Текст книги "Безмолвие полной Луны (СИ)"

Автор книги: Николай Шмелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Глава тринадцатая.Экспериментальная демонстрация

Недостающее кресло нашлось в Горкоме. Опять в подвале. Разнообразием решений бывшее руководство города сталкеров не баловало. В определённой степени это обстоятельство радовало, так как играть в знаменитых сыщиков у товарищей не было ни сил, ни желания. Времени, которого, как всегда навалом, одновременно, как всегда – не хватало. Барбариска осмотрела кабинет городского головы и спокойно сказала:

– Многофункциональные шары-нейтрализаторы должны храниться где-то здесь. Если верить дневнику профессора, их покрасили в яркие цвета и пронумеровали. В своё время, шарами играли в бильярд. При игре, они показывали такие фокусы, что в древнюю забаву развлекались все члены парткома – ежедневно. Гостям аттракцион демонстрировать не решались. Даже наоборот – старательно скрывали, чтобы на более высоком уровне не прознали про чудо-шары и не конфисковали их, вместе со столом. В настоящее время игровые принадлежности лежат в огромном сейфе, замаскированном в стене. Надо его искать. Бильярдный стол искать бесполезно – его наверняка выкинули ликвидаторы... Да он, собственно, и не нужен.

После недолгих поисков сейф нашёлся. Он настолько искусно был замаскирован дубовыми раздвижными панелями, что Ворон отдал должное мастерству столяров. Несмотря на прошедшие годы, полированные панели не утратили блеска и создавалось такое впечатление, что хозяин кабинета только что ненадолго вышел и сейчас вернётся. Относились ли мастера к краснодеревщикам или нет, он не знал, а это уже не относилось к делу, в принципе. Какие только дурацкие мысли не придут в голову! Ворон задумался над этим, отметив про себя : "Как много спама лезет в башку, понапрасну забивая мозговые извилины!" Пока он пребывал в своих размышлениях, Лариса понапрасну терзала ручку сейфа. Замок был заперт. Этот очевидный факт Барбариска никак не желала принимать: ни как факт, ни как должное, ни как неизбежность. Подошедший сзади Шмель умерил её пыл, сказав простую фразу:

– Люди придумали замки, чтобы их запирать – вот он и заперт.

Лектор переговорил с Диплодоком тет а тет и последний полез в закрома своего видавшего виды плаща. Пока остальные соображали, что к чему, Алексей нашёл искомое. Им оказался грязный кусок пластилина, который он не замедлил прилепить прямо на замочную скважину. Не давая опомниться окружающим, Диплодок извлёк из кармана маленький пульт дистанционного управления, со словами:

– Пластит направленного действия – советую спрятаться за угол.

Сталкеры едва успели выскочить из кабинета, как раздался глухой хлопок, заставивший Диплодока удивиться. Удивился и Лектор. В недоумении пожимая плечами, он почти прошептал:

– Ничего не понимаю. В прошлый раз так бабахнуло, что у меня уши заложило...

Осмотрев место закладки взрывчатки, остальные сталкеры удивились не меньше ветеранов – на сейфе даже краска не облупилась.

– Что скажешь, Лара? – спросил Ворон командиршу.

Лариса, не переставая пожимать плечами, попыталась прокомментировать события со своей точки зрения:

– При попытке взорвать несгораемый шкаф, многофункциональные шары нейтрализовали взрыв...

Шмель, глядя на ужимки своих товарищей, отметил про себя одну особенность в их поведении: "Все пожимают плечами. Прямо – поветрие пошло, какое-то!"

Первым не вынес неопределённости Бегемот. Подойдя к непослушному сейфу, он во всю лужёную глотку рявкнул:

– Сим-сим – откройся!

Кто-то машинально добавил: "Твою мать!"

Неизвестно, какая фраза была кодовой, но электромеханический замок щёлкнул. На свет Божий извлекли шары, покрашенные разноцветной краской на американский манер. На русский бильярд они не тянули размерами и поэтому, в своё время, их приспособили под "американку". К слову сказать, в те времена об американском бильярде почти ничего не было известно, как и о футболе. Подробности знали только дипломаты и те редкие счастливчики, которым повезло попасть в капиталистический рай. Собственно, из этого Эдема они могли вынести немного: шмотки, которыми теперь никого не удивишь; жевательную резинку – предел мечтаний советских школьников; импортные сигареты и пластинки – невелико приобретение, чтобы забыть родину. И то и другое, теперь в избытке, а те приобретённые знания об американской культуре заставляют брезгливо морщиться. Но, как было сказано ранее, шары не увеличить в размерах. Не годятся они для русского стола...

– На базе отмоем, – сказала Барбариска, распихивая находку по многочисленным карманам.

На предложение Ворона помочь ей в транспортировке драгоценной ноши, Лариса ответила гробовым молчанием и свирепым взглядом исподлобья. Подобно гарпии, она гневно сверкнула глазами и запрятала последний шар поглубже. "Совсем тронулась подруга", – подумал Вова, непроизвольно отшатнувшись под напором нездорового темперамента, готового вот-вот перерасти в нечто большее.

Когда первоначальное волнение улеглось, Лариса огляделась по сторонам и стряхнув пыль с рукавов куртки, заявила:

– Профессор в своих записях утверждает, что должен быть второй сейф, в котором хранились нательные датчики, необходимые для управления виманом. С ними тоже устраивалась какая-то забава...

Сейф нашли в противоположном углу кабинета, встроенным в пол, против всех законов советской архитектуры. Бетонное перекрытие имело стандартную толщину и по всем расчётам, металлический ящик просто обязан был выпирать всем корпусом на потолке, этажом ниже. Спустившись вниз, Бегемот сразу же обратил внимание на странный выступ, нужный на потолке, как на корове седло: вроде бы лишнее, но почему-то не мешает... Кто сказал, будто бы на крупном рогатом скоте нельзя перемещаться, как на лошади? Поднявшись обратно в кабинет, Мотя быстро сориентировался в обстановке и в итоге, миру явилось искомое. С пластитом, в этот раз, экспериментировать на стали, да и датчики могли оказаться слишком хрупкой вещью, чтобы испытывать на них мощность взрывной волны. Достав из кармана хитроумную отмычку, Бегемот орудовал ей в замочной скважине, от старания высунув язык. С его лица капал пот – с языка стекала слюна. Не успели сталкеры соскучиться, как в замке щёлкнул механизм и Мотя, рванув ручку дверцы на себя, распахнул её настолько сильно, что чуть не оторвал.

– А ларчик просто открывался! – удовлетворённо произнёс Лис, от волнения, нервно потирая руки.

Сейф оказался пустым... Лишь маленькая пожелтевшая записка, с коротеньким текстом, гласила: "Проверка связи..." Другая, по содержанию, была не менее лаконична: "Условно – датчики". И всё-таки, в двойном дне нашли папку. В ней оказались заметки профессора; продолжение его дневника: о деталях аппарата, о костюме, с комплектом датчиков, а так же личные впечатления от процесса исследований. Описание забавных и не очень случаев с применением костюма, усилителей, шаров и прочих деталей. Подробно описаны эксперименты с виманом и его оборудованием. Дневник, по всей видимости, у него конфисковал особый отдел. Хранить его внутри ведомства, почему-то не решились... Вероятно, сотрудники ведомства опасались проникновения данных в прессу, хоть она, в то время, была полностью под контролем партийных организации. Сам по себе такой шаг, со стороны журналистов, в виде публикаций секретных данных, был бы беспрецедентным. Как и последствия... В то время основная обывательская масса привыкла верить всему, что публикуется в прессе, а те, кто не согласен, просто помалкивали. Это самые благоразумные. Толкинутые – критиковали действующую власть, забыв или, скорее всего не зная, что сказано в Писании: "Не хай начальника, ибо он поставлен над тобой свыше!" Орунов сажали, высылали, помещали в психушки... Так что ни одна, даже самая провинциальная газетёнка, не рискнула бы опубликовать что-либо подобное, без санкции соответствующих органов, но, работа есть работа и теперь профессору приходилось тщательно маскировать свои мысли, изложенные на бумагу. Чтобы записи не конфисковали, учёный был вынужден прятать остальные части дневника в тайниках и никто, кроме него, не знал – сколько их ещё хранится в закромах. Листая пожелтевшие страницы, Чингачгук удивлённо пожимал плечами и постоянно задавал вслух один и тот же вопрос:

– Зачем ему это было надо?

Ситуацию попытался прояснить Лис, тряся над рукописью рыжей шевелюрой. Он постоянно что-то смахивал с головы, во всяком случае, со стороны это выглядело именно так: с волос ржавчину, с ушей – лапшу. Немного подумав, Костя предположил:

– Наверное, он возомнил себя писателем и, как истинный литератор, просто не мог не писать.

Все молча согласились, опять неопределённо пожав плечами. Слов не было – оставшиеся звуки исчерпали свои возможности.

Пока на штатное место устанавливали противоперегрузочное изоморфное кресло, а шары-нейтрализаторы распихивали по своим гнёздам, незаметно подкрался вечер. Первой, об этом явлении, напомнила усталость, свинцом навалившаяся на приключенцев. Бегемота мотало так, что кое-кто стал опасаться, как бы он не снёс ближайшую стенку. Или сам не покалечился, об неё же. На ужин не садились – просто рухнули. До кроватей было недалеко, но то, что до них кто-то доползёт, твёрдой уверенности не было, даже у самых стойких. В такие моменты нет ничего вкуснее холодной тушёнки. В это уверовали сегодня все. Воткнул нож; один – два поворота и не надо заморачиваться с разогревом. Газовый примус надоел, да к тому же требовал экономии горючего на случай непредвиденных длительных вылазок, а штатная электроплита, хоть теперь и работающая, раскочегаривалась так долго, что про её эксплуатацию, в этот вечер, разговоров быть не могло. Проглотив очередной кусок тушёной говядины, Ворон вынес на обсуждение предложение:

– Надо кого-то назначить на штатную должность повара или составить очерёдность дежурств на кухне. Так мы рискуем гастрит заработать...

– Баб, обычно, назначают, – хладнокровно заявил Лис, нисколько не заботясь о последствиях.

– А вот на Кавказе готовят только мужчины, – возразила Лариса и в её голосе появились такие металлические нотки, от которых у большинства присутствующих, по коже пробежал мороз.

Обсуждение данного вопроса оставили на потом и, как минимум, до утра. В данный момент глаза слипались, а языки еле ворочались. Решение о том, кто будет кашеварить, осталось висеть в воздухе.

Утром Ворон продрал глаза и поплёлся умываться. Все ещё спали и только Барбариска была уже на ногах, продолжая изучать дневник профессора. Вова сочувственно покачал головой и покрутил у виска пальцем. Лариса этого не видела, полностью пребывая в написанном мире. Рядом стоял виман, продолжая издеваться над присутствующими мягким изумрудным свечением. По спящим лицам скользили зелёные блики, отчего общая картина жутко напоминала кладбище, с которого сбежали могильщики... Неупокоенные тела медленно оживали: кто личем, с красными светящимися глазами, а кто зомби, с расстроенной координацией движения. Но у всех, без исключения, проявились признаки сушняка. Не успев продрать глаза, покойники, как вампиры, искали глазами – чего бы отхлебнуть. Консервированный томатный сок оказался, как нельзя кстати, и символически вписывался в ситуацию. Солёненький... Выровняв пошатнувшееся равновесие, сталкеры пришли в себя и многие, из них, задали себе вопрос: "А где это я? Ворон прошёл в туалет и обратил внимание на жёлтую патину, покрывшую некогда белые фаянсовые изделия. Его зычный голос донёсся из сортира:

– Дневальный! Почему дучки нечищенны?!

В ответ он получил гробовую тишину, так как никто не успел сообразить, что ответить. Ещё не настало время вступать в полемику, а также, не было сил и желания. Раскачивались сталкеры долго и нудно, раздражая нетерпеливую Барбариску. Пока все определялись со своим местоположением, она уже определилась с дальнейшими планами на сегодняшний день. Подойдя к Ворону, Лариса оповестила того о своих решениях:

– Сегодня придётся по крышам лазить. Нам нужно найти первый гроонусилитель. Судя по дневнику профессора, его вмонтировали в репродуктор...

В ответ, Вова только тяжело вздохнул и присоединился к остальным сталкерам, чтобы не бегать по крышам с пустым желудком.

Сдуру, начали поиски с окраин города. Залезли даже на одну из высоток, чудом уцелевшей после крушения аттракциона, пока кому-то в голову не пришла здравая мысль, что аппаратура громкого вещания должен быть неподалёку от мест проведения массовых демонстраций. Ворон согласился: "Зачем размещать громкоговоритель на краю города, в то время, когда он нужен именно здесь?"

После недолгого розыска первого гроонусилителя, его нашли в аппаратуре громкого вещания, размещённого перед площадью, прямо на крыше здания Парткома, что, впрочем, было логичным. Репродуктор использовался для массового оповещения гражданского населения о приближении стихийных бедствий, а также во время демонстраций, парадов и народных гуляний. Как технике дал определение Чингачгук: "Загогулина неописуемой конфигурации".

Кот пытался примерить приспособление к собственным штанам, но его предостерегли от необдуманного шага. Спустившись с крыши на грешную землю, где с распростёртыми объятиями ждал надоевший до смерти бетонный медведь, проследовали на базу. Лариса долго ковырялась внутри вимана, пока сообразила, куда вставлять непонятный агрегат. Этому обстоятельству очень радовались остальные, которым до смерти надоел не только медведь, но и поиски утерянной комплектации. Предаваясь блаженному безделью, они даже не пытались давать Барбариске бесполезные советы, чтобы не гневить главного инженера. А то неровен час, в помощники заберёт... Лариса выбралась из аппарата довольная и усталая. Нервное напряжение, порой, отбирает силы похлеще лопаты... Кое-что, из записок учёного, она зачитала присутствующим, после чего общая картина прояснилась.

...

Из дневника профессора:

"Какую роль отвели усилителю механической мощности в технике звука – неясно, но во время Первомайской демонстрации Первый секретарь Горкома партии так рявкнул, что площадь перед зданием Горкома ещё долго пахла, отбивая всякую охоту у приезжих селиться в гостинице "Полесье". Неизвестно, что подумал народ, хоть это была ещё не катастрофа, но городская прачечная, совмещённая с химчисткой, в эти постпраздничные дни работала на износ; пропахла, после провоняла и поспешно закрылась на ремонт. После ряда коллективных жалоб на работу служб быта города, вмешался его глава. После того, как на директора прачечной рявкнул Первый Секретарь Горкома, начальника мочалок пришлось целиком отстирывать в барабане стиральной машины. Хорошо, что в старой конструкции не предусмотрена функция центробежного отжима белья, за счёт огромной скорости, как в современных стиральных машинах.

Впечатлённые эффектом, спецслужбы, совместно с военными и после согласования со своим руководством на самом верху, предложили администрации в приказном порядке повторить опыт, но уже во время массовых гуляний, которые были приурочены к очередному юбилею города ядерщиков. Как предположил главный инженер – усилитель работал на частоте между частотами. Это и предстояло выяснить в последующем эксперименте.

Кто в этот раз рявкнул, осталось неясным. Ясно было одно – агрегат работал. Нарастающий ропот пронёсся по толпе, усиливаясь с каждой секундой. Отдельные возгласы возмущения слились во всеобщее недовольство, грозящее перейти в массовый бунт. Неконтролируемое поведение толпы военные предусмотрели, согласовав действия с милицейскими подразделениями и были готовы к любым неожиданностям. Тем временем, мятежники, поддавшиеся сиюминутному гневу, запутались в определении собственных требований и от этого, беснующаяся толпа галдела на все лады. Лидер, за такой короткий промежуток времени, ещё не успел самоопределиться и выдвинуться на первые позиции. Поэтому, обезглавленная народная масса, выдвигая справедливые, по их мнению, требования, не могла внятно и доходчиво донести их до властей. Те же, в свою очередь, являясь противоборствующей стороной, расценивали подобные заявления, как акт неповиновения. Быстро взвесив всё за и против, со стороны властей, было принято решение открыть огонь по бунтовщикам из оружия усмирения. В ход пошёл весь арсенал милиции, почти никогда не применявшийся в советской действительности: слезоточивый газ, резиновые пули и свето-шумовые гранаты. Подключили пожарные части города и АЭС, которые водомётами освобождали наступающим милицейским частям путь. Последние не совсем ясно себе представляли – какой, а главное – куда. В ответ, в штурмовиков полетело оружие пролетариата, коим являлись простые камни, а также, уже пустые, от волнения, бутылки, палки и всё, что нашлось на клумбах ухоженного города. На десерт бунтовщики применили приготовленные к вечеру самодельные петарды. В то время Китай ещё не снабжал Россию пиротехникой и народу приходилось выкручиваться самостоятельно. Начальник протокола по производству салюта не выдержал и, не дожидаясь темноты, ответил огнём на огонь.

Впоследствии, особо впечатлительные граждане припоминали моменты, когда над головами мятежников оставляли рубиновый след трассеры. Простые товарищи им доказывали, что резиновые пули по определению не могут оставить такой след, а компетентные доказали. В соответствующих местах свидетелей происшествия убедили в наличии в их мозгах остаточного следа навязчивой галлюцинации и попытались вправить мозги на место. Большинство сразу же согласилось с доводами особого отдела ещё на первых минутах лечения, признав себя излишне впечатлительными, а несогласные, с силу своей природной тупизны и упорства, пополнили армию Гая Юлия Цезаря, томившегося в плену палаты номер шесть... Или семь, что, в общем-то, к делу не относится. Легат Х охренел, безвольно опустив руки, когда увидел такой резерв, доставленный на подмогу регулярным частям. То, что это не настоящие легионеры, а так – недоразумение, он понял. Через минуту – видел. Он не представлял себе, как из новобранцев сделать полноценную когорту... Клавдия и Пенелопа, присматривающие на кухне за томящейся в лагуне кашей, судорожно сглотнули слюну. Самим, блин, мало... Так как своих мощностей не хватало, а палаты оказались забитыми, под завязку, взоры медицинского персонала оказались устремлены в сторону областного центра. Главврач предложил перевести туда весь легион, но, ему, в приказном порядке, посоветовали не выносить сор из избы.

Прошло лето, страсти улеглись и постепенно все стали забывать про инцидент. Многих легионеров уволили и легат вздохнул с облегчением. Жрут много, толку – мало... Главврач чуть сам не пополнил ряды римских солдат... Самому Цезарю не было дела до мелочей – он восседал на кровати, как мраморный бюст в итальянском музее. Наступила осень и с её прохладой мозги зашевелились с новой силой. Охлаждение центрального процессора, после летнего марева, благотворно отразилось на мыслительном процессе, как больных, так и здоровых. Приближались праздники, связанные с Октябрьской революцией и руководство города, совместно с партийной организацией, плотно готовилось к их проведению.

Наступил час "Х", в виде Ноябрьской демонстрации. Плотные колонны трудящихся, с флагами и воздушными шарами, шагали мимо трибуны, с которой их приветствовали отцы города. Нестройные тройки по кустам принимали горячительное, для более полного восприятия действительности. Народ ликовал, приветствуя своих руководителей, пока его не угостили порцией звуковых пилюль. Настроение народа резко переменилось. Толпа как-будто озверела... Глава местного профсоюза поднял руку вверх и диким голосом заорал, сверкая глазами, как профессиональный революционер:

– К оружию, товарищи!

Товарищи прониклись призывом и стали энергично разбирать цветочную клумбу, обрамлённую разноцветными кирпичами. Кирпичи стояли на боку, опираясь друг на друга, смотря острыми краями в небо. Лидер не унимался и продолжал агитировать толпу:

– Товарищи! Против резиновых пуль у нас есть резиновые бронежилеты!

Те, кому не хватило бронежилетов, экипировались защитой, изготовленной из подручных материалов. Один мужик разрезал поперёк старую автомобильную покрышку, найденную на помойке и в итоге, у него получились отличные наплечники. В область груди пошёл толстый кусок очень прочной резины, шедший на электротехнические нужды, куда-то на подстанцию в районе АЭС. Руководство города будто испарилось, разбежавшись по конспиративным квартирам, а колонну бунтовщиков встретили милицейские части, при поддержке военных. Последние пригрозили мятежникам расправой, но их никто не слушал. Под свист пуль резина пищала, а подопытные орали. Повстанцы не рассчитывали, что военные пошутят, насчёт применения настоящих пуль, а те, эти пули – никогда в глаза не видели. Никакой резины. Кукол, кстати, тоже. Откуда такие познания в советской действительности и поэтому, военнослужащие поглядывали на женское население города с особым интересом. При одном воспоминании, о них, в душах солдат срочной службы рождалась буря эмоций, смешав в себе все страсти этого мира: любовь и ненависть, ругательства и серенады... Серенада матом – это что-то... Круче, только – колыбельная по-фене. Это уже нечто...

Штурмовой отряд повстанцев подогнал колесо от трактора "Кировец". Внутрь поместили самого пьяного добровольца. Как выяснилось ранее и при совсем других обстоятельствах, резина "Кировца" выдерживала прямое попадание пули 5,45 из АКС. Это колесо и запустили в самую гущу противника, вместе с наездником.

Из официального доклада "Х" для среднего звена руководства. Документ, также, засекречен: "Выяснить причину, по которой произошёл инцидент, теперь не представляется возможным."

Лицемеры. Этот вывод профессор сделал молча, зафиксировав его только в дневнике.

...

Лариса прекратила чтение и решительно заявила:

– Теперь нам нужно найти второй гроонусилитель.

Мастодонт неуверенно возразил:

– А нужен ли он нам сейчас? Он был необходим для выхода из тропосферы в стратосферу до Великого Потопа, когда Землю ещё окружал ледяной щит. Вот для преодоления этой глыбы льда и предусматривался номер второй.

Его товарищи с разинутыми ртами посмотрели на него, как на полоумного. Терминатор недоверчиво смерил его пристальным взглядом с головы до ног, а Диплодок потрогал лоб оратора.

– Холодный, – спокойно констатировал Алексей факт рабочей температуры отдельной части тела.

Лектор вздохнул и задал, по его разумению, вполне логичный вопрос:

– Откуда такие познания?

– О-о-о, – многозначительно ответил Мастодонт. – Я тоже время зря не терял и кое-что изучил.

Тут очнулся Крот:

– А может ли лёд висеть над атмосферой?

– Может, – утвердительно ответила Лариса. – Как раз в этом месте, согласно "Эффекту Мейсера", лёд вполне мог висеть в магнитном поле Земли. Потом, во времена Великого Потопа, водой и градом рухнул вниз.

– Что-то типа того, – подтвердил Фёдор. – Именно в этом меня убеждали знатоки по изучению НЛО.

Второй гроонусилитель нашли в кабинете Первого секретаря Горкома партии. Он так и простоял в нём без дела. Почему его не заметили во время первого посещения? Для чего он Секретарю? Наверное, глава местной партии, администрации и прочая, прочая, прочая – не полагался на свой зычный голос, которым он прощался с просителями: "Пошёл вон отсюда!" и хотел придать словам дополнительный вес.

Третий гроонусилитель, как выяснилось, прибрали к рукам военные, впечатлённые реакцией толпы на площади после применения устройства. Люди в мундирах планировали приспособить технику в военных целях. Такие войсковые подразделения существуют ещё со времён Второй Мировой войны. Следы гроонусилителя терялись и по некоторым сведениям, его пытались применить всё на том же объекте, замаскированным под стройку. Кого там отгонять, ещё предстояло выяснить, но, без третьего номера не выйти за пределы Солнечной системы.

На сегодня, судя по Ларисиной реакции на происходящее, поиски закончились и сталкеры не торопясь возвращались на базу, лениво суя свои носы во все щели. Называли они это – экскурсией... Забредя в школу, товарищи не ожидали увидеть там что-либо неординарное. Скорее всего, их должны были встретить пустые стены, но, кое-что мрачное всё-таки попалось... Заглянув в спортзал, Жук тяжело вздохнул от увиденной картины. На его стоны подошёл Ворон и заглянул в пустое помещение. Размахрившийся снизу канат, свисающий с потолка, приглашал повеситься. "Чего мучиться в мёртвой зоне? – подумал Вова. – Кругом витает смерть".

– Мрак! – высказал свою мысль вслух Жук.

На пути Крота попался кабинет географии. Разбитый глобус на столе учебного класса, недвусмысленно намекал на последствия человеческого безрассудства. Подошедший Жук спросил:

– Это ты его так?

– Если бы я, то разбил бы об твою морду...

Во мраке подвала сталкеров ждал сюрприз. Целый ряд портретов советских лидеров времён СССР, покоились в его недрах. Их, видимо, просто не решились вывести на свалку. Причины известны.

– Странно, – высказался по этому поводу Кот. – Чего это портреты оставили, в то время, когда вывозили всё – подчистую?

– Чего странного? – пояснил Чингачгук. – Ничего странного нет. На "Большую землю", из заражённого города, ничего нельзя было отправлять, если только – на свалку, находящуюся в пределах зоны отчуждения. То есть – тут же. На свалку! Это, считай – на помойку! Кого?! Суслова, Громыку или кто там, в то время, заседал... Кто на такое решится?! Сие действие, тогда, было равносильно самоубийству. Поэтому и спрятали плакаты, по-тихому, в подвал.

– Да-да! – подтвердил правильность выводов Бегемот. – Я представляю, если бы кто-нибудь, из спецведомства, увидел портрет Члена Политбюро на свалке. Рядом с унитазом...

– Ликвидаторов самих бы ликвидировали, без суда и следствия, – подытожил Ворон результат расследования.

Румяные лица смотрели с портретов, словно немое, но цветное напоминание об ушедшей эпохе. Все в чинах и наградах. В своё время, одно только упоминание любого имени, из представленного бестиария, вызывало благоговейный трепет у населения и животный ужас у проворовавшихся чиновников.

– Эти дяди имели длинные руки, – задумчиво сказал Ворон, направляясь к выходу.

– Ха, – выдохнул Шмель. – У нас в городе стоял, да и сейчас стоит памятник "Излому". Все знают по известной, практически культовой, игре, этого персонажа. У нас в городе его тоже запечатлели в камне. Памятник достойному человеку, поэтому я не буду упоминать его имени: дело не в нём, а в корявом ваятеле. Я понимаю – гидроцефал в скульптуре имеет некоторые преувеличения, для правильного восприятия, при взгляде издалека, но тут... Если бы памятнику опустить руку – она бы достала до земли. Отправляли на переделку, причём, спустя много лет.

Направляясь к выходу, он задел ногой портрет и целая куча фанеры посыпалась на пол. Поднявшаяся туча пыли щипала в носу и Шмель смачно чихнул, попав спреевой струёй Барбариске в лицо.

Ворон, оценив по достоинству поступок друга, дал совет подруге:

– Можно попросить сатисфакцию, в виде извинения, а можно без обиняков, сразу канделябром по морде врезать.

– Ну что это за кабинет труда?! – раздался разочарованный голос Мастодонта. – Фанеры нет, чтобы сколотить ероплан. Осталось только уповать на виман, что мы, всё-таки, улетим отсюда, к ядрёной матери.