Текст книги "Безмолвие полной Луны (СИ)"

Автор книги: Николай Шмелёв

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

– Она, – Жук нерешительно показал в сторону Барбариски.

– Она только предположила, а ты меня уже расспросами задолбал!

Чингачгук долго прислушивался к лекции и робко возразил:

– Головастики утверждают, что остров стабильности предполагает элемент, лежащий между 114 и 126 количеством протонов и в пределах области 186-и нейтронов.

– Это первый остров, – пояснила Лариса. – Не думаю, что на таком элементе, виман мог демонстрировать такие фокусы с космическим перемещением – слабовата энергия, будет... Тем более, что практика показала действительную устойчивость элемента в реакторе аппарата, как минимум, в четыре – пять тысяч лет.

Шмель устал от бессмысленной полемики и предложил:

– Давайте решать задачи порционно – по мере их поступления. В противном случае мозги распухнут, а черепными коробками, возможно, мы значительно уступаем бывшим хозяевам аппарата. Мозги из ушей выпирать начнут...

Ворон усмехнулся и предположил:

– А может быть, у конструкторов этого агрегата мозги и распухли по той же самой причине?

Глава двенадцатая. Энергия разрушения или, мирный атом – в каждый дом

В ходе изучения дневника профессора выяснилось, что определённый круг лиц интересовал не столько сам летательный аппарат, сколько возможности его аппаратуры. Видимо они быстро поняли, что воссоздать подобную технику не получится ни за какие коврижки и пытались использовать его оборудование по максимуму, с наибольшей пользой для различных государственных целей. В круг этих интересов входило всё: от экспериментов с мозгом отдельного человека до влияние на массы народа. Что-либо другое осталось за пределами современного понимания: и топливо, для реактора, и сам реактор, и материал, из которого был изготовлен аппарат. Способ изготовления корпуса из порошка разнородных металлов при давлении в несколько миллионов атмосфер, даже методом взрыва – не укладывался в голове ни у одного из учёных. Корпус-то цельный, без единого сварного шва... Профессор оставил заметку об этом процессе и на бумаге изложил личные соображения.

...

20 мая

Сегодня пытались изучить материал, из которого изготовлен летательный аппарат. Металл странный и, по всему видно, очень лёгкий. При этом, его прочность феноменальна. Генерал приволок автомат Калашникова, калибра 7,62. Из АКМ он выпустил целую очередь в упор. На аппарате не осталось даже царапин.

Порошковая металлургия у нас не новость, из-за границы. Её успешно применяют в металлургии, но тут, по выводам одного моего коллеги, создавалось чудовищное давление, при котором слипались атомы самых разнородных материалов. Он ещё предположил, что к металлическим порошкам добавлялись керамические примеси. Когда всё это "слиплось", результат для нас налицо, а вот повторить пока не получится... Ещё он утверждает, что при таком подходе к штамповке, нарушаются валентные связи, уплотняются ядра атомов и прочее, прочее, прочее, но, непонятно тогда, почему материал стал лёгким, а не супертяжёлым, как на умирающей звезде. На каком-нибудь звёздном карлике, где спичечный коробок материала, по земным меркам, имеет массу, исчисляемую тоннами. Загадок стало ещё больше, а вот ответов – ни одного... Сдаётся мне, что корпус аппарата штамповали в недрах супермассивной чёрной дыры. Первое, что приходит на ум – центр нашей галактики. Да уж – близко, нечего сказать... Можно даже сказать – у себя на родине.

...

Оказывается, что колесо обозрение, которое при жизни города не работало ни минуты, так же входило в какой-то дьявольский план экспериментаторов. Об этом намекали записи профессора, пусть и косвенно. К электрощиту аттракциона были подведены кабеля, питающиеся энергией с реактора аппарата. Осталось рвануть ручку переключения напряжения вниз и запустить аттракцион... При чтении этих заметок глаза Ларисы округлились: она никак не могла взять в толк, что хотели проделать с колесом обозрения. У других сталкеров, на этот счёт, не оказалось своего мнения и Ворон пообещал:

– Как только запустим реактор, сразу же испробуем на аттракционе. Там будет видно, на что рассчитывали экспериментаторы, подводя на мирную забаву электропитание с вимана.

– А точно ли они электричество пытались подать? – усомнился Шмель, а вместе с ним засомневались и остальные.

– Чего гадать, – развёл руками Вова. – Запустим – увидим...

Чингачгук, оправдывая прозвище, не поленился и проследил всю видимую цепочку от вимана до колеса. Силовые кабели, выходящие из трансформаторной будки на щит аттракциона, снаружи видно не было, но на самом посту они выглядели очень толстыми. Сам экспериментальный щит находился несколько в удалении. Скорее всего для того, чтобы не мозолить глаза обывателя и обслуживающего персонала развлекательного комплекса. Он доложил Барбариске результаты расследования и спокойно уселся в углу пить "чай с чаем". "Или наоборот?" – рассуждал он, но это не имело никакого практического значения, кроме демагогии ради демагогии. На это ему намекнул Ворон и уселся рядом. Бегемот крутился неподалёку и тоже не выдержал. Сдавшие нервы требовали подкрепления тела и духа, подистончившихся, за последнее время. Хруст, хлюпанье и выдохи настолько аппетитно раздавались в атмосфере помещения, что импровизированное застолье на троих вскоре переросло во всеобщее. Одна Барбариска, с дневником в руках, продолжала крутиться вокруг аппарата, вникая в технические данные. Но, они были разрозненны и скомканы – одновременно. Разобрать что-либо с каждой прочитанной строчкой становилось всё проблематичней.

Наступил час "Х", в виде официального пробного запуска реактора. Лариса нервничала, да и остальные спокойствием не отличались.

– Надеюсь ты знаешь, что делаешь, – как можно уверенней приободрил её Ворон, придав голосу максимально возможную убедительность, а про себя подумал:" Как бы в штаны не наделать!"

Первая попытка запуска реактора на трансурановом элементе закончилась неопределённостью. Лариса в установленной последовательности дёрнула какие-то рычаги, но, ничего не произошло. Во всяком случае, на слух не определялось: работают какие-нибудь механизмы или нет. В самом реакторе, размещённом под самым куполом аппарата, также не было слышно посторонних шумов, кроме стандартной тишины, которая постепенно начинала реветь. Звон тишины стоял такой, что начинало закладывать уши. Первым не выдержал Бегемот. С размаху ударив разводным ключом по металлическому верстаку, он тихо спросил:

– В конце концов – у нас есть работающий двигатель или нет?

Лариска в ответ только тяжело вздохнула. В глубине вимана, где она в это время находилась, раздался раздражённый плевок, но, именно в этот момент, вокруг корпуса летательного аппарата появилось изумрудное свечение. Окружённый аннигилирующей плазменной оболочкой, вращающийся корпус сиял ионизирующей короной вокруг неподвижной части вимана.

– Завораживающее зрелище, – прошептала Лариса, высунув голову наружу и влюблённо всматриваясь в зелёное сияние.

Лис, пристально наблюдая за вращением внешнего кольца, задумчиво хмыкнул:

– Хм. У него оказывается два корпуса.

– А что? – спросил Кот.

– Хотелось бы три! – раздражённо ответил Константин, теребя на затылке рыжую шевелюру.

– Вот он где – генератор-то, электропитания! – обрадовался Ворон.

Недоверчиво посмотрев в сторону подозрительного ореола, окружающего виман, он взял с верстака гаечный ключ и запустил им в аппарат. Ключ благополучно прошёл сквозь зону свечения, с глухим стуком врезавшись в могучий корпус машины. Ничего не произошло. Ворон понял, что свечение имеет побочный характер работы аппарата и не является защитой от непрошеных гостей.

– Лариска – вылазь! – скомандовал он бодрым голосом. – Всё в порядке.

Озвучив это вслух, про себя Вова добавил: "Заодно ещё на тебе проверим безопасность свечения".

Мастодонт со товарищи до сих пор не могли поверить в происходящее. Они ожидали увидеть виман, но чтобы в рабочем состоянии... Развлечение в виде приключения ради приключения вырастало в нечто большее. Никто из них: ни Терминатор, ни Лектор, ни Диплодок с Мастодонтом – не были готовы к такому повороту событий и теперь пребывали в полной растерянности. Вывел их из ступора голос Шмеля:

– Ну, чего вы встали, как вкопанные – будто в штаны наложили? Пошли обмывать – всё-равно ночь на дворе и сегодняшние похождения можно считать законченными. Завтра наденем валенки на свежую голову и... Ну, а дальше по плану. А сегодня я устал смертельно.

Тут только все очнулись, вспомнив про наступившую ночь. С вознёй вокруг аппарата время пролетело незаметно. Измождённые телеса требовали отдыха и ужина, на что товарищи согласились единодушно.

Утром, не успев толком проснуться, Барбариска вскочила на ноги и бросилась проверять ненаглядное сокровище. Виман стоял на прежнем месте, испуская мягкое изумрудное свечение, не издавая при этом ни шороха. Всё происходящее напоминало немое кино, в котором даже кинопроектор не жужжит. Счётчик Гейгера продолжал обнадёживающе молчать. Общий радиационный фон оставался в норме и виман, работающим реактором, никак на него не влиял.

– Это радует, – услышала Лариса за спиной голос Ворона, прочитавшего её мысли.

– Ну что – попробуем на колесе? – обратился он к Шмелю.

– Да, пожалуй, – согласился тот. – Чего тянуть резину.

Бегемот уже успел наделать на всех сталкерских бутербродов. Картинку он подсмотрел в интернете и теперь каждый сталкер ел кулинарное изделие, имеющее в своей рецептуре сыр и колбасу, нарезанных и уложенных в виде знака, извещающего об опасности радиационного заражения. Все по достоинству оценили Мотину смекалку, а кое-кто, даже похвалил. В условиях постоянного стресса юмор помогает преодолевать тяготы и лишения не только воинской службы, но и тяжёлые будни ищущих приключений. Наспех позавтракав, сталкеры направились к колесу обозрения, дожёвывая бутерброды на ходу.

Колесо обозрения, казалось, навеки застыло монолитным памятником и успело порядком заржаветь. Краска облупилась, оголив порыжевший металл, а вращающиеся механизмы уже давно утеряли последние следы смазки. Теперь их провернуть было не по силам даже бульдозеру. Постояв немного в нерешительности, товарищи всё-таки решились на безумный эксперимент. Подали электроэнергию на колесо. Видимо – многовато... Достигнув несколько сотен оборотов в минуту, несмотря на сгоревший электродвигатель, колесо сорвалось со своей оси и укатилось прочь, совершая самостоятельное путешествие. Скрежет ломаемого асфальта стоял страшный. Высотка вдалеке вздрогнула и медленно осела, поднимая тучи пыли. Люльки, совершая вместе с "чёртовым изделием" вращение в его плоскости, оборвали крепления и только что начали приземляться. Круша уже и без того развороченное асфальтовое покрытие; ломая деревья и снося крыши пригородных хат, они падали где-то на периферии города. Одна люлька врезалась в ДК "Энергетик", размазавшись об его стену. Стена устояла, но, со звоном, повылетали остатки стёкол в окнах. Витрины будто взорвались... Когда первоначальный шок прошёл, Бегемот растерянно огляделся по сторонам и спросил:

– А Барбариска где?

Кот пожал плечами и как можно равнодушнее ответил:

– Она, кажется, в люльке колеса обозрения сидела...

– Я здесь, – хмуро отозвалась Лариса, исподлобья глядя на автора изречения.

– Ха! – обрадовался Василий. – Не улетела...

– Опустела без тебя, Земля, – пропел Ворон, глядя вслед укатившемуся колесу.

– А без меня? – злобно прошипела Барбариска.

– А без тебя – вдвойне...

Шмель, глядя на ссорившихся, вздохнув, обречённо сказал:

– Как мне надоели эти междоусобные скандалы...

– Кажется, рухнул дом профессора, – мрачно сказал Лис, глядя вдаль, где тучи пыли затмевали солнце.

– Интересное кино получается, – задумчиво промычал Чингачгук, усиленно о чём-то размышляя.

При этом его лицо приняло грустно-задумчивое выражение.

– Какое? – спросил Терминатор, до сих пор не могущий прийти в себя от увиденного.

– Такое! Тот, кто присобачивал провода к аттракциону, думал о последствиях? Там ведь могли быть дети...

– Я так думаю, – вмешался Диплодок. – Вначале должен быть пробный запуск – без пассажиров.

– Ну и что? – не согласился Мастодонт. – На пробу могли подать обычное напряжение, с простой трансформаторной будки.

– Потом с вимана, – поддержал его Лектор. – В любое другое время...

Он почесал затылок и состроив брезгливое лицо, сделал собственный вывод:

– Хрен поймёшь этих экспериментаторов! Откуда теперь узнать, что у них было на уме? Они могли списать любой неудавшийся опыт на несчастный случай...

Крот, разглядывая расположенный рядом с бывшим колесом обозрения автопарк, на несколько электрических машин, задал вполне уместный вопрос:

– Аттракцион с машинками, наверное, тоже запитан от вимана? Какие на нём хотели провести опыты?

Видимых следов нестандартного подключения не было и сталкеры решили не испытывать судьбу. Решив ничего не искать, они вернулись в бункер. Как сказал здравый голос из толпы: "Хрен его знает, куда поедет машина, подай на сетку электрическое напряжение с летательного аппарата. Не удивлюсь, что машинка может полететь или взорвётся на месте, сея вокруг себя осколки металла".

После возвращения на базу Лариса занялась продолжением изучения дневника профессора. Остальным в это время решительно нечего было делать: кто маялся от безделья, бесцельно бродя по переходам бункера, кто глазел на изумрудное свечение, кто поправлял пошатнувшееся равновесия, а Ворон страдал от поэтических порывов.

...

– Я поэт, зовусь Володя,

– От меня вам болт в стакане.

...

– Нескладно, – вяло заметил Чингачгук.

– Нескладно, зато отражает моё истинное, к вам, отношение, в котором нет места лицемерию.

Появившаяся в дверях Барбариска строго спросила, при этом отдав команду:

– Ну, чего расселись?! Подъём! Нас ждут великие дела...

– Куда теперь топать-то, – спросил её Ворон, – и что с собой брать?

– Как раз недалеко, – ответила бандерша. – В центр. Можно не топать, а доползти. С собой почти ничего брать необязательно, кроме стандартного инструмента. Ну, там гвоздодёр и прочее. Сами знаете что. Бутылку не забудь, алкаш...

– А чего это? – не понял Вова.

– Надеюсь, всё-таки, что вам придётся обмывать находку.

Жук шёл по улице, постоянно озираясь по сторонам и блаженная улыбка посетила его чело. Он томно вздохнул и выдал перл, от которого многие поперхнулись:

– А всё-таки красив наш мёртвый город!

– Он такой же наш, как Эйфелева башня, – мрачно одёрнул его Ворон. – С ума тут все сойдём скоро...

В районе гостиницы "Полесье", чёрные картинки на стене заставили вздрогнуть. Всего лишь контур; без подробностей, но несуществующее движение нарисованной игрушечной машинки ощущалось слишком явственно. Ворону даже послышался скрип пластиковых колёс, катящихся по выщербленному асфальту. Девочка, сидевшая в сгорбленной позе возле открытой двери, заставила, даже не вздрогнуть – подскочить на месте. Ворон был готов поклясться, что слышал всхлипывания.

– Давайте-ка убираться отсюда, на хрен – подальше от этой мистики, – предложил он товарищам. – Кажется, нарисованные фигуры начинают жить своей – самостоятельной жизнью.

Последовав его совету, дальнейший путь до Парткома проделали чуть ли не бегом. Ворвавшись внутрь здания, Лис попытался даже закрыть двери на засов, но его не оказалось. Немного освоившись, Барбариска начала вести самостоятельный поиск, а остальные разбрелись по зданию ища то, не знаю чего, но о находке нужно было доложить командирше.

Войдя в просторный актовый зал, сталкеры с удовлетворением отметили, что здесь всё в полном порядке. Белый рояль, как и следовало ожидать, стоял на своём месте. Правда, сейчас, по цвету, он не уступал желтизной унитазу общественного туалета. Бесплатного, естественно. Ликвидаторы, парни хоть и крепкие, но, выносить на себе такую тяжесть, азарта, видно, не было. Крышка рояля была закрыта и на ней отметилось не одно поколение страдающих ностальгией. От этого, она выглядела бугристой, но не пахла. Извечный принцип "Не трожь – вонять не будет!" – работал безукоризненно.

– Ну, что я могу сказать по этому поводу? – задумчиво пробормотал Шмель. – Приходящие сюда люди, тоже, в какой-то степени, эмигранты, пусть и временные...

– Надо на Брайтон Бич поставить такой рояль, – посоветовал Кот, но, как ему самому казалось, сделал ценное рацпредложение, способное поднять мелкий бизнес на небывалые высоты.

– Сдавать в аренду? – уточнил Бегемот.

– Зачем? – возразил Василий. – Сами будем плату брать. Дорого!

– А кто его чистить будет? – усмехнулся Лис.

– Ерунда – брандспойтом смыл и порядок. Если напротив лавка псевдорусского эмигранта – дополнительное моральное удовлетворение...

– Он в полицию заявит! – решительно возразил Чингачгук, и было неясно, за кого он заступается: за эмигрантов-соотечественников или предостерегает друзей от необдуманного шага.

– Думаешь – не поймёт? – спросил Бегемот.

– Думаю, что – да...

Расположившись полукругом, сталкеры отдыхали от трудов праведных, справедливо рассудив, что Барбариска сама справится с заданием. Бронзовый загар Мастодонта способствовал поразительному сходству его носителя с бюстом из Парткома. Федя сидел на полуразвалившемся стуле, а бюст стоял рядом. Причём, греческим профилем и суровыми чертами лица Фёдор больше напоминал Чингачгука, а не лидера Советского движения. Сидящий рядом Чингачгук никого не напоминал. У него даже загара не было. На лице Лейба имелась только грязь, которую он не успел смыть.

Появившаяся на пороге Лариса напоминала, если не разъярённую фурию, то, как минимум, боевую лошадь на взводе.

– Чего расселись?! – недовольно завопила она. – Я без вас всё нашла! Отдыхать сюда приехали, что ли?

– Полковая сирена призывает к общевойсковому сбору, – проворчал Ворон, с кряхтением поднимаясь с места.

Остальные проделали тоже самое, но с различными интонациями в голосе и некоторыми разнообразиями в ругательствах. Последовав за предводительницей, они не ожидали увидеть что-либо интересное. После вимана – не мудрено. Лариса привела всех в подвал и указала на стену, которую, по её указанию, нужно было сломать.

– Зачем? – задал резонный вопрос Ворон, хоть и сам уже начинал понимать, что если за стеной спрятали какое-то имущество, то оно непременно представляет определённый интерес.

– Без кувалды не справиться, – авторитетно заявил Бегемот, простукивая кирпичи пожарным гвоздодёром.

Кирпичи отзывались глухим стуком и свидетельствовали в пользу тонкостенной версии – в один кирпич, не больше. Остальные стены звенели под ударами гвоздодёра. За кувалдой послали Жука, как самого шустрого из компании и пока он бегал, все порядком соскучились.

– Нет ничего хуже, чем ждать, – проворчал Кот и в это время, в дверях появился запыхавшийся Жук с инструментом на плече.

Стенка недолго сопротивлялась ударам и вскоре хрустнула. Рухнув, она подняла небольшое облако пыли, которое вскоре осело на пол и на озлобленные лица сталкеров, которым до смерти надоели подобные ассенуации. Ещё пыль не пощадило одежду, а самое главное, прочно застряло в волосах на голове. Как сказал Бегемот:"Корячится банный день". Посветив в пролом фонариком, Шмель констатировал банальный факт:

– Кресла.

– Это не простые кресла, – назидательно поправила его Барбариска. – Это противоперегрузочные изоморфные кресла, снятые с вимана. Судя по дневнику профессора, ранее они, как и следовало ожидать, находились в кабинетах Парткома. У Первого секретаря стояло кресло распорядителя-смотрителя, а три остальных распределили по кабинетам, без всякой систематики. Одно досталось руководителю города.

– Вот как используют военно-космическую технику! – воскликнул Чингачгук, хлопая Лиса по плечу.

Поднявшаяся белая пыль опять на время затмила собой свет фонаря, сузив обзор до нуля.

– А материал на них прежний? – для чего-то поинтересовался Крот.

Лариса посмотрела на него критически и, в свою очередь, задала провокационный вопрос:

– К чему ты это спросил?

– Да так. Вспомнил про древнюю Персию, где главный визирь сидел в кресле, обтянутым кожей его проворовавшегося предшественника.

Жук почесал затылок и задал всем свой вопрос, как ему казалось, необычайной важности:

– Меня интересует другое – почему кресла не увезли вместе с остальным имуществом?

– Ты что – дурак? – покрутил у виска пальцем Лис. – Они же были замурованы!

– А зачем? – не унимался Жорж.

Немая пауза ненадолго повисла в воздухе.

– Может быть, что-то пошло не так? – предположил Крот и гадание на кофейной гуще могло бы продолжаться ещё долго, если бы не вмешалась Барбариска.

Она решительно пресекла всякие домыслы, сказав коротко:

– Их замуровали через неделю, после того, как сняли.

– А почему? – поинтересовался Бегемот.

– В дневнике профессора об этом написано, – пояснила Лариса. – Толком никто ничего не понял. Просто – в стенах Парткома стали происходить аномальные явления. Точнее, не в самих стенах, а с участниками посиделок. Тот, кто сидел в этих креслах, начал проявлять неадекватное поведение, непонятное простому советскому обывателю и стены партийной канцелярии, теперь стали похожи на покои жёлтого дома. Кабинет, как отдельная палата. В пору было вешать новые таблички: не "Первый Секретарь Парткома", а "Пожизненный консул – император Франции". Ну, чего встали? Выволакивайте кресла наружу. За одним придётся в Горком тащиться. Впрочем, там должны ещё находиться "шары-нейтрализаторы", так что, возможно, туда придётся не раз наведаться.

– Здрасьте – припёрлись, – недовольно проворчал Кот и молча потащил сидушку к выходу.

Кряхтя под тяжестью кресел, товарищи возвращались на базу, но, тут возникла непредвиденная трудность: кресла в медвежонка залезать отказывались наотрез. Не подходили они по размеру для транспортировки этим путём. Необходимо было открыть дверь трансформаторной будки, а там, другой спуск гораздо шире, чем стандартный колодец. Как сказал по этому поводу Шмель: "Там и три дивана одновременно просвистят без задёва". Бегемота отправили химичить с дросселем или искать стандартный электромагнитный ключ, затерявшийся где-то в недрах лаборатории.

– Ломать замок изнутри нежелательно, – твёрдо решил Ворон. – Распахнутые ворота, приглашающие всех желающих войти, нам нежелательны.

Мотя скрылся в животе медвежонка, а остальные остались ждать у входа в трансформаторную будку. Через минуту Мотина морда показалась из мусорной урны и пригласила в помощники Крота с Жуком. Как он сам пояснил: "Втроём быстрее найдём и толпой, не будем мешать друг другу".

Чингачгук пощупал кресло и предался мечтаниям:

– Из такого стульчика получится отличный тренажёр, имитирующий летательный аппарат. Кресло качается, воздух из вентилятора обдувает ноги.

– Старо, – вяло возразил Кот. – На таких аттракционах дети уже давным-давно развлекаются в игровых залах.

– Тогда стрелялка. Когда стреляешь ты – ничего не происходит, а вот когда попадают в тебя, срабатывает механизм и гайка из рогатки поражает твою задницу.

– Разряд электрического тока 220 В, – вмешался Лис.

– Да тут полно всяких технических приспособлений, – развёл руками Чингачгук. – Киянкой по голове, горячим утюгом по заднице – полное соответствие реалиям настоящего боя. Киянка: деревянная, резиновая или металлическая – в зависимости от предположительного урона.

– А инъекции предусмотрены? – улыбаясь, осведомился Ворон.

– Чай, кофе...

– Хотя бы водку! – брезгливо поморщился Вова.

– Колом по голове....

Вернулся Бегемот с электромагнитом собственной конструкции и волоча за собой длиннющие провода. Как он сам пояснил: "Для пущей надёжности. Не верю я в аккумулятор от фонаря – уж слишком всё ржавое".

Замок открылся на удивление быстро, видимо, не имея определённого электронного кода. Впрочем, внутри постоянно находилась охрана и несанкционированное проникновение могло закончиться для нарушителя застенками КГБ, с последующим пристрастным допросом. Или пулей на месте...

После того, как кресла установили на свои штатные места, Барбариска проверила их комплектацию и взаимодействие с основными узлами вимана.

– Чего ты там всё мудришь? – поинтересовался Терминатор, не переставая удивляться Ларисиному темпераменту и выносливости, которой мог позавидовать даже гепард.

Она оторвалась о своего занятия и выдала короткую справку:

– В шестидесятых годах прошлого века инженеры не обратили внимания на тот факт, что кресла были отключены. Выведены из общей схемы вимана. Сознательно ли кто-то это сделал или по воле случая произошло отключение – теперь не разберёшься. Возможно, их вывела из строя первая авария. Лётчики погибли – это факт. Теперь ошибиться нельзя ни в коем случае – по стенкам размажет...

Подошедший Ворон спросил:

– И как мы это узнаем?

– Разберёмся, – загадочно усмехнувшись, ответила предводительница.