Текст книги "Королева красоты"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

– Я же просил, не обижайте председателя! Ты что, Андрей, прежде уезжал от меня, не выпив рюмку водочки, а? Почему сейчас накаляешь обстановку? Не хочется тебе мира, дружеских отношений в коллективе? Войны хочется?

– Ну... по рюмке-другой, оно конечно... Какие могут быть вопросы, важно развел руками Бочатов.

Снизошел! Ерохин долго молчал, внимательно разглядывая тщательно подстриженные ногти. Потом поднял голову:

– Мариночка! Принеси-ка нам, сладенькая, чего-нибудь вы пить и закусить!

Смеркалось. Низкие тучи проносились над сосновым лесом, едва не задевая верхушки деревьев. Странным казалось то, что при такой большой их скорости, над лесом вот уже час моросил, не переставая, унылый холодный дождь. Но влага сочилась не из этих, низко и быстро летящих туч, а из тех, что гигантским се рым потолком висели выше.

Заза съехал с гладкого, без единой выбоины, асфальта – это не московская улица, а дорога к дачному поселку богатых людей, уж они-то позаботились, чтобы их иномарки, поворачивая к посел ку, не вязли в грязи и не калечились на грунтовке. Петляя между редко стоящими на опушке соснами, Заза отвел машину подальше от асфальта – разглядеть с дороги её можно было лишь в том случае, если очень внимательно присматриваться – и там оставил, даже сигнализацию не включил. Шпана обходит этот участок стороной, знают, что собаки и охранники могут и без видимой причины сде лать инвалидом.

Вернувшись на дорогу, он до упора застегнул короткую кожа ную куртку, надвинул на глаза кожаную кепку, поддернул перчатки из тонкой лайки и неспеша зашагал к шоссе, до которого от опуш ки было километра полтора.

Он прекрасно понимал, что затеял опасную игру, смертельно опасную, но назад ходу не было. Ерохин знает о нем столько, что "вышка" обеспечена с гарантией. И он о боссе знает не меньше. Так что выходить из игры нельзя сдадут мигом. И прикончить босса тоже нельзя – Ерохин наверняка подстраховался, и в случае чего, нужные сведения окажутся в нужных руках, сомневаться в этом не приходилось. Так что выход один – вместе двигаться впе ред, оберегая друг-друга от трагических случайностей.

Кстати, сегодня Ерохин отлично сработал. Такого заботливо го босса сыграл, такие замечательные перспективы нарисовал, что все начальники прибалдели. Даже этот козел Бочатов раздухарил ся, уже прикинул, как он опять депутатствовать будет. Хрен те бе, а не депутатство!

Заза усмехнулся. Под водочку Ерохин такого наобещает им, что не захотят, а выпьют пару-тройку рюмочек. Что и требуется. Сам он позаботился, чтобы "мерседес" Хайдукова не завелся. Пое дут вместе с Бочатовым. Так надо, чтобы они поехали вместе. На "вольво" Бочатова. В дождливую погоду, поддатые – опасно, гос пода, подумали бы о последствиях.

Раньше нужно было думать, когда насели на председателя в кабинете!

А теперь уже – поздно.

Наконечникова Ерохин задержит. Пусть живет пока, а раз так

– нельзя, чтобы на дороге были две машины. Свидетели не нужны. Лучше б, конечно, раньше его спровадить, да не выгонишь же, не тот расклад. Задержит. Заза вспомнил бледное лицо Наконечнико ва, его пронзительный взгляд, словно из души пытался вынуть от вет: где Надя?

– Извини, Володя, – сказал тогда Заза. – Я виноват перед то бой. Совсем из памяти вылетела твоя просьба, честно скажу – не до Стремянова было. Такие дела тут творятся, сам видишь, все на ушах стоят, и депутат, и Артем, и Чувалов недоволен... Этим и занимался все дни. Но ты не волнуйся, сейчас полегче стало, до беремся мы до этого не по делу храброго мужика, рога обломаем. Большие у него рога?

– Я тебе дал телефон, ты звонил ей ночью?

– Больше мне делать нечего!

– Но она исчезла, Заза! Ночью ей кто-то позвонил, и она ушла. И не вернулась – ни к родителям, ни к мужу.

– Володя, бабы просто так не исчезают. Скорей всего она у мужа. Или он уговорил её вернуться домой, или грохнул и закопал в каком-нибудь сквере – за обиду. Погоди, разберемся с делами, я поговорю с ним, обещаю тебе.

– Так ты точно не видел ее?

– Ты хоть бы сказал, как она выглядит. Брюнетка, блондинка или рыжая? Может и видел где.

Наконечников растерянно кивнул и ушел. Поверил? Или что-то заподозрил? А может, они вместе со Стремяновым? Ищут одну бабу

– бывшую и будущую жену? Нет, это вряд ли. Наконечник – обидчи вый малый, то, что в морду получил при бабе, никогда не прос тит. Хорошо бы Ерохин спровадил его минут через десять после Бочатова и Хайдукова. Потом и вытурить можно, не внаглую, а по-хорошему – хозяин устал, пора и тебе, дорогой.

И ещё остается Чувалов, три охранника не в счет, они ни хрена не знают. Чувалов. Этот свой, все знает. Но в последнее время задергался, хочет и рыбку съесть и на хрен сесть, а так не бывает. На что надеется? Он же корефан Ерохина с первых дней бизнеса, при любом раскладе камеру смертников себе обеспечил. А теперь тужится, выход ищет. Нет его, Альберт Иванович, нет! Ни какое раскаяние не спасет, так что сиди и не рыпайся! Ну а если очень уж захочется теперь, после всего, что сделал, честненьким стать – знаешь, что будет.

Заза вышел на шоссе. Машин было не так много, как днем, но все же достаточно для того, чтобы в воздухе стоял несмолкаемый шум двигателей и шелест шин по мокрому асфальту.

Увидев тяжелый КАМАЗ с песком, Заза шагнул на проезжую часть, поднял руку. Машина с грохотом промчалась мимо. Повезло мужику. И ещё троим, потому что лишь пятый грузовик, КРАЗ с бе тонными плитами, затормозил возле Зазы.

– Чего страдаешь, парень? – весело спросил водитель, пол ный, краснолицый мужик с пышными усами. – Легковушки не берут, или я ошибся, ты не меня хочешь? – он захохотал, довольный своей шуткой.

– Тебя, – смиренно сказал Заза. – Будь человеком, подбрось в дачный поселок. Опаздываю, как назло, никто ехать не хочет. А меня там девушка ждет.

– Сколько до девушки в поселке?

– Семь километров. Ну как, подбросишь? Я заплачу. Сколько скажешь, столько и дам.

– Пешком бы дошел.

– Да если б знал, что так получится... Полчаса уже стою, видишь, намок. Идти нужно было сразу. Черт, а времени в обрез, и дождь усиливается!

– Да-а, – водитель глянул в небо. – Вот-вот ливанет! Ну и как ты себе представляешь это? Проеду по дачному поселку, так они все с автоматами выскочат! И спросят: кто разрешил такой машине реветь под окнами?

– Там знаешь, сколько таких машин в день бывает? Строятся. Незнакомую иномарку заметят скорее, чем грузовик. Ну что, пое хали? Сколько хочешь?

– Семь километров... – водитель усмехнулся, почесал заты лок. – А сколько дашь?

– Полтинник.

– Пятьдесят тысяч? Лады, – водитель распахнул дверцу. – Са дись, так уж быть, отклонюсь от маршрута, двадцать-тридцать ми нут – не проблема.

Заза вскочил на подножку и в следующее мгновение был уже в кабине. Вытащил из кармана куртки пятидесятитысячную купюру, протянул водителю:

– Спасибо тебе. Держи, плачу заранее, чтобы не сомневался.

– А это правильно, – сказал водитель, пряча деньги в карман пиджака. – А то бывает, подбросишь человека, а он выскочил – и смылся! Где ж его искать потом будешь?

Тяжелая машина медленно съехала с плохого асфальта шоссе на хороший асфальт дороги, ведущей к дачному поселку. Водитель насвистывал песню Киркорова о том, как мужу Пугачевой непросто "звездою стать", Заза напряженно смотрел вперед. Через пятьсот метров он тронул водителя за локоть:

– Здесь, пожалуйста, помедленнее, скоро будет огромная вы боина, трубы прокладывали, а засыпали кое-как.

– Что нам выбоина! – усмехнулся водитель.

– Я понимаю, машина мощная, но и ты пойми меня – хочу все-таки доехать. Дождь уже нешуточный, девушка ждет... Вот-вот, скоро увидишь выбоину... тише, ещё тише...

– Да где твоя выбоина? Классная дорога!

Водитель пожал плечами, тем не менее замедлил ход. Тяжелый грузовик почти остановился. И в это мгновение два молниеносных удара – локтем в солнечное сплетение и ребром ладони по шее выключили сознание водителя. Машина дернулась и остановилась. Двигатель заглох.

Заза достал из внутреннего кармана куртки плоскую фляжку с водкой и нож с выкидным лезвием, разжал стиснутые зубы и влил полфляжки водки в горло мужика. Тот поперхнулся, закашлялся, глотая жидкость, замотал головой и открыл глаза. Но тут же по лучил ещё один сильный удар по голове и мешком повалился на За зу. Начальник безопасности корпорации "Катамаран" аккуратно за винтил крышку фляги, положил её в карман, в другой сунул нож, а потом вернул водителя в сидячее положение, придерживая левой рукой, чтобы не свалился. Подумал и вытащил из его кармана пя тидесятитысячную купюру. Идиотам, которые подвозят незнакомых людей, да ещё и выпивают за рулем, деньги не нужны.

Дождь все сильней и сильней барабанил по крыше кабины. Грузовик с бетонными плитами, одиноко стоящий на дороге в полу километре от шоссе не привлекал ничьего внимания. Мало ли машин останавливается на обочине! Кто-то перекусить решил, с кем-то пассажирка расплачивается, а кто-то деловые переговоры ведет – всякое бывает.

Заза посматривал на водителя – его дыхание было редким и судорожным, глаза закрыты, голова склонилась на руль. Заза под винулся к нему ближе, завел двигатель, отодвинул ноги водителя с педалей газа и сцепления, включил скорость и, придерживая правой рукой руль, проехал метров тридцать. Все нормально. Он остановил машину, погасил фары и, не выключая двигателя, замер, внимательно глядя вперед, на опушку леса, в котором исчезала хорошая дорога. До неё было меньше километра.

В другом внутреннем кармане куртки щелкнул радиотелефон и скрипучий голос Ерохина произнес:

– Они поехали. Жди.

Заза кивнул и включил скорость, не снимая ноги с педали сцепления. Фары грузовика по-прежнему были погашены. Так Заза сидел, напряженно глядя вперед, пока ни увидел, как из леса вы нырнули белые огни "вольво". Водитель застонал, но получил ещё один удар локтем и снова умолк.

Когда до легковой машины осталось метров сто, Заза отпус тил сцепление, и грузовик с ревом рванулся вперед. Метров за двадцать до "вольво" Заза врубил фары на дальний свет и распах нул дверцу. Он увидел, как замерла посередине дороги серебрис тая машина, и прыгнул. Уже в полете услышал жуткий, хриплый вопль, оборванный страшным ударом, и раздирающий душу железный скрежет.

Перекувыркнувшись, Заза упал на сырую, мягкую обочину и тут же вскочил на ноги, обернулся. Грузовик почти не пострадал, в кабине его стонал водитель. А впереди, освещенная уцелевшей правой фарой КРАЗа, стояла разбитая, смятая в гармошку "вольво".

Заза подошел ближе, заглянул внутрь. Увидел посиневшее ли цо Бочатова с кровоточащими глазами и вывалившимся языком. Там, где сидел Хайдуков, было красное месиво...

– Вот к чему приводит управление автомобилем в нетрезвом виде, негромко сказал Заза. – Нарвались на пьяного лихача – и нет нашего дорого депутата. И директора инвестиционного фонда тоже нет. Бедные вкладчики, кто ж теперь заплатит вам дивиден ды? Никто вам теперь не заплатит...

И, сунув руки в карманы, торопливо зашагал к лесу, где стояла его машина.

43

Наконечников знал, что Заза лжет, он понял это сразу и постарался ничем не выдать этого, но ощущение тревоги захлест нуло его грудь. Оно усилилось, когда Заза неожиданно исчез, а Ерохин отвел его в сторону и попросил не спешить с отъездом, есть серьезный разговор. А потом вдруг не завелся новый "мерсе дес" Хайдукова, и Артем вынужден был ехать вместе с Бочатовым. Поломка машины почему-то казалась зловещим предзнаменованием.

И ещё – теперь он не сомневался, что Надежда здесь. Ерохин последние дни почти не бывал в своей московской квартире, из офиса возвращался сюда, на дачу, вчера совещался с Зазой о чем-то таком секретном, что даже Шамана выгнал из дома. А тот видел, как сюда привозили блондинку. Привезли и спрятали – это Надя! Здесь она, точно здесь, но где именно?

Бочатов и Хайдуков выехали за ворота, Ерохин, проводив их, сказал, что устал и ушел, не сказав больше ни слова. А серьез ный разговор?!

В кабинете остались только Наконечников и Чувалов.

– Почему тебя волнует судьба жены Стремянова? – спросил вдруг Чувалов.

Наконечников пристально посмотрел на друга председателя – у Альберта Ивановича было темное, осунувшееся лицо, усталые, мутные глаза.

– С чего вы это взяли? – осторожно спросил Наконечников.

– Слышал твой разговор с Зазой, – просто сказал Чувалов. – Не бойся, Володя. О нашей беседе никто не узнает. И... может быть, я сумею помочь тебе.

– Вы знаете, где Надя?

– Пойдем, погуляем, – сказал Чувалов. – Поговорим во дворе, а то здесь у стен имеются уши.

Они вышли из дома, остановились у широкой мраморной лест ницы.

– Ну? Можешь говорить смело, – грустно улыбнулся Чувалов.

Наконечников никак не мог решиться сказать правду. Это бы ло опасно прежде всего для Нади. Потом вспомнил, что Заза уже знает обо всем, но, видимо, никому не сказал. Понятно почему – тогда пришлось бы менять планы, а он уже настроился на похище ние. Но если об этом узнает Ерохин...

– Хорошо, – кивнул Наконечников. – Дело в том, что жена Стремянова моя... моя любимая женщина. Она ушла от мужа, и мы собирались пожениться, после того, как она разведется. Я люблю её, Альберт Иванович, безумно люблю и боюсь, как бы с нею не случилось чего-то страшного.

Чувалов с сожалением покачал головой и еле слышно сказал:

– Какой дурак! Совсем свихнулся на старости лет. А я и чувствовал, что ничего хорошего из этой затеи не выйдет. Безу мец.. Чудовище.

– Альберт Иванович, умоляю вас... – горячо зашептал Нако нечников. Если вы знаете, где Надя, помогите мне. Я ведь не чужой здесь, верой и правдой служу корпорации, почему же меня нужно так страшно наказывать?

– Он всех нас наказал. Ты думаешь, то, что сегодня было обещано реально? Это блеф. Корпорация на грани краха...

– А Надя? Альберт Иванович, где Надя?

– Здесь.

– Но где?

– Посмотри туда, – Чувалов показал направо. – Видишь этот вечно пустующий дом? – Наконечников кивнул. – Как ты думаешь, ко му он принадлежит? Зазе. А из подвала Вадимова дома туда ведет подземный ход. И там, в подвале, есть несколько кладовок. В од ной из них и сидит твоя Надя.

– Но я бывал в подвале этого дома, там современный трена жерный зал и никакого подземного хода нет...

– Есть. Под сиденьем велотренажера кнопка, нажмешь её, в стене дверь откроется. Дальше – прямо по коридору, не заблу дишься. Но учти, в тренажерном зале сидит охранник. Вряд ли ему понравится, если ты станешь нажимать кнопки.

– А вы? Если я попробуй освободить Надю, вы не пострадаете?

– Тебя это остановит, Володя?

– Я не знаю...

– Тогда – вперед. А я сажусь в машину и уезжаю домой. На меня зла не таи, я вообще был против этой затеи. Но Вадим, по хоже, свихнулся. Будь счастлив.

Чувалов пожал Наконечникову руку, ободряюще хлопнул по плечу и, сутулясь, зашагал к своей машине.

Наконечников недолго думал, что ему следует делать. Он то же направился в своему БМВ, достал из багажника тяжелый гаечный ключ, сунул его за пояс под пиджак. Что бы там ни было, главное сейчас – освободить Надю. Зазы нет, Ерохин устал, отдыхает на втором этаже, похоже, с Мариной, её тоже не видно. Если все по лучится, он быстро выведет Надю, посадит в машину и увезет от сюда. А там – будь, что будет. Даже если "Катамаран" прекратит свое существование, у него достаточно денег, чтобы не просто жить безбедно, но и открыть собственное дело. Охранников трое – один в доме, другой у ворот, третий отдыхает... Четверо! Кто-то сидит в тренажерном зале. Этого придется оглушить, остальные вряд ли помешают ему уехать!

Оглядевшись и не заметив ничего подозрительного, Наконеч ников спустился в подвал. На подвал это помещение было не очень похоже, а вот на современный тренажерный зал – да. И в дальнем конце его усердно качал пресс стриженный наголо парень. Увидев Наконечникова, он вскочил на ноги, грубо спросил:

– Что надо?

– Вадим Сергеевич посоветовал размяться, – сказал Наконеч ников и вдруг закричал. – Ты меня плохо знаешь, да? Кто я такой

– понятия не имеешь?!

– Имею, – угрюмо сказал парень. – Да только не велено сюда никого пускать. Извините.

Наконечников подошел к нему почти вплотную.

– А почему дверь открыта? – спросил он и ткнул пальцем в стену со стороны темного дома, принадлежавшего, оказывается, Зазе.

– Где? – парень всем корпусом повернулся к стене. Наконечников выхватил из-за пояса гаечный ключ и ударил

охранника по голове. Плашмя, но сильно. Парень, как подкошен ный, рухнул на ковролин пола. Наконечников метнулся к велотре нажеру, нащупал под сиденьем кнопку, нажал. Восемь плиток розо вого ракушечника поехали внутрь, открывая проход в узкий кори дор, освещенный двумя тусклыми лампочками. Наконечников метнул ся к нему, потом вернулся, схватил охранника под мышки, потащил в коридор. А вдруг очухается и закроет дверь?

Коридор был длиною метров двадцать, одна лампочка горела неподалеку от входа, другая – в самом конце. Наконечников упор но тащил тяжелого охранника, не останавливаясь даже для того, чтобы вытереть обильно вспотевший лоб. Страх придавал силы. Страх за Надежду и теперь уже – за себя. Если Заза увидит его здесь – вряд ли он выйдет из этого подземелья!

Непрестанно оглядываясь, не захлопнулась ли дверь, Нако нечников добрался до конца коридора, не очень осторожно опустил на пол охранника, огляделся. Он оказался в квадратной комнате размером примерно четыре метра на четыре. Три железные двери, по одной в каждой в стене, в четвертой был ход в коридор. Где-то здесь Надя. Где?

– Надя, – негромко позвал Наконечников. Услышал за дверью справа шорох, сказал громче. – Надя! Ты здесь? Отзовись, это я, Володя. Я пришел за тобой.

– Володя, милый! – услышал он плачущий голос. – Я так и зна ла, что ты поможешь мне, Володенька, выпусти нас отсюда!

– Да, моя любимая, да, сейчас, сейчас, подожди минутку.

Он склонился над охранником, вытащил из кармана трениро вочных штанов связку ключей. Охранник застонал, открыл глаза и с изумлением уставился на Наконечникова. Медлить было нельзя, выхватив гаечный ключ, Наконечников ещё раз ударил охранника по голове, на сей раз не так сильно, но этого оказалось достаточно для того, чтобы парень снова потерял сознание.

– Сейчас, Надюша, минуточку... – бормотал Наконечников, подбирая ключ к замку железной двери.

Этот не подходит, и этот, и этот... Так и есть, по закону подлости нужный ключ оказался самым последним. Дверь наконец распахнулась, и Надежда бросилась на шею своему спасителю.

– Я люблю тебя, люблю, – горячо зашептал Наконечников, но сейчас не время, нужно срочно уходить, видишь, – он кивнул на охранника. – Каким образом я пробрался сюда. Пошли, пошли, Надя, быстро!

– Я не одна здесь, Володя! Оля, скорее, Оля!

Вслед за Надеждой вышла красивая, стройная девушка с рас пущенными черными волосами.

– Что это ещё за Оля, – недовольно сказал, Наконечников, мельком взглянув на вторую пленницу. – Пошли, Надя, пошли, пусть она сама, как хочет, так и выбирается.

– Ну, Володя! Как ты можешь! Ее тоже похитили.

– Да-да, конечно, многих похищают, но я пришел только за тобой, Надюша! Пусть она идет за нами, потом делает, что хочет, мне главное, вытащить тебя отсюда. Пошли...

– Куда? – раздался негромкий голос, в гулком бетонном кори доре он звучал, как будто из преисподней.

Женщины испуганно вскрикнули и попятились к двери их каме ры, Наконечников испуганно обернулся. Навстречу ему из темноты шагнул Заза.

– Заза, ты обманул меня, – пробормотал Наконечников. – Ты сказал, что не знаешь, где Надя, а на самом деле...

– Я не обманул тебя, Наконечник, – сказал Заза, приглаживая мокрые волосы. – Это игра такая, мы все в неё играем. А ты нару шаешь правила, тянешь одеяло на себя.

– Заза, отпусти Надю. Эту, другую, оставляй здесь, делай с ней, что хочешь. а Надю отпусти. Я обещаю тебе – она никому ни чего не скажет. Я увезу ее... увезу! Пожалуйста, я тебя очень прошу!

– Ты нарушаешь правила, – повторил Заза. – Ну-ка, давай, за гони баб на место, и мы спокойненько потолкуем. Еще не все по теряно для тебя.

– Я прошу, Заза...

– Заткнись и делай, что тебе говорят!

– Да? Загнать их? Да пошел ты! Бандит. Это для тебя все потеряно, понял? – Наконечников выхватил гаечный ключ. – Ну да вай, подходи!

Заза криво усмехнулся, шагнул вперед.

– Я тебя предупреждал, – сквозь зубы процедил он.

– Я тебя тоже!

Наконечников махнул гаечным ключом перед собой. И это было все, что он успел сделать. Заза, развернувшись в прыжке, выбил гаечный ключ, который с силой грохнулся о стенку рядом с оторо певшей Надеждой. Еще один прыжок, удар ногой – и Наконечников, растопырив руки, врезался спиной в стену, медленно пополз вниз и замер на грязном полу. Голова свалилась на грудь, из угла рта полилась струйка крови. Надежда испуганно вскрикнула, Ольга в ужасе закрыла ладонями глаза.

– Заткнись! – рявкнул Заза. – Убью, сука!

Едва женщины, спотыкаясь, исчезли в черной дыре своей тюрьмы, он с силой захлопнул дверь, запер её на ключ, который торчал в замочной скважине. Потом посмотрел на Наконечникова и охранника. Стриженный поднял голову, пытаясь понять, где он и что с ним происходит.

– Вставай, придурок, – сказал Заза.

Он открыл запертую дверь с левой стороны, втащил в неболь шую, темную комнату бесчувственное тело Наконечникова, снова запер дверь и рывком поставил охранника на ноги.

– Вперед, там посмотрим, как тебя наказать.

Охранник, с трудом переставляя ноги, затрусил по коридору к тренажерному залу.

Заза подошел к двери, за которой навзрыд плакали женщины.

– Вот что, – жестко сказал он. – Здесь вас никто не услышит, никто не найдет. Но если будете шуметь, орать или бить ногами в дверь – вас будут трахать все семнадцать охранников. По полной программе. А потом я сам разрежу вас на куски и разбросаю по всем помойкам Москвы. Запомните это. Знаете, я не шучу, – он пе ревел взгляд на другую дверь и с ухмылкой добавил. – Теперь у тебя столько недвижимости, сколько надо.

44

Заза посадил в тренажерном зале другого парня по кличке Карась и поспешил в ванную. Там он высушил феном голову, тща тельно причесался, в шкафчике для туалетных принадлежностей спрятал нож, в кабинете оставил на столе радиостанцию, выпил рюмку коньяка и поднялся наверх.

Ерохин лежал на животе на своей огромной кровати, а Мари на, обнаженная до пояса, неторопливо делала ему массаж. Когда Заза, предварительно постучав, вошел, на её лице была плохо скрываемая гримаса отвращения. Заза подмигнул женщине и развел руками – мол, что поделаешь! Марина улыбнулась.

– Рассказывай, – не поворачивая головы, закряхтел Ерохин.

– Пусть Марина погуляет, Вадим Сергеевич, – Заза ещё раз подмигнул женщине.

– Ступай, – приказал жене Ерохин. И, когда она ушла, нако нец удостоил Зазу взглядом. – Слушаю.

– Все нормально. Такое горе, такое несчастье, Вадим Серге евич! Наш дорогой, уважаемый депутат Андрей Андреевич Бочатов сел за руль в нетрезвом состоянии, – Заза всем своим видом выра жал глубочайшую скорбь.

– А я ему говорил: Андрей, оставайся, выспишься, а утром поедешь. Так нет, не согласился, – таким же тоном сказал Еро хин. – Только рукой махнул, мол, я депутат, кто меня остановит? Ай-я-яй... И что же?

– Трагический случай. Пьяный водитель КРАЗа с бетонными плитами столкнулся с машиной наших уважаемых руководителей. Лоб в лоб. КРАЗ и водитель не очень пострадали, а вот наши дорогие, уважаемые... Автогеном вырезать придется.

– Какое горе! – воскликнул Ерохин. – Но об этом никто не знает пока?

– Скоро узнают. Весь мир содрогнется от того, что из жизни так нелепо уходят лучшие люди нашей страны.

– Действительно, – пробормотал Ерохин и вдруг захохотал, катаясь по кровати. – Действительно! – кричал он, корчась от сме ха. Пена выступила на губах председателя.

– Но это ещё не все, – сказал Заза.

– Свидетели?

– Нет, с этим делом все чисто. Но когда я вернулся, уви дел, что машина Наконечникова стоит, а его самого нет. Я сразу рванулся в подвал. Там – никого, дверь в подземный ход открыта. Я пошел туда. Наш уважаемый Володя Наконечников решил стать добрым героем, защитником униженных и оскорбленных. Он оглушил Крота, открыл дверь и приглашал наших баб на прогулку.

– Сука! – заорал Ерохин, мигом переставая смеяться.

– Я тоже так подумал. Пришлось баб загнать на место, а На конечникову предложить недвижимость без окон. Правда... если он выживет, я не контролировал удар.

– Правильно. Что, Чувалов?

– Не сомневаюсь.

– Не соображает, чем это кончится?

– Да я тоже подумал – нехорошо он сделал, Вадим Сергеевич. Может...

– Двадцать штук твои, – сказал Ерохин. – Заработал. И на се годня все. Скоро менты припрутся, как только выяснят, кто в той "вольве" ехал, так и жди гостей. Вопросы начнут задавать. Как все было, ты понял, да? Главное – мы ни слухом, ни духом. Поня тия не имеем.

– Усек, – сказал Заза.

– Это ещё не все, – глаза Ерохина налились кровью. – Шаман звонил, паскуда!

– Ну? – Заза непроизвольно подался вперед.

– Сказал, что они с Бритым сваливают от нас. Дела, гово рит, непонятные, а им срок мотать неохота. Попросил, чтобы не тратили попусту сил, не искали их.

– Все-таки поищем. И найдем! И пусть, падлы, не обижают ся! – злобно пробормотал Заза.

– Найдем, – подтвердил Ерохин. – Дай только срок!

– А что с машиной Наконечника делать? – вспомнил Заза. – Торчит во дворе, непонятно чья.

– Героя нашего? А что с ней делать? Не торчит, а стоит. И машина Хайдукова – тоже стоит. Сделай, чтобы с ней все в поряд ке было. А не поехал он на ней потому, что опасался, пьяный был. Решил, что с депутатом надежнее. А машина героя... Да его пораньше ты сам домой и отвез. Набрался быстрее всех, куда ему за руль садиться? И вот что еще. Мы тоже много выпили, удачную сделку отмечали, придумаю какую... Должны быть пьяными.

– Будем. Двое нас осталось, Вадим Сергеевич... – усмехнулся Заза, подходя к двери.

– Тебе что, не нравится? Один офис триста пятьдесят штук стоит. Разве мало на двоих? По вилле в Испании можно приобрес ти, а на жизнь и без того имеется.

– Меньше народу – больше кислороду, – согласился Заза.

Василий Ильич съехал на обочину и резко затормозил.

– Не нравится мне это, – сказал он, качая головой.

– Мне тоже не нравится, – Игорь опустил стекло, высунул го лову в окошко.

Дождь почти кончился, мелкие капли мельтешили перед фарами встречных машин. Справа, на дороге, ведущей к дачному поселку, стояли четыре милицейские машины с включенными мигалками, "ско рая" и тяжелый грузовик. Дорога была практически перерезана.

– Что-то случилось, – сказал Игорь, не отрывая напряженного взгляда от места происшествия. – Похоже, грузовик саданул ко го-то...

– И я начинаю догадываться, кого, – хмуро сказал Василий Ильич. – Или твоего торговца недвижимостью, или моего депутата. Серьезные у нас противники, если убирают своих, не задумываясь. Очень серьезные...

Игорь поднял стекло, откинулся на спинку сиденья, внима тельно посмотрел на отца.

– А если там Надежда или... Ольга?

– Все может быть. В одном я не сомневаюсь – мы столкнулись с чем-то страшным. Признаться, я не ожидал такого.

– Поехали, узнаем, – решительно сказал Игорь. – Ради Бога, папа, чего ты стоишь? Поехали! Я не могу больше ждать, не могу думать, что с Ольгой, где она, жива ли?!

– А какое мы имеем отношение к этому дачному поселку? – ос торожно спросил Василий Ильич. – Если мои опасения оправдаются, номера всех машин, которые попытаются проехать в поселок, будут зафиксированы, а потом проверены. И окажется, что моей машине здесь совершенно нечего было делать, но я почему-то оказался на этой дороге. Следствие не любит подобных совпадений. А я не люблю, когда меня подозревают в том, чего я не совершал.

– Скажем, что едем в гости к приятелю. Да не станут они подозревать всех жителей поселка! Если там стоит грузовик и бы ло столкновение – к чему это? Не хочешь рисковать – оставайся здесь, я пойду пешком и не успокоюсь, пока ни узнаю, кто пост радал.

– Хорошо, – сказал Василий Ильич, включая скорость. – Пое дем, попробуем разобраться...

Метров за десять до места происшествия машину остановил милицейский сержант с жезлом регулировщика.

– Куда? – спросил он.

– Да вот, приятель пригласил меня и сына, Карпов его фами лия, заранее виновато сказал Василий Ильич, вспомнив почему-то известного шахматиста. – А вы перегородили всю дорогу, как же проехать?

– Да никак, – шмыгнув носом, сказал сержант. – Если только через кювет, по полю. Но там сейчас грязь – точно сядешь. При дется ждать, но не здесь, а там, – он махнул жестом. – На шоссе.

– Надо же, как не везет, – огорчился Василий Ильич. – А что случилось? Теленок с дубом решил пободаться?

– Во-во, – кивнул сержант. – Что-то вроде этого. "вольво" и КРАЗ лоб в лоб. КРАЗу ни хрена, а легковой... Я как глянул, чуть блевать не побежал. Одного вытащили, депутатом оказался. Ну и шум, конечно, приехало начальство, велели никого не про пускать пока.

– Ой-ё-ёй, – покачал головой Василий Ильич. – И, наверное, с дамой ехал?

– Да нет, второй тоже мужик. Видать, дружок депутата. Его ещё выковыривают. Оба пьяные вдрызг, и водитель, дурак, тоже пьяный. Вот и поцеловались.

Игорь вздохнул с облегчением, разжал кулаки.

– Беда, и только, – печально сказал Василий Ильич. – Слушай, а ты ни пропустишь как-нибудь? Не хочется, понимаешь, ждать, кто его знает, сколько вы разбираться будете?

Сержант усмехнулся:

– На руках, что ли, перенести твою машину? Не видишь – там три полковника топчутся, так что, езжай лучше домой, папаша. Завтра погостишь у своего приятеля. Тебя уже восьмого заворачи ваю. Трое бегали к полковнику, не знаю к какому, так прибежали обратно, развернулись и – ходу отсюда! Так что, я тебе по-хоро шему советую, уезжай.

– Что ж, значит не судьба, отложим визит на завтра, – сог ласился Василий Ильич.

На обратном пути оба долго молчали.

– Надеюсь, ты понимаешь, что ехать к даче Ерохина в данный момент совершенно бессмысленно, даже, если бы нас пропустили, – сказал наконец Василий Ильич. – Скоро все полковники будут там, а может, кое-кто уже там, и как долго это продлится – никто не знает.

– Если Надя и Ольга на даче, их должны найти.

– Я бы очень хотел утешить тебя, Игорь, но... вряд ли наши женщины сейчас там.

– Шаман ведь признался, что видел, как туда привозили На дежду и Ольгу.

– Да не видел, как увозили. Ты смотри, как устроили все! Обоих сразу убрали. Второй – скорее всего, тот, к кому убежала Надежда. Дура она, скажу я тебе, сын. Катастрофа на дороге... Оба пьяные, водитель грузовика тоже пьян. К Ерохину не может быть претензий, зря милицейские полковники суетятся. Одного не пойму – как они водителя уговорили? Это же преднамеренное убийство! Он что, камикадзе?