Текст книги "Королева красоты"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Женщина и вправду выглядела сильно уставшей: темные круги под глазами, бледные, впалые щеки, горькая усмешка на губах, давняя косметика... Судя по голосу, была она лет на пять-шесть старше Ольги.

– Но где я? – спросила Ольга, оглядываясь. Захотелось пос мотреть в зеркальце, но сумочка с косметичкой куда-то исчезла.

– Похоже, это подвал. Ночью здесь сыро, но не очень холод но. А днем ничего, жить можно. Где он находится – я понятия не имею. Где-то за городом, но когда меня везли сюда, я, дура, да же не заметила в каком районе мы окружную пересекали. В общем, я почти не сомневаюсь, мы у кого-то на даче.

– На даче?.. – растерянно пробормотала Ольга. – В подвале? Но почему? Что это означает?

– Это означает, что меня похитили и требуют у бывшего мужа выкуп, двадцать тысяч долларов. Идиоты! – она брезгливо поджала губы. – Сколько ни объясняла им, что мы с мужем собираемся рас ходиться и уже не живем вместе – и слушать не захотели. У меня другой человек есть, с ним нужно вести переговоры, он богатый, найдет деньги. Так эти скоты уперлись, диктофон под нос сунули: обращайся к мужу и все!

– Кто они?

– Ну, тот, который меня увез, наверное, и тебя, высокий такой, светловолосый, и ещё один битюг с перевязанной рукой.

– Светловолосого я помню, наверное, ты права, это он меня привез сюда. Только я совсем ничего не помню. Села в его парши вую машину у своего дома на Новослободской, и дальше – как от резало. Пустота.

– Оно и видно было. Когда он привел тебя – ты совершенно ничего не соображала. Кололи чем-то?

– Не знаю... – Ольга наморщила лоб, потом неторопливо про вела ладонью по бедру. Вот! Она торопливо расстегнула и прис пустила джинсы – на ноге выше колена чернела болючая точка. – Ты права, он сделал мне укол, и я отключилась... Сволочь!

– А мне, как выехали за окружную, завязал глаза своим галстуком.

– Значит, нас похитили... – Ольга вскочила на ноги, подошла к железной двери, стукнула носком туфли, крикнула. – Подлецы!

– Не надо. Мне кажется, отсюда ведет к выходу длинный ко ридор, там, в конце его, сидит наш сторож. Они все одинаковые – здоровые, безмозглые, в кожаных куртках и джинсах. Меня предуп редили: если будет шум – изобьют и свяжут. Так что, лучше не шуметь. Ты, наверное, есть хочешь? Ну ещё бы, чуть ли не сутки спала... Возьми там, на ящике.

Ольга и вправду почувствовала голод. На ящике, застеленном газетой, лежали хлеб, два огурца, порезанная вареная колбаса, стояли открытая банка с китайской рубленой ветчиной и пластико вая полуторалитровая бутылка с водой, пластиковые стаканчики. Ольга с тоской посмотрела на дверь. Она все же оказалась в ру ках этих негодяев, попалась, и так глупо! Что они хотят сделать с нею? Или – уже сделали? Господи, Господи, какой ужас! Но страх ещё не сковал её душу, к тому же, хотелось есть.

Она положила на хлеб два кусочка колбасы, налила в стакан чик воды и вернулась на грязный матрас. Посмотрела на подругу по несчастью:

– Садись рядом... кстати, давай познакомимся. Меня зовут Ольгой, а тебя?

– Надежда. Ты ешь, не стесняйся, я уже ела, – Надежда пере села на матрас, улыбнулась. – Вдвоем все-таки веселее. А то я думала, свихнусь тут от страха – в темном, грязном погребе и – одна! Представляешь? Здесь же и крысы могут быть, и вообще, все, что угодно!

– Еще бы! Знаешь, Надя, я кажется догадываюсь, кто и поче му меня похитил. Это спонсор, гадина! Вадим Сергеевич Ерохин! Получил свое, скотина, и решил отомстить! Удушила бы своими ру ками эту грязную, морщинистую обезьяну!

– Выкуп будет требовать?

– Чего-нибудь потребует, – Ольга опустила голову. – Знать бы, что ему нужно...

– Да ты не переживай, скажет, – успокоила её Надежда. – Я тоже догадываюсь, почему оказалась здесь. Из-за своего бывшего мужа, идиота несчастного. Он вечно впутается в какую-то дурац кую историю, а все шишки на меня валятся.

– Поэтому и развелась с ним?

– В том-то и дело, что ещё не развелась. Только ушла... даже не к другому, а к своим родителям. На следующий день долж ны были встретиться, и вот – пожалуйста! Встретились... А какой замечательный мужчина, богатый, щедрый, и смотрит на меня так, словно я... не знаю, как и сказать... Китайская ваза, которая стоит миллион долларов. Наконец-то решилась уйти от своего ник чемного дурака!... – Надежда всхлипнула. – И ничего не получи лось. Представляю, как бедный Володя переживает!

Ольга вспомнила: она ведь тоже должна была встретиться со своим любимым, да не встретилась...

– Не плачь, Надя, у меня почти так же все получилось, – сказала Ольга. – Мы хотели праздник устроить, он шампанское ку пил, ждал меня, да что-то там с бывшей женой стряслось, уехал, обещал скоро вернуться, а я... а я – вот где оказалась... А он такой чудесный человек, красивый, умный, сильный, а какой вос хитительный мужчина, что он вытворял в постели!... Я просто го лову потеряла от любви. У меня никогда такого не было.

– А я так и не поняла, какой же он в постели, – сказала На дежда. Всего раз мы у него встречались, но он, бедный, так пе реживал, что ничего толком не получилось. В книжках про секс я читала, что если очень сильно любит, такое случается.

– Да, – кивнула Ольга. – Бывает. Я тоже читала.

– Я не сомневаюсь, что он ещё покажет себя, – тоскливо ус мехнулась Надежда. – Молодой, красивый, здоровый, все у него в порядке. Только бы выбраться отсюда. Мы всего-то один раз были вместе. Да меня это не очень и волновало. Вон, супруг мой, был в общем-то нормальным мужиком, а радости от этого – никакой. Если он дурак-дураком, какая может быть радость?

– Это верно, – согласилась Ольга, кусая бутерброд. – С дура ками никакой радости. Но если он нежный, ласковый, любимый... сумасшедший – это бесподобно.

– Оно конечно, – вздохнула Надежда. – Да только где они сей час? Увидим ли их?..

– Надо верить, – сказала Ольга, но уверенности в её голосе не чувствовалось. – И думать, как отсюда выбраться.

– Это бесполезно. Дверь железная, а за нею безмозглый кре тин, того и гляди свяжет... хорошо, если не изнасилует, от та ких чего угодно можно ожидать. Эх, Оля, Оля, попали мы с тобой, страшно и подумать, куда.

– Страшно, – кивнула Ольга. – И странно. Разве бывает, что похищенных держат в одном и том же подвале?

– Что тут странного? Я тут мучаюсь из-за дурака мужа, хоть он и бывший. А ты – потому что кому-то из бандитов не угодила. Наверное, решили сразу двух зайцев убить. И надо же – этот светловолосый кретин почему-то решил, что нужно с мужа выкуп требовать. Не с Володи, который нашел бы деньги, уже бы выручил меня, а – с мужа! Как же, будет он стараться выручить свою быв шую жену! Небось, ходит и радуется. Идиот! Какую-то шлюшку на шел себе, в ДК побил кого-то, а я – расплачивайся

– Побил? В ДК? – спросила Ольга. Смутная догадка шевельну лась в её душе. – А что он там делал?

– Работает, секцию самбо ведет. Неплохое занятие для быв шего дипломата, непыльное. Денег, правда, ни на что не хватает, да ему-то какая беда? Главное – не перерабатывает. А побил – из-за какой-то дряни, у них там конкурс красоты или что-то по хожее было. Наверное, раньше знал её. Да мне наплевать на этого Стремянова, пусть живет, как хочет! Но почему меня хватают и сажают в грязный подвал?!

Ольга поперхнулась, закашлялась, спрятала лицо в ладонях. Так вот почему Игорь срочно уехал из дому, даже её, Ольгу не встретил! Его жену... бывшую, похитили! Это же – она сидит ря дом на драном матрасе! Господи, только бы не выдать себя, не хватало ещё друг дружке волосы выдирать, вспоминая нечаянно на несенные обиды.

Надежда похлопала её по спине.

– Не спеши, Оля.

41

– Все-таки, это убожество, – сказал Василий Ильич, отодви гая пустую тарелку. – Когда Невинный пел "губит людей не пиво, губит людей вода", – он был знаменитым артистом. А когда стал шабашить, рекламировать порошковые супы, мне его, честно гово ря, жалко.

– Однако ж ты все съел, – заметил Игорь.

– А что поделаешь? Нам сегодня ещё кое-что предстоит, за ниматься этим на голодный желудок не рекомендуется, – Василий Ильич степенно принялся за сосиски с макаронами. – Однако же, позволю себе заметить, дорогой сын, борщ со щавелем или крапи вой, который варит твоя мать на даче – произведение искусства, тогда как этот "Кнорр" – даже не копия, а репродукция картины, вроде тех, что висели в советских кухнях. Что, все время на по рошках сидите, или это издержки последних дней?

– Все время... Я уже привык.

– Плохо. Не приучил ты жену вкусно готовить, – констатиро вал Василий Ильич. – Потому и разбежались.

– Теперь уже поздно учить, – мрачно сказал Игорь.

Василий Ильич некоторое время сосредоточенно жевал сосис ку, а потом заметил:

– Хорошо, что вы разбежались, и твое утверждение звучит не столь трагически.

– Не столь... Ну о чем ты думаешь, папа? Я сижу, как на иголках Ольга у них в руках! Что они с нею делают?! Свихнуть ся можно от всех этих мыслей! И Надежда в опасности...

– Сдается мне, сейчас ничего страшного Ольге не грозит. Твоя версия, что они хотят прибрать к рукам её квартиру, вполне убедительна. А коли так, им не выгодно травмировать её психику. Что касается Надежды... У нас ещё есть время. Обычно, они соб людают договоренность о сроках.

– Завтра последний день. А мы вместе узнали только то, что бандит, работающий на Ерохина – высокий, светловолосый, с ко роткой стрижкой, в черных очках и носит кличку Заза. А где он, кто он, и, главное, где они, Ольга и Надежда – понятия не име ем. Ты считаешь, это нормально?

– Вполне. Хочешь совет? В таких ситуациях не следует ду мать о том, что впереди. Думай о том, сколько уже сделал, уже прошел. Сколько много! Не так уж мало мы выяснили за полдня. Это не конкретные сведения, а базовые данные из которых скоро появятся и конкретные.

– Извини, папа, я сейчас могу думать только об Ольге. И о Надежде. Хоть мы и расстались с ней, но она страдает из-за ме ня, и надеется на меня.

– Ну-ну, я понимаю, что у тебя психика ослаблена, но все же постарайся успокоиться, – проворчал Василий Ильич. – Сейчас мы поедем к офису, и там непременно кое-что выясним. Если повезет, возьмем этого Зазу. Я думаю, найдем способ заставить его гово рить.

– Сомневаюсь, что мы его там встретим.

– Правильно сомневаешься, я тоже в это не верю. Он дважды засветился, разгуливать возле офиса, адрес которого известен многим, глупо. Возьмем кого-нибудь другого. А потом сообразим, как Ерохина придавить, чтобы он и думать не смел о мести. И – немедленно освободил женщин.

– Я не уверен, что он их освободит. Это тебе на Запад, па па, ты зря надеешься, что если бандита прижать к стенке, он согласится признать поражение и сдаться. Женщины – свидетели, отпустить их – подписать себе приговор. Он не пойдет на это.

– У нас ещё депутат есть, который проведет соответствующую психологическую подготовку. И Юра, если он не решил свести сче ты с жизнью по причине безответной любви, непременно позвонит.

– Они звери, папа. Не нужно было тебе заставлять депутата давить на Ерохина. Если тот почувствует, что депутат против, испугался и может либо предать, либо просто уйти – он уберет его.

– А я предупредил Андрея Андреича. Но, честно говоря, не верю в это. Знаешь почему? Депутат весьма дорого им обошелся. Проще будет убрать меня и больше не идти на контакт, используя депутатскую неприкосновенность.

– Видел бы ты Ерохина, понял бы, что до подобных тонкостей ему ох, как далеко, – сказал Игорь.

– Видел я, как это ни странно, довольно-таки много, – ус мехнулся Василий Ильич. – Таких профессионалов...

– То профессионалы! – перебил его Игорь. – А это – совсем другое. При советской власти, когда нельзя было, такие жульни чали, обманывали, использовали служебное положение на всю ка тушку. А сейчас, когда поняли, что им все можно?! Хватит разго варивать, поехали прямо на дачу, я чувствую, там что-то проис ходит. Может быть, Ольгу и Надежду именно там прячут.

– И угодим в КПЗ? А кто женщин будет спасать? – поинтересо вался Василий Ильич, вытирая носовым платком губы. – Ну хорошо, поехали. К офису.

У подъезда двухэтажного особняка из красного кирпича стоя ло несколько иномарок, три "восьмерки" и одна "волга", но дело вой активности, которая в нашем сознании сопутствует понятиям "офис" и "корпорация" не наблюдалось. Тишина.

"Девятка" Василия Ильича стояла метрах в двадцати от офи са, у жилого восьмиэтажного дома и ничем не выделялась среди других машин, приткнувшихся у обочины.

Игорь молчал, стиснув зубы. О чем говорить, когда они больше часа наблюдают за офисом Ерохина и – никакого толку! А в это время Ольга... красавица Ольга, умница, любимая... Невоз можно было думать о том, что над нею сейчас измывается какая-то морщинистая макака, невозможно! Всего-то и было у них – одна ночь, да одно утро, но какая ночь, какое утро! Все переверну лось в душе, как будто заново родился. Вдруг захотелось всего деньги зарабатывать, бегать по магазинам, торопиться домой, с нетерпением ожидать ночи, или не ждать... Такая светлая энергия запульсировала в крови, такая весна пришла в душу!.. Но её схватили и увезли, и светлая энергия в его крови стала черной. Не создавать и радовать, а разрушать и уничтожать хотелось те перь Игорю. Вот он и молчал, хмурился, скрипел зубами.

Молчал и Василий Ильич, он сидел за рулем, откинувшись на спинку сиденья. Понимал состояние сына, понимал, что утешать его бесполезно скажет: не твоя любимая в грязных лапах подон ков, поэтому и можешь спокойно рассуждать. Не скажет, так поду мает. И не объяснишь ему, что сам бывал в таких ситуациях, что его любимые женщины попадали в лапы к террористам, убийцам из спецслужб, в тюрьмы, откуда им не суждено было выйти до конца дней своих. Конечно, с самой любимой, единственной – женой ничего страшного, слава Богу, не случалось. Но ведь и тех, дру гих жен и любовниц, он тоже любил. И страдал... Не случайно вся голова седая.

Внезапно Игорь наклонился вперед, легонько хлопнул отца по плечу. Из подъезда вразвалку вышел широкоплечий парень с жирным лицом и хвостом рыжих волос, стянутых на затылке черной резин кой. Замшевая кепка была надвинута на глаза. Парень лениво ос мотрелся и неторопливо двинулся к улице Народного ополчения.

Это был Бритый.

– А вот и тот, кто нам нужен, – сказал Игорь.

– Превосходно, – кивнул Василий Ильич. – А он – кто?

– Один из тех, кто приходил к Роберту и требовал тогда ещё пять тысяч долларов за моральный и материальный ущерб Ерохину. Я ему все зубы выбил, разговаривать не мог. А теперь у него почти голливудская улыбка.

– Если видеть только зубы. Но как только заметишь лоб вы сотой с лезвие бритвы, начинаешь думать: а зачем ему такие зу бы? Придется снова выбить, привести в соответствие со всем внешним видом.

– Как будем брать?

– Поедем потихоньку следом, посмотрим, куда он направляет ся, а там видно будет.

Парень вышел на улицу Народного ополчения, зашагал к метро "Октябрьское поле". Василий Ильич неторопливо вел машину метрах в двадцати сзади.

– Похоже, решил перекусить, – сказал Василий Ильич. – Давай, Игорь, выходи. Я остановлюсь возле него, что-нибудь спрошу, а ты поможешь ему ответить. Уже в машине.

Едва Игорь вышел, как Василий Ильич дал газ и через мгно вение затормозил рядом с парнем.

– Молодой человек, – вежливо улыбаясь, сказал он. – Извини те, но... не поможете ли мне?

– Чё те надо? – Бритый остановился, лениво повернул голову, злобно взглянул на седого мужчину за рулем "девятки".

Этот взгляд способен был заставить любого прохожего шарах нуться в сторону и не задавать больше вопросов. Однако, седой мужчина был явно не из пугливых. Он распахнул заднюю дверцу ма шины, элегантным жестом показал на заднее сиденье:

– Да может присядете? А то, знаете, говорят, в ногах прав ды нет. А нам без правды – никак нельзя.

Бритый никогда не отличался особым умом, и задумываться о сказанном не стал.

– Чего-о?! – с угрозой прорычал он, наклоняясь и нагло разглядывая неугомонного пенсионера. – Ты что, козел старый, совсем съехал? Да я те щас на руль намотаю, понял, да?

В это мгновение подоспел Игорь. Он даже улыбнулся, когда рубанул ребром ладони по жирной шее, а потом, схватив Бритого за рыжий хвост, резко пригнул его голову к земле и коленом нап равил громилу на заднее сиденье.

Бритый рыбкой нырнул в машину, забарахтался, пытаясь вып рямиться, но Игорь уже сидел рядом и нанес два страшных удара – в шею и в переносицу, от которых Бритый утробно вякнул и затих, уткнувшись головой в спинку переднего сиденья.

– Отлично сработано, – похвалил Василий Ильич. – А главное, вовремя. А то я уже начал опасаться, что он разнесет машину.

– Сука... я тя урою щас, – зарычал Бритый, отрывая голову от спинки сиденья и поворачиваясь к Игорю.

Но когда его мутный взгляд столкнулся с ненавидящим взгля дом Игоря, громила инстинктивно дернулся назад. Вспомнил.

– Кто убил Роберта? – быстро спросил Игорь.

– Да пошел ты...

Ладони Игоря вроде бы легко коснулись ушей Бритого, но то му показалось, что его шарахнули чугунными сковородками сразу с двух сторон. Он взвыл, зажимая пальцами уши.

– Кто убил Роберта?

– Не знаю... ой сука... ой, больно... ты что, охренел, ко зел? Кончай издеваться, в натуре...

Игорь ударил ещё раз. Бритый уже не мог завывать, только беззвучно открывал рот.

– Кто убил Роберта?

– Клянусь мамой... не знаю, – из последних сил пробормотал Бритый, с ужасом глядя на Игоря. – Мы с Гансом только раз были там... ты помнишь... Больше ничего не знаю... Заза сам занимал ся грузином...

– Кто такой Заза?

– Начальник безопасности фирмы...

– Фамилия, имя?

– Не знаю, начальник, не бей... не знаю... клянусь!

– Высокий, светловолосый, коротко стриженный, в темных оч ках? спросил Василий Иванович.

Бритый кивнул.

– Где он сейчас?! – крикнул Игорь. – В офисе? Отвечай! Быст ро, немедленно! Где?

Он вдруг вспомнил свое участие в ирано-иракской войне. Именно так допрашивали там пленных.

– Нету... сегодня целый день не было...

– Запомни, если вздумаешь хитрить – останешься инвалидом до конца дней своих! Понял?! До конца! Кто приказал явиться в тот день к Роберту? Кто?! Быстро отвечай, скотина!

– Заза.. он сказал, а потом, когда мы облажались... когда ты нас... он сказал, что теперь сам...

– Где похищенные женщины? – Игорь поднял руку.

– Понятия не имею, это все Заза... какие-то были дела... темные... ни хрена не говорил нам... Шаман может знает...

– Кто такой Шаман?

– Главный телохранитель босса...

– Игорь, пожалуйста, не выбивай ему зубы в машине, – поп росил Василий Ильич. – Он здесь все заплюет, придется мне салон драить перед встречей с Шаманом.

– Куда мы его денем?

– К дяде Сане отвезем, он живет на Хорошевке, один, прис мотрит за парнишкой, – сказал Василий Ильич. – Присмотрит и ещё поспрашивает. он умеет это делать. Помнишь дядю Саню? Когда ты был маленьким, он частенько захаживал к нам. Сейчас на пенсии. А мы пока Шамана встретим.

Дядя Саня, грузный мужчина с лысым черепом и выцветшими голубыми глазами, восхищенно покачал головой, увидев Игоря:

– Мужаешь, малыш! Когда-то отец твой был таким. Впрочем, он не очень изменился, в отличие от меня. Я-то умнее был, вот результат – он шлепнул себя по лысине.

Бритый приободрился, окинув злобным взглядом хозяина квар тиры. Уж с этим пенсионером он сумеет разобраться! Дядя Саня будто угадал его мысли, шагнул навстречу, одобрительно кивнул головой, мол, колоритный тип, именно такого ожидал, и неожидан но мощным ударом в челюсть свалил Бритого на пол, успев на ходу ещё и ногой добавить в пах.

– Не потерял формы, – одобрил Василий Ильич, пожимая руку старому другу. – Но до Игоря тебе далеко.

– Ну так он у нас гений, ты всегда твердил об этом, – улыб нулся дядя Саня и посмотрел на Бритого. – Считает себя героем, ничего не говорит?

– Кое-что сказал, но, по-моему, высшим доверием не отме чен, знает немного. Ты тут пока проверь, все ли он сказал, а мы съездим ещё одного привезем.

– Понял, – кивнул дядя Саня.

Он открыл дверцу шкафа в прихожей, достал наручники, умело заломил Бритому руки за спину, там их и зафиксировал, потом пнул бандита ногой, скомандовал:

– Встать!

Игорь с удивлением посмотрел на дядю Саню – вот это голос! Не захочешь, а подчинишься.

– Надобно, чтобы он позвонил Шаману и попросил его приехать на... скажем, "Полежаевскую", – задумчиво произнес Василий Иль ич. – А мы его там встретим. Поработай с ним, Саня, что там этот Шаман больше всего любит?

Шаман остановил машину неподалеку от ресторана "Витоша" на Хорошевском шоссе рядом со станцией метро "Полежаевская". Поло жил руки на руль, внимательно глядя по сторонам в поисках Бри того. Где он, козел? Небось, сам обоих трахнул?

Позвонил минут двадцать назад, говорит, двух телок подс нял, знаю твои проблемы, приезжай, за десять минут управимся, они с хатой, я тут уже прибалдел. Да ещё намекнул, мол, должен будешь – то же самое. Хрен с ним, потом и отдать можно, как только закончится эта мутотень. Уже несколько дней – ни одной телки, сдвинуться можно. Босс только и делает, что орет: внима тельнее, смотреть в оба! Если хоть один посторонний без моего ведома – будешь с Зазой иметь дело! А где он, этот гестаповец? Не видно. Может, в Италию укатил отдыхать? А ещё босс велел: предупреди местных ментов, грозили по телефону, если кто будет прорываться – пусть приезжают немедленно!

Ни хрена себе жизнь! После того долбанного конкурса – ни каких удовольствий. И все хуже, хуже. Бабу Заза привез, гово рит, ты её не видел. Ребята сказали, потом ещё одну притащил. Куда они их девают? Держат на втором этаже, вроде как гарем? Так ни хрена не слышно. Убивают и ночью в землю закапывают? Ну дела творятся! А то совещается с Зазой, такие секреты, что всю охрану из дома выперли в сауну – сидите там, охраняйте снаружи. В натуре, армия! Хоть караул выставляй.

Конечно, проблемы возникли. Рассказал Бритому, а тот, вот сука, пошел к метро перекусить, а сам двух телок подснял. Наг лый, как танк! Хорошо, что ему звякнул. Правда, босс еле-еле отпустил на двадцать минут перекусить. И чего трясется? Там ещё трое остались – мало ему?

Да где ж этот козел Бритый?

Неожиданно к открытому окну машины наклонился седой мужик, заискивающе улыбнулся:

– Извините, молодой человек, вы не скажете...

– Вали отсюда, батя, – зло сказал Шаман. – Дергай, покуда цел. Не видишь, занят! Ну давай, вали!

Однако, мужик и не думал уходить. Шаман и пальцем шевель нуть не успел, как он отворил дверцу и что-то сделал. Шаман за валился на другое сиденье. А когда попытался вскочить, в бок уперлось дуло пистолета.

– Федеральная служба безопасности, – совсем другим голосом сказал мужик. – Имею разрешение стрелять без предупреждения. Сесть! Наклониться вперед. Руки между ног!

Шаман послушно выполнил приказание. Это не менты, с этими лучше по-хорошему, не то пристрелят или изувечат – кагебешники, как бы они теперь ни назывались! Кто-то прыгнул на заднее си денье, резко сказал:

– Дернешься – шею сломаю!

Шаман неловко повернул голову и отшатнулся, столкнувшись с пронзительно-ненавидящим взглядом синих глаз. Тот самый мужик, из-за которого вся мутотень началась! Тот, из ДК, тренер! Зна чит, Бритый подставил его, сука! Никаких телок не было! Шаман ткнулся лицом в бардачок, застонал от обиды и страха.

42

Ерохин, казалось, ещё больше постарел, число морщин на его лице как будто удвоилось. Он сидел в кресле рядом с громадной кроватью, на которой испытал вчера унизительное бессилие. В другом кресле сидел Заза. Ерохин только что приехал из офиса. Налил в хрустальную рюмку водки, посмотрел на Зазу. Тот отрица тельно покачал головой. Ерохин выпил, вытер губы рукавом доро гого пиджака.

– Бабы в порядке?

– Куда денутся, – лениво ответил Заза. – Одна ждет-не дож дется, когда муж за неё баксы притащит, а другая мечтает о том, чтобы вы уделили ей побольше внимания.

– Вечером уделю.

– Короче, здесь порядок, – Заза резко выпрямился, внима тельно посмотрел на Ерохина. – А у вас там что? Куда Шаман и Бритый делись?

– А хрен его знает! – криво усмехнулся Ерохин. – Пошли пере кусить к метро и не вернулись, мудаки!

– Это уже серьезно, – в голосе Зазы чувствовалась тревога. – Менты что-то подозревают? Или Стремянов объявил войну? Нужно срочно принимать ответные меры.

– Примем. Посмотрим, что дальше будет – и примем. Ни Ша ман, ни Бритый ни хрена не знают. Сейчас нам с руководством ра зобраться надо. Чего они все приперлись? Целый день меня доста ют, особенно этот козел депутат! Трезвонит и трезвонит, надо встретиться и только на даче, не в офисе, есть серьезный разго вор. А Наконечников, по-моему, тебя жаждет видеть, прискакал. А Хайдукова очередь доконала. Деньги кончились, там народ чуть не разорвал его на части.

– Уже час ждут вас в кабинете, – сказал Заза.

– Суки! Отдохнуть не дадут, – Ерохин, кряхтя поднялся с кресла. Посиди здесь, подумай, что с ними делать. Да и вообще, не исключено, что придется... – он внимательно посмотрел на сво его начальника безопасности. – Ты и об этом думай, Заза.

– Может, дадим задний ход?

– Поздно. Баб разве можно выпустить? А вот решить и затих нуть на месяц-другой, я бы теперь согласился. Ну пойду, посмот рю, чего наши директора хотят.

В кабинете, на тех же местах, что и в прошлый раз, сидели члены совета директоров корпорации "Катамаран": с одной стороны Бочатов и Хайдуков, с другой – Чувалов и приехавший вовремя На конечников. Кресло председателя было свободно.

– Ну, господа хорошие, чего взбудоражились? – сказал Еро хин, усаживаясь на свое место. – Какие-такие проблемы у вас воз никли, у всех сразу?

– Вадим, – решительно сказал Бочатов, он, как лицо госу дарственное, всегда начинал первым – обычно, после того, как Ерохин или Чувалов знакомили присутствующих с очередным проек том. Но теперь Чувалов молчал, опустив голову. – Вадим, так дальше продолжаться не может. Что ты сделал с женой этого Стре мянова? Это безобразие! В конце-концов, мне, депутату Государс твенной Думы, не пристало участвовать в уголовщине!

Искоса взглянув на своего соседа, Чувалов заметил, как побледнел Наконечников.

– Погоди, Андрей, ты чего несешь? – возмущенно сказал Еро хин. Какую жену, какого Стремянова?

– Того самого, который раздел тебя на конкурсе красоты. Правда, ты его не выиграл, но, видать, захотел потом поиграть! – отрезал Бочатов.

Это была неслыханная дерзость. За столом воцарилась злове щая тишина. Всем стало ясно – Бочатов либо напуган досмерти, либо нашел другого спонсора для декабрьских выборов. Ерохин сжал кулаки. Казалось, ещё мгновение и броситься на Бочатова, но нет, не бросился. Напротив, дружески усмехнулся, развел ру ками:

– Негоже смеяться над старым приятелем, который попал в дурацкую историю, Андрей. Ну, было дело. Честно говоря, хотел я проучить этого Стремянова, послал двух людей к нему, а он взял да и поколотил их. И кого поколотил? Бритого и Ганса! Один! Ну, раз такое дело, пусть живет. На хрена ж мне с таким воякой свя зываться, других забот нету? А кто тебе сказал, что с его женой что-то случилось? Менты?

"Если бы менты", – подумал Бочатов и вслух сказал примерно то же:

– Я бы с ментами и разговаривать не стал.

– А кто же?

– Кто, кто! Сам этот Стремянов! Подкараулил возле дома, орет, что я его жену украл! Ты помнишь, Вадим, как просил меня узнать про неё и дочку Стремянова? Ему сказали, что я узнавал, теперь он грозится наехать, рассказать журналистам, другим де путатам. Ты представляешь, что может получиться?

– А я-то думал, – вздохнул с облегчением Ерохин. – Напугал ты меня, Андрей. Ну и что? Ты уже говорил, что боишься, как бы чего не вышло. А в чем дело? Пошли ты его, да и все. Журналис там скажи, люди из враждебной фракции наняли какого-то идиота опорочить твое честное имя. И все!

– Ты ничего не понимаешь, Вадим! – заносчиво крикнул Боча тов. – Я же член комиссии по борьбе с организованной преступ ностью! Да за такие слухи всю Думу разогнать могут!

– Не понимаю, Андрей, не понимаю. Успокойся, я жену Стре мянова не видел и не знаю. Хочешь, квартиру обыщи, дачу, офис, пригласи милицию, общественность – пожалуйста. И – заткнись. Твое нытье надоело мне.

– Тогда я выхожу из состава совета директоров! Мне честное имя дороже! Я уезжаю!

– А я сказал – заткнись! И успокойся. Мы ещё поговорим об этом, дай сказать другим людям. – Ерохин повернулся к Хайдуко ву. – У тебя чего, Артем? Вкладчики доконали?

– Чуть не разорвали сегодня, Вадим Сергеевич, – простонал Хайдуков. Прошу вас немедленно разобраться в этой проблеме. Иначе я не могу больше терпеть эту муку!

– А как же ты не будешь её терпеть?

– Подам заявление и уйду. Вы дали денег в два раза меньше, чем обещали. Если вам нужен просто козел отпущения, так и ска жите. Но тогда и плата будет другая. Человеческая жизнь стоит намного больше, чем вы мне платите.

– Уйдешь, значит? Ладно, подумаем. Ну а ты, – Ерохин пос мотрел на Наконечникова, – чем порадуешь меня, Володя?

– Да мне, собственно, Заза нужен был, нигде найти его не мог, вот и приехал сюда. Небольшие сложности с клиентом, вы же знаете, с помощью Зазы мы намного эффективнее работаем. Таковы обстоятельства.

– Я все знаю, мой дорогой. – Ерохин повернулся к Чувалову. – Альберт, ты чего-нибудь скажешь?

Чувалов отрицательно покачал головой.

– Говори ты, – пробурчал Бочатов. – Мы свое сказали.

– Ну что ж, господа хорошие, в чем-то вы правы, – притворно вздохнул Ерохин. – Были у нас небольшие сложности, теперь их нет. Прибыль снова пошла в гору. Тебе, Артем, завтра выделю в два раза больше того, что обещал. Помимо уже выданной суммы. Продержишься. Володя, можешь поговорить с Зазой, он наверху. С тобой, Андрей, прямо не знаю, что делать. Ну не трогал я жену этого Стремянова, не до неё мне было! Что ты ещё хочешь?

– Гарантии, что корпорация будет участвовать в моей изби рательной кампании, – сказал Бочатов, упрямо глядя в глаза Еро хину. – Ну а про жену этого Стремянова – все свидетели – я выра зил беспокойство по поводу возмущения товарища Стремянова, Ва дим поклялся, что не имеет отношения к её исчезновению.

– Даю слово, что профинансирую твою избирательную кампа нию, смиренно сказал Ерохин. – Что скажете?

– Спасибо, Вадим Сергеевич, – растроганно пробормотал Хай дуков.

Наконечников тоже поблагодарил, Бочатов удовлетворенно кивнул.

– Вы мне все дороги, не будем обижаться, – Ерохин на мгно

венье прикрыл глаза, не в силах скрывать усталость. – А сейчас немного

выпьем за окончание трудного времени. Надеюсь, никто не отка жется? Не обижайте своего председателя. Ну, были обиды, слож ности – все, теперь их нет. Кончили с этим.

– Мы за рулем, Вадим, – высказал общее мнение Бочатов.