Текст книги "Королева красоты"

Автор книги: Николай Новиков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 22 страниц)

– Заткнись, негодяй! – завизжала Надежда и, потянувшись, схватила настольную лампу, швырнула её в Игоря.

Он уклонился, лампа ударилась в гардероб Светланки. Звяк нуло разбитое стекло.

– Может быть, все-таки выслушаешь? – спросил Игорь.

– Я всегда знала, что ты доиграешься! Что твое суперменс тво закончится плохо для меня и для Светланки! Так оно и полу чилось. Чтобы завтра же привез мне девочку, я уйду вместе с ней. Завтра же! А про то, что я целовалась в машине – да! Да! Да! Это человек, к которому я ухожу от тебя. Подаю на развод! Между нами все кончено, и я больше видеть тебя не желаю, под лец! Понятно? Вот так! А если ты попробуешь хоть пальцем его тронуть – попадешь в тюрьму, понятно? У него хватит денег, что бы упрятать туда какого-то идиота. А я буду свидетельницей! За помни это.

– Спасибо, что предупредила, запомню. Но тебе тоже грозит опасность...

– Плевать мне на твои опасности! Я тебя знать не знаю, и никто меня не тронет! И сегодня я буду спать в этой комнате, не смей даже заходить сюда!

– Хорошо. Я пытался объяснить тебе, что происходит вокруг нас, но ты не пожелала слушать. Когда станет совсем плохо, дай знать, постараюсь помочь, – сказал Игорь.

Он вышел из комнаты Светланки, мрачно усмехаясь, направил ся в комнату... До сегодняшнего вечера она была их комнатой, а теперь?

С грохотом захлопнулась дверь ванной. Игорь сел на диван, обхватив руками голову. Все это походило на кошмарный сон. А он когда-то недоумевал, как же Рита не позволяет Роберту встречать ся с сыном? Это казалось невероятной дикостью. Позволит ли На дежда встречаться ему со Светланкой?

Скорее всего – нет...

23

Подойдя к углу своего дома, Ольга не выдержала и разрыда лась. Она стояла, прислонившись лбом к холодной кирпичной сте не, и плечи её судорожно вздрагивали.

– Дурак!.. – сквозь слезы сказала Ольга.

Пожилой мужчины в плаще и шляпе, прогуливавший в столь поздний час своего дога, остановился рядом с с нею, участливо поинтересовался:

– Девушка, вам плохо?

– Нет, все нормально, – ответила Ольга. Она оторвалась от холодной стены и, увидев огромную собаку, инстинктивно попяти лась.

– А то я помогу вам дойти.

– Спасибо, я сама доберусь. Извините.

– Но может, все-таки, помочь? – мужчина не уходил, с откро венным любопытством разглядывая плачущую девушку.

– Оставьте меня в покое! – крикнула Ольга.

– Только не нужно нервничать, моя собака этого не любит, – обиженно сказал мужчина и пошел дальше, куда вел его громадный черный пес.

Ольга вытерла платочком слезы и побрела к подъезду своего дома. "Дурак" предназначалось вовсе не Роберту. Синеглазый брю нет Игорь, из-за которого столько неприятностей свалилось на её голову, даже не позвонил, не поинтересовался, все ли у неё в порядке. Зачем тогда заступился за нее? Дурак самый настоящий! Ведь слышал номер телефона, когда она диктовала его Роберту, мог запомнить, позвонить! Опозорил кошмарную морщинистую обезь яну – спонсора, избил двух страшных бандитов и – ни слова не сказал ей! Как будто все не из-за неё началось, а как бы само по себе. Жена у него, видите ли! А как хотелось услышать его негромкий, мягкий голос...

Роберт хороший человек, щедрый, смешной, искренний, но он

– мираж. Какое-то время ей казалось, что он поможет ей забыть синеглазого Игоря, что бесшабашное веселье закружит её, увлечет.

Глупости. Она все время сравнивала, а как это было бы с Игорем? И хорошо, что пришла подруга Роберта, вовремя пришла. Все равно ведь Ольга уже поняла, что зря согласилась поехать к Роберту. Хоть и говорил он, что просто угостит её кофе, а все ж таки, надеялся, наверное, на большее. А она не могла ему этого дать, и обижать хорошего человека не хотелось.

Вовремя пришла эта сердитая женщина. Ничего, помирятся, она останется у него, и уход Ольги не станет обидой для Робер та. Его подруга красивая женщина, блондинка, а он – брюнет, за мечательная пара, все у них будет хорошо.

– Еще "Амаретто"? – спросил Заза.

– Давай, – кивнула Юлия.

Странное дело, с приходом этого парня, её квартира, где всегда можно было укрыться, спрятаться от всего мира, перестала казаться надежным убежищем. Ничего такого она не чувствовала, когда сюда приходил Роберт, а до него – другие мужчины. Юлия подумала, что это, наверное, следствие излишнего нервного нап ряжения. А ещё – она ведь совершенно не знает своего гостя. Нужно было хорошенько расслабиться, и ликер казался самым под

ходящим средством для этого.

Заза до краев наполнил её стограммовую рюмку, себе плеснул водки.

– Не могу поверить, что ты – бывшая чемпионка мира, – ска зал он. Красивая женщина – да, но что ещё и чемпионка – это уж слишком! Я даже оробел немного. Никогда не бывал в гостях у настоящей чемпионки. Выпьем за это и за тебя, – он поднял рюмку, призывно посмотрел на Юлию.

– Выпьем, – согласилась она.

Сделав большой глоток, Юлия поставила рюмку на столик, внимательно посмотрела на Зазу.

– А у меня в гостях никогда не бывали сотрудники секретно го Курчатовского ядерного центра, – сказала она. – Что, несладко живется нынче ученым?

– А чемпионкам?

– Не очень. Но это естественно. Мы – пенсионеры, свое от работали. Но вы-то, в таком возрасте – в самом расцвете. Я знаю, за границей большой спрос на наших ядерщиков. Неужели не было желания уехать и жить по-человечески?

– Было, – усмехнулся Заза. – Но кто же меня, к примеру, от пустит? Я секреты всякие знаю, подписку давал. Поэтому и прихо диться маяться здесь, вымаливать повышение зарплаты хотя бы до уровня бухгалтера в коммерческом банке.

– Не повышают?

– Денег в бюджете нет. Ты плохо пьешь, Юлия, поэтому чувс твуешь себя скованно. Выпей, расслабься.

Юлия допила свою рюмку. Заза тут же наполнил её по новой.

– Пей, – сказал он.

– А ты?

– И я с тобой.

– Ну, давай!

Ликер затуманил мысли, но легче на душе не стало. Теперь уже Юлия точно знала, что зря согласилась на его предложение, зря привела его к себе. Отомстила Роберту? Нет. Отомстила его невесте? Она уже и забыла об этой девушке. Тогда – зачем все это? И что же дальше будет? Может, посидят, поразговаривают, да и разойдутся? Вот было бы хорошо!

Заза, словно услышав её мысли, придвинулся ближе, положил свою ладонь на колено Юлии, уверенно повел её под юбку.

– Ты знаешь, – Юлия попытался остановить его руку. – Мне что-то не хочется. Такой противный вечер получился, никакого настроения нет.

– Сейчас будет.

Вторая рука Зазы легла на грудь Юлии, опрокидывая женщину навзничь. Потом он резким движением задрал юбку и одним рывком сдернул белые трусики.

Только теперь Юлия поняла, что её согласия никто и не спрашивает. Он просто-напросто хочет изнасиловать ее!

– Не надо, Павел, пожалуйста, послушай, – сказала Юлия, поднимая голову.

Пощечина была столь резкой, что Юлия на мгновение потеряла сознание. А когда снова пришла в себя, первое, что почувствова ла – боль в низу живота. Шершавый член как будто распиливал её надвое.

– Ты скотина, – с ненавистью пробормотала она и снова зак рыла глаза. Как хотелось отключить и все остальные чувства!

– Мы уже обо всем договорились, – сказал Заза. – У меня нет времени начинать сначала.

– Негодяй... у меня же там все сухо... Мне противно, боль но, ты понимаешь? – простонала Юлия.

– Это твои проблемы.

Она попытался вырваться из под него, дернулась в сторону, сжимая ноги, но лучше б этого не делала. Еще одна хлесткая по щечина заставила её прекратить сопротивление.

В конце концов боль утихла, но удовлетворения не было, только ненависть к человеку, который насиловал её, который даже не попытался поцеловать ее! Хотелось только одного – чтобы это побыстрее кончилось.

Когда он яростно засопел, закряхтел, предчувствуя близкую развязку, Юлия вздохнула с облегчением. Какое-то время он лежал неподвижно, и она ждала, что вот-вот свалится с нее, даст воз можность ей подняться на ноги и тогда... Тогда пусть не обижа ется, подонок! Ловкость, гибкость, быстроту реакции она отраба тывала годами, и сумеет опустить бутылку с остатками "Амаретто" на его голову!

И снова она ошиблась. Он не позволил ей подняться. Его ру ка вцепилась в её волосы на затылке, а губы впились в её гу бы. Скользкий, жесткий язык раздвинул их, приникая чуть ли не в самое горло, раздвигая его стенки резкими круговыми движениями. Юлия замычала, пытаясь оттолкнуть его, но силы были слишком неравными. И она смирилась, закрыла глаза, и уже ни о чем боль ше не думала, моля Бога лишь об одном: чтобы Он прекратил это издевательство. Умолять об этом Зазу было бессмысленно, она уже не сомневалась. Но и Бог, по-видимому, отвернулся от неё в эту кошмарную ночь, и ничем не помог ей.

Несколько минут губы и язык Зазы терзали её рот, а потом Заза оседлал её, придвинулся вперед и, открыв на мгновенье гла за, Юлия с ужасом увидела перед глазами красное, липкое, отвра тительное чудовище. Она замотала головой, стиснула зубы, но стальные пальцы Зазы с такой силой сжали её волосы, что на мгновенье показалось – он сорвет их вместе с кожей, снимет с неё скальп. Протяжный, хриплый, душераздирающий стон заполнил комнату, и Юлия раскрыла рот, пропуская красное чудовище в глу бину его. О том, чтобы стиснуть зубы и мысли не было – боль в затылке была невыносимой, но в любое мгновенье она могла стать ещё сильнее. К тому же, большой и указательный палец другой ру ки Зазы лежали на её закрытых глазах, и не было сомнений в том, что одно неосторожное движение Юлии сделает её слепой на всю жизнь.

Она задыхалась, потом захлебывалась, потом забилась в приступе неудержимой рвоты. Заза на мгновение оставил её в по кое, но когда Юлию чуть ли не наизнанку выворачивало, он прист роился сзади, раздвинув её крепкие ноги и продолжал, продолжал, продолжал свое дело с методичностью машины, не обращая внимания на её хриплые стоны, на искаженное болью и отвращением лицо. А когда рвота заставляла её судорожно сжимать ноги или прогибать ся, жесткий тычок кулаком под ребра напоминал о том, что лучше так не делать.

Казалось, красное чудовище, терзающее её тело, никогда не сникнет, не успокоится. Этот мужчина мог бы доставить немало сладостных минут самой привередливой женщине, если бы хоть нем ного думал о свой партнерше. Но Юлии для него просто не сущест вовало в качестве живой женщины. Манекен, резиновая кукла с на бором необходимых приспособлений. Она при этом что-то чувству ет, испытывает раздражение, боль, страх, ненависть? Это её проблемы.

Сколько продолжалось это мучение, Юлия не помнила. Она открыла глаза и увидела, что он стоит над нею, лежащей на живо те и усмехается. Красное чудовище сморщилось и почти совсем спряталось в зарослях густых волос. Если бы он сейчас ушел, ос тавил её, наконец, в покое! Но что-то не верилось в это.

Она лежала на диване и могла бы вскочить на ноги, схватить бутылку, попытаться ударить его... Не было сил для этого, не было желания. Ничего уже не хотелось – он парализовал её волю.

– Ты ведь не обижаешься больше на меня, верно? – спросил Заза, приседая рядом с диваном на корточки.

Юлия равнодушно кивнула, её потускневшие глаза смотрели поверх его головы.

– Мы делали то, о чем договорились, то, что хотелось тебе, ведь так? Я тебе очень нравлюсь, и тебе хочется заниматься сек сом еще?

Он не спрашивал, он утверждал сказанное, и таким тоном, что сомнений быть не могло – возражения будут наказываться.

Юлия снова равнодушно кивнула. Ей было абсолютно все рав но, чем заниматься. После того, что ей довелось пережить, в ми ре не осталось ничего страшного и отвратительного.

– Я рад, что мы с тобой думаем одинаково, – усмехнулся За за. Пойдем в ванную, здесь воняет.

Юлия безропотно поднялась и направилась в ванную, чувствуя за спиной чужие шаги. Кому-то она хотела отомстить... Вспомнить бы, кому именно?..

24

Игорь Стремянов готов был драться с кем угодно. И не с од ним противником сразу – пусть их будет двое, трое, даже пятеро. Он знает, как вести себя в такой ситуации. Пусть их будет де сять против одного и шансов на победу почти никаких – и в этом случае он знает, что делать.

Но когда постоянно ощущаешь грозящую опасность, а против ников не видно, и сколько их на самом деле, и как они расстав лены не понять, и кто чем силен: на кулаки свои рассчитывает, сжимает в кармане нож или прячет под плащом автомат – не ясно, как можно готовиться к отпору?

Необходимо было хоть что-то узнать о спонсоре и его фирме. Игорь съездил в ДК, поговорил с Иваном Савельевичем, выяснил, что фирма называется "Катамаран", это корпорация. Дома он прос мотрел несколько последних выпусков "Экстры-М", бесплатной мос ковской рекламной газеты, нашел "Катамаран", который занимает ся торговлей недвижимостью, позвонил туда, попросил позвать к телефону директора, Вадима Сергеевича Ерохина. Девушка, видимо, секретарь, засмеялась в ответ и сказала, что у него устаревшие сведения, фирмой теперь руководит Владимир Петрович Наконечни ков, а Вадим Сергеевич – председатель совета директоров, и его телефон она не имеет права давать никому.

Игорь положил трубку и долго раздумывал, как могут приго диться ему полученные сведения. Получалось, что – никак. Ну, поедет он в эту фирму, торгующую недвижимостью, и что скажет? Что выяснит о планах против него? Скорее всего, никто и не по дозревает о таких планах. Даже если он узнает телефон и адрес этого Ерохина, даже если придет к нему, прорвется в кабинет и заставит ещё раз снять штаны – тот снимет, но вряд ли расска жет, когда и как его бандиты обрушатся на Игоря. Зато потом спонсор тут же вызовет милицию, свидетелей зверского избиения уважаемого бизнесмена окажется великое множество, да ещё вспом нят о том, что было в ДК и – чем все это закончится понятно да же глупцу.

Оставалось только одно – ждать, когда они выдадут себя,хо тя бы обозначат свои намерения.

Веселенькое занятие – ждать, когда тебя начнут убивать или калечить, или причинять боль родным и близким!

Был бы рядом отец, он бы непременно помог. Василий Ильич считал себя мастером анализа предполагаемых действий противни ка, сам не раз с гордостью говорил об этом, правда, уже после того, как оказался за стенами Лубянки. Но просить помощи у отца

– означало рассказать обо всем, в том числе и о намерении На дежды уйти от него. Не хотелось. К тому же, Василий Ильич забо тился сейчас о Светланке.

Но не только это беспокоило Игоря. В мыслях он все время возвращался к ночному разговору с Надеждой. И здесь никакой яс ности не было. С одной стороны все ясно – решила уйти, ну и уходи, здесь вряд ли что можно исправить. Лучше всего, смирить ся и не вспоминать о Надежде. А с другой так нагло, оскорби тельно вела она себя, что хотелось как-то воспрепятствовать её решению, хотя бы, осложнить ей жизнь, чтобы не считала его пус тым местом!

Только непонятно было – каким образом?

Лицо Игоря ещё больше потемнело за минувшие сутки, осуну лось, темные круги обозначились под глазами. Он ведь почти всю ночь не спал, не в силах понять, как это его, сильного, уверен ного в себе мужчину отшвырнула в сторону, словно щенка, слабая женщина? Отшвырнула, перешагнула и пошла своей дорогой!

А он должен молча проглотить обиду?!

Игорь сварил куриный бульон из концентрата в блестящем па кете, на второе съел яблоко, завалявшееся в холодильнике, выпил крепкий кофе и решил, что для начала выяснит, с кем встречает ся Надежда. Для этого нужно было подъехать к зданию заводоуп равления к пяти вечера, когда заканчивалась смена ИТР и подож дать, когда она выйдет на улицу.

А там видно будет.

В пять вечера он сидел в своем "жигуленке", припаркованном у гастронома "Стрела" – видимо, особой фантазией нынешние руко водители на отличались, решив просто: коль есть поблизости ДК "Стрела", пусть будет и у гастронома такое название. Метрах в двухстах слева, на улице, перпендикулярной той, где остановился Игорь, стояло трехэтажное кирпичное здание заводоуправления. Игорю отлично была видна широкая лестница, ведущая ко входу. К тому же, по дороге к автобусной остановке Надежда пройдет сов сем неподалеку от него. И, если сядет в автобус, идущий в 7-й микрорайон, значит, поедет домой. А если в другой – Игорь пое дет за ним. А если возникнут ещё какие-то варианты её поведения

– и это не ускользнет от его внимания.

На другой стороне улица, почти напротив машины Игоря оста новился роскошный, сияющий БМВ темно-синего цвета. Мужчина лет тридцати с гладко зачесанными назад длинными волосами откинулся на спинку сиденья, закурил, поглядывая в сторону заводоуправле ния.

Игорь понял, что и он ждет кого-то, скорее всего женщину, работающую в здании из красного кирпича. На такой машине мог бы и к самой лестнице подъехать, чтобы подруги счастливицы лишний раз убедились, как хорошо ей жить в этой замечательной демокра тической стране. Не иначе, так называемый, бизнесмен, или про дажный чиновник, подходи, представитель власти, отбирай машину в пользу любого детского дома – не ошибешься в этом богоугодном деле. Игорь усмехнулся. Не подойдут представители. Удивительно, что они пока ещё честь не отдают всем проходящим мимо иномар кам! Интересно, в этом "Катамаране", куда он звонил днем, тоже на таких машинах ездят?

Знал бы Игорь, что ответ на этот вопрос – перед глазами! По широкой лестнице заводоуправления повалил народ – за

кончился рабочий день. Игорь внимательно следил за людским по током, выискивая взглядом Надежду.

А вот и она. Сумочка на плече, пластиковый пакет в руке. Может, одумалась и решила вернуться домой, попросить прощения? Продукты купила в обеденный перерыв?.. Смог бы он простить ее? Наверное, нет. Во-первых, то, что было вчера, невозможно за быть, а во-вторых, это всегда может повториться. Предавший еди ножды, предаст и в другой раз – это же аксиома.

Надежда улыбнулась, помахала кому-то рукой.

Игорь напрягся. Заметила его? Нет, направляется на другую сторону улицы. Он перевел взгляд и заскрипел зубами. Из тем но-синего БМВ выбирался парень с прилизанными волосами и тоже махал рукой. Не трудно было понять, кому – Надежде. Вот он вы лез, держа в одной руке огромный букет гладиолусов, а в другой коробочку, перевязанную синей лентой...

Подарок, стало быть. Надежде, пока ещё Стремяновой. Воровато оглядываясь, она шла прямо к парню, а он стоял у

машины, ждал её. Видимо, оба ещё не созрели для того, что афи шировать свои отношения, осторожничали.

Злое веселье захлестнуло грудь Игоря. Этот прилизанный су чонок думает, что если у него шикарная иномарка, то можно без проблем трахать чужих жен? А разрешение у мужа спросить?

Он глубоко вздохнул и вылез из машины.

Прилизанный вручил Надежде цветы, она радостно улыбнулась, смущенно проворковала:

– Ой, Володя, это мне? Ну зачем?..

– А это "Вечный поцелуй", – Володя протянул Надежде коро бочку, но она не успела её взять, увидев за спиной щедрого лю бовника Игоря.

– А разрешение у мужа спросить? – сказал Игорь, рывком по ворачивая прилизанного к себе лицом.

– В чем дело?! – возмутился тот. – Ты кто такой?

– Муж этой дамы, – вежливо представился Игорь.

Пока Наконечников соображал, что это значит, и как реаги ровать на подобные заявления, Игорь выбросил вперед правую ру ку, вонзая согнутый указательный палец в солнечное сплетения соперника. Володя грохнулся спиной на свою сверкающую машину и, выпучив глаза, стал медленно сползать вниз. Но ему не суждено было добраться до грязного асфальта. Спустя мгновение, нога Игоря врезалась в пах бизнесмена. Извиваясь, Володя пополз вверх, вытирая модным пиджаком возможную пыль на дверце.

– Сволочь! – закричала Надежда. – Не трогай его, слышишь?! Не то я милицию позову, тебя арестуют, посадят, негодяй!

Потемневшее лицо Игоря было совершенно спокойным. Нако нец-то он знал, что нужно делать и как. И делал, не чувствуя ни жалости, ни злости. В конце-концов, вопрос решен, просто необ ходимо сказать свое слово, чтобы люди, принявшие решение, зна ли: он тоже имеет право голоса. Лишать его этого права – неде мократично. Костяшки согнутых среднего и указательного пальцев скользнули по щеке Наконечникова, захрустели разбитые зубы. И ещё один удар в пах – это место на теле бизнесмена особенно не нравилось Игорю. Потом он повернулся к Надежде, усмехнулся:

– Ну давай, зови милицию. Там и объяснишь свое поведение, ты ведь еще, кажется, замужем?

Надежда испуганно попятилась, но в её голубых глазах заго релась откровенная ненависть.

– Ты ещё пожалеешь об этом, – хриплым шепотом сказала она.

Наконечников достиг желанного асфальта, опустившись на не го задом. Коробочка с подарком валялась рядом. Он смотрел на Игоря снизу вверх, и глаза его говорили только одно: не бей ме ня, пожалуйста... Неподалеку собралась толпа, издали наблюдая за происходящим. Многие знали Игоря и Надежду, и были полностью солидарны со Стремяновым. Даже если б он был совершенно не прав, и тогда мысленно были бы с ним. Нельзя безнаказанно ез дить на таком дорогом лимузине!

– Завтра же привезешь сюда Светлану! – с яростью выговори ла Надежда. – Я больше не вернусь в твою квартиру никогда! За помни – никогда! И не смей следить за мной, я не твоя жена! Са ма подам на развод, получишь повестку. Мясник проклятый!

– К нему уходишь? – поинтересовался Игорь. – А он не переду мал? Эй, дорогой, не страшно уводить такую женщину? Это ведь только начало. С тобой каждый день будут происходить такие вот несчастные случаи. Я зря не обещаю, теперь и сам знаешь.

Надежде показалось, что Игорь может испугать Володю, зас тавить его отказаться от неё и разом перечеркнуть все планы. Она бросилась к Наконечникову, широко раскинув руки, заслонила его собой, крикнула:

– Не смей угрожать ему!

Наконечников выплюнул разбитые зубы, осторожно отодвинул Надежду в сторону и внимательно посмотрел на Игоря. В этом взгляде уже не было страха.

– Я люблю ее... она моя. Бей... – он поперхнулся, опять выплюнул окровавленные обломки зубов.

– Надо же, какой упрямый, – покачал головой Стремянов.

И, круто развернувшись, пошел к своей машине.

25

И лежать на диване – тоже не хотелось! Пойти побродить в сквере? Какой, слушай, сквер, когда на душе скверно! Совсем ни чего не хочется. Роберт подошел к окну, минут пять смотрел на зеленеющие внизу деревья, потом зябко поежился – холодно стало. А батареи уже совсем ледяные. Думали – тепло, можно выключить отопление. Не знали, что может похолодать, да? Знали, но сдела ли вид, будто ничего не понимают. Экономят топливо, а людям в бетонных коробках как согреваться?

Только "Приветом".

Вчера расстроился, выпил ночью целую бутылку, оказалось – много выпил. Уже не двадцать лет, стареет. Пришлось звонить на работу, сказать, что больной, пусть помошник проведет трениров ку. Сказали – ну конечно, выздоравливай, Роберт. Хорошие люди, верят ему. Спасибо...

Сегодня больше двухсот граммов – ни-ни. Хотя... если боль ной, можно и завтра не пойти на работу. Что такое двести грамм для взрослого мужчины с большим животом, когда ему очень плохо? Совсем ничего, ну!

Вчера как хорошо было в ресторане, в "Капуцине" этом! Ка кие монахи, слушай, когда там есть шашлыки и сациви и лобио? Разве монахи такое кушали? А какие вина, какой ансамбль! Пять десят тысяч – и поют любимую песню твоей девушки. Как закончили

– нате вам ещё пятьдесят тысяч. Скажи, Ольга, какую песню хо чешь? "Сиреневый туман"? Ну, дорогие, играйте! Разве монахи иг рали на электрогитарах и пели "Сиреневый туман"? Это не настоя щие монахи, а такие, какие нужны! Отличные монахи. Капуцины!

А потом было так плохо, что думал, когда пил "Привет" – хуже не бывает. Оказывается, бывает! Сегодня – ещё хуже. Целый день не выходил из квартиры, такая тоска – ничего делать не хо чется! Куда пойдешь, если посмотришь на кресло и видишь Ольгу. Она там сидела, ждала, когда он сварит кофе. Посмотришь на дверь – и видишь Юлию, нехорошо получилось. Совсем нехорошо.

Сама виновата – пришла, когда не звал, позавчера предупре дил: устал, не надо приходить. Она пришла, вот и получилось все по-свински. Юлия хорошая женщина, разве нужно было такое, как вчера?

И Ольга обиделась...

Надо позвонить, сказать, чтобы не обижалась. Сказать, что уже не хочет встречаться с Юлией, хочет с ней. Такая красивая, такая девушка! Уже звонил два раза. Сперва никто не взял труб ку, потом какой-то молодой человек стал кричать, что Ольги нет дома, она в университете. Что кричишь, слушай? Я не глухой. Ес ли Ольги нет, потом позвоню. А будешь кричать приеду и успо кою. Злой парень. Кто такой? Что делает в Ольгиной квартире?

Роберт взял трубку, набрал номер телефона, который дала ему Ольга. Если опять этот парень станет кричать: нет дома, нет дома, придется ему уши пообрывать. Надоел, понимаешь!

Но трубку на другом конце провода взяла сама Ольга.

– Да, слушаю, – грустно сказала она. Какой голос! Даже если грустный – слушаешь и плясать охота!

– Оля, это я, Роберт. Ты не забыла ещё такого?

– Ты думаешь, это просто забыть?

– Я тоже помню.

– Ну и что?

– Оля, давай сегодня вечером встретимся. Хочешь, опять пойдем в ресторан, к этим грузинским капуцинам, слушай, хорошо там, да?

– Нет, Роберт, извини... Скоро сессия, мне нужно к зачетам готовиться.

– Оля, мы сделаем все, как было вчера. Ты много смеялась, тебе хорошо было, так?

– Да, Роберт, хорошо.

– Оля, я ничего не прошу, не требую, я просто хочу, чтобы тебе было опять хорошо. Потом провожу домой, на такси отвезу, слушай.

– Чего это ты так заботишься обо мне, Роберт?

– Даже не о тебе, Оля – о себе забочусь. Когда ты рядом, когда могу тебе сделать хорошо, мне самому тоже хорошо. Лучше не бывает. Разреши мне что-нибудь сделать для тебя. Не обижай ся, что вчера так получилось, Юлия, понимаешь, пришла...

– Я не обижаюсь, – перебила его Ольга. – Она была права, не нужно было мне приезжать к тебе.

– Как не нужно, слушай? Я сказал ей, что больше не надо приходить. Она чемпионка мира по гимнастике, заслуженный мастер спорта, очень замечательный человек. Но когда я увидел тебя, Оля, я сразу понял...

– Не надо, Роберт.

– Почему, слушай, не надо?

– Ты тоже хороший человек, замечательный, ты мне очень-очень нравишься. Но мы можем быть только друзьями, пони маешь?

– Не понимаю...

– Что ж тут сложного? Я люблю другого мужчину, вот и все. Да, вчера мне было очень приятно провести вечер с тобой, но все остальное – лишнее. Я не решалась тебе сказать об этом, не хо тела огорчать, но это именно так.

– Всегда все так, как не надо, – проворчал Роберт. – Оля, ну давай мы будем просто друзьями? Пошли к капуцинам, а? Я же тебе сам сказал – больше не буду приглашать тебя, если не хочешь, к себе. А если хочешь – я с удовольствием кофе тебя сварю. Юлия больше не придет, она все поняла.

– Нет, Роберт. Мы можем быть просто друзьями, но... Ты прости меня, для друзей такой стол не заказывают и два миллиона за один вечер не тратят. Я просто не могу тебя отблагодарить за все это. Я бы очень хотела, но не могу. Не обижайся, Роберт.

– Да? – озадаченно пробормотал Роберт. – Знаешь, Оля, я просто хочу тебя видеть. Это плохо, да?

– С удовольствием встречусь с тобой, Роберт. Если ты бу дешь со своей Юлией. А я, быть может, со своим любимым.

– Как – с Юлией? Она больше не желает меня видеть.

– А ты помирись с ней. Я сразу поняла, что она – умная женщина и все поймет, если ты честно расскажешь ей. Между про чим, Роберт, вы замечательная пара. И я буду рада стать дру гом для вас обоих.

– А со мной одним не хочешь, да?

– И с тобой одним – тоже. Но после того, как ты познако мишь меня с Юлией.

– Почему, Оля?

– А я, может быть, познакомлю тебя с тем, кто мне нравится. Почему-то Роберту показалось, что она имеет в виду Игоря

Стремянова. Но он спросил:

– Это тот молодой человек, с которым я уже разговаривал сегодня?

– Нет. Это... – она замялась. – Это мой двоюродный брат из Тольятти, он снимает у меня комнату пока.

– А у Игоря проблемы с женой, – сам не зная, зачем, сказал Роберт. У него тоже все плохо.

– Пусть позвонит мне, может, я чем-нибудь смогу облегчить его участь, – засмеялась Ольга, и Роберт подумал, что ей, дейс твительно, нравится Игорь. Веселой стала, когда про Игоря зашел разговор, а то совсем грустной была...

– Передам, – тяжело вздохнув, сказал он. – Значит, не хочешь в ресторан, да, Оля?

– Я же тебе все объяснила.

– Ладно... Тогда, до свидания. Можно я ещё как-нибудь поз воню тебе?

– Я буду очень рада, Роберт.

– До свидания, Оля...

Роберт положил трубку, с тоской посмотрел в окно. Холодно на улице! Совсем на весну не похоже стало. Зачем такая погода нужна? Вспомнились слова Хемингуэя из книги "Праздник, который всегда с тобой" – он говорил о том, что плохая погода весной напоминает загубленную молодую жизнь. Правильно говорил, ну! А если загублена не совсем молодая, даже совсем не молодая жизнь

– это как? Хорошие книги раньше были, умные. А теперь и почи тать нечего, чтобы хоть как-то отвлечься от тоскливых мыслей. Детективы читать? Про бандитов?..

Взгляд его упал на раскрытый блокнот с записью о том, что нужно встретиться с Игорем. Роберт написал чуть выше, где был номер телефона Ольги: "Ольга – полный провал" – и швырнул авто ручку на стол. Вроде легче стало, как будто рассказал другу о том, как ему не везет в любви.

Кстати, можно было бы и вправду рассказать. Трудно что ли позвонить ему? Роберт снова взял трубку, набрал номер телефона Игоря. Долго слушал длинные гудки, пока ни убедился окончатель но – Игоря дома нет. Шестой час. Где он? Все ли у него нормаль но?

Телефонный звонок прервал его размышления. Роберт с волне нием схватил трубку – не верилось, что он кому-то нужен в эти тоскливые минуты!

– Але, Бобби, – услышал он осторожный голос Юлии. – Я не по мешала тебе?

– Юля! – воскликнул Роберт, удивляясь радости, которая вспыхнула в груди, едва он услышал знакомый голос. – Что, рань ше не могла позвонить, да? Сижу тут, понимаешь, один, совсем плохо себя чувствую, на работу даже не ходил.

– Ты заболел, Бобби? – в её голосе чувствовалось неподдель ное волнение.

– Совсем заболел, понимаешь! – закричал Роберт так громко, что у Юлии никаких сомнений не должно было остаться в том, что он действительно болен. – Что вчера обиделась, сцены устраивать стала?! Это тебе надо, да?

– А как я должна вести себя, увидев рядом с тобой эту эф фектную даму?

– Как вести, как вести! Так и вести! Эта дама, слушай, мы её спасли от одного паршивого спонсора, понимаешь?

– Не понимаю...

– И не надо! Игорь спасал, а потом я немножко с ней в рес торане посидел, пригласил, чтобы только кофе угостить. И все. А ты стала кричать, меня ругать. Я, конечно, попытался поцеловать её, понимаешь, да? Я человек южный, горячий, мне надо поцело вать, да? Только в щечку – и все! Юля, ты за это злишься на ме ня? Что я плохого сделал?