Текст книги "Дневник эльфийского сутенера (СИ)"

Автор книги: Николай Туканов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)

Когда Урр–Бах дотащил кирпичи к жилищу Кархи, то оказался мокрым как речной бобер.

– Пива! – простонал тролль, валясь на землю рядом с тележкой.

Кархи мигом отпер замок и исчез в доме. Через пару мгновений в руках Урр–Баха оказался большой кувшин с прохладным пивом. Рядом к такому же сосуду припал и гоблин.

– А ты с чего угорел? – поинтересовался тролль, кладя опустевший кувшин на землю.

– Я когда волнуюсь, начинаю помирать от жажды, – ответил Кархи, пристраивая кувшин к его собрату.

– Эй, Кархи, не одолжишь пару кирпичей? – раздалось неожиданное карканье из дома слева.

– Гразх, у меня каждый кирпич расписан, – откликнулся благодушно Кархи. – Но могу дать адресок, там сегодня дедуля сторожит, добрейшей души гоблин. За пару серебряков целый воз кирпичей сам накидает.

– Где? – жадно спросил сосед.

– На улице Трех Ворон, у Монетного двора, там гномий банк строится.

Гразх уже исчез, побежав к брату за телегой.

– Ну, сегодня старикан обогатится, – ухмыльнулся Кархи. – Даже завидно немного.

Странное дело, была глубокая ночь, но любознательные соседи вдруг все как один заразились ремонтной лихорадкой. Кархи за полчаса спровадил по тому же адресу еще пятерых, пока тролль не намекнул, что пора бы и самим разгружать телегу, иначе старьевщик будет орать как резаный, не дав им толком выспаться.

Арзак забрал у дежурного писаря журнал и вошел в общую комнату, где обычно собирались партнеры и, сев в тяжелое, обитое шкурой горного медведя кресло, сказал гному:

– Гримбольд, будь у тебя борода такой же длинной, как твоя подозрительность, ею можно было бы обмотать всю дворцовую площадь, да еще осталось бы и на сам дворец.

– О чем ты? – непонимающе вскинулся гном, который в этот момент сосредоточенно подсчитывал доходы и расходы агентства за последний месяц.

– Да о том, мнительная ты борода, что доклады тролля с гоблином полностью совпали с отчетом Свельда. Даже появление и пропажу пера в шляпе муженька клиентки заметили и он, и твои любимцы. Поэтому Свельда я перевожу на дело по контрабанде пойла, а этим двум выписываю премию – по три серебряных эре на рыло. Новичков нужно поддерживать не только твоей руганью, но и монетами, иначе они сдадут нас и без медяка, лишь бы плюнуть в нашу тарелку.

– Гримбольд, Арзак прав, – поддержал орка Казотруэль, оторвавшись от любования разноцветными огоньками, хаотично вспыхивающими на гранях крупного бриллианта в изящном перстне.

– Хорошо, – гном хитро улыбнулся, – только пусть сегодня эти два недоумка еще раз проследят за объектом, а мой человечек сам проверит, можно ли им доверять. Скажем, предложит каждому по пять золотых.

Орк с эльфом раздраженно переглянулись – упрямство Гримбольда им стало надоедать.

– Свельд сам предложит им деньги, – твердо сказал Казотруэль. – Иначе ты завтра прибежишь и сообщишь, что эти двое продались за десяток монет, а потом, когда ты в очередной раз напьешься до состояния «я самый умный среди вас», мы узнаем, что им предложили по пять сотен каждому, а за эти деньги я сам продам тебя на любую подпольную шахту. Вообще‑то сейчас я готов отдать тебя туда даром.

– Ничего подобного, – слабо запротестовал Гримбольд, но Арзак лишь недоверчиво хмыкнул.

– А Козлотруэльчик прав, ты, борода, просто решил выпереть их из агентства. И всего лишь из‑за того, что тролль честно сказал, что к вашему племени спиной поворачиваться не стоит. А этот гобл просто с ним согласился. Ты спросил – он ответил. В чем проблемы?

– Ничего подобного! – вспылил гном. – Этот дурацкий случай я уже почти забыл. Просто я им не доверяю, и все. Уж больно они наглые. А наглость без причины – верный признак того, что видали они нас всех в бездне и при первой же возможности урвать кусок потолще плюнут на нас и наше агентство.

– А я вижу всего–навсего двух недалеких обалдуев, которые тупо выполняют тупую работу, – возразил орк.

– Ладно, хватит препираться, – резко произнес эльф, потеряв терпение. – Демоны с тобой, Гримбольд! Свельд сегодня же предложит им по десятке и на этом все. Или они идут на улицу, или мы доверяем им в делах, где можно урвать не больше пятидесяти золотых на одного. А это восемь из десяти всех наших дел. И на этом закончим. Гримбольд, ты подсчитал, сколько мы заработали в прошлом месяце?

Гном удовлетворенно ухмыльнулся. Его упрямство всегда заставляло остальных партнеров так или иначе учитывать его мнение. Если Гримбольд оставался в меньшинстве, то он не спал спокойно, пока так или иначе не доказывал ошибку партнеров.

– За прошлый месяц нам причитается тысяча триста золотых эре или двадцать шесть тысяч серебром. Ты слышишь, Арзак? Специально для тебя подсчитал, ведь вы, орки, недолюбливаете золото.

– Воин должен уважать только лишь железо, а золото… Золото надо не уважать, а отбирать и тратить, – хохотнул Арзак. – Из серебра же хорошо делать наконечники для стрел, чтобы отбиться от степных оборотней. Кстати, для тебя, борода, я тоже расстарался, мы имеем целый миллион триста тысяч медяков, если учесть, что в одном серебряке пятьдесят медных грошей. Цени! Вы, недомерки, готовы за медяк удавиться. Так что можешь забрать треть моего медяка и оставить мне всего лишь четыреста тридцать три тысячи и триста тридцать три медяка.

– Я тебе твою долю медью и выдам, – огрызнулся гном. Орк в уме спокойно умножал и делил огромные числа, вызывая черную зависть у всех менял Эркалона, с которыми Арзак регулярно имел дело, обменивая деньги на валюту сопредельных стран. Гримбольд, на первых порах проверявший каждый мысленный расчет орка, зачастую выдаваемый с самым небрежным видом, через полгода сдался и признал превосходство отдельного орка над гномом. После этого гном перестал мучиться с рядами цифр, если поблизости оказывался незанятый Арзак.

– Можно и медью, – покладисто согласился орк, – только при условии, что ты сам принесешь ее мне.

Эльф представил себя Гримбольда, который тащит что‑то тяжелее пары кувшинов гномьего пойла, и хохотнул.

Гримбольд заковыристо ругнулся на родном наречии, оставляя последнее слово за собой, и вернулся к бухгалтерским записям.

* * *

Урр–Бах и Кархи, сопроводив в очередной раз клиента к любовнице, плюнули на конспирацию и тихонько трепались на углу улицы, то и дело поглядывая на пристанище голубков.

– Урр–Бах, ты что, и в самом деле все эти годы работал только вышибалой? – лениво поинтересовался гоблин, перехватив у уличного разносчика, громкоголосого паренька с тележкой, набитой бочонками со снедью,   пирожки со сладкой черемухой.

– Вообще‑то нет, – громко чавкая, откликнулся тролль, тоже с удовольствием поедая горячие пирожки.

– А почему тогда не рассказал на собеседовании? Может, сразу дали бы работу поинтереснее. Вышибале же много не поручишь, у него мозги или отбиты, или вовсе отсутствуют.

Тролль непонятно рыкнул и ответил:

– Работенка у меня оказалась – хуже не придумаешь. Я когда добрался до столицы, был наивен как пастушок, которого Гримбольд определил на конюшню. Поэтому по объявлению устроился к одному богатому старикану, человеку. Он был парализован, ноги не работали, поэтому он целыми днями читал книги.

– Где одни картинки с голыми бабами? – заинтересованно спросил Кархи, провожая взглядом гоблиншу в дорогом аляповатом платье в сопровождении охранника–орка.

– Нет, – смущенно произнес тролль, – я дурак, почему‑то не обращал внимания, с чего этот маразматик ругается по–гномьи и на всеобщем, когда захлопывает очередную книжку на середине, а то и прочитав всего с десяток страниц. Его слуга каждую неделю притаскивал ему новые стопки книг.

– Что за книги? – не выдержал гоблин.

– «Пастушка и эльфийский принц», «Гордая служанка», «В сладком плену у мага», «Эльфийская наложница», «Наследница чародея», «Мой нежный орк», «Затейник тролль», «Дворецкий–вуайерист или гном у двери спальни прекрасной графини», и тому подобное, – тихо пробубнил Урр–Бах.

– Боги! Он был безумен?! – пораженно воскликнул Кархи, заставив пешехода впереди вздрогнуть и ускорить шаг.

– Малость был тронут, – мрачно согласился тролль, которому рассказ давался нелегко. – Но не настолько, чтобы самому рассылать подарки.

– Какие подарки? – изумился гоблин.

– Меня как раз и наняли, чтобы я разносил подарки тем …, – тролль замялся, подбирая слово поприличнее, – … тем дамам, которые писали все это. Хозяин называл их неудовлетворенными сучками, а по–гномьи, так вообще даже самому стыдно произнести. Правда, подарки делал анонимно, от неизвестного почитателя. А я, значит, изображал его слугу, которого послали вручить подарочек, – Урр–Бах скривился как от кислого яблока.

– И зачем он тогда раздавал им подарки, если так их ругал? – нетерпеливо спросил гоблин, окончательно повернувшись спиной к дому клиента.

– Я дурак, тоже спросил его об этом, – темно–коричневое лицо Урр–Баха заметно побледнело, что соответствовало приливу крови к лицу у людей и эльфов.

– Ну, чего тянешь, как гнома за бороду? – воскликнул Кархи, которому надоело как тролль смущенно мямлит в час по ложке.

– Этот пердун сказал, что рассылает этим дамам пособия по улучшению стиля повествования, повышению реалистичности и динамичности сюжета, – разродился наконец тролль.

– Тьфу! – гоблин разочарованно сплюнул на землю.

– А я дурак поверил, – в который раз повторил Урр–Бах.

– Так старик соврал? – оживился гоблин.

– Я понял это лишь тогда, когда  принес его проклятый подарок к Бешеной Молнии. Слышал про такую?

Кархи, услышав неофициальное прозвище Синульды – одной из сильнейших магичек столицы, чья башня одиноко высилась на востоке столице в квартале, населенном преимущественно золотых дел мастерами и гранильщиками, азартно потер руки. – Баба вздорная как сорока и непредсказуема как полет пьяного воробья, а при ее магической силе это вообще ужас.

Тролль уныло кивнул, вновь переживая не самые веселые минуты в своей жизни.

– Она приказала дворецкому проводить меня к ней на второй этаж башни, где принимала гостей. Не знаю, что эта магичка себе вообразила, но судя по ее виду, никак не меньше, чем признание в любви от какого‑нибудь знатного эльфика.

Урр–Бах вновь вспомнил счастливую улыбку уже не молодой, лет под сорок, а то и пятьдесят, анонимной писательницы, и то нетерпение, с каким она прочитала коротенькое письмо хозяина, а затем раскрыла деревянный резной сундучок.

– Дальше! Что дальше было? – гоблин нетерпеливо дернул  напарника за рукав.

– А дальше она превратилась в брызжащую слюной бешеную ведьму. Сначала швырнула в меня мраморным фаллосом, который ей подарил этот ублюдок паралитик, а потом метнула в меня шаровую молнию. Хорошо, что я к этому времени уже вылетел из окна. Ее заклинание только спалило мне всю шерсть на спине. Фрак жалко, я в нем хорошо смотрелся, – вздохнул тролль.

Гоблин в это время громко гоготал, представляя изумление Синульды при виде подарочка от почитателя.

– И что ты сделал с этим стариком?  – отсмеявшись под неодобрительным взглядом Урр–Баха, спросил Кархи.

– Мне было не до этого. За мной послали погоню из охранников. А эти орки были вооружены не только мечами, но и магическими артефактами хозяйки. Ох и набегался я в тот день! А потом по городу объявили награду за тролля с голой спиной без шерсти.

– Так это был ты? – Кархи вновь захохотал. – А мы в газете ломали голову, с чего это Бешеная Молния вдруг озлобилась на какого‑то тролля.

– Когда через полгода я случайно узнал, что для людей тролли все на одно лицо, а орки видели только мой зад, то решил навестить хозяина. Но его уже там не было. Этот сморчок сбежал из Эркалона сразу после моей встречи с этой безумной магичкой.

– Еще бы, каждый день ждать, пока поймают тролля и затем к тебе пожалует сама Бешеная Молния – испытание не для слабонервных. Тут любой решит смазать пятки.

– Ладно, теперь ты рассказывай, с чего вдруг бросил газету, – решительно произнес тролль, которому надоели смешки гоблина. – Там работа точно поинтереснее, чем сейчас.

– Кто спорит, – вздохнул теперь гоблин. – Только нет той газетки, прикрыли.

– За что? – удивился Урр–Бах, который ежедневно читая объявления самого непристойного характера, не представлял, к чему могли придраться власти.

– Газета называлась «Глоток правды», – начал рассказывать гоблин, с сомнением глядя на дом любвеобильного клиента. Вроде тот еще не выходил, но за последние минут десять он не ручался. Решив, что дальше своей работы он не уйдет, Кархи успокоился.

– Владел газетой один эльф. Он прекрасно знал, что интересует эркалонцев. Любая мало–мальски интересная сплетня тут же печаталась в газете, не успевая дойти даже до того, кого она касалась. Я был на посылках у орка–хроникера, он рассказывал добропорядочным подданным о всех мало–мальски приметных преступлениях в городе. Не работа, а мечта! Знай себе трепись в управлении городской стражи, пей пиво и играй в карты с дежурными. А как только приходит сообщение, что грабанули какого‑нибудь купца или обокрали аристократа, мы с ним ноги в руки и пошли общаться с прислугой жертвы. За дармовое пивко или пару монет любой конюх или слуга расскажет о пропаже. А потом орк сочиняет что‑то вроде: «Вчера на улице Трезвого Гнома была совершена дерзкая кража в доме уважаемого городского судьи Чистая Лапа. Дерзкие воры вынесли два тяжелых мешка монет и шкатулку с бриллиантами. По слухам, око закона в ярости обещало срочно собранным у него в доме авторитетным представителям городских окраин, что если ворованное не вернут к завтрашнему вечеру, то государственные шахты пополнятся не только мелкими карманниками».

Разумеется, бедная жертва преступления после такого сообщения подавала на газетенку в суд, а иногда обращалась еще и к большим киркам, ночным стрелкам или прочим неприятным личностям. Но владелец газеты тоже не был ягненком и как‑то справлялся со всеми нападками. Так что газета процветала, а я пил пиво, пока один недоумок эльф, он отвечал за светские новости, не тиснул, что дочь герцога Руггского, которая вот–вот должна была выйти замуж за дальнего родственника нашего короля, не совсем девственна. И что за это прирезали одного из егерей герцога. Не знаю, как хозяин пропустил такое, в последнее время он малость обнаглел от своей безнаказанности. А герцог не стал поднимать шума, сплавил дочку замуж, а через неделю после этого неизвестные головорезы с эмблемами рода Руггских на ножнах мечей спалили редакцию, перебили всех, кто там находился, а это добрая половина, включая моего орка, и отрубили голову хозяину. Ее по слухам, видели в замке герцога, она сторожит его туалетную комнату. Слава Саркушшу, я в это время был на дне рождении младшей сестры.

– Дела–а, – протянул тролль.

Кархи хотел было что‑то сказать, но его прервал неизвестно откуда появившийся человек самой неприметной наружности. Заурядное лицо, которое тут же забывается, такая же неприметная одежда из гардероба горожанина среднего достатка. В этом зажиточном районе такое одеяние совершенно не бросалась в глаза, сливаясь с добротной одеждой прохожих.

– Эй, парни, не хотите заработать хорошую монету? – обратился к напарникам неизвестный им Свельд.

– Чего надо? – нелюбезно отозвался тролль. Урр–Баху очень не понравилась бесшумность, с которой объявился мужчина.

– Я слуга господина, за которым вы следите уже несколько дней, – ничуть не смутившись холодным приемом, произнес Свельд.

Гоблин громко выругался. Его самолюбие болезненно укололи. Кархи считал, что его слежку мало кто выявит.

– Что ты хочешь? – Урр–Бах угрожающе надвинулся на человека.

– Предлагаю по десять золотых каждому, если вы забудете, что делал мой хозяин, – быстро проговорил «слуга», не спуская глаз с тролля. Свельд весьма опасался, что Урр–Бах приложит его своим кулаком раньше, чем он признается, что они коллеги.

– Проваливай! – прорычал Урр–Бах и поднял кулак.

– Простите, если обидел, я подневольный слуга господина, – зачастил Свельд, потихоньку отступая назад.

– За десять золотых служанка в богатом доме будет работать три года, – словно размышляя вслух, произнес Кархи.

– Я не служанка, а этот тип не слуга, – заявил тролль, опуская руку. – По–моему, он и следил за нами все эти дни.

– А он случаем не из агентства? – встревожился гоблин.

– Не удивлюсь. Вчера у Гримбольда была довольная рожа, словно он плюнул мне в кружку пива.

– Значит, скоро нам дадут стоящую работу, – сразу повеселел Кархи и пошел в противоположный конец улицы, чтобы не пропустить клиента.

Глава 2

– Итак, герои, вчера вы доказали, что вам можно поручить серьезную работу, – начал речь орк, вызвав в свой личный кабинет Урр–Баха и Кархи.

Напарники радостно переглянулись.

Арзак, пряча усмешку, продолжил:

– Слышали вы когда‑нибудь о музыкальной группе «Эльфийские пупки»?

Приятели почти одновременно кивнули. Пять эльфийских девах с оголенными пупками часто появлялись на первых полосах газет, шокируя обывателей своими экстравагантными выходками и смелыми нарядами. Две из них уже выпустили мемуары о непростой жизни знаменитостей, одна по слухам родила, а две остальные подозревались в нездоровом влечении друг к другу, что не мешало последним менять богатых и знатных любовников как шляпки. К чести эльфиек, голоса у них были и впрямь выше среднего даже по строгим эльфийским меркам, что еще больше привлекало к ним внимание.

Газетные художники, что присутствовали на выступлениях группы и светских приемах, довольно мастерски изображали эльфийских певуний и красавиц, заставляя учащенно биться сердца мужчин большинства рас. Сам Урр–Бах считал эльфиек слишком тощими и низкорослыми. А отсутствие у них шерсти вызывало у тролля искреннее сочувствие. Кархи же хоть сейчас был готов закрутить с любой из певиц страстный роман. Увы, гоблин почему‑то совершенно не привлекал эльфиек. Кархи подозревал, что красавицам нужно принять хотя бы один бокал «Третьего глаза», чтобы они разглядели его тонкую и духовно богатую натуру. При умеренном питье он резко улучшал духовное зрение. Некоторые даже начинали видеть сквозь стены. Правда способность проходить сквозь них так и не появлялась, несмотря на множество попыток адептов такой духовной практики. Немалой проблемой были и нежные горлышки эльфиек. У самого Кархи нередко перехватывало горло и лились слезы после первого глотка чудесного напитка, что тогда говорить об этих нежных созданиях.

– Я и не сомневался, – произнес орк. – Теперь слушайте внимательно.  Импресарио группы, эльф Арфиэль, думаю, это всего лишь сценический псевдоним, чтобы простые парни вроде нас с вами не сломали себе языки, обратился к нам за помощью. У одного из его пупков кто‑то спер любимую мандолину работы древнего мастера, имя не помню, а записывать было лень, пол–листа пришлось бы испортить. Ну, вы поняли, что цацка дорогая и ее нужно найти позарез, иначе представление, которое должно состояться через полмесяца, сорвется. Хозяйка мандолины закатила дикую истерику и грозится покинуть группу, если ей не вернут инструмент. Заодно она заберет еще одну девчонку, они большие подруги. А три пупка Арфиэля никак не устраивают. Ведь многие покупают маговизоры только для того, чтобы посмотреть, как пятеро эльфиек крутят своими попками и вращают пупками. Арфиэль получает от Ионаса свой процент с продаж. Поэтому только три эльфийки – это убытки импресарио и мага. Чтобы этого не допустить, вы должны кровь из ног, но найти этот кусок дерева. Ясно?

Урр–Бах взглянул на Арзака, немного подумал, покосился на напарника и решился:

– Господин Арзак, а среди работников, которые обслуживают эльфиек, есть гоблины?

– Молодец, троллик, зришь в корень, – одобрил орк. – Гоблинов хватает. Они под руководством гнома возводят сцену и ставят декорации. Ну и погрузкой–разгрузкой при переездах тоже они занимаются. Арфиэль тоже думает на них – воровство у гоблинов в крови.

– А почему не гном? – спросил насупившийся Кархи. Сам‑то он тоже считал, что его собраться прут все, что не прибито гвоздями и не защищено магией, но слышать подобное от других рас все равно было неприятно.

– Гном тоже мог, – легко согласился Арзак. – Цацка, повторяю, дорогая. Там кроме них, есть еще с десяток служанок, из эльфов и людей, десять орков–охранников и конюхи. Должны быть слуги и у самого Арфиэля. В общем, почти любой из них при случае слямзил бы мандолину. Орки, конечно, почти исключаются, воины мало понимают в инструментах и считают, что полено со струнами должна стоить как полено со струнами, неважно, кто и сколько лет назад его сделал. Но времена меняются, – протянул хитро Арзак. – Так что смотрите в оба.

– Господин Арзак, – вновь обратился тролль, – мы с Кархи там будем не одни?

– Разумеется, нет! Туда пошлют несколько профессионалов. Ваша же задача поработать с гоблинами, при удаче сойтись со слугами. К бабам лучше не суйтесь, – после паузы добавил орк, – ни к каким. Иначе могут быть проблемы.

– Что конкретно от нас требуется? – подал голос Кархи, недовольный дискриминацией. К эльфийкам прыгать в постель он не собирался, но любые запреты воспринимал болезненно.

– Ты, ушастый, хвастался, что работал у Процента. Вот и поинтересуйся, никто не приносил к нему мандолину. Походишь по ростовщикам, посмотришь, что им закладывают. А заодно поспрашиваешь приятелей в гоблинских районах. Только не напиваться, – грозно предупредил орк, заметив предвкушающую улыбку Кархи. Ну и подружишься с гоблинами самой группы. Тролль будет присматривать за вещичками эльфиек, чтобы и им не приделали ноги. Арфиэль это тоже отметил особо. И заодно будешь держать нос по ветру. Если заметишь что‑то подозрительное, сообщишь старшему группы, он вас сам найдет.  Все, остальное вам расскажет старший, отправляйтесь в гостиницу «Приют короля». Оттуда группа завтра выезжает в пригород на очередное выступление по маговизору, если оно состоится.

Идя по широкой улице в западной части столицы, тролль и гоблин живо обсуждали перспективы предстоящего дела.

– Первым делом надо завести знакомство с гоблинами, – начал планировать Урр–Бах. – Я присмотрюсь к оркам. Потом ты начнешь работать в городе, а я сторожить барахло.

Кархи рассеянно кивнул и вдруг спросил:

– Урр–Бах, а среди тех книг, который читал твой паралитик, ничего не было про гоблинов?

Тролль задумался, мысленно перебирая шедевры издательского дома «Эльфийский поцелуй», с продукцией которого довелось ознакомиться и ему – туалеты в доме старика были оборудованы книжными полками, чтобы и слугам было удобно рецензировать книги таких известных авторов, как Эльфийский Ветер, Лунный Свет и множество других, хотя половина прислуги была неграмотна.

– Была одна книжка, – припомнил, наконец, тролль, – автора не помню, а называлась «Я не дам или одна против банды гоблинов–извращенцев». Или «Я не дамся…»? Точно не скажу, уже не помню. Но хозяин сказал, что в конце книги она все равно дала оставшемуся в живых главарю – он эльфом оказался. Работал под личиной гоблина, чтобы вывести на чистую воду каких‑то заговорщиков.

Кархи обиженно выругался. – Почему если орк, то нежный, если тролль, то затейник, не говоря уже об эльфах, а как гоблин, то сразу извращенец?

– Напиши свою книгу, – усмехнулся тролль. – Что‑то вроде «Учтивый гоблин», нет, это название я видел в какой‑то книжке про отравителя, лучше «Бедный гоблин – пленник великой любви» и подпишись какой‑нибудь Таинственной Незнакомкой или Нежной Синеглазкой.

– Болтун, – Кархи насупился. Ну какая эльфийка согласится с ним дружить, прочтя подобные книги? Их авторы, лицемерно восхваляя любовь на каждой странице, жестоко лишили Кархи всяких надежд на высокие чувства к нему какой‑нибудь хорошенькой, но доверчивой эльфийки.

Свернув на соседнюю улицу, напарники остановились. Впереди них две кареты сцепились колесными осями, перегородив дорогу. Кучеры громко лаялись друг с другом, обвиняя друг друга в слепоте, а родителей в различных извращениях. Так и не выяснив, чья мать оказалась распутней,  крикуны схватились за дубинки.

Возница гномьей кареты ловким тычком выбил дыхание у человека и от души приложил его кулаком по уху. Купец из окна кареты лишь бессильно ругался, но вступать в драку не решался. За него это сделал пассажир другой кареты, тоже гном. Он ввалился к купцу в карету и принялся его дубасить кулаками, выкрикивая ругательства.

Напарники с большим интересом смотрели на бесплатное представление, тем более, что очнувшийся кучер подобрал дубинку и ловко ею двинул по затылку обидчика, который азартно подбадривал хозяина. После этого возница присоединился к драке в карете. Действуя сообща, они вышвырнули гнома из кареты, а потом хорошенько намяли ему бока.

– Так их, наглых коротышек! – крикнул Кархи и с удовольствием съездил поднятой с земли дубинкой по голове вскочившего было гнома–кучера.

– Сматываемся, стража идет! – тролль схватил за шкирку приятеля и  большими шагами направился к ближайшему переулку.

– Хорошее предзнаменование, – Кархи радостно улыбнулся и припустил за Урр–Бахом. – Видел, как я ему двинул?! Эти гномы вконец обнаглели, считают, что могут плевать на остальных.

Кархи болтал без умолку всю дорогу, с гордостью тыча трофейной дубинкой в лицо троллю. Тот лишь досадливо отмахивался. Его увлекла идея раскрыть кражу напару с Кархи, чтобы впредь не работать топтунами.

Фасад роскошного семиэтажного здания с дорогой светло–розовой черепицей на крыше выходил на просторную подъездную площадку, заполненной дорогими каретами самой причудливой окраски. Приятели остановились у входа в гостиницу, рассудив, что проще дожидаться начальника оперативной группы здесь, чем препираться с пятеркой хмурых орков–охранников. Через два часа болтовни их расчет оправдался, когда к ним подошел раздраженный эльф в стильном серо–голубом костюме и со злостью спросил:

– Долго мне вас еще ждать?

– У нас нет никаких бумаг, чтобы пройти внутрь, – прикинулся простачком Кархи, только что рассказавший Урр–Баху очередной анекдот про гнома и портовую девку.

– Следуйте за мной, – прошипел эльф и зашагал к оркам. Подойдя к начальнику наружной охраны, эльф что‑то ему сказал и кивнул в сторону приятелей. Орк с широким шрамом  от небрежно зашитого пореза на подбородке внимательно посмотрел на Урр–Баха и Кархи, запоминая их и кивнул. Начальник группы знаком велел им следовать за собой и вошел внутрь. Огромное фойе с тяжелой позолоченной лепниной, искусно расшитые портьеры и люстра из горного хрусталя в виде невиданного цветка размером с карету заставили напарников остановиться и удивленно вытаращиться. Они впервые увидели подобную роскошь.

– Чего встали, идите за мной! – одернул их эльф и, минуя многочисленных слуг в ливреях с эмблемой гостиницы в виде золотого дворца, стал подниматься по широкой лестнице на второй этаж. Пройдя в левое крыло, он постучался в дверь одного из номеров, недельная плата за который стоила с годовую зарплату приказчика. Кархи с интересом осмотрел замок работы хорошего гномьего мастера и с восхищением провел грязным ногтем по блестящей лакированной поверхности двери, оставив заметную царапину.

– Недоумок, убери свою грязную лапу! – яростно шепул эльф и оттолкнул Кархи от открывающейся двери.

На пороге стоял немолодой надушенный эльф с короткими белыми волосами, увитыми по последней моде. Урр–Баху он напомнил овечек в овчарне. Эльф неожиданно грубоватым голосом предложил им войти в номер.

Начальник группы склонил голову и представил Арфиэлю своих подчиненных. Импресарио, не предлагая гостям присесть на широкий кожаный диван, пристально обследовал лица Кархи и Урр–Баха, зачем‑то причмокивая и, оставшись довольным увиденным, обратился к напарникам.

– Господа сыщики, или как вас там, запомните, что я здесь главный и ваша работа прежде всего состоит в том, чтобы не мешать моей работе и работе моих девочек. Действуйте тихо и осторожно. Господин Серхель, – эльф сделал кивок в сторону главного оперативника, – обещал мне, что ни один из вас не нарушит наш покой и работу. А теперь всего хорошего, мне надо работать.

Оказавшись опять в коридоре, Урр–Бах и Кархи вопросительно уставились на Серхеля. Тот небрежно указал на лестничный проход. Эльф проводил подчиненных вниз и вышел с ними на улицу.

– Надеюсь, вы не ждали, что вас поселят здесь? – обратился он к немного растерянным напарникам. – Здесь живут только Арфиэль, певицы, и их личные слуги. Остальные живут в клоповнике, который господин Арфиэль выкупил возле Старых маслобоен.

– Та еще дыра, – заметил Кархи.

– В самый раз для гоблинов и прочей шушеры, – равнодушно заметил эльф. – Посели эту братию здесь, в первый же день пропадут все двери, а на второй день останутся голые стены.

– Здесь семь этажей, недели не хватит, – прикинул Кархи, окидывая широкое здание гостиницы.

Тролль припомнил, как чуть не надорвался, таща кирпичи со стройки, и хмыкнул. Кархи явно принижал возможности своих соплеменников. Впрочем, от них мало отличалась беднота и остальных рас.

– Теперь слушайте внимательно, – эльф с легкой неприязнью посмотрел на помощников. – В гостиницу я вас провел лишь для того, чтобы на вас взглянул господин Арфиэль. Он привык лично встречаться со всеми, кто на него работает. И замечу, что вас он узнает среди сотни ваших сородичей. Преценденты уже были, так что не стоит его злить. Не мешайтесь под ногами у артисток и все будет хорошо. Гоблин, как тебя там, Кархи? Да, Кархи, свою задачу ты знаешь, господин Арзак тебе ее уже объяснил. За тобой гоблины и скупщики краденого в ваших кварталах. Тролль, Урр–Бах? Ну и имечко! Ты присматриваешь за вещами артисток и по возможности изображаешь глухой валун. Вообще я не понимаю, зачем тебя сюда прислали, но господину Арзаку виднее. К вещам не прикасаться! Не хватало еще визгов про порванное или сломанное барахло.

Урр–Бах насупился. Его прямо попросили никуда не лезть, ничего не трогать и покорно ждать, пока более умные сотрудники разгрызут это дело.

– Завтра «Эльфийские пупки» выезжают на место будущего представления, это в трех лигах от Эркалона, возле села Поющий Овраг, чуть в стороне от тракта на Клорх. Сбор утром в восемь в агентстве.

– Не понимаю, зачем нам ехать в деревню, если лютню украли в Эркалоне, – недовольно заявил Урр–Бах. – Какой недоумок повезет ворованное в деревню, кто у него там купит, пастух вместо сломанной дудки?

Эльф ответил:

– В городе этим делом займется пятерка сыскарей, а с вами поеду только я и Рох, вы с ним завтра познакомитесь. Ворованное наверняка в городе, а вор в деревне, если так называть лагерь артистов. В самом Поющем Овраге жить никто не будет. Я и Рох займемся вором, гоблин будет на подхвате. Этого достаточно, чтобы господин Арфиэль видел, что его делом занимаются и свои деньги, немалые между прочим, он потратил не зря. Основная работа будет идти в Эркалоне. Кархи, через три дня ты тоже поедешь обратно. Тебе в деревне надо будет выяснить, кто среди строителей при деньгах или собирается скоро слинять. Не опаздывайте, иначе будете ехать за свои деньги.