Текст книги "Дневник эльфийского сутенера (СИ)"

Автор книги: Николай Туканов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

– Ну, что партнер, как съездил? Не собираешься объявлять сейчас о выходе из дела? Хорошие деньги позволяют с большим удовольствием распорядиться своим временем, чем прозябание здесь.

– Заткнись, Гримбольд, без тебя тошно, – скривился Казотруэль.

– Значит, и дальше будешь терпеть мое остроумие, – довольно засмеялся гном. – А ты, Арзак, все пойло выпил, или нет?

– Не все, у меня и для тебя кое‑что осталось, потерпи немного, через пару часов налью.

– Пошляк, – беззлобно заметил Гримбольд. – Теперь я вам сообщу хорошую новость – я сумел угодить новой клиентке. Эльфийке, – многозначительно добавил гном, подмигивая эльфу.

– Ого! – воскликнул Арзак. – И где ты ей угодил? Случайно не на этом столе?

Эльф поморщился, шуток орков и гномов об эльфийках он не любил, чем часто партнеры и пользовались.

– Скажу больше, я заработал на ней двадцать золотых и сумел избавиться от двух недоумков, которые портили здесь воздух. Временно, – уточнил гном и расплылся в широкой улыбке. Партнеры, за годы знакомства с Гримбольдом научившись на глаз сопоставлять искренность слов гнома с силой натяжения его губ, насторожились.

– А теперь подробнее! – потребовал эльф. – Что за эльфийка и где наши недоумки, ты ведь о гобле и тролле, верно? И почему ты наполовину скостил ей стоимость наших услуг? До Сераза путь неблизок, да еще двое сотрудников.

– Ага, – с удовольствием подтвердил гном, – дал ей гобла и тролля. Значит, пять дней назад ко мне обратилась эльфийка и сказала, что едет в Сераз. Она боится за сохранность одной ценности, что‑то там насчет знака главы семьи, который нужен в лесу, когда сажаешь дерево.

– Священная церемония посадки священного дуба, она проходит раз в двадцать лет, – сухо уточнил Казотруэль.

– В общем, один раз ее чуть не обворовали, а во второй раз чуть не прирезали, – не моргнув глазом, продолжил гном. – Поэтому она попросила лучших сотрудников для ее охраны в пути. А кто у нас лучшие? Вот их и отправил.

– Они в курсе, что в подобных случаях нужно идти к нашему оружейнику за кольчугами? – поинтересовался Арзак.

– Рхыз его знает, чем набиты их пустые головы! – гном презрительно пожал плечами. – Я вообще подумал, что дамочка приукрашивает, как это делают все эльфы. Поэтому эти придурки поехали без оружия. Если что и произойдет, то хватит кулаков тролля и языка гобла. Кстати, чуть не забыл самого главного, вчера принесли нашу долю от пивоварни Горакса. Двести монет золотом! Неплохо, да? И это теперь будет происходить каждый месяц, – Гримбольд довольно потер руки. – Мне пообещали, что дело за год расширят, так что это еще не предел.

– Ну, что же, если эти недотепы напорются на чей‑нибудь меч или кинжал, наше агентство выплатит их родственникам по десять золотых, – задумчиво произнес эльф.

– Если найдем их, – поправил гном.

– А если они выживут? – поинтересовался Арзак.

– Ничего не поделаешь, придется посылать их на самые безопасные задания, например, присматривать за домом свиданий Толстухи Магры, – Гримбольд гнусненько улыбнулся.

– Гримбольд, все‑таки ты зря это сделал, – Арзак осуждающе покачал головой. – Этим недотепам без разницы, что стало с Гораксом и его чанами с бормотухой. Они сделали работу, а после этого хоть трава не расти. Плохо ты знаешь троллей и гоблинов.

– Мы стали совладельцами очень крупного дела, которое уже дает денег почти столько же, как и все наше агентство, – окрысился Гримбольд. – И я не позволю этому грязному отребью даже в мыслях принести мне убытки.

– Нам, Гримбольд, нам, – поправил меланхолично эльф. Гном осекся и тут же поправился:

– Конечно, нам. Тогда и вы должны соображать, что эти двое слишком много знают для тупого тролля и грязного гобла. А знать должны здесь только мы, остальные должны работать и помалкивать. Кто из вас поручится, что эти двое смогут придержать свои языки во время очередной пьянки?

– Ты, Гримбольд, как всегда чересчур пессимистичен, – сказал эльф. – Но что сделано, то сделано. Если эти двое погибнут, значит так им суждено. Волю богов не оспоришь.

– А я лишь жалкий инструмент в их руках, – довольно договорил Гримбольд любимую фразу эльфа, которая, как правило, констатировала чью‑то смерть или очень большие неприятности.

– Только предупреждаю, к Толстухе Магре их не отправлять, – решительно заявил орк, который снисходительно относился к раздолбаям, сумевшим сильно уязвить высокомерного гнома. – Вы же знаете, соглядатаи у заведения Магры долго не живут, на нее весь район работает. Волю богов не оспоришь, – орк с вызовом посмотрел на партнеров.

– Рхыз с тобой, – буркнул Гримбольд. – А теперь вернемся к выручке от пивоварни…

В то время, когда владельцы агентства предоставили жизни Урр–Баха и Кархи на произвол судьбы, то есть воле богов, напарники медленно колесили в сторону Эркалона. На этот раз публика в дилижансе была попроще и многочисленнее, так как ехали они в длинном двухэтажном троллевозе, запряженном восьмеркой тяжеловозов. Экипаж двигался намного медленнее, чем обычный дилижанс, но это похоже, никого не волновало. Лавочники, которые ехали в столицу за новым товаром или по другим делам, мелкие чиновники, разъезжавшие по стране от имени различных проверяющих ведомств и множество прочих разумных, направляющихся в столицу по самым разным причинам, от подачи жалобы до чёса по кошелькам богачей на эркалонских проспектах.

Эльфов тоже не было, поэтому Кархи спокойно изучал эльфийский, а когда уставал от зубрежки приветствий и общих вопросов, то переходил на труд по сравнительной анатомии. Последнюю книгу написал человек с огромным практическим опытом, который гоблин жадно перенимал, надеясь на более благосклонных эльфиек в самом ближайшем будущем. Урр–Бах постепенно увлекся игрой в мирт и уверенно воспроизводил классические этюды сражений на доске. К парочке никто не лез, особенно после того, как тролль огрел доской одного упившегося в хлам орка, которому не понравились интеллектуальные умствования невысокого тролля. Орку хватило одного удара доской по голове, чтобы он дальше вел себя смирно и лечил сотрясение мозговых костей. Остальные попутчики сделали вид, что ничего не заметили и старались поменьше смотреть, как тролль передвигает лакированные фигурки по игральной доске.

Поездка прошла спокойно и через четыре дня мелкой тряски дилижанс прибыл в Эркалон. Друзьям так надоело сидеть, что они решили идти в агентство в тот же день, благо было только позднее утро.

Заскочив ненадолго домой, напарники оставили вещи и стали решать, куда спрятать мандолину. Футляр был немаленьким, поэтому спрятать инструмент под половицы как маговизор было невозможно. Урр–Бах долго смотрел на потолок, потом спросил у Кархи:

– А что у тебя на чердаке?

Гоблин немного замялся и неопределенно ответил:

– Разное барахло от покойной бабушки. Она запретила его выбрасывать, а мне оно сто лет не нужно. Я просто заколотил дверь на чердак. Надо будет как‑нибудь перевезти все это добро ее сестре, она живет в переулке Конокрадов, на другом конце города. Все руки никак не доходят.

– Бери топор, будем открывать чердак, – вздохнул Урр–Бах, – больше футляр прятать негде. Не в кладовку же его ставить.

Потратив час на вытаскивание гвоздей, которых Кархи набил в косяк преизрядное количество, друзья спрятали футляр в сундук с какими‑то платьями полувековой давности. Затем вновь забили дверь, правда, уже на пару гвоздей. Тролль очень надеялся, что возиться с гвоздями придется недолго.

Покинув дом, напарники расположились в соседней забегаловке, чтобы перекусить. В зале никого не было, поэтому тролль заодно поведал гоблину про пивоварню Горакса.

– Я тут подумал над всем этим и решил, что Гримбольд решил нам заткнуть рты, – мрачно произнес Урр–Бах, снова распаляясь злостью к бородатому недомерку. – Сейчас наши хозяева получают очень большие деньги с пойла Горакса, и они не очень рады тому, что мы знаем, где гонят подпольное пойло.

– Сейчас я все выскажу этой отрыжке пещеры, – гневно завопил захмелевший Кархи. – Нас же могли прирезать как свиней!

– Ты готов плюнуть на работу? – спросил Урр–Бах. – Я тут подумал: а почему бы нам с тобой самим не основать агентство? Будем сами себе хозяева, и уж точно будем гнать в шею разных лавочников с их гулящими женами. Только интересные дела вроде кражи мандолины или пивоварни Горакса.

– Это не так просто, как тебе кажется, – Кархи отставил недопитую кружку с пивом в сторону. – За лицензию надо заплатить немало золотых монет. И еще каждый год надо отваливать, чтобы ее продлевали. Ну, и налоги, конечно. И где мы организуем агентство? Не в нашем же районе, если хочешь, чтобы у нас были приличные клиенты. А дом в центре стоит не меньше пятисот золотых эркалонов.

– Хорошо, это дело надо обдумать, – решил Урр–Бах. – Сначала надо найти клиента на мандолину, а уж потом рвать бороду этому уроду Гримбольду. За инструмент получим тысяч семь–восемь золотом, если повезет. Пятую часть посреднику, без него никак не обойтись, нас и близко не подпустят к нужным покупателям. Так что тысяч пять будет. На эти деньги можно раскрутиться, купить дом в центре, отремонтировать, вывеску сообразить красивую, приплатить твоему Моргалику, чтобы тиснул о нас статейку в газете, объявления дать еще в десяток газет. «Детективное агентство «Урр–Бах и Кархи». Не раскрытых дел не бывает», – произнес с воодушевлением тролль. – Как тебе?

– А почему не «Кархи и Урр–Бах»? – возмутился гоблин.

– Потому что названия лепятся не абы как, а с учетом последних открытий ученых магов, – важно пояснил тролль. – «Кархи и Урр–Бах» – три гласные буквы подряд на стыке слов, а потом взрывная буква «р». Половина клиентов  сломает язык и это… Как его? А,  неосознанно! Да, неосознанно решит, что лучше поискать другое агентство. Ты хотя бы иногда читай научный раздел в «Досуге без косяка», ментальный языковой диссонанс, вот как называется эта мудреная штука. Или ты не согласен с наукой? Урр–Баху нелегко дались непонятные термины, которые пришлось заучивать добрую минуту, чтобы при случае блеснуть познаниями. После статьи редактор газеты, добрая душа, прекрасно зная, в каком кругу живут его читатели, особо подчеркнул, что при демонстрации эрудиции дубинка под рукой будет совсем не лишней, иначе ментальный диссонанс мог превратиться в реальное сотрясение мозга.

– Ладно, пусть будет по науке, – махнул рукой несколько смущенный гоблин. – Тогда я отвечаю за вывеску!

– Предупреждаю сразу, никаких болотных орнаментов и кривых букв под пьяный эльфийский стиль! – Урр–Бах сурово посмотрел на Кархи. – Как говорят тролли, «встречают по размеру дубины, а провожают по выпитому пиву». Прежде покажешь, что за вывеску ты придумал.

– Нет, – заупрямился Кархи, – или ты мне доверяешь, или у нас ничего не выйдет. Партнеры должны доверять друг другу, тем более, если они друзья.

– Ничего подобного! – отрезал тролль. – Ты мне хоть и друг, но безоглядно тебе доверять чревато большими неприятностями. Ты не забыл про Лорнхейнское кладбище? Из‑за тебя мне теперь нельзя показаться на глаза Нирре, – Урр–Бах тяжело вздохнул.

– Да ладно тебе, сейчас заберем кольцо у Гаршаза и все будет на мази.

– Хотелось бы надеяться, – с сомнением отозвался тролль. – Значит, договорились. Морду Гримбольду сегодня не бьем и бороду не рвем. Хотя за такую подлость ему надо открутить башку, – Урр–Бах свирепо крутанул пятерней и довольно правдоподобно издал хруст. – Вот так надо. Ладно, изображаем придурков, которым дико повезло. Скажем, что в пути ничего особого не произошло, только ночью на постоялом дворе какие‑то типы пытались пробраться в комнату клиентки. Ну, а мы им помешали.

– А может, все‑таки морду набьем и бросим работу? – спросил Кархи. – Хотя нет, что‑то мне не нравится эта мандолина, – признался гоблин. – Я конечно, знаток инструментов никакой, но мне кажется, что  эльфийские завитушки на мандолине, которую мы отдали Зариэль, выглядели по–другому.

– По–другому до того, как их переписал тот старый мастер? – заволновался Урр–Бах.

– Да, – твердо заявил Кархи. – Знаешь, давай‑ка сходим сначала к нему с мандолиной, а потом уже будем решать, что делать с мерзкой бородой Гримбольда.

– Одни проблемы! – тролль со злостью отодвинул стул и встал. Кархи быстро расплатился за обед и вышел за другом на улицу.

Второй раз открывать дверь на чердак оказалось куда легче. Упрятав футляр в дорожную сумку, друзья направились к мастерской хитрого настройщика. Тот был на месте и, к счастью, один, правда, он не особо обрадовался приходу напарников.

– Добрый день, папаша, нам нужна твоя консультация, – прогрохотал тролль, пребывая в раздраженном состоянии духа. – Кархи, запри дверь, нам не нужны посторонние.

– Зато мне они нужны, за их счет я кормлюсь, – неприветливо произнес мастер. – Что на этот раз у вас стряслось?

– Моему другу показалось, что найденная нами на дороге мандолина – подделка, хотя и с тайником, – сказал тролль.

– Надо же, ситариэли стали валяться на дорогах, – прокряхтел старик, открывая протянутый ему Урр–Бахом футляр. – Хотел бы я хоть раз найти на дороге нечто подобное. А то все одни конские яблоки попадаются.

– Дорогу тоже надо уметь выбирать, – сказал Кархи. – Ты, папаша, скажи нам честно, чьих рук эта мандолина и сколько она стоит. И кстати, как тебя зовут?

Мастер прочитал эльфийскую подпись, открыл тайник и замер в изумлении, раскрыв сюрприз от Кархи.

– Не обращай внимания на это, – с досадой произнес тролль, – это шутка моего друга. Не очень удачная. Старик оторвался от замысловато сплетенных фигурок на бумаге и заявил:

– Меня зовут Турфелем. Один золотой и я все расскажу об этой мандолине.

Тролль решил не называть их имена, а просто  отдал монету и выжидательно уставился на старика.

Мастер быстро подтянул струны и сыграл короткую мелодию. Потом цокнул языком и проиграл какое‑то произведение. Хотя настроение у тролля было неважным, но и он оценил красоту музыки, издаваемой мандолиной.

– Вам попалась самая качественная подделка, которую я когда‑либо встречал, – вынес вердикт Турфель. – Инструмент прекрасно играет, не для первых Ситариэлей, конечно. Сделан тайник, причем именно на том расстоянии, которого придерживался сам великий мастер. Подпись, правда, умышленно сделана от имени несуществующего потомка, но это не важно, делали с умыслом. Не каждый мастер отличит подделку. Она и меня сначала ввела в заблуждение. Вот только с древесиной вышла промашка. Сэкономили на дереве или не смогли достать нужное, не знаю.

– О чем ты говоришь? –   не понял Урр–Бах.

– Вот, посмотрите на узор древесины на стенке тайника, – мастер указал на тонкие волокна дерева, которое  не было залакировано. – Да будет вам известно, что мандолины делаются из трех различных пород дерева. Нижнюю деку делают из плотного эльфийского клена. У него волнистая текстура и он отлично передает высокие звуки. Наш, эркалонский клен, тоже хорош, но немного уступает эльфийскому. Верхняя дека делается из горной ели, она отвечает за низкие тоны и тембр инструмента. А вот гриф эльфы делают из каменного дерева, которое растет только на южных островах и нигде больше. Оно очень прочное, твердое, не изнашивается от струн  и не влияет на звук деки. Ну, и тонет в воде, – мимоходом заметил старик.

– А теперь взгляните на  текстуру этого грифа – обычный орешник, который используется всеми неэльфийскими мастерами. Твердый и недорогой, в отличие от каменного дерева, которое безумно дорого. Это единственный просчет мастера, а сделать подобную вещь мог только опытный мастер, один из лучших. Звук все равно вышел прекрасный, нежный, с богатым тембром, легко спутать с ситариэлями.

– А можно ее продать как ситариэля, раз она ничем не отличается от этого ситариэля? – жадно поинтересовался Кархи. Тролль кивком присоединился к вопросу напарника.

– Нет, – с сожалением ответил Турфель. – Первые ситариэли стоят не меньше десяти тысяч золотых эркалонов. Тот, кто покупает ситариэля, платит за экспертизу инструмента трем лучшим мастерам. Они ставят подписи под своей очень недешевой оценкой о подлинности мандолины. Этой традиции больше двухсот лет – желающих разбогатеть на подделке всегда хватало. Документ заверяется печатью главы гильдии музыкальных мастеров, тоже недешевой.  Разве что продать какому‑нибудь богачу в глуши, где нет никаких мастеров поблизости, например, великому шаману, – протянул Турфель, с надеждой поглядывая на Кархи. – Я бы расстарался, настроил звук не хуже подлинного ситариэля, и совсем недорого.

– Упаси предки! – испугался Кархи. – Я не самоубийца. Шаману достаточно будет посмотреть мне в глаза и он все поймет. Правитель Великого Шаманата дураком быть не может, иначе его придушат духи. Или соперники, – добавил гоблин, – что одно и то же.

– Тогда предлагаю двести монет золотом, – тут же предложил старик.

– Триста, – не согласился Урр–Бах, обескураженный словами мастера.

– Больше двухсот пятидесяти не дам, мне тоже надо получить выгоду.

– Согласны, – заявил Кархи, переглянувшись с троллем.

Турфель засуетился, неумело пряча довольное выражение лица, сбегал в жилую часть мастерской и через несколько минут принес тугой кошелек. Пересчитав монеты, друзья попрощались с мастером и пошли к выходу. Удачная сделка сделала старика куда любезнее. Он пожелал им удачи и попросил не забывать о нем, если они найдут на дороге еще какой‑нибудь инструмент.

– Если что, я куплю и арфу, и скрипку, – напутствовал их на прощание старый мастер.

– Не сомневаюсь, – с досадой буркнул тролль. Надежда открыть свое агентство исчезла, едва поманив их поддельной мандолиной.

– Ничего, и на нашем огороде вырастет «Болотный дух», – утешил друга гоблин. – Жаль, придется повременить с рожей Гримбольда. Урр–Бах сжал кулаки и так посмотрел на проходивших мимо троих гномов, что те сразу ускорили шаг.

Явившись в агентство, друзья почти сразу оказались наверху – система оповещения у хозяев работала отменно.

– Доложите о результатах работы, – привычно потребовал Арзак, освежаясь холодным пивом.

Урр–Бах тяжело посмотрел на Гримбольда, заставив его невольно нащупать ложе арбалета под столом, и начал рассказывать о перипетиях поездки, опустив нападение в дороге. Когда он дошел до ночной попытки ограбления, его перебил Кархи,  слегка толкнув тролля локтем в ляжку.

– Чувство долга и профессионализм заставили меня тихо бродить по темному коридору, охраняя покой эльфийки, – скромно заявил гоблин. – Неожиданно я услышал крадущиеся шаги. Три коротконогих негодяя приблизились к двери нашей клиентки. От них несло перегаром за пять шагов. Я сразу догадался, что это гномы. Потом раздался чуть слышный лязг отмычки и я сразу начал действовать. Первым же броском ножа я попал в одного бородача, а Урр–Бах начал ломать кости дубинкой остальным гномам.

– Каким гномам? – разозлился Гримбольд, который чувствовал себя неудобно под мрачными взглядами друзей.

– Гном оказался один, от него и несло сивухой, – продолжил отчет Урр–Бах. – Остальные оказались помесью гнома с какими‑то уродами. Может, я ошибаюсь, было темно, а их рожи я хорошо измял дубинкой, но что‑то гномье было и у них.

– Они пытались просверлить дырку в двери, чтобы подглядеть, – «припомнил» гоблин. – Точно гномы!

– Так, хватит витийствовать! – резко одернул разошедшихся друзей Казотруэль, видя, что Гримбольд опять разозлился. – Чем все закончилось?

– Ублюдков, то есть гномов, мы сдали местной страже, а клиентку доставили в Сераз, в эльфийское представительство, – отчеканил Урр–Бах со злой улыбкой.

– Где вы взяли оружие, вам же господин Гримбольд велел ехать без него, – искренне поинтересовался Арзак.

– В тот день было жарко, поэтому я подумал, что господин Гримбольд что‑то напутал. Сейчас без оружия и за пивом поздним вечером не сбегаешь, – заявил тролль, прямо глядя в глаза орку.

– Я ничего никогда не путаю! – взвился гном.

– Тогда как объяснить твой приказ ехать безоружными? – не сдержался тролль, подступая к столу партнеров.

Гримбольд тут же вытащил короткий арбалет и направил его на Урр–Баха.

– Сейчас я тебе объясню! – с угрозой пообещал гном.

– Гримбольд, ты с ума сошел?! – Арзак умело заблокировал руку партнера и направил его в сторону.

– Тогда зачем нам велели ехать безоружными как селянки? – повторил свой вопрос Урр–Бах.

– Господин Гримбольд недооценил опасность дела, – нехотя признал Казотруэль, не скрывая раздражения. – Но это не повод предъявлять претензии. Опытный оперативник всегда знает, что брать с собой, идя на задание.

– Мы и взяли! – резко ответил тролль.

– Задание выполнено, можете отдыхать до завтра, – объявил Арзак. – И убирайтесь поскорее, а то арбалет может случайно выстрелить.

– Моим родственникам это не понравится, – с угрозой произнес Кархи, правда в голове почему‑то вертелась картинка Тупой Башки с пьяной улыбкой на поминках.

– Не сомневаюсь, – оскалился орк. – Убирайтесь!

Взъерошенные как воробьи после драки, друзья спустились вниз, не обращая внимания на любопытные взгляды присутствующих, до которых донеслись резкие крики сверху.

– Грязный бородатый ублюдок! – громко воскликнул тролль, не сомневаясь, что его слова дойдут до адресата. – Эта отрыжка штолен подставил нас под мечи и еще имеет наглость  трясти арбалетом!

– Ничего, скоро он сможет потряхивать только деревяшкой, – попытался успокоить разошедшегося друга Кархи, игнорируя изумленных коллег, с которыми у них так и не сложились отношения.

Кархи хорошенько хлопнул дверью напоследок и сказал:

– Давай в «Жареного карася», а то я что‑то проголодался.

– Недавно же перекусили, – заметил тролль, послушно сворачивая на знакомую улицу.

– Давно не ел рыбки с хорошим пивом, – Кархи на всякий случай обернулся, но за ними никто из знакомых лиц не шел. Хотя народу в агентстве работало много, не меньше полусотни, но большую часть сотрудников никто из друзей не видел, особенно оперативников из силового прикрытия операций. Операции тоже были покрыты мраком молчания. Насколько друзья поняли, именно они приносили агентству большую часть прибыли. Мечники часто походили на головорезов с большой дороги. Кого они могли прикрывать, Кархи с Урр–Бахом не представляли. А вот переломать кости или пырнуть мечом по приказу очень даже могли – проблемы у клиентов разные бывают.

Второй раз плотно пообедав, друзья пошли домой, тем более, что в газете «Эркалонские новости», купленной троллем у гоблина газетчика, большими буквами объявлялось о новой передаче по маговизору.

Газета не обманула. Кристалл, который тролль достал из‑под половицы, осветился мягким светом и знакомая эльфийка–дикторша объявила программу вечера. Сначала должен был выступить магистр стихийной магии, главный маг страны и ректор Эркалонской Академии Магии, досточтимый Сертоний Сиркийский. Потом главный конюх Эркалонского ипподрома давал урок, как определить победителя забега.

Под конец грузчики королевской таможни состязались в кулачном бою с гномами молотобойцами. Напарники оживились – появился шанс, что гномам все‑таки морду начистят, хоть и не тому гному и не они, но все равно было приятно.

– Лишь бы маг болтал недолго, – сказал Кархи, поудобнее откидываясь на старом стуле. Высохшая спинка треснула, но выдержала. Гоблин ругнулся.

– Надо купить пару новых стульев. Так недолго и хребет сломать.

– Купим, – Урр–Бах высыпал на стол жареные фисташки и большой кувшин пива. Слушать мага и конюха гораздо приятнее под пиво, особенно мага. Так лучше усваиваются знания, даже лишние. Магов вообще не стоит слушать на пустой желудок, чтобы не заработать себе язву. К скачкам и магии тролль был равнодушен. Поставив как‑то недельный заработок на фаворита, Урр–Бах убедился, что доверять скотине деньги не стоит, даже если у нее родословная длиннее, чем у иного аристократа. А к магам тролль после встречи с Бешеной Молнией относился с опаской. Разумеется, польза от магии была большая, но восхищаться ею лучше подальше от магов. Вот как сейчас, да благословят Ионаса его боги. Ну где еще можно посмотреть, как поют эльфийки или рассказывает побасенки сам главный маг страны?

Тем временем в кристалле появилось сухощавое лицо немолодого, но еще полного сил Сертония Сиркийского.  Он сидел за добротным столом, на котором в идеальном порядке лежало несколько книг и тетрадей для записи. Чернильница из яшмы в виде орла с серебряным бочонком с чернилами в когтях стояла рядом с огромным маговизором, в котором виднелось уменьшенное лицо мага.

– Вот это камень! – не удержался Кархи. – В такой каждый синяк на морде гномов разглядишь.

– Тогда пусть им лучше  переломают ребра, звук‑то одинаково слышен, – тролль с аппетитом захрустел орешками.

– Уважаемые жители и гости Эркалона, сегодня я хотел бы рассказать вам об одной из удивительных достопримечательностей нашей столицы, о башне Клурта Сердитого, или башне Шутника. Второе название используют чаще. История башни интересна и поучительна.

Лет двести назад один из сильнейших магов–менталистов того времени решил провести опыт по внушению законопослушных мыслей группе головорезов, которых ему любезно предоставили власти. В качестве ответной услуги они попросили Клурта внушить им еще и любовь к труду – в то время на наших серебряных рудниках была острая нехватка рук. Успешный опыт обещал резкое уменьшение побегов и рост дневной выработки. Также в числе преступников было два охранника, которых уличили в воровстве и контрабанде серебра с одного из рудников. Их следовало лишь сделать честными. При удаче планировалось подвергнуть заклинанию честности всех охранников. По расчетам главного сборщика налогов это должно было увеличить поступление серебра сразу на треть, – маг сделал короткую паузу, чтобы промочить горло бокалом вина и продолжил экскурс в историю.

– Но что‑то пошло не так. Что именно, точно неизвестно. Кроме Клурта и подопытных в башне никого не было – маг законно оберегал свое блестящее заклинание. Тщательное расследование под руководством главного королевского дознавателя лишь выяснило, что у осужденных стражников почему‑то оказались колодки с неисправными замками.

Можно предположить, что во время процесса внушения эти арестанты сумели освободиться от колодок и напали на Клурта, который в это время произносил сильнейшее ментальное заклинание честности.

Толпа, собравшаяся вокруг оцепленной королевскими гвардейцами башни, смогла увидеть только последствия прерванного заклинания и убийства Клурта. По воспоминаниям многочисленных очевидцев, верхний этаж башни на мгновение осветился ярчайшей вспышкой, которую вскоре сменил оглушительный хлопок. Кирпичи начали падать с башни, осыпая ими разбегающихся людей. Когда взломали дверь в башню, то наверху нашли только мертвого Клурта, задушенного цепью, соединяющей колодки арестантов, и изувеченные тела его убийц, которых разорвало последнее, так называемое посмертное заклинание мага. Остальные преступники превратились в безумцев, выкрикивающих угрозы в адрес короля и требующих всеобщего равенства и дележа имущества. Этих несчастных отправили на остров Раскаяния, где находится королевская тюрьма для особо опасных преступников. Но и в этом им не повезло – лодка, в которой их перевозили на остров, дала течь, и они все утонули, – Сертоний придал лицу скорбный вид.

– Все записи Клурта сгорели в тот момент, когда он умер – следствие еще одного так и не разгаданного заклинания, а все остальное имущество было конфисковано государством. Сама башня была выставлена на торги. Да, все эксперименты по внушению чужой воли высочайшим указом запрещены под страхом смерти. Подобные же законы скоро приняли и все без исключения остальные страны. Безумцы, требующие дележа имущества честных трудолюбивых подданных – опаснейшая угроза для любого государства.

Но вернемся к башне Шутника. Среди уважаемых магов того времени оказалось немало желающих стать владельцем одной из самых красивых башен Эркалона. Тем более, что казна просила за нее всего тридцать тысяч золотых эркалонов.

– Ничего себе, всего лишь! – возмутился Кархи. – Мы за пять монет пашем как проклятые целый месяц.

– Тихо! – шикнул заинтересовавшийся рассказом Урр–Бах.

– Вот тогда и выяснились остальные последствия насильственной смерти Клурта, – продолжил магистр. – Первый же маг, который перевез свое имущество в купленную башню, через неделю обнаружил, что все охранные заклинания, наложенные им на входную дверь и коридоры, кто‑то искусно уничтожил, а все его колбы разбил. Остальные инструменты были частично повреждены, а большая часть оказалась выброшена в окно.

Как выяснилось, Клурт, вследствие насильственной смерти и прерванного ментального заклинания, стал призраком. Причем призраком, способным воздействовать на материальные вещи нашего мира. Небольшого веса, вроде колбы или ключа, – уточнил ректор Магической Академии. – Ночью Клурт напугал почтенного мага чуть ли не до смерти, дав ему хорошего пинка, когда он спускался по лестнице. Причем все заклинания, которые незадачливый маг применил против  призрака, оказались неэффективными.

Покупатель смог продать башню почти за ту же сумму, которую он уплатил казне. Второму магу повезло не так сильно, он смог избавиться от нее лишь за полцены. А дальше башня дешевела как рыба на рынке в жаркий день. Вдобавок газеты узнали о том, что призрак снимает магическую защиту и некоторые почтенные маги лишились и своего имущества благодаря смелым ворам.

Когда последний владелец, девятый по счету, просто покинул башню, она на короткое время стала пристанищем бездомных и разных отбросов нашего города. Но совсем не надолго. Призраку не понравилось, как пришельцы загаживают его имущество и он скоро разогнал всех. Мало кому понравится получать пинок, когда спускаешься с крутой лестницы или когда в котелке с ужином оказывается комок грязи или щебень.

Магистр снова отпил вина. Урр–Бах и Кархи намек поняли и в свою очередь приложились к кувшину с пивом.

– Теперь, согласно постановлению главы города, любой желающий может стать хозяином башни совершенно бесплатно – надо лишь уплатить пошлину. До этого времени вход в башню заколочен, – с улыбкой закончил рассказ магистр. – А я желаю вам всех благ и откланиваюсь.

Изображение в кристалле пропало и тут же появилось снова, но уже с лошадиной мордой. Приглядевшись, друзья поняли, что ошиблись. Это было лицо королевского конюха, которое благодаря длинным зубам и своеобразному строению черепа очень гармонировало с лошадью, прядающей ушами рядом с ним. Пока главный знаток лошадей, чуть не лопаясь от самодовольства, объяснял, как победа на скачках зависит от ширины груди скакуна, длины его ног, и состояния дюжины других совершенно неинтересных троллю частей тела животного, Урр–Бах решил уточнить кое‑что у Кархи, который в это время с удовольствием грыз орехи, тоже не обращая внимания на болтовню конюха. Гоблин предпочитал те азартные игры, где можно смухлевать самому, например карты.