Текст книги "100 великих достопримечательностей Франции"

Автор книги: Николай Николаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

ДИЖОН: ПРИМОСТИВШИЙСЯ ПОД КРЫЛОМ СОВЫ

Расположенный в 326 км к юго-востоку от Парижа, у восточного склона Кот-д Ор, при впадении реки Сюзон в Уш и при Бургундском канале, соединяющем систему Соны и Роны с Сеной, этот город, к тому же и узловой пункт Парижско-Лионской железной дороги, конечно же, знаменит не только своим выгодным местоположением.

Уже во времена римлян Дижон был укрепленным пунктом – Divio, или Castrum Divionense, а в 1183 г. он получил городские права. Христианскую веру в эти места принёс мученик Бенинь Дижонский, который считается небесным покровителем города. Своим политическим возвышением в Средние века Дижон обязан решению герцога Роберта I перенести сюда столицу всей Бургундии. Но подлинный художественный и экономический расцвет Дижона связан с правлением бургундских герцогов династии Валуа в XV в. Именно тогда в городе работали выдающиеся мастера готики во главе со скульптором Слютером.

После присоединения к Франции в 1477 г. Дижон оставался местопребыванием Бургундского парламента. Когда Людовик XIV завоевал Франш-Конте, из пограничного городка Дижон превратился в крупный экономический и административный центр.

После того как в 1851 г. в Дижон пришла железная дорога, здесь начался процесс индустриализации, сопровождаемый быстрым ростом населения. В Дижоне родились композитор Жан Филипп Рамо и инженер Постав Эйфель. В 30-х гг. XIX в. в Дижоне под руководством Анри Дарси была создана первая в Европе система городских очистных сооружений с различными фильтрационными засыпками.

Сад Дарси – первый настоящий городской парк, созданный в 1880 г. архитектором Анри Дарси. Его охраняет изваяние белого медведя, отдавая должное известному скульптору Помпону, произведения которого широко представлены в Музее изобразительных искусств.

Кстати, этот музей вместе с мэрией города находится во дворце герцогов Бургундских. Это обширный архитектурный комплекс, который несколько веков назад был просто резиденцией, примыкающей к галло-романскому укреплению. Но после реконструкции в 1366 г. его украсили башней, которая носит имя Филиппа Доброго. Если вы подниметесь на эту башню, то с высоты 46 м вашему взгляду откроется захватывающая панорама.

Музей изобразительных искусств располагает богатой коллекцией бургундской скульптуры XV–XVI вв., произведений Рюда, Мане, Ван дер Вейдена и драгоценной коллекцией полотен малых голландцев.

Дижонские церкви: Сен-Muiuejib (слева) и Сент-Этьен

Пивная достопримечательность города – его средневековый центр. Древние стены XII в. окружают Герцогский дворец, где в практически первозданном виде в Музее изобразительных искусств сохраняется сторожевая зала с гробницами Филиппа Смелого и его сына Иоанна Бесстрашного. В часовне Филипп Добрый провозгласил учреждение «Ордена Золотого руна». Герцогский дворец, который строился 400 лет, является великолепным памятником исторического прошлого.

Герцоги не только бесстрашно ссорились с другими феодалами. Они успели сделать из своей столицы «жемчужину, поющую в раковине полей и холмов», как писал один из современников герцога Карла Неосторожного.

Следует также обратить внимание на собор Св. Бениня в романском стиле, выстроенный на руинах более древней церкви. Внутри можно полюбоваться криптой и капителями XI в.

В традициях бургундской готики выстроена церковь Нотр-Дам. Искусствоведы считают уникальным фасад этого собора с несколькими рядами украшенных скульптурой сточных желобов. Над готическими арками мирно расположились зловещие химеры. Интерьер не отличается богатством архитектурного убранства, что в принципе типично для бургундской готики. Кстати, колокольные часы с молоточком, где человеческая фигурка отбивает каждый час, привезены из бельгийского города Куртре (по-фламандски он сейчас называется Кортрейк).

Привлекает внимание и ренессанская церковь Св. Михаила, которая являет яркий пример перехода от готики к ренессансу в первой трети XVI в.

Стоит посмотреть и на остатки монастырских строений картезианцев со знаменитым Колодцем пророков, располагающимся на территории психиатрической больницы, где установлены и другие работы скульптора Клауса Слютера.

Дижон сравнительно мало пострадал в войнах последних двух столетий. В центре сохранились фахверковые дома XII–XV вв. и дворец герцогов Бургундских с башней Филиппа Доброго; своим нынешним обликом он обязан перестройкам XVII–XVIII вв. Ныне в дворцовых залах располагаются ратуша и Музей изобразительных искусств с редким собранием старофранцузской и старонидерландской живописи.

Небольшая церковь Сен-Филибер, ныне закрытая для служб, строилась с XI по XVI в., однако производит впечатление такой архитектурной цельности, что туристам рассказывают, будто дьявол возвёл её за одну ночь.

Сова – это талисман города, примостившийся в северной стене собора Богоматери. По преданию, она выполняет любое заветное желание, во всяком случае, актер Жерар Депардье уверен, что без дижонской птички его карьера не сложилась бы столь удачно. Надо загадать желание и погладить сову.

Фасад этого шедевра XIII в. замечателен своими тонкими колоннами и рядами искусственных химер. По преданию, одна из них упала с фасада и убила ростовщика, пришедшего для бракосочетания в собор. Лишь в 1881 г. скульптору Лягулю поручили вновь изготовить искусственных химер, которые сегодня и украшают собор.

Жизнь квартала размерена боем часами Жакмар над фасадом собора, военным трофеем Филиппа Отважного. Герцог привез эти часы из Куртре в 1383 г. и подарил горожанам за их помощь во Фландрской войне.

Насладившись боем часов, можно полюбоваться старинным аббатским собором Сент-Этьен, где в настоящее время находятся Торговопромышленная палата и Музей Рюда, а также собором Сен-Мишель, возвышающимся недалеко от театральной площади. Церковь Сен-Жан в 1980 г. была переоборудована: в ней теперь находятся театр Дижон-Бургонь и драматический театр.

Стоит обратить внимание на храм Сен-Фюшбер. До самой Великой французской революции своды этого храма служили местом выборов мэра города.

Но, бесспорно, самым красивым зданием XVII в., который сегодня можно посетить в городе, является особняк Вогюе, где классическая размеренная концепция здания потрясающе сочетается с тонкими декорациями эпохи Возрождения. Он был построен для председателя парламента Этьена Буйе, а в 1782 г. перешел к семье Вогюе. В настоящее время в нем проходят выставки, концерты и театральные представления.

Не обойти вниманием и дом Мильера, построенный в 1483 г. купцом Гийомом Мильером. Дом сохранил свой типично средневековый вид: лавка на первом этаже, а жилье ремесленника и его семьи – на втором. На фасаде остались деревянные каркасы, наполненные эмалированным кирпичом. Кошка и сова на коньке крыши были добавлены в начале XX в. Этот дом интересен еще и тем, что в нем снимались многие кинофильмы, в частности «Сирано де Бержерак» с Жераром Депардье в заглавной роли.

В этом маленьком городе функционируют целых 15 вузов: университет Бургундии, Национальная школа изящных искусств, медицинская и фармацевтическая школы, богословская семинария, семинария для учителей и для учительниц. Имеются различные научные общества, библиотека на 80 тысяч томов и 900 рукописей, ботанический сад, обсерватория.

(По материалам ru.gulliway.org)

КАРКАССОН: ПОСЛЕДНЕЕ УБЕЖИЩЕ
КАТАРОВ

Если во Франции и есть мистические места, то, называя их, первым упомянут Каркассон в Лангедоке. Эта область находится на юге страны, на границе с Испанией. Удивительно богатый, плодородный край издревле находился на пересечении двух великих военных, а позднее и торговых путей от Средиземноморья в Атлантику.

Римляне обосновались здесь во II в. до н. э., воздвигнув укрепленный лагерь небольшого размера на месте древнего кельтского городища племени вольсков. Далее первоначальное поселение расширялось, воздвигая все новые оборонительные сооружения. В документах Римской империи город упоминается уже в 20 г. до н. э. Последующие четыре столетия – время мира и благоденствия для Каркассона. После падения Рима он был захвачен вестготами. Именно Каркассон в течение 300 лет был их огромной «штаб-квартирой» до 725 г. За эти 300 лет вестготы смогли восстановить и модернизировать крепостные стены цитадели.

В самом сердце Лангедока находится уникальное сооружение военной и оборонительной архитектуры – замок Каркассон, точнее, не замок, а цитадель, или огромная крепость. Зрелище, представавшее перед глазами воинов, купцов и путешественников, поражало своей мощью и великолепием. Но оказывалось, что это Не изолированная крепость, а город с фортификациями, возвышающийся над рекой Од, и оттого еще более мощный и неприступный.

Река отделяет Верхний город с его исторической частью от Нижнего. Последний, современный город, невелик, его население составляет всего 46 тысяч жителей.

Но в 725 г. неожиданный поход сарацин подорвал влияние вестготов, вытеснив их из собственного центра – Каркассона.

Именно с сарацинами связано много легенд о цитадели. Одна из них касается Карла Великого, который в течение пяти лет осаждал крепость, пытаясь уморить город голодом. По легенде, супруга мусульманского царя Балаака, прозванная Дамой Каркас, после того, как практически все защитники города умерли от голода, защищала крепость в одиночку. Она смастерила с десяток кукол-солдат и в течение нескольких дней обстреливала позиции штурмующих. Напоследок скормила оставшееся зерно последней свинье, которую и сбросила к подножию башни. Живот свиньи лопнул, и воины увидели зерно. Карл Великий был ошеломлен этим и приказал снять осаду с города. Дама Каркас была вне себя от радости. Она приказала звонить в колокол, тем самым поддразнивая франков и их императора. Карл не слышал этих победных звуков, но его оруженосец сказал ему: «Сир, Каркас звонит» («Sire, Carcassonne»). Так, по легенде, родилось название крепости – Каркассон. Правда, неясно, как в осажденном городе сохранились зерно и свинья? Так или иначе, но сегодня бюст Дамы Каркас красуется на одной из колонн моста перед Нарбоннскими воротами.

После смерти Карла Великого Лангедок постепенно приобрел независимость. В начале XIII в. эта местность не входила в состав Французского королевства, раскинувшись от Аквитании до Прованса и от Пиренеев до Керси.

Фортификации вестготов и франков воздвигались все дальше от первоначальной римской кладки, кое-где подмяв ее под себя. Вторая стена, возникшая позднее, была смертельной ловушкой для тех, кто пытался захватить город, – воины, оказавшиеся между двумя стенами, уничтожались градом камней и стрел. Расстояние между башнями внутренней и внешней стен равнялись длине полета стрелы. С постоянным усовершенствованием стрелкового оружия «смертельная ловушка» становилась все более гибельной.

Каркассон. Средневековая часть города

Управляли Лангедоком династии, самыми влиятельными были графы Тулузские и клан Транкавелей. По своей значимости Лангедок с его культурой, терпимостью в вероисповедании, любовью к прекрасному, в частности к песням (это была страна трубадуров), не имел в тогдашнем христианском мире себе равных.

Династия Транкавелей разбогатела на торговле со Средним Востоком, которому она обеспечивала мирные торговые пути. Именно такая мирная и довольно прибыльная коммерция подготовила почву для возникновения в XI в. в Лангедоке учения катаров, или альбигойцев (по названию местечка Альби на севере Лангедока). Этот поворот в истории послужил причиной для последующего политического раскола, войн, инквизиции и массового избиения жителей Лангедока.

Делом всей жизни клана Транкавелей стало строительство замка Комталь (замок в замке, или «шато» по-французски) и базилики Св. Назария. Именно эта церковь явилась основным оплотом для учения катаров, быстро разрастающегося в Лангедоке. Надо сказать, что течение катаров (от греч. «катарос», что значит «чистый») пришло с территории нынешней Болгарии. Их доктрина базировалась на восточной дуалистической религии, главными постулатами которой являлись, с одной стороны, существование Бога Добра, создателя всего духовного, с другой – дьявола, создателя материального мира, т. е. человека с его пороками, а следовательно, и церкви.

Основы учения были достаточно строги. Проповедники катаров были аскетичными во всем; религию могли исповедовать только те, кто проходил «утешение» – единственное таинство, признанное сектой. Этих посвященных, или «совершенных» в черных одеждах и высоких, остроконечных колпаках звездочетов, доброжелательно встретили жители Лангедока. Их аскетизм, отсутствие «материальной заинтересованности» резко бросались в глаза всем, кто видел разбогатевшие наделы христианской (католической) церкви в этом благодатном крае. Папская религия пошатнулась от столь явного противника. Римско-католическая церковь не пользовалась в Лангедоке особым уважением. В католических храмах иногда по нескольку лет не служили мессы. Коррупция католических монахов отталкивала не только дворян, но и простых крестьян. Неудивительно поэтому, что в Лангедоке, в этом свободном крае, быстро распространилось новое, лишенное многих условностей, учение катаров. Они отрицали догмат о воскресении Христа, объявили обманом все христианские таинства, кроме собственного «утешения». Их любовь к природе вызывала одобрение у трудолюбивого и благодушного населения.

Транкавели, построившие к 1130 г. замок Комталь, управляя по-королевски 20-тысячным населением, смотрели сквозь пальцы на разрастающееся влияние альбигойцев. Их мягкосердечие сыграет позже с одним из Транкевелей злую шутку. В замке Комталь Транкавели впервые использовали машикули (деревянные галереи), которые позволяли вести бои, при этом наблюдая за подножием стен. Это новшество военной архитектуры было заимствовано другими замками Европы. Кроме того, вход в Комталь закрывал полукруглый барбакан (оборонительное сооружение с башней), построенный перед оборонительным рвом и мостом в замок. Ров чаще всего был заполнен водой. Еще один наружный барбакан был еще более смертельной ловушкой, нежели внутренний ров между двумя стенами перед Нарбоннскими воротами. Он располагался со стороны реки и представлял собой участок стены, казавшийся более доступным, чем другие. Но тех нападавших, кто осмеливался перелезть через его стену, ждали огромные круглые камни, которые защитники выкатывали с высокой стены и бросали прямо на головы осаждающих. Это был дьявольский мельничный жернов, оставлявший после себя только кашу из тел и обломков оружия. Как видите, Каркассон с его фортификациями создавал впечатление неприступной твердыни. Но так ли это было на самом деле?

В начале XIII в. папа Иннокентий III, обеспокоенный всевозрастающим влиянием катаров, боясь потерять свою «паству» в Лангедоке, отправляет туда миссионерскую делегацию во главе с соглядатаем, испанским монахом Домиником Гусманом. Но все попытки католических монахов положительно разрешить ситуацию были напрасны. Они убеждаются, что «катарская ересь» уже охватила огромную территорию: поражены города Альби, Тулуза, Фуа, Каркассон, Монсепор…

Самое большое недовольство папской миссии вызывают слова катаров о кресте: «Крест – это не символ веры, а орудие пытки. Древний Рим распинал людей, и первые христиане не верили в крест!» Это уже переполнило чашу терпения католиков. Миссия возвращается обратно в Рим ни с чем.

Доминик Гусман, насмотревшись на катаров, в противовес их аскетизму создает орден под своим именем (доминиканский), еще более суровый и аскетичный.

В 1209 г. в Каркассон отправляется папский легат Пьер де Кастельно, который погибает от руки одного из дворян из свиты графа Тулузского. Его смерть – последняя капля терпения Иннокентия III и папской курии. Папа объявляет Крестовый поход против еретиков и обращается за помощью к французскому королю Людовику IX Святому. Транкавелей, как и многих других состоятельных людей Лангедока, возмущают мирские притязания церкви, продажа индульгенций и прочее «разложение католиков», поэтому они проявляют интерес и сочувствие к катарам. Альбигойцы нашли достойного защитника своей веры в лице графа Раймунда-Роже Транкавеля. Крестовый поход северных баронов включал 200 тысяч человек, из них 20 тысяч рыцарей. Папа предоставляет возможность захвата земель в собственность рыцарей, поэтому это был поход не только ради веры, но и ради наживы. Раймунд-Роже Транкавель, получив известие о Крестовом походе, узнает, что их армия в местечке Безье уничтожила 20 тысяч крестьян. Там во время бойни один из воинов-католиков обратился к папскому легату аббату Арнольду из Сито: «Как распознать, где католик, а где еретик?» На что получает поистине христианский ответ: «Убивай всех, ибо Господь познает своих!»

Граф Транкавель издает указ: «Предлагаю город, крышу, хлеб и мой меч всем, кто преследуем, кто остался без города, крыши или без хлеба». В Каркассоне собираются сотни катаров и их последователей.

1 августа 1209 г. крестоносцы подошли к Каркассону и расположились у реки Од, тем самым отрезав город от воды. Началась осада. Крестоносцы начали выкатывать осадные орудия, одним из которых был страшный требушет. Это осадное орудие могло метать камни весом 10 кг и больше на расстояние примерно до 800—1000 м. Осаждающим удалось даже прорвать оборону Каркассона, сломав один участок стены, но защитники цитадели, в момент наивысшего торжества крестоносцев, выбили их из захваченного пролома в обороне. Транкавель и его люди оказали активное сопротивление, несмотря на десятикратное численное превосходство осаждающих.

Прошло 12 дней и ночей осады, когда в Каркассоне закончились последние запасы воды. Тогда Транкавель выехал под белым флагом в лагерь врага для переговоров, но, несмотря на рыцарский кодекс чести, Раймунд-Роже был схвачен и по приказу барона Симона де Монфора заключен под стражу. Так Каркассон из-за отсутствия воды и измены быстро перешел в руки врага. Заключенный в цепи, граф Транкавель был посажен в темницу своего собственного замка Комталь, где, не выдержав испытаний и голода, скончался уже через три месяца.

Его владения и титул захватил его враг, предводитель Крестового похода барон Симон де Монфор, который превратил Каркассон в свою «штаб-квартиру». После он захватил десятки катарских поселений Лангедока за короткое время, как говорили «на одном дьявольском дыхании». В 1218 г. крестоносцы осадили Тулузу, но при осаде ее был убит Симон де Монфор. Существует версия, что камень, который метко попал в него, был выпущен женщинами Тулузы.

Король Людовик IX Святой в 1229 г. лично возглавил крестоносцев. Но это не помогло. Войны с катарами затянулись. Последних катаров сожгут в то же время, когда падет орден тамплиеров. Но это случится только в начале XIV в.

В 1240 г. крестоносцев атаковал сын Транкавеля, но потерпел поражение. «Но того, что не удалось мечу, постарается добиться крест» – так выразил свою мысль папа Григорий IX. В 1233 г. он направил своих агентов в Каркассон для разоблачения еретиков. Таким образом, цитадель сделалась «крепостью инквизиции». Доминик Гусман и его доминиканский орден стали военной силой святой инквизиции в Лангедоке. После более 30 лет непрекращающихся войн, избиений дворянства и простого люда Лангедок представлял собой плачевное зрелище. Поля не паханы, города, деревни, замки разрушены; страна веселых трубадуров превращается в край вечных похоронных процессий. Остается последняя цитадель веры «совершенных» – замок Монсегюр, расположенный на крутой отвесной скале. С ним связаны последние молитвы всех, кто признавал учение катаров. Но и Монсегюр был повержен в 1244 г. Рим с его религией побеждает, но еще 400 лет инквизиция будет проводить «акты очищения от скверны». Король Филипп Смелый, сын Людовика Святого, для этого даже приказал построить в 1280 г. башню Инквизиции в Каркассоне.

Однако катарская ересь полностью не была уничтожена…

Защитные сооружения Каркассона сыграли решающую роль и в Столетней войне, когда Черный принц, сын короля Эдуарда III Английского, пытался захватить Лангедок. Но стены цитадели оказались ему не по зубам. Однако по Пиренейскому договору XIII в. граница Франции была перенесена южнее, тем самым сведя на нет стратегическую важность Каркассона. Начался период упадка.

К началу XIX в. крепость была разрушена и заброшена. И только благодаря страстным призывам известного писателя Проспера Мериме и общественному мнению правительство Франции снова обращает свой взгляд на Каркассон. В 1844 г. к его реставрации и реконструкции приступает знаменитый архитектор Виолле-ле-Дюк. Благодаря его энтузиазму и был сохранен уникальный памятник.

И все же Каркассон – это величайшее достижение военной архитектуры начала Средних веков. Мало какие замки и крепости могут сравниться с ним, разве что замок ордена иоаннитов Крак-де-Шевалье в Сирии и Румелийская крепость в Стамбуле.

Сегодня в Каркассоне часто снимают фильмы исторического и приключенческого жанра, например «Робин Гуд – принц воров», «Жанна д’Арк», «Мушкетер»…

Согласно некоторым свидетельствам, нескольким катарским священникам удалось избежать инквизиции и тайно сохранить свою веру недалеко от Каркассона. Утверждают даже, что если бы папа не объявил Крестовый поход, то эта религия распространилась бы в Европе повсеместно, а Каркассон мог стать вторым Римом.

(По материалам А. Слепухина, журнал «Всемирный следопыт», 2002)