Текст книги "Фразеология современного русского языка"

Автор книги: Николай Шанский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

сокращения могут быть частичными, касаться первой его части

и т. д. Почти во всех случаях сокращение фразеологизма

сопровождается также изменением его структуры. В результате

сокращения устойчивые сочетания слов становятся более

выразительными в стилистическом отношении и удобными с

точки зрения речевого использования.

Например, фразеологический оборот Голод не тётка

представляет собой сокращение фразеологизма Голод не тётка,

пирожка не подсунет; поговорка бабушка надвое сказала

возникла в результате эллипсиса фразеологизма Бабушка

надвое сказала: либо дождик, либо снег, либо будет, либо нет;

фразеологизм хлопот полон рот раньше выглядел так:

Хлопот полон рот, а перекусить нечего.

Эллипсисами по отношению к исходному фразеологизму

являются фразеологизмы: всё едино (< Всё едино, что хлеб,

что мякина); Пьяному море по колено (< Пьяному море по

колено, а лужа по уши); мокрая курица (< Мокрая курица,

а тоже петушится); Вольному воля (< Вольному воля,

спасённому рай); какого рожна (< Какого тебе рожна надо);

чем свет (< раньше, чем свет настал); глаза на мокром

месте (< глаза на мокром месте вставлены); нищие духом

1 Первоначальное значение 'пугало на гороховом поле'.

5*

(< Блаженны нищие духом, ибо их есть царство небесное);

ни кола, ни двора (< ни кола, ни двора, ни милого живота,

где кол 'небольшой участок земли', живот 'лошадь').

Переоформление структуры фразеологического оборота в

результате его эллипсиса можно проследить на примере

фразеологизма как заведённые. В XIX в. этот фразеологизм имел

лишь полную форму как заведённые часы: Князь.,, по

привычке, как заведённые часы, говорил вещи, которым он и не

хотел, чтобы верили (Л. Т.). После сокращения слова часы

фразеологизм стал «оканчиваться» на причастие, что повело к

тому, что слово заведённые стало иметь формы числа и рода

(появились формы как заведённый, как заведённая и т.д.I.

Процесс эллипсизации может быть и уже завершенным, и

еще не завершенным. В последнем случае в речевом обиходе

сосуществуют и сокращенная, и полная формы, выступающие

как варианты одного и того же фразеологического оборота;

ср.: на все сто – на все сто процентов; само собой – само

собой разумеется; Честь имею – Честь имею кланяться;

кошки скребут – кошки скребут на сердце; Не всё коту

масленица – Не всё коту масленица, будет и великий пост;

Стыд не дым – Стыд не дым, глаза не выест; Моя хата

с краю – Моя хата с краю, ничего не знаю.

§ 62. Изменения структуры фразеологического

оборота

Помимо эллипсиса частей или отдельных компонентов

фразеологических оборотов, структурная трансформация

фразеологизмов может быть связана и с другими явлениями: с их

эвфонической обработкой, с потерей стержневым

компонентом способности к образованию грамматических форм и т. д.

Так, фразеологический оборот на сон грядущий

соответствует сейчас модели «предложно-падежная форма имени

существительного + имя прилагательное». Исходной же была

форма на сон грядущим (т. е. *отходящим ко сну'). Изменение в

структуре фразеологизма обусловлено в данном случае влия-

1 Подобные изменения коснулись и фразеологизма как облупленного (< как

облупленное яичко).

132

нием на структурно-изолированный фразеологизм таких

фразеологизмов, которые образованы по регулярной модели.

По другой причине, а именно из-за потери стержневыми

компонентами способности к образованию грамматических

форм, изменилась структура фразеологических оборотов как

пить дать и как ни в чём не бывало, в которых еще в первой

трети ХК в. свободно «выделялись составные элементы и было

живо сознание необходимости глагольного согласования форм

с субъектом действия»1. Ср.: За моею тележкою четвёрка

быков тащила другую, как ни в чём не бывала, несмотря

на то, что она была доверху накладена (Л.); Князь Фоль-

гин, как будто ни в чём не бывал, также шутил (Бег.J.

Иная структура была и у фразеологических оборотов сами

с усами и сбоку припёку. Однако здесь изменение структуры

связано с эвфонической обработкой фразеологизма.

Фразеологизм сбоку припёку первоначально выглядел как с боку

припёка и соответствовал модели «предложно-падежная форма

имени существительного + форма родительного падежа имени

существительного» (типа до мозга костей). Фразеологизм сами

с усами первоначально выглядел как сам с усам.

Эвфоническая обработка исходной формы фразеологизма с

соответствующей перестройкой структуры объясняется здесь тем, что

северновеликорусский по возникновению фразеологизм (в

говорах северновеликорусского наречия форма творительного

падежа множественного числа совпадает с формой

дательного) стал употребляться в южновеликорусских диалектах, где

нет смешения форм дательного и творительного падежей

множественного числа. Чтобы сохранить

художественно-поэтический характер фразеологизма, пришлось и местоимение сам

употреблять в форме множественного числа.

§ 63. Этимологический анализ фразеологических

оборотов

Различный характер фразеологических оборотов с точки

зрения их происхождения (см. § 45—57), а также изменения в

1 Виноградов П. В. Русский язык, с. 25.

2 Примеры в^ятн из книги В. В. Виноградова «Русский язык*.

133

их составе и структуре с необходимостью требуют

тщательного этимологического анализа устойчивых сочетаний слов.

Объектом этимологического анализа являются все фразеологизмы

современного русского литературного языка, если

особенности их состава и структуры не позволяют уяснить и их

происхождение. Подлежат этимологическому анализу, таким

образом, все фразеологизмы, которые не являются исконно русскими

или деэтимологизировались и изменили свой первоначальный

состав и структуру.

В соответствии с этим этимологическое объяснение

должно быть дано: 1) всем исконно русским фразеологическим

оборотам непроизводного характера, представляющим собой

фразеологические сращения; 2) всем исконно русским

фразеологизмам производного характера (фразеологическим единствам,

сочетаниям, выражениям), если они деэтимологизировались и

изменили свой состав или структуру; 3) всем

фразеологическим калькам или полукалькам; 4) всем заимствованным

фразеологизмам, употребляющимся без перевода.

Не нуждаются в этимологическом объяснении такие

исконно русские фразеологические обороты, происхождение

которых ясно и определенно показывает их

структурно-семантический анализ. Это многие фразеологические единства и

выражения, а также целый ряд фразеологических сочетаний,

которые не имеют в своем составе только в них

существующих слов и в которых значения фразеологически связанных

компонентов легко объясняются как переносные: как в

аптеке 'точно'; в три ручья 'очень сильно*; товар лицом

показать; смотреть сверху вниз; пограничная застава; лёгкий

заработок; плавленый сыр; набор слов; забота о человеке.

В задачи этимологического анализа фразеологического

оборота входит: 1) определение исконного или заимствованного

характера фразеологизма; 2) установление времени его

возникновения в русском языке как определенной значимой единицы

с данным значением, составом и структурой; 3) реконструкция

его исходной формы и значения; 4) уточнение образа,

положенного в основу фразеологизма» если он возникает в языке

как метафорическое название. В отдельных случаях с

помощью этимологического анализа можно определить среду, где

возник тот или иной фразеологизм, и даже автора свободного

134

сочетания слов, которое превратилось затем в «крылатое

слово»1.

В существующих этимологических словарях русского

языка, как правило, отчасти объясняется происхождение только

таких фразеологизмов, в составе которых имеются

семантические особенности. Последнее обстоятельство связано с тем,

что для установления того свободного сочетания слов, на

основе которого возник данный фразеологизм, иногда

достаточно лишь этимологизации «темного» по своему происхождению

компонента. Иначе говоря, речь идет здесь не столько об

этимологизации фразеологизма в целом, сколько об определении

происхождения слова, известного как лексическая единица

только в составе данного фразеологизма. Не случайна в таких

случаях и постановка в качестве заглавного слова именно

этимологически неясного компонента фразеологизма. Так, в

«Этимологическом словаре русского языка» Н. М. Шанского,

Т. А. Бобровой (М., 1994) под словами винительный, набат,

скалиться попутно объясняются фразеологизмы

винительный падеж; бить в набат; скалить зубы.

В самом деле, при объяснении происхождения исконно

русских фразеологических оборотов типа войти в раж;

седалищный нерв; пеклеванный хлеб; Плошки да черепки – те же

горшки; На миру и смерть красна; во весь мах для уяснения

признака, положенного в основу исходного свободного

сочетания слов, достаточно знать, что слово раж значит 'ярость'

(< фр. rage); что имя прилагательное седалищный образовано

от седалище 'то, на чем сидят'; что имя прилагательное

пеклеванный является переоформлением под влиянием глагола

поклевать, заимствованного из польского языка слова pytlo-

vany, образованного от pytlowac 'просеивать' (от pytel

'частое сито'); что слово черепок ранее (а в диалектах и сейчас)

обозначало 'горшок' (ср. др.-русск. черепан 'гончар'); что

слово красна имело значение 'прекрасна, хороша', а слово мир

равнозначно слову люди; что слово мах, наконец, обозначало

один оборот мельничного колеса.

Совершенно иного характера фразеологические обороты

задеть за живое; в Европу прорубить окно; битый час;

1 См.: Шанский И. М. В мире слов. Изд. 3-е. М., 1985, с. 194—236; Моки-

енко В. М. Славянская фразеология. М., 1980; Он же. Образы русской речи. Л.,

1986 и др. (см. §2—3).

135

Нужда заставим калачи есть; ни дна ни покрышки; собака

на сене. В них нет ни одного непонятного слова, и поэтому

объяснения требует весь фразеологизм в целом. В

этимологических словарях русского языка, толкующих происхождение

отдельных слов, этимология таких фразеологизмов обычно не

дается. Даже в «Этимологическом словаре русского языка*

М. Фасмера (рус. пер. 1964—1973) словарные статьи о

фразеологизмах типа адамово яблоко; Чёрное море; лебединая

песня являются единичными. Как уже говорилось, все подобные

фразеологизмы должны толковаться в этимологическом

словаре фразеологических оборотов русского языка.

Например, фразеологический оборот задеть за живое

'обидеть, взволновать' возник семантико-фразеологическим путем

на основе фразеологизма задеть за живое 'поранить', в свою

очередь представляющего собой сокращение фразеологизма

задеть за живое мясо 'пораниться', восходящего к

омонимическому свободному сочетанию слов1.

Фразеологический оборот в Европу прорубить окно,

давшее затем фразеологизм окно в Европу, возникло под пером

А. С. Пушкина как своеобразное переоформление афоризма

Альгаротти Petersburg est la fenetre par laquelle la Russie

regarde continuellement VEurope 'Петербург – окно, через

которое Россия постоянно глядит в Европу'. Пушкин

преобразовал и индивидуализировал афоризм Альгаротти, включив его в

речь Петра Первого и придав ему яркое народное и

профессионально-конкретное словесное обличье (в Европу прорубить

окноJ.

Фразеологическое сращение битый час 'очень долго'

объясняется как иносказательное выражение, ранее значившее

'целый час' и возникшее как «намек на час, который „пробил"

после начала его*3.

1 См.: Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка, т. 1,

с. 538.

2 См.: Виноградов В. В. Стиль Пушкина, с. 388—389. Ср. приводимое

Виноградовым индивидуально-стилистическое использование этого же образа

П. А. Вяземским: Не был забыт и памятник Петра Великого: и он

предназначался к упаковке и отправлению в безопасное место водою. И подлинно^

слишком было бы грустно старику видеть, как через прорубленное им окно

влезли в дом его недобрые люди.

3 Михельсон М. И. Русская мысль и речь. М., 1902, т. 1, с. 53.

136

Учет реалий, в частности особенностей жизни

крестьянства малохлебных северных губерний России, позволяет раскрыть

происхождение фразеологического оборота Нужда заставит

калачи есть. Вот как (вслед за С. В. Максимовым) объясняет

его Эд. Вартаньян:

«...удивляет ее [пословицы] видимая нелепость; калач—дорогое мучное

изделие: зачем же „учиться его есть?" Скорее уж хлеб с мякиной, каким

питались крестьяне в старой России, сумеет есть не каждый.

На эту странность обратил внимание тонкий знаток народного языка

А. С. Пушкин. В его записной книжке дано такое объяснение этой поговорки:

До есть – нужда – мать изобретения и роскоши". Что он этим хотел

сказать?

На севере всегда была дорога белая пшеничная мука; северные жители

мало ели белого хлеба, „не умели его есть". Но нужда гнала их в более богатые

южные места; они уходили бурлачить на Волгу, косить травы в степи и там

привыкали к дешевому и обильному пшеничному хлебу, „научались калачи

есть1*.

Вот каково действительное происхождение этой странной пословицы.

Читаешь: „калачи ест ь", а понимать надо – „уходить в далекие края за

заработками". Довольно замысловато!»1

Экстралингвистические причины должны учитываться при

этимологизации фразеологического оборота семь пятниц на

неделе – наиболее частого образного наименования

человеческого непостоянства (так говорят о тех, кто часто меняет

свои решения, постоянно отступает от своего слова, не

выполняет своих обещаний, т. е. о людях, на которых нельзя

полагаться и которым нельзя доверять). Возникает вопрос, как

появился этот фразеологизм, чем объясняется такое алогичное

сочетание слов, как семь пятниц на неделе (ведь в неделе

только одна пятница), и почему оно имеет такое далекое от

значений составляющих его компонентов значение. О

происхождении этой поговорки спорят, но, кажется, объяснение,

предложенное С. В. Максимовым еще в конце XIX в., является

правильным. Разгадка значения фразеологизма семь пятниц

на неделе заключена в слове пятница; ведь буквально данный

фразеологизм можно передать так: 'вся неделя состоит из

пятниц, неделя – сплошная пятница1. По какой же причине для

обозначения людей, не выполняющих своих обещаний, была

выбрана пятница, а не какой-либо другой день недели? И отчего

1 Вартаньян Эд. Из жизни слов, с. 149—150; см. также: Максимов С. В.

Крылатые слова. СПб., 1890, с. 120—123.

137

фразеологизм стал художественно-выразительным обозначением

человеческого непостоянства?

Оказывается, все определяется историческими причинами,

условиями старого русского быта. Дело в том, что пятница

некогда была свободным от работы днем (и не только у славян,

ср. нем. Freitag), а потому и днем базарным. Долгое время

пятница была также и днем исполнения различных торговых

обязательств. В пятницу, получая деньги, давали честное

слово привезти на следующую ярмарку заказанный товар, в

пятницу, получая товар, обещали в следующий базарный день

(т. е. опять-таки в пятницу) отдать полагающиеся за него

деньги. Платежи, таким образом, устанавливались от пятницы до

пятницы, при этом, естественно, предполагалось, что каждый

из участвующих в торге не нарушит своих обещаний. О

нарушающих это правило и было первоначально гиперболически

сказано, что у них семь пятниц на неделе.

Вполне возможно, что обобщенно-метафорическое

обозначение непостоянного в решениях человека, на которого нельзя

полагаться, закрепилось в фразеологическом обороте семь

пятниц на неделе под влиянием народноэтимологического

сближения слов пятница и пятиться Отступать1 (ср. идти

на попятную), особенно ясно проявляющегося в поговорке

семь раз на неделе попятиться. Выразительность

фразеологизма семь пятниц на неделе всегда привлекала к себе

художников слова. Очень удачно использовал его, в частности,

А. С. Пушкин в эпиграмме на книготорговца Смирдина:

Смирдин меня в беду поверг;

У торгаша сего семь пятниц на неделе,

Его четверг на самом деле

Есть после дождичка четверг.

В этом контексте фразеологический оборот семь пятниц

на неделе органично связан с фразеологизмом после

дождичка в четверг 4никогда Заметим, что еще более тесно связаны

друг с другом, по существу слиты воедино, эти фразеологизмы

в поговорке после пятницы в четверг.

Фразеологический оборот после дождичка в четверг в

этимологическом отношении представляет собой, как

полагают, формулу недоверия к Перуну (древнеславянский

языческий бог грома и молнии), днем которого был четверг.

Поскольку молитвы о дожде, обращенные к Перуну, не достигали цели,

138

то о том, чего не будет, стали говорить: это случится после

дождичка в четверг.

Необходимость учета этнографических и диалектных

данных иллюстрирует этимологический анализ

фразеологического оборота ни дна, ни покрышки 'пожелание кому-либо

дурного или выражение досады и раздражения', исходно самое злое

пожелание: 'быть похороненным без гроба, умереть без

покаяния и возвратиться в лоно матери-земли без обрядового

честного погребения*. Слово дно здесь имеет диалектное значение

'гроб с неотъемной крышкой' и оказывается омонимичным

общеупотребительному слову дно (ср.: с жиру бесится, где жир

'богатство').

Фразеологический оборот собака на сене с

этимологической точки зрения выступает как часть фразеологического

выражения пословичного характера Собака на сене лежит, сама

не ест и скотине не даёт (ср.: Голод не тётка; хлопот

полон рот глаза на мокром месте).

При этимологическом анализе фразеологических оборотов

следует учитывать конкретную историю каждого

фразеологизма, так как даже сходные по значению и структуре

фразеологизмы могут возникать по разным причинам и в разных видах.

Например, зная конкретные исторические факты, есть jBce

основания предполагать, что фразеологическое сращение собаку

съел является результатом сокращения более

распространенного фразеологизма поговорочного характера. А. А. Потебня

предполагал, что фразеологизм собаку съел возник в

крестьянской среде: лишь «тот, кто искусился в этом труде, знает,

что такое земледельческая работа: устанешь, с голоду и

собаку бы съел»1. Однако такое объяснение В. В. Виноградов не

без основания считал «народноэтимологическим»,

субъективным осмыслением фразеологизма. Ведь устойчивого сочетания

слов «устанешь, с голоду и собаку бы съел» никогда в нашей

речи не существовало2. Явно анекдотическим надо признать

объяснение фразеологизма собаку съел С. В. Максимовым,

считавшим, что этот фразеологизм восходит к свободному

сочетанию слов, заключающему в себе насмешку над петро-

1 Потебня А. А. К истории звуков русского языка. Варшава, 1883, вып. 4,

с. 83.

2 См.: Виноградов В. В, Русский язык, с. 24.

139

заводцами, будто бы нечаянно чуть не съевшими на свадьбе

щи с собачиной1.

Думается, что фразеологический оборот собаку съел при

всей своей необычности (с точки зрения логического

несоответствия значения целого фразеологизма и значений его

компонентов) не представляет собой ничего исключительного.

Скорее всего, этот фразеологизм (как и собака на сене) является

одной из многих идиом, возникших в своем современном

значении и составе в результате сокращения полной формы.

Источником его, видимо, является поговорка, зафиксированная,

в частности, В. И. Далем: Собаку съел, а хвостом

подавился. Эта поговорка употребляется по отношению к человеку,

который сделал что-то очень трудное, а на пустяке

споткнулся. Такое метафорическое значение возникло у поговорки

совершенно закономерно на основе прямого, которое

складывается из значений составляющих фразеологизм слов ('мясо у

собак невкусное, собак не едят, а съесть целую собаку, если

не невозможно вовсе, то чрезвычайно трудно'). Современное

же значение 'мастер на что-л.* возникло уже у сокращенной

формы собаку съел: тот, кто сделал и может сделать что-либо

очень и очень трудное, является несомненно мастером своего

дела.

Дополнительной аргументацией в пользу предполагаемого

объяснения может служить «морфологическая ущербность»

фразеологического оборота собаку съел. Ведь в нем можно

употребить глагол только в форме прошедшего времени, как и

в соответствующей полной форме поговорки. Заметим, что

отмеченная «морфологическая ущербность» фразеологизма

собаку съел устранена в глаголе насобачиться 'стать мастером

на что-л. возникшем в результате «сжатия» фразеологизма в

слово.

Однако, учитывая существующее явление эллипсиса

исходной формы фразеологических оборотов, было бы совершенно

неверным, сравнивая фразеологические обороты ума палата —

Ума палата, да разума маловато – Ума палата, но

палата № 6, считать первый результатом сокращение второго или

третьего. История русского литературного языка сввдетельст-

1 См.: Максимов С. В. Крылатые слова, с. 237—241.

140

вует, что и второй и третий фразеологизмы являются

каламбурно-шуточной переделкой первого.

То же можно сказать и о фразеологических оборотах

целиком и полностью и лишь только, выступающих, на первый

взгляд, как фразеологизмы, созданные по одному и тому же

если не структурному, то по крайней мере

образно-художественному образцу – путем объединения слов-синонимов. Если

фразеологизм целиком и полностью является действительно

таким, то устойчивое сочетание слов лишь только можно

считать таким лишь в синхронном плане. В настоящее время

значение фразеологизма лишь только равно значениям

составляющих его компонентов. Фразеологизм лишь только (как и

целиком и полностью) можно свободно заменить или одним

первым его компонентом, или одним вторым, потому что слова

лишь и только сейчас употребляются как синонимы. Таким

образом, получается, что лишь только принадлежит как

будто к числу фразеологизмов, построенных на синонимии,

составленных из равнозначных слов, повторяющих в

«усилительных» целях одно и то же (ср.: целиком и полностью; судить

да рядить; ум за разум заходит; переливать из пустого в

порожнее; маг и волшебник).

Однако это не так: слова лишь и только не всегда были

синонимами. В устойчивом сочетании слов вокруг да около

бывшие синонимы вокруг (от кругъ) и около (от коло 'круг';

ср.: округ, окрест) превратились в слова, различающиеся по

значению. В фразеологическом обороте целиком и полностью

разные слова превратились в синонимы. О несинонимичности

слов лишь и только свидетельствует старая поговорка

Только стало, а лишку нет. Слово только восходит к толико

(ср. малая толика), обозначавшему первоначально 'столько*

(сколько есть), т. е. какое-либо количество. Слово лишь

возникло из лише 'больше, сверх, свыше* (ср.: авось < авосе;

а осе 'вот'), формы сравнительной степени имени

прилагательного лихъ 'большой, лишний' (давшего также и лишек

'излишек'). Букву ь в этом слове стали писать по аналогии со

словами типа авось или бишь.

Где же были точки соприкосновения в значении таких

разных слов, как лишь и толико? Они были, очевидно, в

обозначении словом толико малого количества (недаром В. И. Даль

объясняет лишь и только через посредство слов чуть, едва,

141

еле) в контекстах типа малая толика; только-только

хватило; излишек же всегда был по отношению к общему

количеству небольшим. Таким образом, фразеологический оборот лишь

только возник на основе совершенно иного по своей

структуре свободного сочетания слов, нежели фразеологизмы типа

целиком и полностью и сложносоставные слова типа тоска-

печаль, друг-приятель, путь-дорога.

Так же неверным было бы, исходя только из состава и

структуры, считать идентичными по происхождению, например,

фразеологические обороты артезианский колодец; блудный

сын; закадычный друг. Если фразеологическое сочетание

закадычный друг (первоначально Собутыльник1, слово

закадычный возникло на основе фразеологизма залить за кадык

'выпить') является исконно русским, то в фразеологизмах

артезианский колодец и блудный сын заметно иноязычное

влияние: артезианский колодец представляет собой полукальку

фр. puits artesien; блудный сын является заимствованием из

старославянского языка.

Разного характера будут здесь и комментарии лексико-

семантического характера, так как в фразеологических

оборотах артезианский колодец и закадычный друг имена

прилагательные имеют исходное фразеологически связанное значение

(слово артезианский неразрывно связано со словом колодец,

слово закадычный – со словами друг и приятель), тогда как

в процессе употребления фразеологизм блудный сын с точки

зрения степени его семантической слитности изменился. В

древнерусском языке блудный сын было фразеологическим

выражением (ср.: жена блудная; блудное глумление; блудная

одежда); впоследствии, с утратой именем прилагательным

способности соединяться с другими словами и приобретением им

значения 'вышедший из повиновения родителям', этот

фразеологизм превращается в фразеологическое сочетание и даже —

при употреблении в переносном значении (по отношению к

члену какого-либо коллектива, не подчиняющемуся его воле) —

в фразеологическое единство.

Данной характеристике изменения степени семантической

слитности фразеологического оборота блудный сын не

противоречит созданный на его основе фразеологический неологизм

блудный отец, в котором слово блудный как бы приобретает

свое первоначальное значение, переосмысленное в духе прит-

142

чи о блудном сыне. Ср. индивидуально-стилистическое

использование фразеологизма блудный отец:

«События развернулись стремительнее, чем ожидал Котельников. Семья

его приехала из Вольска нежданно-негаданно и встретила сочувствие у

командующего и члена военного совета. Через много дней, очнувшись от всего

происшедшего, Котельников понял, что семью нарочно вызвали, удружил кто-то из

поборников нравственности. Встреча состоялась в холодной гостинице.

Валентина постарела и казалась Котельникову совсем чужой. Ребята держали себя

стойко, по-мужски, и с любопытством поглядывали на блудного отца*'.

Лексический анализ слов важен и при этимологизации

родственных фразеологических оборотов, так как только он

позволяет определить, какие из фразеологизмов возникли на

основе первоначально свободного сочетания слов, а какие

образованы по модели. Так, фразеологизмы нести вздор;

нести чепуху, с одной стороны, и нести ерунду; нести чушь —

с другой, по своему происхождению различны. Обратим

внимание на исходные значения образующих слов: нести, та-

щить можно было только вздор (старое значение 'стружки,

отходы') и чепуху (старое значение 'щепки, мусор'), но не

ерунду и чушь (это ведь абстрактные «предметы»). Таким

образом, фразеологизмы нести вздор и нести чепуху возникли

на основе свободных сочетаний слов в результате их

метафорического употребления. Что касается фразеологизмов нести

чушь и нести ерунду, то они являются вторичными и

образованы по модели названных выше путем синонимических

подстановок. Об этом ясно свидетельствуют первичные значения

слов чушь (чужь 'чужое') 'непонятное, бессмысленное' и

ерунда 'вздор, чепуха; пустяки' (< герундий – одна из наиболее

трудных для усвоения глагольных форм в латинском языке);

эти слова никогда не обозначали конкретных предметов,

которые можно было бы тащить или нести.

Существование в пределах фразеологического оборота слов

с устаревшим сейчас или известным лишь в диалектах

значением с необходимостью требует при этимологическом анализе

внимательного и дифференцированного подхода также и к

фразеологизмам, включающим, на первый взгляд, одинаковые

компоненты. Эти компоненты могут быть на поверку разными,

если и не омонимами, то отражающими различные значения

1 Пример из книги В. В. Виноградова «О языке художественной

литературы» (М., 1959).

143

одного и того же слова. Например, всем хорошо известны

фразеологизмы С милым рай и в шалаше и Милости прошу к

нашему шалашу. Пословица С милым рай и в шалаше

значит 'с любимым человеком всегда хорошо, даже в очень

стесненных материальных условиях'; поговорка Милости прошу

к нашему шалашу – 'фамильярно-шутливое приглашение

присоединиться к компании, сесть за стол*. Сближает эти

фразеологизмы наличие в их составе имени существительного

шалаш. Однако это разные слова. И смысловая разница

между ними возникла в результате развития у слова шалаш

переносного значения.

Пословица С милым рай и в шалаше возникла в начале

XIX в. По своему происхождению она является «крылатым

словом» – строкой из стихотворения Н. М. Ибрагимова

«Русская песня», не только очень быстро завоевавшего

популярность, но и действительно ставшего русской народной песней.

Фраза из песни и превратилась в пословицу.

Не ищи меня богатый:

Ты не мил моей душе.

Что мне, что твои палаты?

С милым рай и в шалаше!

Как видим, здесь шалаш имеет значение 4бедное жилище;

лачуга; легкая постройка, наскоро сделанная из веток, соломы

и т. д.'. Недаром в тексте оно противопоставляется слову

палаты.

Иное, вторичное и более узкое значение имеет имя

существительное шалаш в поговорке Милости прошу к нашему

шалашу. В ней оно выступает уже как синоним слова

палатка (!) в значении 'легкая постройка с прилавком для мелкрй

торговли1. Дело в том, что фразеологический оборот Милости

прошу к нашему шалашу, несомненно, восходит к

пригласительной формуле мелких торговцев на ярмарке, зазывавших

покупателей каждый к своему шалашу – палатке или ларьку

с товарами (в них нельзя было войти, как, например, в лавку,

к ним можно было только подойти). «Торговое» значение

слова шалаш в XVI—XVIII вв. было очень актуальным. Так, в

Писцовых книгах г. Казани XVI в. читаем: Середи площади

шалаши, а сидят в них с рыбою с вареною и с пироги с

пряже*:ъши и с кисели. В «Проекте законов о правах среднего

144

рода жителей» XVIII в. находим: Мелочные купцы суть те,

которые не быв в состоянии имети лавки, сидя в

прилавках и так называемых окошках и шалашах, мелочные то-

вары, назначенные для торгу им, продают в розницу.

Заметим, что развитие «торгового» значения наблюдается

и у некоторых других названий построек: палатка 'временное

помещение из натянутой на остов ткани'; балаган 'временная

легкая деревянная постройка для ярмарочной торговли,

жилья, зрелищ и т. п.'; киоск (фр.) 'павильон, палатка для

мелкой торговли* (исходное значение 'беседка'); павильон (фр.) —

исходное значение 'беседка или небольшая легкая постройка*.

Фразеологический оборот за душой нет ничего,

представляющий собой образное обозначение чьей-либо бедности

(также и духовной), состоит из всем известных слов.

Определенным и ясным является и его значение: (у него) за душой нет

ничего 'он беден, у него нет денег', переносное значение 'он

пустой человек, духовное ничтожество*. Однако этот

фразеологизм не совсем обычен. Своеобразным делает его слово душа,

имевшее в исходной форме фразеологизма совсем не то

значение, с которым мы сейчас его воспринимаем и которое до сих

пор отмечается в таких, например, фразеологизмах, как

{предан) душой и телом 'полностью*; от всей души 'искренне';

(жить) душа в душу 'дружно*. Дело в том, что имя