Текст книги "Заложники"

Автор книги: Николай Гуданец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц)

Глава 9
ПОЛОУМНЫЙ МИЧМАН ВЫХОДИТ НА СВЯЗЬ

Расхаживая взад-вперед по командной рубке линкора, Горштальц терпеливо дожидался, пока Букстен кончит рыться в своей секретной сети, углубляясь в дебри отсылок и кропотливо выуживая необходимые сведения.

– Действительно, в экипаже крейсера "Забияка" числится означенный Найк Петоцки и личный номер совпадает, – наконец проговорил контр-адмирал. – Судя по досье, парень прост как грабли. И стиль его рапорта вполне соответствует. Одноклеточное ничтожество. Вот, взгляните на него. – И он протянул Горштальцу еще теплый после принтера цветной снимок из личного дела Петоцки.

– Вполне заурядная физиономия, – согласился капитан, бегло глянув на глянцевый листок и возвращая его Букстену.

Сложив распечатку вчетверо, тот сунул ее в боковой карман костюма.

– А вот что касается планеты Тангра, есть уйма интересной конкретики, молвил задумчиво контрадмирал. – Я тут освежил свою память и могу с вами поделиться кое-какими сведениями, если желаете.

– Я весь внимание, ваше превосходительство.

– Ну так вот, в свое время исчезновение Тангры наделало много шуму. В частности, там проводились полевые испытания военных биороботов в рамках сверхсекретного проекта ФАБР-2. И кое-какая важная информация об этом поступала к нам даже раньше, чем в Генштаб конфедератов. – Букстен хитровато прищурился. – Сейчас уже не тайна, что мы имели в тамошнем гарнизоне отличного агента и еще на орбите Тангры круглосуточно работал наш разведывательный спутник.

Горштальц понимающе кивнул.

– В один прекрасный день конфедераты получили с Тангры сигнал бедствия по сверхдальней связи, – продолжил контр-адмирал. – Тамошний диспетчер космопорта благим матом вопил, что началась массированная бомбежка. И тут же связь прервалась вовсе. Разумеется, генштабисты конфедератов вообразили, что по их объектам на Тангре нанес бомбовый удар наш корабль класса "Невидимка". Только чудом в тот раз не дошло до обмена термоядерными любезностями.,

– Ах, даже так?.. – произнес капитан.

– Не буду скромничать, именно наше ведомство оказалось на высоте положения. Благодаря полученной через наши каналы горячей информации тогдашний император вовремя связался с президентом Конфедерации по экстренной линии связи. Он заявил о непричастности космофлота Империи к бомбежке Тангры и предложил создать двустороннюю комиссию для расследования инцидента. Первоначально предполагалось, что имела место либо акция террористической группы, либо тайная попытка спровоцировать вооруженный конфликт. У вас стакана шипучки не найдется?

– О да, конечно! – Горштальц поспешил к одному из встроенных шкафов, достал оттуда большую пластиковую бутыль с розовой жидкостью и, наполнив доверху прозрачный одноразовый стакан, .подал его контр-адмиралу.

Промочив горло, Букстен. продолжил:

– Последние кадры съемки с нашего спутника оставляли желать много лучшего из-за облачности, однако после компьютерной обработки на них стали видны развалины зданий рудничного поселка и космопорта, подвергшихся массированной бомбежке. Но едва успели собрать представительную комиссию, произошло нечто совсем уж из ряда вон. Как я уже говорил, Тангра исчезла вместе со светилом и прочими семью планетами своей орбитальной системы. При этом удалось зарегистрировать сильный выброс рентгеновского излучения, как если бы исчезнувшая масса свернулась в черную дыру. Впрочем, вскоре излучение иссякло. Самое тщательное наблюдение за этим участком космоса ничего не дало. Тогда конфедераты снарядили в экспедицию один из своих астрофизических кораблей. Экипаж делал всевозможные замеры на том месте, где находился центр пропавшей планетной системы, и в конце концов вернулся ни с чем. Интересно, не правда ли?

– Чрезвычайно интересно, – согласился Горштальц. – Скажите, а какова вероятность того, что черная дыра все-таки была, просто ее не удалось обнаружить?

– Поиски вели долго и на совесть, – веско возразил Букстен. – Согласно подсчетам, даже если бы планетная система сколлапсировала и превратилась в черную дыру, ее гравитационный радиус равнялся бы примерно одной десятой звездной мили. Такой объект непременно засекли бы лазерные сканеры корабля. Не говоря уже о датчиках рентгеновского излучения. Однако там вообще не нашлось ничего – ни пыли, ни газовых скоплений. Пусто.

Закончив тираду, контр-адмирал допил розовый шипучий тоник, и Горштальц немедля снова наполнил его стакан доверху.

– Да уж, ваше превосходительство, загадочная история, ничего не скажешь, покрутив головой, признал капитан. – Мне даже странно, почему я раньше ничего не слышал о такой сенсации.

– И не могли слышать, – самодовольно промолвил Букстен. – Считайте, я вам только что присвоил– высший допуск секретности.

– Благодарю за доверие, ваше превосходительство.

– За неимением лучшего комиссия выдвинула напрашивавшееся предположение о том, что Тангра подверглась нападению Чужаков. На том и успокоились.

Контр-адмирал снова приложился к стакану с шипучкой.

– Прошу прощения у вашего превосходительства, но меня всегда бесили подобные объяснения, которые ровным счетом ничего не объясняют, – взволнованно заговорил Горштальц. – Ведь порой доходит до сущего абсурда. Представьте себе, каждый олух-монтажник, стоит ему упустить на орбите сварочный агрегат, начинает плести ахинею о кознях Чужаков.

– Совершенно верно, мне сразу вспоминается несколько случаев загадочного исчезновения торговых судов, – согласился ухмыльнувшийся Букстен. – Бульварная пресса начинала трубить о Чужаках, владельцы под шумок огребали страховку. Хотя позднее иные суда удавалось обнаружить целехонькими где-нибудь на противоположной ветке Трассы и с контрабандой в трюме.

– Вот именно! – разгорячился капитан. – После всего этого, согласитесь, трудно принимать на веру всяческие россказни...

– Ну, что касается Тангры, этот подробно задокументированный случай стал сущим перлом в коллекции фольклорных сведений о зловредных Чужаках. – Букстен сопроводил очередную шпильку быстрым взглядом в сторону Горштальца, но тот и бровью не повел. – Для узкого круга посвященных лиц, разумеется. А теперь благодаря сообщению Петоцки кое-что проясняется. Впервые за двадцать лет. Теперь мы с вами знаем, что никакой черной дыры не было и в помине. Из рапорта Петоцки прямо следует, что солярная система, в которую входила Тангра, оказалась перемещена в другую область Галактики, недоступную для непосредственного наблюдения.

– Простите, но у меня такое просто не укладывается в голове, – тихо признался Горштальц. – Это каким же должен быть уровень техники, сколько потребовалось энергии...

– Тем не менее факт налицо, – развел руками Букстен. – И напрашивается еще один вывод. А именно: эскадра Зензера вступила в бой с некими существами, которые способны перемещать планеты и звезды по своему усмотрению. Как вы считаете, много ли тут навоюешь?

– Боже правый! – вполголоса выдавил Горштальц. – Значит, мы против них бессильны...

– Пока что я не вижу повода для паники, скорее наоборот, – хладнокровно рассудил Букстен. – Вряд ли эти существа имели целью уничтожить Демион. В противном случае это уже произошло бы.

– Кто же они такие?

Молча поворошив стопку сделанных им распечаток, Букстен протянул капитану один из листков.

– В рапорте Петоцки речь идет о ящерах. Очевидно, это красные корнеозавры, самые крупные представители тамошней фауны, – пояснил он.

Горштальц вгляделся в снимок. Изображенный на нем ящер стоял на задних лапах среди низкорослого серебристого кустарника, склонив набок большелобую голову с кривыми рожками, словно прислушиваясь к чему-то. Лишенные зрачков розовые фасетчатые глаза тупо таращились в объектив. Трехпалые передние лапы застыли на весу, как будто ящер собирался поправить свой широкий костяной воротник, усеянный по краям игольчатыми шипами. Под бородавчатой красной шкурой круто бугрились мышцы.

Вертикальная масштабная линейка сбоку снимка давала возможность оценить рост ящера – около семи локтей.

– Отвратительное чудище, – пробормотал капитан, переведя ошалелый взгляд на контр-адмирала и нервно теребя цветную распечатку.

– Да, красавчиком его не назовешь, – согласился Букстен. – Между прочим, это не хищники, а вполне мирные травоядные животные. И достаточно трусливые, от людей они держались подальше. Некоторые офицеры гарнизона в свободное время развлекались тем, что отстреливали их с вихрелетов. Ради свежатинки, поскольку туши сдавали на кухню офицерской столовой.

– Неужто никто и не заподозрил, что это разумные существа? – с сомнением в голосе произнес Горшталъц, возвращая снимок.

– Представьте себе, никто. Ксенобиологи отмечали, что эти стадные животные наделены рядом сложных своеобразных инстинктов, но специально ими никто не занимался. Нигде нет даже намека на то, что корнеозавры обладают хотя бы зачатками разума, не говоря уже о структурах цивилизации.

– Петоцки в своем рапорте утверждает прямо противоположное, – напомнил капитан.

– В том-то и закавыка. Будем надеяться, что прилетевший на катере человек не откажется ответить на несколько вопросов. Кстати, о нем. Доводилось ли вам когда-нибудь читать поэму Лоэра Налкина "Весть об Искупителе"? – неожиданно спросил Букстен.

– Кое-что смутно припоминаю, – наморщив лоб, сознался Горштальц. Кажется, я как-то видел передачу о ней, хотя саму поэму не читал. Если не ошибаюсь, там предсказаны крупнейшие события на три века вперед?

– Совершенно верно.

– Не знаю, как вы, а я не слишком верю в такие вещи.

– Хотите верьте, хотите нет, но примерно половина предсказаний из поэмы уже сбылась, – серьезно ответил Букстен. – Есть даже секта, называется она "Свидетели Искупления". И они вполне серьезно ждут прихода Искупителя. Налкина сектанты почитают как святого пророка, и попробуйте только им сказать, что на самом деле этот алкоголик и бабник вскрыл себе вены в трущобном притоне, упившись до полного умопомрачения.

– Хорош пророк, ничего не скажешь, – хмыкнул Горштальц.

– Почему бы и нет? – возразил контр-адмирал. – Некоторые психологи утверждают, что поэтическое вдохновение представляет собой некий вид транса. Погрузившись в него, человек подключается к области запредельного поля информации и вполне способен предсказывать будущее.

– А вы не допускаете, что все эти сбывшиеся предсказания – не более чем простые совпадения и натяжки при трактовке? – осторожно возразил капитан.

– Нет, не допускаю. Потому что в свое время углубленно занимался этой проблемой. Однако не будем отвлекаться, я упомянул поэму Налкина вот почему.

Предсказание в сорок седьмой строфе считается одним из самых загадочных, все до единого толкователи на нем спотыкаются, написаны горы статей и брошюрок, но толку мало. Одни комментаторы утверждают, что Налкин имел в виду биоробота, другие считают, что речь идет о каком-то инопланетном монстре, а третьи нагромоздили уйму разных метафорических толкований. Вот, послушайте. Итак, строфа сорок седьмая.

Прикрыв глаза, Букстен процитировал наизусть:

Заменит злато правду и закон.

И скроется от взора небосклон

За чванными чиновными дворцами.

Когда на трон воссядет дряхлый клоун,

Придет нечеловек с двумя сердцами,

Им будет обреченный мир спасен.

На предпоследней строке Горштальц вздрогнул, а контр-адмирал невозмутимо закончил декламировать и вальяжно откинулся на спинку кресла, довольный произведенным эффектом.

– Ну, каково? – после паузы спросил Букстен.

– Нечеловек с двумя сердцами... – вполголоса повторил донельзя озадаченный капитан.

– Остальное тоже сходится, не так ли? Во всяком случае, нынешняя ситуация на Демионе обрисована вполне узнаваемо.

– Прошу прощения, об этом не мне судить, – отрезал Горштальц.

– Бросьте, капитан, – криво усмехнулся контрадмирал. – К вашему сведению, я не занимаюсь проблемами лояльности, в этом дерьме положено ковыряться недоноскам из пятого управления.

Наступило неловкое молчание. Букстен допил тоник, бросил пустой стакан в корзину для бумаг и поднялся с кресла.

– Ну что ж. Думаю, нам стоит познакомиться с этим принцем Джандаром, сказал он. – Проводите меня к нему.

Перед тем как покинуть командную рубку, Горштальц соединился по интеркому с вахтенным офицером, справился, все ли в порядке, и предупредил, что направляется в лазарет. Затем они с Букстеном доехали на лифте до палубы, где наряду с регенерационным комплексом и пищеблоком размещалась медицинская часть.

Дежурный фельдшер почтительно проводил их по длинному дугообразному коридору до кабинета главного врача.

– Как прикажете вас представить? – осведомился Горштальц, как только провожатый юркнул за дверь для доклада.

– Очень просто. Как есть.

Фельдшер распахнул дверь, они вошли. Хозяин небольшого кабинета, высокий плечистый брюнет, облаченный в зеленый халат поверх мундира, вышел из-за стола и четко отсалютовал начальству.

– Ваше превосходительство, разрешите представить вам доктора Тайдера, произнес капитан и повернулся к военврачу. – С вами желает побеседовать контр-адмирал Букстен.

– Чрезвычайно рад, ваше превосходительство. Моурвей, благодарю, вы свободны.

Чуть ли не на цыпочках фельдшер вымелся за дверь.

Облюбовав себе стул сбоку от рабочего стола доктора, контр-адмирал жестом пригласил Горштальца и Тайдера присаживаться.

– Прежде всего хочу вас предупредить: необходима полная конфиденциальность, – начал он. – Я из военной разведки.

– К вашим услугам. – Врач вежливо наклонил голову, однако Букстен успел заметить легкую тень, скользнувшую по его чеканному лицу.

Эту перемену в мимике при знакомстве приходилось подмечать далеко не в первый раз, и ее причина для контр-адмирала не представляла загадки. А именно: типично интеллигентская идиосинкразия к спецслужбам и решительное непонимание того, что в разведывательном сообществе есть много крупных ведомств, кроме тайной полиции с ее стукачами, что далеко не всякий офицер разведки обязан вынюхивать нелояльных субъектов.

– Сегодня к вам в лазарет поступил не вполне обычный пациент, – приступил к делу Букстен.

– Да, ваше превосходительство, – с явным облегчением подтвердил врач.

– Как продвигается его обследование?

– Мы взяли у него все анализы, ждем результатов, – отвечал Тайдер не спеша, словно бы отмеряя слова из пипетки. – Необходимо убедиться, что он не является носителем опасных инфекций. Пока обследуемый изолирован в боксе, и дезинфекционные меры приняты в полном объеме.

– Вполне разумная предосторожность, – одобрил контр-адмирал.

– Кроме анализов, мы провели рентгеноскопию грудной клетки и кардиографию, – добавил врач.

– Очень хорошо. Тогда попрошу ответить на очень важный вопрос. Это действительно человек с двумя сердцами или в него внедрено еще одно существо?

– Я, знаете ли, не люблю беспочвенных фантазий, – отрезал непочтительно Тайдер. – Да, у этого человека два сердца, но больше никаких отклонений от нормы у него не выявлено.

– Доктор, я понимаю, это смахивает на банальный сюжет из приключенческого видео, – широко разулыбался Букстен. – Хищный инопланетянин в шкуре человека, не хватает лишь грудастой брюнетки в ажурных трусиках, темных очках и со скорострельным плазмером. И тем не менее вы ручаетесь, что за этой аномалией не кроется нечто большее?

Он бегло переглянулся с Горштальцем, который сидел на клеенчатой кушетке и напряженно вслушивался в беседу.

– Уверен. На все сто процентов, – не колеблясь, объявил Тайдер.

– Продолжайте, будьте добры.

– Со слов пациента, ему исполнилось двадцать два стандартных года. По всем признакам так оно и есть. Состояние зубов, кожных покровов и волос указанному возрасту вполне соответствует. Половые органы также в норме. Одним словом, гормональных нарушений не замечено. – Каждую следующую фразу врач произносил после короткой заминки, словно диктовал свой вердикт компьютеру набело. – Хотя по своему умственному развитию пациент недалеко ушел от пубертатного возраста.

– Вот как? – заинтересовался контр-адмирал.

– Откровенно говоря, ваше превосходительство, он произвел на меня впечатление умственно отсталого, – заявил врач. – В частности, у него напрочь отсутствует чувство юмора. Первым это выявил доктор Ланкох, который обследовал его еще в шлюзе. Когда его спросили о цели прибытия, он сказал, что ищет себе самку для продолжения рода. Именно так и выразился, представьте себе. Десантники принялись над ним потешаться. Один из них рекомендовал ему посвататься к дочери его величества императора. А пациент воспринял эту плоскую остроту совершенно серьезно.

– Довольно-таки непохвальная шутка, – бесстрастно проронил Букстен.

Тайдер ничего не ответил на его реплику и, чуть помолчав, продолжил:

– В ходе беседы я установил причину его интеллектуальных дефектов. Дело в том, что юноша вырос хотя и под опекой матери, но в среде разумных негуманоидов. Нехватка человеческого общения в раннем возрасте привела к задержке умственного развития. Достаточно тривиальный и не раз наблюдавшийся случай.

Тайдер умолк и скосил отуманенные глаза на прозрачный шкаф с медицинскими инструментами. Видимо, старался припомнить, не упустил ли в своем рассказе чего-нибудь существенного.

– Вы можете что-нибудь добавить к сказанному? – выждав немного, спросил контр-адмирал.

– Пожалуй, нет, ваше превосходительство. Я закончил.

– Что ж, благодарю вас. А теперь я хотел бы сам побеседовать с этим человеком. Надеюсь, к этому нет медицинских противопоказаний?

– Конечно, ваше превосходительство. Разрешите вас проводить.

Букстен и Горштальц поднялись со своих мест, доктор Тайдер предупредительно распахнул перед ними дверь, и все трое вышли в коридор лазарета.

* * *

На линейке из пяти мониторов, предназначенных для наблюдения за помещениями корабельной гауптвахты, работал только крайний справа, остальные отключили за ненадобностью. Короткофокусный объектив закрепленной над притолокой видеокамеры позволял обозревать карцер целиком, хотя при этом оптика неизбежно давала искажения, перекашивая и выгибая клепаные металлические стены.

Печальный обитатель этого металлического пузыря, бывший мичман, а ныне рядовой Квау восседал на койке, забравшись на нее с ногами и уткнув небритый подбородок в острые коленки. Время от времени он хмуро качал головой и унылым шепотом что-то возражал своему незримому собеседнику. Затем снова погружался в оцепенение.

– Вот, полюбуйтесь на него, ваше превосходительство, – предложил вице-капитан Хафлар.

–Да, прискорбное зрелище, – признал Зензер.– Что ж, пойду к нему, раз он просил.

– Не прикажете ли мне сопровождать вас, ваше превосходительство? встрепенулся Хафлар.

– Лучше оставайтесь здесь. Пусть он имеет хотя бы иллюзию беседы наедине. Попрошу ключ от карцера.

– Вот он, ваше превосходительство. Будьте уверены, в случае необходимости я успею вмешаться, – заверил контрразведчик.

– Вряд ли это потребуется, – сухо бросил через плечо адмирал.

Приведенный в действие Хафларом сервомеханизм раздвинул перед адмиралом створки бронированной двери, отделявшей пост надзирателя от коридора гауптвахты. Подойдя к двери, за которой томился сумасшедший Квау, Зензер отпер ее ключом и вошел в карцер, аккуратно затворив дверь за собой.

Арестант вяло поднял голову. Увидев адмирала, он просиял как именинник, поспешно соскочил на пол и высоко вскинул руку в салюте. На плечах его измятого мундира топорщились клочья, оставшиеся после того, как разгневанный адмирал собственноручно содрал с мичмана погоны.

– Вольно, прошу садиться, – мягко сказал Зензер, опускаясь на приваренный к стальному полу одноногий табурет. – Меня известили о том, что вы хотите со мной поговорить.

– Да, так точно, ваше превосходительство, – судорожно сглотнув, затараторил Квау. – Спасибо, что пришли, ваше превосходительство. У меня очень важное сообщение для вашего превосходительства.

– Ну что ж, я слушаю вас.

Продолжая стоять столбом посреди карцера, Квау порывисто прижал к груди кулаки. Его била мелкая дрожь, и, похоже, ему никак не удавалось протолкнуть хотя бы слово сквозь горловую спазму.

– Говорите же, – как ни в чем не бывало подбодрил его адмирал.

– Мне удалось наладить связь с Космическим Разумом, ваше превосходительство, – с диковатым блеском в глазах заявил Квау. – Я понимаю, это звучит как бред... Но тем не менее я прошу, я очень прошу мне поверить.

Глядя в совершенно безумные, расширенные до предела зрачки бывшего мичмана, Зензер почувствовал явственный укол совести. Ведь в отсутствии сверхдальней связи со штабом не было ни малейшей вины офицера Квау, попросту оказалось, что на таком колоссальном удалении не срабатывали даже торсион-ные взаимодействия. Разжалованный и посаженный под арест бедолага свихнулся на идее любой ценой наладить связь, тем самым реабилитировав себя. Вот он и наладил ее, вступил в разговоры ни много, ни мало с Космическим Разумом.

– Прошу вас, успокойтесь, – участливо молвил Зензер. – Сядьте, не надо так волноваться.

Сумасшедший арестант механически повиновался. Попятившись к койке, он сел и сложил руки на коленях. Его широкие ладони никак не находили себе места, беспорядочно елозили туда-сюда, мелко подрагивали, как будто из рукавов мундира торчали хвосты двух живых рыбин. Как видно, доктор Клупинца не поскупился на нейролептики.

– Вот и хорошо, – отеческим тоном произнес адмирал. – Теперь излагайте по порядку.

– Ваше превосходительство, вы должны мне поверить, – умоляюще повторил Квау. – От этого зависит судьба Вселенной.

– Ну, раз так, тогда конечно... Говорите, говорите, я вас внимательно слушаю.

Зажав одну трясущуюся ладонь в другой, Квау тяжко вздохнул и сообщил:

– Он требует, чтобы мы немедленно сменили курс.

– Кто именно требует? – удивился Зензер.

– Космический Разум, ваше превосходительство.

– Гм-м... До сих пор мне казалось, что эскадрой командую я. И собственного разума мне пока хватало. Не кажется ли вам, что Космический Разум чересчур много на себя берет?

– Никак нет, ваше превосходительство. – Квау виновато заморгал и потупился. – Он очень обеспокоен. И он просил меня передать вашему превосходительству, что прямо по курсу эскадры находится область космоса, где обитают Вселенские Наседки.

– Кто-кто обитает? – переспросил вконец обескураженный Зензер.

– Вселенские Наседки. Так их назвал Космический Разум– – Арестант снова поднял широко распахнутые глаза, полные тревоги, боли и безумия. – Они высиживают Мировые Яйца. Те, из которых вылупятся новые миры. Космический Разум предупреждает, что Наседок ни в коем случае нельзя беспокоить. У них как раз идет вызревание первичного гелия, ваше превосходительство. Если эскадра будет идти прежним курсом, неизбежна катастрофа.

Плененная ладонь вырвалась на свободу и пустилась в пляс, Квау безуспешно попытался с ней справиться и в конце концов зажал руки между коленями.

– Ну вот что, Квау, – задушевным голосом начал адмирал. – Вы явно переутомились, переволновались, теперь вот сидите на гауптвахте... Видимо, все это чересчур сильно подействовало на ваши нервы. Так что я распоряжусь, чтобы вас перевели отсюда в медчасть.

– Премного благодарен за заботу, но я чувствую себя совершенно здоровым, ваше превосходительство, – проговорил бывший мичман, опять уставившись в пол.

– Ну-ну, не храбритесь, пускай доктор Клупинца вами займется, он хороший опытный врач...

– Понимаю, ваше превосходительство, – как ужаленный вскинул голову Квау. Вы считаете, что я сошел с ума.

– Отнюдь нет, с чего вы взяли? Будь это так, я бы с вами вообще не разговаривал, – схитрил адмирал.

– Так, значит, вы мне верите?

– Погодите, Квау, давайте разберемся по порядку. Вам я верю. Вижу, что вы говорите абсолютно искренне.

– Спасибо, ваше превосходительство.

– Не стоит благодарности. Однако, согласитесь, ваши слова звучат... гм-м... Ну, скажем так, несколько странно.

– Да, конечно... – уже гораздо спокойнее заговорил Квау. – Понимаю. Конечно. Да. Я сам себе поначалу не поверил, когда Космический Разум стал со мной говорить. Но все-таки он меня убедил... И он рассказал мне, как возникла наша Метагалактика. Из точно такого же яйца, которые сейчас высиживают Вселенские Наседки. Он привел потрясающие подробности, их я сам знать не мог. Их вообще никто не знает, кроме него. Тогда я понял, что не брежу, ваше превосходительство .

– Это чрезвычайно интересно, – согласился адмирал.

– Но затем Космический Разум сообщил мне такое, от чего действительно впору сойти с ума.

– Вот даже как?

– Ваше превосходительство, ради всего святого, поверьте мне, это никакой не бред, а чистая правда! – взмолился несчастный Квау. – Если эскадра будет следовать прежним курсом, она потревожит Наседок. И тогда Мировые Яйца могут взорваться. Вы только представьте, ваше превосходительство, сразу несколько Первичных Взрывов одновременно! Сразу несколько метагалактик разбегается из одной точки! Да это же конец света, такой встряски не выдержат ни время, ни пространство, они попросту лопнут, разлетятся на клочки...

Разошедшийся Квау смолк, переводя дух.

– Да вы не волнуйтесь, зачем переживать, на вас прямо лица нет, попытался успокоить его Зензер. – Может, не все так страшно. Авось как-нибудь обойдется...

– Значит, все-таки вы меня считаете сумасшедшим, – севшим голосом произнес Квау, поник и добавил: – Ну да, на вашем месте я бы тоже не поверил... Все правильно, Космический Разум предупредил, что поначалу вы сочтете меня сумасшедшим и не поверите. Ведь он всеведущ.

Не привыкший лукавить адмирал почувствовал немалое облегчение оттого, что теперь можно высказаться напрямик.

– Да, я не уверен, что с вами действительно разговаривает Космический Разум. Поймите, Квау, тут спорить не о чем. Ведь вы не можете подкрепить свои утверждения никакими доказательствами. Более того, прямо по курсу эскадры пространство абсолютно чистое, там нет никаких Вселенских Наседок.

– Они же крошечные, – чуть не плача, объяснил арестант. – Вот такусенькие. Их на локаторах не видно.

– Значит, и это недоказуемо, – пожал плечами Зензер.

Квау ненадолго задумался, шмыгнул носом и выпалил:

– Если позволите, ваше превосходительство, я могу представить вам доказательства. И вы убедитесь, что мои слова вовсе не бред.

– Каким же образом? – заинтересовался адмирал.

– Очень просто, ваше превосходительство. Вы можете задать мне любой вопрос, – запальчиво предложил Квау, – касающийся лично вас... То, чего я заведомо знать не могу... Я обращусь к Космическому Разуму, и он мне ответит.

– Вы уверены?

– Спрашивайте что угодно, ваше превосходительство. То, что знаете только вы и больше никто. Ведь Космическому Разуму известно абсолютно все.

Адмирал немного помедлил, взвешивая, стоит ли устраивать подобную проверку, заведомо безнадежную. Ее результат наверняка будет жестоким ударом для безумного Квау. С другой же стороны, это может оказать и отрезвляющее действие. Ведь бывший мичман, похоже, не окончательно спятил, просто зациклился на своей галлюцинации.

– Хорошо, будь по-вашему, – сказал Зензер. – Я очень редко вижу сны. Но совсем недавно, перед стартом эскадры, мне кое-что приснилось. Если ваш Космический Разум действительно всеведущ, пускай он ответит, какой предмет я держал в руках во сне?

– Очень хорошо, ваше превосходительство, – пробормотал Квау. – Этого действительно не может знать никто, кроме него и вас. Только я не обещаю ответить сразу. Мне нужно еще настроиться на контакт.

– Ну что ж, вот и поговорили. – Адмирал поднялся с табурета. – До свидания.

– До свидания, ваше превосходительство. Спасибо, что пришли, ваше превосходительство.

– А в лазарет я вас все-таки переведу, – пообещал на прощание Зензер.

Выйдя из карцера, он запер дверь на ключ и направился по коридору в дежурку. Адмирал чувствовал себя старым, как Галактика, и уставшим от горького всеведения, словно Космический Разум, которого на самом-то деле нету.

* * *

Довольный донельзя Найк встал с травы и потянулся, хрустнув суставами.

– Ну, все, – сказал он, собирая с валуна ширки. – Побаловались и будя.

– Знаешь, я попробую одолжить еще, у друзей моих друзей, – пообещал пригорюнившийся Тяфик.

– Давай одалживай. Тогда опять сыграем. Спрятав колоду, Найк достал из-за пазухи дешевый компьютерный блокнот в замусоленном чехле.

– Значит, я у тебя выиграл две тысячи шестьсот девятнадцать кусков планеты, – деловито подытожил он.

– Совершенно верно, – подтвердил ящер. Сделав запись электронным стило на миниатюрном экране, Найк спрятал блокнот.

– Ну что, пошли, показывай, где у вас тут королевский дворец, – велел он.

– Он тут совсем недалеко, – заверил Тяфик и повел Найка по тропинке в обход утеса.

Действительно, после того, как они миновали заросли серебристого кустарника и лесную опушку, деревья вскоре расступились, и на поросшей розовыми цветами полянке Найк увидел приземистую длинную хижину.

Выстроена она была из живых деревьев: плотно сросшиеся толстые стволы образовали стены, а ветви густо переплелись, и получилась кровля. Оконные проемы были затянуты тонкой прозрачной пленкой, по наличникам вились живые цветочные гирлянды.

– Ну ни фига себе дворец, – буркнул Найк, подбоченившись и критически разглядывая необычное строение.

– Тебе нравится? – спросил Тяфик. – Мы растили его по картинке, взятой из головы ее величества.

– Ладно, сойдет, все ж таки не казарма, – рассудил вслух Найк. – А ты свободен, гуляй пока.

Остановившись перед дверью, он деликатно постучал по косяку.

– Войдите, – откликнулась изнутри Стасия. Найк глубоко вздохнул, одернул на себе мундир и решительным шагом вошел в дом.

Пройдя через крохотную прихожую, он попал в продолговатую залу, обставленную с претензией на пышность. Видимо, ящеры немало потрудились, выращивая раззолоченную дворцовую мебель в соответствии с фантазиями своей королевы.

Стасия сидела за туалетным столиком у окна и разглядывала свое отражение в небольшом круглом зеркале, сделанном из цельной перламутровой раковины,

– Присаживайтесь, прошу, – благосклонно велела она.

Найк осторожно опустился на обтянутую узорчатой тканью козетку с хлипкими гнутыми ножками.

– Я хочу с вами посоветоваться, – сказала Стасия, не отрываясь от зеркала.

– О чем, ваше величество?

– Может быть, мне сменить цвет глаз? Одно время я носила зеленые глаза, потом мои малипусики переделали их на голубые. Я сама об этом попросила, но теперь никак не могу к ним привыкнуть. Как вы считаете?

– Вам очень идут голубые глаза, ваше величество, – заверил Найк. – Они прямо-таки прекрасны, я бы сказал.

Стасия погрозила ему пальчиком.

– А вы льстец, – кокетливо пропела она. – Только учтите: оттого, что я разрешила вам жить во дворце, ничего не меняется. Мое условие по-прежнему остается в силе. Вы меня хорошо поняли?