Текст книги "Заложники"

Автор книги: Николай Гуданец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц)

Страшный, коварный, могущественный противник попросту отшвырнул атакующую патрульную эскадру в невероятную даль, и на его пути не осталось ни одной боевой единицы. Возможно, связи с Генеральным штабом нет потому, что столица Империи уже разгромлена, выйти на связь некому...

Вскочив с кресла, адмирал рванул жесткий, шитый золотом стоячий воротник мундира так, что с треском отлетела застежка.

Глава 5
МИЛЛИОН ЛЕТ ЭКОНОМИИ

Когда Найк проснулся на охапке сена в пещере, настроение у него было на редкость поганое, хуже чем с глубокой похмелюги.

Прежде всего ему вспомнилось, как вчера королева Стасия его отшила. Угораздило же дубину Тяфика такое сморозить, прямо хоть стой, хоть падай. Вроде говорящий, а на самом деле дурак дураком.

Остаток дня после скандала опечаленный Найк просидел в пещере один как перст, а заплесневелый ящер и Тяфик отправились во дворец к королеве, надеясь как-то улестить и уломать ее.

Возвратились они уже в глубоких сумерках.

– Ну, как дела? – угрюмо встретил их Найк. Видать, переговоры измотали заплесневелого ящера в лоскуты, он еле доплелся до своей охапки сена, распластался на ней и замер. Впрочем, у него еще хватило сил ответить на вопрос, и Тяфик бойко перевел:

– Владыка превращений и Повелитель игр велит тебе не отчаиваться.

– Это я сегодня уже слышал.

– Дальнейшее зависит от того, насколько ревностно и неуклонно ты будешь следовать небесным предначертаниям, – добавил ящер.

– Я бы следовал, – проворчал Найк. – Еще как следовал бы, с полным удовольствием. Только вот один додел клепаный взял и все испортил...

– Что такое додел клепаный?

– А ну живо забудь эти слова, – спохватился Найк.

– Но ведь я же переводчик, – возразил Тяфик. – Мне нужно знать как можно больше слов.

– Будешь умничать – по рогам получишь! – пригрозил Найк.

– По моим рогам? – недоуменно переспросил ящер. – Получу? Это как?

– Кончай придуриваться, лучше скажи, вы чего-нибудь добились от королевы?

– Владыка превращений и Повелитель игр советует тебе запастись терпением, – уклончиво молвил Тяфик.

– То есть?

– Ее величество по-прежнему стервенеет, но уже не так сильно.

– Ладно, поглядим, авось дельце все-таки выгорит, – подвел итог Найк. Кстати, куда вы меня на ночлег определите? А то спать охота, просто спасу нет.

– Пожалуйста, можешь расположиться здесь. – Тяфик широким жестом обвел валявшиеся на полу пещеры охапки сена.

Прежде чем улечься, Найк снял шлем и гермокостюм, оставшись в гимнастерке и брюках. После чего мирно уснул на охапке сена в обнимку с плазмером.

Разбудили его лучи низко висящего утреннего солнца, дотянувшиеся от выхода из пещеры почти до самой дальней стенки.

Заплесневелый ящер мирно посапывал в углу на охапке сена. Паршивец Тяфик уже умотал куда-то по своим делам.

Потягиваясь до хруста в суставах, Найк вышел на лужайку и направился в кусты, чтобы облегчиться. Плазмер болтался у него на плече дулом вниз, не по уставу, зато так его гораздо удобнее брать на изготовку, случись что.

– С добрым утром, Найк, – издали окликнул его пасущийся у подошвы утеса Тяфик.

– Привет.

– Каково тебе почивалось?

– Нормально, – не оборачиваясь, буркнул Найк, застегивая брюки. – Слушай, притащи-ка мне чего-нибудь пожрать.

– Сию минуту.

Тяфик скрылся в пещере и вскоре вернулся, держа перед собой на манер подноса большущий овальный лист какого-то растения, жесткий, как фанера. На листе лежали полоски вяленой малюли, бугристый клубень, покрытый белыми чешуйками, а еще крупная гроздь продолговатых фиолетовых ягод, каждая с мизинец величиной.

Найк уселся на валун, положил поднос на колени и запустил зубы в жесткое мясо.

– А это что? – прожевав кусок, осведомился он, тыча пальцем в клубень.

– Этот корень мы преобразили специально по просьбе ее величества королевы, – объяснил Тяфик, с маху рассекая овощ когтем пополам. – Там, за святилищем, их растет целая грядка.

Внутри жесткой кожуры оказалась серая волокнистая мякоть, по вкусу смахивавшая на испеченную без дрожжей лепешку. Больше всего Найку понравились ягоды, на диво сочные и сладкие.

Покончив с завтраком, Найк блаженно растянулся на травке. Если разобраться, то житуха тут нормальная, благо кормят от пуза и нарядов не лепят.

– Эй, Тяфик, мне нужно что-нибудь, чтобы морду брить, – заявил он, проведя ладонью по колкой щеке.

– Как это?

– Ну, вот эту щетину, видишь? – Найк потыкал пальцем в заросший подбородок. – Хочу ее сбрить, убрать, понимаешь?

– Но его высочество принц Джандар носит бороду, – возразил ящер. – Почему бы и тебе не последовать его примеру?

– Только этого еще не хватало, – насупился Найк. – Я же как-никак гвардии рядовой. Не могу же я ходить небритым, как... Как штатский принц какой-нибудь...

– А ты разве не можешь запретить своим волосам расти? – удивился Тяфик.

– Таким фокусам не обучен.

– Представляю, до чего сложно тебе живется, раз ты не умеешь управлять собственным телом, – посочувствовал ящер. – Хорошо, я что-нибудь придумаю. Позволь выдернуть у тебя волосок, мне образец нужен.

Процедура изъятия образца оказалась довольно болезненной, но ради такого важного дела, как бритье, Найк еще и не то стерпел бы.

– С добрым утром, гвардии рядовой Петоцки, – раздался голос принца Джандара.

Оказалось, тот вышел из зарослей кустарника и, остановившись возле входа в пещеру, с интересом наблюдал, как Тяфик вырывает волос из шевелюры Найка.

– А, привет, сынуля. Что новенького?

– Я только что говорил с матушкой, – сообщил принц. – Можете меня поздравить, она больше не возражает против моего отъезда.

– Утихомирилась, значит? – сделал вывод обнадеженный гвардеец.

– Буду откровенен, матушка по-прежнему не в духе, – потупившись, выдавил Джандар. – Она гневается на всех, включая меня. Мне довелось выслушать немало горьких сетований из-за того, что я намерен ее покинуть.

– Интересно, а чего ж она хотела? Чтобы сын всю жизнь просидел дома, держась за мамину юбку? – подзадорил принца Найк.

– Вероятно, да, похоже на то, – развел руками тот. – В конце концов она вспылила и сказала, что я могу отправляться на все четыре стороны. На том наш разговор окончился. Я счел, что получил ее разрешение уехать с Тангры, и не стал дожидаться, пока она передумает.

– Вот это правильно, – одобрил Найк. Принц немного помялся, не поднимая глаз.

– Я хочу вам кое-что сказать в надежде, что это вас не слишком заденет.

– Нет проблем, я слушаю.

– Считаю своим долгом предупредить, что матушка отзывается о вас весьма нелестным образом, – витиевато сообщил Джандар. – Будьте готовы к тому, что вам будет нелегко наладить с ней отношения. Даже не могу представить, каким образом вы сумеете снискать ее благоволение.

– Ну, это уж моя забота, – буркнул Найк. – Авось как-нибудь поладим.

Принц покосился на лист с объедками.

– Вижу, вы уже изволили позавтракать?

– Угу. Заправился под завязку.

– Тогда позвольте напомнить, что вчера вы пообещали научить меня вождению вашего кораблика, – промолвил юноша.

– Да, помню, – кивнул Найк и обернулся к Тяфику. – Ну что, мы можем сейчас добраться до моего катера?

– Конечно, в любой момент, – заверил ящер.

– Тогда идем, чего тянуть.

И все трое зашагали по тропинке, ведущей к гиперпространственному шлюзу.

Утреннее солнышко еще не жгло, а ласково эдак припекало. Топая вслед за Тяфиком вдоль зарослей серебристого кустарника, Найк ухмылялся во всю пасть. Он ни капельки не сомневался, где закончится предстоящее путешествие малахольного принца. В ближайшей психбольнице, не иначе.

* * *

– Нашли? – с облегчением откинувшись на спинку кресла, спросил адмирал Зензер.

– Так точно, ваше превосходительство, – отчеканил старший штурман Рапетто.

– Молодцом! – похвалил Зензер и скупо улыбнулся. – Докладывайте.

– Мы находимся в галактическом скоплении общим числом тридцать пять единиц, ваше превосходительство. Одна из них наша. Расстояние до нее составляет девять миллионов световых лет.

Ни один мускул не дрогнул на морщинистом лице адмирала.

– Покажите ее на экране, – велел он, протягивая старшему штурману переносной пульт управления обзором.

Немного повозившись с кнопками, тот вывел в центр экрана крохотный туманный овал, затем стал постепенно наращивать кратность изображения. Разбухшее бледное пятнышко имело вид симметрично изогнутой закорючки.

– Вы уверены, что это именно наша Галактика? – придирчиво разглядывая ее, усомнился адмирал Зензер.

– Безусловно, ваше превосходительство. Она имеет группу сателлитов: четыре карликовые галактики и два звездных облака. Ошибки быть не может.

Адмирал удовлетворенно кивнул, приободрив наконец старшего штурмана благосклонным взглядом.

– Продолжайте.

– По красному смещению мы вычислили ее скорость убегания, ваше превосходительство. Около трехсот пятидесяти звездных миль в секунду.

Снова взглянув на закорючку, адмирал нахмурился.

– Значит, она еще и убегает от нас?

– Так точно, ваше превосходительство, поскольку Вселенная расширяется. Старший штурман сообщил это с виноватым видом, как будто казус произошел по его собственному недосмотру.

Адмирал поднялся с кресла и, заложив руки за спину, прошелся по рубке. Он медлил с главным вопросом, от которого зависело все. Наконец остановился и спросил:

– Есть ли в пределах досягаемости хотя бы один узел Венжерелли?

– Никак нет, ваше превосходительство, – скорбно качнул головой Рапетто. Мы самым тщательным образом исследовали пространство в радиусе примерно миллиона световых лет. Как ни печально, гравитационное поле здесь абсолютно изотропно. Хотя этого следовало ожидать.

Старший штурман бесцельно вертел в руках продолговатую коробочку пульта.

– Значит, на полном ходу мы будем идти до нашей Галактики около десяти миллионов лет, – полувопросительно подытожил адмирал Зензер.

– Разрешите уточнить, ваше превосходительство?

–Да.

– Если эскадра израсходует на разгон до максимальной скорости восемьдесят процентов наличного топлива, полет продлится около двенадцати миллионов лет, убитым голосом произнес старший штурман. – Я имею в виду, по бортовому времени, ваше превосходительство. Сколько времени займет полет с учетом релятивистского парадокса, могу подсчитать, но вряд ли это существенно. На мой взгляд, это все представляет чисто академический интерес, ваше превосходительство.

– Вы так считаете? – саркастически усмехнулся адмирал.

Старший штурман счел за благо промолчать.

– Почему именно восемьдесят процентов?

– Я исходил из того, что реакторы будут работать на минимальной мощности и после разгона, ваше превосходительство, – неуверенно пояснил Рапетто. – Чтобы давать энергию для системы жизнеобеспечения.

– Попрошу не читать мне лекций, – рассердился Зензер. – Я имею в виду, на какой срок хватит этих двадцати процентов?

– В течение ста лет, ваше превосходительство.

– Мы пустим на разгон девяносто процентов топлива. – АДмирал рубанул воздух ладонью. – Зачем экономить?

– Так точно, ваше превосходительство.

– И сколько тогда продлится полет?

Опустив глаза долу, старший штурман сосредоточенно пошевелил губами.

– В этом случае выигрыш во времени составит почти миллион лет, ваше превосходительство, – ответил он.

Быстрым счетом в уме Рапетто увлекался еще со школьной скамьи.

– Ну вот видите, мы сэкономили миллион лет! – наставительно заметил адмирал.

– Как будет угодно вашему превосходительству.

– Значит, девяносто процентов и ни грана меньше. Определите курс домой исходя из этого расчета, – приказал адмирал. – Об исполнении доложите лично мне. Можете идти.

– Слушаюсь, ваше превосходительство.

– Погодите, Рапетто, – вдруг окликнул его Зензер, когда тот подошел к дверям.

Старший штурман остановился, выжидательно глядя в переносицу адмирала.

– Наверное, вы думаете, что я спятил на старости лет?

– Никак нет, ваше превосходительство, – не моргнув глазом солгал Рапетто.

– Можете идти.

Оставшись в одиночестве, адмирал Зензер некоторое время задумчиво смотрел на Галактику. До сих пор человечеству удалось освоить лишь ничтожную ее долю крохотный участок спирального рукава и краешек ядра. Еще никто и никогда не выходил за ее пределы, не наблюдал ее извне. Четко сознавая всю безнадежность своего положения, адмирал тем не менее ощутил нечто вроде гордости первопроходца.

Он включил интерком и окликнул адъютанта.

– Слушаю, ваше превосходительство.

– Через десять минут созовете командирский совет.

– Персональный или по связи? – не подумав, осведомился адъютант.

– Если сумеете созвать капитанов персонально за десять минут, я представлю вас к ордену, – желчно посулил адмирал. – Электронное совещание, разумеется.

Не дожидаясь ответа, он ткнул пальцем в выключатель интеркома и, заложив руки за спину, принялся расхаживать по рубке.

Родная, неимоверно далекая Галактика равнодушно смотрела на него с обзорного экрана. Прихотливые изгибы рукавов придавали ей сходство с живым существом – каким-то глубоководным чудищем или диковинной бактерией.

Адмиралу пришло в голову, что эскадра должна будет идти кильватерным строем: в авангарде два сторожевика, за ними крейсер. При таком огромном расстоянии да еще на субсветовой скорости рано или поздно космическая пыль превратит обшивку в решето. Поэтому пускай сторожевики послужат для крейсера щитом.

Предстоящий полет казался чистейшим безумием, однако никакого выбора не оставалось. Худшим из зол стало бы десятилетиями висеть в мертвом дрейфе и наблюдать, как подчиненные сатанеют от ничегонеделания и безысходности. Чтобы люди не одичали, не превратились в бешеное стадо скотов, нельзя позволять им распускаться, нужно занять всех делом, пускай откровенно бессмысленным.

Нужно лететь.

А еще адмиралу предстоит пустить в ход свой коронный трюк, не раз испробованный, помогавший команде выдержать монотонность дальних переходов и вялую тягомотину орбитального патрулирования. Он отлично знает, какую хитроумную подачку, надлежит бросить этим людям, вымуштрованным в духе беспрекословного послушания, но при этом не уподобившимся роботам и оттого подвластным темному подспудному брожению чувств и страстей.

Довольно скоро у них у всех неизбежно наступит эмоциональное голодание, которое проще всего утолить ненавистью. И он, адмирал Зензер, сумеет выпестовать в них всепоглощающую ненависть к нему.

Придирками, муштрой, издевками, дурацкими приказами он добьется того, что все три экипажа дружно его возненавидят. Пусть клянут его на все корки, обсуждая между собой очередные перлы адмиральского маразма, пусть изнывают от безысходной злости, пусть ждут не дождутся его смерти. Тем лучше для них.

Ненависть к полоумной сволочи Зензеру придаст соль и вкус их пресной жизни, которая иначе превратится в тоскливое прозябание без смысла, без цели.

Мелодично просигналил интерком.

– Ваше превосходительство, оба капитана на связи, – доложил адъютант. Прикажете начать совещание?

– Да. Приступим.

Адмирал уселся в кресло, закрепил на клапане нагрудного кармана прищепку с микрофончиком, затем переключил тумблер на основном пульте.

Вместо изображения Галактики на разделенном пополам экране появились капитаны сторожевиков: справа широколицый темноволосый Тенгуен, слева худощавый блондин Добач.

– Здравия желаем вашему превосходительству! – дружно, в один голос рявкнули они.

– Вольно, – скомандовал адмирал и откинулся на спинку кресла, выдерживая надлежащую паузу.

Два напряженных взгляда вперились в него с экрана.

Командование этой эскадрой Зензер принял совсем недавно и сразу же повел ее на очередное патрулирование вблизи Демиона. Проверить своих капитанов в деле до сих пор не представилось возможности. Поэтому для адмирала оставалось нерешенной проблемой, может ли он твердо положиться на Тенгуена и Добача, хотя оба имели отменный боевой опыт и незапятнанный послужной список. Ну что ж, заодно выяснится и это.

– Приказываю довести до личного состава ваших кораблей текущую обстановку, – начал адмирал Зензер. – Неопознанный противник применил против нас оружие, принцип действия которого пока не ясен. В данный момент эскадра дрейфует в межгалактическом пространстве. Расстояние до нашей Галактики составляет девять миллионов световых лет. Связи со штабом мы не имеем.

Адмирал счел излишним упомянуть о том, что мичман Квау разжалован в рядовые и помещен на гауптвахту за невыполнение приказа обеспечить сверхдальнюю связь.

– Далее. Поскольку гравитационные узлы в пределах досягаемости отсутствуют, полет через гиперпространство невозможен.

Голубые выпуклые глаза капитана Добача сузились, в них что-то явственно дрогнуло, раскосые черные глаза капитана Тенгуена оставались непроницаемыми.

– Поэтому нам придется стартовать к нашей Галактике в релятивистском режиме, – продолжал адмирал. – На первый взгляд это решение может показаться абсурдным. Но другого выхода нет. Если вы думаете иначе, прошу высказываться.

Заранее зная, что возражений не последует, он все-таки счел необходимым выдержать краткую паузу.

– Необходимо, чтобы весь личный состав четко осознал чрезвычайную важность стоящей перед нами задачи, – веско и размеренно заговорил адмирал, уставившись прямо перед собой, в бесстрастный-объектив крохотной видеокамеры, примостившейся над компьютерным монитором. – Мы первыми встретили удар неизвестных пришельцев, испытали на себе действие их сверхоружия. А значит, любой ценой наши корабли и бортжурналы должны попасть обратно. Скорее всего, когда наш поход закончится, сверхоружие пришельцев перестанет быть загадкой. Ведь за миллионы лет наука шагнет далеко вперед. И тем не менее мы обязаны сделать все возможное, чтобы выполнить свой долг перед человечеством.

"Экую чушь я несу", – с омерзением подумал адмирал.

– Приказываю эскадре приготовиться к старту. Как только будут готовы курсовые данные, мы начнем разгон. Порядок походного строя таков: впереди "Верный", за ним "Ловкий", колонну замыкает флагман. Держать дистанцию в полторы космические мили. Вопросы есть?

– Если позволите, мой адмирал, – порывисто вскинул руку Тенгуен.

–Да, конечно.

– Когда эскадра достигнет цели, управлять кораблями будет, разумеется, некому, – заговорил капитан. – Между тем диаметр Галактики составляет, если не ошибаюсь, сто тысяч световых лет.

– Вы не ошибаетесь.

– Значит, скорее всего корабли пролетят сквозь нее. Либо, встретив на пути пылевое облако, они быстро сгорят. И хотя возможность врезаться в звезду пренебрежимо мала, меньше всего вероятность того, что корабли попадут в поле тяготения крупной звезды и лягут на стабильную орбиту вокруг нее.

– Я думал и об этом, – признался адмирал. – С началом полета мы начнем непрерывно передавать сообщение о случившемся. На аварийной частоте радиодиапазона. Оно достигнет Галактики на два миллиона лет раньше, чем эскадра. Будем надеяться, что посылаемое нами сообщение услышат. Тогда наши корабли вместе с информацией о случившемся попадут по назначению. Еще вопросы?

Он немного выждал, думая о том, что Тенгуен держится молодцом, а вот Добач, кажется, скис. Капитаны молчали, глядя на него с экрана.

– Совещание окончено, – деловито подытожил адмирал Зензер, потянулся к тумблеру и отключил внешнюю связь.

На экране перед ним снова появилась туманная закорючка. При взгляде на нее с трудом верилось, что это тусклое свечение испускают двадцать триллионов полновесных звезд.

Адмирал чувствовал себя предельно измотанным, вот уже вторые сутки ему не удавалось выкроить на сон ни единого часа. Откинув голову на подголовник высокого кресла, он смежил веки, словно бы изодранные с изнанки наждаком.

По его приказу в последний отчаянный поход отправится эскадра, нацеленная с упреждением в крохотную мишень родной Галактики. Целую вечность будут лететь сквозь гигантскую бездну корабли с заглохшими реакторами, с мертвецами на борту. Впереди разъеденные космической пылью остовы сторожевиков, за ними крейсер. В чреве флагмана спрятан бесценный груз – подробные сведения о небывалом, необъяснимом происшествии.

Суждено ли эскадре вернуться к людям? Сыщется ли хоть один человек во Вселенной спустя одиннадцать миллионов лет? Честно говоря, не все ли равно?

Тощий усталый старик в раззолоченном мундире тихонечко похрапывал во сне.

* * *

Космос только выглядит пустым. На самом деле его глубокий мрак объемлет в спектре излучений лишь крошечный участок, доступный человеческому глазу. Существу с иным устройством зрения, окажись оно на орбите вблизи Демиона, показалось бы, что исполосованное вдоль и поперек импульсами радаров пространство кипит от срочных запросов, рапортов, депеш, перебранок. При этом линкор «Звездный гром», служащий орбитальным штабным пунктом, выглядел бы ненасытной утробой, которая жадно хлебает кипящую лаву информации, стекающейся со всей Империи, и столь же щедро извергает ее, уже переваренную.

Ощетинившийся многоярусным лесом антенн, тысячей каналов связанный через спутники-ретрансляторы с упрятанным глубоко под землей Генеральным штабом, подвешенный на стационарной орбите линкор был самым зорким глазом и чутким ухом Империи. Сплошным потоком сюда стекались донесения из гарнизонов и от курсирующих на дальних подступах кораблей, составленные аналитиками обзоры агентурных шифровок, данные перехвата вражеских радиограмм, сеансов сверхдальней связи и телеметрической активности.

После исчезновения эскадры адмирала Зензера космофлоту и всем наземным службам объявили готовность номер один, две резервные эскадры срочно перебросили в оголенный сектор вблизи столичной планеты, а находящийся на непрерывной связи со штабным линкором корабль-разведчик "Призрак" накручивал спирали вокруг разреженного облака обломков, бывшего некогда катерами абордажной команды крейсера "Забияка". Впрочем, самое дотошное прочесывание пространства всеми средствами наблюдения не принесло какого-либо существенного результата.

В разгар суматохи на корабль прибыл собственной персоной глава первого управления имперской военной разведки контр-адмирал Букстен.

Мрачнее тучи он вывалился из шлюза, отдуваясь и отирая платком складчатую шею. Сквозь тонкую ткань его белого штатского костюма под мышками проступили крупные пятна пота.

Для встречи важного гостя на шлюзовую палубу явился капитан линкора собственной персоной. Сухощавый, длинный как жердь капитан Горштальц и пузатый коротышка Букстен являли собой на редкость комичную пару. Впрочем, уловить разительный контраст им мешала чрезмерная озабоченность, которую капитан старался скрыть, щеголяя бравой выправкой и корректной полуулыбкой, а высокопоставленный визитер без стеснения выставлял напоказ. Так или иначе, обоим было не до того, чтобы обращать внимание на забавные пустяки.

Приветствуя контр-адмирала уставным салютом, капитан усиленно гадал, каким образом Букстен умудрился добраться до линкора в столь короткий срок. Вдобавок тот прибыл вопреки обыкновению один, без свиты, и это также выглядело по меньшей мере странным. Как только контр-адмиральская личная яхта запросила швартовку, у Горштальца возникло подозрение, что инцидент с пропавшей эскадрой еще сложнее, чем казалось до сих пор, и у этой истории имеется хитро закрученная секретная подоплека.

Между тем имело место элементарное совпадение: Букстен попросту взял отпуск, забронировал апартаменты в лучшем курортном отеле Гиркада и отправился туда на персональной яхте. Экстренная шифровка от шефа военной разведки маршала Шреуза настигла контр-адмирала уже в последний момент, когда его судно готовилось к проходу через гиперпространственный шлюз. И теперь Букстену предстояло заняться вплотную загадочным и тревожным исчезновением патрульной эскадры вместо того, чтобы нежиться на пляже под лучами сразу двух пышных солнц. Так что повод хмурить брови у него имелся веский.

Контр-адмирал, насупившись, кивнул Горштальцу.

– Честь имею, капитан. Вольно. Как ваши успехи?

– Ведем розыск пропавших кораблей. Пока безрезультатно, – доложил тот.

– Почему?

– Скорее всего они уничтожены. От них практически не осталось следов.

– Такая масса не может пропасть бесследно. – С наставительным видом Букстен размешал воздух толстым пальцем. – Пыль, газ, хоть что-то да останется...

– Кое-что мы нашли, – подтвердил Горштальц. – Но это всего лишь небольшое скопление обломков.

– Ну вот видите!

– Масса невелика, жесткого излучения там минимум, – продолжал капитан. От трех реакторов радиации было бы на два порядка больше. Мы выслали шлюпку и взяли часть обломков тралом, сейчас идет экспертиза их принадлежности.

– Короче, от эскадры остался пшик, – желчно резюмировал Букстен.

Вместо ответа Горштальц молча пожал плечами.

– Ваши предположения, капитан?

– Полагаю, что противник применил неизвестного вида оружие.

– А как же иначе, – процедил контр-адмирал, отирая платком лоб.

– Во всяком случае, это не аннигиляция. Был бы крупный выброс энергии и его сразу засекли бы, – рассудил капитан.

– Согласен.

– Перед исчезновением эскадры пришло сообщение от адмирала Зензера, добавил Горштальц. – Он повел атаку на звездолет неопознанной конструкции. Нами получены снимки этого корабля, сделанные в оптическом диапазоне. Между тем локаторы его не обнаруживали.

– Итак, сюда проник разведывательный корабль противника?

– Конфедерация уже официально отмежевалась. Хотя, судя по данным сигнальной разведки, они ввели во всех частях орбитального базирования повышенную боеготовность.

– Полагаете, готовят удар по нам? – Букстен скомкал мокрый насквозь платок и сунул его в карман.

– Не исключено.

Контр-адмирал помрачнел еще больше.

– Не хотите ли пройти в командную рубку? – предложил Горштальц.

– Да. Конечно. Идемте.

Капитан уступил дорогу старшему по званию и вслед за контр-адмиралом зашагал по широкому изгибу палубного помещения к лифту.

– Каковы шансы на успех, если мы нанесем упреждающий удар? – как бы невзначай спросил через плечо Букстен, вызывая лифт.

– Как только мы начнем перегруппировку для упреждающего удара, конфедераты тоже не останутся в долгу, – рассудил Горштальц. – Тогда столкновение станет неизбежным. При почти равных шансах.

Контр-адмирал неопределенно фыркнул, достав из другого кармана свежий платок и промокая им складчатый загривок, затем шагнул в раскрывшиеся двери лифта.

Значит, все спланировано заранее, подумал капитан, входя в кабину, и меж лопаток у него пробежал колючий морозец.

Горштальц слишком хорошо понимал, что в грядущей войне победителей не будет, а те, кто уцелеет, позавидуют погибшим. Ужасы третьей межпланетной войны померкнут перед кошмарами четвертой. Может быть, даже некому будет о них вспоминать.

Кабина чуть дрогнула, на табло замельтешили номера палуб, наперекор ощущениям свидетельствовавшие, с какой бешеной скоростью лифт скользил по радиальной шахте к сердцевине линкора. Еще один мягкий толчок, и двери открылись.

Букстен и Горштальц вышли на шканцы. Перед тамбуром командной рубки торчало изваяние в виде капрала из шифровального отдела с папкой в руках.

При появлении начальства изваяние ожило и встало во фрунт.

– Что там у вас? – спросил Горштальц.

– Его превосходительству контр-адмиралу Букетену в собственные руки, доложил капрал.

Взяв папку из рук шифровальщика, контр-адмирал раскрыл ее, пробежал выпученными глазами текст, крякнул и загнул крепкое словцо.

– Прочтите, – хмуро предложил он, протягивая папку Горштальцу. – Бьюсь об заклад, мы с вами глубоко в заднице.

Прежде чем раскрыть папку, капитан отпустил шифровальщика, сдержанно кивнув, и тот чеканным шагом направился к лифту для младших чинов. Жирным шрифтом на листе с грифом высшей секретности красовалось уведомление из дворцовой канцелярии о том, что дело взято под личный контроль императора.

У Горштальца сразу отлегло от сердца. Если эти ублюдки наверху решили создать повод для войны, то такой подробный спектакль им совершенно ни к чему. В случае провокации сейчас как раз настало бы время развертывать боевые порядки космофлота по главным стратегическим направлениям, а не грозные бумажонки строчить. Значит, войны все-таки можно избежать.

– Как вам это нравится? – спросил Букстен.

– Такая ответственность обязывает. – Горштальц предпочел отделаться ничего не значащей фразой и приложил палец к замку тамбура.

– Дерьмо квашеное! – в сердцах выругался контр-адмирал, проходя через тамбур в рубку.

Капитан благоразумно решил не уточнять, кого персонально Букстен имеет в виду.

Сидевший в кресле за штурвальным пультом шеф-пилот повернул к вошедшим озабоченное усатое лицо, мигом вскочил и вскинул руку, салютуя.

– Капитан, я только что засек дрейфующий абордажный катер, – взволнованно доложил он.

– Откуда он тут взялся? – буркнул себе под нос Горштальц, недоуменно покачав головой.

– Не могу знать. Только что пространство было чисто.

В легком замешательстве капитан покосился на Букстена, тот пыхтя опустился в кресло сбоку от пульта управления огнем и небрежно помахал рукой: дескать, действуйте сами, я лезть в ваши сугубые дела не намерен.

– Где катер? – спросил Горштальц, усаживаясь в командирское кресло.

– Впереди нас, курсовой угол пятнадцать, скорость сто сорок, – доложил шеф-пилот. – Дистанция около десяти миль. Веду его носовыми локаторами.

– Покажите.

– Вот он.

Если судить по обзорному экрану, могло показаться, что линкор стремительно прыгнул, настигая блескучую точку, четко выделявшуюся среди густой россыпи звезд почти прямо по курсу корабля. Невольно капитан подался вперед, вглядывась в целехонький абордажный катер.

– Запрашивали? – отрывисто бросил он.

– Так точно. Это абордажник с "Забияки". У Горштальца перехватило горло, он судорожно глотнул, прежде чем задать следующий вопрос:

– Пилот жив?

– На запросы отвечает кибер, пилот молчит. Как видно, парень без сознания.

– Возьмите катер на телеметрию и ошвартуйте, – распорядился капитан.

– Есть.

Горштальц встал с кресла и в задумчивости не спеша прошелся взад-вперед по рубке, косясь на то, как шеф-пилот сноровисто перебирает клавиши, перенимая управление катером на свой пульт.

– Скажите, капитан, как вы относитесь к слухам о Чужаках? – вдруг молвил Букстен.

Остановившись, Горштальц недоуменно уставился на контр-адмирала.

– Неужели вы думаете, что с эскадрой разделались так называемые Чужаки? после заминки спросил он.

– Не исключено.

– Всегда считал эти россказни солдатским фольклором, – отрезал капитан.

– Вот как? Значит, я, болван, завел себе с некоторых пор целый фольклорный отдел, – сокрушенно признался контр-адмирал.

Его рыхлая непроницаемая маска с неожиданно живыми, цепкими глазами дрогнула, и на ней прорезалось некое подобие улыбки.