Текст книги "Заложники"

Автор книги: Николай Гуданец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Глава 19
ТЕПЕРЬ ОСТАЛОСЬ ДОЖДАТЬСЯ УДАЧИ

Рафинадно-белый многоэтажный корпус самого фешенебельного гиркадского отеля «Шерхил» покоился на волнах песчаных дюн, словно фантасмагори-юский каменный корабль, который выбросило штормом на мель, а затем предательский отлив покинул безнадежно застрявшее на суше судно. Примерно треть громадного строения пирамидальными уступами нависала над огороженным пляжем словно форште-вень. Каждый из прохлаждавшихся под зонтиками на шезлонгах постояльцев «Шерхила» мог бы при желании обзавестись персональной планетой, а то и несколькими, причем покупка не проделала бы сколько-нибудь заметную брешь в его бюджете.

С некоторых пор у гостиничных детективов возбудила чисто служебный интерес рослая седовласая толстуха, которая зачастила в отель ежевечерне. Всеми своими повадками она подозрительно смахивала на отставную жрицу любви, сохранившую тем не менее верность своему непохвальному поприщу, но уже в роли посредницы. В качестве постоянного плацдарма сия особа облюбовала кафетерий на верхней террасе, где подолгу взахлеб судачила с почтенными матронами, изнемогавшими под тяжестью несметных драгоценностей и столь же внушительных жировых складок.

Не без помощи встроенных микрофонов детективам удалось установить личность примечательной дамы, которая оказалась всего-навсего баронессой древнего захудалого рода с планеты Хиржум. Скучающая словоохотливая аристократка сделала естественный выбор между пеклом затяжной гражданской войны на своей планете и ласковой жарой прославленного заграничного курорта.

В унисон со своими собеседницами она решительно порицала ужасающие нравы нынешних распущенных девиц, их вызывающую манеру одеваться, их вульгарные бесстыжие танцы, наконец, их пагубной пристрастие к оргазмическим виртулептикам, напрочь вытеснившим старые добрые галлюциногены, которыми увлекалась благовоспитанная молодежь в те безвозвратно минувшие золотые времена. Как нетрудно понять, на детальное ознакомление с объемистыми материалами прослушивания способен лишь законченный мазохист. Среди сотрудников гостиничной службы безопасности такового не нашлось.

Гораздо меньшее внимание детективов привлек изрядно полысевший и обрюзгший усатый мужчина в расцвете лет, зачастивший в гостиничный бар. Наметанный глаз без труда угадывал в нем преуспевающего бакалейщика либо аптекаря, так или иначе, дельца средней руки, обуреваемого тихим снобизмом, каковой наблюдается среди подобной курортной мелюзги ничуть не реже, чем простатит или геморрой.

Подобные типы снимают в дешевом отеле поблизости номер с полным пансионом, нередко даже оборудованный душем, а затем регулярно наведываются в "Шерхил", чтобы вдохнуть заоблачную атмосферу недосягаемой роскоши, поглазеть на знаменитостей и скрепя сердце раскошелиться, заказав рюмочку изысканного вина. Тем самым они обретают несокрушимое моральное право на то, чтобы овеять себя легендами собственной выпечки по возвращении в родные пенаты. Впрочем, вреда от них наблюдалось не больше, чем толку.

Ни один из детективов не заподозрил, что говорливая толстуха и молчаливый сноб хоть мало-мальски связаны между собой. Тем более им и в голову не пришло связать их пустое времяпрепровождение с посещавшей иногда оба питейных заведения принцессой Энзеллой, которая по своему обыкновению отвергла пышное уединение в императорской вилле на том берегу залива и сняла этаж в "Шерхиле".

В один прекрасный погожий вечер ее высочество принцесса Энзелла вернулась с прогулки по пляжу в сопровождении двух плечистых телохранителей и отправилась в танцевальный зал на верхнем этаже отеля. Было далеко за полночь, когда после очередного танца она извинилась перед своим кавалером и торопливо покинула зал. Следовавший за принцессой на почтительном расстоянии телохранитель остался подпирать утенку в коридоре, а разгоряченная танцами Энзелла впорхнула в туалет и поспешно затворилась в кабинке.

Выйдя затем оттуда и ополаскивая руки над раковиной, принцесса не обратила внимания на то, что входная дверь открылась и в туалет вошла тяжелой походкой Какая-то дама. Плеск воды помешал расслышать, как в замке почти бесшумно повернулся универсальный гостиничный ключ. Однако девушка успела разглядеть в зеркале толстую физиономию с обвисшими брылями, увенчанную жидкими седыми кудряшками, за мгновение до того, как чья-то сильная рука влепила ей в лицо прохладную мокрую тряпку, а другая рука крепко обхватила за плечи, притиснув ее спиной к пухлому чужому телу. Безуспешно пытаясь отбиваться, принцесса вдохнула полной грудью аптечный, чуть слащавый запах, после чего погрузилась в беспросветное черное забытье.

Не выпуская обмякшее тело девушки, седовласая налетчица бросила в раковину пропитанную пахучим снадобьем тряпку и нажала пальцем замаскированную под платяную пуговицу миниатюрную рацию. Никаких радиопереговоров не последовало, лишь раздался тихий короткий писк ответного вызова, свидетельствующий о том, что условный сигнал принят к сведению.

Распахнув дверь кабинки, старуха расстегнула на запястье одурманенной принцессы браслет золотых часов, снабженных потайным радиомаячком, и утопила их в унитазе. Таким образом, имевшиеся у каждого из телохранителей портативные пеленгаторы не дали своим владельцам ни малейшего повода для беспокойства, когда толстуха подтащила принцессу к окну, распахнула раму, и протянувшаяся снаружи мужская рука перевалила бесчувственное тело через подоконник. За окном промелькнуло и скрылось усатое лицо захожего сноба из гостиничного бара, затем в нижний край рамы уперлась длинная красная когтистая лапа, лишь наполовину прикрытая черной брючиной, оттолкнулась и косо ушла вверх.

Спустя мгновение где-то вдалеке, возле темной океанской глади, раздался крик изумления. Несколько прогуливавшихся по пляжу парочек, задрав головы, увидели невероятную картину. Перед ними сиял множеством окон огромный фасад отеля, этажи ступенчатой пирамидой вздымались к звездному небу, и на последнем из них, на головокружительной высоте, некто в черном костюме, раскинув три голенастые длинные лапы, словно паук карабкался вверх, поочередно всаживая когти в гладкую стену, будто альпинистские крюки. Четвертой лапой он удерживал на спине хрупкую фигурку в розовом платье. Подъем занял у чудовища всего несколько секунд, а чуть погодя с крыши отеля взмыл экскурсионный вихрелет.

Тем временем седая толстуха как ни в чем не бывало спустилась на лифте в пустынный вестибюль, вышла из гостиницы, затем, пройдя между рядами припаркованных на стоянке лимузинов, села за руль голубого полуспортивного автомобиля марки "Дарзатти", лихо рванула с места и унеслась прочь.

* * *

– Если б ты только знал, до чего мне обрыдла эта старушенция, – голосом Делии пожаловалась тучная баронесса и спешно занялась своим преображением.

Прежде всего она сняла подбитое толстым слоем ватина платье, оставшись в облегающем серебристом скафандре со встроенной терморегуляцией, какие используют на космофлоте при ликвидации неполадок в реакторных отсеках. Затем смыла грим, извлекла из-за щек резиновые прокладки и в завершение метаморфозы сняла парик.

Еще не пришедшая в чувство принцесса лежала на диване. Склонившийся над ней Джандар пощупал зачем-то пульс и обернулся к Делии.

– Когда она проснется? – спросил он. Смуглый усатый Рамс Гурнони исчез, а вместо него появился большелобый и сероглазый, слегка сутулый юноша с вьющейся бородкой и локонами до плеч, одетый в мешковатый черный костюм не по росту.

– Никак не привыкну к твоим превращениям, – слегка опешив, призналась женщина. – Как я понимаю, это твое настоящее лицо?

–Да.

– Тебе не терпится поворковать со своей зазнобой?

– Конечно.

– Сейчас я ее разбужу, – пообещала Делия. Порывшись в шкафчике с медикаментами, она достала из коробки небольшую ампулу, надломила ее и поднесла смоченную прозрачной жидкостью ватку к длинному фамильному носу Энзеллы, известному всей Империи благодаря портретам ее родителя на банкнотах.

Принцесса громко чихнула, широко раскрыла глаза и подскочила на диване.

– Ой, мамочка, где это я? – сипло воскликнула она.

– Не беспокойтесь, милая принцесса, – задушевно молвил Джандар. – Вам ничто не угрожает. Примите мои глубочайшие извинения за причиненное вам беспокойство.

– А вы кто такие? – Оторопелый взгляд Энзеллы перебегал с Джандара на Делию и обратно.

– Разрешите представиться: меня зовут принц Джандар. А это Делия, моя верная помощница.

Ничуть не успокоенная его мягким тоном и почтительными манерами, принцесса затравленно озирала гостиную, ее дрожащие пальцы нещадно комкали подол короткого розового платьица.

– Зачем вы меня привезли в эту трущобу, отпустите меня, неужто у вас нет сердца? – перепуганно запричитала она.

– В моей груди бьется целых два сердца, ваше высочество, – галантно склонил голову юноша. – И оба они принадлежат безраздельно вашему высочеству.

Однако принцесса пропустила мимо ушей его трогательные анатомические излияния.

– Вам небось нужен выкуп? – предположила она. – Мой папочка заплатит вам сколько угодно. Правда, потом вас все равно поймают и повесят. Уж я об этом позабочусь.

– Помилуйте, ваше высочество, деньги нам вовсе не нужны.

Осекшись, Энзелла уставилась на Джандара.

– Тогда чего вам надо?

– Для начала я хочу привезти вас на свою планету и познакомить с моей матушкой и духовником.

– А больше ты ничего не хочешь?

– Наивысшим счастьем для меня было бы умереть подле ног вашего высочества, – замысловато изъяснился принц.

– Вот мои ноги. Давай-давай, подыхай, зачем тянуть резину? Ну?

Делия опустилась в кресло и закинула ногу на ногу, от души наслаждаясь беседой двух сиятельных особ.

– Собственно говоря, я имел в виду нечто другое, ваше высочество, оправившись от замешательства, выдавил порозовевший Джандар. – А именно: предложить вам руку и сердце.

– Чего-о? – так и подскочила принцесса. – Да на кой хляй ты мне сдался?

– Видите ли, я единственный наследник престола планеты Тангра, – упрямо гнул свое принц. – Моя планета уникально красива, там на совершенно девственном лоне природы обитают разумные ящеры. Они очень славные и непременно вам понравятся, вот увидите...

– Слушай, хватит мне гребсти на мозги поедрень всякую, – перебила его Энзелла и, сморщившись, помассировала виски кончиками пальцев. – Это ж полный звездрон, до чего у меня башка трещит. Ой-ей, какой голимый отходняк! А кстати, где моя сумочка?

– Осталась в туалете отеля, – подала голос Делия.

– Че, лениво было ее прихватить? – возмутилась принцесса.

– А мне она без надобности.

– Ах ты, лярва переклепанная, там же был пузик с харной, аж на целых три заглотыка...

– Закрой хайло, сучара позорная! – в тон принцессе рявкнула Делия. – Не смей лаяться, а то живо схлопочешь в торец.

Пришел черед принца Джандара выпучить глаза и остолбенеть от изумления.

Дамы молчаливо скрестили немигающие свирепые взоры, потом вдруг Энзелла откинулась на диванные подушки, и по ее тонким губам поползла кривая улыбочка.

– Ой, да какая ж я глупая! – самокритично призналась она. – Мой Мика меня всегда выручит, он вас отыщет обязательно.

– Кто такой Мика? – поинтересовался Джандар.

– Скоро узнаешь, чувырло поганое, – посулила принцесса. – Когда мой Мика тебя поймает, он тебе знаешь что сделает?

– Не имею представления, ваше высочество.

– Он тебе живо яйца открутит, вот что он сделает. Мика – мой главный телохранитель. Я попросила, чтобы папочка назначил его главным. Потому что он трахается лучше всех остальных моих телохранителей. – Подумав, принцесса внесла существенное уточнение: – И вообще он трахается лучше всех мужиков на этом затраханном курорте.

– А ты уже успела всех перепробовать? – не выдержала Делия.

– Слушай, ты, борода, пусть твоя девка заткнет пасть и не встревает, – с брезгливой гримаской распорядилась принцесса.

– Разрешите напомнить, ваше высочество, я по-чтительнейше пригласил вас посетить мою планету, – сказал Джандар, подчеркнуто игнорируя оскорбительное требование Энзеллы. – Но если я правильно истолковал ваш ответ, вы не намерены оказать моему народу честь своим прибытием?

– Вот уж хляй тебе на рыло, ни к каким ящерам. Я с тобой не поеду.

– Что же касается моего опрометчивого предложения заключить брак, продолжал принц уже без всякого энтузиазма, – то надеюсь, вы простите великодушно мое горькое неведение. Поверьте, ваше высочество, я не знал, что ваше сердце отдано другому, Позвольте пожелать вам и вашему избраннику многих лет счастья.

– Ну да, я как раз собиралась просить папочку, чтобы он произвел Мику в адмиралы, – охотно поведала принцесса. – Потому что адмиральский мундир мне нравится больше генеральского. А потом я выйду за него замуж. До тебя мне никакого дела напрочь нету. Разве что приду погляжу, как тебя повесят, это уж точно.

– В таком случае не смею вас более задерживать, ваше высочество.

– Так я могу идти? – недоверчиво встрепенулась Энзелла и соскочила с дивана.

– Ну уж нет, дудки, – вмешалась Делия. – Я не тороплюсь на виселицу, знаешь ли.

Все из того же аптечного шкафчика она достала инъектор и коробку с ампулами.

– Что вы хотите со мной сделать? – Охваченная ужасом принцесса отпрянула к стенке. – Я буду кричать, я позову на помощь!

– Это всего лишь снотворное, – объяснила Делия. – Давай сюда руку.

Все-таки Энзелла испустила пронзительный, почти ультразвуковой вопль и попыталась отбиваться, однако разведчица хладнокровно скрутила ее болевым приемом и, повалив на диван, сделала инъекцию.

Спустя некоторое время голубой полуспортивный "Дарзатти", взятый по фальшивым документам напрокат, мчался по магистральному шоссе вдоль побережья, за рулем сидел Джандар, снова принявший личину Рамса Гурнони, рядом с ним Делия в образе толстой баронессы, а принцесса Энзелла мирно посапывала в запертом багажнике.

– Ну, теперь мы с тобой квиты, дружок... – удовлетворенно заметила женщина, косясь на Джандара. – Я рада, что ты сам наглядно убедился, каковы нынче принцессы.

– От ее мыслей веяло удивительным, несравненным ароматом свежести, знаешь, словно весенним ветерком, – сообщил Джандар с горечью. – Теперь я понял, почему.

– Потому что у нее в голове вообще пусто, – догадалась Делия.

–Увы.

– Насколько я знаю из газет, ей однажды взбрело в голову осчастливить своим присутствием факультет изящной словесности Гварнского университета. Поверишь ли, она умудрилась там проваландаться целых два семестра, прежде чем ей вусмерть опротивели науки. Зато успела многому научиться, как ты успел заметить. Что касается закидывания наркоты, то тут у нее, прямо скажем, университетское образование.

– Прости, что я впутал тебя в эту идиотскую затею, – покаялся Джандар.

– Ничего страшного, я от души повеселилась. Заодно и ты по ходу подготовки научился водить автомобиль и вихрелет. Что никогда не помешает.

– Это верно, – согласился принц. Некоторое время он управлял могучим "Дарзатти" молча, затем озабоченно сказал:

– Надо уезжать. Делать здесь больше нечего, а оставаться дольше чересчур опасно.

– Легко сказать, – скептически возразила Делия, тряхнув жидкими седыми кудряшками. – Да ты знаешь, какой контроль сейчас в космопортах? Твой липовый паспорт хорош для полицейских патрулей, а серьезной проверки он не выдержит.

– Что-нибудь придумаю, – пообещал Джандар, продолжая гнать машину на предельной скорости. Над побережьем занимался рассвет, небо исподволь пропитывалось голубоватым свечением, поднявшиеся в зенит две оранжевые луны померкли.

Глядя в небо сквозь лобовое стекло, Делия небрежно проронила:

– Забавная штука, ведь твое гадание сбылось.

– Правда, пока наполовину. С невестой мне решительно не повезло, теперь осталось дождаться удачи.

– Между прочим, я без всяких гаданий знала наперед, что эта паршивка тебе даст от ворот поворот, – с покровительственной усмешкой заявила женщина. – К твоему сведению, весь отель судачит, что принцесса по уши влюблена в бравого командира своих телохранителей. Уверена, они будут расчудесной парочкой. У обоих мозгов примерно с наперсток, если не меньше.

– Почему же ты не сказала мне об этом?

– А ты разве спрашивал?

– Все равно, ты могла бы меня предупредить, – недоумевал принц.

– Это было бы нечестной игрой с моей стороны, – отрезала Делия.

– Я так не думаю.

– Значит, ты до сих пор так ничего и не понял.

– Что именно я должен понять? – допытывался Джандар, не отрывая глаз от прямого как стрела шоссе, вонзающегося острием в розовую рассветную полоску на горизонте.

Делия искоса взглянула на усатого грузного мужчину и легонько погладила его ладонью по щеке.

– Вот вернемся в мою халабуду, и я тебе все объясню, – лукаво пообещала она. – И насчет удачи тоже.

* * *

Когда контр-адмирал Букстен и старший инспектор полиции Рэйхен с затаенным содроганием вышли из двустворчатых зеркальных дверей «Шерхила» под выпученные фиолетовые очи телекамер, их появление вызвало безумный ажиотаж среди запрудившей крыльцо отеля толпы репортеров.

Многоногое стоглазое чудовище ринулось терзать инспектора, и одетый в штатское Букстен поспешно сделал вид, что вытирает лицо носовым платком. По вполне понятным причинам его ничуть не прельщала перспектива стать телевизионной звездой.

– Правда ли, что принцессу похитило чудовище из космоса? – выкрикнул бойкий лохматый малый, тыча полицейскому под нос микрофон на штанге.

– Нет комментариев, – процедил сквозь зубы Рэйхен, плечом прокладывая себе дорогу сквозь мятущуюся, неохотно расступающуюся толпу обвешанных аппаратурой журналистов.

Его расстреливали в упор непрерывными вспышками блицев, со всех сторон к нему тянулись руки с зажатыми в них съемочными камерами и диктофонами. Водрузивший на нос черные очки контр-адмирал мелкими шажками следовал в кильватере за широкой спиной полицейского.

– Каких целей добиваются похитители?

– Нет комментариев.

– По нашим сведениям, к похищению могут быть причастны хиржумские сепаратисты. Так ли это?

– Нет комментариев. Дайте пройти, ребята. Потом поговорим. Дайте же пройти наконец.

Продравшись к черному автомобилю без опознавательных знаков, инспектор и контр-адмирал сели на заднее сиденье, с облегчением укрывшись от назойливых интервьюеров за тонированными стеклами.

– Едем в мэрию, – велел водителю Букстен, отдуваясь и пряча платок в карман.

Когда машина выехала на проспект, контр-адмирал нажатием кнопки поднял толстое стекло, отгородившись на всякий случай от шофера звуконепроницаемой преградой.

– Помните, инспектор, я однажды спрашивал вас, что бы вы сделали на месте всемогущего сверхчеловека? – заговорил он.

– Помню. Кстати, опять у меня недосып, выдернули из постели ни свет ни заря, – проворчал Рэйхен, глядя сквозь тонированное стекло на восходящий в створе проспекта меж черных небоскребов солнечный диск.

– Теперь мы знаем ответ. Говоря между нами, я ожидал фортеля в подобном духе. Надо полагать. Юнец взял принцессу заложницей и теперь намерен шантажировать императора.

– И какого рожна этому подлюке надо? – мрачно спросил полицейский.

– Не знаю. Надо думать, скоро он выдвинет свои требования тем или иным способом. Скорее всего известит о них прессу.

– Ну, тогда щелкоперы зададут нам жару, – поежился Рэйхен. – Может, ваше ведомство попробует их легонечко приструнить?

– К сожалению, попытки наложения запретов дают в таких случаях прямо противоположный эффект, мы только подольем масла в огонь, – ответил контр-адмирал. – Вдобавок здесь кишмя кишат журналисты из Конфедерации, на которых у нас и подавно управы нет.

– Что я могу сказать? Плохи наши дела.

– Вот поэтому нужно как можно быстрее добиться ощутимых результатов прежде чем Нельд бросит нас на съедение, – горячо заговорил Букстен. – Уж я его повадки хорошо знаю. Чуть что, вогнать исполнителей по уши в дерьмо и гордо прогуляться по их головам в белых штанах.

– Вы думаете, у нашего комиссара другие привычки?

Тут из-за пазухи Рэйхена прожурчал серебристый сигнал мобильного телефона.

– Вот и он, легок на помине, – уныло констатировал инспектор, извлек аппарат и откинул крышку.

– Я слушаю, – произнес он.

– Здравствуйте, Рэйхен, это я, – послышался ненавистный голос оборотня. Узнали?

– Узнал, – играя желваками, подтвердил полицейский. – Что скажешь?

– Неподалеку от известного вам заброшенного дома на Триумфальном проспекте стоит голубой автомобиль марки "Дарзатти". Думаю, в его багажнике вы найдете кое-что крайне интересное для вас. Желаю успехов.

– Будь ты проклят! – вспылил Рэйхен, перекрикивая короткие гудки отбоя, и повернулся к Буксте-ну. – Как вы думаете, кто это звонил?

– Неужели Юнец?!

– Он самый.

– У вас же есть определитель номера, – вскинулся Букстен.

– Есть, да что толку! – Инспектор продемонстрировал контр-адмиралу табло своего мобильника. – Видите, он звонил из таксофона, ищи-свищи его.

– Что он сказал?

– Сейчас, минутку. – Полицейский тяжко вздохнул, вызывая номер из памяти мобильника.

– Лако, привет, здесь Рэйхен, – заговорил он. – Пришли срочно оперативную группу, санитарную машину и эксперта на Триумфальный проспект к шестьсот четвертому дому. Я там скоро буду. Все, спасибо.

Пока инспектор переговаривался с дежурным, Букстен сидел как на иголках и, едва тот сунул свой мобильник в поясной чехол, накинулся на него с расспросами:

– Так о чем был разговор? Что с принцессой? При чем тут Триумфальный проспект?

Полицейский удовлетворил его любопытство, слово в слово пересказав свой диалог с Джандаром.

– Ну что ж, поехали, заберем труп принцессы, – угрюмо заключил Рэйхен.

– Вы уверены? – шевельнул побелевшими губами Букстен.

–Дорого бы я дал, чтобы ошибиться. Скажите шоферу адрес, пусть гонит прямиком туда.

Трясущимся пальцем контр-адмирал насилу попал в переключатель, опустивший стеклянную перегородку. Получив новые распоряжения, водитель извлек из-под сиденья мигалку на длинном шнуре, высунул руку в раскрытое окно и прилепил синий колпак намагниченным основанием на крышу. Завывая сиреной и сигналя мигалкой, черная машина устремилась к Триумфальному проспекту. Когда она подъехала к заброшенному дому под номером шестьсот четыре, там уже стояли под бдительным присмотром зевак два полицейских автомобиля и белый реанимационный микроавтобус. Рэйхен едва не застонал в голос, завидев неподалеку целых три машины с эмблемами крупнейших телекомпаний на дверцах.

– Вы только гляньте! Похоже, эти сволочи нас кругом обложили, пожаловался он контр-адмиралу, тыча забинтованной рукой в сторону стайки телерепортеров, которые уже начали съемки с противоположной стороны улицы.

– Что-то я пока не вижу никакого "Дарзатти", – заметил Букстен, вертя головой, и обратился к шоферу: – Поезжайте вдоль забора и сверните за угол.

Едва машина свернула в переулок, ее пассажирам бросился в глаза припаркованный напротив забора голубой полуспортивный автомобиль, стремительными очертаниями напоминающий хищную рыбину.

– Вот он! – воскликнул контр-адмирал, от переизбытка волнения вцепившись водителю в плечо. – Остановитесь возле вон той машины.

Тот развернул автомобиль и подал его наискось на тротуар перед длинным капотом "Дарзатти".

Выйдя первым и обогнув пустую запертую машину кругом, Рэйхен подергал ручку багажника. Следом за ним чуть ли не вприпрыжку семенил Букстен.

– Пойду спрошу ломик у вашего шофера, – пробормотал инспектор и направился обратно к черной машине.

Возвратившись с монтировкой в руках, инспектор уткнул ее кончик в щель под замочной скважиной и налег всем телом на получившийся рычаг. Замок протестующе крякнул, и крышка багажника распахнулась.

– Боже милостивый! – пролепетал Букстен, выпучившись на скрюченное девичье тело в розовом платьице.

Из подкативших машин высыпали полицейские, через улицу рысью мчались репортеры с телекамерами, из-за угла забора показался микроавтобус реанимации.

Склонившийся над принцессой Рэйхен обернулся и рявкнул подбежавшему сержанту с бластером в руке:

– Позови врача, живее! Она дышит!

Зашатавшийся контр-адмирал схватился за сердце, шагнул на подгибающихся ногах к голубому автомобилю и едва не рухнул в разинутую пасть багажника, однако инспектор успел его вовремя подхватить.

* * *

Несколько долгих, томительно долгих часов кряду адмирал Зензер созерцал невидящими глазами крупное изображение Галактики на обзорном экране. Вот уже который день, позавтракав и затворившись от всех в командной рубке, он предавался этому занятию за неимением прочих.

Его регулярные длительные бдения на своем посту не имели ровным счетом никакого смысла, однако адмирал запретил себе об этом думать. Слишком уж легко нанизывались последующие звенья логической цепочки, на конце которой зиял вывод о полнейшей, всепожирающей бессмысленности чего бы то ни было. Смысла не имел предпринятый им поход эскадры через бездну в миллионы световых лет, а несение службы членами экипажа стало полнейшей пустопорожней формальностью, рикошетом превратив должность командующего эскадрой в пустое место. Путем последовательных рассуждений надлежало прийти к горькому выводу о том, что в конечном счете утратила маломальский смысл жизнь самого адмирала, равно как не имело смысла в итоге окружающее мироздание, однажды невесть зачем вылупившееся из Первичного Яйца, заботливо высиженного Вселенской Наседкой.

Впрочем, некоторую тень смысла затворничеству Зензера в командной рубке придавало то, что туда не имел доступа мичман Квау. Не раз и не два пришлось адмиралу горько пожалеть о своем приступе идиотского великодушия, когда он заново произвел Квау в мичманы, а потом еще и выпустил бедолагу из лазарета. Тот окончательно допек адмирала слезливыми мольбами сменить курс, чтобы не потревожить стаю Наседок и предотвратить гибель Вселенной. Однако Зензер наотрез отказывался совершить коллективное самоубийство, потратив остатки топлива на огибающий маневр. Лишь дверь командной рубки, охраняемая бдительным адъютантом, могла оградить адмирала от бесконечных монотонных препирательств со злосчастным Квау.

Истомившийся от скуки Зензер даже обрадовался, когда изрядно поднадоевшая ему туманная закорючка Галактики на экране подернулась рябью и пропала, а вместо нее появилось изображение красного ящера с маленькими кривыми рожками, восседавшего среди густой желтой травы на валуне в чинной позе диктора программы телевизионных новостей.

Адмирал резонно рассудил, что наконец-то ему посчастливилось впасть в сумасшествие и сподобиться галлюцинаций. А положение умалишенного имеет ряд неоспоримых преимуществ, к примеру, теперь можно было исполнить свое заветное желание – при первой же встрече наброситься на мичмана Квау и всласть его искусать.

Большелобая бородавчатая морда пристально уставилась на Зензера, выпуклые розовые глаза страшилища походили на затянутые в мелкоячеистую сетку шарики котлетного фарша.

– Честь имею приветствовать ваше превосходительство, – слегка лающим голосом произнесла галлюцинация.

– Ух ты, оно еще и говорить умеет! – умилился адмирал.

– Рад сообщить, что поданный вашей эскадрой сигнал бедствия услышан. Я обращаюсь к вам из далекого будущего. Если считать по стандарту вашего календаря, нас разделяет более десяти миллионов лет. Прежде всего позвольте принести вам глубочайшие извинения от лица всей моей расы, которая уполномочила меня вступить с вами в контакт. Поверьте, мы сожалеем о беспечности наших далеких предков, которые забросили вас в межгалактическое пространство вблизи гнездовья Вселенских Наседок, нимало не подумав о последствиях.

– Да ладно, тут уж ничего не попишешь, – примирительно молвил Зензер.

– Создавшееся ныне положение чревато неисчислимыми бедствиями, – продолжал ящер. – Под угрозой оказалась не только судьба будущих миров, но и будущее Вселенной в целом. То будущее, которому принадлежу я и мои собратья. К счастью, мы полностью овладели свойствами пространства и времени, а также проникли в тайны тончайших полей метаинформационного континуума. Сейчас мы предпримем совместные усилия, с тем чтобы корабли вашей эскадры– благополучно возвратились в ту область Галактики, из которой их столь опрометчиво выбросили. Еще раз примите наши извинения за причиненное беспокойство.

Красный ящер скрестил на груди когтистые лапы и отвесил глубокий поклон.

– Насколько я понял, вы и есть тот самый Космический Разум... ну, с которым общался один мой офицер? – запинаясь, выдавил потрясенный адмирал.

– О нет, что вы, я всего лишь бренное индивидуальное существо. А вы имеете в виду, по всей видимости, Мирового Духа-Вседержителя.

– Как скажете, уж тут я ни аза не смыслю, – откровенно признался Зензер.

– Между собой мы также именуем его Величайшим Ящером Без Тела, Который Всегда Смеется, – уточнил дотошный ящер. – Кстати, между нами говоря, за последние миллионы лет Мировой Дух-Вседержитель сильно сдал, и в его положении это неудивительно. Согласитесь, крайне тяжело существовать, не имея ни равных себе вокруг, ни вышестоящего над собой. Нестерпимое бремя одиночества довело его до занятий богоискательством, и в конце концов он, представьте себе, стал поклоняться какому-то Наивысшему Безличному Всеединству, однако не может вразумительно разъяснить, что это за штуковина такая.

– Совсем несолидно с его стороны, – поддакнул адмирал. – Признаться, я был о нем лучшего мнения.

– Чрезвычайно рад знакомству с легендарным адмиралом Зензером, – учтиво молвил ящер. – Итак, вскоре ваша эскадра окажется вблизи Демиона. Позвольте попрощаться и пожелать вам успеха в грядущей битве.

– Подождите, я хотел бы задать один вопрос, – поспешно сказал Зензер, подавшись вперед.

– Спрашивайте, ваше превосходительство.

– Скажите, что стало с человечеством? Оно еще существует?

–Да.

– Ну, и как оно там?..

– Мы теперь очень редко соприкасаемся с людьми, – ответил ящер. – Они давно уже избрали лучистую форму существования.

– То есть как это? – удивился адмирал.

– Их раса больше не нуждается в физических организмах и существует бестелесным образом, в виде сгустков энергии. Извините, я лишен счастливой возможности продолжить нашу беседу. Она стала возможной лишь благодаря предельному психическому напряжению миллионов моих собратьев, и сейчас их силы уже на исходе. Желаю вам счастливого возвращения домой. Прощайте.

Еще раз поклонившись, красный ящер исчез, и на обзорном экране возникла родная Галактика, которую адмирал Зензер с трудом различал сквозь хлынувшие от счастья горячие слезы.