Текст книги "В глухих лесах"
Автор книги: Николас Конде
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)
Глава 4
Она была глубоко в «Пещере камнеедов», полностью загипнотизированная взглядом серо-сиреневых с полоской глаз одного из них, когда где-то вдали зазвенел звонок. «Где-то у входа в пещеру, там, где дневной свет», – подумала она.
Слишком далеко, чтобы беспокоиться.
Кэрол продолжала раскрашивать портрет, когда услышала второй звонок и посмотрела на телефон рядом со своим рабочим столом.
Она подождала, пока телефон зазвонит еще раз, так как не могла вспомнить, включила ли она автоответчик.
Проснувшись в пять тридцать, она сделала себе кофе и села рисовать. Посмотрев на часы, увидела, что время 9:56. Это был первый звонок сегодня.
Кэрол сняла трубку. Когда она поднесла ее к уху, то у нее случайно вырвался тихий стон: «Алло…»
– Мисс Уоррен? – произнес мужской голос.
– Да.
Собеседник заколебался:
– Я не вовремя? – Должно быть, он боялся, что разбудил ее.
– Вовсе нет. С кем я говорю?
– Меня зовут Пол Миллер. Я… – Он замолчал. – Вы уверены, что я не отрываю вас от дел? Мне нужно с вами поговорить.
– О чем же?
– Это неприятный предмет для разговора. Мне бы очень не хотелось беспокоить вас… Это касается Энни Дональдсон. Я работаю над этим делом.
– О, понимаю. – До этого момента она все еще была в пещере, нарисованной ее фантазией. Теперь же полностью пришла в себя. – Чем я могу вам помочь, мистер Миллер?
– Вы ведь были одной из близких подруг Энни Дональдсон? Если бы нам удалось поговорить, может быть, вы бы вспомнили что-нибудь, что помогло бы нам продвинуться: что-нибудь, что она рассказывала о своей повседневной жизни, с кем встречалась, может быть, у нее был какой-то мужчина…
– Я полностью готова помочь, но не думаю, что могу рассказать вам что-либо интересное. Энни убил не знакомый ей человек, разве не это версия полиции?
– Да, одна из версий. Но необходимо предусмотреть все. Все же было бы полезно, если бы мы могли поговорить не по телефону. Мы можем встретиться?
Кэрол показалось, что она услышала в сочувственном голосе полицейского нечто большее, чем сознание того, что он задевает больное место.
– Хорошо, – ответила она. И хотела было сказать, что они могли бы встретиться прямо сейчас, – эти слова так и крутились у нее на языке, – но в последний момент передумала.
После похорон Энни Кэрол ловила себя на том, что вглядывается в лица прохожих на улице, помня замечание о том, что убийца ее подруги разгуливает на свободе и может быть где угодно, даже рядом с ней. Это чувство притупилось, но Кэрол была далека от того, чтобы отбросить все сомнения. Разве не сказал другой детектив, Гейнс, что сумасшедший, который убил Энни, мог даже, загримировавшись, прийти на похороны.
– Ничего, если я приду к вам в офис? – спросила Кэрол.
– Я не собирался быть там сегодня, но нам вовсе не обязательно встречаться у вас в доме, если это вас беспокоит.
«Как любезно с его стороны», – подумала она, но потом поняла, что наверняка это одно из его профессиональных качеств – понять женщину, которая беспокоится о своей безопасности.
Он продолжал:
– Надеюсь пригласить вас на обед. В Мэдисон, недалеко от вашего дома, есть очень хорошее местечко – «Кухня Сарабет».
– Я знаю это место.
Это было одно из любимых заведений Кэрол, и на нее произвело впечатление, что детектив пригласил ее именно туда.
Она снова подумала, что абсолютно ничего из того, что она может ему рассказать, не поможет расследованию. Но могла ли она отказаться? Если была хотя бы ничтожная возможность…
– В час, – отозвалась она. – Как я…
Миллер предупредил ее вопрос.
– Я буду за столиком у окна в комнате напротив… разгадывать кроссворд. Я люблю развлечься, чтобы убить время. Увидимся, мисс Уоррен!
После разговора Кэрол взяла чашку с кофе и пошла на кухню. Она была очень недовольна собой, но до такой степени смутно, что не была даже уверена, не связано ли это отчасти с работой или просто с легким расстройством желудка, так как выпила с утра только кофе.
Когда она мыла чашку в раковине, то вдруг поняла, с чем это связано. Разве полицейские не сообщают обычно свое звание или полицейский участок, где работают? Но этот полицейский не назвал ничего, кроме своего имени. Было самонадеянно с ее стороны поверить ему на слово.
«…они получают удовольствие, видя страдания, которые причинили… может переодеться… даже в полицейского…»
Кэрол вернулась к рабочему столу. Уставившись на телефон, как будто, это могло помочь ей лучше вспомнить слова Миллера, она прокручивала в голове их разговор. Он работал над делом… хотел с Ней встретиться.
Почему это ее так насторожило? Нервы? Или интуиция?
Но что может с ней случиться в многолюдном месте?
Зная, что часто теряет чувство времени, когда работает, Кэрол подошла к часам и завела их на 12:30. Безусловно, она должна встретиться с этим Полом Миллером. Он сказал, что расследует это дело и заверил ее, что она может помочь раскрыть убийство своей подруги.
Она снова села за стол и взяла в руки карандаш, как только ее мысли вернулись к «Пещере».
Ее задержал телефонный звонок от болтливого редактора, когда она уже собиралась выходить, и она пришла в «Кухню Сарабет» почти на пятнадцать минут позже назначенного времени.
Обстановка первого светлого зала создавала атмосферу уютной английской чайной комнаты: с одной стороны была стойка, где продавались джемы, желе и выпечка, а с другой – было несколько деревянных столиков, которые располагались напротив окна, выходящего на улицу. Все столики были заняты обедающими женщинами.
Снова у нее шевельнулось подозрение, что что-то не так с телефонным звонком. Может быть, все это было проделано, чтобы выманить ее из дома?
Глупости. Несомненно, все столики были заняты, когда пришел Миллер. Она прошла в коридор, который вел в глубь к обеденному залу без окон. Как только она переступила порог, то увидела мужчину, сидевшего за столиком в центре, напротив него лежала «Таймс», и в руке он держал карандаш. В приглушенном свете ей пришлось пройти еще на два шага вперед, прежде чем она смогла разглядеть лицо, скрытое под очками.
Неожиданно ее ноги приросли к полу. Еще секунду она смотрела на него, и тогда ее пронзила мысль: «Бежать… спасаться… звать на помощь…»
Но прежде чем она смогла пошевелиться, он увидел ее и снял очки. Убрав с коленей салфетку, поднялся и поднял руку.
– Мисс Уоррен, – поприветствовал он ее из-за стола, – я Пол Миллер.
Человек из книжного магазина. Теперь она знала, что ей не показалось, будто она видела его в машине у дома Дональдсонов. Очевидно, его больше интересовало не то происшествие, а она сама.
Убийца?
Она-не могла в это поверить. Если он хотел ее убить, то мог это сделать, не выдавая себя. Но тогда зачем? Страх не проходил – она вспомнила тот случай, когда он покупал книгу и взял у нее автограф.
Немая сцена длилась несколько секунд: она со страхом смотрела на него, а он ждал ее реакции. Наконец он протянул руку и поманил ее. В мозгу Кэрол яркой вспышкой промелькнуло воспоминание из далекого детства: мама повела ее в универмаг Санта, и ужас охватил ее при виде огромного человека в красном… когда он протянул руку и медленно поманил ее, точно так же, как и этот мужчина. Знакомый жест подействовал на нее успокаивающе.
Она осмотрелась, желая убедиться, что в зале были свидетели, и двинулась вперед. Миллер был достаточно высок, чтобы достать для нее стул, перегнувшись через стол. Она молча села, пока он занимал свое место. Но внутри она кипела от негодования. Как только он сел за стол напротив нее, она дала ему это понять.
– Мистер Миллер, честно говоря, ваше поведение невероятно. Имей я хоть каплю здравого смысла, я бы, наверное, обходила вас стороной.
Женщина за соседним столиком посмотрела в их сторону, и Кэрол поняла, что говорит слишком громко. Наклонившись над столом, она понизила голос, продолжая, однако, говорить очень резким тоном.
– Если вы действительно расследуете убийство Энни Дональдсон, почему вы не рассказали мне об этом раньше? И если это не так, тогда вам нужно объясниться. Если вы не дадите убедительного объяснения, я пойду к ближайшему автомату и вызову полицию.
Миллер поджал губы, его брови поднялись, и он кивнул головой, словно получая наказание. Тут Кэрол увидела смущение, промелькнувшее в его глазах, и почувствовала, что он отрешенно наблюдает эту вспышку гнева – преподаватель актерского мастерства, с одобрением взирающий на студентку, разыгрывающую сцену сумасшествия леди Макбет. Это должно было бы разъярить Кэрол еще больше… Но она вдруг почувствовала себя обезоруженной. То, что он отнесся к этой вспышке как к представлению, означало, что она едва ли должна была его бояться. И в самом деле, Кэрол задавалась вопросом, действительно ли она была так рассержена, как старалась показать, или преувеличивала.
– Ну так что, вы не намерены оправдаться? – спросила она.
Он развел руками:
– Что я могу ответить? Не уверен, что ваши обвинения оправданы с точки зрения правил хорошего тона. Мне кажется, вы не в настроении принять извинения.
– Нет, – заявила Кэрол. – Я хочу, чтобы вы все объяснили. Кто вы? Вы не полицейский.
– Нет, – просто ответил он.
– Но тогда, – продолжала она, – какого черта…
– Мисс Уоррен, – перебил он ее. – Я полностью с вами согласен. Вы имеете полное право потребовать объяснений. Но, как говорят, когда воюющие страны начинают переговоры, вам не кажется, что сначала нужно объявить перемирие… и заказать обед? – Он потянулся за меню.
Раздираемая противоречивыми чувствами, она не смогла ответить и просто схватила меню, спрятав за ним лицо.
Многие из блюд – омлеты, вафли, салаты – имели названия, связанные с рассказами детей или с их волшебным миром. «Медвежонок» – овсянка с молоком и медом; «Голди» – яичница-болтунья с копченой лососиной и плавленным сыром. Кэрол подумала о проницательности Миллера – почему он предложил встретиться именно здесь? – и решила, что это не было вызвано случайным стечением обстоятельств. Этот человек знал, что она из себя представляет; она почувствовала себя спокойно и непринужденно.
Как долго он следил за ней?
Она опустила меню, чтобы украдкой посмотреть на него. С очками на носу он углубился в меню. Она подумала, что первое впечатление о нем было не совсем верным; хотя, на первый взгляд, он казался странно суровым, но был по-своему привлекателен. Его густые волосы с рыжеватым Отливом были тронуты сединой на висках, но без шляпы он выглядел моложе.
Миллер заметил, что она за ним наблюдает.
– Выбрали что-нибудь? – спросил он.
– Не совсем, – медленно сказала она и снова вернулась к изучению меню, хотя ей этого и не требовалось.
Когда подошел официант, Кэрол заказала «Толстяка» и французский тост, в то время как Миллер попросил зеленый садовый салат. Она взяла чашку чая, а он взял кофе.
Как только официант принял заказ, Кэрол сложила руки на груди и посмотрела на Миллера. Он проводил взглядом официанта и повернулся к ней.
– Ну, так как это будет выглядеть? – дружелюбно сказал он. – Вопрос-ответ? Или я должен просто «взять мяч и бежать с ним»?
– Пожалуйста, не будьте таким легкомысленным, – сказала Кэрол, – ведь мы говорим об убийстве моей подруги.
– Простите, это была неудачная шутка. Но поверьте, я всего лишь хотел, чтобы вам было легче, и совершенно не собирался «растравлять» вас еще больше. Я знаю, что выгляжу при этом не лучшим образом, и мне очень жаль. Но все же хотелось, чтобы вы доверяли мне.
Кэрол промолчала.
Миллер невольно улыбнулся, и было очевидно, что его монолог оказался не напрасным: он завоюет ее доверие. Сняв очки, он убрал их обратно во внутренний карман.
– Не знаю, были ли вы шокированы тем, что убийство вашей подруги может быть связано с цепочкой других убийств, совершенных одним и тем же человеком. Возможно, столько…
– Я знаю, – отозвалась Кэрол, число жертв было настолько огромным, что она не могла даже слышать об этом.
– Одной из этих жертв, – быстро продолжал Миллер, – была 33-летняя женщина из Оушн-сайд Лонг-Айленда, которая работала стенографисткой рекламной фирмы в этом городе. Ее звали Хелен Бонфарро. Она исчезла на год раньше, чем ваша подруга Энни, – просто однажды не вышла на работу. Ее родители объявили, что она пропала, и некоторое время действовали через полицию, но вскоре почувствовали, что это происшествие не воспринимают всерьез. Эта женщина имела связи с мужчинами, которых не одобряли ее родители, и полиция считала, что она просто сбежала с одним из них. Вот почему я взялся за это дело. Я частный детектив. Я пытался выяснить местонахождение Хелен. Прошлой весной она появилась в Коннектикуте, но я не нашел ее. Какая-то семья, приехав на пикник в Национальный парк, наткнулась на ее обнаженное тело, или, скорее, на то, что от него осталось.
Уоррен сочувственно покачала головой. По тону и слегка охрипшему голосу Миллера Кэрол поняла, что это дело стало для него чем-то большим, чем просто работой.
– Я все еще занимаюсь этим, – продолжал он, – потому что все еще не известно, кто же убил Хелен Бонфарро. Было ли это убийство совершено кем-нибудь, кого она знала… или это просто очередная жертва того, кто убил вашу подругу? Пытаясь ответить на эти вопросы, я прихожу к выводу, что все эти случаи должны быть связаны между собой.
Он замолчал, словно хотел убедиться, что его объяснение дошло до Кэрол.
– Вы мне хотите сказать, – произнесла она, – что не занимаетесь непосредственно делом Дональдсон?
– Специально, нет, – сказал Миллер, – но я интересуюсь им в определенной степени, как и каждым убийством, которое может быть связано с убийством Хелен Бонфарро. Расследование одного из этих убийств может пролить свет на другие. Изучая сходные особенности этих дел, можно определить связь между делом Бонфарро и делом Дональдсон.
Пока официант подавал чай и кофе, Кэрол взвесила в уме все сказанное Миллером. Она подумала, что допустила оплошность, забыв спросить его кое о чем.
– Мистер Миллер, – сказала она, – думаю, я права, предполагая что у всякого частного детектива должна иметься лицензия. Могу я взглянуть на вашу?
Он прищурился, застигнутый врасплох. Кэрол была уверена, что сейчас он подыскивает оправдание тому, что не может удовлетворить ее просьбу. Однако с некоторым оттенком снисходительности он вынул из пиджака бумажник, открыл его, посмотрел в отделениях и достал маленькую карточку. Она удостоверяла, что Пол Д. Миллер имеет лицензию на частный сыск, выданную в штате Нью-Йорк.
Когда она вернула карточку, Миллер сказал:
– Так вы ничего не выиграете. Необходимо иметь документ на частный сыск, но тот факт, что я его ношу, может поставить меня в один ряд с различными мафиози, головорезами и другими представителями преступного мира.
Она не обратила внимания на его выпад против ее осторожности и холодно сказала:
– А как вы объясните то, что вы не поговорили со мной с самого начала? Преследовали меня, притворились, что покупаете мою книгу…
– Я не притворялся, – поправил ее Миллер. – Я заплатил за книгу и взял ее домой.
– Не уклоняйтесь от ответа, мистер Миллер, – резко сказала Кэрол.
Миллер опустил голову. Кэрол не знала, был ли он действительно смущен или просто прикидывался смиренным школьником, чтобы смягчить ее гнев.
– Я купил и дал вам подписать книгу, – подняв голову, сказал он, – потому что это был наиболее простой способ получить образец вашего почерка.
Кэрол ошарашенно уставилась на него. «Образец?.. Он хотел сказать, что собирает улики?»
– Господи, да зачем же вам это понадобилось? – ошеломленная, сказала она.
– Это было скорее желательно, а не необходимо. Полицейские разрешили мне посмотреть содержимое кошелька, который был найден рядом с телом Энни Дональдсон. Там было два листка бумаги, должно быть, часть длинного письма, так как листок с подписью отсутствовал. На письме не было даты, и когда кошелек был представлен на исследование, проходившее несколько месяцев, все оказалось гораздо хуже. Энни могла хранить письмо долгое время или получить в день исчезновения. Полиция не знает. Но содержание письма указывало на разрыв отношений. Я избавлю вас от неприятных подробностей, но ясно, что письмо было от женщины, которая, в отличие от Энни, не хотела продолжать с ней… нежную дружбу. Трудно сказать, к чему могло привести разногласие подобного рода.
– Ерунда, – взорвалась Кэрол. – Это просто смешно – подумать, что могли убить Энни, чтобы избежать нежелательной интимной связи с подругой.
Миллер пожал плечами.
– Мисс Уоррен, я же сказал, что моим первым порывом было проделать это наиболее щадящим нас обоих способом.
– И что же вы теперь выяснили, мистер Миллер? – ядовито сказала она. – Вы обнаружили, что это я убила Энни?
– Конечно нет.
Она гневно повысила голос.
– Потому что письмо было написано не моим почерком?
Он терпеливо отозвался:
– Вам кажется, что не следует проверять каждую возможность? Вам бы хотелось, чтобы расследование убийства вашей подруги велось именно так? Может быть, полиция хочет упустить возможную улику, делая удобные для себя выводы, но, будь я проклят, если так сделаю.
Кэрол отвернулась. Она была готова заплакать от горя и гнева, переполнявших ее. Она подняла руки и потерла глаза.
– Трудно правильно вести себя в такой ситуации, не правда ли? – спросила она. – Независимо от того, детектив вы или преступник.
Миллер мягко улыбнулся.
– Вот почему я иногда предпочитаю идти более легким путем.
Официант принес им заказ, и оба приступили к еде. «Перемирие», – подумала Кэрол.
– Похоже, вы заинтересовались делом Энни так же, как и делом Бонфарро. Но Дональдсоны тоже вам платят?
Он покачал головой.
– Я думал, что прояснил этот вопрос. Дела Бонфарро и Дональдсон могут быть связаны. Раскрыв одно, я смогу раскрыть и другое.
– Значит, правда, что все эти убийства мог совершить один и тот же человек?
– Да.
– Полиция говорит, что около сорока подобных случаев были связаны между собой, – сказала она. – Вы вникаете во все эти дела?
Он проглотил кусочек помидора и потянулся за кружочком огурца.
– За последние несколько лет были найдены трупы двадцати девяти женщин, и, исходя из определенного количества судебных улик, никто не может точно сказать, что они стали жертвами одного и того же убийцы. Более того, мы можем только предполагать, принимая во внимание любую женщину, пропавшую в том же месте, где произошли другие убийства. – Пол посмотрел на нее. – Но я стараюсь охватить, сколько могу.
Острый взгляд его горящих глаз задержался на ней, и Кэрол поняла, что его поиски ответа превратились в нечто большее, нежели оплачиваемое задание. Она почувствовала, что отпала необходимость задавать вопросы, которые ее волновали. «Почему он наблюдал за домом Энни? По той же причине, что и детектив Гейнс, – решила она, – понаблюдать за присутствующими на похоронах, посмотреть, не появится ли кто-нибудь подозрительный».
Но на один вопрос она не получила удовлетворительного ответа.
– Почему вы хотели меня видеть? – спросила Кэрол нарочито подозрительно.
Казалось, Миллер удивился вопросу.
– Я ведь вам объяснил, разве нет? Я хочу послушать, что вы думаете об этом деле. Все что угодно может помочь.
– Но я не думаю, что это поможет.
Он отодвинул свою тарелку с салатом и склонился к столу.
– Послушайте, вы вместе росли. Для меня эта женщина всего лишь… конечно, когда вы стараетесь много узнать о жертвах, вы достаточно осведомлены о них, но никогда в той степени, как люди, которые знали их при жизни: родственники, близкие друзья, любовники.
Кэрол не знала, что ответить. Она все еще считала, что бесполезно с его стороны надеяться, что у нее есть к этому ключ.
– У меня нет ни одного предположения относительно случившегося. Я приняла точку зрения полиции – Энни была случайной жертвой.
– Знаете ли вы, была она в кого-нибудь серьезно влюблена? Незадолго до смерти?
– Насколько мне известно, ни в кого. Но я сомневаюсь, что она делилась со мной всем. Наши жизненные пути разошлись. Мы иногда встречались, обедали в городе. Но последний раз мы виделись за несколько месяцев до ее исчезновения.
– Она упоминала о каких-нибудь своих… привязанностях?
Кэрол мысленно вернулась в прошлое. Когда они последний раз виделись, куда они ходили? Теперь уже трудно вспомнить. Было ли это тогда, когда они с трудом достали билеты на «Кошек», а пьеса показалась им неимоверно скучной, они ушли на середине просмотра и поехали ужинать в мексиканский ресторан. Даже тогда Энни не упоминала никакого мужчины. Или женщины.
Кэрол вновь обратила внимание на Миллера.
– Нет, она никого не упоминала. Но почему вас это так интересует, мистер Миллер? Разве вы ищете не «серийного убийцу» – человека, который находит свои жертвы случайно?
– Да. И еще я стараюсь выяснить, что жертвы представляют из себя. Может быть, Энни Дональдсон не входит в их число и стала жертвой убийства на почве ревности, жертвой знакомого ей человека.
Кэрол еще раз попыталась вспомнить.
– Извините, я не могу вспомнить ничего примечательного.
Миллер продолжал смотреть на нее. Затем на его лице появилась солнечная улыбка, которая удивительно не сочеталась с мрачной силой, которую излучал этот человек несколько минут назад.
– Ну что ж… ладно. Это холостой выстрел, но я был должен попробовать. Слишком мало улик.
Он поднял руку и помахал официанту, чтобы тот подал счет, – жест настолько заметный, что не мог не привлечь внимания официанта.
– Вам не кажется, что человек, совершивший тридцать или сорок убийств, должен был оставить след длиной по меньшей мере в милю.
– Это все так, но в количестве есть определенная безопасность. Вы говорите о людях, которые совершают убийства так же легко, как плотник делает книжную полку. Они берут инструменты, делают необходимые измерения и работают. И чем больше они работают, тем лучше у них получается… пока даже малейшая неровность не будет отшлифована.
От этих слов Кэрол передернуло.
– Вы говорите так, будто его уже никогда не поймать.
– Разве? – Миллер взял счет и внимательно углубился в него. Кэрол подумала, что он уже не ответит, когда он заговорил снова:
– Нет, его обязательно поймают.
Миллер достал из пиджака бумажник, отсчитал несколько купюр аккуратной стопкой и положил их на середину стола.
«Очень педантичный человек», – подумала Кэрол, осторожно наблюдая за его движениями.
И затем он снова повторил это, очень тихо, его глаза все еще смотрели в стол, как если бы он старался увидеть через него что-то, что находилось глубоко под землей:
– Его поймают.
Миллер быстро встал, прошел в коридор, где висели его плащ и шляпа. Он завернулся в плащ, надел котелок, сдвинув его немного набок. Он проделал все это, не обращая внимания на Кэрол, как будто ее уже снарядили для самостоятельного отдельного задания. Наконец он повернулся к ней и слегка вытянул руку, приглашая ее пройти вперед.
На улице он сказал:
– Вас отвезти? Я на машине. – И указал через улицу. В метре от них стоял зеленый фургон, тот самый, который Кэрол видела у дома Дональдсонов.
Она поверила тому, что сказал ей Миллер, не усомнилась даже в том, что он очень увлекся охотой за «серийным убийцей». И все же что-то в мистере Миллере ее беспокоило.
– Спасибо, не надо, – сказала она. – У меня есть кое-какое поручение, которое я должна выполнить. Это недалеко, за углом.
Он улыбнулся, доказывая, что принял ее слова как просто вежливое извинение.
– Было очень любезно с вашей стороны встретиться со мной, – сказал он. Затем слегка приподнял шляпу и пошел прочь.
«Осторожный человек, – снова подумала Кэрол, видя, как он подошел к углу, чтобы перейти улицу, – хотя движение было слабым, и он мог прямо перейти ее. – Человек, который никогда не полагается на волю случая. Не так уж далеко от человека, которого он описал как способного скрываться, совершая убийство за убийством».
Но, конечно, охотник должен обладать теми же качествами.
