Текст книги "Развод. Чужая родная дочь (СИ)"
Автор книги: Николь Келлер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)
Глава 29
На наше счастье Резо Резоевич оказывается свободен и с радостью готов принять нас с Натаном прямо сейчас. За дополнительную плату договариваюсь с медсестрой, что она присмотрит за Катюшей, пока мы с боссом будем ездить на переговоры.
– Оля – джан! – громко восклицает Резо. Он как будто ждал нас все это время у окна своего офиса, лишь успел накинуть куртку на плечи и уже торопится к машине Петранского со всех ног. Это невысокий, полноватый, добродушный мужчина, с невероятно мудрыми и добрыми глазами, в свои годы сохранивший бодрость духа, чувство юмора и невероятную широту души. И этот невероятный мужчина относится ко мне как к дочери.
С Резо я познакомилась случайно оооочень много лет назад, я тогда ещё только начинала встречаться с Тарасом. У него была своя точка на рынке, а я выбирала у него помидоры. В какой-то момент я заметила, что мужчина ворует у него фрукты и незаметно складывает в свой пакет. О чем и поспешила сообщить хозяину. Он заставил его заплатить за все, выгнал из точки, а мне лично набрал самых вкусных овощей и фруктов и не взял ни копейки. За честность. И с тех пор овощи и фрукты я покупала только у этого мужчины.
Время шло, Резо расширился, а я вышла замуж за Тараса, у нас появился свой магазин. Разумеется, первый к кому я пошла с проектом договора, был Резо. С тех пор мы и сотрудничаем. Без малого, вот уже десять лет.
Резо подбегает и, едва я успеваю выйти из машины, заключает меня в крепкие, почти отеческие объятия. Как будто я не по работе приехала, а в гости.
– Как я рад тебя видеть, Оля – джан! Давно не навещала нас!
– Простите, Резо Резоевич. Так получилось, – смущенно улыбаюсь, крепко обнимая мужчину в ответ.
– Что-то случилось? – мужчина отстраняет меня от себя и внимательно заглядывает мне в лицо. – Глаза у тебя какие-то грустные и усталые. Опять много работаешь?
– Без работы сейчас никак, Резо Резоевич….
– Что-то ты темнишь, Оля – джан, – ворчит мужчина. Переводит взгляд мне за спину и чуть сощуривается. – А это кто?
Делаю знак Натану, что все это время внимательно и с легкой улыбкой наблюдает за нами, чтобы подошел поближе.
– Познакомьтесь, Резо Резоевич, это Петранский Натан Георгиевич – мой новый начальник. Владелец ресторана «Тихая гавань».
– Здравствуйте, – босс протягивает ладонь. Резо медленно осматривает его с головы до ног, чуть сощурившись. Но все же отвечает на рукопожатие.
– Петранский…Петранский…А! Понял-понял… Наслышан, – бубнит Резо с загадочной улыбкой.
– Надеюсь, хорошее?
– Иначе бы я не жал тебе руку, а ты не стоял тут, Натан. Ладно, чего это я вас на холоде держу? Пройдемте в офис, там поговорим.
Резо ведет в новый небольшой пристрой к огромному складу, который внутри оказывается достаточно теплым, уютным и просторным. За столом сидит его жена – такая же добродушная скромная женщина.
– Здравствуйте, Каринэ! – искренне улыбаюсь.
– Здравствуйте, Оленька! Рады вас видеть!
– Каринэ-джан, сделай нам, пожалуйста, твоего фирменного чаю. Видишь, Оля-джан наконец-то приехала.
Резо проводит нас в свой кабинет, Каринэ приносит чаю, сладостей. Мужчина нас угощает и только, когда мы все попробуем, наконец интересуется:
– Оля, – джан, а Тарас где?
Мы с Натаном переглядываемся и я, осторожно отставив кружку в сторону, произношу:
– Это долгая история, Резо Резоевич…Но мы с ним больше не работаем вместе. Он сам по себе. А мы с Натаном приехали попросить вас…заключить контракт с его рестораном.
Мужчина вскидывает брови, а я вкратце объясняю ситуацию с сорванной поставкой и свадьбой дочки префекта.
– Даааа, делаааааа, – Резо растерянно чешет в затылке. – Вот только даже не знаю, чем помочь. У меня товара рассчитано строго на то количество заказчиков, с кем у меня договор заключен. Сама понимаешь, конец года…
– Понимаю…
– Если только кто-то от контракта откажется…Но кто же себе яму такую выроет?
Мы все трое замолкаем. Я опускаю голову, закусываю губу и заламываю пальцы.
– А если вы сами расторгнете контракт? В одностороннем порядке, – откашливаюсь и серьезно добавляю. – С Тарасом.
Резо Резоевич вскидывает брови и подается вперед, впиваясь в меня потемневшим взглядом. Как будто в душу заглядывает.
– Это серьезное заявление. В рамках семьи – это предательство. Обидел тебя?
– Да. Сильно, – выдаю правду, не колеблясь ни секунды. – Он не только меня, ребёнка предал.
Резо поджимает губы, выдыхая со злостью. В его системе ценностей ребёнок – это святыня. Предать его или обидеть – большой грех.
Мужчина барабанит пальцами, крепко обдумывая мое предложение:
– Если честно, Оля – джан, только не обижайся, но я с Нового года планировал и сам расторгать договор с Тарасом. Тяжело мне стало с ним работать. Претензий много, платит с задержками. Я держался только из уважения к тебе, Оля-джан…И я бы расторг договор сейчас, тем более, что хотел бы поработать с более крупным заказчиком, – стреляет глазами в Натана, – но там неустойка грабительская…А у меня сын хочет жениться в следующем году, дом строит…
– Я заплачу неустойку, – вмешивается босс. – Более того, такую же сумму переведу лично вам на счет за то, что идете нам навстречу. И предлагаю цену на поставку на десять процентов больше, чем платит Тарас.
– А вот это другой разговор, Натан – джан! – Резо хлопает в ладоши и потирает руки. – Настоящий мужик, конкретный. Щедрый, Оля-джан, имей в виду!
Краснею, отводя взгляд и стараясь не смотреть в сторону ухмыляющегося Натана. Ох, Резо, ну, хитрец! Не успел познакомиться, а уже сватает мне его.
– Я сегодня же закажу машину, завтра в пять утра мы начнем загрузку. Лично проконтролирую. Пришлите мне список всего, что вам нужно. Завтра после обеда машина будет у вас, все будет в лучшем виде! Клянусь! Может, отметим это дело?
– Спасибо большое, Резо Резоевич, я за рулем.
– А мне в больницу нужно…Боюсь, там не поймут, если от меня пахнуть будет… – прикусываю язык, но уже поздно.
– В больницу? – мужчина замирает, с его лица стекают веселость и все краски. – Зачем? Кто-то заболел?
И мне приходится вкратце рассказать мужчине о своей беде.
– Каринэ– джан! – он спешит в «приемную». – Собери-ка гостинец Катюше. Заболела малышка...
– Не нужно, Резо Резоевич…
– Не спорь, девочка! Я сам знаю!
Через пятнадцать минут мы, нагруженные пакетом с фруктами и овощами, Натану этот добрейшей души человек всё-таки вручил свой фирменный коньяк, садимся в машину Натана и едем обратно.
– А у тебя нет ещё каких-нибудь таких полезных связей? – Натан хитро поглядывает в мою сторону. – Я ни на что не намекаю, но наше вино не всем гостям нравится…
Смеюсь в голос. Впервые, наверно, с момента, когда узнала о болезни Катюши. Хорошо, что съездили.
– Завтра я сведу тебя с человеком, который напрямую с виноделен Грузии возит вино и коньяк. Шестьдесят процентов его продукции – эксклюзив. Уверена, даже самые искушенные гости оценят.
Босс присвистывает и оглядывает меня горящим взглядом.
– Я тебе премию выпишу.
А я самодовольно ухмыляюсь, глядя в окно. Кажется, скоро в магазинах Тараса начнется серьезный кризис. Интересно, пройдет ли Анфиса проверку бедностью?...
Что-то мне подсказывает, что нет.
– Кстати, Алиса очень хочет навестить Катюшу, – неожиданные слова Натана заставляют меня вздрогнуть и развернуться к нему. улыбка сползает с моего лица, а тревога ледяными пальцами сжимает сердце.
– Что? Зачем? Ты…
– Успокойся, Оля. О возможном родстве наших детей никто не знает. Я никому не говорил. Просто Алиса очень добрая девочка. Она случайно услышала историю Катюши и хочет поддержать ее.
Я обдумываю слова Натана. А что, если девочки действительно сестры? Тогда они рано или поздно познакомятся. А даже если и нет, то разве плохо, если у Катюши появится ещё одна подружка?...
– Давай посоветуемся с врачом, и, если он разрешит, то ты привезешь Алису. Я не против.
Глава 30
– Мам, а когда эта девочка придет?
Вчера, вернувшись в клинику, я первым делом уточнила у нашего лечащего врача, может ли дочка Натана навестить Катюшу. Доктор идею поддержал, сказал, что моей девочке сейчас очень нужны положительные эмоции и поддержка.
И Катюша весь вчерашний вечер забрасывала меня вопросами про Алису. И это первое, что она сегодня спросила, когда проснулась.
– Натан Георгиевич сказал, что после обеда. Ему нужно закончить в ресторане важные дела, и они после сразу приедут к нам.
Дочь сверяется с часами едва ли не каждые пять минут – с таким нетерпением и волнением ждет новую подружку. Она даже надевает самую красивую футболочку и лосины и просит красиво заплести ей волосы.
Наконец дверь осторожно распахивается, и Алиса робко переступает порог палаты. Катюша садится на койке, и девочки, замерев, во все глаза рассматривают друг друга.
– Привет, я – Алиса.
– Привет, а я – Катя…
Дочка Натана растерянно вскидывает голову на отца и, лишь получив ободряющий кивок, подходит к койке и осторожно опускается рядом с Катюшей.
– Это тебе. Подарок от меня. Чтобы ты скорее выздоровела, и тебе было нескучно тут, – обводит взглядом палату.
– Ух ты! – Катюша сует носик в подарочный пакет, достает оттуда большую настольную игру. – Ваааааау! Это же такая классная настолка! Я хотела ее у Деда Мороза попросить! Спасибо!
Катюша в порыве чувств крепко обнимает Алису, и девочка заметно выдыхает. Невооруженным взглядом видно, что она волновалась и очень хотела, чтобы ее подарки понравились Катюше. Это так трогательно, что у меня невольно выступают слёзы на глазах.
– Ой! Мама, смотри, тут ещё лабубу! (прим. автора: современная пушистая игрушка в виде монстрика. Автор не понимает этой моды, но детям нравится)) Розовенькая! Как я и хотела! Как ты угадала?!
– Секрет! – выпаливает Алиса, и детский смех разносится по палате.
Отворачиваюсь и с огромным трудом сдерживаю слёзы счастья. Ещё ни разу я не видела Катюшу такой довольной, улыбающейся с момента, как нас положили в больницу. У нее даже румянец на щечках появился!
– Спасибо! – искренне шепчу Натану, что также пристально и задумчиво наблюдает за девочками, которые уже раскладывают игру на койке. И, склонив головки, внимательно читают правила. – Кажется, эта поддержка – то, что было нужно Катюше.
– Это все Алиса…Это она поняла и как-то почувствовала, что нужно Катюше…
Сердце сжимается до размеров монеты. Я понимаю, к чему клонит Натан…
– Давай не будем настолько забегать вперед и загадывать. А просто дождемся результатов теста. И уже исходя из них будем думать, что же нам потом со всем этим делать.
– Согласен с тобой, – кивает босс. – Кстати, и тебе огромное спасибо! Товар пришел вовремя, а какие у Резо мандарины…Ребята там чуть коробку не разодрали. Я сразу же сделал следующий заказ, но уже нам, сотрудникам, домой.
– Я рада, что вы нашли друг друга. Резо очень честный, порядочный. Ты не пожалеешь.
– Я уже всем доволен. Свадебный банкет, а, значит, репутация ресторана спасены. Это главное!
Мой мобильный в самый внезапный момент подает признаки жизни. Кидаю взгляд на экран и тяжело вздыхаю.
Похоже «радостную весть» Тарас получил с самого утра и сразу же вспомнил о жене. Научился вытаскивать обратно из черного списка и теперь атакует меня звонками.
А я…плачу ему его же монетой.
Без каких-либо угрызений совести сбрасываю вызов и вношу его в черный список. Сегодня с утра я получила обещанную премию, перевела часть суммы Тине Романовне и попросила закрыть вопрос с разводом как можно скорее. Не хочу, чтобы с этим человеком меня хоть что-то связывало. Даже штамп в паспорте.
– Донимает? – Натан кивает на мобильный, зажатый в ладони. – Хочешь, я с ним поговорю?
Вскидываю брови в удивлении.
– Ну, как твой босс и как бизнесмен, – тут же поясняет, коротко усмехнувшись. – Разъясню, что в бизнесе и не такие казусы случаются.
По кривой ухмылке и мальчишескому задору в глазах я примерно понимаю, в какой форме Натан собирается преподавать Тарасу уроки по маркетингу.
– Не нужно, спасибо, – качаю головой, едва сдерживая улыбку. – Я знала, что муж начнет мне названивать. Это было ожидаемо. Благо, черный список резиновый, и он никак не сможет меня побеспокоить. Он даже не знает, в какой больнице лежит его дочь, – горько усмехаюсь, обнимая себя за плечи. – Так что я Тараса не боюсь.
Натан вглядывается в мое лицо долгим пристальным взглядом и, к моему счастью, переводит разговор в другое русло:
– Алиса, мы же ещё пастилу принесли. Давайте чай попьем?
В палате начинается приятная суета. Я отправляю гостей мыть руки, грею воду и накрываю наш небольшой импровизированный стол.
– У тебя такая красивая коса, – с восхищением замечает Алиса, когда мы наболтаемся и вдоволь насмеемся.
– Это мамочка мне заплетала, – с гордостью произносит Катюша, с удовольствием облизывая пальцы.
– Эх, я тоже такую хочу, – девочка понуро опускает голову, и мне становится ее до безумия жаль – настолько у нее несчастный вид. – Но у меня всегда хвостики. Я больше ничего не умею… А маме Марьяне некогда….
– Хочешь, я тебе такую же заплету? – выпаливаю, не выдержав. Того и гляди, сейчас расплачется девочка.
– А можно?
– Ну, конечно!
С наслаждением перебираю шелковистые густые волосики, прочесываю и сооружаю французскую косу.
– Готово, – осматриваю свои труды и остаюсь довольна. – В туалете есть небольшое зеркало, можешь посмотреться.
Девчонки вдвоем, взявшись за руки, идут любоваться.
– Спасибо тебе, – искренне благодарит Натан. И мы оба понимаем, что он вкладывает в эти слова куда более глубокий смысл.
– Мам, так здорово получилось, – обе сияют, возвращаясь и все также крепко держась за руки. – Как будто мы – две сестрички.
Переглядываемся с Натаном. Сердце колет, и такая лютая тоска и страх накатывают.
Что-то мне подсказывает, что так оно и есть…
Палату наполняет громкий требовательный звонок телефона босса. Петранский достает мобильный и отходит к окну, повернувшись к нам спиной.
– Слушаю. Нашел? Отлично! – говорит вполголоса строго и отрывисто. – Можешь мне всю информацию сбросить на почту? С меня причитается. Кстати, а у тебя выходов на налоговую нет? Ну, ладно. Разберусь. Спасибо, до связи!
– Какие-то проблемы? С налоговой, – осторожно интересуюсь, когда Натан возвращается за стол. – Я что-то не так сделала? Ошибка в отчете? Что случилось?
– Все в порядке. Это по-другому вопросу, – отмахивается Натан, но по его хитро вспыхнувшему взгляду я понимаю, что он что-то задумал…
Глава 31
Оля
В тысячный раз за последние два дня отрываюсь от бухгалтерской таблицы и бросаю взгляд на экран телефона.
Пусто. Ноль уведомлений.
Мозгом понимаю, что на почте ничего нет, потому что не приходило оповещения, но пальцы все равно находят иконку браузера и открывают.
Ни-че-го.
Отбрасываю в сторону мобильный, роняю голову на сложенные руки на столе и часто дышу. Боже, я сойду с ума, прежде чем получу эти чертовы анализы!
Катюша лежит на койке под очередной капельницей в обнимку с новой лабубу, с которой не расстается ни на миг. Но в этот раз моя девочка не спит и не смотрит тоскливо в окно, как обычно, а хихикает, что-то глядя в телефоне.
Знакомство с Алисой действительно пошло ей на пользу. Вот прошло уже три дня, а моя дочь не плачет, не просится на улицу и не вспоминает своего непутевого не_папашу Тараса.
Он, кстати, обрывал мне телефон своими звонками с разных незнакомых мне номеров, но я не поленилась, и они все улетели в черный список. На второй день мой бывший муж, видимо, понял, что диалога у нас не будет, и оставил меня наконец в покое. Надеюсь, мы с ним больше никогда не встретимся.
– Мамочка, смотри! – Катюшка, покатываясь со смеху, протягивает мне телефон. – Алиса мне такое смешное видео прислала!
Нажимаю на кнопку проигрывания, и улыбка сама расплывается у меня на губах. Там ничего особенного: просто видео о домашнем сыче, который живет на балконе. Но оно такое милое и забавное, что действительно тянет улыбаться. Ролик заканчивается, и я автоматически проваливаюсь в чат дочери. И сердце заливает теплотой.
Алиса так поддерживает Катюшу! Они переписываются днями напролет! И через раз дочь Натана говорит: обязательно сходим в этот парк, кафе, кино, ты только выздоравливай! И закидывает мою дочь забавными видео для поднятия настроения.
У этой девочки невероятно доброе сердце….
– Мам, а может, мы тоже заведем сыча? – с хитрющей улыбкой интересуется дочь. – Ну, конечно, когда я выздоровею.
Горло перехватывает, а из глаз брызжут слёзы.
Впервые моя дочь думает не «если», а «когда»…
И все это заслуга маленькой десятилетней девочки…
– Ну, так что, мам? – напирает Катюша.
– Я подумаю, что можно сделать. Но сначала – лечиться!
Потягиваюсь, разминая затекшие мышцы, и тру усталые глаза. Прячу мобильный в карман и поднимаюсь на ноги.
– Лежи, я схожу за кофе и вернусь.
Я уничтожила все запасы растворимого в палате, поэтому приходится идти в конец коридора к автомату, заботливо установленному завотделения.
Аппарат готовит мне эспрессо, я обхватываю горячий стаканчик и иду обратно, как замечаю в другом конце коридора Натана. Машу ему рукой и спешу навстречу.
Когда между нами остаются считанные метры, телефон в кармане штанов вибрирует. Достаю его и торможу. Глазами прожигаю отправителя письма, выжженного красными буквами на экране.
Лаборатория.
Вскидываю голову и встречаюсь с таким же напряженным и усталым взглядом. Натан осторожно кивает мне, предлагая сделать это вместе, одновременно.
Мне кажется, в таком случае это не так страшно.
Воздух в коридоре становится плотным, тягучим и липким. Каждый вдох дается все сложнее. Пальцы не слушаются, их сводит судорогой, но я все равно нажимаю на иконку письма.
На экране всплывает результат мелкими буквами и весь сплошь усеянный медицинской терминологией и таблицей, в которой сам черт ногу сломит. Пролистываю все это вниз, к самой главной записи.
Перечитываю результат трижды. Каждую букву старательно складываю в слова, а слова – в цельное предложение.
Которое никак не укладывается в моей голове.
Стаканчик с кофе летит на пол и разливается уродливой кляксой.
Медленно вскидываю голову. Глаза застилает соленая влага, и сквозь нее я отчаянно, как утопающий в спасительный круг, цепляюсь в образ Натана. Вдруг это какая-то чертова ошибка? Вдруг у него иной результат?!
Петранский ошарашенно медленно качает головой.
– Нет, – читаю по его губам. – Катюша не моя дочь.
Ноги мгновенно слабеют, и я, как будто кто-то одним движением руки вынимает у меня позвоночник, оседаю на пол, прямо в лужу с кофе.
Воздух выходит из меня рывками. Я не плачу, у меня не осталось ни сил, ни эмоций. Внутри абсолютная пустота. Вакуум.
Катя не дочь Натана.
И не моя.
Что, черт возьми, произошло в день ее рождения?! Чья ты, моя чужая родная девочка?!
Натан оказывается рядом и опускается на колени. В его взгляде боль, растерянность и что-то ещё. Какой-то непонятный и мощный коктейль.
Внутренности ошпаривает кипятком от осознания и накатывающего вслед ужаса.
– Донор…Ей нужна срочная операция…Господи, это же такие деньги…А у меня только восьмая часть…
– Оля, посмотри на меня. Дыши. Ещё. Глубже. А теперь задержи дыхание. Выдыхай. Ни о чем не волнуйся. Операция состоится. У меня есть благотворительный фонд на пару с товарищем, мы проведем операцию через него. Все будет оплачено. Лишь бы Катюша выздоровела. А с остальным…мы потом разберемся и все выясним. Обещаю.
Подаюсь вперед и утыкаюсь лбом в часто вздымающуюся мужскую грудь. Сильные руки смыкаются вокруг моей талии и прижимают ближе. Дышу в такт биению его огромного, размером с Галактику, доброго сердца и немного успокаиваюсь.
Поднимаю голову и окунаюсь в задумчивый взгляд. Тону в его неожиданной нежности, приоткрываю рот, чтобы ещё раз поблагодарить, но не успеваю издать ни звука.
Потому что губы Натана обрушиваются на мои.
Глава 32
Оля
Две недели спустя
– Ольга Павловна, – ладонь молоденькой медсестры Софии осторожно касается моего плеча. Приоткрываю глаза и натыкаюсь на дымящуюся кружку с ароматным чаем. – Вот, возьмите, пожалуйста. С мятой и мелиссой. Мы с мамой сами собирали летом. Очень помогает успокоиться. Я, когда на экзамены собираюсь, всегда выпиваю кружечку. Вам нужно взять себя в руки. И обязательно держаться. И верить. Ваша Катюша в надежных руках. Доктора сделают все возможное, чтобы спасти ее. Мы ее тут всем отделением полюбили и в обиду не дадим!
София буквально вкладывает кружку в мои ладони и обхватывает двумя руками, согревая мои ледяные пальцы.
– Спасибо, – шепчу, отстукивая зубами чечетку. Прикусываю язык до крови, чтобы не разреветься. – Спасибо, Сонечка, за поддержку…Вы замечательная! Мы с Катюшей тоже всех вас очень сильно любим!
– Пейте!
Под внимательным взглядом медсестры практически залпом опрокидываю в себя обжигающий напиток. Тепло распространяется внутри и действительно помогает немного успокоиться.
– Умница.
– Спасибо вам огромное, Соня. Без вас я бы не справилась…
Девушка молча обнимает меня, даря капельку своего тепла.
До самого дня икс я держалась изо всех сил. Успокаивала Катюшу, отвлекала ее, обнимала и целовала. И практически не спала, ночами держа ее за руку.
Как будто кто-то может отнять.
Это очень страшно, когда твой ребёнок совсем рядом, буквально в нескольких метрах от тебя, а ты ничего не можешь сделать. Сейчас его жизнь зависит не от тебя. Ты сделала все, что могла. И все, что тебе остается – довериться врачам и ждать. Самое сложное, невыносимое и выматывающее.
И молиться.
Чем я и занимаюсь вот уже почти три часа. Я не умею и не знаю никакой молитвы, но мысленно прошу у Вселенной не отбирать у меня самое дорогое, что есть. Плевать на все, лишь бы моя родная чужая дочь была рядом.
Это мой ребёнок.
И плевать я хотела с высокой колокольни на все тесты ДНК.
Я никому не отдам мою Катюшу. Даже смерти.
По коридору раздаются тяжелые уверенные шаги. Ударяются об стены и рикошетом бьют прямо по моим нервам.
Мне не нужно поднимать голову, чтобы понять, кто это. Я его чувствую. Этот внимательный и ласковый взгляд. Его силу и уверенность, передающиеся и мне.
– Ну, Ольга Павловна, оставляю вас в надежных руках, – мягко улыбается медсестра и поднимается с места, быстро удаляясь в сестринскую.
Все же поднимаю голову и сталкиваюсь с пристальным взглядом. Он проезжается по мне, подмечая каждую мелочь. Я сканирую его в ответ снизу вверх, задерживаясь на губах. Они искривляются в легкой улыбке, а я краснею, как дурочка. Две недели прошло, а я всё ещё краснею от воспоминаний о поцелуе с этим мужчиной.
Да, мы не виделись с Натаном целых две недели. На следующий день он написал, что улетает в срочную командировку. Я все понимаю и не обижаюсь. Совершенно. Он женатый человек, мой босс и мы перешли грань. И Петранскому понадобилось время, чтобы остыть.
– Прости, что задержался, – опускается рядом. Непозволительно близко. Наши колени и плечи соприкасаются. – Рейс задержали. Операция ещё идет?
– Да. Я боюсь, что что-то не так…Так долго…
– Тшшшш, – босс переплетает наши пальцы и чуть сжимает. – Всё хорошо. Все будет хорошо. Поверь, если бы было что-то не так…В общем, ты бы поняла. Не могу объяснить, просто поверь.
Киваю и осторожно высвобождаю ладонь, отодвигаясь на другой край лавки. Натан удивленно вскидывает брови и разглядывает меня.
– Что такое?
– Все…в порядке, – пожимаю плечами. – Просто жду окончания операции.
– Оля, посмотри на меня и повтори то же самое.
Поворачиваю голову на эмоциях, а слова застревают в горле. Силюсь что-то сказать, но не могу! Как будто парализовало.
Натан терпеливо ждет, насмешливо вздернув брови.
– Послушай…
– Внимательно.
– Я про тот поцелуй…
– Таааааак.…
– Да не перебивай ты! – вскипаю и всплескиваю руками. – Я все понимаю. Это было ошибкой и никогда не повторится. Ты – босс, а я – подчиненная, ты не знал, как меня утешить и успокоить…Ты женат…И если ты не знал, как сказать, то про командировку…
– Намешала-то всего, Оля, – цокает Натан и тяжело вздыхает. Я также вздыхала, когда в детстве выговаривала Катюше за шалости. – А теперь послушай внимательно. Во-первых, я действительно был в командировке, – пинает ботинком небольшую дорожную сумку, на которую я из-за волнения совершенно не обратила внимания. – Хотел перенести, чтобы быть рядом, но не вышло. Я даже соревнования Алисы по гимнастике пропустил.
– Поздравь ее от нас с Катюшей ещё раз, – мгновенно расплываюсь в улыбке. – Она писала, что заняла первое место.
– Передам. Дальше. Я, кажется, никогда не проводил между нами параллель и черту. Не разделял. И относился я к тебе не как к подчиненной, а, прежде всего, как к женщине.
Вспыхиваю и опускаю взгляд на сцепленные пальцы. Сердце горит и разгоняется до невероятной скорости.
– И я достаточно взрослый, чтобы знать, как утешить женщину. Более того, я отдаю себе отчет в каждом своем действии, Оля. В каждом. И делаю то, что хочу и считаю нужным. Если я хочу помочь своему сотруднику, я помогаю. Если хочу приехать навестить – навещаю. Если я хочу ее поцеловать, я целую.
Хлопаю ресницами. Заливаюсь краской ещё больше.
– Я хотел и сделал это, Оля. Ясно? И поверь, я бы точно не стал сбегать на две недели из-за поцелуя.
Натан пытается притянуть меня к себе, но я всё ещё сопротивляюсь.
– А твоя жена?
Босс тяжело вздыхает и чешет в затылке.
– Встретив тебя, узнав получше, я понял, что моя женитьба на Марьяне была ошибкой. А когда увидел, как ты общаешься с девчонками, точно это осознал. Плюс произошло ещё кое-что, и я решил поставить точку в нашей истории. Вот только она как чувствовала – сбежала накануне к маме, а потом эта командировка… Я поговорю с ней сегодня же, а на днях подам заявление на развод. Думаю, это дело не затянется – у нас с ней брачный контракт.
Я киваю и перевариваю информацию, факт за фактом раскладывая ее по кирпичику у себя в голове.
Но не успеваю закончить «работу», как двери оперблока распахиваются, и врач выходит к нам, устало застегивая ремешок на часах.
Мы с Натаном одновременно подскакиваем и молчаливо ждем оглашения результата. Я кусаю губы до крови и не знаю, куда деть свои руки. Поэтому Натан встает позади и обнимает меня сразу двумя руками.
А доктор произносит слова, от которых у меня неконтролируемым потоком брызжут слёзы:
– Операция длилась чуть больше, чем положено, не без сложностей, не скрою, но прошла успешно. Вы все огромные молодцы. Дальше все зависит только от организма Катюши. Но, думаю, она справится. С такой-то поддержкой. А теперь всем отдыхать. Это приказ. Вас, Ольга Павловна, это особенно касается.
