Текст книги "Развод. Чужая родная дочь (СИ)"

Автор книги: Николь Келлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

Глава 12

– Оленька, – главный бухгалтер останавливается возле моего стола. Вскидываю голову и крепко зажмуриваюсь, чтобы потом сфокусироваться на начальнице и понять, чего от меня хотят. Алевтина Максимовна внимательно разглядывает меня поверх своих очков-половинок. – Я просила подготовить акты сверок с ООО «Водолей». Курьер будет через час, они готовы?

– А я разве не отдала вам? – растерянно перебираю документы на краю стола. – Конечно, они готовы. Я все сделала ещё вчера…Вот же!

Протягиваю файл с документами Алевтине Максимовне. Она бегло просматривает бумаги и удовлетворенно кивает.

– Извините, пожалуйста, я хотела их вам занести, но по невнимательности положила сверху папку. А потом переключилась на другое задание, и совершенно вылетело из головы.

– Ничего страшного, Оленька. Главное, что документы готовы. Все в порядке, не волнуйтесь.

Начальница удаляется к себе в кабинет, а я прикрываю глаза и растираю пальцами виски. Пытаюсь унять головную боль, что раздирает уже который день после предварительного судебного заседания.

Я была уверена, что Тарас станет увиливать от независимого теста на отцовство. Но когда он с такой легкостью согласился, словно уверен в собственной правоте на все тысячу процентов, в груди поселилась тревога.

В какую-то секунду мне подумалось, что он действительно не отец Катюши.…

Но уже в следующую отогнала бредовые мысли. Но тревога все равно прочно поселилась и пустила корни внутри меня. Она ледяными жилистыми пальцами с силой сжала сердце и никак не хочет отпускать. Вот уже пять дней.

Ещё и эта схожесть наших с боссом дочерей не дает мне покоя!

От мыслей, что лезут в голову, начинаю задыхаться. Паника нарастает, а пресловутая тревога сжимает сердце ещё сильнее.

Звонок мобильного, лежащего на краю стола, заставляет вскочить на ноги.

– Алло! – почти выкрикиваю, заставляя коллег бросить на меня недоуменные взгляды поверх компьютеров. Выхожу в коридор, чтобы не смущать их и не отвлекать от работы.

– Ты чего такая нервная? – хихикает на том конце провода Анфиса, моя двоюродная сестра.

– Ничего…, – облокачиваюсь об стену и упираюсь затылком. – Все в порядке.

– Как дела? Как там Катюша?

– Всё хорошо, – отвечаю, не вдаваясь в подробности. – И стабильно. Сама как? Давно не звонила, не заезжала…

– Да дел очень много, так завертелась…Я чего звоню-то. Я приглашаю тебя на открытие моего салона красоты двадцатого сентября, через неделю! – Анфиса радостно визжит в трубку, что у меня даже уши закладывает. – Дресс-код – красно-черный.

От шока в приятном смысле слова у меня валится челюсть на пол.

– Твой? Салон? Серьезно?!

– Да, – с гордостью выдыхает сестра. – Наконец-то моя мечта исполнилась!

– Слушай, я тебя поздравляю! От души! Все же это заслуженно! Ты столько работала…

Я действительно горжусь ею. Анфиса ещё в прошлом году заикалась, что устала работать на хозяйку, отдавать столько денег за аренду, и хочет свой салон. И буквально за год не только накопила, но и воплотила свою мечту в жизнь!

Сестра издает сдавленный смешок.

– Спасибо, Олечка. Я и правда очень старалась. Жду тебя двадцатого сентября в восемь вечера. На днях лично привезу приглашение.

– Спасибо, я обязательно буду.

Остаток дня проходит в чертовом тумане, который преследует меня вот уже столько дней.

– Оля, – Мила, помощница нашей Алевтины Максимовны, подсаживается рядом на стул. – Там сегодня наш кондитер обалденные синнабоны с яблоком и карамелью испек, ты не хочешь купить?

При упоминании десерта рот сам наполняется слюной. За эти дни работы мне дважды посчастливилось попробовать выпечку от нашего кондитера. Мы с Катюшкой чуть пальцы не съели.

– И мы ещё здесь?! Идем скорее!

Прощаюсь с коллегами, подхватываю кардиган, сумочку, и мы с Милой пересекаем задний двор и оказываемся в ресторане.

Едва открываю дверь, на меня обрушивается уютная атмосфера «Тихой Гавани». Потрясающие ароматы, звон бокалов, неторопливые разговоры. Учтивые официанты с улыбкой принимают заказы и снуют между столиками. Мы здороваемся с каждым по пути и подходим к администратору.

– Леся, привет. Говорят, сегодня наш кондитер приготовил просто божественные синнабоны. Можно нам с собой три?

– Четыре! – поправляет Мила. – Плевать на фигуру, я не могу удержаться!

– Конечно, девочки, – хихикая, Леся окидывает нас понимающим взглядом. – Сейчас передам заказ на кухню, официанты принесут.

Мы с Милой присаживаемся у барной стойки в ожидании. Мой взгляд замирает, когда среди всех посетителей, в самом сердце зала я вижу знакомую фигуру.

Он сидит спиной ко мне. Но этот силуэт я узнаю из миллионов других. Линия плеч, поворот головы, профиль, широкая спина, обтянутая серым пиджаком.

Именно ее я обнимала столько лет. Прижималась ночами. Думала, что за ней могу спрятаться от всех проблем.

Тарас сегодня не один.

Напротив него сидит… моя двоюродная сестра Анфиса.

Та самая, которая сегодня утром хвасталась, что открывает собственный салон красоты.

Улыбается, мило краснеет, опуская глазки, целует моего пока ещё мужа. В губы. На глазах у персонала и всех посетителей. Тарас не остается безучастным, и поцелуй быстро перерастает в глубоко интимный.

В голове щелкает, будто деталь конструктора, что столько времени не поддавалась, наконец встает в паз.

Вот, значит, что за женщина, которую Тарас смог полюбить.

И вот откуда у Анфисы деньги на открытие салона…Она не накопила. Мой муж с помощью серой схемы вывел их из бизнеса и просто…подарил. Оставив нас с Катюшкой без гроша.

Пока я гоняю эти мысли в голове, ноги уже сами несут меня к сладкой парочке.

Глава 13

Пока каждый шаг отдает в висках, как удар молота по наковальне, сердце грохочет как поезд, несущийся на запредельной скорости. В один конец.

Тарас не просто предал меня. Катком проехался туда-сюда.

Он изменил мне с моей двоюродной сестрой! С самым близким и родным человеком.

Мой муж как будто специально разрушает мою жизнь до основания…Будто я в чем-то виновата перед ним, и он мне мстит подобным образом.

Предатели меня не замечают. Куда там! Ведь для счастливых влюбленных остальной мир не существует…

Они наконец перестают пожирать друг друга, соприкасаются лбами, и Тарас обхватывает ладони Анфисы, что-то бормоча и целуя ее пальцы.

– Как трогательно, – выплевываю язвительно, вяло хлопая в ладоши. Умираю внутри, захлебываясь в своей агонии. – Вот кто значит, любовь всей твоей жизни….

Сладкая парочка синхронно вздрагивает. Резко вскидывают головы, полосуя меня на части взглядами, полными ненависти. Как будто это я изменила, а не мне.

Анфиса первая берет себя в руки. Расправляет плечи, выпрямляет спину. Смотрит, как боярыня на челядь. Победоносно. Брезгливо. Медленно растягивает губы в змеиной улыбке. Я и представить не могла, что моя сестра – двуличная лицемерная дрянь.

– Оля, – рычит Тарас сквозь крепко стиснутые зубы, крепче прижимая «любовь всей своей жизни» к себе за плечи. – Не здесь. Не сейчас.

– А что так? – моим голосом можно сталь резать. – Хотели мне сюрприз во время открытия салона красоты преподнести? А я все испортила, да? Вот только что я вам такого сделала, что вы оба так со мной поступили? А Катюша? Ей-то как в глаза смотреть будете?

– Оля! – Тарас встает и сдвигается так, чтобы прикрыть собой Анфису. Рыцарь на белом коне, чтоб его. – Мы потом все обсудим. Наедине.

– Нет, милый, избавь меня, будь добр, – вскидываю ладони вверх. – Да и что тут обсуждать? Подробности твоей измены с моей сестрой? Или как ты у собственной семьи воровал шесть миллионов рублей?

Наши взгляды скрещиваются в немом поединке. Тарас пытается меня продавить, вот только я стою насмерть.

– Анфиса, – выплевываю, не разрывая с мужем зрительного контакта. – А тебя не смущает, что ты открыла салон на ворованные деньги? На деньги моей семьи? Что это, в конце концов, муж твоей сестры? Как ты родственникам в глаза смотреть будешь на семейных праздниках, появляясь под руку с моим мужем? Не смущает, что моя дочь чего-то недополучала, пока Тарас открывал новый «бизнес». Для тебя. Нет?

– Вот именно, твоя дочь! – выглядывает из-за спины любовника и остервенело тычет пальцем в меня, наплевав на приличия.

На нас оборачиваются гости и персонал ресторана. Леся делает шаг вперед, но я коротко качаю головой, давая понять, что все в порядке.

– Твоя! Но не Тараса! И тест ДНК это показал! Ты охреневшая тварь, Оль. Сначала мутила с Ростиком, который мне нравился! Поматросила его и бросила! А потом сразу же выскочила замуж за Тараса, с которым я первая познакомилась! А теперь, когда он наконец обратил на меня внимание и узнал, что ты повесила на него дочку от бывшего, бесишься. Не потому, что любишь, нет. А потому, что кормушку потеряла.

Пока я стараюсь переварить то, что услышала, и прикинуть, сколько лет сестра носила эту ненависть в себе, Оля невозмутимо продолжает:

– А деньги…Их Тарас сам заработал. И ему решать, как распоряжаться финансами. Так что, нет, меня ничего не смущает. Сейчас все наконец-то встало на свои места. Так, как и должно быть. А тебе советую научиться обеспечивать себя и свою дочь самой, а не вешать Катьку на чужого мужчину.

Вот теперь картинка становится цельной. Анфиса только что вручила мне недостающий пазл.

На трехлетие Катюши именно сестра завела песнь по поводу несхожести моей дочери и Тараса. Она была первой, кто некрасиво ткнул пальцем в этот «факт».

Потом, чуть позже, на каком-то семейном празднике она же выпила лишнего и присела на уши свекрови. Мать моего мужа уверовала и проела нам плешь с Тарасом на эту тему. Позже она же и начала намекать, что неплохо бы сделать тест на определение отцовства.

– Прекрати устраивать цирк, Оля, – муж поднимается на ноги. Нависает сверху, сверля исподлобья. – Моя личная жизнь тебя не касается. Нашла средства ужинать в таком дорогом ресторане, найдешь на что и свою дочь содержать. Как вариант, позвони ее настоящему папаше. И не вздумай трепать нервы Анфисе. Ей нельзя нервничать.

И только сейчас я замечаю на столе перед ними открытую коробочку с тестом, снимком УЗИ и пинетками.

– Да, у нас будет ребёнок, Оля, – с гордостью, словно это особое достижение, заявляет Анфиса. – Наконец-то у Тараса будет его родной малыш.

Глава 14

Сверху как будто кто-то по щелчку отключает все посторонние звуки. Гул голосов, звон бокалов, стук столовых приборов, смех посетителей, – все это я резко перестаю слышать. Только шум крови в ушах от новости, что сбивает с ног. Я остаюсь в вертикальном положении лишь из чистого упрямства. Чтобы ни знаком, ни жестом, ни единой эмоцией не показать, как новость о двойном вероломном предательстве почти сломила меня.

Но все же я пошатываюсь от осознания, что нещадно лупит по затылку.

Это не Тарас спланировал измену, развод и обворовать меня до нитки.

Это сделала Анфиса. Моя сестра.

Змеей проникла в нашу семью, соблазнила моего мужа, внушила ему, что Катюша не его дочь, довела до развода и его руками обобрала нас с дочерью до нитки и разрушила все до основания. И ещё умудрилась забеременеть.

И сейчас в глазах сестры ярким костром полыхает гордость за проделанное.

Медленно вскидываю подбородок. Гляжу на сладкую парочку сверху вниз, хоть это они победители в этой ситуации. Но жизнь научила меня всегда сохранять лицо. В любой ситуации.

Мой голос звучит ровно. Спокойно. Без какой-либо эмоциональной окраски. Именно так звучит голос человека, который только что умер изнутри.

– Я вас поздравляю. Желаю счастья. Вы заслуживаете и стоите друг друга.

Поворачиваюсь под недоуменные и напряженные взгляды бывших родственничков. Спина прямая, будто кол в позвоночник вогнали, плечи расправлены.

Шаг от бедра. Ещё один. Иду так, как будто это я бросила мужа, а не меня. Они не увидят меня сломленной. Никогда.

Я выхожу из зала и двигаюсь по коридору быстрее и быстрее, под конец почти переходя на бег. Ноги не слушаются, хочется орать, меня разрывает в ошметки, но я всё ещё держу лицо.

Вылетаю на улицу и вдыхаю спасительный кислород. Легкие обжигает, голова кружится, и меня ведет в сторону.

– Осторожно! – сильные руки подхватывают, удерживая на месте. В ноздри ударяет знакомый запах, и странное чувство распространяется по венам.

Вскидываю голову, напарываясь на внимательный, слегка нахмуренный взгляд босса.

– Оля? Вы в порядке?

Нет. Нет, я ни черта не в порядке!

Но вместо этого постыдного признания растягиваю губы в кривой улыбке и фальшиво – весело восклицаю:

– Да, конечно! Всё хорошо, Натан Георгиевич.

– По вам не скажешь. Что случилось? Пожар? – кивает на двери ресторана позади меня.

– Если только дымятся ноги официантов – там почти полная посадка.

– Вас кто-то обидел? – продолжает допытываться. – Кто-то из персонала? Или, может, Алевтина Максимовна?

– Нет-нет, что вы! У меня потрясающая начальница! Все в порядке, правда.

– Тогда почему вы плачете?

Петранский подается вперед и проводит подушечкой большого пальца по моей щеке.

Влажная.

Вздрагиваю, и мурашки проносятся по позвоночнику, как ток. Сталкиваемся взглядами на полпути. Сердце спотыкается, сбивается с ритма.

Эти странные ощущения прошибают не меня одну. Я это вижу. Как замирает рука Натана. Как расширяются зрачки. Как пляшут желваки на скулах.

– Вы домой? – интересуется, откашлявшись и благоразумно отступив на шаг назад. Прячет ладони в карманы брюк.

Осторожно киваю.

– Садитесь, я вас подвезу, – Натан Георгиевич щелкает брелоком сигнализации, и черный блестящий седан моргает фарами.

– Нет-нет, спасибо, я…сама, – качаю головой, отступая в сторону остановки. – На автобусе.

– Оля…

– Я не хочу снова проблем и недопонимания с вашей женой, – выпаливаю правду на одном дыхании.

Очень вовремя вспоминаю ту безобразную сцену в кабинете босса. Цепляюсь взглядом за кольцо на его правой руке. Как будто самой себе напоминаю, что он женат.

– Оля, – голос звучит тверже. – Я предлагаю подвезти, а не стать моей любовницей. Я никуда вас не отпущу в таком состоянии. Вы себя со стороны видели вообще? Не хватало, чтобы вы попали под машину. Садитесь.

– Но….

– Это не обсуждается. Со своей женой я сам разберусь.

Закусив губу, я все же забираюсь на переднее сидение. Называю адрес, и Натан плавно трогает машину с места.

Всю дорогу мы едем молча. Босс о чем-то крепко задумывается, выстукивая пальцами по рулю. А я ощущаю неловкость от того, что Натан Георгиевич застал меня в минуту моей слабости, и мечтаю поскорее оказаться дома.

– Спасибо большое, – благодарю с натянутой улыбкой и тянусь к ручке двери. Но мобильный в сумочке начинает громко трезвонить. На экране – незнакомый номер.

– Алло?

– Ольга Павловна? – на том конце провода голос строгий, официальный. От него меня мгновенно прошибает в пот, дурное предчувствие проносится по телу волной.

– Да, я слушаю.

– Вас беспокоит врач «Скорой помощи» Раиса Михайловна. Ваша дочь упала в обморок, мы везем ее в первую детскую. Приезжайте. И привезите с собой все необходимые документы и вещи в случае госпитализации.

Глава 15

Гудки несутся в трубке. Отнимаю ее от лица и смотрю строго вперед.

Не могу осознать. Понять. Не хочу! Внутри идет жуткое сопротивление услышанным словам врача.

Паника удавкой оборачивается вокруг шеи и начинает душить. Не могу сделать вдох, и из глаз брызжут слёзы.

– Оля, что случилось? – откуда-то отдаленно раздается строгий голос моего босса.

– Катюшка.…, – прилагаю огромные усилия, чтобы вытолкать из себя ответ. – Ее в больницу везут.

Натан сдавленно выругивается и коротко отдает приказ:

– Иди домой. Собери вещи. Документы на ребёнка. Зубную щетку, тапочки, сменную одежду. Зарядку, наушники. Перекус. Воду. Соберись, слышишь? Не время раскисать и себя жалеть.

Строгий и командный голос Петранского неожиданно приводит в чувства. Становится стыдно, что я позволила себе так сразу позорно раскиснуть. Слёзы мгновенно высыхают. Делаю вдох-выдох, решительно киваю и вылетаю из машины.

Дома ношусь по квартире, складывая вещи для дочери по виртуальному списку от босса. Благодаря ему я не трачу драгоценные минуты, и уже через семь минут Натан молчаливо везет меня в больницу.

Я вылетаю из его машины, забыв захлопнуть дверь и попрощаться.

– Здравствуйте, к вам привезли Петровскую Екатерину Тарасовну по «Скорой», что с ней, где она? Я ее – мать, – суетливо достаю из сумки документы и протягиваю девушке в регистратуре приемного отделения.

Она молча стучит пальцами по клавиатуре и вежливо сообщает:

– Да, поступила такая. Сейчас с ней врачи, берут анализы, проводят обследования. Присядьте вон там, – указывает на ряд скамеек. – Ожидайте, доктор выйдет к вам.

Падаю на указанное место и смотрю на одну точку на стене напротив. Зажимаю ледяные ладони между коленями и раскачиваюсь вперед-назад, со стороны напоминая сумасшедшую. Меня выворачивает наизнанку в страхе за своего ребёнка. Я с трудом остаюсь на месте, сердце рвется к ней, чтобы быть рядом…

Я не замечаю, в какой момент Натан опускается на соседнее место. Не говорит лишнего, просто сидит и смотрит туда же, куда и я. Словно пытается разглядеть, что интересного я нашла в криво покрашенной стене.

Медленно поворачиваю голову и внимательно разглядываю профиль босса. Натан поворачивается и невозмутимо прямо глядит в ответ, слегка улыбаясь.

– Почему? – едва слышный, сиплый голос прорывается сквозь огромный ком в горле.

– Что «почему»?

– Почему вы всегда помогаете мне? Почему рядом? Вас же дома ждут…

Натан откидывается на стену и выдыхает в полоток с какой-то непонятной грустью:

– Потому что однажды я был в подобной ситуации. И точно знаю, что в такие моменты нельзя оставаться со всем этим в одиночку.

– Спасибо…, – бормочу, сжимая ладони в кулаки так, что ногти вонзаются в кожу, оставляя следы. И незаметно для себя самой перехожу на «ты»: – Спасибо тебе, Натан. Я бы одна точно не справилась…

Из коридора выходит врач и прямиком направляется к нам.

– Вы – родители Петровской Кати?

– Да, да, я, – подскакиваю с места, как выпущенная пружина. – Что с ней?!

Доктор приподнимает очки, устало трет глаза, на несколько секунд зажимает переносицу. И смотрит прямо на меня, забираясь в самую душу.

И в его глазах я читаю приговор.

Сердце обрывается, захлебывается кровью. Меня начинает неистово трясти.

Нет, нет, нет! Я отказываюсь верить!

– Ваша дочь поступила к нам после глубокого обморока с носовым кровотечением. У нее взяли анализы, пока ей капают капельницу. Скажите, синяки на ее теле, они давно?

– Она постоянно ударяется, падает…, – бормочу. – Она с детства неуклюжая…

Доктор сводит брови. На его лице появляется тень тревоги.

– А носовые кровотечения ранее бывали?

– Да. Но мы ходили к педиатру, сдавали анализы. Нам сказали, что все в порядке, скорее всего, сосуды слабые…, – я говорю все это, как будто себя пытаюсь убедить, а не врача. Как будто пытаюсь себя оправдать, что сделала все, что должна. Что не потеряла драгоценного времени.

Доктор ведет челюстью, что-то бормочет себе под нос. Тяжело вздыхает и как-то обреченно, глухо сообщает:

– Мы оставим Катю на ночь под наблюдением, чтобы быть уверенными, что ее состояние стабилизировалось. А потом… мы переведем ее в онокогематологическое отделение.

У меня темнеет перед глазами. Земля уходит из-под ног. Я пошатываюсь. И только сильная рука Натана удерживает и не дает свалиться прямо на пол. Я отчаянно хватаюсь за него.

– У Кати, что…

Страшное слово костью застревает в горле. Режет изнутри. Я даже выговорить его не могу.

Врач качает головой.

– Я пока не могу утверждать конкретно. Нужны дополнительные обследования, которые подтвердят или опровергнут диагноз.

– Я…могу увидеть дочь?

– Да, только недолго. Возьмите у медсестры халат и бахилы. Вас проводят.

– Спасибо…

Доктор уходит обратно, а я так и остаюсь стоять. Не могу сдвинуться. Сделать шаг. Смотрю на носы своих туфель. Мне нужно несколько минут, чтобы собрать себя в кучу. Чтобы улыбаться Катюшке и не дать ей даже намека на тот ужас, что творится внутри меня.

– Оля.…, – Натан, о котором я успела позабыть, осторожно похлопывает по плечу. – Иди. Ты сейчас очень нужна ей…Ты должна быть сильной.

– Спасибо, Натан…Спасибо за все.

Путем уговоров мне удается договориться с врачами, и я провожу ночь, держа дочь за руку. Я не могу сомкнуть глаз и молюсь всем Богам, какие только есть, чтобы все обошлось. Пусть все будет ошибкой. Пусть будет вирус. Чертовы слабые сосуды! Что угодно, но не то, что все эти часы крутится на языке и в мозгу, как заевшая пластинка.

Но Боги не слышат меня.

Потому что вечером доктор толкает меня прямиком в ад:

– Ольга Павловна, у вашей дочери лейкоз.