Текст книги "Мой вид красоты(ЛП)"

Автор книги: Никки Эш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 18 страниц)

Глава 3

Алек

– Я совершенно не против того, что ты у меня ночуешь, – говорю я Чейзу, пока мы идём к нашим машинам. Наконец-то восемь утра, а это значит, что мы свободны на следующие четыре дня. – Я только вчера придирался к тебе из-за того, что ты сидел на корточках на моём диване.

– Я знаю, чувак, и ценю это, но… Мне нужно домой, – Чейз пожимает плечами. – Увидимся завтра вечером.

Поскольку у меня сегодня день рождения, я отмечаю его со своей семьей сегодня вечером, а с друзьями завтра вечером. Обе вечеринки были полностью их рук дела, а не моим. Забавно, когда ты маленький, то не можешь дождаться, когда станешь старше, но потом, когда взрослеешь, ты хочешь, чтобы время остановилось. Не то чтобы я чувствую себя старым. Мне сегодня исполняется только двадцать пять. Но я почти уверен, что уже достаточно стар, для того чтобы устраивать сразу несколько вечеринок. Я смеюсь, когда вспоминаю, как Лекси спорила со мной, настаивая на том, чтобы устроить вечеринку по случаю моего дня рождения в клубе «Лихорадка». Мы оба знаем, что вечеринка скорее для неё, чем для меня, но я позволю ей её устроить. Лекси обожает находить любой повод для вечеринки, а мне просто нравится смотреть, как она веселится.

Я подъезжаю к своему дому, когда звонит мой телефон. Видя, что это отец, я отвечаю на звонок.

– Привет, старик.

– Не неси чушь, сынок. Ты тоже становишься старше.

– Если я старею, то ты вероятно чувствуешь себя древним, – шучу я.

– Не древним, а более мудрым. Я хотел первым поздравить тебя с днём рождения.

– Спасибо, папа. Мы же увидимся вечером?

Моя мама и Мейсон, мой отчим, устраивают у себя дома званый ужин, в честь моего дня рождения. Я один из тех счастливчиков, чьи родители после развода действительно ладят друг с другом, так что на ужин приглашены все, включая моего отца и мачеху.

– Конечно. Ты только закончил смену?

– Да, я отдыхаю следующие четыре дня, – мои глаза уже начинают закрываться сами по себе – мы не спали всю ночь, туша пожар в доме, – но я пытаюсь их держать открытыми до последнего, чтобы закончить разговор с отцом, а затем уже отправиться наверх, в постель.

– Я хотел спросить, не захочешь ли ты позавтракать со мной в воскресенье.

– Звучит заманчиво.

Каждый год на мой день рождения мы всегда идём на поздний завтрак вдвоём. Даже если у нас не совпадали выходные, он всегда приезжал и забирал меня на весь день.

– В одиннадцать подойдёт?

– Да, и ещё, пап.

– Да?

– Как насчёт того, чтобы в этом году ты взял с собой Лейси? Я знаю, мы всегда в этот день ходим на завтрак только вдвоём, но теперь она тоже член нашей семьи.

Они вместе уже несколько лет и поженились в прошлом году. Я не очень хорошо её знаю, так как я старший из детей и не живу со своим отцом, но она милая и добрая.

Он некоторое время молчит в трубке, прежде чем произносит:

– Спасибо тебе, Алек. Это много значит для меня, и я знаю, что это будет многое значить и для неё тоже.

– Увидимся вечером, ребята.

– Я люблю тебя, Алек.

– Я тоже люблю тебя, папа.

Я открываю дверь, а вокруг тишина. Девочки, должно быть, спят. Поскольку у них летние каникулы, то нет занятий, а это значит, что они могут спать до полудня. Я отмечаю, что они обе спят в комнате Джорджии, и, переодевшись и ополоснувшись, проскальзываю к ним в постель. Лекси, должно быть, чувствует моё присутствие, потому что переворачивается и кладёт голову мне на грудь.

Я наклоняю голову, чтобы поцеловать её в макушку. Чувствую кокосовый аромат её шампуня, смешанного с запахом морской воды. Неважно сколько раз она примет душ, я думаю, она всегда будет пахнуть океаном, и я никогда не смогу пойти на пляж, при этом, не думая о ней. Пока мои пальцы пробегают вверх и вниз по её спине, мои мысли возвращаются к прошлому году, к моменту, как Джорджия и Лекси закончили второй курс Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, и Лекси настаивала, что им пора начать жить самостоятельно. Конечно, она решила заговорить об этом во время барбекю, когда все были там...

– Нам с Джорджией пора съезжать, – вдруг совершенно беспечно заявляет Лекси.

Тристан, отец Лекси и Джорджии, давится пивом.

– Прости? – его глаза широко раскрыты, и он выглядит так, словно собирается запереть свою дочь в её комнате при этом выбросив ключ.

– Пора, папа. Мы говорили об этом некоторое время назад. В октябре мне исполнится двадцать один, а Джорджии – двадцать. Мы обе взрослые, и нам нужно расправить крылья. Правда ведь, Джорджия? – она смотрит на сестру так, как всегда, смотрит на неё, когда нуждается в её поддержке. Конечно, Джорджия соглашается, как обычно.

– И как ты собираешься платишь за квартиру? – Тристан пытается спорить, но в ответ на его вопрос все начинают саркастически ухмыляться, потому что все мы знаем, что оплачивать квартиру будет он. Лекси и Джорджия – его маленькие девочки, и он бы продал свою почку, только были бы они счастливы.

Конечно, Лекси не была бы Лекси, если бы у неё не были готовы ответы на все его вопросы.

– Ну, я подумала, что мы могли бы найти соседку по комнате. Рядом с кампусом полно квартир, и мы могли бы разделить счета. Джорджия зарабатывает деньги, работая в маминой художественной студии, а у меня есть сбережения от уроков сёрфинга, которые я давала, и соревнований, которые выигрывала, – она начинает мило улыбаться, и Тристан стонет.

– Ты не используешь свои сбережения, – твёрдо заявляет Чарли.

Лекси просто сияет, зная, что если её поддержит мама, то Тристану крышка.

– Я не знаю, – не сдаётся Тристан. – Мы живем в Лос-Анджелесе. За пределами этого закрытого мирка – страшный мир. Нам необходимо найти для вас безопасное место с воротами, и нам нужно установить там сигнализацию. Мне не нравится мысль о том, что мои девочки будут жить одни в квартире, но я и не хочу, чтобы вы переезжали к какому– то незнакомцу.

– Папа, мы больше не дети, – Лекси надувает губы. – Мы вполне способны жить самостоятельно.

– Разве не ты ли просила меня просто приехать, потому что не могла понять, как открыть духовку? – спрашиваю я.

– Откуда мне было знать, что, когда нажимаешь кнопку «Очистить» на панели, она блокирует дверцу при очистке! – кричит Лекси.

– Ты подумала, будто духовка горит, – смеюсь я. – Ты позвонила мне в пожарную часть, вся перепуганная.

– Я думала, что, нажав на очистку, духовка просто начнёт очищаться! Я не знала, что она заблокируется и начнёт нагревается! – буквально рычит Лекси.

– А как насчёт того случая, когда у тебя засорился пылесос и он перестал работать? – хохочу я.

– Я не знала, что он заполняется!

– А как ты думала куда весь мусор девается? Обратно в экосистему? – язвлю я. – О! И вспомни тот случай, когда у тебя засорился унитаз и...

Все начинают смеяться.

– Алекзендер Стерлинг, если ты сию же секунду не заткнёшься, то я расскажу всем о том, как поймала тебя...

– Эй! Ладно, остынь, женщина, – я поднимаю руки вверх, сдаваясь. Потому что никому не нужно знать, за каким занятием она застала меня, когда мы были моложе. И нет, я не говорю, что вы не можете использовать своё воображение.

– Я просто пытался сказать, что, возможно, ты не столь готова к самостоятельной жизни, как думаешь, – я пожимаю плечами.

– А ты? – тут же начинает защищаться Лекси.

– Я взрослый мужчина, Лекс. Я пожарный и парамедик, – самодовольно отмечаю я.

– О, прекрасно, мистер парамедик. Помнишь, когда ты подавился сыром для пиццы? – Лекси хихикает. – Ты повсюду размахивал руками, и мне пришлось протянуть тебе руку помощи и помочь тебе, чтобы спасти тебе жизнь! – она размахивает руками в воздух, издеваясь надо мной. – Ты не ел пиццу ещё около года после этого!

Все буквально покатываются со смеху.

– Это было до того, как я стал парамедиком. Теперь я опытный профессионал. Буквально на днях у моей соседки случилась чрезвычайная ситуация, и, к счастью, я был там, чтобы помочь ей.

– Ты имеешь в виду ту твою чокнутую, распутную соседку? С чем ей нужна была помощь? Найти её трусики? – рука Лекси опускается на бедро, и я сдерживаю смех, не смея ответить на этот вопрос. Если и есть то, чему мой отец, отчим и Тристан научили меня за эти годы, так это то, что не стоит вестись на такие провокации.

– Хa! – кричит Лекси. – Не отвечаешь, потому что знаешь – я права.

Чёрт возьми, женщина...

– Ладно, ладно, – произносит Тристан смеясь. – Хоть это и было чрезвычайно забавно, но эта перепалка натолкнула меня на идею. Хотя я и должен признать тот факт, что ты и твоя сестра хотите немного свободы, я также хочу быть уверен, что вы обе будете в безопасности.

– Хорошо... – медленно произносит Лекси.

– Что, если вы переедите к Алеку? – Тристан смотрит на меня. – Ты упомянул, что ищешь двух новых соседей, поскольку твоя прежняя соседка вышла замуж и съехала. Это было бы идеально. И я бы позаботился о том, чтобы их часть счетов была оплачена.

Он, блядь, сумасшедший? Я ни за что не стану жить под одной крышей с Лекси. Мне и так достаточно сложно оставаться с ней лучшими друзьями, при этом живя в разных домах. Теперь же он хочет, чтобы я делил с ней столь небольшую территорию? Моя мама, может, и воспитала меня джентльменом, но от этого я не перестаю быть обычным мужчиной, и я не уверен как, чёрт возьми, смогу скрывать свои чувства к ней, если мне придётся делить с ней одну крышу над головой. Каждый день приходить домой, при это понимая, что она может быть в душе, смотреть, как она хулиганит в своей грёбаной крошечной пижаме...

Я смотрю на своего отчима, Мейсона, и он съёживается, зная, какие чувства я испытываю к Лекси. Он также знает, что я никогда на подобное не соглашусь. Её дружба слишком важна для меня. Она слишком необузданная и беззаботна. У неё никогда не было отношений, которые длились бы дольше пары месяцев. Она делает то, что хочет и когда хочет, и ей не нравится ни перед кем отчитываться. Она самая независимая женщина, которую я когда-либо знал. Нет, мне нравится всё это в ней, но это также и пугает меня до чёртиков, потому что я не уверен, что, если бы я сказал ей о своих чувствах, то стал бы для неё тем мужчиной, который ей нужен. Мне хотелось бы думать, что смог бы, поскольку я знаю её лучше, чем кто-либо другой – кроме её сестры. Но что, если у меня не получится? Это закончится нашим расставанием, и тогда я потеряю её окончательно – потому что все знают, что пары, которые расстаются, редко остаются друзьями. И это просто не тот шанс, которым я готов воспользоваться. Может быть, в будущем, когда она станет старше и немного образумится...

– Да! – Лекси начинает визжать, обнимая меня. – Это было бы так здорово!

Я обнимаю её в ответ, и мои глаза встречаются с глазами Джорджии, которая улыбается от уха до уха. Когда я съёживаюсь от прикосновений Лекси, она просто ухмыляется. Джорджия может быть тихой и застенчивой рядом с людьми, которых не знает, но это не значит, что она не ничего не видит. И судя по взгляду, которым она одаривает меня, можно с уверенностью сказать – она чертовски хорошо знает, что я чувствую к Лекси.

– Джорджия, что ты об этом думаешь? – спрашивает Лекси свою сестру.

Джорджия улыбается.

– Считаю, это идеальный план.

– Тогда решено. Мы переедем в квартиру Алека! – Лекси радостно подпрыгивает вверх-вниз, возбужденно хлопает в ладоши, отчего мои ладони потеют от нервного напряжения. Мой взгляд снова встречается с Мейсоном, и он понимающе улыбается, уверенный в том, что я ни за что не смогу сказать Лекси «нет».

Мои глаза устало закрываются, когда я вспоминаю на что были похожи первые несколько месяцев жизни с Лекси. Я так часто начал принимать холодный душ, что она подумала, будто у меня мизофобия – боязнь микробов – и пыталась уговорить обратиться к психотерапевту. Когда же она упомянула об этом однажды вечером, когда мы все вместе ужинали, Мейсон расхохотался, а на следующий день заявился в участок с несколькими порнофильмами и бутылочкой смазки в качестве шутки.

***

Я просыпаюсь от того, что кто-то стучит в дверь. Когда я оглядываюсь, то отмечаю, что кровать пуста, а в квартире тихо. Девочки, должно быть, ушли. Я хватаю свой мобильный телефон, чтобы проверить время, и вижу, что поверх него лежит листок бумаги.

«С Днём рождения! Увидимся вечером! Целуем и обнимаем Лекси и Джорджия».

Когда я открываю дверь, то вижу Мейсона, с кофе в руке и улыбкой на лице.

– С днем рождения, сынок, – он протягивает мне кофе, а затем в свои объятия.

Моя мама и Мейсон поженились, когда мне было восемь лет, и, хотя мой биологический отец присутствует в моей жизни, Мейсон с годами стал для меня такой же отцовской фигурой, как и родной отец. Сейчас Мейсон – бывший боец UFC, который сейчас тренирует других бойцов в «Бойцовский клуб Тристан», но, когда я был моложе, Мейсон стал моим кумиром. Я был готов благословлять землю, по которой ходил этот человек, на ринге и за его пределами, и, хотя с возрастом я, возможно, укротил свою одержимость им, но он всё ещё остаётся для меня тем мужчиной, на которого я равняюсь. И не только потому, что он был бойцом UFC, но и из– за того, как он любит мою маму, мою сестру и меня. Я не мог и мечтать о лучшем отчиме, чем Мейсон.

– Спасибо, чувак, но тебе не нужно было проделывать весь этот путь, чтобы сказать это. Разве мы не встретимся сегодня вечером? – мы заходим в квартиру, и только тогда я замечаю, что Чейз спит на диване. Должно быть, его впустила одна из девчонок.

– Да, но я подумал, что мы могли бы потренироваться.

– Звучит неплохо, – я проверяю свой телефон и вижу, что уже три часа дня. – Дай мне одеться и захватить сменную одежду. Я приму душ в спортзале.

– Есть причина, почему Чейз спит на твоём диване? – спрашивает Мейсон, когда я выхожу.

– У него проблемы в семье. На самом деле он не особо распространяется об этом.

– Хочешь разбудить его и сказать, что уходишь?

– Нет, пусть спит. Я не знаю, во сколько он пришёл.

Мы приходим в спортзал, и там полно народу. В восьмиугольниках тренируются бойцы, некоторые используют гири. Даже все беговые дорожки заняты.

– Алек! – Тристан кричит откуда-то, из-за одного из восьмиугольников. – Иди сюда! – он обнимает меня. – С днём рождения, малыш.

– Спасибо.

– Ты здесь, чтобы потренироваться?

– Ты и так это понял, – восьмиугольник, рядом с которым мы стоим, пуст. – Эй, Мейсон, хочешь подраться?

Мейсон начинает ухмыляться, как грёбаный чеширский кот.

– Мне бы не хотелось надрать тебе задницу в твой день рождения.

Несколько парней, стоящих вокруг, смеются.

– Ну, я не против надрать тебе задницу в свой день рождения, – выпаливаю я.

– Ладно, громила, – соглашается Мейсон, называя меня тем прозвищем, которым окрестил меня много лет назад, когда я повалил его на землю и расквасил ему губу. – Но, когда ты явишься сегодня на ужин весь в синяках, обязательно скажи своей маме, что это была твоя идея.

– Я взрослый мужик, – усмехаюсь я. – Мне не нужно ни хрена объяснять своей маме.

Все парни начинают буквально сходить с ума.

– Окей, хорошо, – он смеётся. – Продолжай убеждать себя в этом. Надень хоть какую-нибудь защиту.

Глава 4

Лекси

– Мама, папа! – я зову их, когда мы с Джорджией входим в дверь. – Макс! – кричу я. – Где все? – спрашиваю я Джорджию.

– Их машины в гараже, значит, они должны быть где-то поблизости, – говорит она.

Мы выходим на задний двор и находим наших родителей в бассейне. Мама обнимает папу, и они целуются, как пара возбуждённых подростков, прямо посреди бассейна. Когда я приглядываюсь повнимательнее, то замечаю, что мама топлесс!

– Боже мой! Пожалуйста, только не говорите мне, что вы, ребята, серьезно трахаетесь в бассейне! – я визжу, прикрывая глаза руками.

Джорджия издаёт фыркающий смешок. Я её не вижу, но уверена, что она тоже прикрывает глаза.

– Юная леди, следи за своим языком! – мама ругает меня сквозь смех.

– Если ты не желаешь заставать своих родителей за прелюбодеянием, может быть, тебе стоит сначала звонить, – добавляет папа.

Я слышу плеск воды в бассейне, а затем шлёпанье мокрых ног по кромке бассейна.

– Мы одеты, – мама вновь начинает хихикать минуту спустя. Я убираю руки от лица и обнаруживаю, что они оба уже завёрнуты в полотенца. – И чему мы обязаны этим удовольствием? – она целует меня в лоб, затем направляется к Джорджии, чтобы подарить такой же поцелуй и ей.

– Нам нужно забрать подарок Алека на день рождения перед сегодняшним ужином, поэтому мы подумали, что, раз у нас есть время, мы можем заехать сюда повидаться с вами, ребята, – отвечает Джорджия. – Простите, – она виновато улыбается.

– Не извиняйся. Мы не виноваты, что наши родители не могут держать свои руки подальше друг от друга, – я целую отца в щёку.

– Ты вчера вечером каталась на волнах? – интересуется папа.

– Я это сделала! Ты бы их видел! Макс сделал несколько снимков. Хочешь посмотреть?

– Ты и так знаешь ответ, – он обнимает меня за плечи, и мы все направляемся внутрь. – Просто позвольте нам с мамой переодеться в сухую одежду, а потом встретимся в гостиной.

Когда мы с Джорджией заходим в гостиную, то Макс уже сидит на диване с открытым ноутбуком.

– Ты только что вернулся домой? – спрашиваю я.

– Да, я тусовался с Анной, но ей нужно подготовиться к сегодняшнему вечеру.

Анна – сестра Алека и лучшая подруга моего брата.

– Ты можешь показать маме и папе фотографии, которые сделал вчера? – я плюхаюсь на диван рядом с ним. Когда он нажимает на файл, появляется несколько фотографий, но на них не я. На них Рикко – безответная любовь моего брата. Макс смущенно улыбается, прежде чем перейти к тем снимкам, на которых я занимаюсь сёрфингом. Затем он разворачивает ноутбук, чтобы все могли увидеть снимки, как раз в тот момент как наши родители входят в гостиную полностью одетыми – слава Богу.

– Вау! Этот закат великолепен! – мама восхищается. – Это прекрасная фотография, Макс.

– Э-э-э... Хэй, посмотри на меня на доске для сёрфинга, – я указываю на идеальное изображение себя, несущейся на гребне волны.

Папа посмеивается.

– О, извини, мы не заметили тебя там, в центре.

Макс и Джорджия смеются.

– Я зарегистрировалась на Чемпионат мира по сёрфингу в Хантингтон-Бич. В июле этого года.

– Это потрясающе, Лекс, – заявляет мама. – Но у тебя будет время подготовиться к учёбе?

– На самом деле я подумывала взять отпуск на лето. В любом случае, я планировала взять всего пару занятий. Я могу вернуться к учёбе осенью. Не обязательно же нужно заканчивать учёбу к определённому сроку, так что я могла бы взять пару дополнительных занятий осенью или весной, или закончить летом... – я задерживаю дыхание, ожидая, что мои родители взбесятся.

– Ты уже поняла, чем хочешь заниматься? – спрашивает папа.

– Помимо незаконной росписи стен по всему Лос-Анджелесу, – добавляет Макс со смехом.

Мама и папа сердито смотрят на него, а Джорджия стонет.

– Я думаю, пришло время отправиться на праздник, – меняю я тему. Я ни за что не стану касаться этой темы.

Поскольку родители Алека живут всего через одну улицу от моих родителей, мы идем туда пешком. Шторм прошёл сегодня утром, и дует лёгкий ветерок. Мы добираемся до их дома, и Анна открывает дверь с широкой улыбкой.

– Алек всё рассказал тебе, не так ли? – фыркаю я.

– У тебя подгорел торт! – она заливается смехом, и взгляды обоих родителей устремляются на меня.

– Ты этого не делала, – мама пытается подавить смех, но безуспешно.

– Она так и сделала, и шеф сказал, что на этот раз они предъявят ей обвинения, – Алек качает головой. – Триста пятьдесят три доллара, – смеётся Алек.

–Тебе стоило просто купить готовый торт, – говорит Макс.

Я стреляю злым взглядом в его сторону, но он даже не смущается.

– Эй, оставь свою сестру в покое, – Алек притягивает меня к себе. – Важна сама идея, – он подмигивает мне, отчего у меня моментально возникают желание снять трусики, и мои внутренности превращаются в кашу.

Почему мой лучший друг не мог оказаться уродом? Серьёзно? Сделала ли я что-то в другой жизни, за что Бог решил, что я должна быть наказана? Или, может быть, Алек просто сделал что-то действительно хорошее. Хотя, должно быть, это было что-то потрясающее. Чтобы ему достались эти великолепные глаза цвета молочного шоколада, этот волевой нос и точёная линия подбородка. Не говоря уже об его идеальных, гладких, шелковистых волосах, коснуться прядей, которых у меня всегда так и чешутся пальцы. И не будем забывать о его твёрдом, мускулистом теле, от вида которого у каждой женщины текут слюнки. Фух! А эта задница! Боже мой, я страстно ненавижу спортзалы, но иногда хожу туда только посмотреть, как этот парень просто бегает, точнее посмотреть на его зад. Как его твёрдая, мускулистая задница подпрыгивает, когда он бежит по беговой дорожке.

Вздох.

В другой жизни он, должно быть, спас тонны котят, застрявших на деревьях, или, может быть, вылечил какую-то сумасшедшую болезнь, из-за которой, если бы не он, мы все были бы мертвы. Что-нибудь. Потому что Бог не мог просто так создать кого-то таким чертовски красивым. Это просто бессмысленно. И он не только красив, но потрясающе одарён. Я говорю совершенно серьёзно! Например, когда он идёт в магазин, то определённо совершенно точно покупает макси размер, и я не говорю сейчас о шоколадных батончиках. И на случай, если вам интересно, нет, я не спала с ним, но не то, чтобы я не фантазировала об этом. Но вы не можете прожить с кем-то почти год без того, чтобы случайно – или намеренно – не застать его голым в какой-то момент.

О, и я упоминала, что у него есть татуировки? Ага! Выпуклые бицепсы мужчины буквально покрыты ими! И не какими-то отвратными, как у большинства парней. Нет, они выглядят сексуально и все со смыслом. Его тело буквально эквивалентно идеальному холсту, на котором я просто хочу нарисовать – или вылизать – свой путь по нему.

К сожалению, облизать – я имею в виду нарисовать на нём у меня не получится. Ведь я для него просто лучшая подруга. Вы понимаете о ком я говорю. Девушка, которая знакомится со всеми другими девушками, с которыми он встречается, при этом проклиная каждую к чертовой матери и при этом слишком лучезарно им улыбаясь. К счастью, Алек не из тех мужчин-шлюх, так что подобное случается не часто. На самом деле, теперь, когда я начинаю думать об этом, то понимаю на сколько давно этого не случалось, но когда подобное всё же происходит, мне требуется вся моя сила воли, чтобы не выгнать их и не умолять его взять меня в этот же момент, на кофейном столике, или на диване, и на кухонной стойке, и в душе. О, чёрт, если бы Алек был моим, я бы заставила его брать меня на каждом дюйме любой поверхности в нашей квартире.

И я знаю, о чём вы думаете: почему бы просто не начать умолять его об этом сейчас? Что я потеряю? Что ж, я часто думала об этом, и ответ на этот второй вопрос – всё. Мне всего двадцать один год. Алек ненамного старше. Шансы остаться вместе говорят против нас, и, если у нас бы ничего не вышло, я бы потеряла его. Мне всё равно, что говорят люди. Ты не можешь трахаться со своим лучшим другом, а потом просто вернуться к прежней дружбе, если ничего не получится. Я предпочитаю, чтобы Алек был моим лучшим другом надолго, а не моим парнем, но на время.

Правда в том, что я не разбираюсь в отношениях. То, что я дочь Тристана и Чарли, облегчило мне задачу, потому что в их глазах я никогда не могу поступить неправильно. Их розовые очки, вероятно, проистекают из того факта, что моя мать бросила меня при рождении – судя по тому, что рассказал мне отец, Джина была наркоманкой, которая считала, будто мне лучше жить с отцом. Она вышла за дверь своей больничной палаты не оглядываясь, больше заботясь о своей наркомании и парне-наркомане, чем обо мне. В конце концов, у неё случилась передозировка и смерть.

Мои родители никогда подобного не скажут, но я почти уверена, что во многом схожа с Джиной, включая свой «свободный нрав», как любят выражаться родители, что на самом деле значит, что я чертовски горячая штучка. Конечно, родители говорят, что им нравится, какая я беззаботная, но я вижу беспокойство на лице моего отца каждый раз, когда он спрашивает меня, чем я хочу заниматься в своей жизни. Или было время, когда Макс проговорился, что я иногда курила марихуану, проводя время со своими друзьями на пляже. Мой отец чуть не сорвался, испугавшись, что я закончу так же, как Джина, – именно так я узнала правду о ней.

Мама говорит, что то, какая я есть, свидетельствует о том, что во мне есть нечто от актрисы, но если это так, то почему она такая собранная? Оба моих родителя поступили в колледж, открыли собственный бизнес и спустя годы всё ещё успешно им управляют. Джорджия на год младше меня, и она уже управляет успешным бизнесом по веб-дизайну. А я? Единственная причина, по которой я учусь в колледже, заключается в том, что благодаря этому я могу продолжать расслабляться – рисовать и заниматься сёрфингом – и при этом делать моего отца счастливым. Если бы Джорджия не следила за моими занятиями, я бы провалилась бы в свой первый же семестр.

Помимо моих родителей, в моей жизни было три хороших друга: Джорджия, моя псевдо-кузина Микаэла и Алек.

Джорджия – моя сестра, и, как и наши родители, она носит красивые розовые очки, когда дело касается меня. Не всегда соглашается с моим выбором, но она никогда не осуждает меня и всегда поддерживает мои решения.

Микаэла, вероятно, остается моим другом только потому, что она живёт на расстоянии и ей не приходится иметь со мной дело ежедневно. Она выросла в Лас-Вегасе, но сейчас живет в Сан-Диего со своим мужем Райаном и их сыном Эр Джеем.

А ещё есть Алек. Я влюблена в него Бог знает сколько времени, и все отношения, в которых я была, обречены с самого начала из-за этого. Не то чтобы им потребовалось много усилий, чтобы потерпеть неудачу. Всё, что мне для этого требовалось – это просто стать собой, как все тут же сбегали. Правда в том, что Алек заслуживает большего, чем я когда-либо могу ему дать. Женщину, которая знает, чего она хочет от жизни. Женщину, на которой он женится, и которая нарожает ему кучу детей. Она будет такой же собранной, как Алек, – такой же собранный, как мои родители, – и они будут жить долго и счастливо. И тем самым она не сможет вычеркнуть его из моей жизни, потому что я смогу честно ей сказать, что мы с Алеком никогда не были ничем большим, чем просто друзьями.

– Эй, ты в порядке? – спрашивает Алек, его рука всё ещё лежит у меня на плечах, тем самым вырывая меня из моих мыслей.

– Ага, просто думаю о том, какой ты теперь старик, – я показываю ему язык, и Алек начинает смеяться.

Раздаётся звонок в дверь, и Алек отрывает от меня свои руки, оставляя меня, а сам идёт открывать дверь. Я сажусь рядом с Джорджией на диван. Она разговаривает с бабушкой Алека Дениз, о программе, которой она руководит – «Убережём детей от улиц». Это некоммерческая организация, которая помогает матерям-одиночкам и их детям держаться подальше от улиц и жить в безопасных домах. Джорджия находится в процессе обновления веб-сайта для них.

Алек возвращается в гостиную вместе со своим отцом Гэвином и мачехой Лейси. Мейсон и Мила выходят из кухни и обнимают каждого из них, затем Мила объявляет, что ужин готов. Все находят место за столом и начинают передавать вкусную еду по кругу. Любимое блюдо Алека – фаршированные ракушки, поэтому Мила приготовила их вместе с огромным салатом и чесночными гренками.

– Как продвигается работа? – Гэвин спрашивает Алека, который широко улыбается.

– Хорошо, в последнее время было довольно оживлённо, но с окончанием дождей становится потише. Если не считать случайного разжигания огня в духовке, конечно, – Алек ухмыляется мне, и я игриво толкаю его в плечо.

– Оставь Лекси в покое, – игриво упрекает Гэвин.

– Спасибо, – я улыбаюсь ему.

– Ничего не могу с собой поделать, – Алек смеётся. – Просто слишком легко вывести её из себя, – рука Алека поднимается к моим волосам, взъерошивая их, и я уверена, что они растрепались.

– Боже мой, ты такой раздражающий! – я немного пригибаюсь и отбрасываю его руку.

– Как будто ему всё ещё десять лет, – произносит Гэвин, подмигивая. – Говорит, что не хочет иметь с тобой ничего общего, и в то же время морочит тебе голову, чтобы привлечь твоё внимание.

Мейсон тоже начинает смеяться.

– Помнишь, когда Алек рассказывал всем, как сильно он ненавидит Лекси?

– Я не говорил, что ненавижу её, – тут же оправдывается Алек. – Я просто сказал, что она меня раздражает, – он подмигивает мне, что делает его похожим на своего отца, только моложе и красивее.

– Неважно, – я закатываю глаза. – Ты был таким же раздражающим, и остаёшься таким же, – я откусываю чесночную гренку и проглатываю. – Вот почему ты до сих пор не женат, – я вновь показываю язык, и Алек усмехается.

– Ты тоже, – тут же указывает он.

– Да, но я всё ещё молода. Ты же практически старик.

Все начинают смеяться, а Алек застонал.

– Он ещё молод, – настаивает Гэвин. – У него полно времени, чтобы найти любовь всей своей жизни, – он рукой обнимает жену. – Я нашёл свою пару лет назад, – он прижимается губами к щеке Лейси.

– Мне было тридцать, когда я встретил Милу, – добавляет Мейсон.

–Любовь не знает возраста, – произносит Мила. – Ты не находишь любовь… она находит тебя.

– Мне нравится, – произносит Анна, поднимая стакан с водой. – За то, что мне нравится её искать.

– Но не слишком рано, – добавляет Мейсон, бросая на дочь многозначительный взгляд.

Она закатывает глаза, и все начинают вновь смеяться.

– Наслаждаешься летом? – спрашивает Гэвин Анну, тем самым меняя тему.

– Да, – отвечает Анна с улыбкой. – Наверстываю упущенное. И это потрясающе.

– И, – добавляет Макс, – когда мы вернёмся, нам больше не придётся ездить на автобусе, потому что я буду за рулём, – он смотрит на моего отца, который начинает смеяться. Максу недавно исполнилось шестнадцать, и он получил права. Он умолял папу купить ему машину. Анне столько же лет, но она не фанатка вождения, поэтому у неё нет желания получать права.

– Очень хитро, малыш. Может быть, если тебе повезёт, я позволю тебе взять одну из моих машин, – заявляет папа с улыбкой.

– Да, точно, Тристан, – мама хихикает. – Мы оба знаем, что ты купишь ему машину просто потому, что не захочешь, чтобы он прикасался к твоему драгоценному «Форду».

Когда мне исполнилось шестнадцать, папа неохотно купил мне «Джип». Я говорю «неохотно», потому что он хотел, чтобы я ездила на – «Форде», но я хотела именно «Джип». Он сдался и купил мне мою малышку. Это всё тот же «Джип», на котором я езжу сегодня. Джорджия же напротив уступила желанию отца и ездит на «Форд F-250». Это огромная штука! Папе пришлось установить боковую подножку, просто чтобы она могла забраться в эту чертову штуковину, но ей он нравится, и ей нравится, что папа был рад купив ей «Форд».