Текст книги "Мой вид красоты(ЛП)"

Автор книги: Никки Эш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)

Глава 26

Лекси

– Лекси, ты готова идти на встречу? – спрашивает Джорджия через дверь.

– Да, просто дай мне минутку, – я поднимаюсь на ноги и спускаю воду в унитазе, затем прополаскиваю рот и чищу зубы в третий раз за это утро. Последние несколько дней мне было не очень хорошо. Это началось, когда нас с Алеком не было дома, но я проигнорировала это. Мне было не так уж плохо, и я подумала, что, вероятно, просто съела что-то не свежее, или из-за того, что была напряжена и измучена тем, что произошло за последние несколько недель.

Но затем, в то утро, когда Алек ушёл на работу после возвращения из нашей поездки, я поехала к родителям, с целью навестить их и узнать информацию о своей страховке, чтобы записаться на приём к психотерапевту. Когда я вошла в дверь, запах жарящегося бекона ударил мне в ноздри, и я побежала в ванную, где меня вырвало. Я сразу поняла, что что-то не так. Очень не так.

Я выхожу из ванной, в комнате стоит Джорджия, оценивая меня своим понимающим, сестринским взглядом. Я резко выдыхаю, и она заключает меня в объятия. Она не спрашивает, а я ничего не говорю. Нам это и не нужно.

Двадцать минут спустя мы заходим в «У Клёйна» элитное бистро в центре города. Наши взгляды ищут женщину, с которой у нас встреча.

– Я думаю, это она, – молвит Джорджия, кивая в сторону седовласой пожилой женщины, сидящей в углу. Она одета в дорогой брючный костюм, а её волосы собраны в тугой шиньон.

– Ты сможешь это сделать, – говорю я ей, сжимая её руку. – И я буду с тобой всё время.

– Вы Хильда Рейнольдс? – спрашивает она, когда мы подходим к даме.

Женщина поднимает взгляд и натянуто улыбается. У неё карие глаза, в отличие от зелёных глаз Джорджии, и ничто в ней не напоминает мне Джорджию. Они могут быть родственниками, но не выглядят таковыми.

– Я, – она встаёт и протягивает руку, которую Джорджия пожимает. Немного странно, что женщина впервые за много лет встретившая свою внучку пожимает ей руку вместо того, чтобы обнять. Наша бабушка со стороны отца не может наобниматься с нами, когда возвращается домой из путешествия.

– Спасибо, что наконец-то встретились со мной, – её слова вежливы, но тон напряжён, как будто она заставляет себя быть вежливой. Хорошо, что я здесь с Джорджией, потому что, если эта женщина скажет что-нибудь, что причинит боль моей сестре, у меня не будет проблем с тем, чтобы нанести ей удар в глотку.

– А это кто? – она поворачивает ко мне подбородок.

– Я Лекси, – отвечаю я ей. – Сестра Джорджии.

– Вы выглядите на тот же возраст, – произносит Хильда. – Невозможно.

– Не биологическая, – тихо говорит Джорджия, явно напуганная этой сукой.

– Но с таким же успехом мы могли бы ими быть, – добавляю я.

Подходит официантка, и мы заказываем напитки. Как только она уходит, Хильда сразу переходит к делу.

– Я пригласила тебя сюда сегодня, потому что ты заканчиваешь учёбу. Твой отец, Джастин Рейнольдс, упомянул в своём завещании, что до тех пор, пока тебе не исполнится двадцать два или ты не закончишь колледж, я буду руководить компанией, которую он оставил.

Когда Джорджия растерянно щурится, Хильда продолжает:

– Конечно, твоя мама тебе ничего не говорила, – от того, как она выплёвывает слово «мама», у меня волосы встают дыбом. Она ни черта не знает о нашей матери.

– Если она этого не сделала, то на то были веские причины, – отвечаю я ей. – Пожалуйста, переходите к сути встречи, – с меня уже довольно этой чопорной заносчивой женщины.

– Я хочу сказать, – она не сводит глаз с Джорджии, – Что он оставил тебе многомиллионную империю, и теперь, раз ты заканчиваешь учёбу, я бы хотела, чтобы ты переписала её на меня, – она достаёт папку из сумочки и открывает её, словно это не она только что произвела для нас эффект разорвавшейся бомбы.

Джорджия ахает, а я свирепо смотрю на неё.

– Зачем ему это делать? – спрашивает она, когда официантка ставит наши напитки. От одного запаха моего макиато с карамелью меня чуть ли не выворачивает прямо за столом. Я осторожно отодвигаю его, чтобы не чувствовать запаха. Джорджия с любопытством смотрит на меня, но не задаёт вопросов.

Официантка принимает наши заказы, я заказываю парфе, надеясь, что оно окажется лёгким для моего желудка. Хильда тоже заказывает его, а Джорджия заказывает блинчики.

– Вопреки тому, что, вероятно, говорила тебе твоя мать, – произносит Хильда, когда официант уходит. – Твой отец был хорошим человеком, который любил тебя.

Джорджия вздрагивает.

– Она мне ничего не рассказывала... и я его почти не помню, – она быстро отводит взгляд, и я тут же задаюсь вопросом, что же сейчас творится у неё в голове.

Хильда фыркает.

– Это потому, что твоя мать убила его, когда ты была маленькой, – на этот раз мы обе ахаем. – Конечно, она ничего тебе об этом не рассказывала. Я удивлена, что она вообще позволила тебе встретиться со мной.

Когда Джорджия молчит, Хильда злобно смеётся:

– Она не знает, не так ли?

– Что бы это ни было, это вас не касается, – отвечаю я. – Итак, её биологический отец оставил ей компанию... и вы хотите её… Она не собирается просто переписать её на вас.

– Я не думаю... – начинает Джорджия, но я обрываю её.

– Вы сказали, что она стоит миллионы. Я не совсем уверена, что знаю, как всё это работает, но, если она владеет компанией, и вы хотите её заполучить, я думаю, вам придётся купить её.

Хильда метает в меня кинжалы.

– Мы с мужем занимаемся ей уже много лет.

– Моим дедушкой? – интересуется Джорджия. – Я думала, он умер.

– Да. Томас Фолдинг – мой муж и исполнительный директор «Рейнольдс Оил» (прим. перев. – энергетическая компания). Он руководит компанией с тех пор, как был убит твой отец.

Опять она несёт это дерьмо.…

– Вам нужно перестать так говорить, – предупреждаю я. – Наша мать никого не убила. Теперь, если вам нужна компания, вам придётся купить её у Джорджии.

– Послушай сюда, малышка, – произносит Хильда, наконец теряя остатки сдержанности, которые у неё были. – Эта чёртова компания моя. Джастин написал это завещание ещё до того, как узнал, что Шарлотта – лживая, изменяющая шлюха.

– Мы закончили, – я встаю, беру Джорджию за руку. – Адвокат Джорджии свяжется с вами, – я вытаскиваю её из бистро, веду к своему джипу не останавливаясь, пока мы не оказываемся внутри.

– Мы должны рассказать о ней маме. Эта женщина чертовски сумасшедшая.

– Я не могу, – Джорджия качает головой. – То, что я действовала за её спиной, разобьёт ей сердце.

– Она поймёт, – наша мама – самый понимающий человек, которого я знаю.

– Хорошо. Ты будешь со мной?

– Конечно.

***

– Что вы сделали? – мама ахает, переводя взгляд с нас на нашего папу. – Зачем тебе встречаться с ней? – у мамы дрожит нижняя губа, на глаза наворачиваются слёзы. Папа приобнимает её, чтобы утешить.

– Я думала, что смогу пойти туда, узнать, чего она хотела, и ты никогда об этом не узнаешь, – говорит Джорджия. – Прости.

– О нет, – отвечает ей мама. – Ты не сделала ничего плохого. Я просто жалею, что ты не рассказала мне, чтобы я могла пойти с тобой.

– Ты знал моего... – Джорджия замолкает, не зная, как называть мужчину, который является её биологическим отцом. – Э-э... моего… Я не знаю, как его назвать, – наконец признаётся Джорджия.

Папа переводит внимание от мамы к Джорджии.

– Ты можешь называть его так, как тебе удобно, – помогает он ей. – Твой папа, твой отец, Джастин… Я не буду обижаться.

– Ты мой папа, – настаивает Джорджия. – Это так сбивает с толку. Она сказала, что он любил меня...

Мама шмыгает носом.

– Я не могу этого сделать.

– Ты никогда не можешь, – огрызается Джорджия, шокируя меня до чёртиков. – Она сказала, что ты убила его.

Мама ахает, а папа чертыхается.

– Зачем ей это говорить? – спрашивает Джорджия. – Мне нужно, чтобы ты рассказала мне, потому что всё, что я слышала о нём, от моей бабушки, так это то, что он любил меня и что ты убила его. И она говорила и другие вещи... – сестра замолкает. Она может быть расстроенной и хотеть получить ответы, но она никогда бы намеренно не ранила мамины чувства.

Как только я обнимаю Джорджию, чтобы она понимала, что я прикрою ей спину, у меня сводит живот, и я вскакиваю.

– Мне нужно в туалет! – кричу я, убегая в ванную. Следующие несколько минут меня тошнит, потому что я ничего не ела со вчерашнего вечера. Когда я заканчиваю, то пытаюсь прополоскать рот, а затем возвращаюсь к своей семье.

– Чарли, – произносит папа. – Думаю, нам пора поговорить с девочками, – я сажусь рядом с Джорджией, беру её за руку в знак поддержки.

Мама качает головой, закрывая глаза, но потом кивает.

– Хильда была права, – тихо говорит она. – Я действительно убила Джастина.

– Это была самооборона, – добавляет папа. – Твоя мама бросила его, и он пришёл за ней. У него был пистолет, и они подрались. Если бы она не выстрелила в него, он убил бы её.

Слёзы текут по лицу мамы, когда мы с Джорджией вскакиваем с дивана и крепко обнимаем её.

– Я должна была рассказать тебе, – признаётся мама. – Это было просто ужасное время, и я никогда не хотела, чтобы оно запятнало тебя.

– Она сказала, что я владею его компанией, – заявляет Джорджия. – «Рейнольдс Оил», и она хочет, чтобы я переписала её на неё.

Мамины губы складываются в хмурую гримасу.

– Я думаю, она должна её у неё купить, – настаиваю я. – Я смотрела достаточно шоу, чтобы знать, что, если дело стоит миллионы, Джорджия должна получить за него деньги. Эта женщина пыталась встретиться с Джорджией, чтобы заставить её подписать бумаги и ни черта не платить. Я сказала ей, что мы попросим адвоката Джорджии связаться с ней. Джорджия ни за что не отдаст этой ужасной женщине что-либо бесплатно.

Папа смеётся.

– Ты уверена, что не хочешь специализироваться в юриспруденции? – его комментарий ни что иное как шутка, но это напоминает мне о том, насколько неопределённо моё будущее. У меня остался год учёбы по специальности, который ничего мне не даст, и карьера сёрфингистки, которая, если я окажусь права на счёт того, почему меня тошнит, я продолжу не в ближайшее время.

– Итак, что мне делать? – спрашивает Джорджия, к счастью, возвращая внимание к себе.

– Мы наймём адвоката, как сказала Лекси, – говорит ей папа. – Попрошу его ознакомиться с завещанием, составленным Джастином, и действовать исходя из этого.

– И не волнуйся, – прошу я её. – Мы все будем рядом с тобой на каждом шагу этого пути. Эта злая женщина может думать, что может перехитрить тебя, но она не знает, с кем связалась.

– Спасибо тебе, – благодарит Джорджия, обнимая меня, затем встаёт, чтобы обнять папу, а затем маму.

Когда мы возвращаемся домой, уже почти четыре часа. Я звоню своему врачу, и дежурная медсестра говорит мне, что они могут принять меня на этой неделе.

– Вы примерно помните, когда у вас были последние месячные? – спрашивает она.

– Хм-м-м… Я не уверена, – я пытаюсь вспомнить, когда у меня были последние месячные, но у меня плохо получается их отслеживать.

Точно так же, как и не умею принимать свои таблетки ...

– Нет проблем, доктор разберётся с этим, когда вы будете здесь.

– Спасибо.

Я заканчиваю разговор и подумываю написать Алеку, но решаю, что мне следует подождать, и рассказать ему об этом завтра, когда он вернётся с работы, лично.

То, что медсестра спросила о моих месячных, вызывает у меня любопытство, поэтому я открываю свой календарь и пытаюсь вспомнить, когда у меня были последние месячные. Я думаю о том, что с тех пор, как мы с Алеком вместе… Мы не предохранялись, и у меня ни разу не было месячных. Я возвращаюсь к предыдущим месяцам, не в силах вспомнить, когда они были у меня в последний раз. У меня всегда был нерегулярный цикл, а поскольку я не умею принимать противозачаточные таблетки, это нисколько не помогало.

Наверное, мне следовало бы больше беспокоиться о возможной беременности, но мысль о ребёнке от Алека меня возбуждает. На следующей неделе мы женимся… У него хорошая работа… Он уже упоминал, что, если я действительно забеременею, это будет не самое худшее в мире, поскольку теперь он всегда старается жить здесь и сейчас.

Я откидываюсь на спинку кровати и закрываю глаза, представляя нашу жизнь. Как он возвращается работы, как мы проводим день с нашим ребёнком. Ходим в парки и на пляж, учим его плавать и однажды обучим сёрфингу. Обучим его рисованию. Держу пари, Алек с удовольствием научит его боям ММА, точно так же, как учил его Мейсон.

Пока воображаемая лента из образов прокручивается в моей голове, моё сердце набирает скорость при мысли о том, что я стану мамой. Я убеждена, что стану такой же хорошей мамой, как Чарли. Я была бы рядом с нашим ребёнком, любила бы его всем своим существом. Может быть, именно так выглядит моё будущее... быть мамой. Может быть, это то, что я должна сделать, тот путь по которому мне суждено пройти. Чарли руководит своей студией рисования, но, помимо этого, пока я росла, она всегда была рядом и помогала. Я не говорю, что не хочу понять, чем ещё хочу заниматься в своей жизни, но, возможно, стать мамой и женой – это то, что я должна сделать. И со временем я смогу разобраться во всём остальном.

Внезапно взволнованная, я достаю телефон, чтобы написать Алеку, что нам нужно поговорить, когда он вернётся домой, но, прежде чем я успеваю написать хоть слово, мне приходит сообщение от него.

Алек: «Люк и Финн заболели гриппом. Чейз попросил меня заменить их. Меня не будет дома до утра пятницы».

Чёрт, его не только не будет дома, чтобы я могла рассказать ему наши новости, но он и не сможет пойти со мной к врачу. Когда я отвечаю ему, говоря, чтобы он берёг себя и что я увижу его в пятницу утром на выпускном у Джорджии, меня снова тошнит. Наверное, мне не следовало так много есть у родителей. Но я умирала с голоду, а бургеры моего отца так пахли и были такими вкусными.

Я бегу в ванную и выблёвываю весь свой обед, и тут меня осеняет. Что, если я не беременна? Что, если я больна? Я чувствую, что, если бы это было так, у меня были бы и другие симптомы, но просто чтобы быть уверенной, я должна получить подтверждение от врача, а затем, когда я буду знать наверняка, я смогу рассказать Алеку, и, надеюсь, он будет так же взволнован, как и я, и мы сможем отпраздновать.

Я: «Отстой. Скучаю по тебе, увидимся в пятницу».

Алек: «Я буду свободен до воскресенья. Нам нужно заняться чем-нибудь весёлым».

Я: «Звучит заманчиво!»

Глава 27

Алек

Девяносто шестичасовые смены – отстой. Конечно, это означает сверхурочную работу, и это здорово, но это также означает четыре дня без встречи с Лекси, четыре ночёвки в участке без неё.

– Ещё раз спасибо, что остался, – говорит Чейз, когда мы подходим к кондоминиуму. – Последнее, что нам было нужно, это чтобы кто-то из них заразил всех остальных гриппом.

– Не беспокойся, – отвечаю я ему. – Ты же знаешь, я прикрою тебя.

– Я собираюсь проспать следующие двадцать четыре часа, – полушутя произносит Чейз, прежде чем проскользнуть в свою комнату.

Поскольку вчера было три довольно крупных пожара – сушилка, которую оставили включённой, и она загорелась, здание с неисправной проводкой – и ещё один прошлой ночью – свеча, из-за которой загорелась занавеска, пока семья с маленькими детьми спала, – мы оба чертовски устали. Но сегодня у Джорджии выпускной, так что последнее, что я буду делать, это спать. Уже поздно, но она сказала, что мы должны приехать в университетскую аудиторию пораньше, чтобы занять хорошие места. Я надеюсь, что Лекси, по крайней мере, будет в постели, и что мы сможем пообниматься несколько минут, прежде чем нам обоим нужно будет собираться.

Когда я вхожу в нашу комнату, кровать пуста. Она, наверное, спит в кровати Джорджии. Но когда я вхожу туда, Джорджия уже встала и яростно печатает на своём ноутбуке.

– Ты не видела Лекси? – спрашиваю я.

– Нет, – она перестаёт печатать и поворачивается ко мне. – Вообще-то... – она задумчиво хмурит брови. – Я не видела её со вчерашнего дня, – она смотрит на свой телефон. – Чёрт! Уже восемь пятнадцать. Мне нужно готовиться к выпускному.

– Что ты имеешь в виду, говоря, что не видела её со вчерашнего дня?

Воспоминания о последнем исчезновении Лекси мелькают у меня перед глазами, и я бегу в ванную, чтобы убедиться, что её там нет.

– Лекси! – зову её я. Ответа нет. – Лекс! – по-прежнему ничего.

Я хватаю телефон чтобы позвонить ей. Последнее сообщение было вчера днём. Я был так занят тушением пожаров, что потерял счёт времени.

– Когда ты видела её в последний раз? – спрашиваю я Джорджию.

– Мм-м... Вчера днём, – отвечает она.

– Не прошлой ночью?

– Нет, – она качает головой. – Компания, в которой я работаю... их сайт рухнул, и я работала всю ночь, восстанавливая его. Я потеряла счёт времени.

Я набираю номер Лекси, но звонок переключается на голосовую почту.

– Я собираюсь проверить пляж.

Глаза Джорджии встречаются с моими.

– Алек, нет никакого варианта...

– Я должен убедиться.

Я выбегаю за дверь и запрыгиваю в свой грузовик, отмечая, что джипа Лекси нет на парковке. Блядь, где она, чёрт возьми? Она ни за что не пошла бы на пляж, верно? Насколько я знаю, она не ездила туда с тех пор, как поехала поговорить с Эйденом. И уйти, никому не сказав ни слова… Нет, ни за что. В этом нет смысла.

Я набираю номер её отца, надеясь, что это просто какое-то дерьмовое стечение обстоятельств.

– Алек, – говорит он.

– Ты не видел Лекси? – спрашиваю я.

– Нет.

Моё сердце сжимается в груди. Дышать чертовски трудно.

– От неё ничего не было слышно со вчерашнего дня.

– Чёрт, – выругивается он. – Если этот мудак...

– Я уже почти на пляже. Если он имеет к этому какое-то отношение, я убью его. Ты можешь проверить её телефон на отслеживание?

– Да, дай мне секунду, – через несколько секунд он произносит: – Её телефон выключен.

– Чёрт побери, – я ударяю кулаком по рулю.

– Держи меня в курсе.

Мы кладём трубки, и я заезжаю на парковку. Я нигде не замечаю джипа Лекси, но всё равно направляюсь туда, где живёт Эйден, чтобы узнать, не видел ли он её.

– Привет, парень Лекси, – проговаривает он, когда я подхожу. Я хочу поправить его и сказать, что я жених Лекси, но прямо сейчас это действительно не имеет, блядь, значения. Парень сидит на песке и рисует в своём альбоме. Он хватает свои неоново-зелёные очки и надевает их.

– Привет, Эйден, – говорю я ему, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. Если я его расстрою, он замкнётся в себе, и я не получу никаких ответов. – Ты не видел Лекси?

– Да. Она принесла мне ужин, – он возвращается к рисованию в своём альбоме.

– Прошлой ночью? – спрашиваю я, чтобы убедиться.

– Да, она принесла мне мои любимые тако, – отвечает он, не поднимая глаз.

Чёрт возьми, Лекси, какого чёрта ты здесь делала одна?

– Эй, Эйден, помнишь того плохого человека, который причинил боль Лекси?

Эйден поднимает голову.

– Я не причинял ей вреда. Это был тот злой сёрфер.

Злой сёрфер...

Господи, если это не доказывает, что это был Джейсон...

– Я знаю. Ты видел его здесь прошлой ночью… с Лекси?

– Нет. Он не друг Лекси. Он злой, и он не любил Лекси. Он причинил ей боль. Она ему не друг.

– Знаю, – соглашаюсь я, пытаясь собрать воедино всё то, что он говорит. – Лекси говорила, куда собиралась прошлой ночью?

– Ей было грустно. Она плакала.

Чёрт. Чёрт. Чёрт. Становится только лучше.

– Она сказала, куда направляется? – повторяю я. – Она так и не вернулась домой.

– Нет, она принесла мне тако и плакала. Я подарил ей картину, чтобы она обрадовалась.

– Когда она уходила, она была одна?

– Да.

– И она сказала, куда направляется? – я пытаюсь снова.

– Нет, но она сказала, что скоро увидится со мной. А моя Лекси не лжёт, так что я скоро её увижу. Я скажу ей, когда увижу, что ты хочешь её видеть.

Я разочарованно вздыхаю.

– Хорошо, спасибо.

– Пока, парень Лекси.

Я поднимаюсь на пирс и нахожу ресторанчик с тако, где Лекси всегда покупает тако Эйдену.

– Извините, – говорю я джентльмену, который вытирает стойку. – Моя невеста, Лекси Скотт, часто приходит сюда купить тако...

– Да, я её знаю, – отвечает он, прежде чем я успеваю закончить.

– Она была здесь вчера вечером, покупала тако?

– Да, была. Очень милая девушка. Она заплатила вперёд за то, чтобы я каждый день приносил тако тому бездомному парню под пирсом.

Конечно, она так сделала. Чёрт возьми, Лекси, где ты, чёрт возьми? И почему ты была здесь?

– Она появилась вчера вечером и дала мне достаточно денег на следующие пару месяцев, затем купила несколько тако и сказала, что сама отнесёт их парню.

– Вы видели, как она уходила?

– Нет после того, как она взяла тако и ушла, я её больше не видел.

– Хорошо, спасибо.

Я направляюсь к своему грузовику, когда вижу того придурка, идущего по тротуару с доской подмышкой. Он разговаривает с какой-то женщиной, которая смеётся над всем, что он говорит.

Не раздумывая, я подхожу к нему. Он не замечает моего приближения, пока не становится слишком поздно, и мой кулак не врезается ему в щёку. Он отшатывается, его доска ударяется о землю. Девушка кричит. Я бью его снова и снова, нанося каждый удар, не давая ему шанса нанести хоть один.

Он лежит на земле, его лицо залито кровью, и я собираюсь дёрнуть его обратно, чтобы ударить снова, когда кто-то подходит сзади и стаскивает меня с него. Его тело падает на землю.

Я пытаюсь спихнуть с себя того, кто накинулся на меня, чтобы закончить начатое, но парень слишком силен.

– Алек, – рявкает Мейсон. – Какого хрена ты делаешь?

– Отстань от меня, – кричу я, пытаясь снова догнать Джейсона. Теперь он отползает назад, сплёвывая кровь на бетон. Женщина, с которой он разговаривал, стоит рядом с ним. – Он тот придурок, который напал на Лекси.

Мейсон на секунду замирает, а затем подходит Тристан.

– Это он? – спрашивает Тристан, подходя к Джейсону.

– Да, и Лекси видели здесь прошлой ночью, и теперь я не могу её найти.

– Ты видел мою дочь? – спрашивает Тристан.

Джейсон смеётся. Грёбаный смех.

– Отпусти меня! – кричу я Мейсону, который всё ещё удерживает меня.

– Нет, ты разбираешься с этим куском дерьма неправильно. Последнее, что тебе нужно, это чтобы он обвинил тебя в нападении, – слишком поздно для всего этого дерьма.

– Я задал тебе вопрос, – настаивает Тристан. – Я предлагаю тебе ответить мне.

– Я ни хрена не обязан отвечать, – выплёвывает Джейсон, неуверенно поднимаясь на ноги.

– Тогда я вызову полицию, и ты сможешь ответить перед ними, – мы уже знаем, что копы ни хрена ему не сделают. Нет доказательств, что именно Джейсон напал на Лекси той ночью, и она не сможет это подтвердить. Кроме… Эйдена. Чёрт возьми, он был свидетелем этого, и когда я спрашивал его о прошлой ночи, мне показалось, что он знал, кто такой Джейсон. Может быть, он сможет опознать его.

Мой телефон звонит, и я достаю его. Это Райан.

«Подумал, тебе следует знать, что Лекси у нас. Она просила нас никому не говорить, но если бы Микаэла сбежала, то я бы хотел знать, что она в безопасности».

Какого хрена? Она сбежала. Почему?

– Тристан, я нашёл её, – говорю я ему.

Он оборачивается.

– С ней всё в порядке?

– Да.

Он оглядывается на Джейсона.

–Я чертовски уверен, что это ты напал на мою дочь. И теперь, когда я знаю, как ты выглядишь, тебе лучше прикрывать свою грёбаную спину, – он берёт доску Джейсона и, держа её, использует вес своей ноги и ломает её пополам. Затем он подходит ко мне и Мейсону. – Пошли.

Мы следуем за ним к моему грузовику.

– Райан написал мне, что она у них дома.

– В Сан-Диего? – спрашивает Тристан он говорит так же растерянно, как и я. – У её сестры выпускной через несколько часов. Какого чёрта она там делает?

– Я не знаю. Он сказал, что она сбежала и попросила их никому не говорить, но он знал, что я буду чертовски волноваться, – кстати об этом...

Я: «Спасибо. Она вернётся обратно с вами, ребята?»

Райан: «Я так не думаю. Она плачет, и Микаэла разговаривает с ней. Она сказала, что не поедет. Я просто хотел, чтобы ты знал, что с ней всё в порядке».

Я: «Спасибо».

– Он сказал, что она не планирует приезжать на выпускной.

– Что, чёрт возьми, случилось? – спрашивает Тристан. – Она бы ни за что не пропустила выпускной своей сестры.

– Вы двое поссорились? – спрашивает Мейсон.

– Нет, меня не было дома четыре дня. Пришлось отработать девяносто шестичасовую смену. А когда я вернулся домой, её уже не было. Она приезжала сюда вчера вечером повидать Эйдена. Купила ему тако. Он сказал, что она плакала, и он подарил ей картинку, чтобы она порадовалась. Потом она ушла.

– Ладно, она в безопасности, – произносит Тристан. – Мне нужно ехать на выпускной Джорджии. Потом мы сможем во всём разобраться.

– Что? – я бросаю на него взгляд, который, уверен, соответствует моему разочарованию. – Я еду в Сан-Диего.

– Она не хочет, чтобы ты знал, где она, – напоминает Мейсон.

– А если я поеду к ней, то Райану достанется, – добавляет Тристан. – Там она в безопасности. Джейсон далеко. Что бы ни произошло, это может подождать до окончания выпускного.

– И как ты сказал, – возражаю я. – Лекси никогда бы не пропустила выпускной своей сестры. Что-то чертовски не складывается, – я смотрю на время на своём телефоне. – Это в двух часах езды. Если я поеду сейчас, то смогу приехать с ней вовремя.

Тристан резко выдыхает.

– Я хочу сказать тебе не делать этого, но...

– Но ты чертовски хорошо знаешь, что если бы это была Чарли, то ты бы сделал то же самое, – я смотрю на Мейсона. – И ты бы тоже…

Мейсон кивает.

– Да, я бы так и сделал.

Я открываю дверь своего грузовика и сажусь внутрь.

– Буду держать вас в курсе.

Поездка в Сан-Диего заполнена тем, что я вспоминаю каждый наш разговор за последние несколько дней, пытаясь понять, что случилось с того момента, как мы вернулись из нашей поездки, и до настоящего момента. Всё из этого не имеет никакого смысла. Я упускаю какую-то часть, и пока я не выясню, какую именно, то не пойму, что происходит. Когда я уже на полпути к цели, Райан пишет мне, чтобы сообщить, что они уехали на выпускной, а Лекси осталась.

Подъезжая к дому Микаэлы и Райана, я вижу джип Лекси на подъездной дорожке. Поскольку у меня нет ключа, я стучу в дверь. Когда никто не отвечает, я хожу около дома, словно жуткий сталкер, заглядывая в каждое окно. Наконец, я нахожу то, что ищу. Лекси лежит на кровати, свернувшись калачиком, и плачет. Чёрт.

Я стучу в окно, и она подпрыгивает.

– Лекс, – кричу я. – Впусти меня.

Её глаза становятся круглыми, как блюдца. Она подходит к окну и поднимает жалюзи, открывая мне вид на себя в полный рост. Её глаза красные и опухшие от слёз. Чёрные круги под глазами от недосыпа. Она бледнее, чем обычно, и выглядит почти как привидение. Её светлые волосы собраны в небрежный пучок, и на ней моя толстовка «Станция 115» с капюшоном и крошечные хлопчатобумажные шорты, едва выглядывающие из-под неё.

– Ты напугала меня, детка, – говорю я ей.

Вместо того, чтобы сказать мне, что она откроет дверь, она открывает окно и слегка приоткрывает его.

– Прости, что не сказала тебе, что уехала.

– Всё хорошо. Но нам нужно попасть на выпускной Джорджии. Так почему бы нам не поговорить на обратном пути? – я позабочусь о том, чтобы забрать её машину позже.

Она вздрагивает, затем качает головой.

– Я никуда не поеду с тобой.

– Лекс, что бы ни произошло, мы справимся с этим... вместе. Но ты не можешь пропустить выпускной Джорджии. Ты никогда себе этого не простишь. Это важный день для твоей сестры.

Она шмыгает носом, и на её глазах появляются новые слезы.

– Ты прав.

Я вздыхаю с облегчением.

– Встретимся у входа, – я обхожу дом, и минуту спустя выходит Лекси. – Мы можем потом вернуться и забрать твой джип.

– Нет, мы не можем, – отвечает она, подходя ко мне. – Потому что... – она издаёт очередной всхлип, который бьёт меня в самую грудь. Как будто кто-то сжимает моё сердце тисками. – Мы больше не вместе, – она снимает кольцо с пальца и пытается отдать его мне.

– Какого хрена ты делаешь? – я отступаю назад, как будто кольцо может обжечь меня. – Что происходит?

– Я отменяю свадьбу... нашу помолвку, – отвечает она, и слёзы текут по её лицу. Она хватает меня за руку и вкладывает кольцо мне в ладонь, сжимая мои пальцы вокруг него.

– Почему? – во всём этом нет никакого чёртова смысла.

– Потому что я беременна, – всхлипывает она. Мой взгляд опускается на её живот. Она беременна... У нас будет ребёнок. Тогда какого чёрта она бросает меня? Я собираюсь спросить её об этом, когда её следующие слова заставляют меня замолчать. – И я не знаю, твой ли это ребёнок.