Текст книги "Седна (СИ)"

Автор книги: Никита Баранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

Вокруг него было огромное пространство, напоминающее грузовой отсек какого‑нибудь огромного транспортного корабля. Изо всех сторон бил яркий голубой свет, а ботинки хлюпали в десятисантиметровом слое прохладной воды.

– Мы на «Молотоносце», – пояснила Седна. – Головной корабль всего шаркеттского флота. Ник, ты не поверишь, но они прилетели именно за нами! Не за Лейлой, не за Лилиан, а за мной, тобой и «Панацеей»!

– Зачем мы им сдались? – всё ещё удивлённо озираясь по сторонам, спросил Ник. – И кто инициатор нашего спасения?

– Фитимо, я, – раздался шипящий голос позади. Пилот обернулся и довольно ухмыльнулся:

– Бармен с Виктории? Забавно всё складываются. Ты меня уже во второй раз выручаешь.

– И фыручу ещё мношество рас–с, если потрепуется… феть не так тепе претстоит покипнуть.

– Погибнуть? А ты знаешь, как я должен умереть?

– Т–та. От стар–рости. А сейщ–щас ты толшен оттохнуть…

– Кстати, товарищ акула, а твой англо–китайский с момента последней нашей встречи заметно улучшился, – подмигнул бывшему бармену Ник, прежде чем раствориться в яркой вспышке телепортационного света.

Теперь они стояли посреди гостевой комнаты, оборудованной специально для людей. Всё здесь было выполнено в жёлто–оранжевых тонах – стены, два объёмных диванчика, широкий длинный стол и стулья перед ним, даже стоящие в оранжевой вазе цветы имели всё ту же цветовую гамму. Здесь был иллюминатор, широкий, от пола и до самого потолка, сквозь который с высоты птичьего полёта были видны пустоши планеты Колорадо. Где‑то там, на горизонте, ярко пылал в огне Новый Хуарес, а вон в той стороне, в глубине каньона, возможно всё ещё дожидалась своего капитана «Панацея».

А стоящие и обеспокоенно смотрящие с этой высоты на «Армейские Склады» Лилиан и Лейла даже не обернулись, когда в комнате появились ещё два разумных существа.

– На что смотрим, господа–предатели? – без особой злобы в голосе поинтересовался Ник.

– «Акулий Молот», – отозвалась Лейла. – Подойди, сейчас начнётся шоу, какого ты никогда больше, возможно, не увидишь.

Пилот аккуратно, словно боясь выпасть из закрытого иллюминатора, подошёл к нему и взглянул вниз. Один из шаркеттских кораблей уже завис над комплексом, и сейчас под ним ярко светился, озаряя собой окрестности в радиусе нескольких миль, активирующийся излучатель «Молота».

– Они сказали, что там целая сеть подземных коммуникаций, соединяющих важные стратегические объекты, – сказала Лилиан. – Увы, персонал эвакуироваться не успел. Но Блехер и его свита уже за несколько световых лет отсюда, смотались при первой же возможности.

– Почему горит Новый Хуарес?

– Командор почему‑то решил, что я нахожусь именно там, – пожала плечами Седна. – Уж не знаю, с чего он это взял, но он заявился туда и стал пытать каждого, выбивая информацию обо мне. Кроме «Да–да, сэр, видели ещё утром, в таверне!» Блехер, конечно же, ничего от них не добился, а потому стал меня «выкуривать» из возможных убежищ, сжигая дотла жилые дома.

Ник усмехнулся, но лишь для видимости. Он‑то прекрасно знал, по чьей вине многие жители Нового Хуареса остались без крова, а, возможно, и без своих жизней.

– Поведай тогда мне вот что ещё, любимая. Что ха способ телепортации такой – поцелуй? Шаркетты научили?

– Дело не в поцелуе. Вот, – девушка–робот продемонстрировала висящий на её шее маленький круглый медальончик с изображением одного из шаркеттских богов. – При помощи этой штуки можно мгновенно переместиться прямо сюда, на головной корабль шаркеттов. И это не просто рядовая безделушка, это действующий орден их армии, выдающийся за особые заслуги.

– Ты хочешь сказать, что теперь у нас есть сверхтехнологичное устройство–телепортер?

– Нет. Она работает лишь один раз, и теперь это действительно просто красивый сувенирчик.

– А причём тут поцелуй? Ты там так накинулась на меня, что…

– Девушка всегда получает от мужчины то, что хочет, не спрашивая у него разрешения, – слегка задрав носик и взглянув на Лилиан, ответила Седна. Мать Лейлы подмигнула девушке–роботу в знак одобрения.

– То есть, пока мы там подвергались угрозе глупой и бездарной гибели от какого‑нибудь случайно упавшего с потолка куска стройматериалов, ты вдруг решила научиться целоваться?! Так?!

– Не горячись, – махнула рукой Лилиан. – Она ведь не человек, и по человеческим меркам судить её нельзя. Правда, Седна?

– Возможно. Но я приложу все усилия, чтобы стать как можно более аналогичной вам.

А тем временем «Акулий Молот» пришёл в действие. Все затаили дыхание, наблюдая за этим феерическим процессом через иллюминатор. Под днищем корабля, активировавшего «Молот», уже разгорелся нестерпимый для людского глаза ярчайший свет. С громким шумом, больше напоминающим звук бьющей из раковины мощной струи воды, свет ударил в землю, всколыхнув её, перекраивая поверхность. Землетрясение, начавшееся в этом районе, можно было оценить по десятибалльной системе на все двадцать: здания подпрыгивали и рассыпались, как карточные домики; повсюду поднимались к небу толстые столбы пыли и дыма. А в эпицентре всего этого безобразия, в огромном луче нестерпимого света, плавились даже камни. Спустя несколько мгновений всё тот же свет, видимо, проходя по разным подземным коридорам, вырывался в разных местах на поверхность, и теперь все ближайшие окрестности превратились в самый настоящий «Ангельский Лес$1 – именно так называли люди то, что видели во время действия «Акульего Молота».

И, наконец, наступила развязка. Огромный пласт земли, размером с крупный городок, оторвался от поверхности и поднялся на высоту девятиэтажного дома. Зависнув на несколько секунд, он с оглушительными звуками и устрашающими последствиями рухнул вниз.

Видимость сразу упала до нуля. Всё пространство в радиусе многих миль заволокло пылью и пеплом, вплоть до самых облаков. Но, тем не менее, среди этой бури можно было отчётливо видеть закончивший своё дело корабль шаркеттов. Сейчас он улетал на высокую орбиту Колорадо.

– Кто там говорил, что шаркеттам до нас расти и расти в технологическом плане? – слегка истерично рассмеялся Ник.

– Те, кто колонизировал Викторию, – предположила Лейла.

– Точнее, те, кому шаркетты позволили колонизировать Викторию, – поправила Седна. – Итак, дамы и господа, «Панацею» нам уже успели отремонтировать, и даже снабдить кое–какими шаркеттскими технологиями. Можно отправляться в путь.

– Во–первых, эти двое, – пилот махнул в сторону семейства Стоун. – Никуда не полетят. Они меня подставили, и я до сих пор не могу понять, что меня удерживает от возмездия.

– Мы и так с вами не полетим, – смущённо ответила Лилиан. – Наши акулоголовые друзья согласились подбросить нас до Виктории.

– А вас там не поймают? – забеспокоилась Седна.

– Там сейчас переворот правительственный. Шаркетты возвращают власть. Если мы будем на их стороне – нас никто не тронет.

– Я не собираюсь больше ждать, – Ник бесцеремонно прервал Лилиан. – Любимая, давай отсюда сваливать, да поскорее.

Седна пожала плечами. Махнув рукой своим новым знакомым и коротко бросив «Удачи!», она последовала за покинувшим помещение пилотом.

* * *

Командор был зол. Нет, зол – это мягко сказано. Он был в звериной ярости, в неистовом бешенстве! Рядом с его кабинетом уже лежали четыре трупа подчинённых Айзека, убитых его же рукой в порыве гнева.

– Командор, – раздался голос секретарши из интеркома. – Только что прибыл семьдесят седьмой. Просит вашей аудиенции.

– Немедленно его ко мне! Немедленно!

Айзек нервно затарабанил по столу пальцами. Его рука опустилась вниз, к ящику письменного стола, и вновь появилась на глазах, но уже крепко сжимая рукоять широкого охотничьего ножа – ещё одного сомнительного символа власти.

В дверь постучали.

– Войдите, – коротко бросил Блехер.

На пороге, практически сливаясь с обстановкой, появился семьдесят седьмой – ростом чуть ниже среднего, худощавого телосложения. Облачённый в тёмно–серый костюм – облегающие брючные штаны и мягкий свитер, поверх которого вполне уместно был натянут чёрный бронежилет с небольшими наплечниками и длинные, до локтей, кожаные перчатки. Казалось, на его теле не осталось ни одного открытого участка, даже голову покрывала тянущаяся маска какого‑нибудь элитного спецподразделения. В глазной прорези этой маски, возможно, были вполне человеческие глаза, но узнать это наверняка командор не мог – их закрывала широкая, напоминающая горнолыжную маска с тонированным покрытием. Но самым интересным элементом гардероба этого наёмника были два огромных чёрных крыла, в данный момент исполняющие роль плаща.

Оружия при госте, казалось, совсем нет.

– Проходите, семьдесят седьмой, – вежливо предложил Айзек. – Присаживайтесь.

Убийца остановился возле стола своего нанимателя, но садиться не стал.

– Как пожелаете. Итак, вы готовы? Вижу, что готовы, иначе не пришли бы сюда. Знаете старую поговорку «Молчание – золото»? Так вот, ваше молчание стоит целого состояния. Я даже не хочу знать, сколько мог бы ваш рот поведать ужасных тайн, если бы вы захотели это рассказать. Я также располагаю сведениями, что даже удаление некоторых… хм… частей тела не смогли развязать вам язык.

Убийца всё молчал, стоя неподвижно, едва заметно качая головой.

– Ваши навыки просто великолепны, семьдесят седьмой. Послужной список – да–да, не удивляйтесь, у вас он есть! – обширен и внушает животный страх. Шестнадцать лет практики и ни единого провала. Сотни выполненных заказов. То, что мне нужно. Но на этот раз заказ будет несколько экзотичен… да, я понимаю, что экзотики в вашей профессии хоть отбавляй, но на этот раз всё серьёзнее, чем раньше. На кону безопасность галактики и человечества в частности.

Командор достал из ящика две фотографии и положил их на стол перед убийцей. Гость, внимательно их осмотрев, засунул их в карман бронежилета и решительным шагом направился к выходу.

– Семьдесят седьмой, – остановил Айзек гостя. Тот обернулся. – Робот нужен мне в рабочем состоянии.

Убийца кивнул, бесшумно закрыв за собой дверь.

Глава шестая
По шею в сугробе

Странный народ – невиасы. Живут в пещерах, когда можно уютно устроиться в отопляемых домах. Едят сырое мясо, хотя его можно без особых проблем обработать термически. Носят шкуры животных, но в то же время решительно отказываются от качественной заводской одежды.

Но странными они стали не по своей воле. Невиасы – это попытка создать человеком новую расу, способную жить в довольно суровом и холодном мире – на планете Тризис. Эксперимент с треском провалился, но особых потерь человечество не понесло: подопытные не вышли из под контроля и остались абсолютно разумными. Только, вот, приоритеты поменялись кардинально.

Сейчас же невиасы практически вернулись к первобытному общинному строю, периодически поддерживая контакт с внешним миром. Их тела изменились и покрылись белой шерстью, представители этой расы быстро набирали вес. Но в то же время они, не смотря на свой страшный и грозный вид, были мирными, даже, порой, чересчур. Единой Церкви не признавали, являясь язычниками.

Федерация всё же освоила Тризис, не конфликтуя с его новыми жителями. Выяснилось, что на этой планете находятся практически бесчисленные залежи самых разнообразных руд, но чтобы добраться до этого добра, приходилось бурить глубочайшие шахты. А так как никто в здравом уме не станет работать шахтёром на промёрзшей до ядра планете, рабочих пришлось собирать из тюрем и исправительных колоний.

Какой получился контингент – понять нетрудно.

Непрекращающиеся снежные бури, температура, в летнее время не превышающая двадцати градусов мороза по Цельсию, а зимой колеблющаяся от минус ста до минут шестидесяти, странные, покрывшиеся шерстью первобытные соседи и неприятное общество сделали своё дело. Тризис стал планетой–легендой, о которой ходило множество правдивых и не очень слухов.

Но доход она, тем не менее, государству приносила неимоверный.

– Милая, зачем мы здесь? Если не ошибаюсь, то именно здесь мне придётся батрачить всю свою жизнь, если меня поймают федералы…

– Скоро всё узнаешь. А пока посади, пожалуйста, корабль, не врезавшись в скалы.

Ник ориентировался лишь по радару – из‑за непрекращающейся снежной бури не было видно ни зги. Все мало–мальски опасные места на поверхности обозначались красными точками, и сейчас экран от них почти полностью превратился в большое алое пятно. Лишь спустя полчаса поисков подходящего для посадки местечка, пилот наконец приземлил свою «птичку» на заснеженный горный пятачок и облегчённо вздохнул.

– Пешком? – обречённо спросил Ник, заглушив двигатели.

– Ползком, – хмыкнула Седна. – Одевайся тепло, за окошком минус шестьдесят семь.

Ник пробежался пальцами по клавиатуре, включая систему маскировки, любезно установленной шаркеттами. Система эта делала «Панацею» полностью невидимой, но в то же время не меняла её физических свойств. А значило это, что любое существо, не заметившее корабль, скорее всего врежется в него лбом и как минимум сильно насторожится.

Ник покинул кабину пилота и стал выбирать себе одежду по погоде. Открыв личный шкаф, он долго возился, осматривая старые свитеры и утеплённые штаны, и, в конце концов, плюнув на всё это дело, выбрал белый кожаный комбинезон с огромным капюшоном. Костюм этот целиком и полностью закрывал тело своего владельца, не оставляя любому крепчайшему морозу никаких шансов на победу.

– Ты похож на грудного ребёнка, только слегка подросшего в размерах, – хихикнула Седна, осматривая обновлённого капитана. – Даже варежки с бубенчиками…

– Это не бубенчики, а аккумуляторы для согревания костюма, – буркнул Ник, натягивая на голову синтетическую шапку с нарисованной на ней эмблемой горной пумы и круглые сварочные очки, прилегающие к коже.

Теперь же Седна не стесняясь залилась задорным смехом. Отчасти, пилот её понимал, ведь, посмотрев на себя в зеркало, он действительно увидел огромного карапуза очень смешного на вид.

– А ты что, пойдёшь прямо так? Не замёрзнешь?

– Я не замерзаю. Хотя… ты прав. От переохлаждения со мной может случиться непредвиденное.

Теперь настала очередь Ника ржать, как бешеная лошадь. Седна выглядела не менее смешной, чем он сам, в точно таком же комбинезоне, в таких же «варежках с бубенчиками».

– Всё, всё, хватит смеяться, – чуть обиженно сказала девушка. – Я собрала сумки с самыми необходимыми вещами. Огнестрельное оружие нам сейчас не поможет, на таком холоде любые энергетические винтовки просто отказываются стрелять, а оружие старого типа – дробь, пули – заклинивает в самый неподходящий момент.

– А лук? Тетива из хладной плазмы. Если память мне не изменяет, то он работает хоть в стоградусный мороз.

– А стрелять удобно будет в таких‑то рукавичках?

Ник подумал, и отложил наградной лук в сторону:

– Хорошо. И что тогда может пригодиться?

– Спички, я взяла с собой пять блоков по десять коробков в каждом.

– Изволь, но для чего нам понадобятся спички? В комбинезон встроена функция согрева. Или тебе подкуривать больше нечем? – пилот вновь рассмеялся.

– А может и нечем, – Седна показала капитану язык. – Нет, просто это местная валюта у невиасов. Поменяем спички на годное для такой погоды оружие. Ибо это единственный предмет цивилизованного обихода, от которого они не отказались.

– То есть, ты уверена, что стычек не избежать? И хоть сейчас ты, наконец, можешь сказать, куда мы направляемся?

Девушка села на край дивана и закинула ногу за ногу, что в комбинезоне сделать было довольно проблематично.

– В одном из шахтёрских городков работает, а, точнее, отбывает наказание некий Вишну Сингх, родом из Индии, как не трудно догадаться. Вишну довольно стар, а кроме того, ему отрубили обе руки за многократные попытки… кхм…

– Попытки чего? Знаешь, звучит немного пошло.

– Да прекрати ты смеяться! За попытки лечения людей!

– Разве лечить людей – преступление?

– Он лечил людей руками в прямом смысле этого слова. Просто закрывал глаза, клал на голову больного руки, и…

– Всё равно, как бы там ни было, я не понимаю, за что надо было отрубать конечности.

– Понимаешь, Вишну действительно был целителем первого уровня, это подтверждено многими паранологами, но дело не совсем в этом. Показывая свою силу, он привлекал слишком много внимания, и власти боялись, что однажды он соберёт маленькую армию восставших заключённых и ринется крушить обидчиков.

– Хорошо, с этим разобрались. Зачем нам нужна эта Вишня?

– Вишну, – нахмурилась Седна. – Он – действительно великий человек, но совсем неугодный для федерации. Убить они его не могут, это будет чересчур явное преступление. А вот сослать на Тризис до конца жизни – раз плюнуть. Сейчас же он, доживая свой век, тщательно изучает Шедоу…

– Так вот, к чему ты клонишь! И?

– Он написал множество трудов по этой тёмной планете. Говорят, что он там даже бывал, но это, скорее всего, лишь байки. Но всё равно, если мне хоть кто‑нибудь и сможет помочь разобраться в том, каким образом на меня снизошли разум и озарение, то только Вишну Сингх.

– Да уж, инициативный у меня бортовой компьютер, – вновь хихикнул Ник.

– Если честно, то это не моя инициатива. Это – предложение шаркеттов, именно они подсказали мне, где его можно найти.

– Знаешь, – внезапно посерьёзнел пилот, – Мне очень хочется узнать, какого лешего эти рыбки лезут в наши дела? Им что, своего водного мирка мало?

– Ох, не знаю, Никки. Но, сдаётся мне, что далеко не одна планета находится под их контролем. Возможно, что даже не одна звёздная система. Ты и сам видел – их технологии превосходят наши во множество раз…

– Об некоторых из их технологий было известно и раньше. Ну, не обо всех, но об «Акульем Молоте» точно. Потому‑то федерация и наложила на рыбий молоточек мораторий.

– Ты понял, что я имела в виду. Давай не будем спрашивать себя, зачем и почему, а будем просто пользоваться появившейся возможностью. Ладно?

Ник махнул рукой:

– Ладно, мамочка, пойдём, разыщем эту твою вишенку.

Несмотря на прекрасно защищающий от холодного ветра комбинезон, суровый порыв едва не сбил с ног спрыгнувшего в сугроб пилота. Сделав шаг, и, всё‑таки не удержавшись, Ник упал и провалился вглубь снежного пласта.

Седна подняла и бережно отряхнула своего капитана, после чего прицепила за его и свой пояс верёвку в несколько метров длиной.

– Зачем? – последовал недоумённый вопрос. – Я похож на собачку?

– Нет, мой глупенький капитан. Видимость практически нулевая, и, чтобы не потеряться, мы будем крепко связаны.

– Тогда вперёд, мой верный поводырь. Ты знаешь, куда идти.

«Нет, не знаю$1 – мысленно ответила Седна, ведя за собой Ника.

Лишь через несколько часов, когда окончательно стемнело, и температура упала ещё на десяток градусов, Седна заметила впереди едва заметную мигающую вешку. Ускорив шаг, она на ходу стала объяснять Нику план насущных действий:

– Впереди вешка. Значит, рядом поселение невиасов.

– Невиасы устанавливают вешки? Я думал, что они отказались от любых технологий.

– Так и есть. Маяки устанавливают люди, такие, как мы, помогая друг другу таким образом отыскивать места, где можно согреться и отдохнуть. Невиасы довольно гостеприимны, и проблем с ними возникнуть не должно, но осторожности терять не стоит. Немного переждём, спросим дорогу до ближайшего шахтёрского городка и купим оружие.

– Отличный план, капитан, – пробурчал себе под нос пилот.

– Ты что‑то сказал?

– Сейчас бы дельтаплан, говорю. Полетали бы…

– Ты там себе мозги не отморозил? – обеспокоенно поинтересовалась девушка. – Голова не болит?

– Да я шучу, шучу, не волнуйся…

Седна вывела Ника к входу в пещеру. Вход был завешен огромной серой шкурой пятисантиметровой толщины, и пилоту оставалось только гадать, что за гигантский зверь расстался со своей столь прочной шубкой в пользу местных, хоть и искусственно заселённых, аборигенов.

Из‑за шкуры выглянула мужская голова, почти человеческая, если не считать её чересчур крупных размеров и белой шерсти по всему лицу. Невиас улыбнулся, жестом приглашая гостей войти.

– Здравствуй, хозяин, – приветливо поклонилась Седна, когда они с капитаном зашли внутрь. – Позволишь ли ты нам отдохнуть у твоего костра?

– Тчайа Кабачча, дитя тени, – в ответ кивнуло мохнатое существо. Кроме своего шерстяного покрова, поверх его тела мешком свисала длинная туника из того же материала, из которого была сделана «дверь». – Заходи.

– Дитя тени? – шепнул Ник, когда абориген скрылся во тьме пещеры. Где‑то там, вдали, были видны отголоски костра, и команда, не медля, направилась туда. Хотя, можно ли назвать человека и робота командой?

У костра под высоким гротом собрались десятка два невиасов. Лишь трое из них были мужчинами, десять – женщинами, а пол остальных определить было затруднительно, так как дети аборигенов были похожи друг на друга, как две капли воды.

Тот невиас, что встретил путников у входа в пещеру, оказался вождём. Он сидел на большом плоском камне, в то время как остальные по статусу могли находиться лишь на холодном каменном полу.

– Садитесь к костру, – предложил вождь. Когда Седна и Ник сели рядом со всеми, главный абориген продолжил: – Дитя Тени, порождение хорэндов, мы знали, что ты придёшь к нам, и потому кое‑что тебе приготовили. Я…

– Постойте, – перебил пилот. – Откуда вы знали? Кто вам сказал?

– Учитель, конечно же, – вождь широко улыбнулся. – Он приходил к нам неделю назад.

– Вы говорите о Вишну Сингхе? – сразу оживилась Седна. – Верно?

– Я не знаю, кто такой Вишну Сингх. Но, судя по всему, мы говорим об одном и том же… существе.

– Где он сейчас, ты знаешь?

– К сожалению, да. Ваши вожди не хотят знать правды и они пытаются оградить мир от Учителя. Потому и держат в шахтёрском посёлке в двух днях пути отсюда.

– Двух днях?! – воскликнул Ник. – О, чёрт…

– Да. Два дня – разве это так много?

– Нет. Это, в общем‑то, совсем мало, если не учитывать, что топать придётся по сугробам в страшный мороз, блин…

– Барре Джангваре доставит вас туда за несколько часов. Но он сейчас далеко, и прибудет в наш дом только завтра с восходом солнца.

Ник вспомнил, что на Тризисе сутки длятся сто девять с половиной земных часов, и понурил голову, осознав, сколько времени придётся провести, сидя здесь, у костра, глядя на волосатых полулюдей–полузверей.

– До завтрашнего рассвета почти двое суток, – заметила Седна.

– Спасибо за констатацию, милая, мне стало гораздо легче…

– А пока Барре Джангваре не пришёл, будьте нашими гостями. Гхарра Аурата вас хорошо накормит и даст постель, потому что мы знаем, что Нагма Пуришоуме не могут спать на холодных камнях.

– Кто‑кто не может спать на камнях? – спросил у своей спутницы Ник.

– Только не смейся. Голые Люди, как он сказал.

– Ты знаешь их язык?

– Это не их язык, а один из индийских диалектов. Видимо, Вишну Сингх постарался.

Одна из женщин повернулась к гостям и поинтересовалась:

– Вый хотеть Кочче Манса Тханд Пачу?

– Гхарра Аурата, – нахмурился вождь. – Не забывай, Пуришоуме не едят Кочче Кхадья! Эка Агья Бона Ни Кэ Лье Оро Пекана!

– Мучче Маф Керто До, Нагма Пуришоуме, – покорно склонила голову женщина. – Аба Мейм Эк Гарма Бходжиа Кригга…

– Она извиняется, – перевела Седна. – Говорит, что сейчас приготовит что‑то горячее.

– Скажи, вождь, – Ник поднял руку, словно хотел ответить на вопрос учителя в школе. – Кроме тебя так же хорошо, как ты, англо–китайским никто не владеет?

– Никто, – подтвердил вождь. – Кстати, зовите меня Нитта Томпинг. Вы можете пользоваться всем, что есть, и всеми, кто есть в нашем доме!

Ник глуповато улыбнулся, с трудом сдерживая порывы смеха, внезапно накатившие на него после фразы вождя. Успокоившись, он вместе с Седной, периодически переводящей ему незнакомые фразы, стал вести с Ниттой Томпинг вполне обыденные беседы. А что ещё оставалось? Не сидеть же почти пятьдесят часов, пялясь на тысячелетние сталактиты!

В обществе аборигенов всего через час Ник уже стал своим «в доску». С ним разговаривали на непонятном ему языке, улыбались, хихикали, а он лишь с умным видом кивал, оставаясь серьёзным и непоколебимым, как стены этих пещер. Спустя некоторое время пилот всё же потребовал от своей спутницы переводить хотя бы десятую часть той речи, что лилась в его слегка замёрзшие уши, а, получив такую возможность, немедленно приказал Седне замолчать: невиасы говорили не очень приятные вещи.

К примеру, одна из самок этого общества постоянно заигрывала с Ником, миловидно утверждая, что у того такая красивая и дивная шерсть, а также звериные глаза. Судя по всему, животные инстинкты здесь было не чуждым выставлять напоказ, но пилот вовсе не желал провести ночь в объятиях мохнатой и слегка полноватой девушки с трёхсантиметровыми клыками и зловонным дыханием из пасти.

А Седна лишь хихикала и обречённо качала головой, прикрыв лицо рукой. В конце концов она просто подсела к вождю и стала о чём‑то с ним непринуждённо беседовать, пока Ник отбивался от внезапно появившихся ещё трёх поклонниц. Вскоре новоиспечённые «кандидатки на спаривание» стали друг друга толкать, щипать и шлёпать – неприятная ситуация явно собиралась перетекать в нехилую драку, ведь кое‑кто уже даже схватился за деревянные дубинки. И драка действительно состоялась. Кроме того, никто даже пальцем не пошевельнул, чтобы разнять делящих Ника женщин. Видимо, женские бои в этом обществе были довольно обычным делом.

После драки победившая всех остальных самка громко проревела, лишь одной своей могучей рукой схватила пилота и перекинула его через своё плечо. Заливающаяся хохотом Седна, похоже, даже не собиралась мешать подобному процессу.

– Трахха Брахва Мьем Чоа! – провозгласила победительница, утаскивая «добычу» в одну из дальних и довольно тёмных помещений пещеры.

– Трахха Брахва! – одобряюще кивнул вождь удаляющейся в темноту женщине.

– Не на–а-адо мне Трахха! – дико вопил Ник, тщетно пытаясь вырваться из любовных объятий.

Но всё обошлось. После недолгой тишины с новой порцией крика обратно к костру выбежал наполовину раздетый пилот. Точнее сказать, одежда‑то на его теле всё ещё присутствовала, но верхняя часть комбинезона была в клочья изодрана острыми когтями женщины–невиаса. Ник облегчённо перевёл дыхание, подсаживаясь поближе к Седне, всё ещё нездорово хихикающей, а из дальней части пещеры послышались всхлипывающие звуки.

– Ты обидел Мачбуту Аоретэ, – констатировал Нитта Томпинг.

– Мне жаль, – всё ещё нервным дерганым голосом ответил Ник. – Как я теперь буду ходить по морозу в такой одежде?

Вождь улыбнулся и что‑то приказал двум молодым девушкам. Седна вновь хихикнула, но пилот не стал интересоваться, по какому именно поводу. «Меньше знаешь – теплее будёшь», – всё повторял и повторял Ник, пытаясь понять, что задумал Нитта Томпинг.

Девушки вернулись, держа в руках что‑то очень большое, напоминающее мёртвое животное. На деле же этот «зверь» оказался толстой и тёплой, но в то же время детской одеждой, напоминающей длинное пальто. Даже не слушая возражения Ника, девушки надели на него новый наряд, прямо поверх комбинезона, а на голову натянули плащ–капюшон, скрывающий почти все незащищённые от холода участки лица и достающей со стороны спины до самых пят.

Седна не прекращала смеяться, и, теперь даже не стесняясь этого, она бесцеремонно пыталась шутить над своим бравым и стоически переносящим все тягости своей жизни капитаном.

– Чего смешного? – пробурчал Ник, в данный момент больше похожий на очень–очень толстого средневекового католического монаха. – Жизнь ценнее моды, и я пока ещё не собираюсь сдохнуть от лютого, просто бешеного мороза!

Так и сидела вокруг неугасающего костра компания мохнатых, но безумно дружелюбных аборигенов, и два самых важных для всего человечества разумных существа – человека и робота, пока не наступило время сна.

* * *

Утро на Тризисе наступало мучительно медленно. Сразу после пробуждения, пока Амадей не изволил хоть немного осветить поверхность планеты, Ник успел дважды позавтракать, побегать от своей ночной пассии, поругаться и вновь помириться с Седной, а также рассказать вождю пару анекдотов про «глупых и жадных федералов».

Барре Джангваре нагрянул внезапно. Он появился на пороге пещеры незаметно, что было довольно странно, ведь даже по меркам невиасов он был просто огромен. Три с половиной метра роста да столько же в обхвате и огромные скрученные рога выдавали в нём явный сбой учредителей эксперимента, затеявших создание новой расы, устойчивой к холоду. От остальных сородичей он также отличался иссиня чёрной шерстью и лишней парой семипалых когтистых рук.

А, кроме всего прочего, Барре Джангваре не разделял мнение своего племени о том, что отделение от человечества – хорошая идея. На самом деле, этот невиас–мутант отчаянно мечтал о жизни среди нормальных людей, о хорошо приготовленной пище, удобных стульях и бороздящих небеса космических кораблях. К сожалению, люди не признавали в нём того, кто мог бы с ними ужиться, да и сами невиасы лишь смеялись над идеями своего собрата–великана, что последнего уже давно перестало даже злить.

Барре Джангваре молча бросил на пол несколько туш убитых им животных, сильно напоминающих земных бенгальских тигров, и уселся ко всем к костру.

– Это Барре Джангваре, – представил вождь гостям своего главного охотника. – Барре Джангваре, познакомься, это Тчайа Кабачча и её самец.

Ник, открывший припасённую банку почти заледеневшего пива, и сделавший лишь один глоток, поперхнулся от такого сравнения, а Седна лишь ехидно ухмыльнулась.

– Рад встрече, люди, – без малейшего акцента, который присутствовал у вождя, поздоровался здоровяк. – Вишну говорил о вашем скором прибытии. Я доставлю вас к нему, но сначала отдохну немного и наберусь сил.

С этими словами он, бесцеремонно схватив за загривок одну из женщин, удалился куда‑то в темноту, откуда потом ещё долгое время доносились неприятные для человеческого уха звуки.

– Он всегда такой… странный? – спросил Ник.

– Только когда возвращается после Шикарры – большой охоты. Он устаёт.

– Он не похож на вас. Таких, как он, больше нет?

– Мы почти не общаемся с другими племенами. Но я почти уверен, что Барре Джангваре уникален.

– И что стало причиной такой уникальности вы, конечно же, не знаете? – спросила Седна, даже не рассчитывая на отрицательный ответ.

– Не знаем, – подтвердил догадки девушки Нитта Томпинг. – Но разве это так важно? Главное, что мы знаем, это то, что у него не может быть потомков. Барре Джангваре абсолютно бесплоден, хоть и старательно пытается это опровергать по нескольку раз в неделю.

– Как к нему относятся люди? Не пугаются?

– Они к нему привыкли. Вишну говорил, что Барре Джангваре иногда чем‑то с ними торговал. Однажды он даже убегал от нас, хотел поселиться среди ваших сородичей, но те его не приняли в свою стаю.