Текст книги "Седна (СИ)"

Автор книги: Никита Баранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

– Сколько, говоришь, нам платили бы за доставку этих двоих командору? – проверяя боезапас пулемёта, спросил Дэн.

– Хватило бы, чтобы выкупить не только твоего младшего братца из колоний Тризиса, но и чтобы приобрести саму эту колонию, – ответил сержант. – А теперь давай уже, беги, время поджимает.

Здоровяк тяжело вздохнул, и, стараясь изо всех сил, побежал вперёд, туда, где развернулось адское шествие физической иллюзии Дьявола и тысяч его мелких прихвостней. Он бежал, грозно крича, включив в своём костюме функцию усилителя голоса, чтобы привлечь к себе как можно больше внимания.

– Ну, вздрогнули, – кивнул пилоту сержант, выбираясь из‑за укрытия. Он с Мурзом старался двигаться как можно незаметнее, огибая низкие препятствия, почти прижимаясь к земле, и прячась за более высокими. Судя по тому, что они видели, пока что план был выполнен лишь наполовину – мелкие черти таки обратили внимание на орущего Дэна, но вот их главарь всё ещё был нацелен на церковь, и отступать явно не собирался. До строения, кстати, Дьяволу оставалось пройти всего лишь пару километров, что для такой махины было плёвым делом.

Ускорившись, Кейн и Мурз добрались до церкви за считанные минуты. Хлопнув друг друга по плечам, они разогнались и прыгнули прямо в мозаичное окно, разбивая его вдребезги и попадая в заготовленную только для них засаду.

* * *

– Конец – это ещё слишком мягко сказано, – обречённо вздохнул Ник, держа за свою спутницу за руку. Там, за стенами церкви, в нескольких километрах от неё утробно ревел и брёл в сторону путников самый настоящий Дьявол.

– Вам не стоит здесь оставаться, – махнул рукой сидящий поодаль епископ. – Он идёт за мной. Если вы уйдёте – вас он не тронет.

– Мы не должны уходить, – покачал головой пилот.

– Почему же? У вас ещё есть время!

Ник тихонько хмыкнул. Всего минуту назад он услышал в своей голове тоненький детский голосок той самой бледной девочки, что он видел ранее. Пилот понимал, что она, то есть вся та тьма, что обитает на этой планете, уже находилась в нём, крепко и неискоренимо закрепившись. Теперь же сам он стал своеобразной бомбой с повреждённым часовым механизмом, которая могла взорваться в любой момент, выпустив наружу неисчислимую армию страхов, которые неизбежно уничтожат всё человечество.

Голос шептал: «Ты должен уходить. Тебе не спасти своих друзей, но и сам ты погибнуть не сможешь, ибо это наш мир и он подчиняется нашим законам. А мы не хотим твоей преждевременной смерти. Уходи как можно скорее».

– Просто не должны, – резко ответил пилот. – Ясно? Нельзя, и всё!

– Весомый аргумент, – хмыкнула Седна, прижавшись к своему капитану.

Ник даже успел смириться с тем, что его судьба предрешена. Он не позволит тьме Шедоу вырваться с этого огромного и по сути безжизненного куска камня в колонизированную человечеством галактику. А не дать тьме покинуть планету можно только одним способом – не улетая отсюда самому.

«За тобой следят, – продолжал нашёптывать голос. – Недалеко от храма притаился человек, желающий тебя уничтожить. А через несколько минут сюда ворвутся ещё двое его друзей, и ты должен быть готов отразить нападение…».

«Я не собираюсь делать то, что ты… или вы хотите. Ясно? Я просто останусь здесь и не сдвинусь ни с места!».

«И ты не хочешь спасти Седну? Обрекая себя на гибель, не стоит тянуть за собой в трясину остальных. Это по меньшей мере эгоистично, Ник Рэмми. Ты согласен со мной?».

«Я не могу быть согласным со своим врагом! Но… чёрт, я ненавижу вас! И я выведу с этой планеты всех, кого смогу, ясно?!».

«Ясно, – усмехнулся голос. – В таком случае тебе не помешает наша помощь. Докажи, что мы не зря выбрали именно тебя. Отрази все страхи своих товарищей, обратив их против врага!».

И после этих слов голову Ника прорезала жуткая боль. Пилот упал на пол, катаясь по нему в конвульсиях, что‑то дико крича и брызжа во все стороны слюной. Вмиг подскочившие к нему Седна и отец Эдвард находились в полном ступоре – они не знали, что делать. Девушка пробовала зафиксировать пилота в одном положении, в то время как епископ давал тому сначала лёгкие, а потом и довольно увесистые оплеухи. Но это не помогло. Седна стала обречённо орать, ещё громче, чем сам Ник, а святой отец перешёл к радикальным мерам – он снял с себя ремень и с большим трудом обмотал его вокруг тела пилота, прижимая его руки к телу, не давай сдвинуться.

– Милый… милый… очнись!

– Твои крики ему не помогут, – мрачно бросил епископ, задумчиво почесав голову, глядя на всё ещё бьющегося в конвульсиях, но уже связанного Ника.

– Но что‑то же должно помочь! – не унималась девушка. – Да хоть что‑нибудь! Нашатырный спирт… точно! Он у меня в…

– Не надо. Не поможет.

– Почему это – не поможет?! – уже визжала Седна. – И что вы сидите, ваше, блин, преосвященство?! Он же умирает!

– Да не умирает он! – рявкнул епископ. – Хватит! Прекрати истерику!

А Ник тем временем находился в странном состоянии, не похожем ни на реальность, ни на сон. Он стоял поодаль от церкви, наблюдая сразу за всем: за стремительно приближающимся Дьяволом. За истерикой Седны. За спрятавшимся за камнями скрытнем. За бегущими неподалёку в сторону храма наёмниками. За отвлекающим на себя всех чертей пулемётчиком. За разбитым и дымящимся «Фениксом».

Он просто стоял и смотрел за всем этим, а рядом с ним безмятежно наблюдала за всем тем же маленькая бледная девочка.

– Тебе ведь нравится, согласись, Ник.

– Это не отменяет того факта, что я вас ненавижу и не дам покинуть эту планету.

– Ну же, глупый, что за чушь? Почему? Разве мы не имеем право на существование? Мы умираем, Ник, и умираем уже довольно долго. Нам не хватает пространства. Нас стало слишком много. Мы просто хотим приобрести новое жилище для себя и своих потомков. Даже если не вы, люди, то нам поможет кто‑то ещё. Да, на это потребуется время, и, возможно, немалое, но мы выдержим. Но, согласись, зачем же ждать и оттягивать то, что в любом случае неизбежно?

– Смиритесь, – хмыкнул пилот. – Вы все умрёте на этой планете, кто бы вы ни были.

– Ты не понимаешь. Умрём мы – умрёте и вы, люди. Или ты можешь представить себе человека без страхов? Например, человек, не боящийся ходить по ночам в тёмных переулках. Ну, не боится, и что плохого, спросишь ты? Да ничего, кроме того, что риск его гибели от рук грабителей многократно возрастает. Или, предположим, маньяк–убийца, не боящийся ни власти, ни закона, ни тюрьмы…

– Хватит, я тебя понял. И что ты мне предлагаешь?

– А я ничего не предлагаю. Мы уже в тебе, разве ты этого не чувствуешь?

– Если вы все во мне, то кто тогда этот мутант с рогами, который в скором времени просто раздавит церковь к чертям собачьим?

– Дьявол? – девочка усмехнулась. – Это всего лишь проекция страха вашего друга епископа. Лишь одним мановением руки мы можем создать тысячи, миллионы таких, как он. Представляешь себе армию Дьяволов? Как с ними справиться? Ты хочешь, чтобы мы сделали это?

– Я хочу чтобы вы пошли на хрен, – буркнул пилот. – А также хочу вернуться в то время, когда меня подбили пираты и я чуть не умер, чтобы добить самого себя…

На этот раз девочка рассмеялась в полный голос:

– Да будет так!

И мир резко померк в глазах Ника, чтобы через мгновение разразиться светом миллиардов звёзд и бездонной вселенской пустоты. Пилот и девочка сейчас находились в открытом космосе, наблюдая за пролетающим неподалёку кораблём.

– Это же…

– Да, Ник. Это тот самый корабль, благодаря взрыву которого ты и был вынужден полететь на Дирт Пул в поисках нового судна.

– И это всё взаправду?! То есть, мы действительно вернулись во времени?..

– Возможно, как знать? А теперь взгляни во–о-он туда.

Пилот проследил за движением руки и увидел стремительно приближающийся боевой истребитель. Ник вздрогнул:

– Пираты…

– Ты до сих пор так уверен, что это были просто пираты? – зловеще ухмыльнулась девочка.

– А кто ещё, чёрт возьми?! Кому ещё нужно просто так нападать на федеральные суда, а? И не надо думать, что если я – всего лишь человек, то мне можно что‑то недоговаривать. Выкладывай всё, что знаешь.

– Вглядись в противника внимательнее.

Пилот прищурился и попытался рассмотреть, как он считал, в пиратском корабле что‑нибудь необычное. Но – увы! – даже тщательный осмотр так ничего не прояснил. И только спустя минуту – или целую вечность? – Ник разглядел на обшивке истребителя несколько букв, моментально сложившиеся в одно единственное слово.

«Феникс».

И сразу же, как только наступил момент полного ошеломления, девочка вытянула пилота обратно на Шедоу. Вокруг снова пылал Ад, Дьяволу оставалось пройти до церкви совсем немного, а двое наёмников уже готовились к прыжку через окно.

– Как?! – закричал Ник. – Они охотятся за мной уже столько лет?!

– Нет, нет. Их наняли всего несколько месяцев назад, дабы доставить тебя и Седну живыми к некоему Айзеку Блехеру, с которым ты уже имел несчастье иметь знакомство.

– Тогда почему они пытались убить нас ещё на Тризисе?!

– Слишком долго и слишком сложно объяснять. Они хотят остановить не тебя, а нас, но посредством твоей смерти. Так что, возвращайся в своё тело, прими нас с присущим тебе спокойствием и спаси её, ту, которую так сильно любишь.

В следующий миг Ник очнулся, лёжа на полу, скованный ремнём епископа. Не произнося ни слова и не обращая внимания на ошарашенные лица своих спутников, он одним плавным движением перевёл своё тело в вертикальное положение и, расправив руки, разорвал ремень на несколько кусочков, словно он был сделан не из прочной кожи, а какой‑нибудь мягкой и податливой ткани.

Седна и епископ, не в силах закрыть открывшиеся от удивления рты, не отводили взгляда от полностью чёрных и пылающих злобой глаз своего капитана.

Ник поднял с пола револьверы отца Эдварда и прицелился в сторону одного из окон. В следующий миг, словно по часам, стекло разбилось вдребезги, и в помещение влетели двое наёмников, которых пилот мгновенно встретил огнём из огнестрельного оружия. Попавшие в засаду сержант Кейн и его товарищ Мурз не получили особого урона за счёт безумно крепкой и мобильной брони, но всё же ненадолго растерялись, скорее от неожиданности. Они с грохотом свалились на скамейки, сломив их и подняв целое облако пыли.

– Какого чёрта?! – завопила Седна, передёргивая затвор и прицеливаясь в незваных гостей.

– Убрать оружие, – нечеловеческим голосом приказал Ник, лёгким мановением руки и силой мысли лишая этот миг законов гравитации, поднимая наёмников под самый потолок.

– Ник, что ты делаешь?! – не прекращала истерику девушка. – Объясни!

– Там… Дьявол уже близко, – пролепетал епископ, выглянув наружу сквозь развороченный дверной проём.

Наверное, был в этой ситуации какой‑то романтический шарм, сочетающий в себе замысловатую историю двух влюблённых сердец – человеческого и механического, но он просто–напросто утонул в бездне ужаса и тьмы, творившейся вокруг. Ник не был самим собой, он просто позволил чужому разуму, чужим мыслям затмить его голову. Он сдался.

Сдалась и Седна. Из её ненастоящих глаз, по сути являющимися лишь объективами камер, полились самые настоящие слёзы. Человеческие. Они, непонятно откуда возникая, стекали по металлическим щекам, пластиковым губам и прорезиненному подбородку, собираясь под лицом и падая на раскалённый от напряжения пол церкви.

Сдался, словно за компанию со всеми, епископ. Он даже перестал молиться, видя приближающуюся смерть. Дьяволу оставалось преодолеть всего сотню метров, которые для него были лишь несколькими шагами или одним большим прыжком.

С потолка за спину святого отца спрыгнул неясный силуэт ещё одного наёмника – скрытня. Сверкнув красными глазами, он схватил епископа за плечи, вонзая в его горло длинный нож–стилет, выворачивая наизнанку гортань и разрывая артерии. Брызжущий кровью отец Эдвард даже успел удивлённо взглянуть на стоящую рядом Седну. Ещё бы – ждать смерти от огромного рогатого демона, почти сойти с ума от этого ожидания, и вдруг внезапно умереть от рук самого обычного человека – это у кого угодно вызовет хоть каплю удивления. И, возможно, разочарования.

И тут же Дьявол, тысячи чертей, церковь и сам Ад исчезли в яркой вспышке света – ведь создатель этих страхов погиб, утащив с собой на тот свет и свою фобию. Вместо этого вокруг появились лишь бескрайние зелёные луга, леса на горизонте, кристально чистое небо и согревающая сердце, но не тело, звезда по имени Солнце.

Седна, не медля, выстрелила в скрытня, только что убившего епископа. Гуп, всё ещё крепко сжимая в руке нож, отлетел на несколько метров и упал на землю обездвиженной тушей. Ник, отчего‑то схватившись руками за голову, вдруг свалился, оборвав телестезический контакт с двумя наёмниками, которые сразу же рухнули рядом с пилотом.

И вот, посреди всех этих лежащих тел, крепко стояла на ногах лишь Седна, со всё ещё слезящимися глазами и карабином в руках.

– К чёрту! – завопила она, глядя на Солнце. – К чёрту! Идите вы все к чёрту! Так не может быть! Это бред! Чушь! Меня ведь просто не существует, я – просто бортовой компьютер на «Панацее»!

Девушка упала на колени, со злостью отбросив винтовку в сторону. Она взглянула вдаль, туда, где заметила ещё одну примечательную фигуру – огромного пулемётчика, с ног до головы обляпанного ошмётками чертей. Здоровяк и не думал приближаться. Он просто стоял и наблюдал за всей этой ситуацией, и Седна поняла, что пулемётчик просто–напросто боится. Боится сделать шаг, не понимая происходящего.

– Седна, – сквозь головную боль произнёс пришедший в себя пилот.

– Ник! – девушка подпрыгнула на месте и моментально оказалась возле своего капитана. – Ты… что это было? Ты в порядке?! Отвечай!!!

– Успокойся, – постарался улыбнулся пилот, но, по судя по реакции своей спутницы, получилось у него это, мягко говоря, не очень хорошо. – Я в порядке. Просто… просто я сдался.

– Мы все сдались на какой‑то миг. Но теперь‑то всё будет по–другому, да? Мы…

– Его преосвященство в порядке?

Седна вспомнила предсмертный взгляд священника и слегка смущённо ответила:

– Если сравнивать с тем, что мы пережили – то, наверное, да.

– Он умер, верно?

Девушка печально кивнула.

– Кто его убил? Один из наёмников?

– Да. Я… выстрелила в него, и, наверное, убила. Я не проверяла… да и какая разница?! Просто уйдём отсюда, Ник, пожалуйста! Давай уйдём и забудем всё это! Улетим так далеко, что нас никто не найдёт. Улетим и затаимся навечно, пока не состаримся и не…

– Что? Состаримся? – усмехнулся пилот, подумав о том, что роботы не могут превратиться в дряхлых стариков. Но, увидев на лице Седны вполне человеческие слёзы, осёкся: – Милая, мы так и поступим.

– Правда? – сразу засияла девушка. – Ты не шутишь.

– Не шучу. Но сначала нам нужно предупредить всё человечество об угрозе, исходящей с Шедоу.

– Боюсь, что никого и ни о чём предупредить вы не успеете, – послышался со стороны голос одного из наёмников, сопровождаемым звуком передёргивания автоматного затвора. – Ваш путь окончится здесь.

Ник приподнял голову и увидел неподалёку от себя целящегося в него сержанта. Выглядел он просто ужасно, его колени шатались, а руки тряслись, не в силах в этой ситуации выдержать даже такой небольшой груз, как автомат.

Но наёмник ещё не знал того, что за его спиной уже стояла, крепко сжимая рукоять пистолета, озлобленная на весь свет и жаждущая смерти за гибель своей матери Лейла Стоун.

Глава одиннадцатая
Разрушая догматы

Когда вокруг льёт дождь – всегда хочется под крышу собственного дома, обнять родных, прижать к себе пушистого чёрного кота и улыбчиво наблюдать за бушующей стихией. Когда дом, в котором ты прячешься от ливня, построен собственными руками, радость от таких дождей возрастает в тысячи раз. Если же ко всему этому прибавить горячий домашний ужин и задорный визг внуков, то предел счастья улетучивается в бесконечность, полностью отдаваясь во власть уюта и комфорта.

Пушистый чёрный кот угрюмо наблюдал за падающими на окно каплями. Ему непогода явно не нравилось, он хотел выбежать на улицу, гоняясь в поле за мелкими зверушками, а вместо этого ему придётся ещё несколько часов смотреть на этих всеми довольных людей. Хозяин, счастливо улыбаясь, сидит в кресле и неспешно почёсывает свою бороду. Его жена, уже довольно старая, но всё ещё очень красивая женщина, только что поставила на небольшой читальный столик поднос с горячим пирогом. На запах также сбежались и внуки – мальчик и девочка лет семи–восьми, расталкивая друг друга и весело смеясь.

Было, в общем‑то, очень даже здорово.

– Дедушка! – внуки буквально запрыгнули на своего прародителя, ласково его обняв. Дед с огромным трудом заставил себя не зарыдать от счастья.

– Ешьте пирог! – заворчала бабушка. – Остынет же…

– Делайте, как говорит бабушка, – шутливо нахмурил брови Дин своим внукам. Мальчик с девочкой, всё не прекращая смеяться, с удовольствием налетели на предоставленное им угощение.

Женщина, поправив подол, уселась в кресло напротив.

– Помнишь, как ты делал мне предложение? – спросила она. – Мы ведь тогда даже понятия не имели, что всё обернётся именно так…

– Конечно же помню, – улыбчиво соврал Дин своей жене, имени которой он даже не знал. – Помню.

– А помнишь, когда ты кричал под моим окном в роддоме, что любишь? Ох, и давно это было же…

– Помню, помню.

Женщина навязывала безногому пирату свои давние воспоминания, заставляя того вздрагивать при каждом её слове. Ведь это было не просто чем‑то хорошим, это было его мечтой! То, чего Дин так и не достиг за всю свою жизнь, хоть и страстно этого желал, сейчас лежало перед его ногами, необузданное и нетронутое. Он мог начать новую, абсолютно кристальную жизнь, без пиратства и грабежей, без коррупции и правительственных упрёков. Просто жизнь, спокойную и мирную, о которой наверняка мечтают все те, кому удалось уйти на пенсию, гордо отслужив свои положенные пятьдесят лет на благо федерации.

– …А, помнишь, как мы вместе строили этот дом? Собирали по доскам, кирпичикам и гвоздикам. Как бы я хотела вернуться в то время, чтобы пережить всё заново. Эх, Дин, будь мы молодыми, что бы мы сейчас делали? Как жили?

– Наверное, как и тогда. Любили бы друг друга, растили детей, строили дом. К чему ты всё это клонишь, э–э-э… любимая?

– Любимая? Ох, давно ты меня так не называл, Дин. А клоню я всё к тому, что мы с тобой – самые счастливые люди на этой планете.

– На этой планете, – эхом пробурчал пират, невольно вспоминая, где на самом деле находится. – Любимая, сделай мне чаю, хорошо?

– Конечно. Сейчас принесу.

Женщина удалилась на кухню, а Дин снова взглянул на поедающих пирог внуков.

Как их зовут? Как зовут их бабушку? И как бы всё это разузнать?..

– Э… ребята! – замялся пират. – А давайте с вами поиграем в одну очень интересную игру? Она называется… придумай своему братику или сестрёнке самую смешную обзывалку! Поехали. Кто начинает?

– Я! – воскликнул мальчик, повернувшись к девочке. – Белла–вувузела!

– Тод–пивоглот! – девочка показала своему брату язык.

– Хватит, хватит, – рассмеялся Дин. – Всё‑таки это плохая игра. Давайте лучше вместе придумаем обзывалку для бабушки…

– Лайка–попрошайка!

– Лайка–незнайка!

– Всё, стоп. Это тоже была глупая затея…

Дети, пожав плечами, продолжили уплетать пирог.

«Лайка, значит. И как я мог жениться на девушке с таким именем?..». Дин задумчиво взглянул на окно, по которому били тяжёлые капли дождя, и попытался на мгновение осознать, как он здесь оказался. Его корабль падал в бездонную тьму, был взрыв… а потом он очнулся в мягкой кровати, окружённый внуками и семейным комфортом. Пират не знал, кого благодарить во всех этих чудесах, и первое время даже старался выяснить это, но все его попытки были тщетны – за окном была настолько ненастная погода, что выходить из дома сейчас было смерти подобно, не в прямом смысле этого слова, конечно же.

– Вот твой чай, – улыбнулась подошедшая с фарфоровым сервизом на подносе хозяйка.

– Спасибо, Лайка, – улыбнулся Дин, забирая одну из чашек и приступая к чаепитию.

Кто бы ни был тот таинственный благодетель, он явно старался остаться незамеченным. Иначе, почему же он до сих пор не объявился и не предъявил счёт? Не мог же он совершить такие преобразования жизни просто так, бескорыстно?

Или, всё‑таки, мог?

Раздумья пирата прервал звонок в дверь.

– Кто бы это мог быть? – поспешила открывать Лайка. – Кто‑нибудь ждёт гостей?

– Я, – нахмурился Дин, пытаясь на всякий «пожарный» нащупать у себя на поясе пистолет. Но оружия, как назло, под рукой не оказалось.

– Кто там? – приветливо спросила хозяйка.

– Открывайте, – грубым басом ответил нежданный гость. – Мне нужен Дин Дайс.

Лайка недоумённо взглянула на пирата, и, получив одобрительный кивок, открыла дверь. На пороге, с ног до головы промокший, возвышался над женщиной бывший командор федерации Александр Громов.

– Сашка! – изумился Дин. – Черти небесные, ты выжил?!

– Как и все мы, – бесцеремонно отталкивая хозяйку в сторону и проходя в дом, коротко бросил Александр. – Собирайся, мы уходим.

– Куда мы уходим?

– Да, куда это вы уходите?! – нахмурилась Лайка.

– Любимая, принеси нам ещё твоего пирога, хорошо?

«Любимая», хмыкнув, всё‑таки ушла выполнять поручение. Александр, забрызгивая всё вокруг грязью, плюхнулся в кресло, напротив которого сидел Дин. Дети сразу же куда‑то испарились, оставив старых товарищей в уединении.

– Выкладывай, чувак.

– Мы сваливаем, нечего выкладывать. Собирайся, я тебя подожду здесь.

– Нет–нет–нет, так не пойдёт! – протестуя, замахал руками пират. – Я не знаю, благодаря чему я оказался в этом доме, преисполненный воплощёнными в жизнь мечтами, но упускать удачу из своих рук не собираюсь! Даже если ты мне вдруг скажешь, что всё это – лишь иллюзия, на моё решение это не повлияет.

Бывший командор молчал, пронзительно глядя на собеседника.

– Это всё‑таки иллюзия, да? – осторожно спросил Дин, после чего разъярённо стукнул кулаком по подлокотнику кресла. – Чёрт! Так и знал! Но… как я уже говорил, на моё решение это не повлияет!

– Собирайся, мы уходим.

– Никуда мы не уходим! Хотя, нет. Уходишь ты, ясно, чувак? Я остаюсь здесь и доживаю остаток жизни в комфо…

– Да нет здесь никакой жизни! – вспылил Александр. – Нет никаких её «остатков»! Есть только вечность страха и отчаяния. И вечность эта тебе, поверь, совсем не понравится. Особенно под конец…

– Конец вечности? Чувак, ты понимаешь, что за бред несёшь? Конец вечности, ха, это ж надо до такого додуматься…

– Я не шучу! Операция окончена, понимаешь? Всё! Баста! Отбой! Мы летим домой!

– И как же мы полетим домой? На крыльях любви? Корабли‑то разбиты, дурень!

– Ты думаешь, что в мире, где всего за мгновение все твои потаённые желания становятся явью, нельзя найти способ смотаться в открытый космос? Я уверен, что способ есть. Только вот, как об этом способе узнать – уже большой вопрос.

– Вот иди и ищи ответ на этот свой вопрос. А я останусь здесь и…

– Я вам пирог принесла, – робко дала о себе знать вошедшая в гостиную Лайка.

– Прочь отсюда, – рявкнул Александр.

– Эй, полегче! Это всё‑таки моя жена!

– Это не твоя жена, черти тебя дери! Это иллюзия!

– Откуда мне знать, что ты тоже не иллюзия, а? Докажи!

Бывший командор вытащил из кобуры пистолет и направил его в сторону женщины. Лайка вздрогнула, выронив из рук ещё горячий пирог, а Дин мгновенно напрягся, готовый в любой момент прыгнуть на незваного гостя и разорвать его голыми руками.

Атмосфера накалилась до предела.

– Чувак… если ты это сделаешь, то я…

Грянул выстрел. Лайка не успела даже зажмуриться – её с силой отбросило к стене, размазав по бежевым обоям ненастоящую алую кровь вперемешку с ненастоящими мозгами.

– Ублюдок! – завопил пират, желая разорвать Александра на мелкие ошмётки. Но что‑то мешало ему это сделать – чувство неправоты или состояние шока, не важно. Факт в том, что Дин остался сидеть в кресле с распахнутыми от изумления глазами и отвисшей до самого пола челюстью.

– Предупреждаю: если в гостиную зайдут дети, то они последуют в Ад за своей бабушкой. Ясно?

– Что ты… как?! Зачем?..

– Собирайся, – вновь повторил Александр. – Мы уходим.

Спустя десять минут двое уже стояли под крыльцом, пытаясь всмотреться вдаль сквозь непроглядную пелену дождя. Пират не спешил уходить, ведь позади него, там, за дверью, плакали над бездыханным телом своей бабушки двое совсем ещё маленьких детишек. Пусть даже и ненастоящих, плевать, но ведь детей! И ни один пират во всей галактике не сможет свалить вину за убийство невинной женщины на свою бесчеловечность.

Не бывает настолько бесчеловечных людей.

Александр, видя, как терзает себя сомнениями Дин, вновь вооружился пистолетом и вернулся в дом. Пират заходить не стал, он лишь дважды вздрогнул при очередных звуках выстрелов, после которых плач иллюзорных детей смолк навечно.

– Какая же ты гнида, Саша, – буркнул Дин, натягивая на голову капюшон.

– Не больше, чем ты, дружище.

И они двинулись вперёд. По словам Александра, куда бы они не шли, они всё равно придут туда, куда нужно, и пират, недолго думая, согласился. А что ему ещё оставалось? Либо верить убийце, либо отомстить.

Месть – не вариант, совсем не вариант. А вот вера – в самый раз.

– Планета убивает страхом, говоришь? И какой же страх был у тебя?

– Сначала… – замялся бывший командор. – Я пережил события своего давнишнего позора, когда Блехер обманом занял моё место в нашей космической армаде. Признаюсь, я всегда боялся вспоминать тот эпизод своей жизни. Ещё бы – позор! Такого позора не пережил бы никто! А я вот пережил, и даже не пустил себе пулю в висок, о чём порою сильно жалею. Когда я снова участвовал в событиях того времени, мой мозг чуть не сгорел от сумасшествия, богом клянусь!

– Почему же тогда у меня не было никаких страхов? Только комфорт и уют… и да, как ты страх свой преодолел?

– Не знаю. Просто почувствовал, что она, то есть фобия, надо мной более не властна. Более того, я ощутил, что на Шедоу произошло нечто такое, что не происходило здесь уже миллионы лет. Вся та сущность, что населяет эту планету… просто взяла и сконцентрировалась в одной–двух точках, и теперь готовится двигаться в сторону колонизированных человечеством планет. Смекаешь, чем это грозит?

– Гибелью человечества?

– Хорошо, что не сказал «Апокалипсисом». Не люблю это слово, ох как неверно его люди понимают… Но, вернёмся к теме. Ты же остался без страха лишь потому, что очнулся и пришёл в себя после того, как вся эта сущность прекратила свои ужасающие атаки на приземлившихся сюда людей. Смекаешь?

– Нет. Чувак, просто скажи, куда мы идём и что ищем.

– Идём мы… пока не знаю, куда именно. Просто идём и ищем Ника, Седну, отца Эдварда… экипаж «Персея», в конце концов!

Пират хмыкнул:

– Перед тем, как очнуться в своей кровати, я будто бы видел сон о том, что из экипажа авианосца не выжил никто. Надеюсь, видение не было вещим, чувак…

– Прекрати уже «чувакать» всех, ясно? Тут, мать твою, адский конец всего человечества наступить может, а он меня «чуваком» называет…

– И что? Может, мне ещё и пить перестать, раз апокалипсис на пороге, а?

Александр лишь махнул рукой в знак поражения в этой словесной перестрелке. Дин, воодушевлённый и довольный собой, даже не заметил, как пейзаж вокруг стремительно, в мгновение ока, сменился на совсем иной. Капли дождя моментально заледенели, градом обрушившись на путников, а ещё через несколько секунд градинки превратились в крупные хлопья снега. Под ногами выросли сугробы, а видимость упала практически до нуля. Но самым главным элементом нового пейзажа стал разрушенный и всё ещё дымящийся авианосец «Персей».

– Чувак… да это же… нет! Нет! Я столько денег в него вложил!

– Да, «чувак», это именно он.

Дин, словно не замечая лютого мороза, как, собственно и Александр, поспешил забраться внутрь останков некогда могучего авианосца. Он долго рыскал по разрушенным отсекам, выискивая хоть кого‑нибудь оставшегося в живых, но все его поиски были тщетны. Пират за полчаса успел насчитать как минимум восемь десятков трупов, после чего сбился со счёту, и отправился наружу, где его и ждал бывший командор.

– Ну, как, есть там кто живой?

Дин угнетённо покачал головой.

– А теперь взгляни сюда.

Александр отвёл друга в сторону, указав рукой на небольшой снежный холм, укрытый оторванной пластиной от обшивки «Персея». Над импровизированной могилой, покрытый инеем и сотнями мельчайших сосулек, стоял наспех сколоченный из балок крест Единой Церкви.

– Это значит, что…

– Да, Дин. Это значит, что есть кто‑то, кто этого человека похоронил. Я ведь говорил, что живы практически все.

– Практически все?! – вспылил пират. – Да у нас под носом адовая мясорубка из тел экипажа, а ты говоришь «практически все»?!

– Они сыграли свою роль. Доставили нас сюда. Понимаешь? Они ни капельки не важны в данной ситуации! Гораздо важнее то, что Ник и Седна ещё наверняка в полном здравии. Ох, чую я, что именно от них сейчас всё и зависит…

– Я это понял ещё тогда, когда увидел робота, обладающего разумом, – успокоившись, хмыкнул Дин. – И, всё‑таки, чувак, что мы тут делаем? Нужно отыскать капитана! Тем более, раз уж у тебя такое предчувствие…

– А ты уверен, что он хочет, чтобы мы его нашли? Наверняка они уже либо ищут, либо нашли способ отсюда смотаться. Зачем мы им?

– Блин… начнём с того, что мы даже не уверены, что они ещё живы. Так чего ж отталкиваться от «если»? У нас, по–моему, просто нет выбора – мы должны сделать всё, чтобы достичь цели.

– А что за цель? – рассмеялся бывший командор. – Ты до сих пор понимаешь, какова была задача?

– Ну…

– Вот и я не знаю. Да и важно ли это? Смысл в процессе и осознании полезности этого самого процесса! Так что… постой‑ка, что это?

Александр склонился над могилой и смахнул рукой снег с креста. Под ним обнаружилась едва заметная, видимо, в спешке выцарапанная надпись: «Лилиан Стоун. 2689–2727. Я люблю тебя, мама».

Бывший командор сначала нахмурился, а потом его лицо покраснело от злости и крепко стиснутых челюсти. Александр сжал кулаки и выхватил из кобуры пистолет:

– Вот и цель нашлась, – прошипел он сквозь зубы. – И если любящая дочурка этой самой Лилиан Стоун всё ещё жива, то я обязан это исправить.

– Что исправить, чувак? – непонимающе уставился на товарища пират.

– Убить её, идиот! Убить!

Дин сначала пытался понять, за что нужно убить ни в чём не повинного человека, но вскоре сдался и, разведя руками, спросил:

– И зачем нам нужно её убивать?!

– Она, – Александр замялся. – Эта сука повинна в… чёрт! В том, что моё место занял Блехер! В том, что я оказался на Дирт Пуле! И, как следствие, в том, что сейчас я стою рядом с безногим калекой на дьяволом забытой планете, смекаешь?!