Текст книги "Седна (СИ)"

Автор книги: Никита Баранов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

– Нет проблем, комплект одежды я вам предоставлю, – кивнул мастер, начав поиски подходящего костюма. Найдя старый льняной мешок в углу, он с улыбкой на лице вытащил оттуда слегка потрёпанные временем и молью голубые обтягивающие джинсы, бывшие некогда белыми, а ныне ставшие серыми кеды, женскую розовую майку с чёрной надписью «Nuclear launch detected» на груди и летнюю армейскую куртку морских пехотинцев синего цвета. С некоторым трудом напялив всё это на тело, он перевёл дух и передал Нику маленький пульт управления:

– Пока вы не поместили в её голову свой процессор, я проявил инициативу и снабдил тело базовой системной платой типа «хомячок», хе–хе. Нажмёте зелёную кнопку – робот будет следовать за вами. Надавите на красную – движение прекратится. Всё просто.

– Гениально, – усмехнулся пилот. – Если честно, то я даже представить себе не могу, как бы я её нёс на себе, ведь она наверняка тяжеленная… кстати, сколько весит‑то? А то моя… мой компьютер слегка привередлив, и, возможно, станет комплексовать по этому поводу.

– Комплексовать? – мастер залился смехом, держась за живот. – Отличная шутка, капитан! Кхм, весит она шестьдесят килограмм.

– Всего‑то? Даже не верится.

– Ещё бы оно верилось! Ведь я – профи в этом деле, и люблю делать роботов максимально похожими на людей. Эх, если бы только существовал процессор, дающий моим творениям разум… – продавец слегка прикрыл глаза и пустился в удивительный мир мечтаний. Ник на этой довольно странной ноте решил поскорее покинуть мастерскую–магазин и направиться к своему кораблю.

– Спасибо вам, – улыбнулся пилот. – Вы мне очень помогли. Может, увидимся ещё…

– Не сомневаюсь в этом, – улыбнулся в ответ мастер, пожимая новому знакомому руку. – Если вы когда‑нибудь вернётесь на Викторию, то знайте: здесь у вас есть знакомый, всегда готовый помочь.

– Спасибо ещё раз. Не болейте.

Робот оказался хоть и глуповатым, но послушным. К примеру, невысокий бордюр становился для механического существа непреодолимой преградой, но преданность своему хозяину заставляла стукаться ногами об искусственную неровность дороги снова и снова. Нику приходилось постоянно поправлять робота, подталкивать в нужном направлении, останавливать её перед проходящими мимо прохожими…

– Наконец‑то, – с облегчением выдохнул Ник, подходя к зданию космопорта. Пройдя сквозь него, а потом и мимо поста с охраной, он облегчённо выдохнул во второй раз – никто его не остановил и не задержал. И это было воистину хорошей новостью; видимо, объявление о розыске ещё не успело облететь большое количество людей.

– Я заждалась, – заговорила Седна, когда пилот вместе с роботом подошёл к кораблю. Негромкое шипение поршней – и люк открылся. Небольшой проблемой, хоть и решаемой, стало поднятие робота на борт, принимая во внимание отсутствие лестницы. Нику пришлось минут десять заталкивать в люк пока ещё неуклюжее тело, а когда это дело было успешно завершено, пилот мысленно пообещал себе никогда больше не выполнять никаких просьб разумного бортового компьютера.

– Я тоже заждался, – буркнул Ник, усадив робота на диванчик. – Что дальше? Как тебя подключить к этому телу?

– Я всё сделаю сама. Наблюдайте, капитан.

Пилот покорно уселся рядом с роботом и приготовился к эпичному зрелищу. Он был готов увидеть что угодно, начиная искрящимися механическими глазами и заканчивая приступами псевдоразумных конвульсий, но, к сожалению, а, может и к счастью, всё прошло гораздо спокойнее. Несколько минут длилось молчание и видимое бездействие, после чего свет в глазах робота погас, чтобы ровно через секунду воспламениться с новой силой.

– Готово, – довольным голосом констатировала Седна. Уже не через динамики корабля или посылом информации прямо в мозг капитана, а голосовыми имитаторами своей новой физической оболочки.

Девушка, а иначе назвать свой бортовой компьютер Ник уже не мог, медленно встала с дивана, размяла шею и кисти, совсем как человек, и, посмотрев на пилота, улыбнулась ему:

– Я безмерно благодарна вам, капитан.

– Да на здоровье, – лениво отмахнулся Ник. – А теперь ты ответишь мне на несколько вопросов.

Седна застегнула молнию армейской куртки почти до груди и двумя мановениями своих остро отточенных стальных ногтей срезала рукава чуть выше локтя. Пилот, если и удивился такому предназначению боевых имплантатов, то виду не подал.

– Спрашивайте, капитан.

– Во–первых, как я теперь летать‑то буду? Без бортового компьютера, встроенного в корабль.

– Не беспокойтесь на сей счёт. Моё сознание было переселено в физическую оболочку лишь беспроводным способом, так что я нахожусь сразу в двух местах – и в панели управления, обладая всеми возможностями бортового компьютера, и в этом самом теле.

– Отлично, – кивнул Ник. Спустя секунду он резко повысил голос, да так, что, казалось, Седна вздрогнула от неожиданности: – Во–вторых, чёрт возьми, какого хрена за мной объявлена охота?! Ответ‑то я знаю, но я хочу услышать это из твоих уст!

– Из‑за меня, капитан, – нисколько не смущаясь своих слов, ответила девушка. – Федералы ищут меня, а не вас. Вы – всего лишь прикрытие для их операции по моей поимке.

– И что ты предлагаешь?

– Скрываться.

– Ах, скрываться?! С какой стати? Не легче мне сдать тебя властям, а?

Седна нахмурилась, насколько ей позволили это сделать имитаторы эмоций:

– Ваши слова меня огорчают, капитан.

– Это не ответ.

Новая порция молчания, затянувшаяся на полминуты, помогла Нику придти в себя и успокоиться:

– Пойми, я не хочу тебя никому сдавать. В конце‑то концов, как я тогда летать буду – без бортового компьютера? Я просто хочу понять, чего ты такого натворила, что из‑за тебя угрозе подвергаюсь я?

– А разве не ясно, капитан? Федералы желают получить в распоряжение разумный искусственный интеллект и использовать его в своих целях. Но я не имею права дать им такой шанс. Иначе…

– Что иначе? Эй, не вздумай снова отмолчаться. Как твой капитан, я приказываю тебе отвечать.

– Иначе всему, что вы знаете, настанет конец! – вспылила Седна. – Прекратите на меня давить, пожалуйста!

Ник опешил и, растерявшись, откашлялся:

– Ладно–ладно, не нервничай. Хоть я и не понимаю, каким образом существо, не имеющее нервной системы, вообще способно нервничать.

– Я тоже не в силах этого понять, капитан. Поэтому прошу вас снова – не задавайте мне вопросов, на которые я не хочу или не могу ответить.

– Ладно, милая, проехали. – Пилот поднялся с дивана и, отряхнув джинсы, отправился в кабину пилота, бросив на ходу: – Запускай двигатели, линяем с этой планетки.

– Так точно, капитан, – вмиг повеселевшим и довольно задорным голосом ответила девушка.

Ник устало прошёлся по клавиатуре панели управления, вызывая диспетчера. Видимо, любитель кофе уже успел уйти на заслуженный отдых – вместо него из динамиков раздался другой, более бархатный голос:

– Диспетчерская.

– Это «Панацея». Просим открыть врата.

– Один момент… готово. Счастливого пути.

– Мерси, – хмыкнул пилот, вручную поднимая в воздух «Панацею».

Корабль с лёгким толчком оторвался от поверхности, несколько секунд оставался неподвижным, после чего стал набирать высоту, постоянно увеличивая скорость. На мониторе Ник отчётливо видел открытые над его головой «врата$1 – на самом же деле воздушный проход сквозь толщу океана. Красиво, эффектно, но, к сожалению, слишком энергозатратно. Хотя, местному населению грех жаловаться на дефицит электричества – вокруг находилось огромное количество водных электростанций.

– «Панацея», – внезапно вновь заговорил диспетчер, на этот раз обеспокоенным тоном. – Вы должны немедленно приземлиться и приготовиться к процедуре задержания, вы объявлены в розыск.

Одновременно с этими словами закрылись и врата – единственный способ выбраться из этого города на поверхность планеты.

– Вот же сволочь, – выругался пилот, осматривая «небо» в поисках иных врат, открытых для других кораблей. Разумеется, о подчинении требованиям диспетчера не могло быть и речи: не для того Ник прошёл весь этот путь, чтобы вот так запросто сдаться властям.

– Врата в километре от нашей позиции, – возникнув позади пилота, Седна словно прочитала его мысли. – Я проложила курс. Если переключить двигатели в режим износа, то через пятнадцать секунд мы уже будем в атмосфере.

– Опасно. Они ведь могут закрыть врата, пока мы будем находиться в тоннеле, и тогда…

– Они этого не сделают. Им нужна я, целая и невредимая.

– Так ты теперь мой козырь? – пилот позволил себе довольную ухмылку. – Ладно. Старт через три, две, одну…

Корабль изрядно тряхнуло. Даже пристёгнутого к своему креслу Ника едва не расплющило при таком резком старте. «Панацея» стремительно унеслась к открывшейся для другого судна воронке, и, обогнав несущийся туда же лайнер, нырнула во врата. Включился коммуникатор, на небольшом плоском мониторе появилось озлобленное и грозящее кулаком лицо владельца лайнера, что остался позади. Ник, показав гневающемуся «коллеге» неприличный жест, выключил коммуникатор небрежным движением руки и взглянул вперёд – до поверхности оставалось всего лишь три–четыре секунды полёта.

Врата сомкнулись сразу же, как только корабль из них «вынырнул». Не обращая внимания на десятки входящих сообщений, пилот целеустремлённо вёл «Панацею» в небо, туда, где его уже не смогут поймать власти Виктории.

– Кажется, оторвались, – тихо произнесла Седна, увидев на небе бесчисленное количество звёзд и единственный спутник этой планеты.

– Ты ведь понимаешь, что всю жизнь мне загубила? – без злобы в голосе спросил Ник.

– Понимаю, капитан, – грустным голосом отозвалась девушка.

– Понимаешь, что для меня теперь существуют только два пути: пиратство и колония строгого режима?

– Да, капитан. А понимаете ли вы, что спасли от жадных лап федералов то, что может изменить все колонизированные нами планеты, перекроить саму историю мира и не оставить от его прежнего существования ни следа?

– Знаешь, – пилот открыл банку пива и сделал солидный глоток. – Ещё пару часов назад я бы замялся с ответом и, возможно, поразился твоему вопросу. Но сейчас я отвечу без колебаний: да, понимаю. Не знаю, конечно, как и зачем, но…

– Спасибо, – Седна наклонилась над сидящим в кресле пилота капитаном и, улыбнувшись, чмокнула его в щёку холодными пластиковыми губами.

У Ника не хватило сил даже на удивление. Он лишь уступил кресло своей новой спутнице, а сам, широко зевнув, направился на заслуженный отдых.

– Держи курс на Колорадо, – упав на диван, крикнул пилот.

– Почему именно туда, капитан?

– Потому что это логово федерации. Улей. Угадай, где легче всего спрятать подарок на день рождения маленькому ребёнку, чтобы тот его не нашёл до назначенного времени?

– Я не люблю гадать, капитан.

Пилот, по всем законам мироздания, должен был чувствовать себя абсолютно счастливым. Ещё бы: его словно хранила удача, не дающая бездарно умереть, у него абсолютно бесплатно появляется корабль и неимоверно странный бортовой компьютер, хранящий под панелью управления огромную сумму денег.

Но в то же время он ощущал себя проклятым судьбой.

– В комнате этого самого ребёнка, – усмехнулся Ник, проваливаясь в тёмную бездну долгожданного сна.

Глава третья
Прерия

Большой Каньон – одно из красивейших мест на Земле. Крутые красноватые склоны, стремительная река Колорадо в низине, лазурное, укрытое пушистыми облаками небо – вот рай для настоящего любителя старых фильмов о ковбоях и Диком Западе. Первые колонизаторы системы Амадей приземлились именно здесь, в этом самом каньоне, и, заметив его сходство с земным пристанищем реки Колорадо, дали планете именно такое название.

Сейчас Колорадо – одна из самых крупных и значимых планет для всего человечества. Во–первых, именно здесь, в столице Колорадо, находился федеральный парламент, проживали практически все известные звёзды кинематографа, а также герои былых войн. Но кроме высших слоёв населения здесь хватало и простого люда – фермеров, офисного планктона, продавцов–консультантов, стражей правопорядка… в общем, жизнь кипела!

Но, тем не менее, планета сохранила некий «западный» антураж. Каждый турист, покидающий любой населённый пункт, словно возвращался во времени лет эдак на девятьсот, на планету Земля. Возникало ощущение, что из‑за ближайшей скалы на чёрных мустангах выскачет десяток разрисованных и горланящих индейцев, а им наперерез по дороге промчится отряд какого‑нибудь сурового усатого шерифа с коричневой шляпой на голове и затёртым до дыр винчестером.

Рассвет в таких местах всегда божественно красив. И это утро не было исключением: на востоке медленно поднимался Амадей, заливая ало–оранжевым светом всю долину, слепя глаза и развевая ночную прохладу. На берегу реки Умкахо, как её звали местные фермеры, поил свою лошадь словно сошедший с экранов стереовизоров путник в изящной шляпе и высоких сапогах со шпорами. Посмотрев на небо, он прищурился – становилось довольно светло. Путник выплюнул в водный поток уже дотлевшую до фильтра сигарету и похлопал жеребца по спине:

– Пора в путь, дружище.

Конь презрительно фыркнул, выражая своё мнение об этом путешествии, но спорить не стал: не он здесь всадник.

Вдруг путник услышал нечто странное. Сначала он подумал, что это наверняка гул самолёта, пролетающего слишком низко, но потом вспомнил, что ни один самолёт по этой территории никогда не пролетал.

– Частники, что ли, – нахмурился человек, держа лошадь за уста и пристально всматриваясь в небо. И через несколько секунд он понял, откуда доносился гул. – Матерь божья…

Прямо на путника, разверзнув облака, нёсся то ли метеорит, либо подбитый межзвёздный корабль. Всадник, однако, не растерялся и, резво вскочив на коня, помчался прочь по каньону. Хотя в душе он понимал – даже если стремительно приближающийся объект упадёт в целой миле, а то и в двух от путника, это его не спасёт.

Но произошло чудо. Корабль, а это оказался именно он, практически свалившись на голову обречённого на столь глупую смерть человека, резко замедлился, включив тормозные двигатели. Но долго они не проработали, и зависнувшая в воздухе «Панацея» с грохотом рухнула с десятиметровой высоты прямо на берег перед самым всадником.

– Спасибо, господи, – только и пролепетал внезапно спасённый от неприятной участи мужчина, и, пришпорив коня, резво удрал от места падения.

– Добро пожаловать на Колорадо, – выбивая и так уже раскачанную шлюзовую дверь наружу, крикнул Ник. Лицо его было покрыто копотью, а на руках застыли кровяные корки. Откашлявшись и спрыгнув на каменистую поверхность, он оглядел всё ещё дымящийся изнутри корабль. – Тебе помочь, любимая моя?

– Сама разберусь, капитан, – слегка обиженно пробурчала Седна, спрыгивая следом. Вид у неё, кстати, был не лучше, чем у пилота.

– И кто это был? Не скажешь мне?

– Точно не федералы, капитан. Они бы не стали в нас стрелять, а взяли бы живьём.

– Тогда кто? Пираты?

– Возможно. Но этого мы уже никогда не узнаем…

Всего за полчаса до входа в атмосферу Колорадо на «Панацею» напали. Два малых истребителя, явно устаревшей модели, преследовали корабль почти да самой планеты, и, чуть не потеряв из виду, открыли огонь из всех орудий. Седна оказалась действительно отличным бортовым компьютером. Она ловко ушла прямо из‑под носа целой партии самонаводящихся ракет, и, резко развернув корабль в противоположную сторону, дала залп. Всего через несколько секунд оба неведомых врага уже стали частью истории, разметав свои ошмётки по всей орбите планеты.

К сожалению, одна из самонаводящихся ракет всё же вернулась и «слегка» повредила корабль Ника.

– И что теперь делать?

– Я не знаю, капитан. Нужна либо команда мастеров, которые в состоянии починить «Панацею» за максимально короткий срок, либо ремонтный дроид. В любом случае, это выльется в солидную сумму.

– Людей нанимать нельзя, – покачал головой пилот. – У них же там всё в протоколы записывается, кто когда и что чинил. Федералы могут пронюхать. А вот дроид нам бы пригодился… ты можешь определить, где мы сейчас находимся?

– Устье Умкахо, капитан, до столицы двести пятьдесят миль. Но для начала было бы неплохо подняться на поверхность каньона, так было бы быстрее…

– Забираем всё, что можем унести, и в путь. Потому что я почти наверняка уверен, что когда мы придём, корабль обворуют подчистую.

Седна собрала сумку с необходимым для такого путешествия барахлом, раздобыла среди прочего хлама в складской каморке корабля автоген, и, кое‑как приварив на место дверь, с энтузиазмом отчиталась:

– Я готова!

– Я рад. Есть идеи, как можно подняться наверх?

– На лифте, капитан, – ответила девушка, указав куда‑то вдаль. Проследив за движением женской руки, Ник заметил высоченный антигравитационный подъёмник, по всей видимости предназначенный для перевоза скота. – О, там коровы! Впервые в жизни вижу настоящих коров! И пастухи… да ещё и с оружием…

– Это ковбои, милая. Здесь их называют ковбоями, хоть смысл и не меняется. А об оружии можно не беспокоиться – они же не бандиты; скорее только отбиваются от таковых.

– Вам виднее, капитан, – пожала плечами Седна, перекинув сумку за плечо. – В путь?

К подъёмнику подходили в молчании. Громовое падение с неба не осталось незамеченным, и, увидев выживших после жёсткой посадки лётчиков, ковбои ещё издалека на них вылупились, как на явлённых народу ангелов. Их было четверо: трое совсем ещё молодых парней лет пятнадцати–шестнадцати, все рыжие и безумно друг на друга похожие – видимо, братья. Четвёртым похоже оказался отец семейства – крепкий и почти до твёрдой корочки загоревший отец, носивший на голове причудливую шляпу–сомбреро. Каждый пастух держал при себе охотничью винтовку, а у отца ко всему прочему на поясе блестел в лучах восходящей звезды внушающий уважение мачете.

– Эй! – помахал рукой Ник ковбоям возле подъёмника. – Эй, подождите нас, не поднимайтесь!

– Так вас и ждём, – крикнул в ответ главный пастух, помахав винтовкой.

Пилот и его ходячий бортовой компьютер подошли к незнакомцам, широко улыбаясь. Не дай бог их бы восприняли враждебно – и тогда прости–прощай гениальный план по спасению разгромленного корабля.

– Буэнос диаз, амигос, – погладив свои пышные рыжие усы, поздоровался старший. – Куе эстас кахендо… тьфу! Простите, вы ведь вряд ли знаете испанский, в наше время умирающие языки совсем перестали употребляться. Я хотел спросить, каким ветром вас занесло в этот каньон?

– Да уж, – усмехнулся пилот. – Я отродясь кроме англо–китайского ничего не учил, хе–хе… понимаете, летим мы над вашей планеткой, летим, как вдруг – бац! – ракета в хвост ка–а-ак жахнет! Ну, вот мы и свалились прямо сюда. Выбор был небольшой – либо в каньон, либо прямо на скалы.

– Кто‑нибудь мог пострадать.

– Но ведь никто не пострадал, верно? Почти. У меня, кажется, синяк на полспины теперь будет…

– Ладно, раз обошлось – чего уж перетирать? Вас подбросить наверх?

– Это было бы очень любезно с вашей стороны, – улыбнулась Седна. – Прокатиться на антигравитационном подъёмнике вместе со стадом коров было бы, наверно, довольно здорово…

– Не обращайте внимания, – слегка нервным голосом перебил девушку Ник. – У неё программа такая – радоваться всему, что она видит. На самом‑то деле ей всё равно, вы же понимаете?..

– Конечно, – рассмеялся отец семейства. – Не разумная же ваша болванка, ей–богу, хе–хе… ну, поднимаемся!

Подъёмник был большим. На платформе кроме тридцатиголовного стада уместились ковбои, путники, и, казалось, хватит места ещё на десяток человек. Нажав на зелёную кнопку пульта управления, старший пастух стал медленно поднимать подъёмник к поверхности каньона, а Ник, воспользовавшись отвлечением от своей персоны внимания, едва ощутимо ткнул Седну локтем:

– Не вздумай проявлять эмоции, – шикнул на неё пилот. – Иначе проблем не оберёмся потом, ясно?

– Так точно, капитан, – без эмоций, нечеловеческим голосом ответила Седна.

Подъём был долгим. Почти пятнадцать минут, осматривая завораживающие дух, но слегка подпорченные коровами, пейзажи, путники просто молча ожидали подвоха. Ник не убирал руки со своего лука, зная, что в любой момент он сможет перевести его в боевое состояние всего за полторы секунды. Ещё секунда на вытаскивание из колчана первой попавшейся стрелы, полсекунды на натяжку и выстрел.

Долго. Но другого выхода не было, если предстояло защищаться.

– Ну, вот мы и на месте, – улыбчиво сообщил старший ковбой.

Вне каньона от края до края простилались пустынные, чуть красноватые горы, практически не имеющие растительности, лишь сухие кусты, да вековые кактусы изредка скрашивали окружение. Но был в этом пейзаже ещё один элемент, заставивший Ника воспрянуть духом: огромный вездеходный джип без крыши.

– Вас подбросить до города, амигос?

– А это смотря в какой город вы едете.

– В Новый Хуарес. Здесь недалеко, миль семьдесят. Может, чуть больше.

– Эх… а до столицы оттуда добраться можно?

– Конечно. Каждые несколько часов туда ходят автобусы, а если поймаете попутку – так и вообще не о чем беспокоиться. Соглашайтесь! Подождёте в таверне, перекусите, угостите свою даму бокальчиком машинного масла. В конце концов, вы пережили авиакатастрофу, вам стоит отдохнуть!

– Спасибо за заботу, – искренне поблагодарил испанца пилот. – Ладно, едем.

В джипе уместились все. На месте водителя – отец, справа от него, видимо, старший сын. На задних сиденьях расположились остальные сыновья и путники, да ещё и место на одного человека осталось. Заведя мотор, отец вдавил педаль газа и оповестил пустыню о своём присутствии громким кличем на испанском языке, который сразу же подхватили его дети.

– А как же стадо, дон…

– Мекко.

– Ну, так что со стадом, дон Мекко?

– Прошу вас, не надо добавлять эти ваши «дон». Стадо вернётся само, нашей задачей является лишь поднятие и спуск коров в глубину каньона и обратно.

– И не боитесь, что украдут?

– Боимся. Но не целый же день за ними приглядывать, верно? К тому же, одна из животин ненастоящая, а робот. Стоит вору подойти к стаду и начать своё грязное дело, как корова–перевёртыш тут же спалит его глазами–лазерами. Хе–хе! Забавно же!

– Да уж, – хмыкнул Ник, предаваясь редкому в его жизни наслаждению – обмыванием лица тугими струями прохладного воздуха, несясь на полной скорости в салоне внедорожника.

А Седна, тем временем, держала дистанционную связь с кораблём, мысленно сообщая об этом своему капитану. Она позволила себе активировать защитную систему «Панацеи», довольно жестокую и не прощающую ошибок. Именно чрезмерная жестокость системы защиты корабля стали поводом для его списания в каталог «подержанных» судов.

А суровость и «брутальность» заключалась в следующем: во всех помещениях корабля включались лазерные детекторы движения. И если кому‑нибудь не посчастливиться пересечь один из невидимых лазерных лучей, будь то муха или федерал в полном боевом обмундировании, то это станет последней ошибкой в его жизни: корабль моментально испепелит взломщика термальной пушкой. К сожалению, «Панацея» не могла определить врага от союзника, так что после многочисленных несчастных случаев производство этой серии решили прекратить.

Ник кивал, соглашаясь с телепатическими сообщениями Седны, в которых она рассказывала о необходимости данной меры. Кивал и попивал любезно предоставленный испанцем безалкогольный мохито из пластиковой двухлитровой бутылки.

Доехали быстро и без неприятностей. Пилот даже слегка расстроился из‑за столь быстро завершённой поездки, но, спрыгнув на землю и размяв ноги, решил порадоваться хотя бы тому, что он всё ещё жив.

– Спасибо вам огромное, амиго Мекко, – подмигнул испанцу Ник, помогая Седне выбраться из машины.

– Не за что, – махнул рукой водитель, не заглушая двигатель. Если вам понадобится какая‑нибудь помощь, то спросите у любого, где живёт Мекко Маркес. Меня тут все знают.

– Не думаю, что мы здесь надолго. Но, всё же, благодарю.

– Удачи! – испанец вдавил педаль газа и скрылся за поворотом.

А Ник осмотрелся.

– Реальный вестерн, – усмехнулся он, оглядывая городишко.

Новый Хуарес со стороны казался довольно уютным и милым поселением. Перед въездом в город пилот поймал взглядом вывеску на фонарном столбе, гласящую, что здесь проживают всего лишь полторы тысячи человек, что для столь развитой планеты, разумеется, безумно мало. Архитектура зданий в Новом Хуаресе была самой настоящей человеческой, родной, земной: одно– и двухэтажные каменные дома, покрытые белой краской, с плоской крышей, пластиковыми окнами и деревянными дверьми. Каждое из зданий имело нечто такое, что отличало его от остальных. Но что именно – пилот сказать не мог.

Седна и Ник направились по выложенной широким жёлтым камнем дороге вдоль улицы, увидев на одном из домишек вывеску «TABERN». Чуть ниже было написано и название таверны – «Canuck sucia». Не надо было обладать знаниями испанского языка, чтобы понять, что написано на вывеске, но название питейного заведения он, увы, перевести не смог. Даже всезнающая и владеющая огромным запасом знаний Седна засомневалась, предположив, что «Canuck», скорее всего, переводится как «Канадец».

– Черти небесные, да плевать, что там написано, – пробубнил Ник, заходя в таверну.

Интерьер внутри здания если и не вызывал восторг, то хотя бы заставлял вспомнить родную Землю века эдак девятнадцатого. За стойкой, неторопливо потирая стакан, стоял трактирщик в идеально выглаженной белой рубашке, из под расстегнутого воротника которой небрежной копной торчали чёрные волосы. В углу, скромно усевшись на деревянной табуретке, играл на семиструнной гитаре робот–музыкант. За столиками насчитывалось всего‑то шестеро посетителей, из которых мужчинами были лишь четверо.

Ник выбрал свободный столик у узенького окна. Бармен уже стоял рядом, ставя перед гостями большую кружку свежевыжатого дынного сока. Седну он не счёл потенциальным клиентом, так что она осталась вне его внимания.

– Сок за счёт заведения, визитанте! Желаете дэсаюно?

– Что‑что, простите? – усаживаясь на стул, спросил пилот.

– Завтрак подавать, сир?

– О, было бы неплохо. А что у вас?

– Для гостей мой совет – отведать тако, с пылу, с жару! Почти национальная кухня!

– Ладно, несите.

Бармен кивнул и удалился для выполнения заказа. Присевшая рядом со своим капитаном Седна задала возникший у неё вопрос:

– Что такое тако?

– Если б я только знал, – пожал плечами Ник. – И вообще, у тебя есть доступ ко всемирной паутине, ты можешь в любой момент узнать всё, что захочешь!

– Не могу, капитан, – девушка смущённо отвела взгляд.

– Это ещё почему? Что не так?

– Я… боюсь выходить в Галанет… я однажды, после обретения разума, решила к нему подключиться и чуть не сошла с ума от обилия в нём жестокости, насилия, разврата, похоти и… детей. Последнее было действительно самым страшным, это словно эпидемия! Они везде, заполоняют любые сайты и форумы в огромных количествах, и…

– Эй–эй, успокойся! Ладно, я ещё могу понять, что ты побоялась обилия новой информации. Но, чёрт возьми, как можно бояться детей, да, к тому же, просто вышедших погулять в Галанет?!

– Я… я не смогу вам объяснить, капитан. Простите. Давайте сменим тему?

– О'кей. Ты начинаешь мне нравиться всё больше и больше.

– Чем же я начинаю вам нравиться, капитан?

– Своей неординарностью. Необычностью. Индивидуальностью, в конце концов! Ты ведь теперь у нас личность, так?

– Так, капитан.

– Вот. А, значит, можешь стать гражданином федерации и иметь все те же права, что имеют обычные люди?

– Ну, если мыслить логически, то да…

– Тогда почему бы тебе просто не зарегистрироваться как житель какой‑нибудь планеты, чтобы тебя никто не нашёл? И вообще, расскажи мне, что ты собираешься делать дальше? Ну, получила ты тело – одна из грёз стала реальностью. А вот как теперь ты хочешь жить – я понять не могу.

– Для начала я бы хотела скрыться. Скрыться от властей федерации. Купить на какой‑нибудь непопулярной планете дом посреди густого леса…

– Стоп–стоп–стоп! Что за унылая утопия? Предположим, что ты исполнишь и эту мечту. Что, так и будешь жить целую вечность среди деревьев? Срок эксплуатации твоей физической оболочки стремится к бесконечности, если за ней правильно ухаживать.

Седна замялась:

– Ну… капитан…

– Говори.

– Я бы хотела… начать писать книги. Окучивать грядки на огороде. Пасти домашнюю скотину.

– Для кого? – рассмеялся Ник. – Тебе ведь не надо питаться органической пищей. Кому ты собираешься готовить всё это, а?

Девушка пристально посмотрела в глаза пилота и, странно прищурившись, едва заметно улыбнулась лишь уголками своих губ. Ник несколько секунд пытался осмыслить возникшее молчание и этот наверняка недобрый взгляд, а когда, наконец, додумался, то чуть не упал со стула, активно замахав головой и руками:

– Ну уж нет! Не смотри на меня так! Я не хочу быть оседлым дедулей, находящимся на иждивении у разумного бортового компьютера!

– Заметьте, капитан, я этого не произносила.

– И слава всему пантеону греческих богов! – зачем‑то перекрестившись, ответил пилот.

– Ваш тако, сир! – радостно воскликнул подоспевший к разгару беседы бармен. Он поставил перед Ником тарелку с обжаренными кукурузными лепёшками, ароматно пахнущими острыми приправами, и стал смиренно ждать оплаты.

Пилот, переведя взгляд с девушки на бармена, протянул последнему двадцатидолларовую купюру:

– Сдачи не надо.

– Буэн провеччо! – улыбнулся бармен, удаляясь прочь.

– Он сказал «приятного аппетита», – заметила Седна.

– Я догадался, – буркнул Ник, приступая к трапезе.

Завтрак прошёл в молчании. Наверное, Седна, решив слегка притормозить с откровениями, просто пыталась придумать, как исправить сложившуюся столь неудачным образом ситуацию. Возможно, в её технологичной голове и протекали миллионы мыслительных процессов, но внешне она этого не показывала абсолютно никак. Со стороны казалось, что она лишь преданно смотрит на то, как её капитан завтракает мексиканскими лепёшками, и ожидает завершения приёма пищи.

А тем временем Ник чувствовал беспокойство. Нет, слова Седны его никак не задевали, он был готов к причудам своего нового спутника. Но что‑то поедало его изнутри, какое‑то прохладное чувство опасности, колющее в боках и заставляющее напряжённо озираться по сторонам. Уже доедая последнюю лепёшку и запивая соком, он, как ему показалось, понял, в чём дело.

Входная дверь была не просто закрыта на щеколду, но ещё и перекрыта как бы невзначай подсевшим к ней сурового вида тяжеловесом в ковбойской шляпе. Кобуры сидящих неподалёку мужчин были расстёгнуты, а такое поведение явно не укладывалось в рамки нормальности.

Относительно безопасными казались лишь две женщины, балующиеся чистым ромом прямо из бутылок. Одна из них была совсем ещё молодой, возможно, она только что окончила какую‑нибудь академию, и праздновала это со своей подругой. Но, приглядевшись ко второй женщине, пилот понял, что, скорее всего, ошибся: она была старше первой как минимум лет на тридцать–тридцать пять. Кроме того, Ник заметил между ними явное сходство – рыжий цвет волос, при этом чистые голубые глаза, веснушки на щеках. Мать и дочь, на пару распивающие ром? Умиляющая картина.