Текст книги "Переводчица для Дикаря (СИ)"

Автор книги: Ника Штерн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

34

***

– Ты на меня орала, – говорит Вася. – Орала и материлась.

– Ах, ну прости меня, пожалуйста, – смеюсь я. Он варит кофе в навороченной кофеварке, а я сижу на диване в его рубашке и чувствую, как сладко ноет у меня между ног.

Мы занимались любовью до самого рассвета. Потом немного поспали – и снова трахались, сначала в постели, а потом в душе. Теперь Вася покаялся, что у него закончились презервативы, и вообще ему пора на работу. Но сначала мы решили выпить кофе.

– Мне нужно отлучиться на работу, – признается он нехотя. – Я тебя запру и вернусь через три часа.

– Как это запрешь? – протестую я. – А мне тоже надо работать!

– Врешь, – коротко говорит Вася, и я любусь его взлохмаченной головой. Это я ее растрепала!

– Ничего подобного, я не вру! У меня перевод!

– Подождет твой перевод. Или знаешь что… сколько тебе за него заплатят? Давай я тебе компенсирую. А ты отдохнешь. Здесь на телеке шикарный выбор контента, еда в холодильнике есть, ты и не заметишь, как я вернусь и…

Он обнимает меня одной рукой, зарывается носом в мои волосы и смешно сопит. Боже мой, у меня совершенно нет сил с ним спорить!

– Хорошо, уговорил. Перевод я отложу, сроки еще терпят. А ты точно приедешь через три часа?

– Точно-точно. Я приеду и привезу сто презервативов. Нет, двести. И мы не выйдем отсюда, пока весь запас не закончится!

– А когда закончится?

– Мммм, тогда мы закажем еще, – говорит он и тут же восклицает: – Это ты виновата! У меня опять стоит!

– Что же делать? – пугаюсь я.

– Действительно, – с веселым ужасом отвечает он. – Что же нам делать с эрекцией?.. Но у нас больше нет резинок. Я не буду рисковать твоим здоровьем. Не волнуйся. Я справлюсь. Наверстаем вечером.

Несколько минут спустя я помогаю ему застегнуть пуговицы на манжете белоснежной рубашки, и вдруг меня пронзает неприятная мысль:

– А она там будет?

– Кто? – Вася смотрит на меня растерянно. – Кто будет?

– Ну эта твоя… Вика.

– А. Вот ты о ком, – его лицо мрачнеет, и кажется, он ничего не хочет говорить. Но после секундного замешательства произносит: – Давай присядем.

Я уже не рада, что задала этот вопрос. Насколько лучше было целоваться и заниматься любовью, смеяться и возиться в его широченной постели! Но хоть я и влюблена в него по уши, остатки разума не покинули мою голову. И задать вопрос о девушке, говорившей вчера весьма неприятные вещи, я была просто обязана.

Вот только очень страшно ждать ответа на этот вопрос.

– Маша, – говорит Дикарь очень спокойно, глядя мне прямо в глаза, и его лицо кажется мне слишком спокойным. Суровым. Я боюсь того, что он сейчас мне скажет! – Я взрослый мужик.

– Ага…

– У меня были женщины. Довольно много женщин.

– Сколько? – я с опозданием понимаю, что веду себя, как ребенок, но вопрос уже вырвался.

– Это не имеет значения. После того, что случилось этой ночью, все эти женщины не имеют никакого значения.

Мне мучительно хочется поверить в то, что он говорит, но перекошенное ревностью лицо Вики стоит у меня перед глазами.

– Ты мне веришь, Маша? – он берет мои руки в свои, и я чувствую, что снова таю от прикосновения…

– Я очень хочу тебе верить, Вась. Очень.

– Но?

– Но я видела вчера эту Вику… И у меня есть ощущение, что она не в курсе, что она не имеет значения.

Он шумно вздыхает и мотает головой, словно у него разболелся зуб.

– Маш, у меня с ней была связь. Но мы расстались. Я порвал с ней еще до того, как впервые тебя поцеловал. Я могу поклясться.

– Почему ты с ней порвал? Из-за меня?

– Нет.

Я снова чувствую острый удар поддых, и кажется, вот-вот разревусь.

– Я расстался с ней, потому что мне с ней стало невыносимо. У нас не было чувств. Это была… чисто техническая связь, понимаешь?

– Не понимаю, – упрямо отвечаю я, но на душе у меня немножко легчает.

– Наверно, это сложно понять, если ты не мужчина, – кивает он. – Но у нас так бывает. Секс без обязательств. Секс ради секса.

– А со мной у тебя так же?

– С тобой у меня не так, – говорит он. – Точно не так. Совсем не так.

– А как?

– Маш, я пока не могу сказать, – он хмурится и встает из-за стола, протягивает руку за брошенным на стул пиджаком. – Когда сформулирую, ты узнаешь. Но тебе точно не о чем волноваться, поверь.

– И ее, этой Вики, сегодня не будет у тебя на работе?

– Ее никогда не будет на моей работе. На моей работе категорически запрещены отношения с коллегами. За это Шеф вышибает мгновенно, у него на эту тему пунктик.

– А как же… – я хочу спросить, что будет с нами, если я выиграю конкурс переводчиков и меня зачислят в штат компании СВЕТ. Но Вася прижимает меня к себе, крепко целует, и я решаю, что мы еще успеем обсудить то, что пока еще даже не случилось.

35

***

Я вхожу в кабинет Пети и впервые в жизни смотрю на него с искренней благодарностью.

– Петь, спасибо тебе за вчерашнее!

– Все норм, Вась, – он даже не зовет меня Дикарем, ну надо же.

– Как там вчера все закончилось?

– Нормально. Скрутил твою девочку, засунул в тихий уголок, проводил деловых партнеров и отвез к себе. Ты ведь не против?

Вот и пойми этого человека. Он что, пытается вывести меня из равновесия?

– Петь, мы с ней расстались. Напрочь. Так что если она тебе нравится – совет да любовь, как говорится.

– О, да ты, я вижу, в романтическом настроении! Это все твоя студентка?.. Так, я все понял!

– Что ты понял? – взвиваюсь я.

– Дикий, Дикий, успокойся, – Петька машет на меня ладонями, словно пытается создать ветер, который меня охладит. – Все нормально, слышишь? Главное, что отец ничего не видел. А остальным пофигу.

– Точно? – выдыхаю я.

– Точно. Там было полно народу, шум, музыка, все уже приняли на груль, так что никто не заметил, как Викуся устроила цыганочку с выходом, – он говорит серьезно, это слегка успокаивает. – И я тебя не выдам. Я, конечно, не самый классный чел на планете, Вась. Но и не полное мурло. Твоя студенточка – просто персик. Но слава богу, не в моем вкусе. Так что поступай, как сам знаешь. Но если она победит в этом конкурсе переводчиков и ты приведешь ее сюда работать… сам понимаешь. Это будет очень сложно скрывать.

– Да, Петь, я все понимаю. Спасибо тебе за помощь.

– Только не принимай на свой счет. Во-первых, мне захотелось попробовать эту твою Вику. И надо сказать, она та еще штучка… – Петька глумливо ухмыляется. – А во-вторых… Отец считал меня ответственным за банкет. В гробу я видел объясняться с ним по поводу скандалов. Замял, так сказать, во имя безупречной репутации компании СВЕТ.

Я испытываю такое облегчение от того, что инцидент на банкете не будет иметь продолжения, что решаю не спрашивать у Пети, как он додумался выдать пригласительный моей любовнице. Теперь уже бывшей.

***

Я всегда боялась потерять девственность. Не то, чтобы я часто об этом думала, но когда так или иначе эта тема всплывала, я чувствовала страх – животный, сильный. Понятно, что рано или поздно близость с мужчиной наступит. Но как это – раздеться догола? Увидеть голым мужчину, целовать его, давать ему делать с собой все, что он захочет?

Оказалось, это восхитительно. Удивительно. С первых же минут Васиных прикосновений я хотела только одного – чтобы он не останавливался. Чтобы любил меня каждую свободную минуту.

Вот уже три дня как я стала настоящей женщиной – и все это время мы почти не расстаемся. Моя жизнь превратилась в череду поцелуев, объятий и оргазмов. В перерывах между сексом – точнее, в коротких паузах – я смотрю на свое разгоряченное лицо в зеркале Васиной ванной и любуюсь – я никогда не была такой красивой. Мне кажется, будто внутри меня оживает гордая и сильная сущность, которой все подвластно, все на свете по плечу.

Я много раз спрашивала маму, как ощутить любовь. Она не могла мне ответить – говорила только, “ты все поймешь сама, доченька”. И теперь я понимаю. Любовь – это сила, растущая изнутри. Это мощная и сладкая волна, которую создают двое.

Время летит незаметно, и вот уже кончаются выходные. Я отправила несколько сообщений маме и Гале, чтобы они не волновались, но даже не смотрела, что они отвечали. Мне было не до них. Вернувшись из душа, Вася не падает в кровать, как обычно, а спрашивает меня, стоя у шкафа:

– Маш, ты ведь не против попить чаю с моей мамой?

***

В новом пальто и в платье, которое Вася купил мне почти насильно, я чувствую себя куда хуже, чем в его огромной рубашке на голое тело. Но объективно говоря, выгляжу я неплохо. Мы поднимаемся по лестнице на третий этаж – это была моя идея, чтобы немного унять сильно бьющееся сердце. Если Васина мама похожа на мою, мне нечего бояться. Хотя, наверно, если бы у меня было больше времени, чтобы подготовиться к знакомству с родителями, я бы так не трусила.

– Вась, а ты точно уверен, что это нужно?

– Сколько раз еще ты будешь спрашивать, – хмурится он. – Маш, уже не смешно. Говорю тебе, для знакомства с моей мамой нет подходящего времени.

– В смысле? – я пугаюсь еще больше.

– В смысле, она такая, какая есть. И другой не станет.

36

– Она вообще хочет, чтобы у тебя была девушка? – замирающим голосом спрашиваю я.

– Она мечтает об этом много лет. Я никого никогда с ней не знакомил. Ты первая, – и он решительно подталкивает меня к единственной двери на старинной лестничной площадке. И открывает дверь своим ключом.

– Маааам! Мы приехали!

Из глубины сияющего паркетом коридора раздаются легкие шаги и певучий голос:

– Вася! А кто такие мы?

И в мое лицо упираются янтарные глаза – такие же, как у Васи. Только очень и очень холодные.

– Здравствуйте, – говорит Васина мама, не скрывая своего удивления. Тонкие брови взлетают по лбу к кромке коротко остриженных волос. В ушах у нее крупные серьги, фигура хрупкая и высокая. Я бы ни за что не догадалась, что у этой моложавой дамы такой взрослый сын. Вот только выражение лица у нее суровое и недовольное. У молодых женщин редко бывают такие лица.

– Матушка, знакомься, это Маша. Маша, это моя мама, Лариса Матвеевна.

Лариса Матвеевна, наконец, улыбается мне, но глаза при этом остаются ледяными.

– Очень приятно, Маша. Проходите, пожалуйста.

Я пытаюсь что-то сказать в ответ, но язык как будто примерз к небу. Зачем мы только сюда приехали, ведь все было так хорошо. Неуклюжими ногами я с нескольких попыток попадаю в тапочки, которые ускользают от меня по паркету. Вася, не замечая моего смущения, беседует с матерью, тащит меня за собой в “гостевую умывальную” помыть руки, потом мы выходим в гостиную, и меня усаживают на диван.

Лариса Матвеевна совсем не похожа на мою маму. Вот ни капельки. Моя мама простая и добрая. А эта женщина выглядит так, будто играет на сцене и контролирует каждый свой жест, каждое слово. При этом нельзя сказать, что она ведет себя любезно или приветливо, скорее наоборот. Когда Лариса Матвеевна смотрит на сына, ее глаза теплеют. Но когда переводит взгляд на меня – улыбка становится ледяной, а на лице возникает выражение брезгливого удивления, словно ей в руки сунули мокрого крысеныша, и она не знает, куда его положить.

– Маша – будущий переводчик, она знает шесть языков, – говорит Вася. При этом он смотрит не на меня, а на маму, которая еще выше вздергивает брови.

– В самом деле? Какие же?

– Английский, испанский, итальянский, французский и немецкий.

– Это пять, – констатирует Лариса Матвеевна.

– Еще я учу корейский, – мой голос звучит тихо, но я твердо решила сдать и этот экзамен.

– Интересно, – говорит она без всякого интереса. – И где же вы учились, что выучили столько языков?

– Я самоучка, – почему-то мне не хочется говорить о том, где я родилась и выросла. Но приходится, потому что Лариса Матвеевна продолжает допрос:

– Откуда вы родом? Кто ваши родители?

– Я из деревни. Родилась и выросла в Сибири. Моя мама работает в лесхозе, в бухгалтерии.

– Очень хорошо, – кивает Лариса Матвеевна. И бросает на сына взгляд, в котором читается: “Кого ты сюда притащил?” – А как вы познакомились с Васей? Ведь у вас вообще нет ничего общего…

– Маша студентка университета. Она принимает участие в конкурсе, который проводит моя компания…

– Что это за конкурс, Васенька? – Лариса Матвеевна делает маленький глоток кофе из тонкой чашечки, а по лицу Васи пробегает тень.

– Для моего гаджета, мам. Нужен переводчик для обучения искусственного интеллекта. И голос.

– Голос?

– Да, идеальный голос, который потом будет имитировать программа.

– Очень интересно! – теперь в голосе Ларисы Матвеевны и правда слышна заинтересованность. – И что же, у Маши идеальный голос?

– Да, – просто отвечает Вася, и мне, наконец, становится тепло. Он меня защищает. И это самое главное.

– Любопытно… Значит, вы, Маша, познакомились с моим сыном в рабочей обстановке…

Она не говорит, что я соблазнила ее сына, чтобы выиграть в конкурсе, но это читается в ее интонациях, и я чувствую себя ужасно. И понимаю, что не могу произнести ни слова.

– Вы с папой тоже познакомились как коллеги, если я не путаю, – вставляет Вася шутливым тоном, но его мать отвечает сурово:

– Мы были однокурсники, и оба учились на врачей. Это совсем другая ситуация.

Вася смущенно откашливается, и его мать продолжает:

– И насколько далеко у вас все зашло?

– Я же обещал привезти к тебе свою девушку, – говорит Вася очень спокойно. – И исполнил свое обещание.

– Понимаю, – со змеиной улыбочкой отвечает ему Лариса Матвеевна. – Для начала это не так уж плохо.

37

***

Я не плакса. Я совсем не плакса. Но сейчас я совсем ничего не могу с собой поделать. Я рыдаю и никак не могу успокоиться.

– Маш, перестань, – говорит мне Вася.

– Да, сейчас, – всхлипываю я.

– Это совсем того не стоит.

– Ну как же? Это ведь твоя мама!

– Я взрослый мальчик. Мне не нужно ее одобрение, чтобы вести себя так, как я решил.

– Но ведь ты нас познакомил! И я ей не понравилась, – и от этого простого утверждения я снова заливаюсь слезами, ничего не могу с собой поделать.

– Маша, это не имеет никакого значения, правда, – монотонно говорит он, и мне становится еще хуже. Я чувствую, что он расстроен. Ему хотелось, чтобы я понравилась его маме! А теперь…

– Вась, я все понимаю. Честно, – всхлипываю я. – Лариса Матвеевна права. Мы с тобой и правда из разных миров. Где ты и где я.

– Что ты несешь! – он спорит, но не смотрит мне в лицо.

Я отказалась поехать к нему после того, как мы попрощались с его мамой. Он целовал меня в лифте, пока мы ехали вниз, а потом повез обратно в общагу – я не появлялась там уже три дня, а ведь надо возвращаться к нормальной жизни. По дороге мы заехали в кафе. В то самое кафе, у которого он чуть не сбил меня с ног всего четыре недели назад.

– Маша, мы живем в двадцать первом веке. Сюжеты про бесприданниц уже давно не актуальны, – уговаривает меня Вася. – Нет никого смысла обращать внимание…

– На твою маму?

– Даже на мою маму. Да. Мы взрослые люди и будем жить так, как решим сами.

Наверно, он прав. Он совершенно точно прав. Я вытираю слезы салфеткой и пытаюсь улыбнуться.

– А как мы решим?

Примерно с минуту он молчит. Я смотрю на его нахмуренный лоб, на темноту в глубине янтарных глаз – интересно, скоро ли я смогу забыть, что эти глаза он унаследовал от мамы? Наконец, он начинает говорить.

– Маша, я полностью осознаю то, что случилось.

– Ты говоришь так, как будто меня убил.

– Не перебивай, пожалуйста. Мне нужно все сформулировать максимально точно, – перебивает он, и у меня вдруг сердце уходит в пятки. Это что, разрыв? Я вцепляюсь в льняную салфетку и уговариваю свое сердце не стучать так громко. – Маша, все, что у нас было с тобой, для меня очень важно. Очень.

– И для меня, – шепчу я и опять краснею.

– Я понимаю, что ты не такая, как другие. Я несу за тебя ответственность.

– Я сама несу за себя ответственность, – пытаюсь возразить я, но он останавливает меня властным движением руки.

– Я взрослый мужчина, ты юная и неопытная девушка…

– Теперь я женщина, – опять возражаю я, и он взрывается:

– Ты можешь просто послушать и не перебивать Маша?! Ты вроде не была болтушкой, что теперь случилось?!

Случилось очень многое.

Очень.

Но лучше мне и правда помолчать. Он ждет еще какое-то время, и убедившись, что я наконец замолчала, продолжает говорить.

– В общем, так. Мы оказались в непростой ситуации. Я по должности и по положению выше тебя, и кто-то и правда может подумать, что в наших отношениях не все чисто. Ты сейчас лидируешь в этом конкурсе, и нет никаких сомнений, что ты в нем победишь. Значит, тебе предложат минимум проектную работу в СВЕТе, в максимум – полноценное трудоустройство.

Я совсем не ожидала, что он сейчас начнет говорить о работе, но слушаю внимательно и не перебиваю. Для меня это тоже очень важно.

– Соответственно, ты придешь в компанию работать под моим руководством. И если при этом мы будем поддерживать еще и личные отношения, это будет выглядеть… не очень хорошо, – он опять не смотрит на меня и крутит головой так, будто ему натер воротник, хотя сейчас на нем не рубашка с галстуком, а мягкий свитер, который натянут только на плечах и бицепсах.

– Значит, мы расстаемся?! – спрашиваю я, и ненавижу свой голос за то, что он звенит, как натянутая струна.

38

***

– Маша, не говори глупостей, пожалуйста, – теперь Дикарь смотрит мне прямо в лицо, на скулах его появились красные пятна. – Но нужно найти решение, которое поможет с этим всем как-то справиться.

– И ты поэтому меня повез к своей маме? Ты что, думал меня поселить у нее? Какое может быть решение, вообще, я не понимаю?

– Нет, к маме я отвез тебя… просто потому, что мне захотелось. Хотя я должен был предвидеть, конечно…

– Предвидеть что? – я опять готова разрыдаться. Всего день назад все было так… сказочно. А сейчас!

– Мама непростой человек. Я просто подумал, что ты не можешь не понравиться…

– И ты ошибся.

– Маша, перестань. Это невыносимо, – обрывает он меня, и я шмыгаю носом, чтобы не разреветься опять. – В общем, смотри, что я предлагаю… Съехаться сейчас мы не можем. Расставаться с тобой я не хочу. Поэтому я предлагаю снять тебе квартиру, которую буду оплачивать.

Некоторое время я молчу.

Не знаю, чего именно я ждала, но это предложение буквально пригвоздило меня к месту.

Он решил сделать меня своей тайной любовницей? Содержанкой?

Все, что происходило в эти последние дни, для него было просто сексуальным приключением? То, что он шептал мне в постели, – любимая, нежная, моя… все это было просто… игрой слов?

Слезы единой волной откатывают от моих глаз. В голове становится пусто и очень спокойно. Все грустные мысли куда-то подевались. Я чувствую только решимость.

– Спасибо, Вася. Это очень щедрое предложение.

– Ты согласна? – мне кажется, или в его глазах появилась тревога?

– Мне нужно все обдумать.

Она попросила довезти ее до общаги и выскочила из машины пулей. Я не успел ее догнать и даже не поцеловал на прощание. Тонкая фигурка мелькнула за стеклянной дверью, и я сразу уехал, только колеса взвизгнули на мокром асфальте. Музыка в машине орала на полную, я бил кулаком по рулю так, что в какой-то момент понял – сейчас сломаю. Что делать? Что мне делать?

Ситуация и так была непростая. Работа, Шеф, этот проклятый конкурс – если бы не он, я бы никогда не встретил Машу. Но из-за него у меня полностью связаны руки! Зачем я потащил Машу к матери? И без того все было достаточно сложно! На что я рассчитывал? На то, что мама обласкает Машу, и что на этом фоне мое предложение снять для нее квартиру не покажется таким ужасным? Но я ведь знал, я чувствовал, что мать поведет себя именно так! Так зачем, зачем?! Теперь Маша думает, что я ее предал, решил превратить в содержанку. Но что бы ни было между нами, она же не ждет, что я сразу поменяю всю жизнь ради нее одной?

Я не могу рисковать своим положением в СВЕТе. Я шел к этому моменту последние пять лет своей жизни. Я должен доказать отцу, матери, Петьке – всем, и самому себе, – что все было не зря. Я не зря отказался быть медиком, не зря верил в свою мечту, не зря изобретал то, что изобрел. Права на компактный переводчик остаются у меня, но если сейчас Шеф вышибет меня с работы, я потеряю возможность быстро вывести гаджет на рынок. А пока буду искать нового партнера, такой же гаджет сделает и начнет продавать кто-то другой. Сейчас идеи носятся в воздухе, и выигрывает тот, кто действует быстро! Если я добьюсь успеха сейчас, мне обеспечены не только хорошие деньги, но и репутация, инвестиции. А если я потеряю этот шанс, другого может не быть. Я навсегда останусь человеком, который мог выстрелить и стать миллионером – но не выстрелил и не стал.

И до решающего момента остается совсем немного времени. Успех уже близко. Только руку протяни.

Но как мне не потерять Машу?!

***

Галка ходит по комнате тихо-тихо, и я благодарна ей за это.

Сначала она, конечно, набросилась на меня с расспросами: куда ты пропала, что ты делала? Но я была не в силах отвечать. Содрав с себя все шмотки, которые накупил мне Вася, я залезла в душ и наверно час стояла под горячими струями в надежде, что вода смоет с меня мое горе.

Это паралич. Это полный провал. Моя первая любовь превратилась… в пепел, в пошлость. Меня тупо использовали.

Я вспоминаю его руки, которые обшарили каждый уголок моего тела. Его губы, которые покрыли поцелуями каждый миллиметр кожи. Между ног сладко и тяжело ноет, когда я вспоминаю, как его мощный член входил в меня, и я таяла, таяла, а потом взрывалась от невыносимого наслаждения.

Черт, черт, черт… Как я позволила этому случиться!

Ведь с самого начала, с нашей первой встречи у кафе я знала, что мне нужно держаться подальше от таких, как он. От него. От его янтарных глаз, от его губ, от его рук…

***

Не знаю, сколько я молчала. Весь вечер, всю ночь, даже все утро, когда уже была в универе – я умудрилась не открыть рта, не сказать никому ни слова. Я просто не могла.

Звонок телефона раздается во время лекции, и я выскакиваю из аудитории, проклиная себя за то, что забыла включить беззвучный режим.

– Да, слушаю?

– Маша, простите, что я звоню без предупреждения, но ситуация острая, нам срочно нужна ваша помощь! – голос Сергея Анатольевича звучит истерично, мне кажется, он чуть ли не плачет. – Маме очень плохо, вы нам нужны!