Текст книги "Потрясти сахарное дерево (ЛП)"

Автор книги: Ник Вилгус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Дело твоѐ.

– И раз вы платите мне минимально возможную сумму, которая допустима по

закону, я не уверен, волнует ли меня финансовый успех «ФудВорлда». Может быть,

если бы вы, ребята, заботились о своих работниках, они бы заботились о вашем

бизнесе.

– Мы не коммунисты, Вилли, – отметил он.

– К несчастью для вас, – сказал я, вставая на ноги.

– Лучше бы тебе удостовериться, что ты будешь тут, – сказал мне в спину

Оуэн, пока я покидал его кабинет.

Глава 57

Люби меня нежно

Освободившись после работы, я поехал в Фэйр-Парк и бродил по округе,

чувствуя себя беспокойным и несчастным. Мне нужно было побыть одному, без

оттягивающего мои сиськи Ноя. Мне нужно было время подумать.

Пойманный посреди твиста и криков, сжимая микрофон стоял Элвис во всѐм

своѐм величии, возвышаясь к небу как миниатюрный бог, которым и являлся.

Старый добрый Элвис.

Парк был пустынным, что не удивительно, потому что стояла жара, жара, жара, и

здравомыслящие люди не бродили в общественных парках, когда солнце было выше и

жарче, чем уровень холестерина Полы Дин*.

* Знаменитая шеф-повар, телеведущая, владелец ресторана, кулинарный писатель.

Я вспомнил, как Джексон и Ной стояли перед Элвисом, делая фотографии, и в

моѐм горле внезапно появился ком.

Будь проклят этот мужчина и его фармацевтические привычки.

Так как я был один, я спел для Элвиса тихим, неуверенным голосом.

" Люби меня нежно, люби меня по-настоящему, исполняя все мои мечты..."

Вероятно, я был не первым, кто пел Элвису; и я определѐнно не буду последним.

В этом была определѐнная уместность, в конце концов. Я не мог представить

саундтрек своей жизни без поющего Элвиса. Было правильно хоть раз вернуть эту

услугу.

" Потому что, моя дорогая, я люблю тебя и всегда буду любить... "

Я сел на одну из железных скамеек и уткнулся лицом в свои ладони.

Я пялился в зияющую утробу тридцати пяти лет, находясь не ближе к своим

мечтам, чем будучи первокурсником в университете Миссисипи, когда пел песни

Элвиса шумным завсегдатаям баров по выходным. Ничего не вышло из моих сборов и

улыбок, моих честнейших песен. Ничего не вышло из моих книг, за исключением

извиняющихся налоговых отчѐтов и коллективных зеваний критиков. Мои

перспективы на приличную работу были так же хороши, как шансы на то, что Пола

Дин перестанет говорить своим зрителям смазывать свои творения сахаром и маслом.

У меня не было никакой карьеры, никакого будущего, никаких денег в банке, никакого

мужчины, чтобы возвращаться к нему домой, заниматься любовью и быть с ним,

149

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

никакого чѐртового шанса на то, что я когда-нибудь вступлю в однополый брак и буду

жить долго и счастливо.

Я не часто поддаюсь жалости к себе, но в тот день я занялся этим, сидя там, на

скамейке, и глядя в никуда. Я не мог не чувствовать, что, может быть, Билл и моя

мама были правы, может быть, со мной действительно что-то не так. Может быть, я не

заслуживал счастья. Может быть, в магнолиевом штате не было места для таких душ,

как моя. Может быть, я действительно родился не в то время, не в том месте, жил

жизнью, которая подходила мне практически так же, как бакенбарды Элвиса или

детский жирок Милашки Бу-Бу*.

* Милашка Бу-Бу – прозвище Аланы Томпсон, впервые прославившейся на детском конкурсе

красоты «Коронованные детки», проводимом американским каналом TLC.

Я поднял взгляд на Элвиса и вздохнул.

"Если ты смог выбраться отсюда, – подумал я, – то почему не могу я? Или мы

поклоняемся тебе именно потому, что ты выбрался, и мы знаем, что сами никогда

этого не сделаем?"

Я задержался в Фэйр-Парке намного дольше, чем следовало. Миссис Хамфрис

будет меня ждать. Я неохотно пошѐл к своей машине, приехал домой и прошѐл вниз

по улице, чтобы позвать Ноя, который был в мрачном, несчастном настроении. Его

лицо выглядело так, как чувствовал себя я. Когда мы пришли домой, он пошѐл в свою

комнату и тихо закрыл дверь, а не плюхнулся перед Xbox, как делал обычно.

Я подошѐл к его комнате, открыл дверь.

Он сидел на своей кровати и плакал.

Что такое? – спросил я.

Почему мама меня не любила? – спросил он, вытирая глаза, не в силах перестать

рыдать.

Я не знаю, – признался я.

Я хороший мальчик, – сказал он.

Да, хороший. Ты очень хороший мальчик.

Я не понимаю, папочка.

Он плакал молча, стыдясь своих слѐз, потому что думал, что слишком взрослый,

чтобы плакать.

Я стоял в дверном проѐме и наблюдал за ним.

– Почему, папочка? – спросил он сдавленным голосом.

Я сел на кровать, обвил его рукой, притягивая ближе.

– Почему? – снова спросил он. – Я не тупой!

Я не туп.

Я успокаивающе гладил его рукой по спине.

– Я умею говорить! – злобно воскликнул он.

Я мею грить!

Он вдруг встал и пошѐл к своему шкафу. Я нервно наблюдал за ним, но он

просто стоял там, спиной ко мне, прильнув к шкафу, его плечи сотрясались от

рыданий. Я хотел подойти к нему, обнять его, поцеловать, сказать, что всѐ будет

хорошо, но я ничего не делал, просто сидел. Ему придѐтся свыкнуться с этой

проблемой, и я ничем не мог помочь.

Он плакал несколько минут, застенчиво, не желая, чтобы я видел его. Когда

худшее прошло, он повернулся лицом ко мне.

Почему Ж—е—л—е—з—н—ы—й Ч—е—л—о—в—е—к не пришѐл мне на помощь?

– спросил он. – Он мог что-нибудь сделать!

150

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Об этой проблеме ты должен позаботиться сам, – сказал я.

Я ненавижу еѐ! – воскликнул он, его лицо исказилось злостью. – Я рад, что

она мѐртвая!

Нет, не рад.

Рад!

Тогда почему ты плачешь?

Потому что она была очень злой!

Была, – согласился я.

А я хороший мальчик...

Знаю, что хороший.

Почему я ей не нравился?

Не знаю, – снова ответил я. – Я ей тоже не нравился, и она не хотела иметь

ничего общего ни с кем из нас. Но мы не сделали ничего плохого. Прекрати себя

винить.

Ты не злишься на неѐ?

Чуть-чуть.

Он замолчал.

Я встал и пошѐл к двери.

Если вы с Джеем поженитесь, – прожестикулировал он, – ты ведь не

перестанешь меня любить?

Его лицо исказилось отчаянной искренностью.

Почему ты продолжаешь у меня об этом спрашивать? – спросил я.

Я хочу знать.

Я уже отвечал тебе.

Ты мог соврать.

Я тяжеловато вздохнул. Я устал от этого разговора. У Ноя была глубокая,

неизменная неуверенность. Ничего, что я делал, кажется, не помогало.

– Иди сюда, – сказал я, махая сыну рукой.

Он медленно подошѐл ко мне.

Я положил руки ему на плечи и смотрел в его глаза долгие-долгие мгновения. Я

мог видеть все страхи и неуверенность в его глазах, его нерешительность, его

сомнения.

Я отвечу на этот вопрос, – наконец прожестикулировал я, – но я хочу, чтобы

ты пообещал мне, что больше никогда не задашь этот вопрос. Ты обещаешь?

Он кивнул.

Ты мой единственный ребѐнок, и я никогда не полюблю никого так сильно, как

люблю тебя. Я отдам за тебя свои собственные руки. Никогда не сомневайся в этом.

Я был рядом с тобой с того дня, как ты родился, и я всегда буду рядом, и это никогда

не изменится. Ты понимаешь?

Он пожал плечами.

Я потряс его, чтобы показать, что его ответ был недостаточно хорош.

Ты меня понимаешь? – потребовал я.

Он отвернулся и поспешил обратно к своему шкафу, не глядя на меня.

Я пошѐл за ним, взял его под руку и развернул так, чтобы он смотрел на меня.

– Нет! – в страхе воскликнул он, отстраняясь от меня, морщась, будто боялся,

что я его ударю.

Да что с тобой не так? – прожестикулировал я.

Я не могу этого выносить!

Что выносить?

Ты хочешь себе бойфренда, потому что ненавидишь меня!

151

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Я медленно покачал головой.

Это правда, – настаивал он в своей упрямой манере.

Нет, не правда, – ответил я.

Я прекрасно осознавал, что он использовал неправильное слово, как делал часто.

Было нелегко объяснить ему все многочисленные нюансы такого слова, как

"ненависть". Он не боялся, что я буду ненавидеть его. Он боялся, что я перестану его

любить, или, что мы больше не сможем проводить так много времени вместе, или, что

каким-то образом что-то изменится, или что, как его мать, я брошу его и сбегу с какой-

нибудь новой любовью.

Его руки говорили одно, а глаза – совсем другое. Его глаза говорили, что он

ревновал и боялся, и не был уверен, на каком будет месте, если в моей жизни появится

мужчина. Они говорили, что он не сможет справиться с мыслью, что наш дом развалит

какой-то чужак. Это был просто ещѐ один отголосок его основной неуверенности в

жизни как таковой.

Я одинок, – прожестикулировал я.

Я намеревался добавить целый монолог о том, что, если бы мне было кого

любить, я был бы счастлив, что он был бы счастлив, и что мы были бы счастливы все

вместе, но замолчал и ничего не сказал. У меня не было ни духа, ни энергии, чтобы

бороться с этим дальше.

Ты не должен бояться, – сказал я. – Но если хочешь, вперѐд. Я не могу тебя

остановить. Я не хочу больше об этом спорить, хорошо? Пойду приготовлю ужин.

Я вышел из его комнаты и прошѐл на кухню.

Вместо того, чтобы разбираться с ужином, я сел за стол и уткнулся лицом в свои

ладони.

Я услышал шаги, когда сын прошѐл на кухню, встал позади меня. Ной прильнул

ко мне, обвивая меня руками, кладя голову на заднюю часть моего плеча. Он проверял.

Он говорил, что всѐ ещѐ здесь, что всѐ хорошо, что всѐ будет в порядке.

Глава 58

Оповещение для Джексона

В субботу перед днѐм рождения Ноя я работал на ленте экспресс-кассы и

находился в довольно приподнятом настроении, пока не увидел Джексона Ледбеттера.

Вместо того, чтобы пойти к моей ленте, он отправился к кассе номер пять, отводя

взгляд, будто не видел меня. Джалиса его рассчитала, провела через сканер его

продукты для ланча, стоя спиной ко мне.

Это привело меня в необъяснимую ярость.

Закончив со своим покупателем, я поднял трубку и нажал кнопку "оповещение":

– Джексон Ледбеттер, ваша партия ждѐт вас на экспресс-кассе, – произнѐс я

самым скучающим голосом, каким только смог. – Джексон Ледбеттер, ваша партия...

Он бросил взгляд в мою сторону.

Я приподнял брови.

Расплатившись по чеку, он медленно подошѐл ко мне. Он был одет в

медицинскую униформу. Этот вид всколыхнул во мне много чувств. Похоть, конечно

же, и желание, и тоску, но ещѐ и злость, боль и замешательство. Я хотел поговорить с

ним, но не хотел разговаривать. Я хотел просто смотреть на него. Я хотел, чтобы он

152

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

каким-то образом понял, как я себя чувствую, просто посмотрев на меня в ответ. Я

хотел злиться на него, но ещѐ хотел, чтобы наша проблема разрешилась.

Он подошѐл к стойке с нерешительной улыбкой.

Кроме него, у меня не было покупателей.

– Обязательно было давать кому-то другому тебя рассчитать? – шѐпотом

спросил я, чувствуя боль и ревность.

– Ты не отвечал на мои звонки.

– И это значит, что я не могу тебя рассчитать?

– Я не думал, что ты этого хочешь.

– Не хочу, – признал я. – Я даже не хочу с тобой разговаривать.

– Тогда зачем пустил для меня оповещение?

– Я так зол, что хочу взять этот телефон и вмять его в твои симпатичные зубы.

– Это немного экстремально.

– Это потому что я люблю тебя, – тихо произнѐс я.

Он выглядел смущенным.

– Ты меня напугал, – сказал я.

– Мне жаль.

– Ты очень, очень, очень меня напугал.

– Мне очень, очень, очень жаль.

Мы смотрели друг на друга долгие мгновения.

– Боже, ты меня так злишь, что я мог бы просто отпинать твою проклятую

задницу янки обратно в чѐртов Бостон, – сказал я.

– Знаю, – несчастно произнѐс он. – Прости. Позволь мне попытаться снова.

Пожалуйста, Вилли, меня это убивает.

– Я не могу пройти через это снова, связаться с еще одной зависимостью. Если

меня тебе недостаточно, тогда ничего не сработает. Я не хочу, чтобы мой маленький

мальчик влюбился в тебя, а ты просто отвернулся и разбил ему сердце. Мы не будем

делить тебя с кучей наркотиков.

– Вы и не должны, – сказал он. – Я в завязке. Видишь, как у меня трясутся

руки? Я ходил на собрания. Я сделаю это, Вилли, но было бы намного легче, если бы

ты помогал мне.

Я огляделся вокруг, чтобы убедиться, что мистер Оуэн не преследует меня,

скрываясь за полками с конфетами и слушая.

– Я знаю, что ты должен работать, – прошептал он, вспомнив, где мы

находимся. – Я могу сегодня зайти?

– Не знаю.

– Просто поговорить.

Я ничего не сказал.

– Пожалуйста?

– Хорошо, – наконец ответил я. – Но лучше тебе надеть бронежилет, потому

что если я не пристрелю тебя, то это может сделать Ной.

Он улыбнулся.

153

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Глава 59

Старые приятели

Ной нахмурился, когда вечером того же дня во время ужина замигала лампочка и

раздался звонок.

Он поспешил к двери, чтобы впустить Джексона.

Чего ты хочешь? – со злостью спросил он.

Я хочу поговорить с твоим папой, – сказал Джексон.

Ты обидел моего папу.

Мне жаль.

Ты действительно нравишься моему папе.

Я знаю.

Ты был таким злым!

Знаю. Прости.

Ной повернулся посмотреть на меня, его лицо было полно неодобрения.

Будь милым, – прожестикулировал я.

Он проводил Джексона к столу и занял своѐ место, не предлагая Джексону

присесть.

– Привет, – произнѐс Джексон, посмотрев на меня.

– И это всѐ? – спросил я. – "Привет"? Я не получу поцелуй? Что за чѐрт?

Он наклонился, чтобы поцеловать меня.

Ной состроил несчастную рожицу.

– Так лучше? – спросил Джексон.

– Думаю, сойдѐт, – ответил я, протягивая ему тарелку и кивая на пустой стул.

Он сел и положил себе пасты с фрикадельками.

– Настоящая еда, – восхитился он.

Почему ты не приходил навестить меня? – спросил у него Ной.

Я должен был работать, – неуверенно ответил он.

Я считал тебя своим другом.

Прости, – повторил Джексон.

Ты большой дурак!

Не говори так, – предупредил его я.

Он такой, – настаивал Ной.

– Кем он меня назвал? – спросил Джексон.

– Он сказал, что ты большой дурак, – ответил я.

– Бьѐт сразу из обоих орудий, – произнѐс Джексон.

– Ты этого заслуживаешь, – отметил я.

Моя мама умерла, – сказал ему Ной.

Что? – не веря, спросил он.

А ты обидел моего папу, – добавил Ной. – Ты плохой человек, и я ненавижу

тебя!

Прекрати, – прожестикулировал я Ною.

Он такой!

Это не твоѐ дело.

Моѐ!

Мы ругались, но помирились. Сейчас всѐ в порядке. Будь милым.

Он сжал губы, глядя на Джексона недобрым взглядом.

– Что случилось с его мамой?

154

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Я объяснил.

– О Боже, – произнѐс Джексон. – Мне так жаль. Не удивительно, что он так на

меня злится.

– Он заботливый.

– Интересно, и в кого это он такой?

– Откуда мне знать. Я ведь говорил тебе надеть бронежилет, да?

Джей улыбнулся.

Мне жаль твою маму, – прожестикулировал он Ною.

Она тоже большая дура, – со злостью ответил он. – Ты, наверное, будешь

точно таким же, как она.

Джек не ответил на это, а просто посмотрел в замешательстве на меня.

– Он сейчас немного расстроен, – отметил я. – С ним всѐ будет хорошо.

Джексон нервно прикусил губу.

Затем он прожестикулировал Ною:

Я скучал по тебе.

Нет, не скучал.

Скучал. Хочешь поиграть в Х. после ужина?

Ной зыркнул на него, пытаясь оставаться злым.

Я не могу пройти монстра на третьем уровне, – наконец признался Ной.

О, это просто, – сказал Джексон.

Ты мне покажешь?

Конечно.

Они вдруг снова стали старыми приятелями.

Позже, когда Ной отправился в кровать, мы пошли в мою комнату, разделись и

рухнули в объятия друг друга. Я был рад заметить, что он изголодался по мне точно

так же, как я по нему. Казалось, даже больше. Наше занятие любовью было

интенсивным, напряжѐнным.

После этого мы лежали бок о бок, глядя в потолок.

– Я облажался, – прошептал в темноту Джексон. – Я приехал сюда, чтобы

завязать. Сбежать от Бостона, от своих друзей, от таких людей, как Мак, который

втянул меня во всѐ это. Я хотел начать заново. Я должен был, иначе у меня не осталось

бы карьеры. Я должен был сделать это ради себя. Но я приехал сюда, и это было

сложно. Все такие странные. Такие религиозные. Я начал чувствовать себя одиноким

и... облажался. Я думал, что смогу это контролировать. А затем встретил тебя. После

этого я, честно говоря, сбавил обороты, но не мог избавиться от своих запасов.

Я потянулся вниз, взял его за руку.

– Пожалуйста, скажи мне, что мы можем с этим разобраться, – сказал он,

поворачиваясь посмотреть на меня и положив ладонь мне на грудь. Он поглаживал

кожу с правой стороны. – Скажи мне, что я должен сделать, чтобы исправиться,

Вилли.

– Ты избавился от своих запасов?

– Конечно.

– Кто-нибудь узнал?

– Насколько мне известно, нет.

– Ты ничего не можешь сделать, – признал я. – Я должен научиться доверять

тебе. На самом деле у меня нет выбора.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что я люблю тебя.

– Правда?

– Ты говоришь так, будто тебя это удивляет.

155

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

– Я думал, мы всѐ ещѐ на стадии ухаживания.

– Так и есть. Мы просто перешли на ухаживания второго уровня, вот и всѐ. Это

когда ты по-настоящему рискуешь в игре. Очень рискуешь.

Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать меня в грудь.

– Я люблю тебя, Вилли Кантрелл. Напомни мне не бесить тебя.

– Я не настолько плохой.

– Ты даже не взял мои цветы и конфеты. Ты был такой стервой.

– Прости.

– Я заслужил это. Ты должен просто позволить мне исправиться.

Его рука скользнула вниз по моему животу.

– Кое-кто скучал по мне, – прошептал он.

Глава 60

Приглашения

На следующий день мы с Ноем сидели за кухонным столом с кучей картона,

ножницами и клеем, делая приглашения на его вечеринку. До его дня рождения

оставалось меньше недели. Это была ежегодная традиция, так что приглашения не

были строгой необходимостью, но ему нравилось их делать.

Не то чтобы мы были в этом хороши. Ной вырезал картинки из журналов и газет

и лепил их на картон. Я маркером писал информацию о вечеринке. Ной подписывал

их. Приглашение для его бабушки и дедушки завершилось картинкой нового мэра,

которую Ной выбрал по причинам, в которые я не смог вникнуть. На приглашении

миссис Хамфрис была картинка лошади. Отцу Гиндербаху досталась вырезка

Гарфилда.

По кухне «КУДЗУ» любезно играл песню "Может быть, это был Мемфис" Пэм

Тиллис.

Зазвонил телефон.

– Я тебе перезваниваю, – сказал Джексон. – Что вы там делаете?

– Мне нравится, когда ты говоришь с южным акцентом.

– Я работаю над этим.

– Мы готовимся к вечеринке по случаю дня рождения Ноя. Как ты относишься к

тому, чтобы вырядиться супергероем?

– Я?

Ной был занят, вырезая жирафа из газеты, не обращая внимания, так что я

продолжил:

– Кое-кто написал письмо Железному Человеку, желая узнать, могут ли они

быть друзьями. На самом деле, думаю, он хотел, чтобы Железный Человек нашѐл его

мать. Если я возьму в аренду костюм Железного Человека, ты наденешь его, сможешь

появиться в нем на вечеринке? И если вдруг Ной спросит о своей матери, ты мог бы

сказать ему, что она отправилась на небеса, чтобы поговорить с Иисусом или что-то

подобное.

– При нормальных обстоятельствах, нет, я бы и думать не стал, чтобы сделать

что-то такое. Но я сделаю это ради Ноя. И ты будешь передо мной в большом долгу.

– Я запасусь смазкой.

– Я скоро освобожусь, – с намѐком сказал он.

– Ты знаешь, где я живу.

156

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Кто это был? – спросил Ной, приподнимая брови, когда я повесил трубку.

Джей.

Он придѐт на мою вечеринку?

Да.

Сын широко улыбнулся.

Он тоже будет моим папой?

Может быть, когда-нибудь.

Мне делать приглашение для бабушки? – спросил он.

Нет, она хозяйка вечеринки. Не нужно приглашать хозяйку.

Что ты подаришь мне на мой день рождения?

Увидишь.

Папа!

Я тебе не скажу.

Пожалуйста?

Тебе придѐтся подождать.

Пожалуйста?

Прости.

Пожалуйста?

Я подарю тебе картофелину.

Неправда!

Правда. Ты знаешь, что у нас нет денег.

У нас никогда нет денег!

Если будешь хорошо себя вести, я куплю тебе две картофелины.

Ты картофелина, – сказал он, показывая мне язык.

Глава 61

Неудачное время

В тот вечер, пока я готовил спагетти с фрикадельками, а Джексон и Ной играли в

Xbox в гостиной, зазвонил телефон.

Это была миссис Уоррен.

– Здравствуй, Вилли, – сказала она. – Я хотела поблагодарить тебя за то, что

ты пришѐл на похороны и привѐл моего внука.

– Вы не обязаны меня благодарить.

– Даже если так. Это было любезно с твоей стороны. И, думаю, мы с мистером

Уорреном перешли кое-какой рубеж. Он спрашивал у меня, что мы могли бы подарить

Ною на день рождения, так что я подумала, что могу позвонить тебе и спросить.

– Вы придѐте на вечеринку?

Она колебалась.

– Боюсь, мы... ну, это может быть неловко. Не думаю, что нас хорошо примут в

вашем доме.

– Не глупите, – сказал я. – Приходите, пожалуйста. Это единственный

подарок, который ему нужен. Он очень сильно любил вашу дочь, миссис Уоррен. Не

спрашивайте, почему. Но он любил. Теперь еѐ нет, но у него по-прежнему есть

бабушка и дедушка, узнать которых у него никогда не было шанса. Он будет очень

счастлив, если вы придете.

– Почему? – удивлѐнно спросила она.

157

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

– Потому что он маленький мальчик, – сказал я. – Ему не нужны особенные

причины, чтобы любить вас. Вы его бабушка и дедушка. Это всѐ, что он знает.

Пожалуйста, скажите мне, что придѐте.

– Я поговорю с мистером Уорреном, – сказала она, перестраховываясь.

– Хорошо.

– Но что ему подарить? Я хочу, чтобы это было что-то, что ему действительно

понравится, а не просто какая-то чепуха из «Тойз-Ар-Ас».

– Он большой фанат Железного Человека, – сказал я. – Ещѐ он любит

комиксы, но мы не можем себе их позволить. Ему может понравиться что-то такое.

Там много картинок, мало чтения. Ему этого достаточно, чтобы понять суть.

– Именно их он читал в тот день в библиотеке.

– Думаю, он перечитал их все сотню раз.

– Что-нибудь ещѐ?

– Подойдѐт что-то маленькое, миссис Уоррен. Стоило мне подумать об этом, и я

вспомнил, что он очень любит нового Супермена. Я недавно искал что-нибудь

связанное с Суперменом в «Волмарте». Думаю, я куплю ему костюм. Знаете, плащ и

всѐ такое. Там есть фигурки, которые ему бы понравились. Фильм только вышел, так

что его ещѐ нет на DVD, но Санта, вероятно, прикупит диск к Рождеству.

– Хорошо.

– Так вы придѐте?

– Я приду, – сказала она. – И постараюсь привести и мистера Уоррена, но не

сильно надейся. Ему нужно время.

– Я понимаю. Праздник начинается в три часа дня.

– Увидимся там, – сказала она.

Я позвал Ноя и Джексона, и мы сели ужинать. Всѐ шло хорошо, пока в дверях не

появился Хуан.

Ной увидел моргающую лампочку, подошѐл к двери и широко еѐ открыл.

– Вот чѐрт, – воскликнул я.

Джексон приподнял брови.

Я встал, поприветствовал Хуана на языке жестов и повернулся, чтобы

представить его Джексону.

Это мой друг Д—ж—е—к, – сказал я ему.

Джексону я сказал:

– Это Хуан.

Привет, – прожестикулировал Джексон.

Губы Хуана исказились в несчастном выражении.

Кто он? – спросил он меня.

Он мой парень, – ответил я.

Испанец выглядел уязвлѐнным.

Ты не говорил мне, что у тебя есть парень, – злобно прожестикулировал он. –

Я думал, ты занимался со мной сексом потому, что я тебе нравлюсь.

Я не мог сказать, как много из этого понимал Джексон, но суть он уловил

достаточно быстро.

Ты голоден? – спросил я, отчаянно пытаясь сменить тему.

Иди к чѐрту, – прожестикулировал он, развернулся и промаршировал за дверь в

черноту ночи.

– Это было неловко, – произнѐс я.

– У тебя был секс с этим парнем? – спросил Джексон.

– Когда-то, – признался я.

– Когда?

158

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

– О Боже, – сказал я, понимая, что меня застукали.

– Ты использовал презерватив?

– Он сказал, что проверялся.

– Со сколькими ещѐ людьми у тебя был секс?

– Он единственный, – сказал я.

– Ты уверен?

– В чѐм твоя проблема?

– Я не люблю, когда мне изменяют.

– Мы не встречались, когда это произошло. По крайней мере, не во второй раз.

– Сколько раз ты этим с ним занимался?

– Дважды.

Он занервничал.

– Значит, у нас появляются проблемы, и первым делом ты идѐшь заниматься с

кем-то сексом? – злобно поинтересовался он.

– Всѐ было не так.

– Ты должен был рассказать мне о нѐм. Когда я сплю с тобой, я сплю с каждым

другим человеком, с которым спал ты. Я имею право знать, Вилли. Я бы никогда не

соврал тебе о чѐм-то подобном. И на юге очень высокий процент заражения СПИД-

инфекцией.

Джексон злился всѐ больше и больше, то ли потому, что был искренне расстроен,

то ли нуждался в какой-то фармацевтической помощи, я не мог определить.

– Думаю, мне лучше уйти, – сказал он.

– Хорошо, – тихо ответил я.

Схватив с тумбочки свои ключи, он ушѐл, даже не попрощавшись.

Что случилось? – спросил Ной.

Ничего, – прожестикулировал я.

Вы снова ругаетесь?

Не переживай об этом.

Не относись ко мне как к маленькому!

Прости.

И?

И... что?

Он бросит нас, как мама?

Не сходи с ума.

Бросит?

Нет.

Тогда что случилось?

Мы немного поспорили.

Он не попрощался со мной.

Мне жаль.

Это было не вежливо, – сказал он.

Да, было, – согласился я. – Давай помоем посуду.

Я обязан помочь?

Я думал, ты уже не маленький.

Не маленький! Мне почти десять!

Давай, старик. Помоги мне помыть посуду.

Он нахмурился.

159

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Глава 62

Сегодня мой день рождения

Следующим утром меня разбудил Ной.

Сегодня мой день рождения! – объявил он.

С днѐм рождения, – сказал я.

И ты опаздываешь на работу, – добавил он, стуча по запястью.

– Иди сюда, – сказал я, жестикулируя. Я поцеловал его в щѐку, убрал волосы с

глаз.

Ты готов к своей именинной вечеринке?

Он счастливо кивнул.

Я пытался взять выходной на работе, но мой босс меня не отпустил.

Всѐ нормально, папочка.

Я хотел провести целый день с тобой.

Всѐ нормально. Миссис Х. сделала торт для меня и К. У нас будет вечеринка.

Я буду дома к двум пятнадцати, и мы сразу же поедем к бабушке.

Джей будет на моей вечеринке?

Надеюсь, – признался я, думая, что тот вероятно, не придѐт.

Я продолжал смотреть на сына.

Я почувствовал что-то похожее на ком в горле. Когда он родился, доктор сказал,

что шансы дожить до десятилетия у Ноя практически отсутствуют, что мои надежды

не оправдаются. А теперь, вот он...

Что такое, папочка?

Я никогда не думал, что доживу до этого дня, – сказал я, зная, что он не сможет

понять, но мне нужно было это сказать. – Ты становишься таким взрослым.

Не таким взрослым, как ты!

Я так горжусь тобой, – сказал я. – И я очень сильно тебя люблю.

Меня вознаградили объятием.

Глава 63

Купонные нацисты

В тот день покупатели были безжалостны в своих поисках хот-догов,

гамбургеров, булочек, чипсов, содовой, стейков, угля, пива, попкорна, пиццы,

бутилированной воды, сигарет, бумажных тарелок, пластмассовых ложек,

картофельных салатов и всего остального, что не было приколочено гвоздями.

Половина Тупело пришла в этот магазин в мою смену, и казалось, что каждый из них

проходил через мою ленту и растягивал время в своѐ удовольствие. Вы бы подумали,

что они закупились заранее, но нет.

– Какой занятой, – отметил мистер Оуэн, прохаживаясь мимо экспресс-кассы,

где стоял я.

"Делаю так, чтобы мой труд был достоин той минималки, что ты мне платишь,

да, дятел?" – вертелось у меня на кончике языка.

Дела обстояли ещѐ хуже из-за того факта, что Бекки не пришла, так что у нас не

хватало одного кассира. Тайрон тоже пропал без вести. Мистер Оуэн сам был

160

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

вынужден открыть кассу и обслуживать покупателей, что было бесспорно странным

зрелищем. Без сомнений, его это раздражало, так как он не мог просто смотреть на

сканер своими знаменитыми поросячьими глазками и заставлять продукты

сканироваться самостоятельно.

К общему страданию добавлялся тот факт, что четверг был днѐм двойных

купонов, и купонные нацисты набирали силу, пихая в мои руки целые пригоршни

купонов каждый раз, когда я поворачивался, будто сегодня был обычный день, а не

общественный праздник. Если хотите заставить кассира плакать, протяните ему сотню

купонов и салфетку, а затем стойте и притворяйтесь, будто вы не огромная заноза в

заднице. Клизма с барием, наверняка, была бы не такой болезненной.

Прошѐл час моей смены, а настроение у меня было паршивое.

Через два часа я был готов облиться жидкостью для розжига и подпалить себя на

месте в знак протеста против ада минимальной зарплаты.

Три часа пришло и ушло, а у меня по-прежнему не было перерыва.

Затем я поднял взгляд, и прямо передо мной стоял Джексон Ледбеттер.

– Опять ты, – сказал я.

Я не мог скрыть своей злости.

– У тебя нет работы вроде подтирания детской мочи или чего-то ещѐ? —

спросил я.

– Нет, – ответил он. – Выходной. А у тебя?

– Выкуси, – произнѐс я.

Он усмехнулся, когда я начал проводить его продукты через сканер: содовая,

дорогой сэндвич с ветчиной и сыром из кулинарии, маленький пакет картофельных

чипсов в британском стиле. Всѐ очень высокомерное.

Мне хотелось плакать. Я так злился на себя, так злился на него, так злился на

свою работу.

– Как ты, Вилли Кантрелл? – спросил он.

– Меня сегодня и в хвост, и в гриву, – ответил я.

– Приму это за признание того, что у тебя замечательный день.

– На юге это значит "поцелуй мой белый зад", – шѐпотом объяснил я, надеясь,

что никто из моих коллег не услышит, что я ругаюсь перед покупателем.

– Очаровательно, – ответил он с широкой улыбкой. – Я пришѐл купить тебе

ланч. Что только что сделал. Сколько я тебе должен?

– Ты не обязан этого делать.

– Знаю, – сказал он. – Но я хочу.

– Мне не нужны твои подачки.

– Разве это так выглядит? Я думал, что покупаю своему бойфренду ланч,

потому что он занят, а сегодня праздник. Какой я глупый.

– Я думал, мы в самом разгаре большой ссоры.

Он протянул мне пакет с продуктами, которые я для него упаковал. Только тогда

до меня дошло, что он купил ланч мне, но ничего не купил для себя, а зашѐл только

чтобы сделать это для меня.

– Наслаждайся, – сказал он. – Забрать тебя в два тридцать?

– Конечно, – ответил я.

После этого он ушѐл.

– Он кажется милым, – отметила следующая в очереди дама, попав в поле

моего зрения.

Это была женщина средних лет, хорошо одетая, офисный работник из центра

города, адвокат, менеджер, учитель, типичный профессионал с мелированной чѐлкой.

– Так и есть, – ответил я, почти гордясь собой.

161

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

– Хотела бы я, чтобы мой муж время от времени приносил мне ланч, – с

улыбкой сказала она.

Я провѐл через сканер еѐ суши и воду «Эвиан».

– У вас, ребята, есть дети? – спросила она.

– Есть один, – будто со стороны услышал я свой голос, и мне действительно

понравилось, как это прозвучало.

– Я считаю, что это очень мило, – сказала она.

– Я уже говорил ему, что хочу восьмерых или девятерых, – ответил я.

– Боже мой!

– Так мы сможем выбрать себе любимчика, а остальных продать на еВау и

вернуть свои деньги.

– Если бы! – воскликнула она. – У меня две дочери-подростка. Если тебе это