Текст книги "Потрясти сахарное дерево (ЛП)"

Автор книги: Ник Вилгус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Ник Вилгус

" Потрясти сахарное дерево"

Серия: Сахарное дерево (книга 1)

Автор: Ник Вилгус

Название на русском: Потрясти сахарное дерево

Серия: Сахарное дерево

Перевод: Amelie_Holman, rograd

Сверка: helenaposad

Редактор: Amelie_Holman

Оформление:

Eva_Ber

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Аннотация

Мудрый, с искрометным юмором Вилли Кантрелл всем бросается в глаза. Будучи

жителем Глубокого Юга, ему приходится держаться подальше от своих глубоко

верующих соседей и семьи. Неудавшийся писатель на продовольственных талонах

работает за минимальную зарплату и с трудом сводит концы с концами, чтобы

оградить себя и своего глухого сына, Ноя, от прозябания на помойке.

У Ноя врожденные дефекты от метамфетаминовой зависимости его матери. Ной

видит насколько одинок его отец, поэтому старается помочь ему найти бойфренда, в

то время как Вилли бьется изо всех сил, чтобы у сына сохранились отношения с его

заключенной в тюрьме матерью, которая считает, что тумаки – лучшая пища для

ребенка. Не удивительно, что когда мимо кассового аппарата Вилли проходит медбрат

из Бостона Джексон Ледбеттер, зажигая его сахарное дерево, Ной становится главной

поддержкой для своего отца.

Джексон до одури влюбляется в чувство юмора Вилли. И хотя, сам Вилли

представляет собой все лучшее, что можно найти в южанах, Джексон скрывает

угрожающую его новоиспеченной семье тайну.

Когда Север встречается с Югом, возникает множество культурных

недоразумений, но смеха и слез – не меньше. Поэтому, как говорят в Дикси, все в

порядке.

Глава 1

Жара в городе

Был пятничный вечер в Тупело, штат Миссисипи, и я, как и остальные

рыскающие в этой изнуряющей июньской жаре по Баллард Парку гомосеки,

притворялся, что не являюсь одним из них, пока ничего не подозревающие мамочки и

папочки играли со своими детьми, а обитающие в парке утки приставали к тем, кто

оказался достаточно глуп для того, чтобы принести с собой еду.

Я бросил фрисби над свежепостриженным газоном и Ной поймал его, с

присущей ему выносливостью, отправив пас мне обратно одним рассчитанным

движением запястья, что для девятилетнего мальчика, страдающего от явных

последствий метамфетаминовой зависимости у его матери, немалый подвиг.

Он просиял от радости, увидев, как высоко мне пришлось подпрыгнуть, чтобы

поймать его бросок. Он был не единственным, кто смотрел на меня. Я не особо

стеснялся внимания, будучи загорелым, без рубашки, в свободных шортах и

сандалиях. Мои русые волосы были убраны в хвост, а по спине стекали капли пота.

Было бы проще написать на моей груди розовыми неоновыми чернилами "Сделай

меня".

2

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

В следующий раз я провел бросок под таким углом, чтобы фрисби приземлился

около одинокого на вид парня, который сидел под сахарным кленом, симулируя

незаинтересованность.

Ной кинулся за игрушкой. Его волосы были дикой, необузданной массой

блондинистых кудрей, кожа загорелая, а руки и ноги торчали из майки и шортов, как

китайские палочки.

Фрисби упал неподалеку от молодого человека, который его и подобрал.

– Держи, пацан, – крикнул он, бросая фрисби Ною и посмотрев на меня,

несмело улыбнулся.

Ной тоже посмотрел на меня, улыбаясь так, словно спрашивал: « Ну, как тебе

этот, папочка?»

Именно в этот момент из ниоткуда появился футбольный мяч.

– Эй! – окрикнул парень, когда увидел, что мяч летит прямо в Ноя. —

Осторожней, пацан!

Ной просто продолжал стоять, улыбаясь мне шкодной улыбкой.

Берегись! – повторил я неистовым жестом.

Слишком поздно.

Он повернулся как раз вовремя, чтобы мяч врезался ему в лицо и заставил

растянуться на земле.

Я побежал по траве.

– Я пытался его предупредить, – сказал незнакомец, наклоняясь и

присматриваясь к Ною. – Ты в порядке, пацан?

Ты в порядке? – прожестикулировал я.

– Ох, – простонал он не своим голосом.

– Он глухой, – сказал я парню, помогая Ною подняться на ноги. Тот был все

еще в легком шоке, но не пострадал.

Ной проигнорировал наши протесты, подобрал мяч и пошел навстречу к двум

мальчикам, владельцам мяча, которые уже приближались к нам.

Протянув им мяч, он спросил:

– Мочь играть ты? – громким и грубым голосом, да еще и с грамматическими

ошибками.

Мальчики, казалось, не знали, что им делать, поэтому забрали мяч и поспешили

обратно, как будто Ной мог заразить их вшами.

Ной вернулся ко мне с удрученным выражением лица.

Не обращай на них внимания, – показал я. – Поздоровайся.

– Это мой сын Ной, – сказал я молодому человеку, который выглядел

настолько же озабоченным, как и я, хотя значительно лучше одет и причесан. – Меня

зовут Вилли.

Я протянул ему руку.

– Я Брейден, – сказал он. Его рукопожатие было твердым и, я бы поклялся

Богом, по моей руке вверх побежал слабый электрический ток, но я не умею клясться

Богом, поэтому не буду.

– Здравствуйте, – сказал Ной, глядя вверх на привлекательного мужчину. Он

улыбнулся ему во весь рот, великолепно демонстрируя не самое блестящее состояние

своих зубов – еще один подарок от Всемогущего моему единственному ребенку.

– Это твой племянник? – спросил Брейден.

– Мой сын.

– Ты женат?

– Не то, чтобы очень.

– Это... странно, – сказал он.

3

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

– Долгая история, – отозвался я.

– Ты с ним видишься по выходным?

– И по остальным дням недели тоже. Я отец-одиночка.

– Ох.

Он одарил Ноя странным взглядом, как будто не совсем верил или не хотел

верить в то, что я отец.

– Веселитесь, ребята, – ответил он, решив, что геи с детьми не входят в его

планы. – Мне пора.

И мы наблюдали за тем, как он беспечно удалился, играя на ходу в телефоне.

Ной посмотрел на меня, прикусив губу.

Он был милым, – предположил Ной.

Я пожал плечами.

Мы найдем тебе бойфренда, не беспокойся, – заверил он меня.

Глава 2

Проверить Джексона Ледбеттера

На следующий день, я работал на ленте экспресс-кассы в ФудВорлде* ("Наши

колбаски не для ручной ласки!" – провозглашал один из наших неофициальных

девизов), разбираясь с нескончаемым потоком обезумевших субботних покупателей,

которые настолько торопились попасть куда-нибудь в местечко повеселее и

поинтереснее, что их манеры, казалось, стали жертвой похищения инопланетян. Мне

постоянно напоминали, что "не больше пятнадцати наименований продуктов" – не

самое понятное правило.

*ФудВорлд – сеть супермаркетов.

Я как раз собирался идти на перерыв, когда молодой человек в синей

медицинской униформе плюхнул передо мной два ящика пива Dos Equis и улыбнулся

такой неземной улыбкой, что я подумал, с моего бисквита может закапать масло.

– Как дела? – спросил я слегка севшим голосом.

– Могло быть и лучше, – сказал он с акцентом типичного янки. – У тебя?

– Пока жив, – ответил я, удивляясь тому, что такой чертовски

привлекательный северянин в одежде медика делает в самом сердце Дикси.

– Уже неплохо! – воскликнул он.

– Надо бы тебя проверить, – сказал я, положив ладонь на один из его ящиков

пива.

– Не проблема, – сказал он, показывая мне водительское удостоверение

магнолиевого штата*. Я провел, возможно, больше необходимого времени, пялясь на

карту, как бывает, если на уме у тебя не просто кассовый подсчет. Похоже, "Джексон

Ледбеттер" родился 15 сентября 1985 года, что означает – ему двадцать восемь лет.

Ростом около 180 см, килограммов 70 весом, с каштановыми волосами и карими

глазами. Греческий бог передо мной едва ли попадал под это описание, ангел

выглядел так, будто только что сошел с картины Караваджо. Хорошо, что он жил

неподалеку, на моей же улице. Но еще лучше то, что мой гей-радар дѐргался, как заяц

в капкане.

4

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

*Магнолия с 1938 г. официально утверждена в качестве символического дерева штата

Миссисипи. И это дерево действительно широко распространено в субтропических районах

побережья Мексиканского залива, в том числе и в штате Миссисипи.

Я видел, как он разглядывает именной бейдж на моей груди: Я Вилли Кантрелл.

Чем могу помочь?

– Крутое имя – Вилли, – озвучил он с улыбкой свое наблюдение.

Он что, флиртует со мной?

Хотелось бы надеяться.

– Это всѐ? – спросил я.

– У меня сегодня вечеринка, посвящѐнная новоселью, в шесть. Почему бы тебе

не придти?

– Очень мило, спасибо.

– У меня квартира в Террас Вью. Номер двадцать два. Увидимся?

Он открыто флиртовал со мной на глазах у очереди вцепившихся в свои купоны

покупателей?

– Конечно, – сказал я.

– Круто! – воскликнул он. Его взгляд задержался на мне гораздо дольше, чем

должен был и он, взяв пиво, побрел прочь, весь такой сексуальный в этом

медицинском костюме.

Проклятье, а он горячий.

Я бы мог отлюбить этого парня. Реально. Отлюбить и как следует потрясти его

сахарное дерево.

Глава 3

Кинули

Обычно я не хожу на неожиданные вечеринки к полным незнакомцам, особенно

не тащу туда своего девятилетнего сына, который может серьезно помешать делу,

когда я возбужден и не прочь потрахаться, но в этот раз я сделал исключение.

Наверное, не самое мое лучшее решение, но виной всему озабоченность, да и не сказал

бы, что Тупело кишит гей-клубами. Единственное подобное заведение закрыли много

лет назад.

Шел восьмой час вечера, когда мы с Ноем зашли на Террас Вью в поисках

двадцать второй квартиры.

Ной мелкий мальчишка, каких-то двадцать с половиной килограммов, и 120

сантиметров роста, мой маленький гномик. Для ребенка, выжившего после

преждевременных родов его матери метамфитаминщицы, того, кому не суждено было

оправиться, он определенно стал тем, кто посмеялся последним.

Он красивый мальчик. По крайней мере, для меня. Его голова немного

крупновата для тела. Под голубыми глазами не проходящие круги, независимо от того,

сколько он спит. В его лице есть что-то несовершенное, что-то незаконченное,

неправильное, что невозможно описать. Я разрешил ему отрастить волосы, позволив

им придти в состояние великолепной неопрятности, потому что он не любит стричься.

В этом он берет пример с меня, а я не стригся уже с 1998.

Мы оба были одеты в шорты и майки – стандартную летнюю одежду.

Откровенно говоря, когда на дверях магазинов висит табличка "Не продаем рубашек и

обуви. Не предоставляем услуг" – это про Кантреллов. Мы настоящее олицетворение

неряшливости. Я убрал свои волосы в конский хвост, в тусклой попытке заставить

5

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

себя выглядеть презентабельно. Мне бы следовало подстричь бороду, но я делаю это

только, когда приглашают на свадьбу или похороны, куда приходят ко времени и

манерно сидят. По крайней мере, мы пришли не босиком.

Я нес коробку печенья, которую купил в ФудВорлде на свои купоны. Сегодня это

печенье продавалось со скидкой.

Взглянув на Ноя, я ободряюще улыбнулся, хотя мне поддержка была нужнее, чем

ему.

Ты собираешься стучать или нет? – прожестикулировал он.

Веди себя хорошо, иначе я продам тебя на eBay, – ответил я.

Он улыбнулся своей ха—ха—ха—я—умру—со—смеху—над—тобой улыбкой.

Он реально милый, – показал я. – Я нервничаю. Дай мне секунду.

Закатив глаза, мальчик скрестил на груди руки.

Как я выгляжу? – спросил я.

Сын равнодушно пожал плечами.

Как мои зубы?

Мне показали два пальца вверх.

Мы можем уже зайти? – спросил он. – Я есть хочу!

Я нервничаю.

Просто не веди себя, как тупица и ты ему понравишься.

Ну, спасибо тебе!

Всегда пожалуйста.

Несмотря на мою неуверенность, он постучал в дверь с видом бывалого копа.

Нам открыл Джексон Ледбеттер, одетый в дорогой костюм для бега. Выражение

его лица без слов светилось приветливостью.

– Заходите, – сказал он.

– Привет, – сказал я.

Мы последовали за ним в печальную квартиру без мебели, обстановка выглядела

современной, новой и нарядной, но тем не менее мрачной, голой и стерильной.

Повсюду стояли коробки. У широкого эркерного окна лежала скатерть, на которой

были расставлены приготовленные к вечеру закуски. Кондиционированный воздух

был божественен. Из СD-проигрывателя доносилась песня Эмили Санде "Рядом со

мной". Я слышал эту песню отовсюду, и она уже порядком действовала мне на нервы.

Дайте мне Рибу, Пэтси, Джонни Кэша и Вилли Вэйлона*.

*Риба, Пэтси, Джонни Кэш и Вилли Вэйлон – музыкальные исполнители в стиле «кантри».

– Извини за опоздание, – сказал я. – Мы покупали печенье. Хотя, судя по

всему, лучше бы купили стулья.

– У меня не было времени на походы по магазинам. И кто этот молодой

человек?

– Мой сын Ной, – сказал я.

– Здравствуйте! – сказал Ной своим странным голосом.

Джексон сделал кое-что из ряда вон выходящее: он повернулся к Ною и

заговорил на языке жестов.

Здравствуй, – сказал он.

Ной с наслаждением улыбнулся в ответ на такой неожиданный способ

коммуникации.

Меня зовут Н—о—й.

А меня Д—а—е—к.

Ной ухмыльнулся.

6

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Мой папа считает тебя милым, – сказал он.

– Не обращай на него внимания, – сказал я.

– Я не разобрал последние слова, – сказал Джексон.

– Он сказал, что его папа считает тебя милым или вроде того. Он стремится

найти мне бойфренда.

Джексон ухмыльнулся.

Повернувшись к Ною, он спросил жестами:

– Кушать хочешь?

Ной энергично закивал.

– Где ты научился языку глухонемых? – спросил я.

– Я работаю медбратом в отделении педиатрии. Два семестра учил язык жестов,

чтобы помогать глухим детям и их родителям.

– У тебя неплохо получается, но ты сказал, что тебя зовут Д—а—е—к.

– Давно не практиковался, – сказал он, краснея от смущения.

Мы сели на ковер у края скатерти. Ной тут же накинулся на мясную и сырную

нарезку, которую он обожал, но которую мы не всегда могли себе позволить.

Продовольственных талонов на это не хватало.

– Не хочу показаться невежливым, – сказал я, – но я думал, у тебя здесь

намечалась вечеринка.

– Меня кинули, – сказал он, с удивлением почесывая затылок. Наверняка, для

него подобное было в новинку. Я не мог представить, чтобы кто-нибудь его кидал.

– Я пригласил ребят из госпиталя. Я совсем недавно начал работать в Северном

Медицинском Центре Миссисипи. Может, мне не следовало говорить им, что я гей.

Меня предупреждали не делать этого, но я не послушал. Мне казалось в этом нет

ничего такого.

– Тяга к приключениям в культурных недоразумениях, – сказал я.

– Типа того, – согласился он.

– Они еще подойдут. Спасибо, что пригласил нас. Так как тебя называть Джек

или Джексон?

– Джек, пожалуйста, – сказал он. – Ненавижу, когда меня зовут Джексоном.

Звучит, как название столицы штата.

– Это и есть столица штата.

– Вот и я о чем. Хочешь пива? У меня два ящика.

– Хорошо, что я живу на этой же улице. Как тебе Тупело? – спросил я.

– Хорошо, – сказал он. – Странновато, вообще-то. Здесь родился Элвис. И

думаю, я ожидал... не знаю, чего ожидал. Но мне пока все нравится. Тут очень

спокойно.

– Позволь мне поприветствовать тебя на самой пряжке Библейского Пояса*. —

Я торжественно поднял пиво. – Здесь на каждом углу по церкви, а в каждом гараже

по фанатику.

*Библейский Пояс – регион в Соединѐнных Штатах Америки, в котором одним из

основных аспектов культуры является евангельский протестантизм. Ядром Библейского пояса

традиционно являются Южные штаты. Связано это в том числе с тем, что здесь наиболее

сильны позиции Южно-Баптистской Конвенции, одного из крупнейших религиозных объединений

США.

Он рассмеялся моей напыщенной реплике.

– Мои друзья назвали меня сумасшедшим, когда я принял предложение о работе

здесь, – сказал он. – Я из Бостона и устал от большого города. Мне казалось, у

7

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Тупело идеальный размер. Не слишком большой. Не слишком маленький. Хорошие

деньги и низкая стоимость проживания в сравнении с Бостоном, но тут все совсем

иначе. Не уверен, о чем думал в тот момент. Хотя, не правда. Я хотел уйти от Мака.

Как можно дальше.

– А Мак, это...?

– Ты не хочешь знать, – заверил он меня.

– Ох уж эта радость бывших, – сказал я.

– В точку.

– Ты сейчас находишься настолько далеко от цивилизации, насколько это

вообще возможно, – сказал я. – Мы в Тупело еще более-менее смышленые, но чем

дальше уходишь на юг, тем безумнее вокруг становится. Вдоль Персидского залива

еще не так плохо: пляжи, азартные игры, бухло. А вот Алабаму я бы не посоветовал и

злейшему врагу, не говоря уже о Луизиане. Если совсем припекло, то Мемфис всего в

двух часах езды. Полно баров с сиськами, как я слышал. Есть казино, если это твоя

фишка. Так ты медбрат, да?

– Это единственный способ стать доктором, – сказал он с улыбкой.

– Работаешь с детьми?

– Я люблю детей, да. Замечательная работа. Заставляет меня чувствовать, что я

делаю нечто полезное, особенно, когда помогаю детям пройти через хрень наподобие

рака или лейкемии. Хотя, четыре года в колледже – максимум, что я смог выдержать.

– Я справился только с двумя, – признался я.

– И теперь ты... кассир?

– Кроме всего прочего.

– Загадочный. Мне нравится.

– Я думал, что стану писателем. Некоторые из моих книг напечатали, но жизнь

распорядилась иначе.

– Как так?

– Такое случается, когда от тебя залетает девчонка, она убегает и оставляет тебя

с ребенком, коробкой памперсов и ректальным термометром.

– Извини, но мне трудновато представить, как от тебя могла залететь

девчонка...

– Я был молод, – сказал я в свою защиту. – Молодой кретин, с желанием что-

то кому-то доказать. И у меня не заняло много времени понять, что любовь к той, чье

имя я боялся произносить вслух, поимела меня по полной. Да и вообще, я считаю, что

каждый должен завести ребенка, хотя бы потому, что дети служат постоянным

напоминанием причины появления седины и отсутствия зубов у их предков.

Джексон фыркнул и нечаянно выплюнул часть пива на свой пижонский костюм

для бега.

– Салфетку? – спросил я, протягивая ему салфетку.

– Прошу прощения.

Его лицо стало красным от стыда.

– Дети всегда тянутся к сиське, – добавил я. – К тому времени, когда они

повзрослеют, у тебя будет искривление позвоночника и сиськи до колен.

– Кажется, тебя этот негативный эффект не коснулся, – выдал он.

– Я упорно тружусь, чтобы сохранить фигуру, – сказал я, – У тебя нет

настоящего желания иметь ребенка до тех пор, пока тебе не комфортно ходить со

следами рвоты и всякого такого.

– На меня часто попадает рвота и моча, – уточнил он. – Мне даже выдали мою

долю медицинских уток и рвотных пакетов. И памперсов, кстати говоря.

– Рыбак рыбака. Привет тебе.

8

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Я поднял тост.

– Однако, я не думаю, что это одно и то же, – добавил он, бросив взгляд на

Ноя. – В крайнем случае, с окончанием смены я могу оставить это все позади.

– Я всегда говорю Ною, что продам его на eBay, если он будет плохо себя вести.

Нужно знать, как держать под контролем этих мелких жуликов, иначе они залезут тебе

на голову. Это кошмар. Честно. День-деньской. Папочка, хочу это. Папочка, хочу то.

Папочка, папочка, папочка! Дай—дай—дай! Я типа такой, Христос всемогущий и

Ииссус воскрешенный, выбившийся в люди, обещаю тебе, если ты не заткнешься, я

верну тебя в подвал, закую в наручники и заклею рот скотчем. И я не шучу. А теперь

принеси мне пива, долбаный, мелкий карлик.

Джексон настолько искренне рассмеялся, что я моментально потерял нить

разговора.

Господи Боже, как же он хорош! Его темно-карие глаза были ясными, но в то же

время в них клубился туман загадочности. Его темно-каштановые волосы выглядели

так, что в них хотелось запустить руки и поиграть с прядями, или подразнить, потянув

за них, или взъерошить их, чтобы можно было наблюдать за тем, как он приглаживает

их обратно. Густые брови, сильная, но не властная линия носа, прекрасные губы,

которые хочется целовать, прекрасные скулы, как у Христа, если бы тот был девкой, у

Джека была почти модельная внешность.

Я неуверенно себя чувствую рядом с красивыми парнями. Так было всегда. Я

использую юмор, и, кажется, это помогает, большинство красавчиков покупается на

него, надеюсь, с Джексоном тоже прокатит, потому что озабоченнее в своей жизни я

еще не был. И если это о чем-то говорит, то особенно в период полового созревания,

через который мне пришлось пройти, когда чем меньше я говорил, тем было лучше, я

так много мастурбировал, что боялся, что у меня взорвется мозг, отвалится член, на

ладонях вырастут волосы и я умру в куче мусора – слепой, без пениса и с зонтом в

заднице, пока над моим распростертым телом местный священник будет проводить

обряд экзорцизма.

Я усмехнулся.

– Что? – спросил он.

– Когда я был помоложе, я не понимал разницы между эрекцией и

мастурбацией, тяжеловато же мне было на исповеди.

– Ничего себе проблемка.

– Ты себе даже не представляешь, – сказал я. – Я думал, они говорят об одном

и том же, и, конечно, у мамы о таком не спросишь. Проблема заключалась в том, что

вставал у меня постоянно, днем и ночью. Я не мог этому помешать. Поэтому, когда

священник спросил, совершал ли я после прошлой исповеди грех самоудовлетворения,

я признался – да, и много. Я рассказал ему, что это случалось в школе, на уроке

физкультуры, на спортивной площадке, за партой, за обеденным столом, пока я ел

жареного цыпленка, в школьном автобусе, играя с друзьями. Не знаю, что он подумал.

Джексон еще раз подавился пивом.

– Я сказал ему, что это произошло даже в исповедальне.

– Ты не мог!

– Мог и очень даже, ведь это было правдой. Как-то в субботу я собирался на

исповедь, мы говорили об этом, я начал думать об этом и мой маленький членик стал

твердым. Я не виноват.

– Он, должно быть, посчитал тебя той еще шлюшкой, – сказал Джексон.

– И был не так уж не прав, – сказал я.

– Так... все-таки... что случилось с матерью Ноя? – спросил Джексон.

9

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

– Детство, дорогой, знаешь ли. Одно за другим и мы внезапно стали

родителями, но она считала, что лучше всего кормить своего ребенка тумаками. Она

сбежала с новым бойфрендом, что, наверняка, было к лучшему для всех

заинтересованных сторон. В любом случае, если хочешь услышать всю историю, тебе

нужно как следует накачать меня текилой.

– Я запишу это к себе в ежедневник, – сказал он с ноткой озорства. – Как ты

развлекаешься здесь?

– Ну, знаешь. Мою тарелки. Подтираю детские слюни, меняю масло в машине

время от времени. Смотрю канал погоды, чтобы быть в курсе, не унесло ли кого из

соседей торнадо. Ем слишком много сыра и пержу с сырным запахом.

– Не дает скучать, да?

– Ты и понятия не имеешь насколько. И потом не говори мне, что я не

предупреждал тебя о маленьком любителе сыра в наших рядах. А еще у нас есть

общественный театр. Там даже поставили разок одну мою пьесу. Спрашивают о

следующей, но я думаю, это просто из вежливости. Мы ходим поесть в кафе. Ходим в

церковь. Здесь только один небольшой молл, что вообще-то неплохо, ни у кого нет

денег, поэтому все ОК. Ты, кстати, пропустил недавнее сумасшествие по поводу

фестиваля Элвиса Пресли. Если уж реально скучно, можно сходить послушать

евангельские песнопения или рискнуть схлопотать заворот кишок у кого-нибудь на

барбекю.

– Значит, не скучаете?

– Я люблю делать фотографии. В основном, это снимки Ноя. А еще вяжу

спицами и крючком.

– Да иди ты!

– Спроси карлика. Я лакомый кусочек для дамочек в отделе для рукоделия

Волмарта*.

*Волмарт – американская компания-ретейлер, управляющая крупнейшей в мире розничной

сетью, действующей под торговой маркой Walmart.

– Только для дамочек? – спросил он двусмысленно с улыбкой.

– С мужчинами у меня не так хорошо обстоят дела, – признался я. —

Большинство из них желает моей смерти, потому что у меня длинные волосы, я не

принимаю Иисуса Христа, как своего спасителя и потому что я гей. Остальных

интересует быстрый перепихон в туалете торгового центра. Как ты можешь

догадаться, им не особо нравится болтаться с чужим ребенком на свиданиях.

– Верится с трудом.

– Мы можем понравиться только особому человеку. Дополнительным бонусом

станет, если ты не прочь выбирать вшей из его волос.

Он улыбнулся, словно не был уверен, верить мне или нет.

За время разговора, мы уничтожили немало угощений. Хорошо поели, как здесь

принято говорить.

Ной бросил взгляд на плоский экран телевизора, стоящего рядом с коробкой с

надписью "ИГРЫ".

Можно мне посмотреть твои игры? – просигнализировал Ной Джексону,

после того, как с едой было покончено.

– Конечно, – сказал Джексон. – Хочешь, чтобы я помог тебе их запустить?

– Он сам справляется с такими штуками, – сказал я.

Ной бросился вперед и открыл коробку. Когда он вытащил оттуда "Modern

Warfare III" , на его лице отразилась мольба.

10

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

Я покачал головой.

– Что не так с Modern Warfare? – спросил Джексон.

– Мы не играем в игры, где нужно убивать воображаемых людей ради забавы,

– сказал я.

– Убивать воображаемых людей ради забавы? – переспросил Джексон с

ухмылкой.

– Таковы правила. В нашей семье я – социалистическая сволочь, и сын пойдет

по моим стопам. Если у тебя есть игры, где можно стрелять в Митта Ромни*, и братьев

Кох**, то эй, я "за" руками и ногами. Ну, а если нет...

* Митт Ромни – американский политик. Был кандидатом в президенты США на выборах

2012 года от Республиканской партии. Действующий епископ Церкви Иисуса Христа Святых

последних дней, президент кола.

** Братья Кох – Братьев Кох называют ―братьями-подрывниками‖, что связано с их

специфическими политическими и общественными взглядами. Братья никогда не поддерживают

мнение большинства. Они активно выступают за легализацию лѐгких наркотиков, однополых

браков и эвтаназию. Обвиняют правительство родной страны в том, что оно подавляет мнение

общества и постоянно вмешивается в деятельность других стран. Неоднократно высмеивали

теории глобального потепления, выступают против системы социального обеспечения,

повышения налогов, в общем, против любого проявления вмешательства государства в личную

жизнь.

– То есть ты увлекаешься политикой?

– Только не говори мне, что ты из тех мудаков, которые не участвуют в

голосовании, потому что считают свой голос бесполезным.

– Мне всегда некогда.

– Иисус, Мария и Иосиф! Так это ты причина того, почему нас одолели эти

бешеные псы из движения чаепития*.

*Движение чаепития – консервативно-либертарианское политическое движение в США,

возникшее в 2009 году как серия протестов, скоординированных на местном и национальном

уровне, вызванных, в том числе, актом 2008 года о чрезвычайной экономической стабилизации и

рядом реформ в области медицинского страхования. Название является отсылкой к Бостонскому

«чаепитию» 1773 года – акции протеста под лозунгом «Нет налогам без парламентского

представительства».

– Полагаю, ты не республиканец.

– Да сама мысль о республиканцах заставляет мои яйца зарыться поглубже в

мошонку.

– Я это запомню, – сказал он с улыбкой. – Хочешь еще пива?

Джексон принес свежую порцию пива из холодильника, пока Ной подключал

игровую приставку.

Мы немного посмотрели, как он играет.

– Мне не следовало приводить его с собой, – сказал я, – но я не смог найти

ему няньку. Вообще-то, сегодня у нас уже была нянька, утром, пока я был на работе. Я

не смог оплатить ему няньку, вот о чем я говорю. Просто, чтобы ты знал, мы в связке.

Говорю тебе сразу и прямо, пока игра не зашла слишком далеко.

– Хм, два по цене одного?

– Типа того.

– И это должно меня напугать?

11

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

– Надеюсь, что нет, но это правда. Ной для меня превыше всего. Я мог бы

зажать тебя по-быстрому где-нибудь, но он у меня в приоритете. Его бросила мать. Я

не собираюсь делать то же самое.

– Думаю, есть что-то сексуальное в том, чтобы встречаться с отцом-одиночкой.

Никогда этого прежде не делал.

– То есть мы теперь встречаемся?

– Не знаю. А должны?

Он положил ладонь на мое голое колено, подчеркивая свою точку зрения.

– Заманчивое предложение, – сказал я, – Север идет навстречу Югу. Это

может плохо кончиться.

– Можно плохо кончить, – сказал он.

– Голая правда, может...

– Стоить того, чтобы ее увидели? – предположил он.

– Определенно, – сказал я. – Но народ здесь консервативный.

– Это значит, что нам нельзя держаться за руки на публике?

– Типа того.

– Вызывающе. Мне нравится.

– Как принято говорить: если любишь южан – подними свой бокал, если нет —

подними свои принципы.

– Не думаю, что слышал это раньше.

– Тебе надо почаще выбираться на улицу. Умеешь красиво ухаживать?

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – сказал он.

– Думаю, ты мне понравишься, – сказал я.

– Просто подожди, пока мы не окажемся одни в постели.

– Обещания, обещания, – отмахнулся я, – одного сахарного ротика маловато,

чтобы потрясти сахарное дерево, дорогуша.

Он наклонился и прикоснулся губами к моим. Его рука легла на мою

промежность, и я почувствовал там внезапную, безотлагательную твердость.

– В присутствии детей нам нужно быть осторожными, – сказал я, отстраняясь,

– но не слишком.

Ной был чересчур поглощен игрой в Xbox, чтобы заметить нас.

– Ты напоминаешь мне Дэрила из «Ходячих Мертвецов», – озвучил свое

наблюдение Джек.

– Деревенщина с арбалетом? – сказал я недоверчиво и несколько обиженно.

– Да, – сказал он. – Красавчик. Прямо как ты.

– Красавчик?

– О, да.

– Да ты и сам не так уж плохо выглядишь. Чистенький, как метросексуальный

парнишка. Наверняка, на полке в ванной у тебя есть крем от морщин, но теперь ты в

Дикси, мальчик. Прогуляешься по округе, весь из себя такой красивый, и местные

девчонки выцарапают тебе глаза, из-за боязни, что ты соблазнишь их мужей на

совершение ужасного, чудовищного греха.

– Хотелось бы надеяться.

– Это меньшее, что ты можешь, – согласился я. – Делает жизнь интереснее.

Ну, по крайней мере, до тех пор, пока тебя не посадят за разрушение морали и не

пустят по кругу в местной душевой. Слышал, парни из Парчмана* те еще озабоченные

ублюдки. Мне ли не знать.

*Парчман – самая старая тюрьма штата Миссисипи.

12

Потрясти сахарное дерево. Ник Вилгус

– Почему это?

– А вот это тебе и предстоит выяснить. Не могу разбазаривать свои секреты

какому-то Янки, не без помощи текилы.

– А запросы то растут, – сказал он с улыбкой. – Мне придется и текилу

добавить в свой список покупок.

Поднявшись, я вытянул затекшие ноги.

Джексон тоже встал, его губы едва не растянулись в улыбку.

– Нам пора сматываться, – сказал я, – Завтра в школу.

– Можешь сделать мне одолжение? – спросил он.

– И какое?

– Заткнись и поцелуй меня, как будто тебе не все равно.

И я поцеловал.

После того, как внутри меня разожглись огни – словно без большего жара

нельзя было обойтись – мы с моим метамфитаминовым ребенком ушли.

По пути к машине я вытирал губы.

Проклятье, а он горячий.

Ной захихикал.

Глава 4

Даже больше

Чтобы пережить летнюю духоту мы разделись до трусов. Мне очень хотелось

включить оконный кондиционер в гостиной, чтобы можно было спать там, но у нас не