Текст книги "В поисках красного (СИ)"

Автор книги: Ник Лаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 29 страниц)

Глава 29

1328 г. от Прихода Триединых Торния. Табар. Дворец Владык

 
«Острее боль день ото дня
И злоба рвет на части.
И кто ж спасет тогда меня,
В чьей окажусь я власти?
И раненный умру вот-вот
И не познаю старость
Лишь Госпожа меня спасет
Приди же ко мне Ярость…».
 

Эйнрих Рунген «Госпожа Ярость! Спаси меня!..»

– Вот, почитай, – Торберт Лип бросил мэтру Гарено распечатанный пакет. – Твой человек прислал из Мистара. Я получил его сегодня утром. – Тень недовольства, промелькнувшая в глазах главы тайной полиции, не осталась незамеченной. – Эти сведенья столь важны, что Ройл переслал их мне напрямую. Минуя тебя. Так что не злись. – Канцлер принялся возбужденно ходить взад вперед по кабинету, изредка нетерпеливо поглядывая на углубившегося в чтение Гарено.

Едва тот поднял глаза, Торберт Лип быстро подошел, выхватил широкий, с неровными краями бумажный лист и принялся рассматривать написанное. – Перечитываю в четвертый раз. – Он невесело усмехнулся. – Наверное, старею. – Канцлер пристально взглянул на помощника: – Что думаешь?

– Бако, как всегда, осторожен в оценках и исчерпывающ в деталях.

– Не привередничай, у него работа такая. – Тяжелая ладонь смяла листок с донесением и швырнула в огонь. – Он сказал ровно столько, сколько хотел. По настоящему важное, здесь написано между строк. Мэтр Ройл лис опытный и за свою жизнь обманул не одного пса. Вот и решил перестраховаться. Гонца, в конце концов, могли перехватить. Но речь не об этом. – Канцлер взглянул в глаза собеседнику. – Это он? Тот, кого не чаяли больше увидеть? – Толстые пальцы нервно постукивали по столу.

Мэтр задумчиво теребил тронутые сединой усики, – Не знаю Ваша Светлость. Это слишком неожиданно.

– Зато я знаю. – Канцлер вновь принялся мерить шагами тесное пространство кабинета. – Я его почувствовал. Ты фиолетовый и не понимаешь. Но для нас, для красных – его карие глаза затуманились, – это как дурман. Нет гораздо больше и лучше. Младший Владыка источник нашей магии и его ярость ласкает нас как, – он остановился, – как любовница и как родная мать одновременно. Находясь рядом с ним, мы набираемся мужества, даже если боремся с ним и ненавидим его. – В светло-карих глазах застыло невысказанное страдание. – Но как же сложно бороться с самим собой и тем более самого себя ненавидеть. – Лип тряхнул головой, отгоняя тяжелые воспоминания.

– С нашим Владыкой у нас тоже существует связь, – осторожно заметил Гарено. – Это, конечно, немного другое. Мы ощущает его Зов как легкую вспышку. Это скорее напоминает удовольствие от правильно решенной задачи.

– Именно, – канцлер усмехнулся, – надеюсь, ты не забыл, что и я немного фиолетовый. Но у красных ощущения другие. Даже те, кто никогда не видел Младшего Владыку, ощущают его ярость. Конечно, это зависит от величины Дара и от близости Зова. Но, это чувство коснется всех красных, – он закусил верхнюю губу. – Всех без исключения, понимаешь? Ни у фиолетовых, ни тем более у зеленых ни чего подобного нет.

– Император сомневается в том, что Зов исходил от Матрэла?

– Его Величие будет сомневаться во всем, что не отвечает его интересам, – канцлер наконец-то перестал ходить из угла в угол и сел в кресло. – Поэтому неудивительно, что сегодня он решительно отрицал даже гипотетическую возможность того, что Матрэл жив. Но Призыв Владыки, тем более Младшего, ни с чем не спутать. И думаю, что Водилик это знает не хуже нас с тобой.

– Тогда почему…

– Почему, почему? – Торберт Лип не дослушал. – Там просто много личного. К сожалению, наш император продолжает жить ненавистью. Он дышит ею, черпая в прошлых обидах оправдания своих нынешних действий. Кроме того, зачем ему рядом новый Младший Владыка? Наверняка он будет по примеру предшественников постоянно ставить императорам палки в колеса. А Его Величие уже привык править, оглядываясь лишь на мнение Совета и своей кузины. Признаюсь, – канцлер кисло улыбнулся, – как и Водилик я скучаю по добрейшей Клименции. Но к капризам Ее Милосердия император сумел приноровиться. И, несмотря на то, что они терпеть друг друга не могут Водилик порой ловко её переигрывает. К примеру, обставил нашего Матриарха на сегодняшнем заседании Совета.

– Простите?

– Да, друг мой – канцлер устало прикрыл глаза, – наш неумеха император сегодня весьма умело одурачил Совет вместе с Матриархом. Поднял запредельную планку наказания за слухи о выжившем Матрэле и пока все возмущались, снизил всё до приемлемого уровня. – Лип криво усмехнулся. – Это было ловко. Подать как уступку то, к чему стремился с самого начала. В итоге у нас, по-прежнему, несправедливая экзекуция за разговоры, которые ведутся на каждой кухне Табара. И не сложно понять, кто Его Величие в этом надоумил.

– Гатто? – Гарено понимающе покосился на канцлера.

– А кто еще? – Торберт Лип горько скривился. – Этот стервец в последнее время в большом почете. Знаешь, как его называют в народе?

– Слышал, – в серо-голубых глазах спряталась усмешка. – Медовая кошка. Неудивительно, он редкостный льстец.

– Он редкостный негодяй, – в голосе канцлера нарастало раздражение. – Если он возглавит поиски нашего имярека, то, боюсь, мы его никогда больше не увидим.

– Вы думаете, он осмелится… – мэтр выразительно посмотрел на пару старых мечей, что висели на стене.

– Убить, – канцлер проследил за взглядом мэтра. – Не знаю Миго, не знаю. Четверть века назад я бы ужаснулся от одной только мысли об этом. Но времена изменились. Мы живем в страшное время, но тем важнее для нас не допустить задуманного императором. – Лип сузил глаза. – Или, как знать, его советником.

– Возвращение Матрэлов к власти для нас с Вами будет означать, – Гарено не договорил и выжидательно уставился на собеседника.

– Наверняка друг мой нечто очень неприятное, – канцлер опустил голову. – Водилик сегодня уже открыто сказал мне об этом. В таком случае нам следует приготовится к самому худшему.

– Младшие Владыки злопамятны и беспощадны, – согласился мэтр. – Но я обратил внимание, что Ройл сообщает о мальчишке что-то очень странное. Сестры описывают его добрым, заботливым и верным другом. – Правда, при этом, – он слегка улыбнулся, – излишне озорным.

– Чушь, – канцлер передернул плечами. – Я тоже на это заметил, но в такое с трудом верится. В отличие от тебя я знаю Матрэлов с самого детства. Они в любом возрасте жестоки и надменны, а Бако расписывет этого Эдмунда, пусть и с чужих слов, чуть ли не зеленым. – Торберт Лип ненадолго задумался. – Мне нужно самому во всем разобраться. Привези мне всех, кто жил в этой обители и вообще знал нашего паренька. Слышишь, всех от мала до велика.

– Матриарху это не понравится, – осторожно заметил Гарено.

– Разумеется, поэтому будем допрашивать лишь с её разрешения. Пусть пришлет кого-то из Генеральной Коллегии Ордена. Я не могу позволить себе окончательно поссориться с Её Милосердием. Джита заинтересована в скорейшем раскрытии данного дела, поэтому препятствовать нам не будет. Кроме того, будем надеяться, что ищейка Ройла нагонит ребятишек. И тогда ниточка превратится в канат, и проблема поиска будет быстро решена.

– Бако не давал этому ищейке подробных инструкций. Просто приказал сопровождать беглецов и в случае чего защищать.

Канцлер рассмеялся. – Ну, неизвестно, кто там будет защитником. В любом случае, если он сопроводит их до Мистара и потом расскажет об этом кому нужно, то уже на следующей неделе мы сможем лицезреть этого Эдмунда в Табаре. Ройл, полагаю, понимает, что в такой ситуации нужно будет сделать. Лучше, конечно, если бы поехал ты Миго, но это вызовет ненужные толки и предположения. Хорошо, что мэтр Гатто не знает и малой толики того, что знаем мы. – Канцлер довольно ухмыльнулся. – Что ж, нам не в первой нарушать приказы императора, поэтому сообщать его советнику обо всем этом мы не будем.

– Он докопается.

– Не сомневаюсь. Этот сукин сын умен как десять Водиликов. Но пока он имеет на руках по сути одно – приблизительное место, откуда исходил Зов. Так что если удача будет на нашей стороне, а Младший замолвит перед Неназываемым пару словечек за своего потомка, мэтр Гатто провозится не меньше трех недель. Но может получится и побольше. – Канцлер мстительно улыбнулся. – Особенно если твои люди будут всячески поддерживать ублюдка в его же собственных заблуждениях.

* * *

– Мне кажется, что это не очень хорошая идея, – император по старой привычке облизнул губы. – Возможно, что все-таки это потомок Младшего.

– Неужели Ваше Величие и Вы верите в подобную бессмыслицу? – голос мэтра Гатто мог заморозить целое озеро. – На Совете Вы утверждали другое.

– Я это допускаю. – Водилик X неопределенно мотнул головой. – Слишком многое говорит в пользу этого. Да и Лип вряд-ли мог так ошибиться. Он красный и его Патроном был Владыка Норберт. Кроме того, о красном Зове, – император поморщился, – в столице не говорит только ленивый. Хотя нет, – тут же поправился он, – закоренелые бездельники и обормоты, первыми эти слухи и разносят.

– Неужели в Вашем окружении есть таковые?

Водилик X вскинул глаза, высматривая у собеседника хотя бы намек на усмешку, однако лицо его советника выражало лишь серьезную озабоченность.

– По крайней мере, один есть точно. Мой капитан охраны – болван редкостный. И именно он этим утром ворвался в мою спальню, оглушительно вопя будто Его Смелость жив. Полагаю, что эти его крики были слышны во всех уголках дворца.

– Хорошо, – советник приторно улыбнулся. – Допустим Ваше Величие правы. Этот, неизвестно как появившийся красный и есть Матрэл. И что дальше? Мы найдем его и возведем на яшмовый трон? И как будет вести этот новоявленный Младший Владыка, сидя рядом с Вами и Ее Милосердием. Я Вам скажу. Он станет поступать в точности как его предки. То есть ни во что не ставить Вашу власть, творить беззакония, а на все попытки урезонить его, надменно огрызаться.

Император нахмурился. – Кузина права. В Вас Эразмо слишком мало почтения к Владыкам. Это даже странно для сына пекаря.

Мэтр Гатто едва заметно усмехнулся, – Ваше Величие упрекает меня моим низким происхождением?

– Нет, я лишь удивляюсь отсутствию уважения перед потомком Триединых. Все-таки, среди простонародья преклонение перед Матрэлами весьма распространено.

– Ваше Величие путает страх с уважением.

– Нет, мэтр я ни чего путаю, – император сердито взглянул на собеседника. – Триединые – это не только Старший и Средняя, но и Младший. Он такой же заступник перед Неназываемым, за нас грешных, как его брат или сестра. И моя, так скажем, – кончик языка вновь облизнул губы, – нелюбовь к его потомкам ни чего изменить не может.

Почувствовав, что разговор принимает неприятный для него оборот, Эразмо Гатто послушно кивнул. – Разумеется, император лучше ориентируется в настроениях собственных подданных, чем даже самый осведомленный из его советников. Но позволю заметить, что поклонение Младшему ни когда в Торнии не было сильно распространенно.

Император досадливо поморщился. – Не делайте из меня дурака, Гатто. Как и прежде молитвами Младшему надеются обрести защиту, решимость или смелость. За тысячу лет мало что изменилось. Или Вы думаете, что у нынешнего поколения торнийцев всего этого настолько много, что потребность в Младшем полностью отпала?

– Я просто полагаю, – осторожно ответил мэтр, – что благословение Старшего и Средней больше востребованы. Богатство, ум, здоровье и гармония семье всегда ценились выше.

Император насмешливо взглянул на Гатто. – Неужели Вы действительно считаете, что в момент, когда эрулы и аэрсы разрывают нас на части, культ Младшего в империи непопулярен?

– Я лишь озвучиваю то, что вижу вокруг. В храмах Триединых подношений Старшему или Средней всегда больше.

– Табар это не вся Торния. В приграничных провинциях ситуация порой противоположная. Кроме того, больше не значит лучше. Будь Матрэлы хоть трижды заговорщиками, любой солдат или городской стражник всегда преклонит колени, прежде всего перед статуей Младшего.

– Солдаты, стража, тайные агенты, – мэтр Гатто презрительно сощурился, – это лишь малая часть Ваших подданных.

– Зато немаловажная.

– Младшему поклоняются даже наемные убийцы. Вы об этом слышали?

– Конечно, – император хихикнул. – Но утверждают, что воры в основном обращаются за помощью к моему предку. – Он откровенно развеселился. – Мне кажется, или Вы, в самом деле, теперь еще и бакалавр богословия?

– Как Ваш советник я лишь указываю на возможные неблагоприятные последствия принятых решений. Я говорю Вам правду, пусть даже порой она и неприятна для уха Вашего Величия.

– Не лукавьте, дорогой Эразмо. Вы говорите главным образом то, что, как Вы считаете, доставит мне удовольствие. Но мою неприязнь к Матрэлам понять можно. – Император наклонился к уху советника и едва слышно прошептал. – Но мне интересно, чем они насолили Вам?

Худое лицо осталось непроницаемым. – Вы ошибаетесь, Ваше Величие. Мое отношение Младшим Владыкам полностью лишено предвзятости. Как и Вы, я стремлюсь только к общему благу. Поэтому, мне кажется, что появление этого самозванца, – мэтр с вызовом взглянул в глаза императору, – станет большой проблемой как для Вас лично, так и для всей Торнии.

– Наш разговор начинает меня утомлять, – Воилик X демонстративно широко зевнул. – Вы мэтр мой советник, а не наставник. Я принял решение и уже озвучил его на Совете. Вы возглавите поиск этого неизвестного красного и доставите его сюда к нам в Табар. И для этого Вы приложите все усилия. Иными словами я разрешаю Вам использовать любые средства. – Он широко махнул рукой. – Вам понятно? Любые.

– Ваше Величие дает мне огромные полномочия.

– Я даю Вам полномочия для решения конкретного вопроса. В канцелярии Вы получите необходимые бумаги.

– Если таково желание моего повелителя, – мэтр Гатто поклонился, – то я приложу все усилия для успешного выполнения возложенного на меня поручения.

– Да уж приложите. И еще. – Водилик лениво улыбнулся. – Я надеюсь, что наш возмутитель спокойствия будет доставлен в столицу живой и здоровый.

– Разумеется, Ваше Величие. В моих руках он будет в полной безопасности.

Глава 30

1328 г. от Прихода Триединых Торния. Приграничье. Окрестности Мистара

«В стародавние времена разделились аэрсы на два клана, основателями которых были два родных брата – Чжун и Ли. Потомки Чжуна кочевали на юге. Вотчиной Ли стали северные земли.

И все кланы, что населяют ныне земли аэрсов от юга до севера – потомки этих двух братьев….».

«Сокровенное сказание аэрсов»

Лицо деда было так близко, что, казалось, протяни руку и коснешься его продубленной жарким южным солнцем морщинистой щеки. Ай-До зажмурился еще сильней, но смуглое, до боли знакомое лицо не исчезало, не торопилось раствориться в тумане сновидений. Наоборот оно стало только выразительнее и четче. Толстые, бледно-розовые губы что-то шептали, требовательно и строго. Дед привычно размахивал сухими пальцами, то сжимая их в костлявый кулак, то разжимая и демонстрируя длинные, выпуклые ногти. Ишейка замотал головой, вновь пытаясь прогнать неприятный сон. Гун[11]11
  Гун – титул главы клана у аэрсов.


[Закрыть] Цхе-Лао продолжал что-то повелительно говорить, стуча кулаком по земле. Слова доносились до него обрывками, проникая в сознание нехотя, будто сквозь застрявшие в ушах комки грязи.

– ЕЙ ЕГО. ЭТ ЧИШКУ. ЕЙ ЕГО. – Худые щеки тряслись, выталкивая слова, будто блевотину снова и снова. – ЕЙ ЕГО. ЕЙ ЕГО. – Глава клана Лао тыкал худым пальцем куда-то за его спину. Седые брови гневно хмурились. Карие глаза постепенно темнели, превратившись, в конце концов, в угольно-черные. Эти узкие щелки втыкались в душу Ай-До острыми иглами. – БЕЙ, БЕЙ, БЕЙ. – Слова жалили и кусали. – БЕЙ, БЕЙ, БЕЙ.

– Эй аэрс. – Его слегка потрясли за плечо. Ищейка мгновенно проснулся и схватился за нож.

– Стойте! Это я. – Глаза, отскочившего юноши, испуганно округлились. – Вы это, зубами скрипели и кричали что-то.

Ай-До вымученно улыбнулся. – Я не хотел мальчик. – Он пытался вспомнить имя. «Кипп, кажется так». – Извини меня Кипп. Не бойся.

– Он не боится, – бесстрастно бросил Эдмунд. Он поднялся со своего жесткого ложа. Не сводившая глаз с ищейки корокотта, тут же вскочила и глухо зарычала. – Вы, в самом деле, так громко кричали, что разбудили всех. – Эдмунд повернулся к двум оставшимся на месте друзьям, которые тоже проснулись и теперь тревожно переглядывались.

– Что? – Ай-До старался не глядеть юноше в глаза. – Я что-то говорил.

– Я не понял слов. – Эдмунд подошел и присел на корточки рядом с Киппом. – По-моему, Вы говорили по аэрски.

Ай-До холодно улыбнулся. – Последний раз я говорил на родном языке еще в детстве.

– Вам снилось что-то неприятное?

Ищейка напустил на себя скучающий вид. – Всем время от времени снятся кошмары.

– Во сне Вы постоянно говорили «гий-ши». – Карие глаза смотрели внимательно и пытливо. – Как это переводится?

– На языке аэрсов это означает дедушка, – сухо проронил Ай-До, всем своим видом давая понять, что дальнейшие расспросы ему были бы неприятны.

– Вам снился дед? – В разговор нахально влез Арибо. – Я вот, например, своего не помню. – Он звучно зевнул. – Да и родителей тоже. А вот сестренку помню. Играл с ней. Она совсем маленькая была. – Арибо вяло потянулся и еще раз, со хрустом зевнул. – Померла, помнится, от горячки.

– А что случилось с Вашим дедом? – Эдмунд не отставал.

– Он погиб, – помедлив, отозвался аэрс. – И это случилось очень давно. – Сориться с попутчиками не хотелось, но еще меньше Ай-До желал отвечать на тягостные вопросы.

В глазах Эдмунда продолжал гореть невысказанный вопрос. Он подвинулся еще ближе. Несносный мальчишка. Аэрс опустил голову. Дед умер у него на глазах. Весной небольшой северный клан Лао был вынужден перекочевать совсем близко границе с империей, за что и поплатился. Как он понял позднее, это было наказание за очередной набег. И не важно, что совершил его другой клан. Атака Смелых в то утро была стремительной и безжалостной. – Он был убит во время нападения Братства. Тогда же меня и взяли в плен. – Ай-До отвернулся. Перед глазами стоял облитый кровью полумесяц боевого топора, которым ворвавшийся в их юрту широкоплечий сержант располовинил старого Цхе-Ло, а потом снес головы двум его женам. Спать расхотелось. Он знал, что парнишки жадно ловят каждое его слово. – Мы добирались до Бийруна почти неделю. – Аэрс говорил свистящим шепотом. – И все это время я смотрел в мертвые глаза своего деда. Его голова болталась привязанная за волосы к луке седла. Но глаза. Они почему-то постоянно смотрели на меня. Пленных скрутили одной веревкой, накинув петли на шеи. Всех детей младше семи Смелые убили еще на стойбище, так как они не выдержали бы перехода. – Широкая спина ищейки, подрагивала, будто от холода. – Мне тогда уже стукнуло девять. – Он резко выдохнул. – Мои братья были младше и потому…

– А убежать Вы не пробовали? – бесцеремонно прервал горестные воспоминания аэрса Арибо. – Я бы точно улизнул от туда. Если мне чаво захочется, меня не удержать. – Он хвастливо стукнул себя кулаком в грудь. – Ни в жисть.

Ай-До повернулся и насмешливо посмотрел на расхрабрившегося подростка. – Я пытался убежать. И не раз.

– Я бы все равно пробовал. Снова и снова, – бахвалился Арибо.

– Даже после этого? – Ищейка резко привстал и рывком задрал рубаху. Ярко горевший костер, осветил его обнаженную спину.

– О Триединые, – выдохнул Кипп. – Вся спина аэрса, снизу до верху была покрыта старыми, давно зажившими шрамами. Рваные, белесые линии оплетали всю спину, заползая широким полукругом на безволосую грудь.

Друзья боязливо рассматривали на страшные следы прошедших экзекуций. Кипп учащенно задышал. – Как Вы это все вытерпели и не сломались? – Юноша участливо подался вперед.

– Не сломался? – переспросил ищейка. Он быстро опустил рубаху и печально хмыкнул. – Нет, юный торниец я не просто сломался, а подчинился этим безжалостным подонкам полностью, без остатка. – Он до хруста в костяшках, сжал жилистые кулаки. – И потому мне нет пути назад.

– Вы говорили, что хотите наняться в мистарский гарнизон? – Эдмунд продолжал пристально всматриваться в лицо аэрса.

– Да. Хочу. – Ай-До торопливо отвел взгляд. Врать этому юнцу было почему-то очень сложно. Язык с трудом ворочался, выталкивая нужные фразы. – Слышал, там набирают наемников. Да и в бывшем мистарском командорстве хороший лучник не помешает.

– А где Вы служили? И почему оказались так далеко от юга?

– Где я только не служил мальчик. – Аэрс нарочито громко рассмеялся. – И еще ты задаешь слишком много вопросов. – Оглянувшись на сбившихся вокруг с Эдмунда друзей, он заметил недоверчивые взгляды. «Не верят засранцы». Ай-До от души оскалился. «Не знаешь что сказать, улыбайся». – Давайте покемарим еще чуток. – Он взглянул на грязно-серую полоску горизонта. – Скоро рассвет. Нужно постараться выспаться. Если повезет, завтра вечером будем стучаться в ворота Мистара. – Не дожидаясь ответа, аэрс завернулся в плащ и закрыл глаза.

– Мэтр До прав, – заметил Удо. – Мы вчера отмахали очень прилично. – Он уважительно покосился на ищейку. – Из Вас получился прекрасный проводник. – Ищейка не отозвался.

– Я согласен, – помедлив, сказал Эдмунд, – всем спать. – Утро вечера мудренее.

* * *

– Ноги болят, – в очередной раз заныл Арибо. – У меня на пятках мозоли величиной с куриное яйцо. Хотя нет уже, наверное, с кочан капусты.

– У тебя кочан не на пятках, а на плечах. – Тяжело дышавший Удо, вскинул голову и остановился. – Давай поторапливайся, мэтр До уверяет, что осталось недолго.

Арибо зло посмотрел на прямую спину, быстро шагавшего аэрса. – У него недолго уже третий день продолжается. Следопыт хренов. А может он разбойник и ведет нас прямо в свое логово.

– Заткнись Риб, – пробормотал Удо. – Все терпят, один ты нюни распустил.

– Я серьезно, – Арибо не упустил случая отдохнуть, поэтому присев на поваленное дерево и ничуть не стесняясь остановившегося неподалеку Ай-До, принялся рассуждать. – Появился из ниоткуда. Предложил до Мистара довести. Что-то тут не так. Думаю, он планирует заманить нас куда-то и ограбить. – Он выпучил глаза. – Или даже убить. А что?

– Дурак ты Риб. – Кипп присел рядом и вытер щедро текший по лицу пот. Тяжелый тетушкин баул уже давно был распотрошен на одной из лесных полян. Но даже немногие оставшиеся вещи субтильному юноше было тащить нелегко. – Что с тебя взять? Если только подкожный жир вытопить. – Он прыснул. Вместе с ним засмеялся и Удо. Арибо почесал собственный живот и ухмыльнулся. – Вы ни чего не понимаете. Это мускулы.

– Исключительно, – поддакнул Удо. Улыбнулся даже Эдмунд.

Аэрс равнодушно покосился на недовольную физиономию белобрысого нахала. Затем перевел взгляд на Эдмунда. Парнишка стоял неподалеку. Немного запыхавшийся, но почти свежий. Ай-До нахмурился. Темп, который он задал с самого утра, был не легок даже для него. Неудивительно, что ребятишки расхныкались. Однако их вожак стоял, как ни в чем не бывало. Лобастая голова, присевшей рядом зверюги, покачивалась в считанных сантиметрах от его шеи. Багровые глаза отстраненно скользнули по смеющимся юношам, затем остановились на ищейке. Ай-До поежился. Эта чудовищная тварь вызывала у него дрожь одним своим видом.

– Осталось, совсем немного. Лес почти закончился. За тем пригорком, – аэрс указал в сторону едва заметного на фоне редеющего подлеска холма, – находится бывшее командорство Смелых. Его называют Южный Оплот. Там совсем рядом большая деревня. Есть пара харчевен и даже постоялый двор.

Арибо с подозрением уставился на ищейку. – У нас с деньгами напряг. Кроме того, у нас теперича еды навалом. Благодаря собачке Эда. – Он кивнул в сторону корокотты которая будто понимая, что речь идет о ней, согласно рыкнула.

– Деньги нужны не только, чтобы набить желудок, – аэрс снисходительно уставился на Арибо. – Неужели юноша тебе не надоело ночевать на голой земле, в холодном лесу? И если что, – Ай-До похлопал по висевшей у него на поясе кожаной сумке, – я вам деньжат подкину.

– За что такая щедрость? – поддержал друга Удо. – Мы Вас знаем от силы три дня.

– Вы составили мне компанию до Мистара, а Ваш зверь добывал нам еду. – Аэрс старался быть убедительным.

– Вы говорили, что хотите задержаться в бывшем командорстве Смелых. – Вопрос Эдмунда застал ищейку врасплох. – Передумали?

– Вначале я хочу попробовать устроиться в мистарском гарнизоне, – помедлив, откликнулся Ай-До. – Он развел руками и улыбнулся. – В большом городе – большие возможности.

Эдмунд промолчал. Аэрс поймал себя на мысли, что со страхом ждет следующего вопроса. Он считал, что неплохо разбирается в людях, но это парень был ему непонятен. Вот белобрысый тот как на ладони – хам и наглец. Не сложной натурой был и Кипп. Мягкотелый добряк, которым все помыкают. Таких ищейка презирал. Третий юнец, он не запомнил его имени, больше молчал или переругивался с Рибом. Иное дело Эдмунд. Скосив глаза, аэрс увидел, что мальчишка задумчиво всматривался в сторону холма, за которым скрывались укрепления командорства. Эдмунд улыбался. Его рука лежала на жестком загривке зверя, который ощущая нетерпение хозяина, шумно возился, переступая с места на место, огромными лапами. Ай-До многое бы дал, чтобы узнать о чем думает этот мальчишка. Неужели все-таки он убил тех пятерых? Чем больше ищейка размышлял над этим, тем сильнее склонялся к мысли, что это вполне возможно. В этом Эдмунде был стальной стержень, огромная скрытая от посторонних глаз сила. Когда он разговаривал с ним, Ай-До ощущал её почти физически. Она внушала страх, подчиняя и коверкая. Как в то страшное время, что навсегда осталась в памяти жгучими ударами плети и издевательским смехом обступивших людей. Тех людях он чувствовал что-то похожее. То, от чего забивался, дрожа от ужаса в угол загона для пленных.

– Сколько нам идти до этого Оплота мэтр? – Эдмунд перевел взгляд на отрешенное лицо аэрса.

– Еще часа два. Хотя может или чуть больше. – Ай-До кивнул на прислонившихся к дереву троих друзей. – Твои друзья немного устали.

– Немного?! – с негодованием рявкнул Арибо. – Да я никогда так не уставал. Даже когда Дракониха требовала прополоть за день всю морковку.

Эдмунд пожал плечами. – Если хочешь ночевать здесь, то оставайся. У вас, – он взглянул на Киппа и Удо есть полчаса. Доешьте зайца, что поймала утром Ярость и в путь. Закат мы должны встретить в деревне. Как она называется? – он взглянул на ищейку.

– Лосиный ручей.

– Здесь лоси водятся? – встрепенулся Арибо. – Никогда сохатых не видел.

– И не увидишь, – невозмутимо произнес аэрс. – Их здесь повывели еще пару столетий назад. – Ай-До тоже хотел побыстрее дойти до деревни. Это задание утомило его. Он уже давно приготовил весточку для мэтра Ройла и собирался в деревне найти человека, который переправит её в Мистар. Сейчас главное дойти до города и сдать мальчишек в надежные руки начальника тайной полиции.

– Я готов, – Удо встал слишком усталый, чтобы возражать. Кипп горестно вздохнул и молчаливо пристроился сзади.

– Арибо? – Эдмунд выжидающе посмотрел на все еще сидевшего друга. – Ты остаешься?

– Ага, щас, – Арибо кряхтя поднялся. – Ладно, так уж и быть. – И сварливо добавил: – Может и правда дошли.

Через полчаса Ай-До остановился и принюхался. – Гарью пахнет.

– Мы же вроде к деревне подходим. – Кипп недоуменно взглянул на ищейку. – Там где люди всегда дым.

– Щас еще чем-то другим потянет, – захихикал Арибо. – Тем, что оставляют коровки и лошадки.

– Мэтр говорит не о дыме из домашних очагов. – Эдмунд шумно втянул воздух. – Ярость уже давно беспокоится.

– Может в деревне пожар, – предположил Удо. – Но дыма как будто не видать.

– Надеюсь, это не постоялый двор горит, – простонал Арибо.

– Тот холм всё скрывает, – в голосе аэрса слышалось беспокойство. Поэтому дыма пока не видно. И давайте побыстрее, – он, уже не стесняясь, погонял запыхавшихся ребят. Эдмунд был встревожен не меньше. Он наклонился к вертикально торчавшему уху корокотты и, наклонившись, что-то тихо зашептал. – Вперед Ярость, – внезапно воскликнул он, после чего громадный зверь, легко сорвался и стремительными прыжками помчался в сторону холма.

– Куда это она? – осведомился Кипп, провожая взглядом исчезнувшее в высоком кустарнике корокотту.

Эдмунд ни чего не ответил, а лишь мотнув головой, еще быстрее зашагал вслед за ищейкой.