Текст книги "Крестовый поход"
Автор книги: Нэнси Холдер
Соавторы: Дебби Виге
Жанр:
Городское фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
«Прекрати! Ты лучше, чем думаешь о себе, ты справишься!»
Пламя охватило раненых вампиров, и скоро они тоже рассыпались в прах. Их товарищей это нисколько не расстроило.
Она достала вторую бутылочку с маслом и разбила ее о деревянный частокол, окружающий дом и двор. Чиркнула спичкой, подожгла масло, и частокол тотчас вспыхнул. И скоро вампиров окружало яркое пламя, подпитываемое маслом.
Она сделала шаг назад. Один из этих трех, немолодая уже женщина, с беспокойством смотрела на пылающий частокол. Дженн достала еще пару колов из карманов и с опаской посмотрела на отца, который был совершенно парализован страхом. Значит, кто-то их предал.
– Где эти люди, которым нужна помощь? В доме? – крикнула она.
Он медленно покачал головой. Лицо его выражало стыд, смешанный со страхом и… отвращением – таким отца она еще никогда не видела. Это так ее поразило, что голова ее непроизвольно дернулась.
– В этом доме никогда не было людей, – ответил он довольно громко, перекрывая треск пламени.
– Что? – удивленно переспросила она, совсем сбитая с толку.
– Он сказал, что в доме не было никаких людей, – проворковал за ее спиной гортанный женский голос.
Дженн резко повернулась: лицом к лицу перед ней стояла еще одна вампирша – сущее воплощение зла. На ней был темно-красный кашемировый свитер и черные кожаные штаны в обтяжку. Черные волосы волнами падали на спину и плечи… словом, как в старинных фильмах ужасов показывали роковых женщин. Только у этой изо рта торчали отвратительные клыки, и она обладала нечеловеческой силой. Одной рукой она держала за горло Хеду. Сестра слабо сопротивлялась, ловя открытым ртом воздух.
– Хеда, – просипела Дженн, протянув к ней руку. – О господи, Хеда.
Едва касаясь ногами земли, Хеда смотрела на нее огромными от ужаса голубыми глазами. Губы ее шевелились, но ни единого слова не было слышно.
– В этом доме живут только вампиры, – плотоядно улыбаясь, проговорила вампирша.
– Это… неправда, – сказала Дженн, лихорадочно размышляя о том, успеет ли она проткнуть колом эту Проклятую до того, как она убъет Хеду. Интересно, живы ли обитатели дома или все перебиты во время внезапного нападения?
Проклятая вздернула голову. Глаза ее пылали сквозь туман бешеным огнем, но Дженн следила за каждым ее движением; несмотря на страх, все навыки охотника вернулись к ней. Один укус этой гадины – и Хеда будет мертва.
– Неважно. Твой дорогой папочка сказал, что ты собиралась кому-то там помочь. Вот и помогай. Ей, например, – ухмыльнулась вампирша, слегка тряхнув Хеду.
Хеда захныкала.
– Папа, о чем это она? – крикнула Дженн, не спуская глаз с Хеды с вампиршей.
Ответа не последовало.
– Расскажи дочке, – сказала вампирша, – про сделку, которую ты заключил с нами.
Снова молчание.
– Папа, какую сделку?
Голос отца так дрожал, что она едва разобрала смысл его слов.
– Дженн… Дженнифер… Я должен был спасти Хеду. Я сделал это, чтобы нас с Хедой и с мамой оставили в покое.
– И что ты пообещал им взамен? – крикнула Дженн, глядя на вампиршу и прислушиваясь к тяжелому дыханию Хеды.
– Скажи, скажи, – настаивала Проклятая, ослепительно улыбаясь Дженн.
Снова последовало молчание, на этот раз оно длилось дольше.
Когда на этот раз она услышала голос отца, он был холоден и бесстрастен.
– Тебя. Пообещал, что предоставлю им тебя.
КНИГА ВТОРАЯ
ХЕЛ [26]26
Подземное царство, преисподняя (сканд. миф.).
[Закрыть]
ГЛАВА 7
Мы охотники. Такие, как мы, традиционно существовали еще в те времена, когда вампиры не представляли угрозы человечеству, а были опасны лишь отдельным людям; в то счастливое время каждого Великого Охотника на вампиров готовил учитель. Охотник призван был защищать от Проклятых племя, селение или родной город. С младых ногтей Великий Охотник служил своему (и только своему) народу, он был один, он возвышался над остальными, был окружен уважением и почетом.
Теперь все переменилось.
Из дневника Дженн Лейтнер
Мадрид
Антонио, Холгар, Джеми, Эрико, Скай и доктор Майкл Шерман
Согласно информации, полученной отцом Хуаном, в подвалах Национальной библиотеки Испании на улице Пасео де Реколетос вампиры, похитившие вирус, организовали собственную лабораторию. Библиотека была основана в 1712 году королем Филиппом V. Только в тридцатые годы двадцатого века, во время гражданской войны у населения было конфисковано и спрятано под сводами библиотеки около полумиллиона книг; таким образом было сохранено от уничтожения много бесценных и редких текстов. Антонио много еще чего рассказал Скай об истории этого района, лишь слегка касаясь своего личного участия в событиях того времени.
Скай разделяла беспокойство Антонио по поводу операции: если Проклятые действуют столь нагло, что решились создать лабораторию, да еще в подвалах общественного здания, значит, у них есть свои люди в самых высоких коридорах власти. Кто его знает, говорила она, а вдруг эта так называемая «операция» была ловушкой, приготовленной для того, чтобы одним ударом решить непростую проблему испанского отряда охотников? Вместе с отцом Хуаном Скай бросала руны и сверялась с многочисленными арканами в поисках знамений, которые могли бы предсказать исход их миссии. Но ни она, ни этот эксцентричный святой отец, столь опытный в искусстве гадания, не могли предсказать, что приготовила судьба для охотников. Отец Хуан извинился и сказал, что ему остается только молиться за них.
Но Скай была дочерью Великой Богини, у нее не было ни малейшего повода верить в то, что христианский Бог станет за них вступаться.
И тогда она обратилась за помощью… к иным силам. Но и там не нашла ответа и стала беспокоиться, что, выйдя за пределы священного круга своего отряда, она могла раскрыть планы саламанкийцев и сделать их еще более уязвимыми.
Чувствуя себя виноватой, она чуть не рассказала все отцу Хуану, желая в случае собственной гибели получить отпущение грехов. Но страх заставил ее молчать; она решила, что все свои тайны унесет с собой в могилу.
Они вошли в здание, которое вызвало в памяти Скай образ древнегреческого храма; Холгар восхищенно присвистнул. Это был настоящий храм, где веками собиралось и копилось человеческое знание. Огромная библиотека хранила в своих стенах редчайшие книги, созданные столетия назад. Скай была уверена, что среди них таились и многие из считавшихся ведьмами утраченными вожделенных книг с заклинаниями и заговорами, вместе с томами, которые испанское правительство посчитало опасными для своего народа.
А если говорить об опасности…
Под одеждой они прятали оружие: под широкими плащами короткие мечи в ножнах, ингредиенты для коктейлей Молотова, липкой лентой прикрепленные к ногам. Саламанкийцы, а также «шпак», этот ученый, который, казалось, на ладан дышит, прошли мимо бесконечных стеллажей с книгами в красных и желтовато-зеленых переплетах с золотым тиснением. Скай не могла избавиться от мысли: а что, если среди этих книг есть такие, что содержат рецепты, которые могли бы помочь им вести свою тайную войну? Впрочем, вряд ли; если и есть в них слово «вампир», то оно наверняка характеризуется другим словом – «миф». Новейшая история, подробно и точно описывающая последние события, свидетелями которых они стали, еще ждет своего летописца.
Когда Проклятые открыто заявили о себе всему миру, Скай была еще маленькой. Она помнит свои чувства тогда: потрясение, испуг и одновременно восхищение. Впервые на ее памяти родители стали включать в доме телевизор. Они объясняли это тем, что это, мол, не для того, чтобы засорять ей мозги всякой дрянью, а просто чтобы быть в курсе событий.
В Нью-Йорке, в здании Организации Объединенных Наций, группа вампиров созвала пресс-конференцию. Их лидера, поразительного красавца, звали Соломон. И там перед микрофонами и телекамерами Соломон открыто объявил всему миру правду о существовании своего племени. Правду-то правду, да не всю, один из многих вариантов этой самой правды. Вместе со своими товарищами он открыто продемонстрировал перед камерами свои горящие красным глаза и острые клыки и при этом поклялся, что вампиры питаются только кровью животных, которую покупают в мясных лавках и, в редчайших случаях берут непосредственно у животных. Все это казалось очень даже мило и цивилизованно. Вампиры рассуждали о мирном сосуществовании с людьми, о том, что мир разделен, что давно пора уже слиться всем в единой гармонии.
Но больше всего ей запомнилось не потрясение, охватившее их с сестрой, а совершенное спокойствие родителей. Она потом частенько размышляла об этом и пришла к выводу, что о существовании Проклятых они знали давно.
Скай посмотрела на Антонио, который спокойно шагал рядом с Эрико по освещенным флуоресцентными лампами помещениям. Вампиры утверждают, что хотят жить с людьми в мире, но он единственный вампир, который на самом деле живет и работает вместе с людьми и не хвастает этим. Потрясающий парень; она часто молилась Великой Богине, прося ее о том, чтобы они с Дженн были счастливы вместе.
А вот Холгар для нее – существо еще более странное. Оборотни открыто не объявляли людям о своем существовании, ни группами, ни поодиночке, и не заявляли, что хотят жить с людьми в мире и согласии, как это сделали вампиры. Она всю сознательную жизнь была ведьмой, исповедовала Белую магию и считала все существующее священным, но даже когда Холгар открылся и все в Академии узнали, кто он такой, Скай с большим трудом признала, что в мире реально существуют еще и оборотни. Как правило, им удавалось жить от людей скрытно, прятать от них свои обычаи и повадки. Оборотни способны менять обличье; в полнолуние Холгар превращался в натурального, обросшего шерстью зверя. Но даже в облике человека у него сохраняются совершенно ненормальные ухватки: в бою он царапает врага, словно у него на пальцах когти, воду из ручья лакает языком и рычит так, что вокруг него воздух сотрясается.
Антонио ведет себя, как все нормальные люди. Впрочем, так себя ведут почти все вампиры, стараясь, чтобы люди рядом с ними не чувствовали опасности, не казались им существами особенными. У вампиров много поклонников, а особенно поклонниц, это чаще всего женщины среднего возраста или совсем еще юные девчонки, которые буквально сходят по ним с ума. У них растут клыки и глаза пылают красным огнем? А что, очень даже сексуально. Порой становятся чудовищами? Страшновато, конечно, но…
Холгара Скай сначала побаивалась. Он был не такой, как Антонио, более загадочный, что ли. Его беззаботный смех и широкая улыбка таили в себе нечто темное, и это ее пугало. Антонио стал вампиром уже юношей и помнил, что значит быть человеком. А Холгар родился волком и не знал, каково живется тем, кто не оборотень.
Впрочем, она скоро научилась понимать язык его движений и жестов и правильно на них реагировать. Сначала чувствовала себя полной идиоткой, когда порой гладила его, ну, прямо как собаку, и говорила какие-то глупости. Правда, в первый раз очень смутилась, когда совершенно случайно у нее сорвалось с языка, что он, мол, хороший мальчик. Но, как ни странно, он нисколько не рассердился, напротив, потерся плечом о ее плечо, и она поняла этот жест как знак расположения. Именно такие вещи Джеми, например, никак не мог принять в Холгаре. Постоянно пытался унизить его, относясь к Холгару как к животному. А Холгар не видел в этом ничего оскорбительного.
Саламанкийцы двигались к левой стороне похожего на пещеру читального зала, мимо выставленных в ряд старинных глобусов, украшенных маленькими головками с раздутыми щеками, олицетворяющими ветер, и она старалась держаться поближе к своему боевому товарищу. За столами из потемневшего дерева, повесив пиджаки и шарфы на спинки стульев, погрузившись в книги, сидели читатели, не замечая проходящих мимо охотников. Двое мальчишек тихонько хихикали, играя в портативную видеоигру, и затихали, как только сидящая напротив пожилая женщина поднимала голову и предостерегающе кашляла. Библиотека скоро закрывалась; им повезло, что она была открыта, когда уже было темно, и они могли спокойно войти в здание через двери.
Скай чувствовала напряжение идущего рядом Холгара.
– Легче, – прошептала она, положив ладонь ему на руку и ощущая под пальцами дрожь его мускулатуры. – В чем дело?
– Страх. Здесь все пронизано страхом.
Он пошевелил носом, нюхая воздух, и скорчил гримасу.
– Сейчас это почти везде, – грустно улыбнулась она.
– Nej, min lille heks,но совсем не так.
Он переключался на датский язык, называя ее своей ведьмочкой.
– Словно что-то где-то прогнило, правда, не совсем так, как в Датском королевстве, – скаламбурил он, цитируя «Гамлета».
Его напряженность передалась и ей.
– Я тоже чую, – тихо сказал Антонио, двинувшись к ним поближе. – Что-то здесь не так.
– Что именно? – спросила Скай.
– Черт возьми, разве не ясно? – прошипел Джеми, оглядываясь на них.
Скай только покачала головой.
Эрико шагала впереди и либо не слышала их, либо не хотела участвовать в разговоре.
– Может, просветишь всех нас, а, ирландец? – тихо прорычал Холгар.
Джеми кивнул в сторону собравшихся группой студентов колледжа, углубившихся в чтение учебников математики и время от времени перекидывающихся вопросами и ответами.
– Видали? Сходка участников сопротивления.
– Да брось ты. Просто занимаются, – возразила Скай.
– Это на первый взгляд, – сказал Джеми. – Но ты посмотри, как общаются.
Скай пригляделась. Бледненькая девушка с зачесанными назад черными волосами, прихваченными алой ленточкой, что-то писала в своей тетрадке, а сидящий рядом темнокожий парень в футболке с эмблемой команды «Реал Мадрид» заглядывал ей через плечо и читал написанное. Вот «Реал Мадрид» два раза стукнул по столу карандашом. Красная ленточка едва заметно кивнула и вычеркнула то, что только что написала.
– Здорово, – восхищенно прошептал Холгар.
Теперь Скай глядела на библиотечный зал совсем другими глазами. За столами и в мягких креслах много читателей сидели поодиночке, но не меньше и кучками по три и по четыре человека. Сколько из них молятся о том, чтобы случилось чудо, и рискуют жизнью ради других? Она благоговейно покачала головой.
– Давайте-ка больше не смотреть в их сторону, – сказал Антонио и устремился вслед Эрико, которая почти скрылась из глаз.
Остальные старались не отставать, а Скай опустила глаза в пол, чтобы не смотреть на сидящих кучками и не привлечь их внимание, и сделала несколько медленных пассов. Это было не совсем то заклинание, которое сделало бы их невидимыми для посторонних. Но если оно сработает, все остальные будут их видеть, но просто перестанут интересоваться ими.
Приемы магии, которые Скай практиковала, когда росла в своей семье, были не столь серьезны, как те, которые ей приходилось использовать в Саламанке. Она старалась как можно больше времени проводить с отцом Хуаном, изучая новые для нее приемы магии, особенно обращая внимание на защитные заклинания и обереги. Парочке заклинаний, используемых при атаке, он ее научил, конечно, но применять их она опасалась. С самого детства ее учили, что это грех. Однако время не стояло на месте, вампиры захватывали все больше власти, и ей уже не раз приходило в голову, что родители, конечно, правы, но…
Во что же верила Скай? Она порой и сама не могла ответить на этот вопрос.
Они догнали Эрико уже в самой отдаленной части здания; она стояла перед голой деревянной стенкой и внимательно ее разглядывала. Охотники сгрудились вокруг нее; от посетителей библиотеки их закрывал высокий книжный шкаф. Эрико похлопала рукой по гладким, потемневшим от времени доскам. По сообщению агента, в этой стенке должен был быть тайный ход, ведущий в подвальные помещения. Скай едва держала себя в руках от нетерпения. А что, если здесь охранная сигнализация? Или, хуже того, секретные датчики, которые подают сигнал тревоги вниз, сообщая Проклятым об их визите?
– Да где же это? – прошипел Джеми.
Скай сделала пасс, облегчающей ей видение, но у нее ничего не получилось, он не сработал.
– Я чую разницу в запахе, – уверенно сказал Антонио. – Проход должен быть здесь.
– Согласен, – добавил Холгар.
Он шагнул вперед и уткнулся носом в стену, прижался к ней лицом, так что нос его сплющился. Он даже тихонько тявкнул.
Скай оглянулась: никто чужой не смотрит? К счастью, рядом никого не было. Холгар медленно двинулся по стене, нюхая носом, как собака. Потом замер на месте, несколько раз глубоко втянул в себя носом воздух и шагнул назад.
– Здесь, – сказал он и пальцем провел по, казалось бы, пустой и гладкой стене. – Вот здесь вход.
– Вы уверены? – спросил Майкл, и голос его прозвучал в тишине довольно громко.
Скай вздрогнула. Она совсем забыла про этого ученого червяка. А он все это время смиренно, тише воды ниже травы, шел позади.
– Jа, – ответил Холгар.
Червяк нахмурился.
– Но я ничего не вижу, – сказал он.
– А я доверяю его носу, – отрезал Джеми. – Раз он сказал, здесь, значит, здесь.
Скай даже удивилась: на Джеми это не похоже, ведь в остальном он Холгару никогда не доверял.
– Отец Хуан говорил, что здесь должна быть потайная кнопка, – напомнила Эрико. – Надо только найти и нажать.
– А кто-нибудь знает, где она? – Майкл нервно поднял на лоб очки.
– Vale, vale, – пробормотал Антонио, опускаясь на колени и пробегая пальцами у основания стенки. – Тут есть небольшая вмятина. Незаметная, но я ее чувствую.
– Ну, так нажимай эту хреновину, – сказал Джеми.
Антонио так и сделал.
Часть стены, бесшумно скользя, отошла в сторону, открывая черный вход.
«Как в преисподнюю», – содрогнувшись, подумала Скай.
Окланд
Дженн, Хеда и Аврора
Совершенно потрясенная, Дженн обернулась к отцу. Этого не может быть, неправда. Разве родной отец мог заманить ее сюда на верную смерть? Но на его виноватом лице все было написано: да, это правда.
– Я все равно давно уже потерял тебя, – промямлил он. – И в конце концов решил, что так будет правильно.
Ей хотелось закричать, броситься на него. Но она была охотником и перед ней стояли четверо вампиров. Дрожа от ужаса, она проглотила злость и заставила себя трезво оценить ситуацию. Огонь успел пожрать облитое маслом дерево ограды и постепенно угасал. Остальная часть ограды оказалась сыроватой и не загорелась. Вампиры за спиной вот-вот бросятся на нее.
А отец медленно отступал назад, бросая ее на произвол вампиров и если бы только ее… главное, Хеду, собственную дочь, ради которой он пошел на столь чудовищное предательство.
«Думай, Дженн!» – скомандовала она себе, снова поворачиваясь к вампирше, удерживающей Хеду. От этой женщины с черной гривой волос исходил такой поток энергии, что Дженн инстинктивно поняла, что она гораздо опасней, чем трое за ее спиной вместе взятые.
– Что ты делаешь здесь, маленькая охотница, так далеко от дома, так далеко от «своих»? – промурлыкала вампирша.
Дженн с вызовом подняла голову.
Женщина еще крепче сжала горло Хеды.
– Дженн! – жалобно пискнула Хеда.
– Так значит, Дженн? – издевательским тоном повторила вампирша. – Просто Дженн?
Кровь бросилась в лицо Дженн. Не может быть, что эта Проклятая не читает ее мысли, что она знает, как Дженн в мыслях себя называет.
– А как называть ту, которую я буду иметь удовольствие проткнуть колом? – спросила Дженн, стараясь придать своим словам как можно больше нахальства.
Проклятая засмеялась.
– Сначала попробуй справиться с Ником, Дорой и Кайлом. Впрочем, если хочешь узнать мое имя, тебе это дорого станет.
Вся эта ситуация Джейн уже не нравилась. «Никогда не вступай с вампирами в дискуссии» – так их всегда учили. Еще бы, это очень опасно. Они не только способны гипнотизировать людей, но и могут просто отвлечь внимание, когда другие подкрадываются сзади.
А в тылу у Дженн стояло целых трое. Впрочем, она чувствовала, что, пока эта вампирша им не скомандует, они не двинутся с места. Поэтому-то Дженн и стояла лицом к главному врагу, к этой фурии, которая схватила сестру.
– Дорого, это как? – спросила Дженн, стараясь не смотреть Проклятой в глаза, чтобы та ненароком не околдовала ее.
Она тянула время, лихорадочно соображая, как спасти Хеду и самой выбраться из передряги живой. Атаковать такого врага наобум, без подготовки было бы самоубийством.
– Очень дорого.
У Дженн совсем опустились руки, на душу легла страшная тяжесть. Они с Хедой погибнут. Выхода нет. Она бессильна что-то сделать. Она охотник, но она здесь одна, и против нее четыре вампира и человек, который ее предал. Она пошарила в карманах и вынула два маленьких распятия.
Вампирша, увидев это, только ухмыльнулась и щелкнула пальцами свободной руки; и сразу же рядом с ней оказался один из тех, кто стоял за спиной Дженн. Девушка воспользовалась неожиданностью, отскочила назад, резко развернулась на сто восемьдесят градусов и вонзила оба креста одновременно в глаза обоих стоявших за спиной вампиров, их самих захватив врасплох.
С воплями они упали на землю, из вспыхнувших глаз пошел дым. Они еще были живы, она лишь временно вывела их из строя, но зато выиграла необходимое время.
Дженн повернулась на левой ноге и метнула кресты, один в вампиршу, другой – в ее напарника. Но тот сноровисто протянул руку и отбил оба распятия, взвыв при этом от боли.
Вдруг в тумане появился разрыв, и сквозь него прорвался луч солнца, осветив землю прямо у ног вампирши. Она вздрогнула и отпрыгнула назад. Туман постепенно рассеивался; лучи стали пробиваться кое-где еще. Но солнце уже садилось, и как только оно зайдет за горизонт, все будет потеряно.
Дженн сделала мощный прыжок вперед – так тигрица прыгает на свою жертву. Ей нужна была совсем малость: сбить вампиршу на солнечное пятно.
Та зарычала и легко, как перышко, швырнула Хеду парню с обожженной рукой. Он схватил девушку и перекинул ее через плечо.
– Нет! – закричала Дженн. – Нет!
– Дженн, помоги! – взвизгнула Хеда, молотя руками и ногами. – О боже!
– Пошли, Ник. Нам пора, – сказала вампирша.
– Погодите, вы же обещали не трогать мою дочь! – отчаянно крикнул отец, протянув руки к Хеде.
«Мою дочь»… а она, Дженн для отца уже… никто.
– Скажи спасибо, что тебя не тронули, – огрызнулась вампирша.
Дженн дастала из кармана оставшиеся колья и швырнула их во врага один за другим, как дротики, но вампирша легко отбила их. Она улыбнулась так зловеще, что у Дженн кровь похолодела в жилах.
– Если тебе нужна сестра, возьми ее сама. Она будет поджидать тебя в Новом Орлеане. В Жирный вторник [28]28
Жирный вторник(фр. mardigras) – вторник после Масляной недели и начала католического Великого поста. Аналог славянского праздника Масленицы. Отмечается во многих странах Европы (во Франции, в Чехии, в Бельгии и т. д.), в США и в других странах. Из городов США самые массовые и пышные празднования Масленицы проходят в Новом Орлеане.
[Закрыть]я лично совершу над ней обряд «обращения». До встречи, милая. Если, конечно, Дора и Кайл оставят тебя в живых.
И вместе с Ником и Хедой она исчезла в тумане. Два ослепленных вампира успели встать на ноги, но глаза их еще не вполне восстановились. Они сердито что-то ворчали. Отец сорвался с места и побежал к машине, но Дженн сейчас было не до него.
Колов у нее больше не было. Тогда она схватила обгорелую штакетину ограды; но она рассыпалась в ее руках. Она огляделась, отчаянно ища хоть что-нибудь, чем можно защититься и прикончить проклятых вампиров. Но у нее уже не оставалось ни секунды, пришлось просто ноги в руки и бежать.
Бросаясь из стороны в сторону, Дженн лихорадочно искала позицию, с которой удобно атаковать. Все навыки, полученные в Академии, теперь коту под хвост, она теперь просто металась то вправо, то влево, пытаясь сбить вампиров с толку. Вообще вампиры – ребята проворные, но эти были ранены, и у нее оставалось несколько секунд форы, чтобы оторваться и найти правильное место.
В молочной белизне мимо проплыла стена дома, потом несколько кустиков, потом еще один дом. Она промчалась через аккуратно подстриженную лужайку и очутилась совсем на другой улице. Место ей показалась очень знакомым. Дженн повернула направо и побежала вниз под уклон, так бежать быстрей и легче, но есть риск споткнуться и упасть. Куда же это она попала?
И вдруг она узнала это место. Ну да, район Тресл Глен! И она бежит по улице, где уже много лет живет ее лучшая подруга Брук. Они не виделись с тех самых пор, как Дженн отправилась в Саламанку. Они даже не попрощались перед отъездом, а ведь дружили с детского сада. Брук всегда обладала трезвым рассудком. В глубине души Дженн знала, почему не позвонила подруге перед отъездом: боялась, что та сумеет ее отговорить.
Дженн прибавила ходу. В отличие от сестры Дженн была хорошо тренирована, да и астмы, постоянно изводившей Хеду, у нее не было. Она вспомнила, как младшая сестренка тяжело, со свистом дышала, когда догнала их с отцом. Нет, Хеда просто не сможет выжить в суровых условиях учебы в Академии, как бы сильно она этого ни желала. Глупая затея, даже на секунду невозможно представить себе, что Хеда выдержит изматывающие тренировки.
«Но ведь она всей душой стремится к этому», – возражала сама себе Дженн.
Хеда спасла ей жизнь, еще бы секунда – и вампир, который подкрался сзади, убил бы ее… а отец, родной отец стоял рядом и молчал.
«Стоял и наблюдал».
Горячая злость охватила ее, и ноги сами собой побежали быстрей. Она и раньше слышала, что такое бывает, члены одной семьи бесстыдно предают друг друга. Но Дженн и в голову не могло прийти, что такое случится с ней, несмотря на постоянные ссоры с отцом. Лейтнеры так не поступают. По крайней мере, она так считает. Ничто и никто не заставит ее предать собственную плоть и кровь.
Туман все еще был довольно густ, но быстро рассеивался. Разойдется ли он, чтобы солнечные лучи убили ее преследователей или хотя бы загнали их под землю? Она надеялась, что так оно и случится, но и для сомнений тоже были причины. Солнце опускалось все ниже, она чувствовала это так же ясно, как и гулкие удары собственного сердца.
Сердца, которое бьется ради Антонио.
Несмотря на то, что его сердце не может биться ради нее.
Ее подташнивало от страха, но больше всего она боялась никогда не увидеть его или Хеду. Надо сделать все возможное, чтобы спастись самой и спасти сестру. Даже если придется подвергнуть опасности лучшую подругу.
Вот показался дом, где жила Брук, и у Дженн словно крылья выросли, она помчалась так быстро, что ветер свистел в ушах. Прыгая через ступеньки, она взлетела по лестнице к входной двери и заколотила в нее кулаками, жалея дверной звонок.
За дверью послышались шаги, она отворилась, и Дженн увидела перед собой Брук; та изумленно смотрела на нее, очевидно, ничего не понимая. Огромные синие глаза Брук стали еще больше.
– Господи, вот это да! – радостно воскликнула она. – Дженн, неужели это ты?
Дженн обняла подругу, из груди ее вырвалось сдавленное рыдание. Та тоже обняла ее, потом оторвалась и втащила Дженн в отделанную черно-белым мрамором прихожую. Этот дом Дженн хорошо знала, она в нем практически выросла. Что ж, придется превратить его в крепость, и в этой крепости она будет защищаться. Прямо впереди деревянная лестница, ведущая наверх, к спальням. Слева столовая и кухня, откуда ступеньки вниз, в гараж. Направо гостиная, где они с Брук часами могли сидеть вместе, смотрели фильмы, играли на фортепьяно, дрались подушками и делились самыми страшными тайнами. В воздухе стоял знакомый запах табачного дыма – родители Брук оба курили. Дженн вспомнила, как давным-давно она страшно боялась умереть от рака, который можно получить, если живешь в накуренном помещении. С тех пор, казалось, прошла целая вечность, словно все это происходило не с нею, а с кем-то другим.
Брук схватила ее за руки и потянула было в гостиную, но Дженн осталась на месте. Не обращая внимания на ее состояние, Брук продолжала тащить, не переставая тараторить.
– Где ты была все это время? Твои родители сказали, что ты поехала учиться. Но я не поверила. Не могла же ты уехать, не сказав об этом мне, не написав письма, не позвонив, не сообщив… – И в глазах ее стояло недоумение и обида.
– Прости меня, – ответила Дженн, оглядываясь через плечо в сторону прихожей. – У меня сейчас нет времени все объяснять. Мне нужна твоя помощь.
– А что случилось? Что с тобой? – встревоженно спросила Брук.
– Нет времени. Глупо, конечно, что я приперлась сюда. Но мне некуда было бежать, и я вспомнила, что ты живешь поблизости, – лепетала Дженн не в силах остановиться.
Вампиры наверняка уже под дверью. Надо взять себя в руки.
– Саймон, у нас несчастье, нужна твоя помощь! – крикнула Брук, заводя Дженн в гостиную.
С дивана встал высокий, худой блондин примерно одного с ними возраста в черной рубашке навыпуск и джинсах. Брук подошла к нему, и он положил руку ей на плечо.
«Вот это да, у Брук есть парень, да еще какой симпатичный!» – подумала Дженн.
Это было совсем некстати, но он поразил ее.
– Это Саймон. А это, Сай, моя самая лучшая во всем мире подруга.
– Привет, – сказал он. – У вас что-то случилось?
Дженн все еще тяжело дышала, но она сделала глубокий вздох и кивнула.
– За мной гонятся.
– Кто? – тревожно спросила Брук.
– Покажите, кто это. Я ему задницу надеру, – предложил Саймон.
Она наклонилась вперед, и в легкие ее хлынул кислород. Ей понадобилась секунда, чтобы перевести дух.
– Не получится. Двое вампиров. Они отстали от меня всего на минуту.
Брук хмыкнула и закатила вверх зеленые глаза.
– Ну, тогда Саймон надерет задницы обоим.
– Нет, у вас не выйдет, – начала было Дженн и осеклась.
Взгляд ее упал на ожерелье, висящее на шее Брук. Летучая мышь, зажавшая в коготках сердце. Девушки надевают такие ожерелья, когда хотят, чтобы их парнем стал вампир. Но у Брук ведь уже есть парень, и значит…
Она встретилась взглядом с Саймоном, и он улыбнулся.
– Не может быть, только не это, – прошептала Дженн и рванулась обратно.
– Но в чем дело? – спросила Брук и, следуя взгляду Дженн, опустила глаза на ожерелье. – Клевый кулончик. И Саймон клевый парень. Господи, неужели тебе начисто промыли мозги, пока тебя здесь не было?
Дженн повернулась, моля Бога, чтобы ей удалось подбежать к двери первой. Но кто-то крепко ухватил ее сзади за хвостик на голове, с силой рванул на себя, она не удержалась на ногах и со всего размаху грохнулась спиной об пол.
Лежа на полу, Дженн хватала ртом воздух, смотрела на Саймона и слышала его хрипловатый смешок. Наверное, ему это кажется забавным: девушка бежала от вампиров и попала в лапы еще одного.
И предвкушает небось, как станет смаковать свеженькую девичью кровь.
