Текст книги "Крестовый поход"

Автор книги: Нэнси Холдер

Соавторы: Дебби Виге
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 14

 
Хоть наша плоть бледна и холодна,
На вид прекрасна и свежа она.
За смирный нрав достойны мы любви.
Доверьтесь нам, смирение у нас в крови.
Но коль поднимете на нас свой острый меч,
Падет и ваша голова с могучих плеч.
Не станет нас, погибнете и вы.
Тогда узнаете, что были мы правы.
 

Новый Орлеан

Сопротивление и охотники Саламанки

Марк открыл дверь монастыря, которая вела в подземный тоннель канализации, и прежде всего обшарил пространство впереди стволом автомата, в то время как стоящая рядом Эрико вторила ему лучом фонаря. Глядя через ее плечо, Дженн увидела, что там, где прежде из зарешеченных сточных люков Французского квартала просачивались лишь тоненькие струйки, теперь неслись бурные потоки воды. Несмотря на то, что воды стало больше, в тоннеле стояла все та же вонь. Интересно, смогут ли они пройти? Уже теперь уровень воды ей по пояс, а она все прибывает.

Марк кивнул своим подчиненным, Бернару, Мэтт и Лаки, те быстро спустились по ступенькам и пропали в темноте. Но скоро снова появились, пригнав одну из четырех имеющихся у них плоскодонок, каждая где-то в десять футов длиной и с поперечными скамейками.

– Это наши пироги, так мы их называем, – объявил Марк. – Нас семнадцать человек. Бернар, Лаки, Сюзи и я идем с боевой группой спасения. Остается одиннадцать. Мои люди, сменяясь, перевозят снаряжение в безопасное место. Встречаемся там.

Сюзи, похоже, было не по себе, когда ей пришлось подвинуться на скамейке и пустить рядом Скай. Она успела распустить свои хвостики, зачесала волосы назад и прихватила их резинкой. Скай вертела серебряное кольцо на большом пальце, лицо у нее было бледное, косички «раста» совсем растрепались, не голова, а воронье гнездо.

Как только все узнали, что Скай – ведьма, между людьми Марка и охотниками возникло напряжение, а когда Эрико стала протестовать против огнестрельного оружия, напряжение только усилилось. Теперь же, на марше, стало еще хуже. Бойцы Сопротивления явно чувствовали себя не в своей тарелке, держались подозрительно, что не сулило ничего хорошего. Марку и его людям надо было избавиться от Авроры. Дженн хотела во что бы то ни стало спасти сестру. Но ради высшего блага люди Марка без всяких угрызений совести готовы убивать не только вампиров, но себе подобных. И если Хеда станет путаться под ногами, станут ли они церемониться?

В лодку влезли Антонио, Дженн и отец Хуан.

– Если позволите, – Марк оттолкнул лодку и, по колено мокрый, ловко, даже изящно запрыгнул в нее.

Он взял лежащий на скамейках вдоль лодки деревянный шест и погрузил его в воду.

– Вот так мы тут и плаваем, как по мелководью, – пояснил он.

Течение подхватило их, и лодка заскользила прочь от входа в монастырь. В каждой лодке был свой впередсмотрящий с фонарем. В лодке, где сидела Дженн, путь освещал отец Хуан.

Тоннель заметно сузился, стало темней. Во мраке в луче фонаря сверкали крысиные глазки; эти твари сидели в расщелинах, покрытых мхом и забитых какой-то дрянью, они отвратительно пищали и убегали прочь. По команде Марка приходилось то и дело наклонять головы: в потолке были выступы, он становился ниже, и все хуже было видно, что впереди и откуда ждать неожиданного нападения.

– Было дело, я оказался здесь один, – пробормотал Марк, – и вампир свалился откуда-то прямо мне на голову. Они тоже пользуются этими люками.

– Неужели наверху все так плохо, что по городу надо передвигаться только так? – спросила Дженн.

– Для нас? Mais oui, [73]73
  Конечно, еще бы (фр.).


[Закрыть]– ответил он. – Нас все знают в лицо. Но для простых людей все не так уж плохо. Гуляют по улицам, улыбаются… вот и Масленицу будут праздновать. Вампиры – просто очаровашки. Убийцы проклятые.

– Что-то вы людей не очень жалуете.

Он посмотрел на Дженн долгим взглядом. Глубокие морщины избороздили его лицо.

– Ишь ты, сообразила. Да, не жалую. А чего их жаловать? Мы рискуем жизнью, мы хотим спасти их от этих кровопийц, а они нас ненавидят. И таких большинство. Для них главное – выжить, и ради этого они готовы на все.

– Но вы на их месте предпочли бы умереть.

– Черт возьми, нет, конечно, зачем умирать? Просто я хочу сказать, что они превратились в настоящих зомби. Думаете, они живут? Нет, они просто выживают.

Он замолчал. Его настроение передалось Дженн, и она больше не задавала вопросов. От постоянного сидения в положении сгорбившись болела спина, пот заливал глаза.

Шеи ее коснулись холодные губы Антонио; он прижался ими к ее пульсирующей жилке. Потрясенная и напуганная, она вздрогнула. Хотела обернуться и посмотреть ему в глаза, но в этот момент лодку качнуло, она скользнула вниз, футов на пять, не меньше, раздался всплеск, и, чтобы Дженн не выпала за борт, Антонио схватил ее за руку.

– Извините, не предупредил, – пробормотал Марк.

Антонио сжал ей руку. Хотел ли он попросить прощения? Зачем он ее поцеловал? Сердце ее колотилось; на всякий случай она крепко вцепилась пальцами в скамейку. И только потом с опаской повернула к нему голову.

Во мраке пылали его красные глаза, отражение их плясало в темной воде. Словно угольки, подернутые пеплом. У нее перехватило дыхание. Если увидит Марк, он узнает тайну Антонио. Что он предпримет? Она ощупала свой «узи». И что предпримет она?

Она протянула руку и снова нашарила ладонь Антонио; переплетясь с ним пальцами, она крепко их сжала и быстро тряхнула его руку.

Он тихо свистнул.

– Что это? – прошептал Марк. – Вы слышали? Отец Хуан, посветите-ка вокруг.

– Сейчас, – нерешительно отозвался отец Хуан; его беспокоило совсем другое.

Учитель прекрасно понял, кто свистел. Он знал, что сейчас происходило с Антонио. Дженн охватила дрожь. Нельзя было объединяться с бойцами Сопротивления, эта ошибка может стать роковой. Надо было действовать отдельным отрядом. Теперь приходится опасаться не только вампиров, но и людей Марка.

– Estoy bien,[74]74
  Все хорошо, со мной все в порядке (фр.).


[Закрыть]– прошептал Антонио ей на ухо.

Он уже взял себя в руки. Дженн осторожно подняла голову, но ничего не увидела. Вдруг в отраженном свете фонаря отца Хуана она увидела профиль Антонио. Глаза его погасли.

– Lo siento, – прошептал он. – Прости меня.

– Мы на месте, – объявил Марк. – Отец Хуан, посветите, пожалуйста, прямо вверх. Это сигнал, что здесь свои. На тот случай, если наверху кто-то есть.

Марк сунул шест в воду перед собой, тормозя движение. Желтый луч заплясал на покрытом гравием склоне, который уходил куда-то вверх и пропадал в темноте. Снова проверещали что-то крысы и пропали. Раздался тихий плеск, днище лодки заскрипело о гравий, лодка резко остановилась, и Марк спрыгнул на сушу. За ним отец Хуан, а потом и Дженн с Антонио.

Скоро и другие лодки выстроились рядом. Марк взял у отца Хуана фонарь, и луч его высветил впереди два расходящихся тоннеля. Скай подошла к нему, держа в руке магический кристалл.

– Ты говорила, что надо идти по левому, – сказал Марк.

– Да, – ответила она. – Я пойду впереди.

– У тебя нет оружия.

– Нельзя потерять магический след, – ответила она, и Дженн сразу заметила, что голос ее как-то странно запнулся.

Она снова посмотрела на Антонио, но в темноте его лица не было видно.

– В случае чего я тебя прикрою, – сказал Джеми. – И Эрико тоже. У нас «узи».

– Hai hai,[75]75
  Да-да (яп.).


[Закрыть]– поддакнула Эрико по-японски.

Эрико говорит по-японски, значит, тоже чувствует что-то неладное. Она совсем выпустила из рук бразды руководства операцией, ее уже никто не слушался.

«Ребята, пожалуйста, прошу вас, осторожнее, на кону жизнь моей сестры», – думала Дженн.

– Отец Хуан, – тихо проговорил Антонио, – в другом тоннеле мне послышался какой-то звук.

– Сейчас узнаем, – быстро ответил отец Хуан. – Мы недолго, – обратился он к Марку, – проверим и сразу вас догоним.

– Нет, это опасно, слишком опасно, – вмешалась Эрико. – Нельзя разбивать отряд.

– А я говорю, да. Надо убедиться, что там нет вампиров, – стараясь говорить ровным голосом, ответил отец Хуан.

Но Дженн слышала, как дрожит от напряжения его голос.

«И Антонио не справляется с собой».

Она крепче сжала свой автомат. Все идет не так, как надо, все идет плохо. Эти автоматы, и Эрико не может взять себя в руки, и Антонио тоже…

– Vite, [76]76
  Живо, быстро (фр.).


[Закрыть]– сказал Марк отцу Хуану.

Вокруг Дженн замелькали тени; она увидела красную вспышку – глаза Антонио – и потом ничего, должно быть, он отвернулся. Она сделала осторожный шаг в его сторону, но чья-то рука остановила ее, и она услышала в ухе шепот:

– Пусть уходят. Не поднимай шума.

Это Джеми. Значит, он тоже видел. Она кивнула и свернула в сторону; он от нее не отставал.

– Не горячись. Успокойся, – сказал Джеми.

Она была благодарна, что он говорит с ней таким твердым, невозмутимым тоном.

– Если можешь, – снова пробормотал он.

Чувство благодарности сразу уменьшилось.

– У меня проблема, – тихо сказала Скай. – Не могу найти свой след. Вы уверены, что это тот самый тоннель?

Ботинки скользили по гравию. Дженн смотрела, как отец Хуан с Антонио прошли в другой тоннель; отец Хуан светил фонарем, хотя Антонио мог бы вести его и в темноте. Но надо было, чтобы их было видно.

– Ты где залезла в люк, под Декатур-стрит, oui? – проговорил Марк. – Перед Джексон-сквер? Видела там конную статую Эндрю Джексона?

– Да, верно, там я спустилась в тоннель, но мы… я… вышла недалеко от пристани, – ответила она.

Дженн заморгала. «Она только что сказала „мы“… или я ослышалась?» – подумала она.

– Тогда тебе в любом случае пришлось бы зайти с той стороны этого тоннеля. Там, где они пересекаются, – сказал Марк. – Наверно, мы сейчас далеко от твоих так называемых «следов». Давайте углубимся в тоннель.

Дженн услышала бряцание перекидываемых через плечо автоматов, солдаты проверяли крепление амуниции. Скрипели по сухому гравию тяжелые ботинки. Лучи фонарей скользили по лицам входящих в тоннель бойцов. Дженн посмотрела на Скай, она всматривалась в поверхность магического кристалла, и лицо ее было тревожно, будто она ожидала совсем не то, что видела. Скай медленно двинулась вперед, и Дженн поспешила к ней.

– Можешь что-нибудь сделать с Антонио, ну, типа, заклинание?.. – тихо попросила она. – У него неприятности.

– О, Великая Богиня! – вздохнула Скай, глядя на нее. – Не знаю, Дженн, уж получится ли. То есть я не уверена, что вообще смогу это сделать. Но сейчас мои магические возможности блокированы.

У Дженн перехватило дыхание.

– Но ты же с собой делала то же самое, чтобы сойти за вампира, и у тебя получилось.

Скай колебалась.

– Мне помогали, – проговорила она так тихо, что Дженн едва ее расслышала.

«Мы», – подумала Дженн. Значит, все правильно, она не ослышалась. Неужели больше никто не заметил?

– Помогали? – вздернула она голову. – Типа, другие колдуньи?

Скай сложила обе руки в кулачки и постучала себя по лбу.

– Черт побери, я нарушила свой обет. С нас взяли клятву хранить все в тайне. То, что мы сейчас делаем, с точки зрения большой магии огромное зло.

Плечи ее опустились, она покачала головой.

– Я занимаюсь тем, что колдунье делать строго запрещено: воевать, используя огнестрельное оружие. А теперь еще и рассказала тебе про других ведьм.

Дженн положила руку на плечо Скай.

– Ты спасаешь мою сестру от смерти. Или еще чего похуже. – Голос ее надломился. – А про этих твоих ведьм надо рассказать отцу Хуану. Нам нужна их помощь. Сколько их?

– Этого я не могу сказать, – делая над собой усилие, ответила Скай. – Я и так проговорилась, Дженн.

– Может, сама попросишь их помочь нам? – Дженн изо всех сил старалась говорить ровным голосом, но как ей хотелось взять сейчас Скай за плечи и трясти ее так, чтобы зубы клацали.

«Как ты могла ничего нам не сказать?! – хотелось кричать ей. – Разве можно скрывать от нас такое?»

– Уже просила, – Скай сдула со лба мелкую косичку. – Они охотно помогали мне, но до тех пор, пока я это скрывала. Так что сейчас я могу потерять всех своих союзников.

– Но если они узнают, что речь идет о человеческой жизни, – гнула свое Дженн, – может, тогда…

– Вампирам Нового Орлеана помогают какие-то маги или колдуны, – голос Скай дрожал, она казалась очень напуганной. – Думаю, это они сейчас блокируют мои действия. А может, и для Антонио у них нашлись заклинания.

Дженн раскрыла рот.

– Ты считаешь, что Антонио меняет обличье, потому что кто-то колдует?

– Не знаю, – шепотом ответила Скай. – Мне сказали, что это возможно. Но главное, магический кристалл не работает. Такого не должно быть. Он должен реагировать на меня. Кристалл должен показывать мой след, чем я к нему ближе, тем он должен светиться сильней.

Скай минуту подумала, а потом быстро заговорила на латыни; перед ней из ничего возник светящийся голубовато-белым сиянием шарик диаметром с монету и повис в воздухе.

– Слава Великой Богине, хоть это получилось. Надо поговорить с Марком.

– Только не говори ему ничего про Антонио, – сказала Дженн.

– Еще скажи про Холгара, моего боевого партнера, – фыркнула Скай. – Не считай меня дурой.

Дженн прикусила язык.

– Ты тоже молчи про моих друзей, – добавила Скай.

– Расскажи хоть отцу Хуану! – взмолилась Дженн.

– Послушай, я только что тебе сказала, что просила их помочь нам. Они делают все, что могут. И высовываться не станут. Большего от них не добьешься.

На цыпочках Скай засеменила вперед, стараясь идти неслышно. Она догнала Марка и похлопала его по плечу. Тот остановился, и они стали о чем-то совещаться. Он обернулся в сторону остальных, потом снова посмотрел на Скай. Они отошли футов на десять от группы и склонили головы над магическим кристаллом в руках Скай. Потом прошли еще десять футов в глубь тоннеля, потом двадцать; светящийся шарик все время плыл перед ними.

Сюзи, прикрыв фонарь ладонью, догнала Дженн.

– Скай сама сотворила этот свет? – спросила она. – С помощью заклинания?

Дженн не знала, что сказать. Она не привыкла чужим объяснять поступки своих товарищей. Тем более что откровения Скай взбудоражили ее. Оказывается, у Скай есть не только своя, тайная жизнь, но, выходит, она не столь могущественная колдунья, как прежде считала Дженн. Отец Хуан, наверно, тоже встревожится.

«Надо обязательно все ему рассказать».

Она остановилась, увидев, что Скай с Марком идут обратно. Эрико обогнала Дженн и встала между нею и Марком, пытаясь вернуть себе командирские функции.

– Что-то у нас не так, – обратился Марк к Великому Охотнику. – Скай говорит, магический кристалл не работает.

Эрико пожала плечами.

– Возможно, он и не должен всегда работать.

– Нет, – вмешалась Дженн. – В магии так не бывает. Если он не работает, значит, есть причина.

«Любая, кроме молитвы».

– Я считаю, скорей всего, кто-то еще творит заклинания, мешая мне видеть, – сказала Скай.

Она облизала губы, словно собиралась сказать что-то еще, но потом сжала их, посмотрела на Дженн и опустила глаза на кристалл.

– Может быть, этот кто-то накрыл заклинаниями весь город. Не исключено, что поэтому и ваши мобильники не работают.

В голубоватом сиянии сотворенного Скай шарика темная кожа Бернара казалась фиолетовой.

– А что, вполне может быть. Впрочем, существуют и другие, технические способы блокировки мобильной связи. А заодно и Интернета, – проговорил он.

– Ну, да, только вот где кончается магия и начинаются эти самые другие способы? – пробормотал Марк.

– Если кто-то мешает тебе колдовать, почему тогда получилось с этой светящейся фигней? – спросила Сюзи.

Скай переступила с ноги на ногу.

– Сила магии подобна электричеству. Тот, кто творит заклинание, просто направляет эту энергию куда ему надо. Если кто-то выключит в комнате свет, например, твой «айпод» не перестанет работать. Чтобы ослабить действие всех моих заклинаний, требуется уж очень мощное заклинание или серия заклинаний. Тот, кто блокировал мой след, делает это, чтобы защитить Аврору.

«Нет, тут должно быть что-то еще – подумала Дженн, испытующе глядя на Скай, – вряд ли она потеряла самообладание только от этого. Она не просто обеспокоена, она страшно напугана».

Глаза Скай действительно бегали, словно она напряженно ждала чего-то ужасного.

Словно ждала, что кто-то сейчас вдруг возьмет и появится.

И вдруг Дженн охватила уверенность в том, что с минуты на минуту им грозит страшная опасность. У нее было такое чувство, будто по ней ползали полчища насекомых, будто по всему телу пробежали тысячи крохотных электрических разрядов.

– Надо уходить отсюда, немедленно! – закричала она.

Тоннель вдруг ожил, как пробудившееся чудовище: с потолка на гравий с шумом стали падать какие-то фигуры. Огонек, сотворенный Скай, мигнул и погас, и в полной темноте в барабанные перепонки Дженн ударило автоматное стаккато: тра-та-та-та-та…

– Прекратить огонь! – дико заорала Эрико. – Мы перестреляем друг друга!

Вокруг Дженн стоял страшный шум, творилось нечто несусветное. Вдруг она получила удар прямо в лицо, упала навзничь, сильно стукнувшись затылком об острые камни. Быстро перекатившись на левый бок, Дженн достала из правого кармана на бедре кол, а из кармана куртки пластиковую бутылочку со святой водой. Вслепую плеснула в темноту из бутылочки и попала! В ответ раздался яростный свист. Чтобы довести дело до конца, она швырнула на свист бутылочку, вскочила и резко ткнула в темноту колом. Острый конец его вонзился во что-то или в кого-то, но противник ударил ее ногой прямо в грудь. Слава богу, на ней был защитный жилет, он смягчил силу удара.

«А что, если это Антонио?» – отчаянно подумала она, бросаясь на нападавшего.

Снова раздались оглушительные автоматные очереди, каждый выстрел звучал, как взрыв динамита, и она совершенно оглохла. Мир раскололся на мелкие кусочки и превратился в пустоту, где не было ни звука, пустоту, куда Дженн молотила кулаками, била ногами и тыкала острым колом. Вампир куда-то исчез. Он-то ее видел, как видел в темноте и все остальное, чего нельзя было сказать про нее. Слепая, оглохшая, она вертелась во мраке, нанося удары, которые повисали в воздухе.

Снова кто-то нанес ей сильный удар. Непонятно откуда. Все тело сразу похолодело, как лед, и онемело, ноги подкосились, и она рухнула на землю. Хрипя, Дженн пыталась подняться, ведь никто не пытался удержать ее на земле, но мышцы дрожали, кружилась голова, ей было холодно.

«Я ранена», – пронеслось в голове.

Непонятно, пуля это или чей-то мощный удар. Это уже не важно. Она вышла из строя.

«Вставай, – приказала себе Дженн. – Немедленно вставай».

– Антонио, – пробормотала она вслух, хотя сама себя не услышала.

Где он? Что с ним?

Вдруг кто-то сгреб ее в охапку, и она поплыла по воздуху… нет, кто-то несет ее на руках; постепенно к ней возвращался слух, она слышала отдельные слова, испанские и латинские вперемешку. В ее оцепенелом сознании они звучали, как колыбельная песня. Антонио, это он молится за нее. Голова ее склонилась к нему на грудь, одной рукой она обняла его за шею.

– Дженн, – раздался в темноте его дрожащий голос, – Дженн, я нашел тебя.

– Господи, как мне холодно.

Холодный воздух обвевал ей щеки, она прислушивалась к ритму его шагов. Он бежал очень быстро, никто не умеет так быстро бегать, как он, кроме Эрико. Тем самым он мог выдать себя, мало ли, кто заметит и станет задавать вопросы.

– Антонио, не так быстро, – сказала она.

Он не ответил. Освободил одну руку и стал карабкаться вверх по железной лестнице. Сверху на них обрушились потоки дождя. Ее приняли еще чьи-то руки, ах, да, это Холгар; крепко прижимая ее к груди, он перебежал через улицу, обогнул какое-то здание и помчался по переулку, увешанному красными и зелеными флагами. В глаза бросился плакат, посвященный празднику Масленицы, но они промчались мимо так быстро, что она не успела ничего прочитать.

– Что случилось? – спросила Дженн, когда перед ними открылась багровая дверь и Холгар внес ее внутрь. В тусклом свете прихожая казалась грязной, была завалена посылочными ящиками, каким-то мусором; отдельно стояли две стопки офисных стульев, посаженных один на другой. Свернув за угол, Холгар открыл облупленную деревянную дверь, и отец Хуан подвел его к раскрытому спальному мешку на полу.

– Ты потеряла сознание. Мы не сразу тебя нашли. Антонио вернулся обратно, – сказал Холгар, кладя ее на спальный мешок.

Он посмотрел на отца Хуана.

– Это безумие, учитель. В этом убежище не очень-то безопасно. Нам пришлось пересекать улицу. Нас могли видеть с десяток вампиров, не меньше.

– Или их стукачей, – вставил Джеми.

Он заглянул через плечо Холгара и посмотрел на Дженн.

– Виски хочешь? Будет не так больно.

– Да, – ответила она, удивляя себя и всех остальных.

– На, хлебни.

Холгар помог ей сесть, а Джеми поднес к ее губам горлышко.

Она сделала несколько глотков, по горлу полыхнуло пламя, огонь пробежал по жилам. Она закашлялась. Джеми ухмыльнулся и сам приложился к горлышку.

– А как остальные наши? – спросила она. – Где Эрико и Скай?

– Скай помогает раненым. Эрико охраняет. Ей тоже не нравится это место, – ответил отец Хуан.

– Первый этаж. Дерьмово, ничего не скажешь, – пробормотал Джеми. – Надо валить отсюда как можно скорей. До канализации рукой подать. Они живо почуют кровь.

– Все живы, – прибавил отец Хуан, отвечая на немой вопрос Дженн.

– Меня подстрелили? – спросила она.

– Давай-ка посмотрим, – сказал он, ощупывая ей руку.

Она опустила глаза и чуть не задохнулась, увидев столько крови: она пропитала насквозь ее куртку. Кровь все еще продолжала идти.

Отец Хуан посмотрел на Джеми.

– Ты не мог бы позвать Скай, mi hijo?Да поскорее.

– А где Антонио? – Она подняла голову, и у нее тут же закружилась голова.

– Он ненадолго остался в тоннеле, – ответил учитель.

Дон Хуан строго посмотрел на нее, как бы предупреждая, чтобы она молчала. Встревоженная, она повиновалась.

Послышался звук отворяемой наружной двери. Из коридора донеслись чьи-то тяжелые шаги, и в комнату заглянули Эрико с Марком.

– Транспортировка закончена. Можно идти, – сказал Марк.

Отец Хуан сдвинул брови.

– У нас раненый охотник.

– Мне очень жаль, что все так случилось, – сказал Марк, глядя Дженн прямо в глаза. – Нас застали врасплох.

– Среди нападавших в тоннеле не было людей, – сказала Эрико, запустив пальцы в волосы. – Одни вампиры. Так что от стрельбы был только вред.

– Но мы этого не знали, когда открыли огонь, – отозвался Марк.

Джеми бросил на Марка сердитый взгляд.

– Надо идти, – сказал он. – Здесь оставаться опасно.

– Мы уходим, – ответил Марк. – Выходим из города. Но сначала надо кое-где остановиться, – и он посмотрел на Дженн.

Отец Хуан помог ей сесть, она закричала от боли, но крик ее заглушился ревом подъезжающего автомобиля. Теперь ей стало по-настоящему больно. Болело все тело. В руке стучала, пульсировала кровь, подташнивало. Она сделала глубокий, успокаивающий вдох, и отец Хуан поднял ее на ноги. Она покачнулась.

– Иди сюда, Дженн, – сказал Холгар и, улыбаясь сверху вниз, поднял ее на руки. – Ого, тебе надо сесть на диету.

– Я позабочусь о Лаки, – сказал отец Хуан.

Потом все по одному быстро вышли на улицу под проливной дождь, кроме Лаки, которого Марк с отцом Хуаном несли на носилках из двух связанных вместе жердей. Накрытый темно-зеленым одеялом, Лаки стонал, лицо его было смертельно-бледным. Скай шла рядом, сосредоточенно сморщившись и делая над ним пассы.

– О господи, – пробормотала Дженн.

В это время к дому подъехали два фургона, двери их раздвинулись. Один из них, тот самый, черный, с тонированными окнами, который тогда чуть не сбил ее. Второй белого цвета, с окнами, закрашенными черной краской. За баранкой белого сидел Бернар, на водительском кресле черного – Сюзи.

– Что с ним? – спросила Дженн.

– Рана в живот, – ответил Джеми. – Тяжелая. В больницу его, естественно, везти нельзя.

– Врача уже вызвали, он будет в условленном месте, – сказал Марк.

Джеми покачал головой.

– Послушайте, что я вам скажу. Его нельзя шевелить. Если вы его повезете, он умрет.

– Но другого выхода нет, – бросил на него сердитый взгляд Марк. – Или ты хочешь войны? Хочешь, чтоб было, как в Белфасте во время большой заварухи, это когда еще мы с тобой не родились? Хочешь, чтоб танки давили невинных людей в пижамах?

– Все из-за этих ваших автоматов, – сказала Эрико, посмотрела направо, налево и кивнула Холгару. – Давай Дженн в одну из машин.

– А где Антонио? – спросила она.

– Я здесь, – тихо отозвался Антонио, когда Холгар наполовину внес, наполовину втащил ее в черный фургон с тонированными стеклами.

Внутри не было ни одного сиденья, пол был завален одеялами и оружием; здесь же стояла большая аптечка. Антонио взял сухое одеяло и бережно завернул в него Дженн. Рука ее жарко пылала, она с шумом втягивала в себя воздух при каждом вдохе.

– Bien, bien, mi amor, – сказал он, дрожащей рукой вытирая ей лоб и глядя на нее своими темными испанскими глазами. В них не было больше адского огня, он полностью владел собой. А возможно, страх изгнал из него прочь жажду крови.

– Я умираю? – спросила она.

– Нет, что ты, ни в коем случае, – разлепил он губы.

Он взял ее за руку и так крепко стиснул ее, что она сморщилась. Полузакрытыми глазами он изучал ее лицо, а ей казалось, что она ускользает куда-то все дальше и дальше, словно на лифте. Ей было очень холодно.

– Эй, а ты уже здесь, так быстро? – спросил Марк, сунув голову в фургон. – Осторожней с Лаки, – смущенно пробормотал он и направился к белому фургону.

Потом в фургон влезли отец Хуан, а за ним Холгар. Он задвинул дверцу, и машины тронулись с места. Прошло меньше минуты. Окна слегка просветлели, значит, скоро утро. Стараясь не стонать от боли, Дженн смотрела на Антонио, завернувшегося в одеяло с головой; он был похож на монаха, закрывшего голову капюшоном.

Холгар встал на коленки и выглянул в тонированное окно.

– Hold kaeft, – произнес он по-датски.

Преодолевая головокружение, превозмогая боль, Дженн даже негромко хрюкнула от смеха. По-датски это значит, примерно, «едрена мать»; Холгар давненько не употреблял этого выражения.

– Кругом солдаты, – объявил он остальным. – Вооружены до зубов.

– И полиция, – добавила сидящая за рулем Сюзи. – Так что, как видите, Марк был прав, – она прокашлялась, словно собиралась сменить тему. – Как поедем по главной дороге, смотрите на рекламные щиты.

Фургон трясся, не сбавляя скорости. У Дженн разболелась голова, ее тошнило. Антонио крепко держал ее за руку, очень крепко, словно не успокаивал, а старался как можно сильней прижать к полу. Из раны все еще текла кровь. Как это она выдерживает?

– Ja, вижу большие щиты, – сообщил Холгар. – Огромными буквами, какие-то лозунги. Вот на этом написано: «Друзья». Нарисованы мужчина и женщина с большими клыками, улыбаются, глядя на старушку с ребенком.

– А вон тот видишь? «Мир всем», – прочитал отец Хуан, вытянув шею. – Por el amor de Dios, [77]77
  Ради бога (исп.).


[Закрыть]вы только посмотрите. Вампир с распростертыми, как у Христа, руками.

Антонио что-то проворчал.

– «Грудью встанем на защиту города от бандитов пресловутого Сопротивления», – нараспев прочитала Сюзи через плечо, будто знала все лозунги наизусть. – Мы, выходит, бандиты, мы мешаем жить этим хорошим, добреньким вампирам. Причем все знают, что бандиты как раз они, но заявить об этом ни у кого не хватает смелости.

– Мир сошел с ума, – негромко прорычал Холгар.

Фургон подскочил на выбоине, и Дженн застонала от боли. Антонио погладил ее по щеке. Рука его была еще холодней, чем ее щеки.

– Тонио, – сказала она, – у нас все провалилось.

– Нет, – начал было он и замолчал, глядя на нее сверху вниз; в глазах его снова плясали алые огоньки. – Si,Дженн, ты права. Полный провал.

Услышав это от него, она совсем пала духом. Раненая, напуганная, охваченная отчаянием, она расплакалась. Кончики его пальцев нежно касались ее щек, но тщетно он пытался ее успокоить.

– О, господи, Антонио, что будет с моей сестрой? – захлебывалась она рыданиями.

Одной рукой он сжимал ей ладонь, другой гладил по лицу, по лбу, по шее.

– Yo se.Я знаю. Все в руках Божиих. И я уверен, что он не оставит ее.

– Мне от этого не легче, – всхлипывая, говорила она.

– Он с нами, Он протягивает нам руки, тебе только надо протянуть свои навстречу.

«И мне тоже», – думал Антонио.

Но он всего лишь вампир. Вампир, который служил при дворе своего «крестного отца» и господина Серджио. Один из многих подчиненных Серджио вампиров, которые нападали на уличных девчонок и мадридских бродяг, чтобы полакомиться кровью. Были не в силах контролировать свои неистовые желания. Наблюдали, как непослушного Malditoпривязали к столбу, словно жертву инквизиции, и ждали, когда взойдет солнце и сотрет его с лица земли. Знакомились с богами Проклятых, например, с богом, которому поклонялся Серджио, Орком, [78]78
  Орк(лат. Orcus) – древнеримский бог смерти. Вероятно, первоначально был одним из демонов или мелких божеств загробного мира у этрусков, впоследствии стал считаться правителем загробного мира.


[Закрыть]несущим свет и наказание тем, кто нарушил свои обеты. Богами ада, обещавшими принести во мрак свет, например, Люцифер, вождь богов ада, светоносный. Который, если его увидишь в этой жизни, спалит своего соглядатая дотла. Ослепленный светом, но не ангельским, а демоническим. Именно поэтому дневной свет сжигает вампиров, по крайней мере, так говорят. Да и людей тоже, только медленно.

Фургон катил дальше, небо светлело, а Антонио все смотрел на Дженн. Ах, если бы нарушить обеты, если бы наплевать на необходимость строго держать себя в руках…

В яркий солнечный день он отправился бы туда, где солнце светит ярче всего. С радостью подставил бы лицо солнечным лучам и превратился бы в пепел, в прах, и ветер развеял бы этот прах по всей земле.