Текст книги "Крестовый поход"

Автор книги: Нэнси Холдер

Соавторы: Дебби Виге
сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Мы это, типа, очень опасны, так что смотрите…

– Я и вижу… – проговорила Эрико и шагнула к нему.

Он посмотрел на нее, потом на Холгара и испуганно охнул.

– Так, значит, ты снова вернулся к Авроре, – сказала Скай.

– Ага. Сказал, что ты от меня сбежала, а я за тобой по всем городу гонялся. А она почему-то очень расстроилась и сказала, что срочно надо оттуда уходить. В общем, попал я в передрягу, – он покачал головой. – А она говорит, что мне надо, типа, «быть мужчиной» и самому добывать себе пропитание. Мол, нельзя, типа, сидеть у других на шее, надо жить своим трудом.

– В общем, вампирить по-чериому, – пошутил Холгар.

– Не вижу ничего смешного, – вспыхнул Джеми. – Ну, и куда ты пошел? Расскажи, а мы подумаем, что с тобой делать, может, и не тронем.

Он подплыл к Нику, без оружия, сунув руки в карманы черных кожаных брюк. Из левого кармана достал мешочек неочищенного чеснока.

– Догадайся, что это такое? Правильно, чеснок. А знаешь, что мы с ним сделаем? Набьем тебе полную пасть и будем смотреть, как из него пойдет кровь.

– Не надо, – выпучив глаза, сказал Ник. – Будь человеком.

– Рассказывай, – сказала Эрико, кивая Джеми, который уже раскрыл свой мешочек.

– Ой, послушайте, парни, – умолял Ник. – Если я расскажу…

Он вдруг замолчал, словно только сейчас до него дошло, что вокруг смертельные враги.

– Вау!

– Рассказывай. И как можно подробней, – повторила Эрико.

– А давайте я вам все покажу. Проведу вас туда, – проговорил он срывающимся голосом. – Можно? Ну, пожалуйста.

– А пока расскажи про колдунов или ведьм, которые там есть у Авроры, – приказным тоном проговорила Скай.

– Понимаете, это не совсем ведьмы. Это такие знахари, которые лечат колдовством. В общем, вуду…

Он огляделся вокруг, с надеждой заглядывая каждому в глаза.

– Со своими барабанами и все такое.

Он заискивающе улыбнулся Алис, которая только что вошла в комнату; на ней было ритуальное пурпурно-черное платье.

– Предатели, – сказала она, сплевывая на пол. – Вот расскажу Папе Доди…

– Да-да, – радостно перебил вампир, кивая, как китайский болванчик. – Он тоже должен участвовать в параде.

В комнате вдруг повисло гробовое молчание. Скай перевела взгляд с вампира на колдунью вуду и обратно.

– Не может быть, – прошептала Дженн.

В полной тишине голос ее прозвучал, как удар грома.

Алис закрыла лицо руками. Молчание длилось не более пяти секунд. Скай подошла к Алис и обняла ее; казалось, эту женщину охватило крайнее смятение.

– Может, все это не совсем так, как нам показалось, – сказала Скай. – Что, если Папа Доди на нашей стороне, просто внедрился в окружение Авроры…

– Мы называем таких прилипалами, – с готовностью подсказал Ник. – И мне кажется, он просто балдеет, что с нами. Аврора хочет его «обратить». Ребята, – вдруг просветлев, добавил он, – вы только скажите, уверен, она и вас всех «обратит»!

Взгляды, полные ненависти, сразу охладили его энтузиазм.

– Я просто так сказал, не подумайте… – пробормотал Ник.

Скай посмотрела на Алис. По лицу этой уже не молодой женщины катились слезы. Тогда она твердо обратилась к Эрико.

– Потрясите-ка его как следует и узнайте все, что вам нужно, – резко сказала она и скрылась за дверью.

После того как вампир выложил все, что знал, с ним не церемонились, проткнули колом, и все дела. Антонио из темного угла смотрел, как этот незадачливый искатель приключений кричал, на коленях умоляя пощадить его. А через три секунды от него осталась только кучка праха.

Охотники устроили совещание. Борцы за свободу Нового Орлеана сделали то же самое. Потом командиры встретились за длинным, шатким столом трапезной. Эрико сидела прямо напротив Марка. Отец Хуан занял стул по правую руку Эрико, а Бернар исполнял роль советника при Марке.

Через некоторое время Эрико и Марк отодвинули стулья и вернулись каждый к своим людям. Отец Хуан извинился и вышел из комнаты. Охотники стояли рядом с парадной дверью; Джеми прислонился к стене, закинув голову назад с таким видом, будто ему все это смертельно надоело. И только когда увидел, что Эрико направляется к ним, опустил голову.

– Ну, что, договорились? – спросил он.

– Hai, – ответила Эрико. – Марк отвезет нас обратно в город. Весь наш отряд и ядро «своих»: Бернара, Сюзи и Мэтта. Вместе мы идем смотреть парад, а потом наш отряд откалывается и выдвигается к новому логову Авроры.

– А остальные остаются глазеть на парад, так, что ли? – спросил Джеми.

– Hai.

Она минуту поколебалась, а потом продолжила:

– У Марка с его людьми другие цели. Сопротивление хочет воспользоваться удобным шансом и нанести врагу как можно больший урон. Надеются, что народ поднимется и поможет им.

– Зрители, что ли? – спросил Холгар; казалось, он не совсем понял, о чем речь.

– Hai, – кивнула Эрико. – А мы в это время спасаем Хеду.

Щеки ее порозовели.

«Она не считает, что это наша главная цель, – поняла до глубины души потрясенная Дженн. – Она хочет помочь Марку».

– В зависимости от ситуации, Антонио может в одиночку проникнуть к ней в логово, – добавила Эрико.

Антонио кивнул.

– Нет! – выпалила Дженн.

– Дженн, он же вампир, – сказал Холгар.

– Не мог бы ты сказать это чуть погромче? – проворчал Джеми.

– Я пойду вместо него, – возразила Дженн. – Позвольте пойти мне. Она же моя сестра.

– Аврора тебя знает, – сощурившись, сказала Эрико. – А Антонио нет.

– Ну, как, все готовы? – спросил, подходя к ним, Марк. – Мы идем одеваться и брать оружие – мы будем вооружены – и…

Вошел отец Хуан, и он замолчал. Лицо священника словно окаменело, щеки были мертвенно бледны. Рядом с ним стоял молодой человек, шею его облегал воротничок священника.

– Это отец Гилберт, – представил его отец Хуан. – Священник, который связал нас с отрядом Марка.

– Здравствуйте, – сказал отец Гилберт.

Дженн сразу подумала, что он совсем не похож на священника, слишком молод. Но лоб его пересекали морщины, а лицо казалось напряженным.

– Я прибыл за вашим учителем, потому что получил тревожную весть.

Он повернул голову к отцу Хуану, и тот мрачно кивнул.

– Мне надо возвращаться в Испанию, – сказал он. – Немедленно.

ГЛАВА 18

 
На коленях стоит человек.
В нашей власти теперь он навек.
Лижет нам сапоги и виляет хвостом,
В собственной смерти не волен притом.
Молите ж теперь, чтобы дали вам жить,
Сулите, еще что можете предложить.
Ответим мы смехом и твердым нет.
Прощай, человечество – вот наш ответ.
 

Новый Орлеан

Охотники Саламанки, бойцы Сопротивления и Проклятые

По улицам города, направляясь к Французскому кварталу, мчался фургон; в нем сидели охотники отряда Саламанки в полном составе и Марк с тремя своими бойцами. Антонио было очень страшно. Этого чувства он не испытывал уже очень давно. Настал момент, когда отряд не может без него обойтись, а он терял самообладание и не мог взять себя в руки; почему это происходило, Антонио и сам не понимал. Тут действовали какие-то темные, магические силы, которые имели большую, чем он сам, власть над вампирической частью его существа.

Скай и Алис вместе с отцом Хуаном провели магические обряды, призванные защитить фургон и сидящих в нем от сил зла, замаскировав его под грузовой. Отец Хуан произнес заклинания из незнакомого Антонио арсенала сокровенных и тайных знаний. Ассортимент заклинаний и магических формул, которыми он пользовался, был уникален и принадлежал только ему одному.

Ворожба оказалась нелегкой, и отец Хуан много чего наговорил на латыни, которую понимал один Антонио; ему было бы стыдно переводить ее на другой язык. Отец Хуан подтвердил, что против них действует какая-то магическая сила, но было ли это дело рук Папы Доди, он доказать не смог. Он также не знал, были ли это заклинания «вуду», или Белой, Черной или Темной магии. «Лоа» Алис тоже молчал по этому поводу. Когда работа в конце концов была завершена, все шестеро охотников, а также Марк с тремя бойцами – Мэттом, Сюзи и Бернаром – протиснулись в фургон. Остальные бойцы поедут отдельно и, подъехав к границам Французского квартала, объединятся с другими ячейками города. Огнестрельное оружие было тщательно спрятано, а охотники-саламанкийцы все, что нужно для рукопашного боя, как всегда, имели при себе.

Антонио не знал, как Марк связался с другими ячейками, но сейчас ему было не до этого, другие мысли одолевали. Он изо всех сил пытался подавить в себе жажду крови, сознавая, что в любой момент может преобразиться в натурального вампира, с горящими глазами и острыми, как бритва, клыками, готового наброситься на человека.

Отец Хуан тем временем, покинув дом Алис, ехал в сторону международного аэропорта Нового Орлеана имени Луи Армстронга; во всяком случае, он собирался подобраться к нему как можно ближе. Отец Гилберт отбыл так же тихо и незаметно, как прибыл, твердо оставаясь при своем мнении: в происходящие события ему вмешиваться нельзя.

Улицы Французского квартала, по которым должны были проходить парады, были перекрыты, транспорт туда не пускали. После нескольких быстрых вопросов на автозаправочной станции они выяснили, что парад, устраиваемый так называемым Клубом Крови, должен начаться в восточной части квартала, на Франклин-авеню. Марк постарался подогнать машину как можно ближе и свернул в узенький переулок, где находился покинутый жителями многоквартирный комплекс (таких здесь было довольно много), и небольшой отряд вышел из фургона. На кирпичной стене спреем была выведена надпись крупными буквами: «Вампиры, кровососы, убирайтесь к чертям, проклятые». Марк мрачно усмехнулся.

Было семь часов, обеим группам пора было разделиться. Задача Марка: убить как можно больше вампиров. Задача бойцов Саламанки: спасти Хеду Лейтнер. Совместная задача: существенно изменить ситуацию в городе.

– Bonne chance,[101]101
  Удачи (фр.).


[Закрыть]– пожелал Марк удачи Эрико и остальным охотникам.

Группа Марка планировала примерно в миле от этого места встретиться с еще одной ячейкой, действующей в городе. Остальные присоединятся к ним. На секунду сощурив глаза, он задержал взгляд на Антонио, перевел его на Скай, и черты его смягчились: в помощь бойцам Сопротивления колдунья творила заклинание.

– Наш удар отвлечет внимание от вас, – сказал Марк.

Он сделал глубокий вздох, и Антонио увидел на его лице решимость воина, идущего в смертельный бой. Это чувство было ему знакомо. Он сам когда-то был бойцом «маки» и каждую ночь знал, что судьба его находится в Божьих руках. Но операции, в которых он участвовал, по степени риска были неодинаковые. Возможность умереть порой становилась вероятностью. Марк и его товарищи сейчас шли на дело, где вероятность была весьма велика.

– Banzai,[102]102
  Банзай —буквальный перевод – «тысячу лет жизни» (яп.).


[Закрыть]  – сказала Эрико, кланяясь и напутствуя четверку: Марка, Бернара, Сюзи и Мэтта.

Японцы традиционно преклоняются перед камикадзе, воинами, готовыми в любую минуту умереть за свое дело. Все четверо поклонились в ответ, и Марк ниже всех.

– За мной! – приказала Эрико своим бойцам.

По одному и разбившись на пары, чтобы не привлекать внимания, они двинулись вперед. На охотниках не было ни защитных жилетов, ни курток, ничего, что могло бы привлечь к ним праздное любопытство.

Ник рассказал, что теперешнее логово Авроры располагалось на Декатур-стрит, возле кафедрального собора. Как раз здесь будет проходить маршрут парада крюдюсанов, [103]103
  От фр. – Crewe du Sang – «Клуб Крови».


[Закрыть]и охотники должны добраться туда через полчаса после начала парада, в восемь часов.

Вье Карре – так по-французски называли Французский квартал – был украшен зелеными и фиолетовыми гирляндами, блестящими нитками бус и перьев, протянутых поперек улиц и вдоль балконов. Улицы были битком забиты толпами народу, многие в полуодетом виде – или в полуголом, это как посмотреть – одни в черной коже, другие в джинсах, рубашках, бейсболках, ковбойских шляпах. У многих пластмассовые стаканчики с пивом. А вверху, на балконах, полуголые женщины выставляют напоказ свои прелести, задирая и без того тоненькие майки и получая за свой стриптиз нитки золотистых бус.

Две телки, одна в рыжем, другая в фиолетовом парике, под одобрительные вопли и улюлюканье зевак исполняли танец живота прямо посреди толпы. Четверо мужиков в костюмах Санта-Клауса пустились с ними в пляс.

Но чувствовалось, что многое в этом веселье было аффектировано, натужно и неестественно, словно люди не веселятся от души, а выступают на сцене, участвуют в каком-то шоу. Улыбки на лицах нарисованы, все непрерывно и много пьют. Дженн вдруг увидела, что какая-то женщина отвернулась и заплакала. Мужчина обнял ее, склонился к ней, словно урезонивал в чем-то. Все еще всхлипывая, женщина вытерла слезы, взяла протянутое пиво и выпила его залпом.

Но другие, казалось, были искренне веселы и счастливы. Даже очень. В целом все было похоже на всеобщее безумие.

– Гляди-ка, – пробормотала Дженн.

Антонио посмотрел в ту сторону, куда она указывала. Вверху, на одном из балконов за толпой наблюдали четверо вооруженных до зубов, в шлемах и полном боевом снаряжении полицейских Нового Орлеана; на каменных лицах не было и тени улыбки. На другой стороне улицы, на расположенном прямо напротив балконе стояли еще трое, также экипированных и готовых к бою.

В общем, все верхние этажи раскрашенных во все цвета радуги кирпичных домов были забиты вооруженными силами правопорядка. И в каждой группе полицейских имелись специальные люди с видеокамерами и мобильными телефонами, которые снимали все, что происходит на улицах. И люди внизу знали это. Они смеялись, пили и веселились, но мало кто осмеливался поднять глаза и посмотреть вверх.

– Avestmces, – пробормотал Антонио. – Страусы.

– Как же мы будем работать в такой толпе? – спросила Дженн, прижав губы к его уху.

Он сразу отшатнулся, чувствуя, что снова вампирская сущность его лезет наружу. Повернувшись кругом, он нашел взглядом Скай, стоящую возле следующего дома.

– Давай за мной, – сказал он Дженн и, пробиваясь сквозь толпу, поспешил к колдунье.

Полупьяные пешеходы, глядя на него, переглядывались, смеялись, и подбадривали, другие поспешно глотали пиво и уступали дорогу. Ясно было, что они не понимают, настоящий он вампир или ряженый.

Антонио протолкался к Скай. Увидев его, она раскрыла рот, и он потряс головой.

– Послушай, можешь хоть что-нибудь сделать? Если люди Марка увидят меня в таком виде…

– Не знаю.

Она поводила руками и зашептала на каком-то древнем, незнакомом ему языке. Тело его расслабилось, но это тоже обеспокоило его: сейчас надо быть в состоянии готовности ко всему.

– Не сопротивляйся, – сказала она. – Вот так.

Клыки втянулись обратно. Жара в глазах он тоже больше не чувствовал.

– Ох, спасибо, век не забуду, – сказал он.

Рядом с ним откуда-то вынырнула Эрико. Она подняла брови.

– Схожу на разведку, – сказал он. – Проверю, кто у них там в логове.

Она едва заметно кивнула.

– Удачи, Антонио.

Голос ее звучал довольно сдержанно. Она все еще не доверяла ему.

Он повернулся и заметил в толпе Дженн. Она занималась прической, собирала рыжие кудри в пучок, чтобы подвязать хвостиком. Руки ее заметно дрожали. Сердце ее стучало так быстро, что он испугался: не дай Бог, с ней случится сердечный приступ. Антонио долго не мог оторвать от нее глаз. Возможно, он видит ее в последний раз.

– « Te amo, – думал он. – Я люблю тебя». Но не сказал этих слов вслух. Он уже чувствовал, что заклинание Скай слабеет, так силен был в нем инстинкт выпустить зверя из бездны своего существа.

Не отрывая от него взгляда, Дженн закусила губу и кивнула. Хотела ли и она сказать ему: «Я люблю тебя»? Возможно. Он никогда этого уже не узнает.

Оставив Эрико и Скай, он стал пробираться сквозь толпу. Холгар уже был возле следующего многоквартирного дома напротив. Антонио обернулся и увидел, что рядом с Дженн шагает Джеми. Его вдруг охватил приступ ревности.

Он посмотрел на номер следующего дома и двинулся через улицу. По узенькой улочке между креольским ресторанчиком и киоском с масленичными сувенирами удобнее всего было попасть в новое логово Авроры; по-видимому, она ничего не боялась и нахально расположилась в кирпичном здании, на котором висело объявление «Помещение готово для немедленного въезда».

Едва он ступил на мостовую, улица словно обезумела.

Дикая музыка и страшный грохот раскололи вечер на тысячи мелких осколков: на десятки голосов завывала каллиопа, [104]104
  Каллиопа– паровой орган, использующий локомотивные или пароходные гудки. Название инструменту дано по имени древнегреческой музы Каллиопы (букв. «Прекрасноголосой»). Отличается громким, пронзительным звуком и не позволяет регулировать громкость – только высоту и длительность.


[Закрыть]фальшиво и неблагозвучно. Оглушительные взрывы потрясли воздух, словно кто-то выпалил из десятка пушек, и на головы зрителей чуть не попадали яркие праздничные украшения; все, кто здесь был, закричали в один голос. Посередине улицы заклубились волны красного тумана; конные полицейские рысью тряслись по обеим сторонам разворачивающейся толпы и осаживали людей назад. Толпа в замешательстве повиновалась, большинство людей знали, как себя вести во время праздника: когда проходит парад, надо стоять на тротуаре.

Вдруг ожили десятки громкоговорителей:

– Мадам и месье, леди и джентльмены, настало время отпраздновать нашу Масленицу в настоящем вампирском стиле! Представляем вам «Krew du Sang», Клуб Крови!

И вдруг, словно материализовавшись из вечернего воздуха, прыгая и пританцовывая, в самой середине улицы зашагала шумная компания вампиров в гротескных масках, изображающих лица, искаженные отчаянной жаждой крови – их было не менее двадцати. Женщины были одеты в изысканные бальные платья традиционных фиолетовых и зеленых расцветок, мужчины в тщательно подобранные по цвету и покрою пиджаки с брюками, на головах у всех напудренные белые парики, как у придворных эпохи французской королевы восемнадцатого века Марии-Антуанетты. Они швыряли в толпу зрителей какие-то предметы, и многие наблюдали за этим, застыв от ужаса. Но верховые полицейские строго следили за порядком, и, делать нечего, публика натужно улыбалась, слышался даже чей-то смех, и руки словно сами тянулись к летящим в толпу бусам и побрякушкам – чаще всего это были нитки с нанизанными на них серебряными и золотыми вампирскими клыками. Антонио подобрал парочку и вдруг с ужасом понял, что это вовсе не вампирские клыки, а настоящие, обработанные специальным образом, заточенные под клыки человеческие зубы.

Потом появилась первая платформа, по сторонам которой вращались спирали алых роз с серебристыми полумесяцами; ее украшал плакат, на котором было написано: «И мы там были!»

На платформе воссоздавалась парижская бальная зала с подвешенными серебряными и хрустальными люстрами в стиле барокко. Мерцающим пламенем горели язычки свечей, и красный дым вился вокруг танцующих, одетых так же, как и вампиры, шагающие впереди. Под нежные звуки клавесина танцевали менуэт.

На следующем помосте был установлен замок – Антонио сразу признал в нем castilloв испанском стиле; перед замком стоял мужчина (не вампир), одетый в коричневый плащ с капюшоном. Еще один человек болтался на виселице, привязанный за руки, и ноги его едва касались земли – перекладина виселицы выступала из толстой колонны. Вокруг этой колонны были аккуратно уложены человеческие черепа.

Ах, если бы эти глупцы понимали, что черепа были самые настоящие.

Замок проплыл мимо, и за первыми двумя помостами показался грандиозный третий. На одном конце его вздымались небоскребы современного города из стекла и стали, на другом кирпичные здания Французского квартала с резными верандами – все вместе представляло Новый Орлеан в миниатюре. На верхушке самого высокого небоскреба, взметнувшегося вверх от основания помоста на целых шесть футов, сидела потрясающего вида вампирша в пурпурно-зеленом платье с глубоким вырезом; черные волосы ее были уложены в прическу, которая держалась с помощью пурпурных же гребней. Она улыбалась и швыряла в толпу бусы.

Это была сама Аврора.

Вампирша, чуть не убившая Дженн и выкравшая ее сестру. Смертельный враг его возлюбленной.

И сестра его по крови.

«Нет, – подумал он, и лицо его передернулось. – Мы оба вампиры, но это ничего не значит. Это все равно, что назвать близкими родственниками мою Дженн и Адольфа Гитлера – и только потому, что они оба люди».

– Добрый вечер, Новый Орлеан! – раздался, усиленный десятками громкоговорителей голос Авроры, продолжающей швырять в толпу позолоченные и посеребренные связки клыков.

У нее был явный испанский акцент. Так значит, она, как и его «крестный отец» Сержио, испанка… как и он сам.

Светят ли сейчас кроваво-красным светом глаза его? Или все еще действует заклинание Скай, и этого не видно? Сейчас он хотел, чтобы действие чар прекратилось… испуганное лицо и изумленно разинутый рот немолодой женщины в футболке с масленичной символикой и в пышной, полупрозрачной юбке сообщили ему, что его вампирская сущность ничем больше не прикрыта и видна всем.

Антонио слышал, как бьются сердца людей в толпе: с перебоями, то быстро, то медленно. Организм его уже не чувствовал разницы между крайним возбуждением и презренным страхом, адреналин есть адреналин; на лицах толпы проступило отчаянное, взвинченное выражение, так ведет себя сборище черни. Эти люди из кожи вон лезли, чтобы понравиться, показать, что им не страшно. Что они любят, что они обожают своих повелителей-вампиров.

Снова поднялся крик, и Антонио обернулся и снова посмотрел на помост. Из одного из небоскребов вышел мужчина в деловом костюме и присоединился к Авроре. Толпа приветствовала его криками.

Потом из здания в старинном стиле появился чернокожий мужчина в кафтане. Он был одет, как бокор вуду: на шее висело ожерелье из костей, на голове шляпа с пером. Неужели это Папа Доди, о котором говорила Алис? В руке он держал посох, увенчанный спиралевидными рогами, вокруг которых обвилась живая кобра. Рядом с ним выплясывал вампир в наряде барона Самди, бога смерти религии вуду – черный цилиндр, украшенный маленькими белыми черепами, костями и перьями, на лице белая маска в виде черепа. Одет он был во все черное, только перчатки белые, на груди ожерелье из человеческих костей.

Барон Самди – один из самых мрачных богов смерти, ему поклоняются и некоторые вампиры, ведь культов и религиозных обрядов у них не меньше, чем у людей. Рядом с ним стояла лоа Алис, Маман Бриджит, жена барона, в вуали, усеянной увядшими цветами. Значит, сегодня Бриджит тоже встала на сторону вампиров.

– Папа Доди! – крикнул кто-то из толпы. – Не может быть!

Бокор обернулся и стал всматриваться в толпу. Потом поднял посох с обвившейся вокруг него змеей и откинул голову назад. Он что-то крикнул на незнакомом языке. Кобра обвилась вокруг рогов посоха, задвигалась быстрее, и от нее пошел дым. Она извивалась и тряслась, а Папа Доди продолжал свой речитатив. Издалека послышался барабанный бой. Гадина на посохе содрогнулась.

Вдруг кобра выросла чуть ли не вдвое, потом втрое; она зашипела, высунув в сторону толпы хлещущий, раздвоенный язык. Толпа пришла в неистовый восторг, словно перед ними разворачивалось захватывающее представление, какое-нибудь безумное голливудское шоу со спецэффектами.

Магия. Вуду. Зло.

Били барабаны, исступленно, глухо, угрожающе. Близилось, вставало над городом что-то ужасное.

Помост проехал мимо. Сестры Дженн не было видно и следа. Дженн с любовью описала ему, как выглядит Хеда, в мельчайших подробностях, Антонио казалось, что он давно знает ее. Хватит смотреть на этот вампирский парад, он сыт им по горло.

Надо перейти улицу на другую сторону и проникнуть в логово Авроры до окончания парада. Но там полно полицейских, а толпу охватило еще большее безумие. Вокруг него бились волны человеческих тел, влекли его за собой. Люди кричали, визжали, свистели. Безумный калейдоскоп незнакомых, раскрашенных лиц. Костюм его был уже весь заляпан пивом.

– Эй, вампирчик, укуси меня! – воркующим голосом проговорила какая-то красотка в покрытом блестками лифчике и обвилась вокруг него руками. Но, посмотрев куда-то мимо него, вдруг завизжала.

– Смотри, смотри! – закричала она. – Она сейчас «обратит» нашего мэра!

Раздался взрыв криков и стонов, это был отчаянный вопль, оплакивающий поражение человечества, и сквозь багровый дым он увидел Аврору в ее полном хищном обличье: кроваво-красные глаза и острые клыки. Она схватила человека в деловом костюме за плечи и вонзила зубы ему в шею.

– Боже мой! – вскричала женщина, закрывая лицо. – Это ведь… о, Господи!

Не сводя с нее глаз, он усмехнулся.

– Этого ты хотела, да?

– Нет, – простонала она и зарыдала, – нет, ведь это же… это же…

– Если она не напоит его своей кровью, он будет спасен, – добавил Антонио.

Возможно, будет умерщвлен, но не «обращен».

Но в эту секунду Аврора протянула руку к кобре. Та бросилась на нее и вонзила клыки в ее пышную грудь, как раз над ее сердцем. Вампирша в экстазе взвыла.

Поддерживая мэра, чтоб он стоял на ногах, она взяла кобру за голову, чуть пониже клыков, и оторвала ее от себя. Из груди ее брызнула кровь. Папа Доди принял у нее змею, и она ткнула мэра лицом прямо себе в рану. Он встрепенулся и жадно стал сосать кровь.

Он сейчас опять оживет, Антонио знал это.

По щекам женщины катились слезы.

– Убирайся отсюда. Быстро, – приказал он ей.

И пошел дальше, в то время как людской поток мгновенно сменил направление. Люди бесновались, неистовствовали; он уже не видел ни Дженн, ни остальных своих товарищей. Охваченные жутким страхом, одни валили прямо на проезжую часть, другие им навстречу, но никто не понимал, куда он бежит и что делает.

Пробиваясь сквозь волны этого людского моря, Антонио пересек улицу.

Он молча обежал кирпичный дом с задней стороны, на ходу обдумывая, как поникнуть внутрь. Надо пройти через черный ход, вверх по внутренней лестнице, через красную дверь в дальнем конце внутреннего дворика. Войти, оценить обстановку и вернуться обратно.

До слуха доносились звуки обезумевшей улицы: вой сирен, свист, крики. Люди теряли человеческий облик, навсегда ли или под влиянием паники впавшей в неистовство черни, трудно было сказать.

И Антонио принял решение. Он не станет подвергать опасности Дженн и всех остальных. Он просто проникнет внутрь, схватит Хеду и бросится бежать, протыкая колом всякого, кто попадется на пути.

Лестницу он преодолел, перепрыгивая через четыре ступеньки – будучи вампиром, он умел почти летать. Сквозь застекленную крышу внутреннего дворика, уставленного большими черными урнами с увядшими растениями и незрячими греческими статуями, светила луна.

Вот и красная дверь. Надо как можно скорей пробраться внутрь, забрать Хеду и бежать, пока не взошло солнце. Он взлетел по ступенькам, секунду постоял в нерешительности и повернул ручку двери. И дверь легко подалась.

Они либо слишком беспечны, либо абсолютно уверены в своей власти над жителями города. Он вошел внутрь. Казалось, дом был совершенно пуст.

Действительно, как будто никого.

И Хеды тоже нигде нет.

Разъяренный океан напуганной до смерти человеческой толпы понес было Дженн за собой, но ей удалось пробиться назад; она стояла на месте, не отрывая взгляда от покинутого людьми многоэтажного дома. Дженн была как в бреду: все шло не по плану, Антонио не должен был идти туда один. Она с трудом стала пробиваться вперед, но приемы «крав маги» не работали против сотни людей одновременно, и ей пришлось довольствоваться тем, что она продвигалась вперед крайне медленно, дюйм за дюймом. Вдруг, футах в двадцати впереди, Дженн заметила подпрыгивающие косички «раста»; да, это Скай.

– Скай! – закричала она.

Колдунья ее не слышала. Но вдруг Скай подняла руку и стала пробиваться сквозь толпу к зданию. Дженн проследила направление ее взгляда и увидела Антонио. Он был один.

«Хеда, – подумала Дженн. – Где же Хеда?»

Она отчаянно стала расталкивать толпу, то блокируя чей-то кулак, то пробиваясь плечом, то опуская голову, как игрок профессионального американского футбола. Каждое ее усилие сопровождалось возмущенными криками и руганью, но она упорно продолжала пробиваться вперед и в результате пересекла улицу меньше чем через десять секунд после Скай. И Дженн, и ведьма, тяжело дыша, остановились перед Антонио; глаза его горели адским пламенем.

– Там ее нет, – сказал он. – И не было.

– Что? – закричала Дженн.

Он обнял обеих за талии и потащил в переулок, подальше от творящегося вокруг безумия. Шум стоял такой, что можно было оглохнуть. Под ботинками Дженн скрипел гравий. В лучах полумесяца блестели иссиня-черные волосы Антонио. Если бы он был человеком, он бы сейчас тяжело дышал.

– Человеком там и не пахнет. Ее отправили куда-то в другое место. Либо Ник нам все наврал, либо Аврора ему.

– Вот зараза, – сказала Скай, хлопнув себя ладонью по щеке. – Но где же она тогда?

– Боже мой, боже мой, – причитала Дженн. – Хеда, боже мой, Хеда!

– Дженн, – Антонио положил руки ей на плечи и слегка присел, чтобы заглянуть ей в глаза. – Послушай меня. Ты должна сейчас быть сильной. Держи себя в руках. Парад еще не кончился. Аврора пока одна, сестры твоей с ней нет. А значит, еще есть надежда.

– Нет, я уже ни на что не надеюсь, – сказала Дженн, и глубоко вздохнула. – Но ты прав. Нельзя расслабляться.

Она обернулась к Скай.

– Попробуй еще раз свой магический кристалл.

Скай промолчала. Дженн облизала губу и посмотрела на нее в упор.

– Это надо сделать, слышишь, Скай? Ты должна заставить его работать.

С недовольным лицом Скай полезла в карман и выудила небольшой прямоугольный кристалл.

– Нет, без толку, ведь я недавно пробовала, он не работал.

– Мы тогда были под землей. А с тех пор ты творила заклинания вуду, – напомнил ей Антонио. – Это открывает новые возможности. Да и я не переставал молиться за тебя.

– Надо только верить, – сказала Дженн.

Слово сорвалось с ее губ, когда она еще сама не успела осознать, что говорит.

– Дженн, и ты, Скай, закройте глаза и молитесь вместе со мной, – сказал Антонио.

Дженн все еще колебалась. У нее пока не хватало веры, она верила, конечно, но еще не совсем так, как верил Антонио. Но она все-таки закрыла глаза, не обращая внимания на текущие по щекам слезы. Время неумолимо отсчитывало секунду за секундой. Парад уходил все дальше по улицам Французского квартала, и маршрут его был неизвестен. И неизвестно было, не прячет ли Хеду кровожадная Аврора где-нибудь на одном из помостов.

– Аминь, – пробормотал Антонио, и все трое открыли глаза.

Скай посмотрела на кристалл и отрицательно покачала головой. Ничего нет.

– Una vez mas, – сказал Антонио. – Еще раз.

– У нас нет времени, – сказала Дженн, хватая кристалл и оглядываясь вокруг. – Господи, у нас совсем не осталось времени.

Антонио нежно взял ее за подбородок и заглянул в глаза. Она отдернула голову. Хватит с нее этих штучек.

– Закрой глаза, – попросил Антонио.

– Антонио, – взмолилась она. – Надо же что-то делать.

Ее все это уже стало раздражать, она вспомнила, что у них уже был такой разговор, еще в монастыре.

Ей отчаянно не хотелось бы, чтобы их снова постигла неудача, но она не знала, что делать, оставалось только наудачу бегать по Французскому кварталу, надеясь, что Скай узнает нужное здание. Да-да, другого выхода не было.