Текст книги "Дом скорпиона"

Автор книги: Нэнси Фармер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 22 страниц)

37
Возвращение

Матт блаженствовал, лежа на чистых белых простынях и мягких подушках. В широко распахнутое окно из сада вливался свежий прохладный воздух, напоенный ароматами цветов. Осмотрев его болячки, сестра Инее уложила Матта в постель. Фиделито и Тон-Тона разместили в монастырской школе-интернате, но они каждый день навещали Матта и Чачо.

«Бедный Чачо»,– думал Матт.

Мальчик почти не замечал визитов друзей. Он пребывал в тяжелом полусне, иногда звал родителей, временами в бреду кричал о летучих мышах. Сестра сказала, что ему нужно время, чтобы восстановиться после страшных испытаний. Под тяжестью китовых костей он вдыхал намного меньше воздуха, чем требуется для жизни. Его тело пострадало от длительной нехватки кислорода, и в придачу несколько ребер было сломано.

Самым лучшим временем были часы, когда приходила Мария. Матту нравилось слушать ее: у девочки, казалось, никогда не исчерпывались происшествия, которыми нужно было срочно поделиться. Она рассказывала о бездомных кошках, которых она спасла, и о том, как однажды по ошибке положила в тесто для пирога соль вместо сахара. Жизнь Марии была полна событий. В саду распустился цветок, в окно бьется бабочка – обо всем этом она с волнением рассказывала Матту. Матт смотрел на мир ее глазами и видел нескончаемую вереницу радостных надежд.

Вот и теперь Матт с нетерпением смотрел на дверь, потому что слышал в коридоре голос Марии, но был разочарован, увидев ее вместе с матерью. Эсперанса была одета в платье серо-стального цвета. Она напомнила Матту самонаводящуюся ракету, которую однажды получил на день рождения Эль-Патрон.

– Я принесла тебе гуавы.– Мария поставила на тумбочку корзину с фруктами.– Сестра Инее говорит, в них много витамина С и они полезны для твоей кожи.

Матт поморщился. Он знал, что с ног до головы покрыт чудовищной сыпью. Сестра Инее сказала, что это из-за грязной воды, в которой хранители выращивали планктон.

– На вид ты кажешься вполне здоровым,– заметила Эсперанса.

– Спасибо,– ответил Матт.

Он не испытывал к ней особого доверия.

– По-моему, у тебя хватит сил встать.

– Мама, нет! Ему нужно лежать в постели еще как минимум неделю,– заявила Мария.

– Я не позволю тебе превратить этого молодого человека в одного из твоих подопечных инвалидов! – сказала дочери Эсперанса.– Хватит с меня твоих трехлапых кошек и рыб, плавающих кверху брюхом. Матт молод и жизнестоек. И у нас для него есть важное задание.

«Ой-ой-ой»,– испугался Матт.

Что еще затеяла Эсперанса?!

– Мы очень встревожены,– вздохнула Мария.

– Мало сказать – встревожены,– неумолимым тоном подхватила Эсперанса.– В Опиуме творится что-то очень плохое. Хотя в этой богом забытой пустыне никогда не происходило ничего хорошего, Эль-Патрон хотя бы поддерживал связь с внешним миром. А со дня его смерти оттуда не поступает никаких известий.

– Эмилия все еще в Опиуме,– пояснила Мария.– И папа тоже. Я до сих пор сержусь на них за то, как они обошлись с тобой, но не хочу, чтобы с ними случилось что-нибудь... что-нибудь плохое.

Ее глаза наполнились слезами. Эсперанса раздраженно вздохнула.

– Мне абсолютно безразлично, что случится с твоим отцом. И хватит лить слезы, как переполненный фонтан. Это глупая привычка, она туманит разум. Твой отец – дурной человек!

– Я ничего не могу с собой поделать,– всхлипнула Мария.

Матт протянул ей платок. В душе он соглашался с Эсперансой, но сердце его было на стороне Марии.

– Опиум находится в состоянии блокады,– продолжала Эсперанса.– За последние сто лет я могу припомнить всего три подобных случая. Это означает, что в страну никого не впускают и никого и ничто не выпускают.

– Но может быть, надо просто немного подождать, пока они сами решат выйти с нами на связь? – предложил Матт.

– Во всех предыдущих случаях блокада длилась всего несколько часов. А сейчас она тянется уже три месяца.

Матт сразу же смекнул, что это означает. Чтобы в империю поступали деньги, необходимо отгружать все новые и новые партии опиума. Наверняка дилеры в Африке, Азии и Европе обеспокоены прекращением поставок. Макгрегор и другие фермеры не в состоянии покрыть нехватку спроса. У них большая часть земель засажена культурами, дающими кокаин и гашиш.

– Что я должен сделать? – спросил Матт. Эсперанса улыбнулась, и он понял, что попал в ловко

расставленную ловушку.

– Системы безопасности проверяют каждый прибывающий гравилет,– пояснила Эсперанса.– Пилот кладет руку на идентификационную пластину в кабине. На землю передаются его отпечатки пальцев и ДНК. Если они не вызывают подозрений, гравилету разрешается посадка. Если же нет...

– Его сбивают в воздухе,– закончила Мария.– Мама, твой план чудовищен!

– Во время блокады,– продолжала Эсперанса, пропустив слова дочери мимо ушей,– в страну не впускают никаких гравилетов, кроме одного – гравилета Эль-Патрона.

Матт понял, куда она клонит. У него те же отпечатки пальцев и такая же ДНК, что и у Эль-Патрона...

– Откуда вы знаете, что система безопасности не изменилась?

– А я и не знаю,– невозмутимо ответила Эсперанса.– Я просто надеюсь, что Алакраны позабыли внести в систему необходимые изменения. Наверное, у них там случилось что-то страшное, иначе они бы не отгородились от окружающего мира.

«Что там могло случиться?» – подумал Матт.

Может быть, идиойды подняли восстание или фермерский патруль захватил власть? Или мистер Алакран сцепился в битве за власть со Стивеном и Бенито?

– Насколько я понимаю,– сказал он,– меня собьют прямо в воздухе. А если я выживу, Алакраны усыпят меня, как бродячую собаку. Надеюсь, вы не забыли, кто я? Я клон. Домашняя скотина!

Марию передернуло, как от боли. Матт не обратил на это внимания. Пусть поймет, чего от него требуют. Его ни капельки не волновало, что стряслось с Эмилией и ее отцом. Но тут он услышал, как Мария с трудом подавила судорожный всхлип.

– Ладно, договорились! – сердито воскликнул он.– На запчасти я больше не гожусь, так давайте бросим меня на эту авантюру.

– Я не хочу тебя никуда бросать,– заплакала Мария.

– Давайте вздохнем поглубже и начнем сначала,– сказала Эсперанса.– Прежде всего, Матт, никакой ты не клон.

От изумления Матт рывком сел на кровати.

– Да, ты был клоном. С этим никто не собирается спорить. Но сейчас мы говорим о международных законах.– Эсперанса принялась расхаживать по комнате, как будто читала лекцию студентам.– Международное право – моя специальность. Так вот, во-первых, клоны вообще не должны существовать.

– Очень рад слышать,– сухо заметил Матт.

– Но раз уж они существуют, их, как ты верно подметил, приравнивают к домашней скотине. В этом случае их можно забивать, как цыплят или коров.

Мария со стоном уронила голову на кровать.

– Нельзя допускать, чтобы одновременно существовало две версии одного и того же человека,– продолжала Эсперанса.– Одну из них – копию – необходимо объявить не-человеком. Но если оригинал умирает, копия занимает его место.

– Что... это значит? – Голос Матта дрожал.

– Это значит, что теперь ты и есть настоящий Эль-Патрон. У тебя его тело и его разум, ты несешь в себе его личность. Ты владеешь всем, что принадлежало ему, и управляешь всем, чем правил он. Ты – новый властелин Опиума!

Мария подняла голову:

– Значит, Матт – человек?!

– Он всегда был человеком,– сказала Эсперанса.– Существующий закон – гнусная выдумка, которая дает возможность пускать клонов на трансплантаты. Но хорош этот закон или плох, сейчас мы употребим его себе на пользу. Если ты останешься в живых при посадке, Матт, я сделаю все возможное, чтобы объявить тебя новым владельцем наркотической империи. У меня есть влиятельные друзья в правительствах Ацтлана и США. Но ты должен обещать мне, что, как только вступишь во владение Опиумом, ты сделаешь все, чтобы уничтожить наркоимперию и стереть барьеры, которые так долго разделяли Ацтлан и Соединенные Штаты.

Глядя на маленькую пылкую женщину, Матт пытался осознать внезапную перемену в своей судьбе. Он догадывался, что Эсперанса не столько заботится о дочерях, сколько горит желанием уничтожить Опиум. Она ушла не оглянувшись, когда Марии было всего пять лет. И за все эти годы ни разу не пыталась найти дочь. Только когда Мария сама сделала первый шаг навстречу, Эсперанса вернулась и, как всегда, не раздумывая принялась повелевать всем и вся.

Матт подумал, что ради достижения заветной цели она с легкостью пожертвует и им, Маттом. Но как он мог отказаться, если знал, сколько неимоверных страданий принес людям Эль-Патрон?! Только теперь он осознал их в полной мере. И дело было не только в миллионах наркоманов по всему миру и в нелегалах, обращенных в рабство. Пострадали невинные дети! Можно даже сказать, что старик виновен в появлении хранителей. Если Матт станет Эль-Патроном, он получит в придачу все его наследие: богатство, власть... и все зло, сотворившее их.

– Хорошо, обещаю,– сказал он.

Лучи прожекторов ощупывали гравилет. Летательный аппарат вздрагивал, будто от страха. Матт бросил взгляд на пилота. Тот был мрачен.

– Когда зажжется красный свет, приложи правую руку к идентификационной пластине,– велел он.

На приборной панели вспыхнули слова: «Внимание! Развернута зенитная артиллерия».

«Сначала стреляют, потом задают вопросы»,– хмуро подумал Матт.

При нем были послания от президентов Ацтлана и США, но какой от них толк, если его собьют прямо в воздухе?!

– Есть сигнал! – воскликнул пилот. Идентификационная пластина вспыхнула красным.

Матт опустил на нее ладонь и ощутил знакомое покалывание, будто по коже пробежали тысячи муравьев,– совсем как тогда, когда он прижал руку к мерцающему скорпиону на стене потайного коридора в Большом доме. Красный свет тут же погас, панель окрасилась миролюбивым зеленым цветом.

– Получилось, сэр! Отлично!

Пилот начал уменьшать антигравитацию, готовясь к посадке. Матт зарделся от гордости. Этот человек назвал его «сэр»!

Матт тревожно выглянул в окно. Он впервые видел эстансию с воздуха. Далеко на востоке лежала водоочистительная станция, на западе – маленькая церквушка, куда ходила Селия. Разрешают ли ей ходить туда теперь, когда считают идиойдом? Между ними тянулись склады, лаборатории по очистке наркотиков, фабрика, где готовили пищевые пилюли для идиойдов. Дальше к северу располагалась больница – невыразительное серое бетонное здание. Даже отсюда она казалась зловещей. Неподалеку от нее возвышался мавзолей, где в тенистой прохладе мраморных ниш покоились усопшие Алакраны.

Они пролетели над бассейном. На воде играли солнечные блики. Матт высматривал людей. На газоне, согнувшись в три погибели, трудились несколько идиойдов. Служанки развешивали белье, кто-то ремонтировал крышу. Никто не поднял глаз. Никто не проявил ни малейшего интереса к приземляющемуся гравилету.

– Где же торжественная встреча? – удивленно прошептал Матт.

Навстречу гостям всегда выбегал целый отряд телохранителей.

Гравилет опустился на землю.

– Не хотите вооружиться, сэр? На всякий случай... Пилот протянул ему ружье. Матт в испуге отпрянул.

Из таких ружей фермерский патруль парализовал, а затем и убил родителей Чачо, Флако и Тон-Тона...

– Лучше не надо.– Он вернул оружие пилоту.

– Я подожду вас здесь – на случай, если вы захотите улететь побыстрее...

Матт открыл дверь и вышел. Посадочная площадка была пуста. Повсюду царила тишина – только пели птицы, журчал фонтан, да временами коротко постукивал молоток чинившего крышу рабочего.

То и дело оглядываясь через плечо, Матт пошел через сад. Его задача – встретиться с Алакранами и положить конец затянувшейся блокаде. Он и сам сможет отключить блокадную систему – если найдет ее. Тэм Лин или Простак Дональд должны знать, где она находится. Тогда Эсперанса и государственные деятели обеих примыкающих к Опиуму стран, ожидающие на границе, приедут сюда и попытаются объявить Матта новым владельцем Опиума.

«Легче было остаться в живых на Костяном дворе»,– уныло подумал Матт.

По газону важно прошествовал павлин. На дереве крикливо переругивалась стайка краснокрылых дроздов. С фонтана на него с интересом взирал крылатый младенец.

Нервы у Матта были натянуты до предела. Вот-вот из дома выйдет мистер Алакран и заорет: «Уберите эту тварь! Сейчас же вышвырните его вон!» Матта захлестнула волна воспоминаний. Он не знал, что сделает, если увидит Селию.

Матт поднялся по широкой лестнице, ведущей в салон. Именно здесь много-много лет назад Эль-Патрон впервые представил его Семье. Здесь Эль-Вьехо лежал в гробу, будто изможденная птица, а Эмилия в окружении девочек-идиойдов выходила замуж за Стивена. Громадный зал словно наполнился призраками. Они скрывались за белыми мраморными колоннами, парили над темным прудом с водяными лилиями. Матт видел, как древние рыбы поднимаются из глубин и смотрят на него круглыми желтыми глазами.

Внезапно Матт замер. Кто-то играл на пианино! Играл с немалым мастерством, но слишком рьяно, прямо-таки атакуя музыку,– громко, яростно, словно на грани безумия. Распахивая на бегу двери, Матт помчался по анфиладе комнат. Звук нарастал, как приливная волна. Ворвавшись в музыкальную комнату, Матт зажал уши и закричал:

– Прекратите!

Однако музыкант не отозвался. Матт подбежал к пианино и схватил играющего за руку.

Это был мистер Ортега. Он резко обернулся, увидел Матта и стремглав бросился вон. Его шаги стихли в коридоре.

– Неужто я был таким плохим учеником?! – удивленно пробормотал Матт.

Ну конечно же, ведь мистер Ортега считает его мертвым! Сейчас, наверное, поднял тревогу на весь дом, сзывает на помощь. Не пройдет и нескольких минут, как сюда прибегут люди...

Матт сел за инструмент. От работы на креветочной ферме его руки огрубели и покрылись мозолями; он боялся, что пальцы стали слишком неуклюжими. Но едва он заиграл адажио из Фортепианного концерта № 5 Бетховена, как вся неловкость исчезла. Музыка растекалась по телу, смывая ужасы последних месяцев. Он чувствовал себя легким, как ястреб, парящий высоко в небе. Он играл и играл и остановился, лишь когда на плечо ему легла чья-то рука.

Матт обернулся, еще до конца не стряхнув очарование музыки, и увидел Селию. На ней было цветастое шелковое платье, которое он так хорошо помнил.

– Ми ихо! – вскричала женщина и стиснула его в горячем медвежьем объятии.– Ох, мой милый, как ты похудел! Что с тобой случилось? Где ты был? Как вернулся? И что у тебя на лице? Оно такое худое и... и...

– И в прыщах,– закончил за нее Матт, с трудом справляясь с дрожью в голосе.

– Ну да, ну да, это бывает, когда взрослеешь,– затараторила Селия.– Будешь правильно питаться – и все пройдет.– Она отстранила его на расстояние вытянутой руки, желая рассмотреть получше.– Ты так подрос...

– У тебя-то все в порядке? – спросил Матт.

Ее внезапное появление поразило его, как гром среди ясного неба. Он боялся, что расплачется.

– Да что со мной сделается?! Но ты отнял у мистера Ортеги добрых пять лет жизни.

– Как тебе удалось... Тэм Лин говорил, тебе надо прятаться...

Матт замолчал – боялся, что голос выдаст его волнение.

– Тэм Лин... Ох боже мой.– Селия устало ссутулилась.– Мы уже несколько месяцев как в блокаде и не могли послать тебе весточку.

– Но почему мистер Алакран и Стивен ничего не предприняли? – спросил Матт.

– Пойдем лучше со мной.

Селия повела Матта по коридорам, и его снова поразила неестественная тишина, царящая в доме.

Они пришли на кухню, и Матт наконец-то увидел нормальную человеческую жизнь. Два поваренка месили тесто, служанка резала овощи. С потолка свисали связки чеснока и перца. Из большой дровяной печи исходил аромат жареного цыпленка.

За столом сидели мистер Ортега и Простак Дональд. Они прихлебывали кофе из больших кружек и держали на коленях портативные компьютеры.

– Видишь? Ничего я не выдумал,– сказал мистер Ортега.

Простак Дональд напечатал что-то на компьютере.

– И ничуть я не бегал, как напуганный цыпленок,– возразил мистер Ортега, прочтя надпись на экране.– Ты бы тоже испугался, если бы тебя за плечо схватило привидение.

Простак Дональд улыбнулся.

Матт изумленно уставился на них. Эти люди – телохранитель и учитель музыки – были неотъемлемой частью его прошлой жизни, однако он никогда не представлял их в отрыве от служебных обязанностей. Никогда не пытался с ними поговорить, а Простака Дональда и вовсе считал, как бы это сказать, не очень сообразительным...

– Пожалуй, я начну,– вздохнула Селия, усадила Матта между двумя мужчинами и налила ему горячего шоколада.

Сладкий запах корицы пробудил в нем такие яркие воспоминания, что комната поплыла перед глазами. На мгновение Матт снова очутился в маленьком домике среди маковых полей. За окнами бушевала гроза, но в домике было тепло и уютно. Потом картина поблекла, и он вернулся в кухню.

– Помнишь, я как-то сказала, что Эль-Патрон никогда ничего не выпускает из своих рук? – начала Селия. Матт кивнул.– А Тэм Лин часто говорил, что вещи – и люди,– попавшие к Эль-Патрону, оказываются все равно что в драконьих закромах.

«Часто говорил»,– с содроганием повторил про себя Матт. Что это значит?!

– Вот почему он не дал Фелисии убежать, вот почему держал около себя Тома, хотя терпеть не мог этого мальчишку. Мы все принадлежали ему – Алакраны, телохранители, врачи, Тэм Лин, я и ты. Ты – больше всего.

38
Обитель вечности

Селия начала рассказ. Если она замолкала, Простак Дональд подхватывал нить и продолжал повествование, отстукивая текст на своем компьютере. А иногда и мистер Ортега вставлял пару слов.

Матт слушал и вспоминал свой последний вечер в Опиуме. Пока он, Матт, лежал в оазисе и любовался на звезды, Тэма Лина и всех, кто был в доме, созвали на отпевание Эль-Патрона. Отсутствовала только Селия, потому что ее, по всеобщему мнению, превратили в идиойда. Мистер Ортега не пришел, так как по причине глухоты попросту не знал о случившемся. В последние годы он жил настолько тихо, что о нем никто и не вспомнил.

В сгущающихся сумерках фермерский патруль выстроился в шеренгу. Шесть телохранителей, в том числе Тэм Лин и Простак Дональд, вынесли гроб и медленно понесли его в пустыню позади мавзолея. Самого Эль-Патрона с легкостью мог бы поднять и один человек, но гроб был богато инкрустирован золотом, так что его с трудом тащили шестеро.

Они медленно вышагивали вдоль шеренги, а хор маль-чиков-идиойдов исполнял арию из «Мадам Баттерфляй» [25]25
  «Мадам Баттерфляй» – опера Джакомо Пуччини (1858-1924).


[Закрыть]. Это был один из любимых фрагментов Эль-Патрона, и голоса идиойдов звучали тоненько и нежно.

– Я слышала это из конюшни.– Селия промокнула глаза полотенцем.– Он был злой человек, но от такой музыки прямо сердце разрывалось.

В земле отворилась дверь. Пологий пандус уходил вниз – в огромный подземный зал, озаренный светом тысяч свечей. И это было только первое из анфилады многочисленных хранилищ, протянувшихся под землей. Простак Дональд сказал, что не знает, сколько там всего потайных камер.

«Гроб был просто чудо»,– написал телохранитель на компьютере.

Массивную золотую крышку украшало изображение Эль-Патрона – совсем как на саркофагах египетских фараонов. На этом портрете Эль-Патрону было двадцать пять лет.

«Его и не узнать было, разве только по тому,– на этом месте Простак Дональд поднял глаза,– что он очень походил на Матта».

У Матта по спине побежали мурашки.

«Мы спустились в сокровищницу,– печатал телохранитель дальше.– Она вся была усыпана золотыми монетами. По ним приходилось ступать, как по песку на пляже. Кое-кто из телохранителей черпал монеты горстями и украдкой прятал в карманы. Священник прочитал заупокойную молитву. Потом идиойдов и фермерский патруль отослали прочь. Наступило время всенощного бдения над гробом».

– Это всего лишь приличное название для праздничной попойки,– перебил его мистер Ортега, внимательно следящий за экраном компьютера.– Собравшимся полагается восхвалять жизнь покойного – в данном случае восемь его жизней. Тебе, Матт, суждено было стать девятой.

Матт зябко поежился.

«Гости были в прекрасном настроении, еды было вдоволь, вино лилось рекой,– писал Простак Дональд.– Все только и говорили, каким старым стервятником был Эль-Патрон и как хорошо, что он наконец помер».

Так прошло несколько часов. Потом Тэм Лин принес особое вино, которое было разлито в тот год, когда Эль-Патрон родился. Оно лежало в заплесневелом ящике, опутанном паутиной, и было запечатано сургучом со знаком скорпиона – личной печатью семейства Алакран.

– Эль-Патрон припасал его для своего стопятидесятилетия,– торжественно провозгласил мистер Алакран.– А если не доживет, приказал подать это вино на похоронах. Предлагаю выпить в честь кончины старого стервятника!

– Правильно! Правильно! – закричали гости. Стивен открыл первую бутылку и понюхал пробку.

– Как будто отворилась дверь на небеса,– заявил он.

– Тогда эти свиньи недостойны его вкушать! – завопил Том.

Все покатились со смеху. Пошли по кругу хрустальные бокалы. Мистер Алакран сказал, что все обязаны дружно выпить за упокой души Эль-Патрона и потом разбить бокалы о гроб.

«Я взял бокал,– писал Простак Дональд,– но Тэм Лин подошел ко мне и шепнул: "Не пей, парень. Чует мое сердце, с этим вином что-то неладно". Вот я и не стал пить.

Мы подняли бокалы, провозгласили тост. Мистер Алакран сказал: "Завтра пришлем сюда грузовик и разгребем эти залежи! Выпьем же за жадность!" Все чокнулись и выпили – кроме меня. Не прошло и минуты, как все упали как подкошенные. Словно внутри у них повернули выключатель».

– Что произошло? – в ужасе спросил Матт.

«Я переходил от одного к другому, старался их растормошить, но все они были мертвы»,– писал Простак Дональд.

– Мертвы?! – вскричал Матт.

– Мне очень жаль,– проговорила Селия.

– А Тэм Лин?!

– Яд подействовал очень быстро. Думаю, он ничего не почувствовал.

– Но он же знал, что с вином что-то неладно! – заорал Матт.– Почему же он его выпил?!

– Послушай меня,—сказала Селия.—Эль-Патрон правил своей империей более ста лет. И все это время он наполнял и наполнял свои драконьи закрома. И хотел, чтобы его похоронили с этим сокровищем. К несчастью,– Селия утерла слезу,– к несчастью, в свои драконьи закрома он складывал и людей...

Матт с содроганием вспомнил, как часто и с каким удовольствием старик рассказывал о халдейских царях. К ним в могилу складывали не только пищу и платье, но и забитых лошадей, чтобы те возили своего владыку в потустороннем царстве. В одной из гробниц археологи обнаружили солдат, слуг, даже хорошеньких девушек-танцовщиц. Все они лежали на расписных топчанах, словно решили отдохнуть немножко. Одна из девушек так торопилась, что даже не успела подвязать волосы. В ее кармане нашли скатанную голубую ленточку...

Наверное, Эль-Патрон давно задумал это злодеяние. Он и не намеревался передавать власть мистеру Алакра-ну или Стивену. Им дали образование, но оно было таким же бесцельным, как и образование Матта. Никому из них не было суждено остаться в живых.

– Тэм Лин знал, чем закончатся похороны,– сказала Селия.– Эль-Патрон все ему рассказал. Он был старику ближе всех, может быть, даже ближе тебя...

«Я аккуратно уложил тела,– писал Простак Дональд,– словно подготовил их к погребению. Я плакал и не стыжусь этого. Все произошло так быстро! И было так ужасно. Потом я принес со склада динамит. Заложил его около входа и взорвал».

– Я не слышал взрыва, но почувствовал его,– вставил мистер Ортега.

– Все выскочили посмотреть, что случилось,– продолжила Селия.– И увидели, что вход в гробницу взорван, а Дональд без сознания лежит на земле.

– Я тоже почувствовал взрыв,– прошептал Матт.– Перед рассветом земля содрогнулась, от этого я и проснулся.

– Тэм Лин думал, что так сможет освободить идиойдов,– добавила Селия.– Вот почему он не предупредил об отравленном вине никого, кроме Дональда. Пусть это звучит чудовищно, но как еще можно было отобрать власть у Алакранов? Эль-Патрон правил своей империей сто лет. Его дети могли продержаться у власти еще столько же...

Матт будто воочию видел перед собой взорванную гробницу: разбитые бокалы, с крышки гроба злорадно усмехается портрет Эль-Патрона, ровными рядами лежат телохранители в темных костюмах. Только вместо траурных ленточек у них в карманах золотые монеты...

Том тоже там, его лживый, вкрадчивый голосок умолк навеки. Сколько раз Матт тешил себя мечтами о низвержении Тома! И вот оно свершилось! Но Матт не чувствовал радости. Теперь Том властен над своей судьбой ничуть не больше, чем самый тупой из идиойдов.

– Тэм Лин поступил так, как счел нужным,– сказала Селия.– В юности он совершил страшное преступление и не простил себе этого. Он считал, что этим поступком расплатится за содеянное.

– Ничего он не расплатится! – заорал Матт.– Болван! Тупой кротовый болван!

Он вскочил. Мистер Ортега хотел было остановить его, но Селия предостерегающе покачала головой. Матт пробежал через сад и ворвался на конюшню.

– Дайте мне лошадь! – закричал он. На зов выглянула Роза.

– Послушную лошадку, хозяин?

У Матта возник минутный соблазн потребовать жеребца Тэма Лина, но он тут же сообразил, что у него по просту не хватит сил справиться с гордым животным.

– Послушную лошадку,– подтвердил он. Вскоре он уже ехал через поля, как много раз до этого.

Кое-где землю устилал зеленоватый плюшевый ковер опиумных ростков. На других участках слепила глаза роскошная белизна распустившихся маков. В воздухе витал сладковатый дурманящий аромат.

Потом Матт увидел рабочих. Они медленно перемещались от цветка к цветку и, склонившись, надрезали ножами семенные коробочки. Что с ними делать? Теперь он их хозяин. Повелитель громадного войска...

Матт был оглушен, опустошен, выжат как лимон. Раньше он считал, что все как-нибудь уладится само собой и тогда он сам, Мария, Тэм Лин и Селия счастливо заживут все вместе. Надежды эти рухнули, как карточный домик.

– Дурак! – закричал он канувшему в небытие Тэму Лину.

Обратима ли операция, превращающая людей в идиойдов? Матт этого не знал. Даже если набрать в больницу новых врачей – хотя вряд ли кто-нибудь согласится на это, узнав, что случилось с предыдущей сменой персонала,– на это уйдут долгие годы. И надо избавиться от фермерского патруля. Этих бандитов разыскивают по всему миру. Можно поставить в известность полицию – пусть приезжают и забирают их. А на их место нанять других, не таких жестоких, потому что, как бы то ни было, идиойды не могут существовать без приказов.

С проблемами он будет сталкиваться везде, чего ни коснись. Придется нанимать новую армию телохранителей. Такие богатства, как Опиум, притягивают преступников, как сливки кошку.

«Всегда подбирай себе телохранителей из другой страны,– шептал Эль-Патрон у него в голове.– Так им труднее сговориться и предать тебя».

«Ладно,– подумал Матт.– Надо будет завтра же спросить совета у Простака Дональда. Команда шотландских футбольных болельщиков вполне сгодится».

Он приказал лошади напиться и, спешившись, продолжил путь к горам. Над оазисом сияло ясное голубое небо. На песке у воды пестрели звериные следы, металлический сундук до сих пор стоял под виноградной лозой. Матт покопался в нем и отыскал записку Тэма Лина.

Дарагой Матт!– прочитал он. – Писать я хорошо не умею так што буду краток. Эль-Патрон габарит я должен ехать с ним. Ничево не могу наделать. Я положил в сундук препасов и книги. Мололи што вдрук понадобется. Твой друг Тэм Лин.

Матт бережно сложил записку и положил в карман вместе с фонариком – он пригодится, когда стемнеет. Разложил костер, стал греть руки, прислушиваясь к шорохам оазиса. Купаться не стал – слишком холодно...

Надо будет перекопать маковые поля и засеять их чем-нибудь другим. Когда идиойдов вылечат, Матт предоставит им выбор – вернуться домой или работать на него. Поможет им отыскать своих детей.

Матт аж подпрыгнул. Ну конечно же! Чачо, Фиделито и Тон-Тон! Надо позвать их сюда. Он представил себе, как широко распахнутся от изумления глаза Фиделито. «Это все и правда твое?! – спросит малыш.– Не врешь?»

«Нормально»,– скажет Чачо, пытаясь скрыть удивление. Матт подарит ему свою старую гитару. Мистер Ортега сможет учить его музыке. Тон-Тон заведет себе собственную авторемонтную мастерскую. Будет ухаживать за техникой, которая понадобится Матту на новых фермах.

Он пригласит и Марию – в надежде, что Эсперанса подыщет себе занятие в каком-нибудь другом месте. Мария будет счастлива воссоединять идиойдов с их детьми. Они будут устраивать пикники, кататься верхом, она заведет себе целый питомник трехлапых кошек...

Матт поднял глаза. Близился вечер. Кроваво-красные лучи предзакатного солнца, пробираясь сквозь расселину между горами, озаряли скалистую стену за оазисом. Неожиданно там блеснуло что-то ослепительно-яркое.

Матт вскочил и сломя голову понесся к скале, молясь, чтобы солнце не скрылось за горами. Когда он наконец добрался до нужного места, блестящее пятнышко почти скрылось в тени, однако он успел разглядеть сияющего скорпиона и, недолго думая, приложил к нему ладонь.

Медленно и бесшумно распахнулась дверь в скале. Матт ощупал стены. Оказалось, это вовсе не камень, а искусная имитация. За дверью, теряясь в темноте, уходя в глубь утеса, тянулся длинный коридор. Матт посветил внутрь фонариком.

Пол блестел от золотых монет. Чуть дальше возвышались причудливые статуи – не иначе египетские боги. Матт прислонился к скале, тяжело дыша. Это вход в драконьи закрома – легендарную сокровищницу Эль-Патрона! Первый из длинной вереницы подземных залов, тянущейся туда, где стоит роскошный гроб Эль-Патрона и лежат его мертвые слуги.

Вокруг старика покоятся телохранители, призванные охранять его в царстве теней, и врачи, которые будут заботиться о его здоровье. Мистер Алакран станет развлекать его деловыми разговорами, а Стивен будет высказывать свое мнение о возделывании опиумного мака – на Эль-Патроновых небесах наверняка будут выращивать опиум. Фелисия, Фани и Эмилия будут восторгаться стариком, сидя за столами, ломящимися от каменных крабов с Юкатана и карамельных пудингов.

А Тэм Лин? Матт снова достал записку: «Эль-Патрон габарит я должен ехать с ним. Ничево не могу поделать».

– Ты мог бы что-нибудь поделать,– прошептал Матт.– Ты мог бы сказать «нет».

Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь, и провел ладонью по гладкой поверхности скалы. Невозможно было определить, где находится потайной замок, но, если понадобится, он всегда сумеет отыскать его в красном свете.

Поздним вечером Матт сидел у костра и с наслаждением вдыхал аромат мескитового дыма, поднимавшегося к звездному небу. Завтра он возьмется за дело: начнет разрушать империю Опиум. Работа предстоит огромная, несусветная, но он не одинок. С ним будут Чачо, Фиделито и Тон-Тон. Они его подбодрят. Селия и Простак Дональд помогут советами, а Мария будет для всех них живой совестью. Еще, правда, есть Эсперанса, но тут уж никуда не денешься...