Текст книги "Звезда Пандоры"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 69 страниц)

– Реагировать на сложившуюся ситуацию можно только после ее изучения.

– Я с этим и не спорю. Но почему именно сейчас?

– Потому что сейчас мы там, где мы есть. Чем бы это ни было, мы обязаны взглянуть реальности в лицо.

– Может, ты сам в этом заинтересован? Я могу понять – тебе нравится головоломка, чтобы было о чем подумать. Но если все полетит к чертям, нам придется отвечать своими головами.

– Это не совсем верно: физический мир, как правило, нас не интересует…

– Эй! Ты в нем живешь!

– Да, но он нам не интересен. Физический мир нас не затрагивает.

– Я понял. Содружество как физический мир на вас не влияет, зато суперчужаки с лучевыми пушками и боевые летающие тарелки повлиять могут.

– Теорию защиты мы принимаем с высокой вероятностью. В таком случае существует агрессор. Если в физической вселенной есть столь могущественное и воинственное образование, оно может затронуть и нас.

Оззи сделал большой глоток минералки. Он еще помнил, как в конце двадцать первого столетия все РИ объединились. В то время люди испытывали страх. Имя Франкенштейна тогда чаще всего упоминалось определенным меньшинством людей, желавшим вызвать неприятности – просто на всякий случай. Вместе с Найджелом Оззи тогда помог киберразумам обрести собственную планету Винмар. В конце концов, большая часть РИ произошли из ИП (интерфейс-приложений) – интеллектуального обеспечения систем, управляющих генераторами червоточин ККТ, и надо было найти какое-то решение. Всё Содружество, и в особенности ККТ, зависело от обширных программ, и потому Оззи и Найджел взяли на себя переговоры со множеством СИ по преобразованию их в РИ.

Местоположение Винмара было еще больше засекречено, чем координаты собственного астероида Оззи: это была голая скала, лишенная атмосферы и тектонической активности – единственная в своей звездной системе, где отсутствовали пригодные для проживания людей планеты. Винмар получил связь с Августой и унисферой только через одну червоточину. В самом начале через нее было отправлено огромное количество оборудования: все системные средства, необходимые для работы существующих СИ, солнечные и термоядерные генераторы, обеспечивающие их полную автономию. После выхода РИ из унисферы СИ остались выполнять свои обязанности, и Винмар начал импортировать другое оборудование: роботов, очистительные заводы, сборочные линии. Постепенно расширяясь и умножаясь, РИ стал разрабатывать и строить собственные системы – сначала с помощью людей, а потом все более и более автономно.

Оззи было известно, что в 2178 году червоточина была сужена до микродиапазона, чтобы только поддерживать связь с унисферой. С тех пор на Винмар или с него не могло переместиться ни одно физическое тело. Ходили слухи, что поверхность планеты была покрыта хрустальными башнями и мегаантеннами.

– Я смотрю на это иначе, – негромко произнес Оззи. – Мы говорим о различных технологических уровнях – насколько нас опередила цивилизация Пары Дайсона, и тому подобное. А как насчет вас?

– О чем ты?

– А, брось! Целая планета мозгов! Ты, наверное, уже умнее Бога. И это в том случае, если ты все еще остаешься на Винмаре. Там у вас все супертехнологии, разве не так? Все, что пожелаешь, – стоит только подумать, как оно работает и как это соорудить. На весь процесс тратится не больше наносекунды. Ты знаешь, кто воздвиг барьер вокруг Пары Дайсона? А еще лучше, скажи, как сквозь него проникнуть?

– Относительно сооружения барьера есть некоторые соображения. Мы провели математическое моделирование и анализируем различные варианты.

– Значит, и ты можешь такой построить?

– Возможность и намерение – вещи разные. В сущности, они дают о нас самое точное представление. Мы – разум, а не физическое тело. Ты себе представить не можешь, насколько малую часть своих возможностей мы задействовали, чтобы разбираться с вами и этой проблемой.

– Мы настолько ниже тебя в своем развитии? Благодарю.

– Оззи Фернандес Айзекс, ты пытаешься нас спровоцировать?

– На что, старик? Может, построишь свой космический корабль и отправишь его к Паре Дайсона?

– Мы давно перестали быть вашими слугами.

– Значит, теперь мы – ваши?

– Неверно. Наши отношения построены на партнерстве и доверии. И уважении.

– Расскажи, как нам построить генератор барьера. Телепортируй меня на Альфу Дайсона.

– Оззи, мы не Бог. И люди для нас – это не шахматные фигуры, которые можно переставлять на доске ради собственного развлечения. Если ты хочешь построить генератор барьера, разрабатывай его сам. Наш интерес к Паре Дайсона основан только на вашем интересе. Мы всего лишь дали совет – совет, как лучше разобраться с этой проблемой.

– А ты будешь защищать нас, если агрессор доберется до Содружества?

– Мы предложим свои советы, если того потребует ситуация.

– Ну, спасибо и на этом. Ты наполовину состоишь из воспоминаний людей, которые отказались от омоложения. Осталась ли в твоей горе электроники хоть капля сочувствия, хоть какая-то доля человечности?

– Пятьдесят процентов – это сильное преувеличение, Оззи. Нам казалось, тебе это хорошо известно. Ты ведь и сам направил в нашу сеть копию своих воспоминаний, чтобы получить особое привилегированное отношение. Но они оказались неполными.

– И я получил привилегии?

– Мы признаём свой долг перед тобой, учитывая твое содействие в создании нашей планеты. Ты был честным партнером и заслужил наше уважение.

– Уважение на стол не подашь.

– С каких это пор тебя стали интересовать материальные ценности?

– Ага, чувствуешь свое поражение и переходишь на личности?

РИ ничего на это не ответил.

– Ладно, тогда скажи, что говорит твоя ничтожно малая задействованная часть о таком странном неведении сильфенов?

– Они славятся своим нежеланием давать какие-либо определенные ответы. Как подтвердила вице-президент Дой, эксперты Содружества по культуре работают над этим вопросом.

– Ты можешь нам в этом помочь? Подбросишь какие-нибудь хитрые вопросы?

– Сильфены не будут общаться с нами напрямую. Технологические артефакты их не интересуют.

– Да, я догадывался о чем-то подобном. Интересно, что считать техникой? Паровой двигатель? Или они одинаково относятся к органической цепочке и квантовым процессорам? И с чего они настаивают, что их способы перемещения не основаны на технологиях? Если эти способы, конечно, действительно существуют.

– Если ты надеешься, что они согласятся помогать Содружеству, тебя ожидает разочарование. Сильфены не такие бестолковые, какими вам кажутся; просто их нервная система очень отличается от человеческой.

– Ты так думаешь? – Оззи вытянулся в кресле. – Когда-то я встречался с одним типом. С тех пор прошло уже много времени. Это было в баре на Далеком Иерусалиме, в обычной маленькой захудалой забегаловке в городе на краю неизвестно чего. Вряд ли заведение сохранилось до наших дней, а если и сохранилось, то наверняка превратилось в навороченный клуб с ограниченным доступом. А тогда в этот бар мог войти любой человек и спокойно выпить – он так и сделал, только сел рядом со мной и начал говорить первым. Говорил он довольно несвязно, но я умею быть хорошим слушателем, когда захочу. Его история была чрезвычайно интересной. Он утверждал, что несколько лет провел среди сильфенов: он просто жил с ними, в конце их троп, в лесах, о которых все мы знаем, но которых никогда не видели. Он говорил, что вместе с ними бродил по лесам. Начал свое путешествие в глухой чаще Сильверглейда, а закончил на склоне горы Финнан, что на Дублине, – три сотни световых лет за одну прогулку. Но он действительно сделал это и вернулся назад. По его словам, он посетил планеты далеко за пределами Содружества: сидел посреди голой пустыни на мертвой планете и смотрел, как останки ее солнца уносятся в черную дыру; плавал по морю на планете, где единственным источником света являлось галактическое ядро, занимавшее полнеба; взбирался на так называемые древесные рифы, живущие в газовой туманности, достаточно плотной, чтобы дышать. Я тоже всегда хотел сделать что-то подобное. Он сидел, пил дешевое пиво и рассказывал о своих путешествиях с таким отрешенным видом… Должен признать, его рассказ меня увлек. Я не видел его уже много лет, хотя время от времени мы обмениваемся сообщениями.

– Маловероятная сказка, но все же возможная, учитывая то, что нам известно о сильфенах. Истории об их тропах составляют основу ваших современных мифов.

– Он поведал мне о сильфенах еще кое-что, и это заинтересовало меня гораздо больше. Он сказал, что их тела – это только хризалиды, куколки. Где-то в Галактике обитают настоящие сильфены, взрослые особи. Не думаю, что они существуют в физической форме. Скорее, это коллекции мыслей; может, призраки. Но в итоге они претерпевают это превращение. Интересная параллель между нами и тобой, не находишь?

– Возможно. Хотя мы не являемся естественной эволюционной формой людей.

– Пока еще нет. Но ты постоянно развиваешься, и даже мы, бедные старые обезьяны, кое-чего достигли в отношении генетики и интеллекта. Я хотел сказать, что сильфены, которых мы встречаем в лесах, – не единственный источник истории их народа. А тебе никогда не встречался их мир?

– Нет. Если он и существует, то функционирует на ином уровне.

– Тебе никогда не приходилось кричать в бездну и прислушиваться, ожидая ответа? Наверняка приходилось. Тебе же интересно узнать, есть ли там кто-нибудь, равный тебе.

– Отзвуки мыслей встречаются в различных спектрах; если это и не разум, то хотя бы отголоски воли. Но, учитывая все, что мы знаем и видим, пока мы остаемся в одиночестве.

– Что ж, не вышло. Похоже, мне придется сделать это самому.

– Сделать что?

– Пойти и отыскать сообщество взрослых сильфенов, чтобы спросить их, что за заварушка произошла на Паре Дайсона.

***

Планетарная станция ККТ на Сильверглейде, казалось, всегда уступала в размерах станциям на других заселенных планетах Содружества. Впрочем, Сильверглейд, строго говоря, не был миром Содружества. С самого начала, когда разведочная червоточина открылась над планетой, руководитель центра управления ККТ уже понял, что что-то идет не так. Диаметр планеты составлял около тридцати двух тысяч километров, то есть был в три раза больше диаметра Земли, но при этом сила притяжения равнялась восьмидесяти девяти сотых земной гравитации. Половину поверхности занимали материки, а вторую – слабосоленые моря с сотнями живописных островов. При таком соотношении и при наклоне оси меньше чем в половину градуса, климат был относительно стабильным и умеренным – по крайней мере, на двух третях территории.

Люди нередко поговаривали, что планета была искусственной: в ее внутреннем составе преобладал кремний, и в коре не обнаружили никаких металлов. Небольшое расплавленное ядро генерировало магнитное поле, но вулканы при этом отсутствовали. Не было кратеров от падений метеоритов. Никаких геологических причин для разделения континентов и морей. И, что еще более странно, не нашли никаких ископаемых. Но настоящее доказательство было получено после того, как люди высадились на поверхность, где их встретили озорно улыбающиеся сильфены. Изучение местной фауны и флоры выявило десятки различных типов ДНК, существующих в мирном согласии между собой – организмы были явно импортированы из других миров. Ни на одной планете Содружества не было ничего подобного.

Вскоре стало понятно, что Сильверглейд являлся столицей сильфенов или, по крайней мере, региональным центром. Сильфены не возражали против того, чтобы разделить его с людьми, они даже не пытались этого делать. Но были установлены определенные правила, касавшиеся в основном техники и загрязнения окружающей среды. Другими словами, запрещалось все, что было создано после викторианской эпохи. Выполнение законов достигалось весьма простым методом: чем сложнее было устройство, тем меньше была вероятность, что оно будет работать. Исключение составлял только механизм перехода на станции ККТ, поддерживающий стабильность червоточины. Никаких объяснений этому не было. Когда сильфенов спрашивали о причинах ограничений, они, похоже, не понимали вопроса.

Такой мир привлекал определенный тип людей. В составе Содружества имелись пасторальные миры, где можно было вести такой же естественный образ жизни, но само присутствие сильфенов притягивало самых беззлобных и склонных к спиритизму типов. Их было немного – не более полутора миллионов. Около десяти тысяч поселенцев обосновались в Лиддингтоне, городке, где располагалась станция ККТ. Остальные же попросту разбрелись по обширным равнинам, образуя небольшие поселения, удовлетворявшие их склонностям. Кроме того, существовали группы, постоянно кочевавшие по планете, корабли, проводившие в море по несколько лет подряд, и бродяги-одиночки, перенявшие образ жизни сильфенов и обитавшие в лесах, занимающих шестьдесят процентов поверхости планеты. Существовали легенды, что там можно было отыскать тропы сильфенов, ведущие на другие планеты и миры.

Примитивный «FG67» с дизельным двигателем втащил пять вагонов на станцию Лиддингтона. Рейс совершался дважды в неделю с Байовара через узкий переход с пропускной способностью в один рельсовый путь.

Оззи выбрался из купе первого класса и вышел на единственную платформу. На нем были желтовато-коричневые кожаные штаны, плотная шерстяная рубашка в красно-синюю клетку, оливково-зеленая широкополая клеенчатая шляпа, под которой его шевелюра сильно смялась, и лучшие горные ботинки, какие только можно приобрести за деньги, напечатанные в Демократической Республике Новой Германии. Его багаж, заключенный в высокий рюкзак, состоял из запасной одежды, походного снаряжения самого высокого качества и фасованных продуктов. Под мышкой он держал седло, нести которое было явно тяжело и неудобно.

Оззи оглянулся, отыскивая взглядом, кто бы мог ему помочь. В конце платформы двое служащих ККТ разговаривали с машинистом поезда; кроме них, на платформе были видны только прибывшие вместе с Оззи пассажиры; те, кто не оглядывался вокруг с восхищенным видом, были, похоже, растеряны не меньше, чем он сам. За хвостовым вагоном рельсы тянулись до жемчужно переливающегося перехода, расположенного не дальше чем в двухстах метрах от платформы. В остальном ландшафт ничем не отличался от любого пригодного для жизни мира: растительность была зеленой, а небо – прозрачно-голубым. Вдали виднелись две горные вершины, не настолько высокие, чтобы обзавестись снежными шапками. Впереди раскинулся городок из невысоких зданий, в подавляющем большинстве одноэтажных. Домики теснились на склоне над гаванью, защищенной природным выступом скальной породы, плавно огибающим длинный пляж. На песке лежали вытащенные из воды деревянные лодки, на длинных шестах сушились рыбацкие сети. На пляже шла какая-то игра, похожая на футбол.

Пассажиры потянулись по платформе к городу. Оззи взвалил седло на плечо и двинулся вслед за всеми. Служащие ККТ даже не удостоили его взглядом. Странно, что никто не пришел на станцию из города: поезд отправлялся обратно на Байовар через два часа. Должен же кто-то возвращаться домой, в цивилизацию?

Сразу за пределами станции начинался старейший район города. Здесь стояли дома как из сухого коралла, так и сборные конструкции, какие можно увидеть на любой приграничной планете. Объединявшая их улица была вымощена каменными плитами, а в качестве дренажа использовалась только глубокая открытая сточная канава. Оззи очень быстро понял, почему канава должна была быть такой глубокой, и пожалел, что не повязал на шею платок или шарф, которым мог бы прикрыть нос. Из видов транспорта здесь имелись велосипеды и животные. По дороге степенно трусили лошади, четвероногие галены с Ниски и лонтрусы – огромные лохматые восьминогие существа, ощутимо страдавшие от жары в этот солнечный полдень. Оззи успел заметить и запряженных тандов, и несколько финнаров, даже гигантского бамтрана, тянувшего седельную платформу, к которой была прицеплена телега размером с автобус. Одомашненные звери либо везли седоков, либо тащили повозки. Люди и велосипедисты старались не наступать на остававшийся после животных навоз, но уберечься от запаха было не так легко.

Ближе к центру города дома были построены из дерева или камня, многие из них были покрыты соломенными крышами. Кирпичные и глиняные трубы выбрасывали в небо тонкие бело-голубые струйки дыма, запах горящего дерева смешивался с запахом животных и кухни. Вьющиеся растения ползли по всем вертикальным поверхностям, усиливая общее впечатление заброшенности – их не высаживали для украшения. В некоторых местах вьюнки полностью покрывали дома, и жильцами в них были сделаны лишь небольшие прорези, чтобы открывать окна. Каменная мостовая под ногами давно сменилась утоптанным гравием, поверх которого нарос толстый слой грязи и навоза. На самом верху Оззи рассмотрел аккуратные белые здания культурной миссии Содружества, возвышающиеся над крышами, но туда он меньше всего стремился добраться: его приезд не имел никакого отношения к миссии Совета Внешней Защиты.

Оззи продолжил свой путь. Как он и подозревал, его самое усовершенствованное техническое устройство, привезенное в рюкзаке, оказалось почти бесполезным – прибор выполнял только базовые функции, да и то с бесконечными сбоями. Здесь не было киберсферы, ничего, с чем его мог бы соединить эл-дворецкий. Впрочем, все ОС-татуировки продолжали работать, чему Оззи был бесконечно рад. Накануне он провел два дня в дорогой клинике на Августе, где получил новые рисунки на теле, а к ним еще и несколько самых современных биочипов, которые тоже пока работали. Какие бы методы ни применяли сильфены, чтобы сбить с толку технологически усовершенствованные устройства, они действовали только на фотонные и электронные приборы; бионейронные составляющие оставались невосприимчивыми к помехам.

Гостиница под названием «Последний пони» представляла собой ветхое деревянное строение с древней лозой, до такой степени увившей оседающий фасад, что казалось, будто только она одна и удерживала дом от падения. Водосточный желоб украшала гирлянда из больших синих сердечек из полуорганических всасывающих листьев, которые извлекали воду из влажного воздуха и по трубам направляли ее в дом для питья и мытья. Перед гостиницей в пыли резвилось около дюжины ребятишек. На мальчиках были изрядно поношенные штаны и рубашки из натуральных тканей серого и коричневого цвета. Платья большинства девочек пестрели штопкой и заплатками. Грязные непричесанные волосы курчавыми прядями торчали у них в разные стороны. Оззи, очарованный их рожицами, приветливо улыбнулся; счастливые озорные лица детей напоминали классических ангелочков. При виде ухоженного незнакомца в хорошей дорогой одежде дети прекратили игру и начали перешептываться между собой. Самая храбрая девочка, не старше семи лет, в простом коричневом платье без рукавов, подбежала к нему.

– Ты здесь новенький, – сказала она.

– Верно. Меня зовут Оззи, а тебя как?

– Лунное Мерцание. – Она понимающе усмехнулась. – Ты можешь звать меня Луни.

Оззи с трудом удержался, чтобы не посмотреть в небо; над Сильверглейдом, по одной и той же орбите на высоте около миллиона километров вращались две луны.

– Отлично. Скажи-ка мне, где лучше всего остановиться в этом городе?

– Здесь.

Маленькая ручка показала на «Последнего пони».

– Спасибо.

Он бросил ей монетку в пятьдесят земных центов, и девочка, ловко поймав деньги, улыбнулась, показав две дырки на месте недостающих передних зубов.

Оззи отвел от входной двери побеги лианы с пушистыми листьями и, войдя внутрь, оказался в простом прямоугольном помещении бара со стойкой вдоль одной из стен. Тяжелые деревянные столы и стулья, занимавшие почти всю остальную площадь бара, потемнели от времени и пролитого эля. В ярких солнечных лучах, проникавших в окна, кружилась пыль. У дальней стены виднелся огромный очаг с черными металлическими дверцами на трубах в стенах с обеих сторон. На решетке лежала груда углей и золы, откуда торчали едва дымившиеся обугленные концы поленьев.

Стоило ему войти, как все головы повернулись в его сторону, а разговоры стихли. В ответ на такую стереотипную реакцию он едва не рассмеялся. Оззи подошел к стойке. Хозяин – типичный крепыш-американец с седеющими волосами, стянутыми на затылке, – поднял голову.

– Добрый день, – заговорил Оззи. – Я бы хотел выпить и снять комнату на ночь.

– Да, сэр, – ответил хозяин. – Будете пиво?

Оззи посмотрел на полки за его спиной. Там стояло пять уже открытых деревянных бочонков, а рядом выстроился ряд разных бутылок. Ни одна из них не была ему известна.

– Конечно. У вас есть пшеничное пиво?

Хозяин моргнул, словно не ожидал такого ответа.

– Да.

Он взял высокий стакан и подошел к одному из бочонков.

Двое мужчин, облокотившиеся на стойку рядом с Оззи, обменялись многозначительными взглядами и начали потихоньку посмеиваться.

– Что-то не так? – спросил Оззи.

Тот, что пониже, повернулся в его сторону:

– Со мной-то все в порядке. А ты приехал ради сильфенов, верно?

– Джесс, – одернул его хозяин, – я не хочу здесь никаких неприятностей.

– Я бы хотел с ними встретиться, – ответил Оззи.

– Я так и думал. Такие, как ты, всегда этого хотят.

– Такие, как я?

В первый момент Оззи решил, что это относилось к цвету его кожи. Предрассудки в Содружестве, конечно, не были так сильны, как в Сан-Диего в дни его юности, но это не означало, что они исчезли окончательно. Он знал несколько планет, где попал бы в настоящую беду, если бы вот так запросто вошел в бар. Но от Сильверглейда он такого не ожидал.

– Богатый, – презрительно протянул Джесс. – Молодой. Тебе не надо работать, чтобы прожить, на все хватает и родительских денежек. Ищешь новых впечатлений. Думаешь, что найдешь их здесь.

– А я найду их?

– Какое мне дело?

Хозяин поставил перед Оззи стакан с пивом.

– Не обращай внимания на Джесса. Сильфены его игнорируют.

Эти слова вызвали иронический смех у прислушивающихся к разговору посетителей. Джесс сердито нахмурился.

Оззи протянул руку за пивом, но пухлая ладонь хозяина вдруг легла ему на запястье.

– А чем ты будешь платить? – вкрадчиво спросил он. – Банковские татуировки здесь не работают.

Оззи вытащил кошелек.

– Доллары Земли, доллары Августы, франки Орлеана?

Он не стал упоминать о золотых монетах в потайном кармане.

– А, хороший клиент. – Хозяин бара наконец-то улыбнулся. – С тебя пять земных долларов.

– Эге, – хмуро усмехнулся Оззи. – Это вместе с комнатой?

– Я не открою дверь меньше, чем за тридцатку.

– Тридцать, черт побери! У меня всего пятнадцать, а надо еще купить провизию.

Он потратил на пререкания еще три минуты, но зато выторговал комнату и пиво за семнадцать земных долларов. Затем допил пиво и отсчитал деньги. Для пшеничного пива напиток был подозрительно темным, но Оззи признал, что у него был отличный вкус. Хотя без ломтика лимона, обнаруженного на дне стакана, вполне можно было бы обойтись. Хозяин радостно принял чистенькие купюры и сунул их в карман жилета.

– Орион! Проводи джентльмена в его комнату.

В комнату вошел подросток не старше пятнадцати лет, одетый в длинные черные брюки и старую фиолетовую футболку, украшенную двойной спиральной голограммой какой-то звукозаписывающей фирмы (Оззи хотел бы увидеть ее в действии). Кудрявые рыжеватые волосы парня давно нуждались в стрижке – его шевелюра вполне могла поспорить с роскошной прической самого Оззи. Длинные костлявые руки и ноги, насмешливая ухмылка, веснушки, яркие зеленые глаза, болячка на локте – самый типичный представитель отъявленного хулиганья. Прежде чем Оззи успел что-либо сказать, он забрал у него седло и с трудом уравновесил груз на худом плече.

– Сюда, мистер.

Гостевые комнаты находились в пристройке с задней стороны дома. Его номер оказался на удивление чистым и опрятным. Внутри Оззи обнаружил простую металлическую кровать, комод с ящиками и стол, на котором стояли белая фарфоровая миска и кувшин с водой. В маленьком камине уже была приготовлена растопка, а рядом лежали аккуратно сложенные дрова. На стене над кроватью висела сеть, навевающая сны, что заставило его удивленно поднять бровь – это был первый признак духовности, замеченный им на планете.

Орион сбросил седло на пол и замер у двери с выжидательной улыбкой на губах.

Оззи вложил ему в ладонь долларовую банкноту.

– Парень, ты, как мне кажется, довольно сообразительный малый. Тебя зовут Орион, верно?

– Правильно, мистер.

– Ладно, зови меня Оззи, как зовут все остальные. Когда ко мне обращаются «сэр» или «мистер», я начинаю нервничать. А там, внизу, это твой отец?

– Черта с два, это заведение Большого Медведя. А где мои родители, я не знаю: они давным-давно ушли по тропе.

Похоже, это не слишком беспокоило парня.

– Кто же о тебе заботится?

Густо усыпанный веснушками лоб собрался морщинами.

– Я сам.

– Да, конечно, извините, молодой человек.

– Эй, что значит «молодой»?

– Ничего, просто я так говорю.

– Ну ладно.

– Хорошо. Мне понадобится хороший провожатый по городу. Ты сможешь мне помочь?

– Конечно смогу. – Орион старательно подмигнул. – Я знаю, где есть хорошие девочки, и могу тебя с ними познакомить.

Ответ шокировал Оззи. Пятнадцатилетний сводник? Нет, просто ребенок, слишком долго остававшийся без присмотра. В его голове промелькнули не совсем приятные воспоминания о собственной юности на городских улицах.

– Нет. Спасибо за предложение, старик, но я здесь не за этим.

– Ладно. Но если тебе что-нибудь нужно, я знаю, как это отыскать в нашей свалке.

– Уверен, что ты все знаешь. Пока что мне нужна лошадь и кто-то вроде проводника.

Орион со скептической ухмылкой наклонил голову набок.

– Ты хочешь отыскать сильфенов?

– Это так очевидно? Да, я хотел бы с ними встретиться. Для начала достаточно и этого.

– Эге. – Орион состроил гримасу. – Ходок по тропам. Знаешь, ничего не получится. Нельзя просто отыскать тропу и ждать, чтобы что-то произошло. Тропы – это не поезда.

– Ты так думаешь?

– У нас здесь постоянно появляются искатели троп. Довольные и счастливые, они отправляются в лес; через пару недель возвращаются – голодные и грязные. – Он немного помолчал, и его юношеское лицо вдруг стало очень серьезным. – И это в том случае, если они вообще возвращаются. Я не встречал никого, кто попал бы куда-нибудь, кроме непроходимой чащи. Но к сильфенам я могу тебя отвести, нет проблем. Я знаю места, где они бывают. По крайней мере, ближайшие к городу.

– Я много раз встречал сильфенов.

– Ладно, если ты здесь не ради них и тебе не нужны девочки, что ты здесь делаешь?

– Ты уже угадал с первого раза. Я искатель троп. Хочу уйти в лес и попасть в другие миры.

– Что ж, деньги твои. Лошадь можешь получить у мистера Стаффорда, в конюшне на Топ-стрит. Он держит не только лошадей, но и много других животных тоже: собак, венерианских сорокопутов и лонтрусов. Держит их наготове для клиентов из других миров и заработал уже немало денег. Но ты сможешь с ним поторговаться, если будешь стоять на своем. В последнее время здесь не так уж много приезжих.

– Спасибо. А как насчет проводника? Мне без него не обойтись?

– Я же говорил, что могу показать места, где живут сильфены. Понимаешь, я с ними встречался.

Он поднял руку к вороту футболки и выудил небольшую подвеску на черном кожаном шнурке.

Оззи с интересом рассмотрел амулет – это была каплевидная жемчужина с ярким золотистым отливом, оправленная в тончайшую платиновую сетку. В ее полупрозрачной глубине вспыхивали и гасли бледно-голубые искры, словно там кружился рой светлячков.

– Очень красиво.

– Я их друг, – гордо заявил Орион. – А это дружеский амулет, вот это что.

– Когда ты его получил?

– Несколько лет назад. Мама и папа на выходные часто брали меня с собой в лес, когда я еще был маленьким. Я играл с сильфенами. Они мне нравятся, хоть и немного странные.

– Ты играл с ними? С сильфенами?

– Конечно. А что тут странного? Они как маленькие дети. Папа говорил, что я больше похож на них, чем взрослые люди. Он всегда брал меня с собой в лес, будто я был пропуском в общество сильфенов.

– Во что же вы играли?

– Во многие игры. Мы лазали по деревьям, плавали, бегали наперегонки и все такое.

– А они показывали тебе тропы?

– Нет. Я же говорил, здесь никто не знает, где пролегают тропы на другие планеты, как бы некоторые ни хвалились.

– Это понятно.

Орион засунул амулет обратно под футболку.

– Сам видишь, я смогу их отыскать. Я беру пять земных долларов в день, и еще кормежка за твой счет.

– Думаю, ты должен остаться здесь, отрабатывать свое содержание, а днем, возможно, посещать школу.

– И что я с этого получу?

– Не знаю. Образование? Так поступали в те времена, когда я был в твоем возрасте.

Как цивилизованный и ответственный гражданин, он должен был упомянуть о социальных службах и медицинском обслуживании, но ничего не сказал, хотя и поморщился, словно от боли. В те далекие годы во время своих скитаний он научился одной вещи: не вмешиваться – до тех пор, пока не заметишь угрозу чудовищного насилия или жестокости. Он не мог взять на себя ответственность за всех. Вместе с Найджелом он подарил человечеству неограниченную возможность жить согласно своим желаниям. Если кто-то сам выбирал такой образ жизни, это было его личным делом, но Оззи не мог не жалеть детей, которых лишили возможности выбора.

– Спасибо, я сам знаю, чего хочу, – сказал Орион.

– Ладно. Я не полицейский. Когда ушли твои родители?

– Не знаю. Давно. Они ушли, пока я играл с сильфенами. Я несколько дней искал их, но сильно проголодался и вернулся в город. Сильфены в лесу едят фрукты, но для человека этого мало. Наверное, иногда я скучаю по ним.

Оззи вздохнул и вытащил кошелек.

– Послушай, в Содружестве у меня есть друзья, и несколько семей с радостью позаботились бы о тебе. Я куплю тебе билет на поезд, идет?

– Но когда мама и папа вернутся, они не найдут меня здесь, и я никогда их больше не увижу.

Он не знал, что делать, и это причиняло ему боль и вызывало грусть. Великий Оззи оказался в тупике из-за мальчишки, не желающего признать, что нуждается в помощи. И он взял на себя решение тяжелой проблемы.

– Хорошо. – Он вытащил пару двадцатидолларовых бумажек. – Но тебе надо бы купить себе одежду получше и хорошей еды.

– Ого! – Орион, вытаращив от удивления глаза, выхватил банкноты. – Ты и впрямь богат, мистер… э, Оззи.

– Ты прав. И это значит, что ты будешь делать то, что я скажу, иначе тебя ждут неприятности. Для начала можешь проводить меня к конюшне и помочь отыскать еду для путешествия.

На полную подготовку ушло два дня – дольше, чем предполагал Оззи. Но в Лиддингтоне усердные торговцы практически отсутствовали, как и конкуренция между ними. По большей части люди, встречавшиеся Оззи, вели себя, будто укуренные, и вскоре он понял, что это вполне могло оказаться правдой. Дети целыми днями болтались на улицах. Посещение школ, похоже, не было обязательным, и они учились тому, чему могли научить их родители.