Текст книги "Звезда Пандоры"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 69 страниц)

Марти сделал жест, от которого она со смехом прикрыла ладонью глаза Барри.

– Не могу поверить, что мы зашли так далеко, – сказал Кайл. – Надо только что? Выиграть и пройти во второй раунд.

– У Стерлинга мы выиграем без проблем, – заявил Дэвид. – Но вот против Телеба придется побороться. Они помешались на футболе.

Антонио застонал и театральным жестом поднял руки к голове.

– Сколько еще это будет продолжаться?

– Еще семь с половиной месяцев, – весело ответил Кайл. – И я собираюсь поехать на Тампико, чтобы посмотреть последнюю игру в нашей группе.

– Без меня, – проворчал Антонио.

– В день последней игры у нас бывает до двадцати пяти процентов заболевших, – пожаловалась Джоанна. – Этот Кубок всех сводит с ума. Невозможно зайти ни в один бар, все переполнены. Я не помню, чтобы что-то еще так взволновало людей.

– Интересно, захотят ли играть новые чужаки? – произнесла Лиз.

– А, это… Пустая трата времени и денег, – заметил Марти.

– Едва ли, – не согласился Дэвид. – Надо же узнать, что там происходит.

– Произошло, – поправил его Марти. – Это случилось тысячу лет назад.

– Но это не значит, что сейчас событие нам безразлично, – заметила Карис. – Барьер вокруг обеих звезд Дайсона все еще держится.

– Ты говоришь как спамер Хранителей, – упрекнул Дэвид.

– Только не говори, что ты дослушал все до конца, Марти, – воскликнула Карис. – Ты разве не понял, что это такое?

– Я все прекрасно понял, – огрызнулся Марти. – Только идиот не распознал бы дроби. Я смотрел выдержки из шоу Алессандры Барон, вот и все.

Марк продолжал переворачивать сосиски и не вмешивался в разговор. Он не догадывался, что сообщение от имени Эйприл Халгарт было пропагандистской дробью, пока не открыл его, но даже и после этого продолжил смотреть. В словах Хранителей была своя логика. Почему не проводились слушания в сенате?

– Значит, если это исходит от Алессандры Барон, по-твоему, это приемлемо? – спросила Карис.

– Какая разница, кто поднял проблему? – воскликнул Марти. – Они оба правы. Нас это не касается, и в настоящий момент нам не понять, что там такое. Надо выждать время и отправиться к Паре Дайсона, когда расширение достигнет той области естественным путем, а не пороть горячку, изображая из себя первооткрывателей на «Аполлоне».

Марк снова занялся бургерами. Регул наконец скрылся за горизонтом, и вместо него засверкали звезды. Ярче всех среди них сияли близнецы Лео – единая оранжевая точка на восточном небосклоне. Он видел их сквозь покачивающуюся на ветру листву эвкалипта. Иногда вечерами он садился на террасе со стаканом вина и просто любовался звездным занавесом, мерцающим над мегагородом. Звезды давали ему уверенность, что люди живут повсюду, и живут по-разному. Эта мысль немного помогала ему мириться с жизнью на Августе.

– Они опять отложили мое повышение, – сказал он.

– Ох, Марк, мне так жаль, – сочувственно произнесла Карис. – Ты его очень ждал.

– Не повезло, сынок, – сказал Марти. – Но на этой планете, чтобы чего– нибудь добиться, надо стать лучшим из лучших. И не пытайся так быстро переменить тему. Проклятый космический корабль – это напрасная трата денег.

– Папа, дело в том, что повышение откладывается, поскольку рынок расширяется не так быстро, как предсказывали экономисты. Новый завод остается в резерве, инвестиции снизились до минимума, да и те к нам не попадают. Третья фаза растет далеко не так быстро, как было в начале второй. Расширение Содружества замедлилось, положение стабилизируется. Рост населения не может поднять даже применение утроб-резервуаров, а этого явно недостаточно, чтобы каждый год заселять по паре новых планет, как было до сих пор. Мы слишком цивилизованны и расчетливы. При таких обстоятельствах нам никогда не добраться до Пары Дайсона, если только сидеть и ждать, пока ККТ откроет червоточину в двадцатую фазу.

– Марк прав, – сказал Дэвид. – Мой отдел составляет кое-какие долгосрочные прогнозы – в настоящий момент мы переживаем период спада. Такие времена прежде называли «золотым веком». Все работает по инерции, и нет никаких сбоев.

– Я думала, это называется рецессией, – проворчала Карис.

– Нет, это разные вещи.

– Все это полная чепуха, – заявил Марти. – Мое начальство не планирует никаких сокращений. Наш рынок держится уверенно.

– Никто и не говорит о сокращениях, – сказал Дэвид. – Все дело в снижении темпов роста. Если уж на то пошло, Шелдон поступает умно, закладывая космический корабль. Это всего лишь толчок, чтобы заставить правительство раскошелиться и ускорить темпы роста. И большая часть вложений придется именно на Августу.

– На самом деле все совсем не так.

Все повернулись и уставились на Аманду, а она только теснее прижалась к Марти. Девушка спокойно улыбнулась, не проявляя ни малейшего смущения.

– Мой родственник входит в состав правления Первой Четверки банков, а я просматриваю финансовые сводки еще до того, как они публикуются. Средства, потраченные на строительство корабля, не играют никакой роли в макроэкономике. Двадцать миллиардов долларов Земли – это всего лишь выручка от пары минут экспорта с нашей планеты.

– Мы и сами на нем неплохо зарабатываем, – добавила Лиз. – «Битор УУ» выиграл контракт на поставку комплектов оборудования для биосканирования.

– Я этого не знала, – сказала Джоанна. – Мои поздравления. Ты сама принимаешь в этом участие?

– Разрабатываю некоторые идеи.

– Один комплект для сверхспециального проекта, – заметила Аманда. – На этом много не заработаешь. Это все, что я хотела сказать.

– Моя девочка.

Марти нагнулся, и они довольно страстно поцеловались.

– Почему вы уверены, что будет только один корабль? – спросил Кайл. – Если спросите мое мнение, так это только начало. Люди реально заинтересовались полетом к Паре Дайсона, и к тому времени, когда он будет готов к старту, он привлечет больше внимания, чем Кубок Содружества. Это прекрасное средство против умирающего проекта третьей фазы. Каждый, у кого в душе есть хоть унция поэзии, подпрыгнет от радости, получив шанс умчаться в неведомую синюю даль, куда ККТ не посмеет протянуть свои липкие пальцы.

– Чушь! – бросил Марти. – Если бы это было правдой, все так называемые поэты жили бы на Дальней.

– Я имел в виду свежие и чистые миры, а не анархистский ад.

– Нет, это не пройдет, – настаивал Марти. – У нас и прежде случались разрывы. Держу пари, все эти миры, разорвавшие связь с Содружеством ради «свободы», давно превратились в средневековый кошмар. Изоляция никогда не ведет ни к чему хорошему. Вспомните, какой бардак творился на Земле, пока Шелдон и Оззи не изобрели червоточины.

– Интересное мнение, – заметила Карис.

– Один мир, отрезанный от Галактики, – добавил Марти. – Я все сказал.

Дэвид отказался проглотить наживку и просто усмехнулся Марку, закатив глаза.

– А вы слышали, что капитаном миссии они выбрали Уилсона Кайма? – спросила Карис. – Это, наверное, в пику Найджелу Шелдону.

– Как тебе такой сюжет? – спросил Антонио.

– Возможно, пригодится. Старые враги должны забыть свои распри ради блага Содружества.

– Если остановиться только на этом, будет очень скучно.

Марк перебросил сосиски на сервировочное блюдо.

– Еда готова!

Лиз провела немало времени в ванной комнате, готовясь ко сну. Она приняла душ, после мытья брызнула на себя несколько капель из дорогого миниатюрного флакончика и втирала их некоторое время, пока кожа не начала сиять. Затем она надела особое шелковое белье телесного цвета, которое так нравилось Марку. Расчесанные иссиня-черные волосы свободно рассыпались по плечам. Она с удовлетворением посмотрела в зеркало и в который раз порадовалась, что не согласилась на беременность: ее живот и теперь оставался плоским и упругим, как в тот день, когда она вышла из клиники после омоложения десять лет назад, и на бедрах не было никаких признаков целлюлита.

Когда друзья посмеивались над ее свиданиями с живущим впервые, они говорили, что это был просто способ сэкономить на билетах в «Молчаливый мир». Она не могла не признать, что в тот вечер, когда они встретились на банкете, устроенном компанией, для которой писала Карис, в нем было что-то от большого щенка. Он выглядел таким смущенным и потерянным среди всех этих знаменитостей и их поклонников, что она сочла своим долгом его спасти. Затем они встретились еще несколько раз, и ей это нравилось из-за его восторга от жизни и Содружества; в нем не чувствовалось ни капли настороженной фальши, часто присущей людям ее возраста. С ним нельзя было вести игру – для этого Марк был слишком честен. Общение с ним казалось бодрящим ветерком. А может, она подсознательно надеялась, что его естественная молодость отразится и на ней, хотя он сам никогда не придавал значения возрасту. Потом, совершенно неожиданно, он попросил ее выйти за него замуж, присовокупив какую-то романтическую чепуху насчет родства душ.

Она была готова решительно отказать ему, что расстроило бы парня на месяц, пока он не отыскал бы такую же энергичную и неопытную девушку своего возраста, чтобы отправиться вместе с ней навстречу закату. Но… Почему она должна была отказывать? Что из того, что он похож на добродушного щенка? Разумные и заботливые мужчины встречаются редко, независимо от возраста. Все равно она собиралась жить вечно, или близко к этому, так почему бы не попытать счастья с хорошим человеком двадцати лет от роду, и пусть ее завистливые друзья вместе со своими язвительными замечаниями катятся к черту.

С тех пор не было ни одного дня, когда бы она пожалела о своем решении. Они ссорились – а какие супруги обходятся без ссор? – но никогда не доходили до крайностей. И он оказался замечательным отцом. Она не планировала в союзе с ним больше одного ребенка, но, проведя в его обществе долгое время, дала согласие на Сэнди.

Ее друзья оказались правы в одном: живущие первой жизнью в его возрасте доставляют огромное удовлетворение в постели. И она была счастлива.

Лиз вышла из ванной комнаты и шагнула в спальню. Единственный прикроватный светильник отбрасывал теплое желтое пятно на половину кровати Марка. Муж сидел на постели и изучал какую-то информацию, отпечатанную на бумаге. Кондиционер был отключен, и в открытое окно проникал теплый эль-лопи.

– Эй, малыш, здесь найдется местечко для мамочки?

Марк поднял голову. При виде ее наряда на его лице мелькнула напряженная улыбка. Лиз забралась на кровать и медленно поползла к нему на четвереньках. Бумаги тотчас упали на пол.

– Аманда выглядит потрясающе, – промурлыкала она, проведя носом по его уху.

– Ба, она ничто по сравнению с тобой.

Его рука скользнула под тонкую золотистую ткань и стала ласкать горячую темную кожу. Лиз медленно поворачивалась, пока не оказалась на нем сверху. Она проложила дорожку из легких дразнящих поцелуев по его щеке и спустилась к шее. Покачивая головой из стороны в сторону, она гладила его грудь прядями своих волос. Его рука проникла глубже под бюстгальтер, и движения теплых пальцев вызвали у нее довольную улыбку. Лиз подняла голову для настоящего поцелуя, но затем увидела выражение его лица и тяжело вздохнула.

– Что случилось, малыш? – Она скатилась с него и озабоченно заглянула ему в глаза. – Ты сам не свой.

Марк, будучи не в силах перенести ее взгляд, поднял глаза к потолку.

– Ничего.

– Неправда. Поверь, я это знаю. Я твоя жена, и не только.

Она сделала паузу, потуже затягивая поясок халата.

Он печально улыбнулся.

– Я знаю. Просто сегодняшний вечер оказался не таким, как я надеялся. Мне очень жаль.

– Думаю, дело не только в том, что твой отец привел свою новую подружку, как бы бестактно это ни выглядело.

– Черт с ним. – Он повернулся на бок лицом к ней. – Но разве ты не понимаешь?

– Что?

– Ты, отец, остальные – вы все имеете значительный опыт. А у меня его нет. И… порой это просто невыносимо.

– И ты не получил повышения.

– Господи, вот опять. Неужели тебе не ясно, каким ничтожным я себя чувствую.

Лиз немного помолчала, справляясь с тревожными мыслями.

– Я не понимала, что тебя это настолько расстраивает. Раньше это не казалось столь важной проблемой.

– Знаю. – Он грустно усмехнулся. – Может, это накапливается?

– Ладно, малыш, тогда я скажу кое-что еще, что, мне кажется, тебя мучает.

– Что же это?

– Ты ненавидишь здешнюю жизнь.

Марк с облегчением вздохнул.

– Да. – Он неожиданно встрепенулся, сел и пристально посмотрел на нее. – Весь этот мир предназначен только для взрослых. Я здесь не к месту. Мне только двадцать восемь. Господи, я далеко не взрослый мужчина. Через переход в Нью-Косту нельзя пропускать никого младше ста лет. Только такие, как вы, в состоянии жить здесь нормально.

– Ладно, – сказала она. – Признаю, меня это беспокоило не так сильно, как тебя. Просто потому, что это временно, малыш. Когда-нибудь мы уедем отсюда.

– Но не вместе! Это же часть тебя, этот фатализм. Или мудрость, как ни назови. Тебя ничто не может расстроить. У тебя были другие семьи; это только фрагменты твоей жизни. Но ты, Лиз, ты – вся моя жизнь. Ты и наши дети. Я знаю, что когда-нибудь выберусь отсюда, но без тебя. Этот мир не годится для детей, здесь нет никакого общества. Это мне ненавистно больше всего. Барри и Сэнди вырастут и станут такими же, как я. И это худшее, что я могу им предложить.

– Хорошо. – Она приложила палец к его щеке и повернула его голову, чтобы смотреть ему прямо в глаза. – Завтра ты подашь заявление об увольнении, и мы начнем искать в унисфере место, более пригодное для жизни. Может быть, мир в третьей зоне.

– Ты не можешь… Это не серьезно.

– Абсолютно серьезно. Эта жизнь съедает тебя, и, чтобы это понять, опыт не требуется. И еще, Марк, у алтаря я говорила чистую правду. Я люблю тебя, а если мы останемся здесь, нас разведет в разные стороны. Поэтому мы должны что-то предпринять.

– А как же твоя работа? В «Битор УУ» ты занимаешься важными вопросами.

– Ну и что? С этим смогут справиться десятки, нет, сотни тысяч других людей. И мне совсем не обязательно все время присутствовать в лаборатории, я могу работать в любой системе унисферы. К тому же, если мы решим поселиться в другом мире, может, мне пора найти новую работу?

– Великий Иисус! – Марк был явно растерян, потом он улыбнулся. – Господи, знаешь, что они скажут, когда узнают, что я ухожу? Буркомб просто с ума сойдет.

– Ну и пусть. Кого это волнует?

– А как насчет денег? Мы больше нигде столько не заработаем, если не сможем заниматься тем же самым.

– Все относительно. Жизнь на Августе дороже, чем во многих других мирах. Мы найдем планету, где наша работа обеспечит такой же уровень жизни, как здесь, если не лучше.

Он привлек ее к себе. На его лице появилось выражение ожидания чуда, как в тот вечер, когда они впервые легли в постель.

– Ты вправду уедешь со мной?

– Да, Марк. Ты не просто фрагмент моей жизни, малыш. Ты и есть моя жизнь. Кто знает, возможно, мы станем одной парой из миллиарда, чей брак заключился навеки.

Он усмехнулся.

– Мне нравится эта идея.

– У тебя есть какие-нибудь идеи, куда мы могли бы уехать? Ты ведь наверняка долго над этим размышлял.

– С тех пор, как мне исполнилось пять лет. – Его руки скользнули вниз и потянули за конец пояска, распахивая халатик. – Но об этом мы можем поговорить утром.

***

Через час после провала операции Тарло и Ренне в сопровождении дежурной бригады экспертов Управления уже были на парижской станции ККТ, где в полном составе погрузились в экспресс, идущий до Нсеги. Они проехали через Орлеан, один из миров Большой Дюжины этого сектора второй зоны космоса, и через сорок одну минуту вышли в Фату, столице Нсеги. Бригада экспертов погрузила свое оборудование в фургон, а Ренне и Тарло арендовали большой «БМВ Рейнджровер».

Отсталым миром Нсегу назвать было нельзя, но он сумел избежать издержек техноиндустриального развития. Основное общество здесь было стабильным и цивилизованным, и придерживалось умеренных взглядов на жизнь и человеческие слабости. Большую часть жителей составляли выходцы из Полинезии и Латинской Америки. Они пришли сюда из-за морей – вода покрывала половину всей поверхности планеты. Кроме того, на Нсеге не было огромных континентов, имелись лишь сотни больших и тысячи малых островов. Это обеспечивало грандиозную протяженность береговых линий, и потому неотъемлемой частью местной жизни стали лодки. Внутренние территории на самых больших обитаемых островах до сих пор оставались почти незаселенными.

В результате всех этих обстоятельств экономика развивалась благодаря колоссальному количеству отелей, курортов и сдаваемых в аренду домов, стоявших на береговой линии. В сочетании с либерализмом местного населения это привлекало массу молодежи из средних слоев общества, ищущей отдыха от стремительного ритма жизни в других мирах.

Ренне заложила в программу «БМВ» конечный пункт: Порт-Лаунай – и, откинувшись на спинку сиденья, любовалась окрестностями. Им предстояло семнадцатичасовое путешествие по шоссе Гранд-Манту, включающее бесчисленные мосты и пять паромных переправ между островами субтропической зоны. Дорога местами имела покрытие из ферментированного бетона, а местами оно и вовсе отсутствовало. Иногда шоссе поднималось к отвесным обрывам скал, иногда петляло по бесконечным солончаковым болотам, а в остальном это был маршрут по цепочке прибрежных городов. Спустя некоторое время оба следователя затемнили окна и устроились спать, а машина продолжала нести их к цели.

Порт-Лаунай представлял собой четырехкилометровую полосу небольшого городка, раскинувшегося на берегу острова Кайлиндри, хотя назвать это городом было бы преувеличением. Единственная вымощенная камнем улица поднималась на двести метров от моря и шла по континентальному лесу из местных лохматых деревьев; от нее отходило несколько переулков, приютивших в тени ветвей шале и бунгало. Городом Порт-Лаунай делало только скопление торговых и административных зданий, скомпонованных в центре и обслуживавших местное население.

Система управления «БМВ» сообщила о повороте на нужный им переулок, и Ренне перевела машину на ручное управление, чтобы проехать последние несколько сотен метров. Каменная мостовая закончилась, перед ними по желтоголубой траве тянулась просто выбитая песчаная колея. В самом конце путь перегородили три машины местной полиции. Перед ними на дерне стояло еще несколько арендованных машин, а с полицейскими уже препирались приехавшие журналисты.

– Как они сумели так быстро добраться в эту глушь? – удивился Тарло.

– Кто знает? – сказала Ренне. – Они чуют беду, как стервятники чуют падаль. Хочешь пообщаться с местной полицией?

– Конечно.

Тарло усмехнулся, надел спортивные солнцезащитные очки и открыл дверцу.

Ренне увидела, как он неторопливой походкой подошел к распоряжавшемуся здесь сержанту и начал разговор. Тарло, уроженец Лос-Анджелеса, восьмидесяти двух лет, прошел свое первое омоложение девять лет тому назад. Нельзя сказать, чтобы он намеренно выбрал себе моложавый облик, но до сих пор выглядел так, словно ему только что перевалило за двадцать. Состоятельные родители из Калифорнии обеспечили обширную модификацию зародыша, одной из граней которой была способность противостоять естественному старению. Кроме того, они выбрали традиционный (или стереотипный, это зависит от точки зрения) внешний вид мальчика-серфера: стройная высокая фигура, загорелая кожа, густые светлые волосы и превосходные зубы в тяжелой квадратной челюсти. Тарло явно гордился таким наследием. Как он попал в правоохранительные органы, Ренне никогда не могла понять. «Я люблю разгадывать головоломки», – это единственное объяснение, которое от него когда-либо слышали. В глубине души она подозревала, что он был об Управлении слишком высокого мнения. Мальчик, решивший стать секретным суперагентом.

На Нсеге он превосходно вписывался в обстановку, и потому она обрадовалась его желанию поговорить с полицейскими. Порой, когда Управление вмешивалось в расследование, осложнений с местными правоохранительными органами избежать не удавалось.

Позади «БМВ» остановился фургон бригады криминалистов, и Ренне заметила, что Тарло уже хохочет вместе с сержантом. Через минуту одна из машин, блокирующих путь, отъехала, и Тарло помахал рукой, приглашая ее.

Пляжный домик стоял в двухстах метрах ближе к берегу. Высокие деревья с серо-голубой листвой окружали здание, создавая видимость обособленности от остальных коттеджей в переулке. Ренне только мельком увидела стоявшие поодаль одноэтажные постройки. Почти все они были деревянными либо собранными из композитных панелей, и только один коттедж был выращен из сухого коралла. Рядом с входом стоял черный «мерс». Ренне уже догадывалась, кто в нем приехал. Она поставила «БМВ» позади него и выбралась наружу, вдохнув влажный соленый воздух. Деревья неплохо защищали от жгучего утреннего солнца, но она все же надела очки.

– Халгарты прислали собственную службу безопасности, – сказал Тарло. Он шел рядом с ней, перебросив свой льняной пиджак через плечо. – Полицейские сказали, что эти ребята прибыли сорок минут назад, – добавил он, кивнув на «мерседес».

– Как они отнеслись к нашему присутствию?

Тарло широко усмехнулся.

– Рады свалить проблему на наши плечи. Они будут сдерживать посторонних, пока мисс Халгарт нас не покинет.

– Хорошо. – Она проследила взглядом за фургоном криминалистов, подъехавшим к дому. – Нам известно, в каком из домов орудовали Хранители?

– Ага. – Он показал вдоль берега. – Двумя домами дальше. Похоже, у них неплохая электроника. Полиция выставила там пост. Репортерам об этом пока неизвестно.

– Ладно. – Ренне распрямила плечи и одернула легкий жакет. – Давай покончим с этим. Надень пиджак.

– Здесь же нет босса.

– Все равно.

Тарло изобразил насмешливое неудовольствие, но надел пиджак и подтянул галстук.

– Хорошо бы там работал кондиционер, – пробормотал он, пока Ренне отсылала бригаду экспертов во второй дом.

По узкой прямой тропинке они прошли к пляжному коттеджу. Это было скромное небольшое здание из дерева, недавно покрашенное в матово-зеленый цвет, с солнечными батареями на крыше и полуорганическими листьями пылеуловителя, свисавшими с карниза. Широкая веранда выходила на море. От веранды тянулась пятидесятиметровая полоса травы, а затем начинался песчаный пляж. Деревья затеняли только заднюю и боковые стены, так что из коттеджа открывался великолепный вид на широкую бухту. В углу веранды имелась решетка для барбекю, рядом на траве стоял стол и несколько стульев. На столе, сверкая каплями быстро высыхающей росы, громоздились пустые бутылки из-под пива и экзотических коктейлей и грязная посуда.

Перед дверью стоял один из присланных Халгартами охранников, одетый в простую темно-синюю футболку и длинные бежевые шорты, доходившие ему до колен. Ренне, подходя к нему, постаралась сдержать улыбку. Он явно был очень доволен своим видом.

– Управление по расследованию особо тяжких преступлений, – посерьезнев, сказала она. – Мы бы хотели задать мисс Халгарт несколько вопросов.

– Конечно, – ответил охранник. – Не могли бы вы предъявить какие-нибудь удостоверения личности?

Эл-дворецкий Ренне отослал его эл-дворецкому зашифрованный служебный сертификат.

– Благодарю вас.

Охранник открыл перед ними дверь.

Они вошли в небольшой коттедж с узеньким холлом, тремя спальнями, ванной комнатой, кухней и гостиной, занимающей почти половину всей площади. Мебель, скорее функциональная, чем изысканная, вполне соответствовала недорогому наемному жилью.

– Она из семьи Халгартов – и проводит свои каникулы здесь? – удивился Тарло. – Даже если она из боковой ветви семейства, могла бы устроиться и получше.

– Дело не в этом. Ты читал дело? Это ее первый год в колледже, первые каникулы с подружками. Она впервые в жизни оторвалась от семьи. В конце концов, что плохого в этом местечке?

Он насмешливо подмигнул.

– Нет луны. Нет приливов. – Его голос понизился до драматического шепота. – И нет прибоя!

Она постаралась одернуть его взглядом и вошла в гостиную. Эйприл Галлар Халгарт сидела на диване с таким расстроенным видом, словно ей только что сказали о катастрофе, уничтожившей тела ее родителей. Ее привлекательность не могли скрыть даже мешковатые зеленые джинсы и старая мятая футболка цвета ржавчины. Высокая, стройная фигурка двадцатилетней девушки, гладкая смуглая кожа, густые вьющиеся волосы и красивое личико, казавшееся еще моложе. В ладонях она сжимала кружку с кофе, к которому так и не притронулась. При появлении двух следователей она подняла покрасневшие и припухшие глаза, словно моля о понимании.

Вокруг нее настороженно сгрудились три подруги: Марианна, Анжелия и Лаура – все из Королевского университета Белфаста, где они вместе учились. В гостиной с растерянным видом стояли и двое охранников. Им приказали оградить Эйприл от журналистов и доставить домой, но девушка явно не была еще готова к каким-либо действиям.

– Вы поймали этих мерзавцев? – с сильным ирландским акцентом потребовала отчета Марианна, как только Ренне и Тарло представились.

– Нет, пока еще не поймали, – ответил Тарло. – Мы только начинаем расследование.

– Ха! – фыркнула Марианна и повернулась к следователям спиной.

– Мисс Халгарт, нам необходимо задать вам несколько вопросов, – заговорила Ренне.

Марианна опустилась на колени рядом с подругой.

– Если не хочешь, можешь не отвечать.

Эйприл посмотрела в глаза Ренне.

– Все в порядке. Я отвечу.

Марианна неохотно кивнула и увела двух своих подруг из гостиной.

– Вы не возражаете? – вежливо обратился к охранникам Тарло.

Один из телохранителей вышел в холл, а второй через стеклянные раздвижные двери удалился на веранду.

– Мне кажется, вы не перестаете себя спрашивать, почему это произошло именно с вами, – сказала Ренне, присаживаясь рядом с растерянной девушкой.

– Да, – всхлипнула Эйприл.

– Главная причина в том, что вы из семьи Халгарт. Хранители Личности видят в вас врага.

– Почему? Я не знакома ни с одним из них. Я никогда не была на Дальней, не помогала никаким чужакам. Я просто изучаю историю двадцать первого века, вот и все.

– Я знаю. Но ваше семейство оказывает основную поддержку Институту исследования «Марии Селесты». По их извращенным понятиям, этого вполне достаточно. Я хочу вам сказать, что в этом случае не стоит доискиваться до причин. Рационального объяснения не существует. Просто вас выбрала поисковая программа. Они хотели воспользоваться именем Халгарт, а вы член этой семьи; и выбирали – прошу прощения – немного наивного и хотя бы временно изолированного члена семьи. В результате выпало ваше имя.

Эйприл склонила голову и вытерла слезы бумажным кухонным полотенцем.

– Все было так хорошо. Никак не могу в это поверить.

– Как его зовут? – спросил Тарло.

– Альберто, – ответила девушка. – Альберто Расанто. Он со своими приятелями, Мелиссой и Фрэнком, жил в домике через один от нашего. Они, как и мы, приехали на весенние каникулы. Мне сказали, что они солгали.

– Верно, – подтвердила Ренне.

Эйприл поморщилась, взглянув на остывший кофе.

– Итак, вы встретились, – подтолкнула ее Ренне.

– Он был таким милым. С большими зелеными глазами. Я думаю, он, как и я, жил первой жизнью. Когда мы приехали, они уже были на пляже. Мы разговорились. Знаете, мы немного соперничали. Я хочу сказать, что Мелисса и Фрэнк были вместе, а нас четверо. Мы вроде как соревновались. А Марианна такая хорошенькая, ей всегда достаются самые лучшие парни. Но ему понравилась я. Он всегда улыбался, разговаривая со мной; и с ним было так легко просто болтать. У него красивая улыбка, правда красивая. И так получилось, что следующие несколько дней мы провели вместе с ним. Мы ходили купаться, и он учил меня кататься на серфе; по вечерам мы все вместе ходили в бары и очень много пили, я даже попробовала ВСО-наркотик. Ничего страшного, просто легкие программы. Странные, но довольно забавные. Я думаю, тогда все и началось.

– Да, они прощупывали вас, – согласился Тарло. – ВСО или обычные химические наркотики затуманивают сознание. Извините, Эйприл, но мы должны знать: вы спали с ним?

– Угу.

– Когда?

– В первый раз – четыре дня назад.

– И в тот раз вы остались в их коттедже?

– Да. У него была отдельная спальня, а я жила в одной комнате с Лаурой. Мы еще до приезда сюда договорились насчет мальчиков, что соседка переночует на диване. Но… так было проще.

– Больше уединения? – сочувственно улыбнулся Тарло.

– Да, – с готовностью согласилась она. – Я, наверное, немного консервативна в этом отношении. Нет, я не скрываю, что сплю с парнем, но стены здесь такие тонкие. Я выросла на Солидаде, там живет вся семья. – Девушка выпрямилась и удрученно вздохнула. – Вы, вероятно, считаете меня глупой богатой девчонкой, ничего не знающей о реальной жизни. Никто другой не вел бы себя так доверчиво.

– Нет, – заверила ее Ренне, – это не излишняя доверчивость. Мошенники все равно бы выманили у вас авторский сертификат для унисферы.

Глаза Эйприл снова наполнились слезами.

– Но я ничего не помню. И теперь все Содружество считает, что я рассылаю пропагандистские выступления Хранителей.

– Содружество уже завтра об этом забудет. Ваши родные сделают так, чтобы ваше имя больше не упоминалось в новостях. Обычно я против неофициального влияния на средства информации, но в этом случае не стала бы возражать.

Эйприл медленно кивнула.

– Что же произошло? – свистящим шепотом спросила она. – Сотрудники службы безопасности говорят, что им ничего не известно, но я уверена: им приказано так говорить. Скажите мне, пожалуйста. – Она перевела взгляд с Тарло на Ренне. – Пожалуйста, я должна знать. Я даже не понимаю, когда это произошло. Это так ужасно. Мне все равно, насколько это плохо, но я должна знать.

– Скорее всего, это случилось за две ночи до их отъезда, – сказал Тарло. Ренне бросила в его сторону сердитый взгляд, но он только пожал плечами. – Часть подготовки заключалась в том, чтобы вы пили и употребляли наркотики каждый вечер, чтобы наутро не все могли вспомнить. И когда такое повторилось, вы ничего не заподозрили.

Эйприл нахмурилась и рассеянно посмотрела в широкое окно, словно сосредоточилась на чем-то, что находилось далеко за сверкающей гладью моря.

– Я не помню. Я действительно ничего не помню. Было бы понятно, если бы я была более заторможенной в то утро. Но нет. – Она посмотрела на Тарло. – Так что же со мной произошло?

– Вероятнее всего, они подмешали вам в бокал антроноин или какую-то его разновидность. Вы полностью отключились, как бывает при сильном опьянении, но остались уязвимой для внушения. После этого они воспользовались сканером и хакерской программой, чтобы проникнуть в ваши вставки. Все это заняло не больше пары минут. А затем было проведено редактирование памяти.