Текст книги "Звезда Пандоры"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 69 страниц)

Оззи скинул верхний слой одежды и взобрался на дерево за кустами. Алмазной пилой он быстро снял нижние ветви, отрезав их у самого основания. Затем выбрал четыре самые крупные и уложил их в квадрат, так что получился замкнутый барьер. Вполне подойдет в качестве импровизированного загона. Пока Оззи осторожно спускался на землю, верхнюю часть ветвей уже занесло снегом.

Орион занялся обвязыванием спин лошади и пони запасными одеялами, а Оззи начал устанавливать палатку под защитой огромного ствола. Заканчивал он уже в темноте, а часы показывали только четверть шестого. День продлился всего десять часов. Сутки на Сильверглейде же составляли двадцать пять с половиной часов.

– Ты собираешься разжигать костер? – спросил Орион, стуча зубами.

Оззи помог парню забраться в палатку.

– Не сегодня, – ответил он. – Забирайся в спальник, так легче сохранить тепло.

Орион повиновался без единой жалобы. Под глазами у него залегли глубокие тени, а в свете керосиновой лампы казалось, что даже веснушки на его белой коже сильно побледнели. Оззи заполз в свой спальный мешок и моментально ощутил разницу. Тогда он вытащил из своей сумки термобрикет и сорвал обертку. В результате простой химической реакции верхняя часть брикета быстро раскалилась докрасна, и от нее повеяло теплом. Они по очереди разогрели консервные банки для ужина, а потом Оззи вскипятил два термоса чая, чтобы утром не пришлось возиться с завтраком.

– Постарайся поспать, – сказал он. – До рассвета осталось недолго.

Орион взглянул на него с тревогой.

– А снег снова завалит палатку?

– Нет. Все будет отлично. Да и снег стал заметно реже, когда мы забрались внутрь. Но на всякий случай я буду выглядывать каждые два часа.

– Мне еще никогда не было так холодно.

– Но теперь ты согрелся, правда?

– Угу. – Парень натянул спальник до подбородка. – Вроде согрелся.

– Ну и хорошо. – Оззи завернулся в одеяло. – Когда перестаешь двигаться, становится холоднее, это обычное дело.

Рассвет наступил, когда часы Оззи показывали без пяти минут четыре. Эл-дворецкий всю ночь регулярно будил его, чтобы проверять палатку, и Оззи казалось, что он проспал не больше десяти минут. Орион также не выказывал никакого желания вылезать из спального мешка.

– Нам надо двигаться дальше, – сказал ему Оззи. – Нельзя же здесь остаться.

– Я знаю.

Снегопад прекратился еще ночью, оставив после себя сверкавший белизной пейзаж. Снег был повсюду – он облепил даже вертикальные стволы деревьев, так что любая случайная темная веточка казалась висящей в воздухе. Слой снежного покрова составил около двух футов. Оззи выбрал самые темные защитные очки, стараясь не показывать своего беспокойства. Сегодня животные будут идти еще медленнее.

– Мистер Стаффорд должен продавать еще и сани, – сказал Орион. – Он наверняка ухватится за эту идею, когда я ему скажу.

Оззи преувеличенно громко рассмеялся шутке мальчишки и слегка обнял его за плечи. Попивая горячий чай из термосов, они подошли к самодельному загону, в некоторой степени сыгравшему свою роль. Наметенный под ветками снег все-таки защитил животных от ветра. Лошадь и пони сильно истоптали снег внутри загона и дрожали от холода. Лонтрус стоял спокойно, выпуская из ноздрей едва заметные облачка пара. Оззи показалось, что его глаза, окруженные густыми прядями шерсти, стали очень грустными.

Орион угрюмо огляделся.

– Куда теперь ехать?

Оззи нахмурился. Сказать ему было нечего. Он постарался вспомнить, с какой стороны они пришли накануне, но это было невозможно: все деревья казались абсолютно одинаковыми.

– Попробуй воспользоваться своим амулетом, – предложил он.

Паренек засунул руку под свитера и вытащил подвеску. Внутри нее мерцала слабая голубая искра. Орион медленно повернулся кругом, держа амулет как компас. Справа от палатки огонек стал заметно ярче. Оззи даже почудилось, что деревья с той стороны образуют нечто вроде аллеи.

– Значит, туда, – сказал он.

– Теперь ты рад, что я поехал?

– Очень. – Оззи положил руку ему на плечи. – Похоже, я у тебя в долгу. Как думаешь, в какую это выльется сумму?

– Я просто хочу, чтобы мама и папа вернулись.

– Да, конечно. Но кроме этого? Мне кажется, надежный проводник стоит пары миллионов. Это серьезные деньги.

– Я не знаю.

– Да ну, парень. Я в твоем возрасте очень хорошо это понимал.

– Ладно. – К Ориону неожиданно вернулась прежняя живость. – Это большие деньги, да?

– Точно. Можно переделать по своему вкусу всю планету.

– В первую очередь я куплю много полисов омоложения, чтобы жить долго, как ты.

– Хорошая мысль.

– А потом куплю много умных воспоминаний, чтобы получить образование и разбираться в разных сложных вещах вроде физики, искусства и финансов и чтобы не тратить годы на школу.

– Еще лучше.

– А еще я хочу машину, настоящую клевую машину, самую лучшую.

– Тогда это, наверное, «Ягуар Шевроле две тысячи двести пятьдесят один», модель «Тандерберд» с откидным верхом.

– Правда? Это самая лучшая?

– Точно. У меня самого в гараже стоит парочка таких. Печально, что в последнее время мне не удается на них покататься. Обычное дело, когда имеешь кучу денег: можешь делать все, что захочешь, но ни на что не остается времени.

– И часть денег я отдам на благотворительность, чтобы помочь тем, кто нуждается.

– Прекрасно. Ты всем докажешь, что ты добрый парень, а не один из богатых ублюдков, которых ничего не волнует.

– Оззи, значит, и ты раздаешь деньги? Ведь все знают, что ты клевый парень.

– Ну да. Часть я раздаю. – Он пожал плечами. – Когда вспоминаю об этом.

Как Оззи и предполагал, Полли было трудно идти первой, и двигались они крайне медленно. Можно было бы поставить первым лонтруса, но у него слишком короткие ноги. Поэтому Полли приходилось прокладывать путь, разрыхляя длинными ногами толстый слой снега. Большую часть утра Оззи пытался найти выход из сложившейся ситуации. Сделать что-то вроде снегоступов или саней и тащить на них запас продовольствия, а животных отпустить? Или просто вернуться, чтобы отыскать снаряжение, соответствующее этой местности? Вот только… кто знает, в какую местность они попадут в следующий раз, если, конечно, сумеют отыскать дорогу до Лиддингтона?

Он продолжал твердить самому себе, что это страна сильфенов и они не допустят, чтобы гостям угрожала реальная опасность. Или допустят?

Постепенно глубина снега стала уменьшаться. Он, однако, оставался таким же сухим и по-прежнему покрывал все вокруг. Через четыре часа дороги Оззи била дрожь, несмотря на все слои одежды. Снаружи его тело покрывал еще один слой – слой инея. Ничего не оставалось делать, кроме как спешиться и идти рядом с лошадью, разгребая снег ботинками. Физические усилия его немного согрели, но возникло беспокойство по поводу сжигаемых калорий. Лошадь и пони, несмотря на повязанные одеяла, явно слабели.

Примерно около полудня Оззи заметил впереди какие-то следы. Сняв защитные очки, он обнаружил, что свет стал бледно-розовым. Мир вокруг был похож на гигантский грот, словно лес был высечен из хрупких розовых кораллов.

– Что, уже вечер? – раздался приглушенный голос Ориона.

Все его лицо, за исключением узкой щели для глаз, закрывал толстый шерстяной шарф.

Оззи взглянул на часы.

– Я так не думаю. – Он нагнулся, чтобы получше рассмотреть следы. Эти продолговатые треугольники без следов протектора были определенно отпечатками ног. – Возможно, обувь сильфенов! – взволнованно воскликнул он.

Оззи обнаружил полтора десятка разных отпечатков; все они тянулись из леса, а две цепочки появлялись под деревьями, куда чужаки, вероятно, забирались. Следы переплетались между собой и исчезали между занесенными снегом деревьями.

– Ты уверен? – спросил Орион.

Он топтался на месте и хлопал ладонями по бедрам, стараясь хоть немного согреться.

– Почти уверен. Не знаю, кто еще может бродить по этим местам. Кроме того, выбор у нас невелик.

– Хорошо.

Они снова тронулись в путь. Орион шагал рядом с пони, положив руку на седло и придерживая поводья. Оззи подозревал, что таким образом парень частично опирается на животное. Воздух стал таким холодным, что при вдохе обжигал рот. На шарфе, закрывавшем лицо, выросли длинные сосульки. Прежде чем надеть очки, Оззи попытался определить положение солнца. Ветви наверху уже не были такими густыми, и между ними просвечивало туманно-розовое небо. Часть небосвода между горизонтом и зенитом показался ему наиболее яркой, но это отодвигало наступление ночи еще на несколько часов. Судя же по предыдущим коротким суткам, у них оставалось всего около часа.

Еще через полчаса пути Орион упал. Оззи узнал об этом только по едва слышному стону. Обернувшись, он увидел, что мальчик лежит в снегу лицом вниз возле остановившегося пони. Оззи поспешил на помощь, но окоченевшие конечности плохо слушались, словно он проталкивался сквозь вязкую жидкость. Оззи приподнял Ориона и понял, что тот даже не дрожит. Он сорвал шарф с лица, чтобы проверить дыхание. Губы мальчика потемнели и потрескались, на них застыли яркие капельки крови.

– Ты слышишь меня? – крикнул Оззи.

У Ориона дрогнули ресницы, и с губ снова сорвался стон.

– Проклятье! – буркнул Оззи. – Держись, я сейчас поставлю палатку. Мы переждем, пока погода не улучшится.

Орион ничего не ответил, только едва заметно шевельнул рукой. Оззи усадил его, прислонив к ногам пони, а сам попытался распаковать палатку. В толстых рукавицах это сделать не удалось, и он сбросил их, стараясь не морщиться от арктического холода, мгновенно проникшего сквозь шерстяные перчатки. Он очень быстро отчаялся расстегнуть ремни крепления и, достав из ножен мачете с алмазным лезвием, просто перерезал их. Три раза ему пришлось снова надевать рукавицы и хлопать руками, чтобы вернуть пальцам способность шевелиться. Ему казалось, что прошел не один час, пока надувная часть палатки нехотя распрямилась и он смог закрепить края кольями. Он бросил внутрь пару термобрикетов и затащил туда едва не терявшего сознание Ориона. При закрытом пологе жар от термобрикетов быстро нагрел воздух, но, чтобы это ощутить, Оззи пришлось снять с себя и Ориона часть одежды.

В обмороженных пальцах постепенно восстанавливалось кровообращение, и он невольно скривился от боли. Орион зашелся в приступе кашля, с трудом сдерживая слезы.

– Как может быть настолько холодно? – с отчаянием спросил он.

– Если хочешь знать, по-моему, мы уже не на Сильверглейде.

Оззи внимательно посмотрел на мальчика, пытаясь предугадать его реакцию.

– По моим подсчетам, уже около трех дней, – сказал Орион. – Но я никак не возьму в толк, кому придет в голову посещать планету с таким климатом.

– Вот как! Не могу ручаться, но, думаю, мы находимся не в полярном районе, поскольку здесь растут большие деревья. Могу ошибаться, но практика подсказывает, что такие большие создания, как деревья, не выживают в ультрахолодной среде. По моим предположениям, это либо мир с умирающим солнцем, либо с очень длинной эллиптической орбитой, и нам не повезло явиться сюда в середине зимы.

Оззи потряс руками, стараясь прогнать боль в замерзших пальцах, к которым постепенно возвращались чувствительность и способность двигаться. Собственные уши до сих пор казались ему двумя ледяными лепешками.

– И что же теперь делать?

– Как я уже сказал, подождем до утра и посмотрим, не изменится ли погода. Хотя, мне кажется, не стоит на это надеяться. Но идти дальше мы не можем. Надо как следует подготовиться. Немного погодя я еще раз выйду наружу, чтобы поставить тент и затащить внутрь багаж. Нам необходима обильная горячая пища. А в медицинской аптечке есть мазь, которая поможет твоим губам.

– И твоим, – добавил Орион.

Оззи поднял руку ко рту и ощутил загрубевшую потрескавшуюся кожу.

– И моим, – согласился он.

Оставалось только молиться, чтобы дело не дошло до серьезных обморожений. Его ботинки достаточно хорошо защищали ноги, но позже надо будет проверить ступни Ориона.

– А что будет с животными? – спросил Орион.

– Дров для костра я нарубить не смогу, у меня на это не хватит сил. Но я размажу немного зажигательного геля вокруг одного из деревьев и попробую поддерживать огонь всю ночь. Это поможет им сохранить тепло.

О его нежелании покидать палатку свидетельствовало слишком долгое время, ушедшее на подготовку. Но в конце концов он выскользнул в промерзший лес. Полли и пони опустились на снег, и это было очень плохим признаком. Лонтрус негромко сопел, но в остальном выглядел вполне благополучно. Пока пальцы еще двигались, Оззи поспешил втащить в палатку все вещи, а потом двадцать мучительных минут устанавливал наружный тент. Наконец и это было сделано, и он с флаконом зажигательного геля подошел к ближайшему дереву. Начав сбрасывать снег со ствола примерно в метре над землей, он остановился и нагнулся. Из-под снега появилась не кора, как он ожидал, а твердый слой похожих на темно-красные кристаллы образований, почти как аметист. Оззи потер поверхность рукой, но определить структуру вещества сквозь толстые рукавицы было невозможно, да и кожа на пальцах почти онемела. И все же он не сомневался, что это кристаллы, – он видел отраженный свет, сиявший внутри них. Никогда в жизни он не слышал о химической реакции, настолько преображающей кору. Превращение вследствие сильнейшего похолодания? В надежде на наличие древесины под кристаллической корой он поднял мачете и размахнулся. От удара несколько кристаллов откололось, но лезвие проникло в ствол всего лишь на какой-то сантиметр. Еще один, более мощный удар отколол значительный кусок аметистовой коры. Под ним снова обнажились кристаллы – колонна почти чистого кварца, составлявшая сердцевину дерева. Яркий розовый луч осветил сеть вертикальных капилляров, по которым невероятно медленно текла темная вязкая жидкость.

– Черт побери, – воскликнул Оззи, – драгоценное дерево!

Он поднял голову и увидел, что ветви отходят от ствола почти под прямым углом и, переплетаясь, образуют геометрические контуры. Толстый слой снега скрывал от глаз истинную природу этих странных растений.

Ощущение чуда, непременно возникшее бы у него после такого невероятного открытия, заглушило сознание, что погода завтра утром наверняка не улучшится. При теплом климате эволюция не дошла бы до кристаллической формы. Фактически этот процесс можно было бы назвать обратной эволюцией: арктические растения, распространившиеся во время ледникового периода, боролись за выживание в постепенно ухудшающемся климате, пока не достигли способности существовать в условиях вечной зимы. Сколько же миллионов лет потребовалось на столь изощренную мутацию? Похоже, весна была здесь в прошлую геологическую эру.

Оззи поспешил вернуться в палатку, не осмеливаясь даже взглянуть в сторону несчастных животных. Орион разогревал на термоблоках банки с едой. С внутренней оболочки палатки обильно капала вода.

– Я не заметил огня, – сказал Орион, как только Оззи закрыл за собой полог.

– Это дерево не горит. Жаль.

– Я снова чувствую пальцы на ногах.

– Хорошо. Воздушная прослойка сохранит тепло в течение ночи. В спальных мешках мы отлично выспимся.

Он мысленно подсчитал оставшиеся запасы. У них еще одиннадцать термобрикетов. Этого хватит – если смотреть трезво – на три дня пути. Двигаться вперед они смогут еще только один день. Если тропа к концу завтрашнего дня не выведет их в более теплый климат, придется поворачивать назад. Никаких попыток заглянуть за следующий поворот, никаких предположений об изменениях. Если не будет реального улучшения, рисковать больше нельзя. Здесь нет никого, кто мог бы забрать и доставить в клинику его ячейку памяти для последующего оживления. Да и когда еще кто-нибудь заметит его отсутствие?

Оззи достал швейный набор.

– Ага! Есть идея, как подготовиться к завтрашнему дню. Как ты относишься к шитью?

– Я тебе все испортил, да? – спросил Орион. – Если бы не я, у тебя бы все получилось.

– Эй, парень! – Оззи попытался улыбнуться, но кожа на губах треснула, и ему пришлось промокнуть капельки крови. – Ничего подобного. Мы продолжаем путь, мы нашли настоящую тропу. И помог в этом твой амулет.

Орион вытащил подвеску из-под свитера. Темная безжизненная поверхность надолго приковала к себе их взгляды.

– Попробуй еще раз завтра утром, – посоветовал Оззи.

На следующее утро, выйдя из палатки, они увидели, что Полли и пони замерзли насмерть.

– Они ничего не почувствовали, – сказал Оззи остановившемуся около животных Ориону.

Тщательно сшитая накануне маска наполовину заглушала его голос. Оззи надел всю одежду, какую только смог, то же самое сделал и Орион. Его пальто как будто раздулось изнутри, вдвое увеличив объем худощавого мальчика, и даже перчатки, обернутые обрывками запасных носков, стали похожи на воздушные шары.

– Они чувствовали холод, – прошептал Орион.

Оззи не мог видеть его глаз под защитными очками, но подозревал, что они стали влажными. Благодаря очень теплым рукавицам Оззи сам снял палатку и навьючил лонтруса. Холод со вчерашнего дня ничуть не ослабел, но надетые ими дополнительные предметы одежды отчасти защищали от его губительного воздействия. Низкая температура не позволяла снегу таять, и им не грозила опасность промочить ноги, что означало бы почти верную смерть.

Легкий ветерок замел верхний слой снега, но остатки следов, по которым они шли вчера, еще были видны. Оззи безуспешно похлопал по крупу лонтруса, потом основательно пнул несчастное животное, и наконец лонтрус, испустив мучительный стон, двинулся вперед.

Оптимистическое настроение, с которым Оззи покинул палатку и встретил новый день, быстро испарилось. Лонтрус, хоть и не спотыкался, шел очень медленно. Обилие одежды и рассыпчатый снег затрудняли каждый шаг путников. Оззи постепенно становилось все холоднее. Через многослойную одежду тепло просто не могло просочиться наружу, но общая эмиссия делала свое дело. Каждый раз, поднимая голову и глядя на высокие вишнево-красные облака, скользящие по розовому небу, он представлял себе потоки тепла, уносящиеся от его тела вверх, в ледяную бездну.

После пары мучительных часов он заметил, что кристаллические деревья стали ниже и покрывавший их снежный покров истончился, оставив верхние ветви почти голыми. Солнечный свет отражался от их граненой поверхности, сверкая всеми оттенками красного цвета – от нежно-розового до мрачного бордового. Под ногами снега тоже стало меньше, но Оззи давно уже потерял из вида цепочки следов сильфенов.

Он так внимательно вглядывался в промежутки между стволами, что не сразу заметил, как отстает Орион. Наконец паренек ухватился за спутанные пряди шерсти лонтруса, на что животное отреагировало жалобным визгом.

– Хочешь, сделаем привал? – спросил Оззи.

– Нет. Оззи, мне так холодно. Невероятно холодно. И страшно.

– Я понимаю. Но постарайся не останавливаться, ладно? Если не двигаться, будет еще хуже.

– Я постараюсь.

– Может, обопрешься на меня?

– Нет.

Оззи легонько потянул лонтруса за шерсть на шее, заставляя его идти медленнее. Животное не сопротивлялось. Их скорость еще больше уменьшилась. Оззи пришлось признать, что он переоценил свой план. Прошлой ночью он не принял во внимание ужасное состояние Ориона, и за весь день они в лучшем случае смогут пройти не больше пары километров. Да и этот короткий переход окончательно подорвет силы мальчика. Самым разумным решением стало бы немедленное возвращение. При такой скорости им, возможно, удастся вернуться к месту прошлого ночлега.

– Смотри, лес кончается, – произнес Орион.

Оззи сосредоточился. И ужаснулся той легкости, с которой он впал в полудремотное состояние. Кристаллические деревья заметно измельчали и уже не были покрыты снегом, от ровных аметистовых стволов под прямыми углами расходились основные ветви. На кончиках симметричных ветвей пурпурная кора уступала место гладким опаловым призмам, чьи плоские грани поглощали резкий холодный свет. Стволы стали заметно тоньше, и между ними проглядывалась обширная равнина. С того места, где находился Оззи, она представлялась гигантской круглой впадиной, окруженной невысокими холмами. Прозрачный воздух позволял увидеть ее противоположный край с той же четкостью, что и землю под ногами. При отсутствии ориентиров было трудно точно определить расстояние, но Оззи полагал, что перед ними не меньше двадцати, а то и двадцати пяти километров. Яркие вспышки отраженных солнечных лучей образовывали непрерывное мерцание над каждой вершиной, следовательно, все склоны были покрыты такими же кристаллическими деревьями. Сама равнина была абсолютно голой, за исключением вихрей снега, поднимаемых ветром.

Величественная и суровая красота этого места вызвала у Оззи поток проклятий. Никакой надежды. Они с трудом смогут преодолеть несколько сотен ярдов и добраться до конца леса, где вместо деревьев из промерзшей земли торчат тонкие прутья-кристаллы, но о том, чтобы пуститься в путь через унылую и пустынную равнину, не может быть и речи.

«Возможно, поэтому никто больше не слышал о многих путниках, отправившихся на поиски истинных троп. Наше представление о сильфенах как о мягких и добрых созданиях оказалось глупой и удобной иллюзией. Мы хотели поверить в эльфов. И сколько человеческих тел из-за этого заблуждения лежит здесь, под слоем снега?»

– Это пустыня, – сказал Орион. – Ледяная пустыня.

– Да, боюсь, что так.

– Как по-твоему, мама и папа тоже побывали здесь?

– Не тревожься, они же не дураки – и наверняка повернули бы назад, как и мы.

– Мы возвращаемся?

Оззи вдруг заметил на противоположной стороне равнины вспышку голубоватого цвета. Он поспешно поднял на лоб защитные очки, не обращая внимания на резкую боль от прикосновения ледяного ветра к обнаженной коже. Вспышка повторилась. Настоящая бирюза. Поразительный контраст для местности, освещенной всеми оттенками розового цвета. Свет явно искусственный. Маяк!

Он снова опустил очки.

– Возможно, и нет.

Удивительные вспышки повторялись по нескольку раз через равные промежутки времени. Оззи вытащил один из тонких цилиндров, свернул защитную крышечку и поднял его на вытянутой руке, одновременно нажав на кнопку. Раздался громкий треск, и в небо устремился огонек. Ярко-красной звездой он поднялся над кристаллическим лесом и описал плавную дугу.

Орион не отрываясь смотрел на пульсирующий огонь маяка.

– Как ты думаешь, там люди?

– Кто-то там, определенно, есть. Мой портативный аппарат не работает, значит, сильфены все еще мудрят с передачей энергии, а следовательно, это один из их миров. – Он выждал еще две минуты и снова запустил ракету. – Давай попробуем добраться до края леса. Если не дождемся ответа, повернем назад.

Оззи даже не успел запустить третью ракету, как частота вспышек заметно возросла. Улыбаясь под маской, он нажал кнопку, и уже во время полета сигнальной ракеты луч маяка стал непрерывным.

– Это луч! – воскликнул Орион. – Он направлен на нас.

– Думаю, ты прав.

– А они далеко отсюда?

– Не могу сказать точно. – Его зрительные вставки приблизили изображение и затемнили зеленоватый свет. Разрешение было не слишком высоким, но, насколько он мог понять, луч появлялся из вершины какого-то кургана или невысокого холма. На его склоне он заметил темные линии. Террасы? – Десять или двенадцать миль, может, и больше. А вокруг, как мне кажется, виднеется какое-то сооружение.

– Какое?

– Не знаю. Но мы будем ждать здесь. Если они знакомы с людьми, они должны понять, что нам нужна помощь.

– А если нет?

– Я собираюсь поставить палатку. Воспользуемся термобрикетом, чтобы согреться, нам обоим необходим отдых. Когда термобрикет закончится, решим, что делать дальше. Если никто не появится, вернемся назад.

Он подошел к лонтрусу и стал снимать большой тюк, закрепленный на спине животного.

– А мы не можем пойти туда? – жалобно спросил Орион.

– Это слишком далеко. При нашем нынешнем состоянии дорога займет пару дней. Мы не можем так рисковать. – Оззи развернул тент и подождал, пока двойная оболочка не раздулась в продолговатую полусферу. Орион сразу же заполз внутрь, и Оззи бросил ему термобрикет. – Сорви обертку, – сказал он мальчику. – Я присоединюсь к тебе через минуту.

Он приподнял очки и еще раз приблизил изображение участка чуть ниже луча маяка. Затем запустил еще одну ракету. В ответ зеленоватый луч трижды мигнул и снова стал постоянным. На любом наречии это могло означать только одно: «Мы вас заметили». Оззи так и не понял, что это за возвышение, но увидел, что у него довольно крутые склоны.

После трех часов ожидания и четырех порций горячего шоколада за стеной палатки отчетливо послышался какой-то громкий шум. Оззи расстегнул полог и выглянул наружу. К кромке кристаллического леса поднимались два крупных существа. Это были четвероногие создания размером с земного носорога, но покрытые густой лохматой шерстью, как и лонтрус. С покрытых щетиной морд в нижней части луковицеобразных голов срывались клубы пара. Оззи приходилось видеть и более уродливые головы животных, но его поразили их глаза: длинные полоски многогранного черного камня, словно в этом ужасном климате они тоже превратились в кристаллы. Оба животных были запряжены в закрытые сани с каркасом из похожего на кость материала, обтянутого высохшей кожей. Пока он разглядывал повозки, боковая полость одной из них приподнялась, и показалась человекоподобная фигура. Неизвестное существо было одето в длинный меховой плащ с капюшоном, меховые штаны, меховые рукавицы и меховую маску с большими выпуклыми линзами, похожими на глаза рыбы. Оно подняло руку в приветственном жесте и зашагало к палатке.

– Я так и думала, что это люди, – раздался из-под маски грубоватый женский голос. – Только мы настолько бестолковы, что используем в этих местах красные огни для привлечения внимания.

– Прошу прощения, – крикнул в ответ Оззи, – но в лавке был небогатый выбор.

Женщина остановилась перед входом в палатку.

– Как дела? Есть серьезные обморожения?

В ее голосе слышался сильный акцент жителей северного Средиземноморья.

– Обморожений нет, но мы оказались не готовы к такому климату. Вы можете нам помочь?

– Именно для этого я сюда и явилась. – Она нагнулась, сдернула маску и заглянула в палатку. Обветренную смуглую кожу ее лица испещряли сотни мелких морщинок. По мнению Оззи, ей было не меньше шестидесяти лет. – Привет! – весело окликнула она Ориона. – Ну как, замерз?

Парень молча кивнул. Он опять забрался в спальник и свернулся калачиком.

Женщина принюхалась.

– Боже милостивый, неужели это шоколад?

– Да. – Оззи поднял термос. – Здесь еще осталось немного, если хотите.

– Если бы мы решили провести здесь выборы, тебя объявили бы императором. – Она сделала большой глоток и с довольным видом вздохнула. – Точно таким я его и помню. Добро пожаловать в Ледяную Крепость. Я – Сара Буш, что-то вроде неофициального представителя человеческой расы.

– Оззи Айзекс.

– О, это имя мне знакомо. Это ты изобрел переходы?

– Ну, вроде того, – с некоторым смущением подтвердил Оззи.

На вторых санях тоже поднялся полог, но на этот раз под меховой накидкой скрывалось явно не двуногое существо. Скорее – длинный прямоугольник невероятно пушистого меха высотой около восьми футов, на самом верху которого виднелись большие темные глаза. Мех внизу при его движении колыхался, что свидетельствовало о наличии ног. Это существо испустило громкий вой, причем высота тона заметно менялась, почти как в пении.

– Ладно-ладно, – раздраженно крикнула ему Сара, отмахиваясь рукой.

– Кто это? – изумленно спросил Орион.

– Не бойся, – ответила Сара. – Это старик Билл, он из расы коррок-хи, а по мне, так вылитый йети. – Она обернулась к своему спутнику и разразилась длинной трелью. – Ну вот, я сказала ему, что мы сейчас тронемся в обратный путь. Сворачивайте свой багаж и грузите в сани. Я думаю, вам не помешает горячая ванна и выпивка. До часа коктейлей осталось совсем немного.

– Вы шутите! – воскликнул Оззи.

***

Большую часть вечера Паула посвятила изучению старых отчетов «Аквастейт». Необходимые улики было найти нетрудно, следовало только знать, что искать, и сопоставить факты. Как и в любом другом расследовании, говорила себе Паула.

На следующее утро, придя в офис, она с удивлением увидела, что Хоше сидит за своим столом и просматривает файлы городского совета сорокалетней давности. А она не слишком опоздала, хотя и проработала почти половину ночи.

– Просто удивительно, сколько строительных работ производилось в городе сорок лет назад, – пожаловался он, как только Паула села за свой стол. – Можно подумать, половины Дарклейка в те времена просто не существовало. Я сам прожил здесь шестьдесят лет, но не помню, чтобы город был меньше.

Паула взглянула на широкий настенный экран. На подробной карте Дарклейк-сити горело множество зеленых огоньков, обозначавших места строительных работ, проводимых сорок лет назад.

– Не забудь учесть дорожное строительство по меньшей мере в течение двух месяцев после убийства. Я понимаю, это значительно увеличит область поисков, но именно многообразие этой деятельности делает ее наиболее удобной.

Он ничего не ответил, но его лицо помрачнело еще сильнее.

– Я закончила анализ отчетов, – сказала Паула. – И помогу тебе. Подели город надвое, и я займусь одной половиной.

– Хорошо. – Хоше выдал инструкции эл-дворецкому. —Что-нибудь удалось обнаружить в отчетах?

– Подтверждение моей теории. Но это не та улика, которую можно было бы представить суду. Нужно искать еще.

– Хочешь сказать, нам необходимо найти тела?

– Трупы определенно помогли бы. Если уж мы установили, что это убийство, дополнительных улик хватит, чтобы вынести ему приговор. По крайней мере, я на это надеюсь.

Хоше снова обратился к карте города.

– Нашим криминалистам предстоит проделать колоссальную работу. Они прекрасно знают свое дело, но их не так уж много. Процесс затянется на несколько месяцев, а то и дольше.

– Расследование и так тянется уже сорок лет, они никуда не денутся. Теперь, когда мы установили круг поисков, я вызову бригаду из Управления, это ускорит дело.

Мел Риз постучал в открытую дверь и вошел в кабинет. Паула взглянула на него с удивлением и нахмурилась. Прежде заместитель директора предпочитал обсуждать ее действия с глазу на глаз. Раз уж он решился прийти сюда, вероятно, случилось нечто важное. Да и выглядел он довольно взволнованным.

– Как продвигается дело? – спросил он.

– Как и вчера; у нас имеется подозреваемый, – осторожно ответила она.

– Рад это слышать. – Он пожал руку Хоше. – Я слышал о вас хорошие отзывы, детектив. Как полагаете, вы сможете самостоятельно закрыть это дело?

Хоше переглянулся с Паулой.

– Думаю, да.

– Сможет, – сказала Паула. – А что случилось?