Текст книги "Китайские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

Нахмурился император, но велел ту картину принести.

Как только получил Тянь-тай картину, быстро из города вышел и помчался на своей циновке домой.

Взглянул юноша на картину, и признал в нарисованной девице девушку, которая его о помощи просила. Любуется юноша картиной, а что дальше делать не знает. Вдруг сошла девица с картины, подошла к Тянь-таю. Разрумянилась красавица, и говорит:

– Благодарю тебя, добрый юноша, за моё спасение! Вызволил ты меня из золотой клетки! Если согласен ты на мне женится, стану я тебе доброй женой и весь век с тобой буду жить. А юноша стоит и от радости слова вымолвить не может.

В скором времени поженились Тянь-тай и дворцовая девица. И жили они в горах Ишань счастливо весь свой век.

Сад нефритовой феи

Среди множества бесчисленных гор, есть гора под названием «Обитель бессмертных». А на той горе есть одно место и зовётся оно – «Садом Нефритовой феи». Почему так прозвали то место? Может от того, что там и не растёт ничего, ни цветка, ни деревца, одни камни кругом. Старые люди говорили, что и раньше там ни кола, ни двора не было, один пустой склон, камнями усыпанный. Те люди, что рядом с той горой селились, жили хуже некуда. Ничего не могли вырастить на той земле, да и скоту нечем было кормиться. Один лишь заработок был у людей – рубить камни. Тяжёлая то была работа – на ветру, на солнцепёке, обливаясь потом, камни раскалывать!

Но однажды случилось чудо и выросло среди камней на той горе персиковое дерево. Не боится то деревце ни ветра, ни горного потока, стоит себе зеленеет.

В ту пору жил в том суровом месте юноша. Забрел он как-то в тот край, да там и остался. Как звали того юношу никто и не ведал. Каждый день с рассветом ходил юноша в горы камень рубить. Потемнело у него лицо от работы на ветру, да на солнце. И стали все люди в округе называть его Ван Да-хэй, что означало – Ван Чёрный. Лицо у него чёрное, а душа светлая. И плечист он и крепок и трудолюбивый, а живёт один. Мог бы денег накопить и жену в дом привести, но он по своей душевной щедрости последнее раздавал, тому, кто его о помощи просил. И ходила молва о его доброте от северной стороны до южной.

Частенько ходил Ван Чёрный мимо того персикового дерева, когда камни рубить шёл. И вот однажды ночью зацвело персиковое дерево нежными розовыми цветами. Идёт юноша утром мимо деревца и сердце его от красоты такой замирает, идёт под вечер, опять деревом любуется. Подошёл юноша поближе вдохнуть аромат, видит, розовые лепестки плавно к нему летят, и показалось ему, будто цветы улыбаются. И с того времени каждый день Ван Чёрный останавливался у персикового дерева отдохнуть и полюбоваться цветами.

Прошло немного времени, и как всегда проходя мимо персикового дерева, увидел юноша на нём красные ароматные персики. Полюбовался и дальше пошёл, а аромат персиков его не оставляет, дразнит. Весь день рубил камень Ван Чёрный без отдыха под палящими лучами солнца и голову не чем ему было прикрыть, так как даже тростниковой шляпы у бедного юноши не было. Рубил он, рубил камень, пока совсем силы не кончились. Опустился он на камень и заснул крепким сном.

Сколько времени спал юноша неизвестно, только проснулся он от того, что почувствовал свежесть, будто только что искупался в реке. Открыл Ван Чёрный глаза, а над ним тень. И не зонтик его от солнца заслонил, а ветви с частыми листочками. А на тех ветвях ещё и персики ароматные качаются. Колышет ветерок листочки, прохладу навевает, да аромат по округе разносит. Поднялся юноша на ноги, и думает: «Кто же это ветку персиковую срубил и в землю здесь воткнул?» Взялся он за ветку, хотел из земли вытянуть, да не ветка это – персиковое деревце выросло здесь среди камней. Ничего не понимая, пошёл он к середине горы, где первое дерево росло. Идёт Ван, а ноги сами его всё быстрее по склону несут.

Смотрит, стоит то деревце, где и раньше, а под деревом девушка персики собирает. Никогда прежде юноша не видел эту девушку, уж если бы где и встретил такую красавицу, то точно не забыл бы никогда. Румянец у той красавицы, что персик нежный, улыбнулась – заиграли на щеках ямочки. Взмахнула рукой девушка и с того места, где Ван камни рубил приплыла по воздуху персиковая ветка, та самая, что юношу от солнца прикрывала. Поймала девица ветку, приложила её к стволу и приросла ветка, как будто и здесь и росла. А потом оборвала два персика с той ветки и юноше бросила. Сам не понял Ван, как у него в ладони персики очутились. Засмущался он, стоит с ноги на ногу переминается. А красавица смеётся:

– Что же ты, Ван, персики не отведаешь?

Взял юноша и откусил персик, а персик сладкий, словно мёд. Такого юноша ещё никогда в жизни не пробовал, съел он персики и улыбнулся девушке. А она ему и говорит:

– Понравились ли тебе мои персики?

Отвечает ей юноша:

– Понравились, благодарю тебя.

Оглянулся юноша по сторонам, смотрит – нет больше ни горы, ни камней. А стоит он в большом красивом доме, стены бирюзой сверкают, а на потолке большой персик изображён.

Видит красавица, что в изумлении Ван, опять рассмеялась и говорит:

– Зовут меня Юй-сянь. И сейчас ты у меня в доме. Я Нефритовая фея, и знаю, что на сто ли вокруг не найдёшь человека лучше чем ты. Знаю, как тяжело тебе живётся, и что один ты на всём белом свете. Запомни Ван, если понадобится тебе помощь, разыщи меня на этом месте.

Промолвила девица эти слова и ещё больше зарумянилась, ещё больше похорошела.

Смотрит на неё юноша – любуется, глаз отвести не может, а от её речей ласковых, словно цветы весенние в его сердце распускаются. Да вот вымолвить ничего юноша не в силах.

Не успел он опомниться, – всё исчезло и фея, и красивый дом. Стоит он опять у персикового дерева и работники не далеко от него стоят, как ни в чём не бывало. Видно не видели они Нефритовую фею.

Вернулся Ван домой, а у него перед глазами всё та красавица стоит. Не может заснуть юноша, как не старается. Видно очаровала его фея своими персиками. Отправился он на заре в горы, идёт к персиковому дереву торопиться. Подошёл к деревцу, не успел и глазом моргнуть, а он уже снова в бирюзовом доме у Нефритовой феи очутился. Улыбается девушка, на него лукаво поглядывая. Покраснел Ван и говорит красавице:

– Пришёл я тебя попросить, чтобы ты мою куртку заштопала.

Согласилась фея, взяла куртку, а сама смеётся. Чует девичье сердце, что не из-за куртки пришёл юноша её искать.

Посмотрела она на юношу и говорит:

– Знаю я, что ты эту ночь не спал совсем. Иди в дом, ложись на кровать и поспи немного.

Есть в народе мудрость: встретились чужие, а стали как родные. Смотрит Ван, как добра к нему красавица, и ещё дороже она ему стала. Опустился он с благодарностью на кровать и уснул сладким сном.

Солнце уже поднялось над горой, когда парни, отправляясь на работу, увидели Вана, крепко спящего под деревом, а рядом лежит его починенная куртка.

И стал Ван с тех пор чуть ли не каждый день ходить к персиковому дереву, чтобы с Нефритовой феей увидеться. Пролетают дни за днями и заметили парни, работающие с Ваном, что он стал странно себя вести. И вот как то они у него и спрашивают:

– Скажи нам, Ван, зачем ты к персиковому дереву каждый день ходишь? Ведь на нём уже персиков давно нет!

Не умел врать Ван, всё им и рассказал про Нефритовую фею. Удивились парни и порадовались за товарища.

Недалеко от того места был уездный городок. И был в нём начальником один чиновник, родственник какого-то сановника из столицы. Всё было у того чиновника и богатство и власть, а ему всё время чего-то не хватает. Сидел он и думал, чего бы ему ещё захотеть.

Думал и надумал: «Разобью ка я себе сад с искусственными горами, с прудами, беседками и павильонами резными»!

И погнали весь простой люд чиновничью прихоть исполнять и Чёрного Вана с ними.

Надрывается Ван с рассвета до заката. Нагружает он в тачку огромные камни, с горы в уездный городок их катит. Всю одежду порвал, обувь до дыр сносилась. Докатил он свою тележку до середины горы, тут туфля совсем и разорвалась. Крикнул юноша своим товарищам:

– Подождите меня здесь, а я попрошу Нефритовую фею мне обувь починить.

Остановились парни, а Ван к персиковому дереву пошёл. Не успел он отойти, налетел на парней стражник и давай их бить как бездельников. Тут Ван Чёрный как раз подбежал. Только он на юношу руку поднял, чтобы и его ударить, как кто-то стал его рукой управлять. Принялся стражник сам себя хлестать и остановиться не может.

А все вокруг смотрели, смотрели и как прыснут со смеху. Закричал стражник в изнеможении, давай пощады просит, встал перед Ваном на колени и молит:

– Прости меня! Я больше ни на кого руки не подниму!

А женский голос ему и отвечает:

– Прощаю, но только в этот раз!

И остановилась его рука, перестала его хлестать.

Побежал стражник со всех ног от того места да к чиновнику кинулся, всё ему рассказал. Удивился этому рассказу чиновник и велел схватить Вана.

А Ван преспокойно подвозил тачку к городским воротам. Тут его и скрутили стражники. Дали юноше сорок палок, и бросили его в тюрьму.

Парни, узнав, что Вана так жестоко наказали, очень расстроились и договорились пойти к Нефритовой фее.

Утром отправились они к персиковому дереву. Подошли к нему, толпятся вокруг, а что делать не знают. Ведь никто из них её и в глаза не видел, и как к ней попасть понятия не имеет. Тут один из парней не вытерпел и закричал:

– Нефритовая фея! Нефритовая фея! Нужно нам с тобой поговорить!

И услышали они, как женский голос ответил:

– Сейчас я вам дверь открою!

Затрепетали листья на персиковом дереве, раздвинулись веточки и увидели парни, что очутились они в бирюзовом доме. Взглянули на фею и обомлели от её красоты. Смотрят, а рядом с красавицей туфли Вана стоят починенные.

И рассказали они Нефритовой фее, всё как есть.

Расстроилась красавица и говорит:

– Выручу я его из тюрьмы.

Только она это сказала, как тут же исчезла. А парни вновь у дерева оказались.

В этот момент уездный начальник сидел в своём большом зале, наслаждаясь собственным величием и властью. Отдавал он приказы направо и налево, как вдруг над его головой раздался громовой голос:

– Ах ты, продажный чиновник! За какую провинность бросил ты в тюрьму Вана Чёрного? Это не он твоего стражника отхлестал, а я!

Задрожал от страха начальник, стал по сторонам озираться – нет никого. А помощники его и вовсе дара речи лишились.

И снова раздался грозный голос:

– Сейчас же освободите Вана, подлые людишки!

А чиновник разобрал, что это женщина ему приказывает и говорит:

– Эй, кто там мне приказывать смеет?

Фея усмехнулась и отвечает:

– Приказывает тебе, ничтожество, Нефритовая фея!

Говорит на это чиновник:

– Я здесь и господин, и бог здесь тоже я! Что повелю, то и сбудется, кого захочу наказать – накажу! А ты покажись сначала, чтобы я на тебя посмотрел!

А фея только смеётся в ответ:

– Да и я не вижу здесь никакого начальника! Пусть он сначала покажется, чтобы я могла на него посмотреть!

Рассвирепел начальник да как закричит:

– Я! Я здесь начальник!

А фея опять насмехается:

– Да? А мне показалось, что я с кучей навозной разговариваю! Ты своё место не заслужил, а за серебро купил! Недостоин ты видеть Нефритовую фею!

Но упрямый чиновник не унимается, несмотря на унижение и насмешки феи, и своё твердит:

– Да меня сам император в этот ранг произвёл! А этот Ван Чёрный – никчёмный каменотёс…

Не дала фея чиновнику гадости про Вана говорить. Разозлилась и давай чиновника поносить, да так распалилась, что проняла его – толстокожего.

Покраснел чиновник от злости, а сделать с феей ничего не может, не в его это власти. Пыхтит только и ноздри раздувает.

Тут фея и говорит:

– Хотел ты на меня посмотреть, а увидишь силу мою волшебную!

И в тот же миг влетела в дверь персиковая ветвь. Опустилась она в середине зала и пустила корни в пол, стала расти, расти, и превратилась в крепкое дерево. А чиновник со своими помощниками только рот открыли. Между тем дерево продолжало расти в высоту и в ширину. Вот макушкой в крышу упёрлось, а всё растёт и растёт, уже все окна ветви загородили и дверь замуровали, а оно растёт и не останавливается. Поняли люди в зале, что дело плохо, когда дом зашатался. Стали они метаться по залу, как крысы в западне. Закричал тут чиновник:

– Прошу тебя, фея, выпусти меня!

А фея в ответ:

– Хочешь, чтобы я тебя выпустила, крикни, чтобы ворота тюремные отворили!

Закричал чиновник, что есть мочи:

– Скорее откройте тюрьму!

Услышал Ван шум и крики, а что происходит, не понимает. Видит только – отворились все тюремные двери. Побежали все узники тюремные в открытые двери на свободу, и Ван с ними побежал. Выскочили бывшие заключённые за ворота города и кинулись врассыпную. А Ван домой отправился.

На следующее утро, собрался юноша в горы идти, не успел он за ворота выйти, появилась перед ним Нефритовая фея, запыхавшаяся, как от долгого бега, на лбу бусинки пота блестят, отдышалась девушка и говорит:

– Бежала я всю эту, чтобы раздобыть для тебя это волшебное долото. Чует моё сердце, не оставит тебя начальник уездный в покое!

Не успела она договорить, как за воротами шум послышался. Это стражники на конях за Ваном пожаловали. Тогда фея взяла Вана за руку и прошептала:

– Скорее бежим отсюда!

Выскочили они за ворота, а стражники их увидели и в погоню за ними бросились. Близко горная вершина, а стражники ещё ближе. Догоняют беглецов, вот – вот схватят. Вдруг фея остановилась и, указывая на высокий утёс, говорит юноше:

– Возьми скорее волшебное долото и ударь по нему железным молотом в этом месте.

Сделал Ван, как велела ему фея и вдруг, всё вокруг загудело, загрохотало и в каменной стене появилось отверстие, размером с ворота. Запрыгнул Ван в это отверстие. А когда подоспели к тому месту стражники, его уже и след простыл.

Самые смелые кинулись вдогонку и стали пробираться по горной пещере. Долго они шли в кромешной тьме и вдруг услышали журчание воды. Прошли они немного, а впереди река подгорная глубокая да широкая, не перебраться через неё. Посмотрели на другой берег и зажмурились от яркого света. Хотели опять глянуть, но не могут, свет их ослепляет, не даёт ничего разглядеть. Потоптались они на месте, и пришлось им назад ни с чем воротиться.

С того времени в тех местах никто больше не видел Вана Чёрного. Разное люди говорили, и что он в другой край подался и там камни рубит, и что будто бы он бессмертным сделался. Но стали люди называть эту пещеру в каменной стене и эту гору – Обитель бессмертных. Из той пещеры часто выплывает туман белый туман и всю гору окутывает. Люди говорят, если прислушаться хорошенько, то можно услышать звуки ударяющего по камням молота. Вроде как Ван Чёрный в пещере не сидит, сложа руки, а камень обтачивает. И верно, ведь камень, добываемый на той горе всегда гладкий и блестящий, словно отшлифованный.

А куда подевалась Нефритовая фея, никто не ведает. Но на той горе растёт персиковых деревьев. А то место, где появилось первое персиковое деревце, называют садом Нефритовой феи. Если отправишься от сада Нефритовой феи к пещере Обитель бессмертных, деревья всё гуще становятся. Это для того, чтобы Вана Чёрного от палящего солнце уберечь, когда он к фее направляется. Иногда случается, что белый туман долго висит над деревьями, и люди говорят, – это Ван Чёрный с Нефритовой феей встречается.

Сказка о младшем брате

Жили когда-то в старину у самого подножия горы в маленькой деревеньке одна семья. Семья была небольшая – отец, два сына и невестка. Отцу было почти пятьдесят, когда родился у него младший сын. Мальчику дали имя – Эр-сяо. Все в округе любили мальчика, за доброту и смекалку. А старый отец души в нём не чаял.

Эр-сяо миновал тринадцатый год, когда заболел его отец и умер. Похоронили старика, и пришлось Эр-сяо жить вместе со старшим братом и его женой. Нелегко жилось юноше, брат его был лентяем, а его жена отличалась злым и вредным нравом.

И была у братьев старая корова. Пас её Эр-сяо с раннего утра до позднего вечера. Разъелась корова – жирная стала.

Однажды злая невестка говорит своему мужу:

– Подумала я, зачем нам с Эр-сяо наследство делить! Давай раздобудем какой-нибудь отравы и погубим твоего младшего брата.

Старший брат, как всегда дремал, лёжа на кровати, не стал долго думать и говорит, еле языком ворочая:

– Делай, как знаешь!

Вот налепила злая женщина пельменей разных. Одни пельмени были из белой муки, а другие из чёрной. В белые она отравы положила, чтобы младшего братца накормить. А чёрных себе с мужем настряпала.

Эр-сяо тем временем пас крову на берегу реки. Наелась корова сочной травы, раздулся у неё живот. А Эр-сяо ещё и полную корзину травы ей нарезал, чтобы домой отнести.

И говорит юноша корове:

– Пойдём, коровушка, домой. Солнце уже высоко, полдень на дворе.

А корова стоит и не двигается с места, только слёзы катятся.

Удивился юноша и, спрашивает:

– Что с тобой, коровушка? Или ты не наелась, не напилась?

Открыла корова рот и говорит человеческим голосом:

– Ох, доброе сердце! Как вернёшься домой, ешь пельмени чёрные, а белые не ешь.

Возвратился Эр-сяо домой, а злая невестка говорит ему ласково:

– Ты, наверно, проголодался Эр-сяо? Ведь ты с утра и корову выпас и травы накосил! А я тебе белых пельменей налепила. Садись есть скорее!

А юноша ей и говорит:

– Ты, невестушка белые пельмени себе да старшему брату оставь, а мне и чёрных в самый раз будет!

Ответил так Эр-сяо невестке, и стал, пельмени из чёрной муки есть. А злая женщина стоит и от досады губы кусает. Юноша ест свои пельмени и спрашивает:

– Отчего же вы с братом за стол не садитесь, пельмени есть?

А невестке и сказать нечего, повернулась она и ушла.

Дождалась злая невестка, пока Эр-сяо уйдет, схватила белые пельмени и выкинула. А сама не унимается: «Так и быть! – думает. – Нравятся тебе чёрные пельмени, так я тебе и в чёрные отраву положу».

На другой день налепила невестка отравленных чёрных пельменей, а белые себе и мужу оставила.

Пасёт Эр-сяо корову на лугу, и снова полдень подошёл. Наелась корова сочной травы, раздулся у неё живот. А Эр-сяо ещё и полную корзину травы ей нарезал, чтобы домой отнести.

И говорит юноша корове:

– Пойдём, коровушка, домой. Солнце уже высоко, полдень на дворе.

А корова стоит и не двигается с места, только слёзы катятся.

Удивился юноша и, спрашивает:

– Что с тобой, коровушка? Или ты не наелась, не напилась?

Открыла корова рот и говорит человеческим голосом:

– Ох, доброе сердце! Как вернёшься домой, ешь пельмени белые, а чёрные не ешь.

Догадался, Эр-сяо, в чем дело.

Вернулся юноша домой, а злая невестка ещё ласковее, чем прежде говорит:

– Ты, наверно, проголодался Эр-сяо? Ведь ты с утра и корову выпас и травы накосил! А я тебе чёрных пельменей налепила, как ты любишь. Садись есть скорее!

А Эр-сяо, не моргнув глазом, ей и говорит:

– А знаешь, невестушка, как мой отец умер, вы со старшим братцем всегда белые пельмени едите, почему бы и мне их не попробовать!

Ответил так Эр-сяо невестке, и стал, пельмени из белой муки есть. А злая женщина стоит и от досады губы кусает. Юноша ест свои пельмени и спрашивает:

– Отчего же вы с братом за стол не садитесь, пельмени есть?

А невестке и сказать нечего, повернулась она опять и ушла.

И задумала злая женщина тогда по-другому Эр-сяо с белого свету изжить и говорит она ленивому мужу:

– Впереди зима, на лугах снег выпадет, станет негде нашу корову пасти. И зачем нам тогда Эр-сяо напрасно кормить? Давай разделим отцовское наследство. Эр-сяо отдадим ток с амбаром и немного негодной земли. А себе корову оставим. Всё поровну: нам – корова, ему – большой рыжий пёс. Нам – курица, ему – большой петух. Нам – целую соху, ему – сломанную соху.

Ленивый брат только зевнул в ответ, мол:

– Делай, как знаешь!

Разделили так отцовское наследство, а младшего брата, и слушать не стали.

Наступила зима. Эр-сяо каждый день в горы ходит, хворост собирать, а петух следом бежит да зёрнышки подбирает. Рыжий пёс тоже при деле – ветки носит. Раскормился петух, раскормился пёс.

А у ленивого старшего брата коровушка страдает. Холодно бедной, голодно, отощала так, что смотреть на неё жалко.

Подошла весна, время пахать подоспело. Эр-сяо не знает, что и делать. Увидел рыжий пёс, что переживает хозяин и залаял:

– Вав-вав-вау! Запряги меня в соху, – за корову я сойду!

Увидел петух, что переживает хозяин и закричал:

– Гу-гу-гу! Гу-гу-гу! – тоже я пахать могу!

Делать нечего Эр-сяо, запряг он пса, запряг петуха и начал поле пахать. Пёс тянет соху – надрывается, петух тянет соху – старается, крыльями, тащит плуг, Эр-сяо сзади идет, на соху наваливается. Режет соха сырую глину, так и вспахали поле.

Проведала невестка, что перепахал своё поле младший брат и снова в ней злость закипела. Задумала она недоброе, и снова говорит ленивому муженьку:

– Немощной стала наша корова, ни телеги, ни сохи не утянет! Иди к Эр-сяо, и забери его пса и петуха, будем на них телегу возить.

А старший брат и рад, ему надоело за коровой ухаживать, а пса и петуха сильно и кормить не надо, сами отыщут, что поесть.

Прибежал он к младшему брату и говорит:

– Совсем немощной стала корова, одолжи мне твоего пса и петуха!

А Эр-сяо, ничего не отвечает лентяю.

Тогда старший брат, выгнул грудь колесом и говорит:

– Не одолжишь, так зарежу старую корову, толку от неё всё равно нет.

Жалко стало младшему брату корову, он и отдал лентяю пса и петуха.

Старший брат запряг их в телегу полную навоза, хлестнул кнутом и приговаривает:

– Давайте, старайтесь, послужите мне, хорошенько!

А сам даже и пальцем не пошевелит, чтобы им помочь, только погоняет. Выбиваются из сил пёс с петухом, а лентяй их всё кнутом подстёгивает. Через какое-то время остановились горемыки передохнуть, тут старший брат на них и накинулся. Бьёт их, заставляет дальше телегу тянуть, а они и подняться не в силах. Бил он их бил и забил до самой смерти.

Вернулся старший брат домой, улёгся на кровать и уснул.

Вернулся и младший брат с поля и прямиком к старшему направился, даже не пообедав.

Во дворе увидел невестку и говорит:

– Пришёл я за своим рыжим псом и большим петухом, отведу их домой да накормлю.

А невестка, махнув рукой, ему говорит:

– Ох, что тут скажешь? Лежат на дороге твои пёс и петух, забил их твой брат до смерти.

Как услышал эти слова Эр-сяо, побежал он со всех ног к той дороге. Видит, лежат у обочины мёртвые рыжий пёс и большой петух. Разозлился юноша на старшего брата, а делать нечего, подхватил на руки пса с петухом и понёс домой хоронить. Принёс домой и, проливая слёзы, закопал их перед своей хижиной на току.

И с того дня, возвращаясь с поля, сразу бежит юноша на ту могилку. Через какое-то время вырос на той могилке вяз с нежно-зелёными листочками. Ухаживает за ним Эр-сяо, каждый день поливает его.

За год вытянулся вяз выше юноши, и по весне появились на том вязе почки. Приходит юноша с поля, смотрит на вяз, любуется да про пса с петухом вспоминает. Задел как-то Эр-сяо ненароком ствол, закачался вяз, зашуршали почки и посыпались с деревца дождём. Присмотрелся юноша, а это и не почки совсем, а монетки медные. Подобрал он все монетки, да на эти деньги корову купил. Стал усердно трудиться и зажил лучше прежнего.

Прознала про это злая невестка. Подождала пока Эр-сяо в поле уйдёт, забралась к нему во двор и давай деревце трясти. Посыпались с деревца почки, прямо на голову злой невестке. Схватилась она за голову и кричит:

– Ай! Ой!

Присмотрелась невестка, нет на земле никаких монет, одни камешки валяются. Стала свою голову ощупывать, а на голове – шишка на шишке. Разозлилась злая женщина, схватилась за топор, который неподалёку лежал, да и срубила вяз. Тут как раз Эр-сяо вернулся. Увидел он, что невестка натворила: и обидно ему и горько. Подошёл он к невестке и спрашивает:

– Зачем ты мой вяз вырубила?

А она ему и говорит:

– Из-за твоего вяза у меня вся голова в шишках!

Сказала так невестка, развернулась и пошла домой.

Опечалился Эр-сяо, погладил срубленное деревце рукой, нарезал веточек и сплёл небольшую корзинку. Повесил он ту корзиночку под стрехой. Прилетели птицы со всех сторон, положили туда свои яйца, и наполнилась корзинка до краёв.

Увидела невестка полную корзинку яиц у младшего брата и говорит своему ленивому муженьку:

– Не любишь ты, наверное, яйца есть! Посмотрел бы, сколько их у твоего младшего братца в корзине висит!

Подскочил лодырь, глаза у него загорелись, он и говорит:

– Пойду, попрошу у братца немного яиц.

А жена ему и говорит:

– Не яйца просить нужно, а корзинку! Повесим у себя во дворе, пусть птицы нам в неё яйца кладут!

И пошёл старший брат к брату младшему, а сам лицо сделал жалостливое и говорит со слезами в голосе:

– Помоги мне, братец, голодаем мы, одолжи нам твою корзинку на несколько дней. Наберусь я сил и буду трудиться усердно.

Пожалел в который раз Эр-сяо брата и отдал ему корзинку. Обрадовалась невестка, схватила корзинку и повесила у себя во дворе. Сидит да покрикивает:

– Эй, птицы со всех сторон, летите скорее ко мне во двор, да наполните яйцами корзинку до краёв!

Налетели птицы со всех сторон и наполнили корзинку помётом. Рассвирепела тут невестка, подняла палку с земли и давай по корзинке бить.

А воробьи над ней потешаются:

– Чик-чирик! Чик-чирик! Злая невестка! Злобное сердце! Чир-раз! Чир-раз! Клюнем тебя в глаз! Клюнем тебя в глаз!

Прилетели ласточки и подхватили:

– Фью-фьюить! Фью-фьюить! Злая невестка! Злобное сердце! Фью-фьюить! Клюнем тебя в глаз!

Налетели ту все птицы стаей, и выклевала злой да завистливой невестке глаза. Кричит она во дворе, надрывается и больно ей и страшно. А муж её лодырь лежит на кровати и сквозь дрёму ей говорит:

– Чего ты там раскричалась, спать мне мешаешь?

Умерла через несколько дней невестка, а следом за ней и её ленивый муж от голода умер. А добрый и трудолюбивый младший брат жил ещё очень долго в довольстве и радости.