Текст книги "Китайские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 23 страниц)

Стали и змеи готовиться к поединку. Напустили на гору чёрный дым, из-за которого и в двух шагах ничего не разглядеть. А потом стали пламя огненное из пасти изрыгать, чтобы спалить на горе все, дотла и негде было юноше спрятаться. Горюют деревья, звери от огня попрятались, даже птицы над красной осыпью не кружат.

А царь-удав, от злобы и ненависти всё больше распаляется: наслал ветер ураганный, гром и молнии на гору, а потом и всю воду в реках ядом отравил, кто той воды выпьет, тот умрёт в страшных муках.

Но не отступился Лю Юн-цзюнь. И в первый день пятой луны отправился на гору. Долго ехал юноша, уже солнце припекать стало и захотелось ему воды напиться, и коня нужно было напоить. Подошли они с конём к горной речке, только напиться собрались, вдруг слышит юноша – ворона кричит:

– Не пей! Не пей! Отравлена вода в речке!

Отпрянул юноша от воды, а пить хочется, всё в горле пересохло. Тут лягушка прискакала и квакает:

– Ква-ква! Если хочешь напиться, отправляйся к горному роднику, там вода чистая и прохладная!

Показала лягушка ему дорогу до родника, напился юноша и коня напоил, а потом и дальше отправился.

Едет он дальше, поднимаясь в гору, едет, видит, темнеет уже, нужно место для ночлега искать. Огляделся и заметил неподалёку пещеру, а в ней кровать из веток сплетённая стоит. Хотел, было, устроиться юноша там, на ночлег, но услышал, как птичка банчуйняо кричит ему с дерева:

– Цюй бу дэ, цюй бу дэ, не ходи туда, не ходи! Не кровать это!

Отскочил юноша от той кровати и увидел, что не ветки это были, а змеи переплелись, ждали пока он ляжет, чтобы погубить его. Вовремя юношу птичка предупредила! Вскочил быстро Юн-цзюнь на коня и отправился себе другой ночлег в лесу искать.

Едет, дальше, смотрит, стоит пред ним старое дерево, только странное – ни веток, ни листочков на нём нет. А где ствол надвое расходится, доска лежит, как раз для ночлега место подходящее. Собрался юноша на столб влезть, но опять его сорока предупреждать стала:

– Чак-чак-чак, не лезь туда! Чак-чак-чак, не лезь туда! Смерть тебя в старом дереве поджидает!

Отскочил Лю Юн-цзюнь от дерева. Присмотрелся лучше и увидел, что не дерево это вовсе, а удав огромный, с раскрытой пастью его дожидается. Лёг бы юноша спать на доску, то проскочил бы удаву тому прямо в пасть.

Ужаснулся Юн-цзюнь, вскочил на коня, прочь поскакал, а удав за ним кинулся. Достал юноша свой лук, выстрелил в змея и пронзил его голову стрелой. Догадался юноша, что это царь-удав на него этого змея наслал.

Проскакал немного юноша и заметил дом впереди, с распахнутыми воротами, а в окошках у дверей ярко-красные фонари горят. Думает юноша: «Откуда здесь в горах дому взяться? Никак опять царь-удав ему ловушку приготовил». Хлестнул своего коня и помчался дальше.

Совсем выбился из сил Лю Юн-цзюнь, а ночлег подходящий не может найти. Поник головой юноша, вдруг оленёнок выскочил ему навстречу и говорит:

– Цю-цю-цю! Пойдём со мной, покажу тебе ночлег!

Поскакал юноша за оленёнком, и привёл он Лю Юн-цзюня на песчаную отмель у реки под горным склоном. Отряхнул оленёнок песок с копыт и говорит:

– Безопасное это место, змеи про него не знают, ложись и спи спокойно на этой отмели, никто тебя не потревожит!

Послушался юноша оленёнка и лёг спать на отмели. Долго он проспал, а как проснулся, видит: не на отмели он лежит, а на спине у огромной рыбы. Плывёт рыбина против течения куда-то, встревожился юноша и спрашивает:

– Рыба, скажи мне, куда ты меня везёшь?

А рыба ему отвечает:

– Не бойся, юноша, убери свой лук, везу я тебя безопасным путём прямо к осыпи змеиной. Помогу я тебе их убить, чтобы они ядом воду в реках не отравлял и деток моих не губили!

Успокоился юноша, убрал лук и стрелы, коня по спине похлопал. Плывут они на огромной рыбе как на плоту, и подплыли, наконец, к осыпи красной. Соскочил юноша на коне с рыбьей спины на берег, привязал своего коня и спрятался в траве, чтобы оглядеться. Смотрит вокруг каменной осыпи дым густой чёрный да огонь свирепствует. А из огня две головы змеиные все стороны просматривают. Хочется юноше выстрелить в те головы, да далеко слишком, а ближе не подберёшься – огонь мешает. Сидит юноша в траве и не знает, как ему поступить. Вдруг пришли ему на память слова толстого мальчика:

 
Чтоб удавов погубить
Стрелы ядом напои.
И к полудню в светлый праздник
К ним на осыпь приходи.
 

Вспомнил Юн-цзюнь, что Праздник дракона сегодня и стал полудня дожидаться и стрелы ядом намазывать. Медленно время тянется, медленно солнце в небе поднимается. Наконец, дождался юноша своего часа, вскочил на коня и к красной осыпи помчался, а тут как раз и дождь хлынул да огонь погасил. Ближе и ближе юноша к змеиной норе, стучит сердце в его груди, справедливый гнев разгорается.

Проснулись царь и царица змеиные, почуяли, что мститель пришёл, подняли свои головы и смотрят по сторонам. Заметили, что мчится на них Лю Юн-цзюнь, да как зашипят:

– Ещё один человек за своей смертью пришёл!

А Лю Юн-цзюнь крепко в седле сидит, расправил свои плечи могучие, натянул свой тугой лук и говорит в ответ:

– Не за своей смертью я сюда пришёл, а за вашей! Отомщу я сегодня вам, удавы, за отца моего и деда!

Усмехнулись зло царь-удав и его царица:

– Испокон веков гора Чанбайшань нам принадлежала и всегда так будет! И не тебе, мальчишка, с ними с царями тягаться! Проглотим мы тебя в один миг, и духа твоего не останется!

Развернули тут свои кольца цари змеиные, выпучили свои глаза, разинули свои пасти и кинулись навстречу юноше. Ползут – земля под ними дрожит, деревья валятся. А Лю Юн-цзюнь и не вздрогнул, навстречу им на коне летит.

Не стали змеи ждать, пока юноша выстрелит, выпустили облако яда. Но налетел ветер, сорвал листья с берёзы, закружил их и в глаза змеиные бросил, а ядовитое облако прочь унёс.

Забеспокоились змеи, стали прислушиваться с какой стороны юноша приблизиться, чтобы снова яд выпустить в него. Но тут налетели вороны со всех сторон чёрной тучей и стали кричать во всё горло: Кар-кар-кар! Кар-кар-кар!

Ничего удавы не слышат из-за вороньего крика. Разозлились они и решили своими хвостами Лю Юн-цзюня насмерть прихлопнуть. Но не заметили, что хвосты их лоза давным-давно уже крепко к земле привязала. Подскочил тут Лю Юн-цзюнь на коне, натянул тетиву и выпустил разом две стрелы змеям в головы. Запели стрелы и вонзились прямо в головы царю и царице одновременно. Стали змеи извиваться от боли, биться об осыпь каменную так, что повалили все деревья в округе. А потом свалились с осыпи и издохли.

Не успел Лю Юн-цзюнь дух перевести, как появился мальчишка с осликом, тот, которого юноша во сне видел. Подбежал он к мальчику, красной ниткой связал его и ослика, и обернулись они двумя корнями целебными: жэньшэнь – человеческий корень, а шоушэнь – звериный корень. А затем подошёл юноша к мёртвым удавам и вырвал у них глаза и сказал:

– Отомстил я вам, змеи проклятые, за отца своего и деда! Не ваша теперь гора Чанбайшань, и никогда больше змеиной не будет!

И наступил мир и покой в тех местах. Все радуются: деревья и травы, птицы и звери, даже камни и речки рады тому, что нет больше царей змеиных. Поздравляют все юношу с победой, благодарят. А юноша в ответ всех за помощь благодарит, ведь без них бы он не справился.

Сел он на коня и матушке отправился.

Увидела мать сына живого и здорового, обрадовалась, а как узнала, что он обоих змеев одолел, прижала сына к груди и говорит:

– Сделал ты, сынок, то, что твоим отцу и деду не удалось!

Потянулись люди со всех сторон к горе Чанбайшань. Кто охотиться стал, кто целебный корень ищет. Благодарны люди храброму Лю Юн-цзюню, который царей-удавов истребил, прославляют его на все лады. А когда через много лет люди в те места добрались, где юноша с удавами дрался, той осыпи уже не было. Только камни красные остались, и назвали люди это место Красным ущельем. А удавы двумя длинными белыми хребтами стали и назвали люди эти хребты Манванлин, то есть хребты Царей-Удавов.

Волопас и ткачиха

Давным-давно жили в одном краю два брата. Старший брат был женатым, а младший был холостым. Трудолюбивым да скромным был младший брат. Проснётся на рассвете, рисового отвара отхлебнёт и в поле трудиться отправляется, работает там до позднего вечера. А старший брат дома со своей женой сидит да разными кушаньями наслаждается.

И вот как-то пашет младший брат на поле, а старый вол у него и спрашивает:

– Ню-лан, полдень уже, не пора ли тебе домой пообедать?

А юноша ему и отвечает:

– Да боюсь, я, что опять меня ругать станут, что рано вернулся.

А вол на это и говорит:

– Иди! И не бойся никого.

– Да что я им скажу?

– Вон, посмотри, камень лежит, допашем до него и сломаем плуг.

Допахали они до большого камня, разбежался вол, а потом резко назад сдал, а юноша ему помогает. Затрещал плуг и сломался. Отряхнулся Ню-лан и домой пошёл.

Брат как раз с женой обедать собрался. Увидела невестка младшего брата и говорит ему ласково:

– Проходи, братец, садись за стол, я вот пельменей настряпала, хотела тебя позвать!

А старший брат посмотрел недовольно и спрашивает:

– Что это ты так рано вернулся?

– Сломался наш плуг, на камень налетел.

Нахмурился старший брат, но промолчал. А младший за еду принялся.

На другой день юноша Ню-лан опять в поле пахать отправился. Пашет он, пашет, снова время обеда подошло, вол ему и говорит:

– Ню-лан, не пора ли тебе пообедать?

– Нет, не пойду я домой!

– Иди! И не бойся никого.

– Да что я им скажу?

– Вон, посмотри, камень лежит, допашем до него и соху разобьём.

Допахали они до большого камня, разбежался вол, а потом резко назад сдал, а юноша ему помогает. Затрещала тут соха и разлетелась на мелкие щепочки. Отряхнулся Ню-лан и домой пошёл.

Увидала его невестка и начала ругаться:

– Что ты, лодырь, опять так рано домой обедать явился!

И старший ей брат вторит:

– Что ты, лодырь, опять так рано домой обедать явился!

– Соха у меня сломалась, на камень налетела.

Посмотрел старший брат со злобой и говорит:

Видно не хочешь ты в поле работать, то плуг сломал, то соху! Завтра же отделю тебя от себя!

Поставила невестка пампушки на стол. Сел Ню-лан на своё место за столом и молча, есть начал.

На третий день юноша опять в поле пахать отправился. Пашет он, пашет, снова время обеда подошло, вол ему и говорит:

– Ню-лан, не пора ли тебе пообедать?

– Нет, не пойду я домой! Пригрозил мне брат, что отделит меня сегодня от себя!

А вол и говорит:

– Да что теперь боятся! Рано ли ты вернёшься или поздно, всё равно отделит.

– Да что я им скажу?

– А ты скажи, что у тебя ручка от сохи отлетела, мы её сейчас мигом сломаем!

Допахали они до большого камня, разбежался вол, а потом резко назад сдал, а юноша ему помогает. Затрещала тут соха и разломилась ручка надвое.

А потом вол Ню-лану и говорит:

– Накоси мне охапку травы гэрмань, а как вернёмся домой, ты мне её в ясли кинь. Я эту траву есть не стану, а ты иди обедать. Пообедаешь, подойди ко мне и скажи:

 
Не ест траву гэрмань мой вол,
А мне отвар не по нутру!
Тростник зелёный любит вол,
А я пампушки на пару!
 

Когда начнёт твой старший брат выделять тебе долю, не бери ничего, что он тебе будет предлагать, проси только старого вола, старую телегу и верёвку с узелками.

Увидала невестка, что Ню-лан опять рано вернулся, и кричит с порога:

– Что ты, лодырь, опять так рано домой обедать явился! Неужели ты как-то про пирожки пронюхал?

А старший брат как увидал поломанную ручку от сохи, так от злости, и сказать ничего не может. Пыхтит только.

Поставила невестка на стол румяные пирожки, а сама со злостью на деверя поглядывает. Сел Ню-лан на своё место за столом и молча, есть начал. А как наелся, пошёл во двор к волу, встал рядом с ним и говорит:

 
Не ест траву гэрмань мой вол,
А мне отвар не по нутру!
Тростник зелёный любит вол,
А я пампушки на пару!
 

Услышала это невестка, разозлилась и кричит:

– Ах ты, трутень неблагодарный! Языком молоть ты мастер, зато как работать, всё у тебя ломается, да рассыпается.

Разозлился и старший брат, вскочил из-за стола и отправился соседей звать, чтобы они свидетелями были при разделе.

Собрался народ, тут невестка и говорит:

– Что ты себе возьмешь, деверь?

– Прошу я только старого вола, старую телегу и верёвку с узелками.

– А рис?

– Не нужен мне рис!

Взял юноша, что ему вол велел, сел на телегу и поехал.

Выехали на большую дорогу, Ню-лан спрашивает вола:

– И в какую сторону мне направиться?

Вол ему и говорит:

– На юг держи путь.

Поехали они на юг и к вечеру подъехали к ущелью. А рядом с ущельем ручеек бежит чистый и прозрачный.

Вол и говорит:

– Посмотри, какая благодать! Хочешь пить – пей, хочешь есть – ешь. Вон сколько травы кругом. Распряги ты меня, попасусь немного, да и ты отдохни.

Пошёл вол пастись, а юноша голодный сидит.

Сидел, сидел и говорит:

– Ты вол пасёшься, а я голодный сижу. Отчего же ты мне даже риса не велел брать, чем мне, теперь голод утолить?

Вол ему и говорит:

– Если проголодался, иди по той дороге, поверни налево и купи еды, а расходы на меня запиши.

Пошёл юноша, куда было сказано, купил еды, поел. Тут его и спрашивают:

– А на кого расходы записать?

Юноша и говорит:

– Запишите всё на старого вола.

Пришёл Ню-лан обратно к старому волу сытый и довольный. Вол у него и спрашивает:

– Ты наелся?

А юноша улыбнулся и отвечает:

– Так вкусно я ещё никогда не ужинал!

Вол тогда ему и говорит:

– Послушай меня, юноша, завтра особенный день. В этот день открываются Южные ворота неба, и из этих ворот выходят внучки Ван-му, чтобы постирать свою одежду. Усядутся внучки в один ряд, и седьмая девушка с западного края будет Чжи-нюй, то есть Небесная ткачиха.

Когда девушки постирают, станут свою одежду развешивать, ты смотри внимательно. Тебе нужно забрать и спрятать одежду Чжи-нюй. А потом перед тем как отдавать, позови меня трижды, я тебе помогу, иначе уйдёт она.

Всю ночь ждал Ню-лан, когда откроются Южные врата. Вдруг, с тихим скрипом они распахнулись, и вылетела из них стая белых голубок. Опустились голубки возле реки в ущелье и обернулись красавицами, каких свет не видывал. Сели они в ряд и стирать стали. Приметил Ню-лан, седьмую девушку и спрятал её одежду за камнем.

Увидала Чжи-нюй юношу, догадалась, что это он взял её одежду и говорит:

– Зачем ты мою одежду спрятал? Отдай!

А Ню-лан не отдаёт.

В это время шесть сестёр высушили свою одежду и стали обратно в небо собираться, смотрят они на сестру и спрашивают:

– Чжи-нюй, почему ты не собираешься?

– Не могу я. Мою одежду похитили.

Превратились шесть сестер снова в белые голубки и улетели. Подлетели они к Южным воротам, а потом вернулись седьмую сестру позвать:

– Чжи-нюй, скорее! Ворота вот-вот закроются!

А она в ответ им крикнула:

– Что ж, пусть закрываются! Как же мне без одежды воротиться?

Тут ворота и захлопнулись.

Подошла красавица к Ню-лану и говорит:

– Отдай мне мою одежду, я замуж за тебя пойду!

А юноша не отдаёт.

Чжи-нюй тогда ему предлагает:

– Замёрзнешь ведь, давай дом построю!

Ню-лан ей и говорит:

– Не из чего тут дом строить!

Красавица на это и говорит:

– А ты закрой глаза.

Юноша послушался.

А Чжи-нюй, быстро достала красивый платок, постелила его, дунула, и появился дом в том месте, где платок лежал. А потом она и говорит:

– Ню-лан, открой глаза!

Открыл юноша свои глаза и увидел большой дом там, где его только что не было. Удивился и обрадовался.

Вошли Чжи-нюй и Ню-лан в дом и остались в нём жить.

Живут они в том доме да поживают. Подрастает дочка у них, шесть лет ей уже, а сыну третий год пошёл.

Как-то говорит Чжи-нюй своему мужу:

– Столько времени с того дня прошло, как ты мою одежду спрятал! Сгниёт от старости эта одежда, отдай её мне!

Задумался Ню-лан: «А ведь и, правда, отдам я Чжи-нюй её одежду». Достал он жене её одежду и отдал.

Наступила полночь. Одела Чжи-нюй свою одежду, обернулась голубкой и улетела.

Проснулся среди ночи Ню-лан, от холода, смотрит – не крыша дома, а небо над ним, и жены рядом нет. Рядом ребёнок заплакал. Испугался Ню-лан, и только сейчас вспомнил наказ старого вола: «Перед тем как отдавать, позови меня трижды, я тебе помогу, иначе уйдёт она».

И вдруг смотрит – стоит перед ним старый вол и говорит:

– Ушла твоя жена! Почему же ты ей одежду отдал и меня не позвал?

Юноша опустил голову и ответил:

– Позабыл я.

Вол тогда и говорит:

– Придётся тебе меня зарезать.

Ню-лан на это и говорит:

– Ты что! Как я могу тебя зарезать?

Отвечает вол:

– Слушай меня и не перечь!

После того, как меня зарежешь, сожги мои кости, а шкурой накройся. Потом сплети корзины для детей. Одну для дочки, другую для сына. Когда всё сделаешь, отправляйся к Южным воротам неба. Возле ворот золотой лев сидит, те ворота охраняет, но ты его не бойся, а скажи ему такие слова: «Пропусти меня, золотой лев, я муж твоей седьмой тётушки, а это её детишки в коротких штанишках». Пропустит тебя золотой лев, и ты войдёшь в небесные ворота. Пройдёшь немного и увидишь ещё одни ворота, их серебряный лев стережёт. Ты и ему скажи: «Пропусти меня, серебряный лев, я муж твоей седьмой тётушки, а это её детишки в коротких штанишках». И он тебя пропустит. Затем опять пройдёшь немного и увидишь третьи ворота, их чёрт охраняет с молотом в руках. Только кинется на тебя тот чёрт, ты и ему скажи: «Пропусти меня, чёрт, я муж твоей седьмой тётушки, а это её детишки в коротких штанишках». Он от тебя и отстанет. Пройдёшь немного, и выйдет тебе навстречу тёща и поведёт тебя в дом. Там семь одинаковых девушек будут тебя ждать. Чтобы узнать, которая из них твоя жена, отпусти сына, чью грудь будет он сосать, значит та и есть Чжи-нюй.

Ню-лан сделал всё, как старый вол ему наказал и нашёл свою жену.

И стали они жить в небесном царстве.

Всё было хорошо, только тестю был Ню-лан не по нраву. И задумал он зятя погубить.

Однажды говорит Чжи-нюй мужу:

– Решил отец с тобой помериться в ловкости. Он завтра спрячется и хочет, чтобы ты его отыскал. Но ты не горюй, я тебе помогу! Отправишься во двор и ищи везде, а потом подойди к восточной стене и найди там клопа, это и будет мой отец.

Позвал утром тесть Ню-лана и говорит:

– Я спрячусь, а ты найди меня! Найдёшь – награжу, а не найдёшь – накажу!

Превратился тесть в клопа и залез в щелку восточной стены. А юноша вспомнил слова жены и сделал всё, как она велела. Нашёл клопа и говорит:

– Уж больно этот клоп на моего тестя похож! Но я сейчас проверю, возьму и прихлопну клопа, если он не отзовётся!

Закричал тут старик:

– Не дави клопа! Это я!

Спрашивает его юноша:

– А награда будет?

Старик и говорит:

– Будет, раз обещал.

И пришлось тестю зятя наградить серебром.

Вечером говорит ему Чжи-нюй:

– Завтра опять отец тебя испытывать станет. Обернётся он яблоком и в матушкин золотой сундук спрячется.

Позвал утром тесть Ню-лана и говорит:

– Я спрячусь, а ты найди меня! Найдёшь – награжу, а не найдёшь – накажу!

Спрятался старик, а Ню-лан его искать принялся. Ищет во дворе, ищет в доме, все покои обыскал, наконец, к тёщиным покоям подошёл. Нашёл золотой сундук, открыл его, видит – красное яблоко лежит. Взял его в руки и говорит:

– Какое яблоко ароматное, так и хочется его съесть! Если это ты, почтенный тесть, отзовись, пока не поздно!

Кричит ему старик:

– Это я, не ешь меня!

Спрашивает его юноша:

– А награда будет?

Старик и говорит:

– Будет, раз обещал.

И пришлось тестю зятя золотом наградить.

Вечером говорит ему Чжи-нюй:

– Пришла твоя очередь прятаться!

Спрашивает Ню-лан:

– Куда же мне спрятаться?

Говорит ему жена:

– Не горюй, я помогу тебе.

Позвал утром тесть Ню-лана и говорит:

– Теперь ты, зятёк, прячься, а я тебя искать буду.

Пришлось Ню-лан согласиться. Сел он на корточки, перекувырнулся через голову и иголкой обернулся. Подхватила его Чжи-нюй и принялась этой иглой вышивать, а сама говорит отцу:

– Можешь искать отец!

Стал небесный старец Ню-лана искать, всё обыскал и дом, и двор, до вечера искал, а потом говорит своей старухе:

– Не могу я зятя найти! Как так, он меня нашёл, а я его – нет!

Бросила тогда Чжи-нюй свою вышивальную иглу на пол, тут юноше прежний облик и вернулся! А жена ему и говорит:

– Решил отец в беге с тобой посостязаться, боюсь я, не угонишься ты за ним.

Посмотрел на неё Ню-лан и спрашивает:

– И ты мне не поможешь?

Чжи-нюй на это и говорит:

– Конечно, помогу, только ты и сам постарайся! Возьми в амбаре красных семян и красные палочки захвати. А ещё вот тебе золотая шпилька для волос, завтра, как начнёт отец тебя догонять, брось эту шпильку перед собой.

Позвал утром тесть Ню-лана и говорит:

– Награжу, а не найдёшь – накажу!

– Давай с тобой побегаем, ты убегай, а я догонять стану. Убежишь – награжу, а если нет – накажу!

Делать нечего. Пришлось Ню-лану от тестя убегать. Вот так они побежали: зять впереди, тесть за ним, а жена с тёщей взяли детей и тоже за ними помчались.

Ню-лан бежит и бросает по два красных семени и по две красных палочки. А тесть бежит, всё за ним подбирает и приговаривает:

– Ох, и зять! Когда он только успел мои любимые семена и палочки утащить!

Но вот закончились все палочки и зёрнышки, и стал тесть Ню-лана догонять. Увидела Чжи-нюй, что отец мужа вот-вот схватит, и как закричит:

– Шпильку бросай! Шпильку бросай!

Тёща тоже закричала:

– Шпильку бросай! Быстрее!

Вытащил Ню-лан золотую шпильку, но не вперёд, а назад бросил. Разлилась небесная река и разделила мужа с женой. Ню-лан – на одном берегу, а Чжи-нюй – на другом. Загоревали тут все, даже тёща заплакала.

Так и остался Ню-лан жить один на своём берегу. А Чжи-нюй с детьми и тёща с тестем на другом. И могут муж с женой встречаться друг с другом только один день в году. В седьмой день седьмой луны.

В этот день все птицы в небо поднимаются, чтобы тёща смогла вырвать у каждой птицы по пёрышку и построить из птичьих перьев мост через небесную реку.

Вечером седьмого дня седьмой луны, можно увидеть этот длинный мост, через небесную реку, это – Млечный Путь. На нём и встречаются Волопас – Ню-лан и Ткачиха – Чжи-нюй. Если хорошо прислушаться, то можно услышать, как говорит жена мужу с обидой:

– Что же ты не бросил золотую шпильку вперёд, как я тебе наказывала!

Отвечает ей Ню-лан:

– Прости, меня! Перепутал я со страху, куда нужно было её бросить.

Вот так они разговаривают на небесном мосту, а потом возвращается каждый на свой берег и ждут следующей встречи через год.