Текст книги "Китайские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Фея цветов

Давным-давно жил высоко в горах юноша по имени Дулинь. Трудно ему было в одиночку возделывать поле на крутом горном склоне. Но Дулинь не ленился, терпеливо сеял рис и выхаживал каждый молодой росток. Под палящим солнцем крупные, как соевые бобы, капли пота катились по его лицу и срывались в расщелину между камнями. И однажды случилось невероятное! В этой расщелине, прямо на камнях, выросла прекрасная лилия. Её стебель был гибок и селен, листья упруги, а цветок прекрасен. Как белоснежная горная яшма сверкал он в солнечных лучах и, покачиваясь на ветру, нежно напевал: «И-и, я-я!»

Дулинь не мог насмотреться на этот цветок.

– Вот так чудо! Мало того, что на камне расцвела лилия, так она еще и петь умеет!

С тех пор трудолюбивый юноша был не один, пока он работал в поле, удивительный цветок из расщелины ласково напевал ему. И чем сильнее уставал Дулинь, тем нежнее пела для него лилия.

Но как-то раз Дулинь пришел на пашню и ахнул: его прекрасный цветок лежал на земле, растоптанный дикими зверями.

– Бедная лилия! – сокрушался юноша, расправляя её листья. – Больше тебе здесь оставаться нельзя, вокруг бродят кабаны и тигры, на склон то и дело налетает сильный ветер. Возьму-ка я тебя в свою хижину!

Он осторожно выкопал цветок, принес домой и посадил его в ступку для риса. Вскоре белая лилия прижилась на новом месте и теперь пела для своего спасителя по вечерам, когда он усталый возвращался домой с поля и при свете красной лампы принимался за другую работу – плёл корзины. Дулинь снова был не одинок.

И вот наступил праздник Середины Осени. Дулинь, как обычно, по вечерам плёл корзины. За окном ярко светила луна, а хижина бедняка была наполнена алым светом лампы. Вдруг лампа сверкнула, и белый цветок лилии окрасился в ярко-красный цвет, а из его сердцевины выпорхнула славная девушка в белоснежном платье и звонко запела:

 
Лилия красным пылает огнем,
Сделалось ночью светло, словно днем.
Юноша, трудишься ты день и ночь,
Фея цветов тебе хочет помочь!
 

Пропев свою песенку, девушка-фея беззаботно рассмеялась, а белая лилия вмиг исчезла, будто ее и не было! С той поры фея поселилась в хижине трудолюбивого юноши и стала его женой. Днем они вместе трудились в поле, а по вечерам вдвоём сидели у красной лампы: он плел корзины, а она вышивала. В базарные дни Дулинь отправлялся на рынок, где продавал рис, корзины и одежду, расшитую его женой. Через два года вместо покосившейся бамбуковой хижины у них появился большой каменный дом, их амбары были полны риса, а в загонах стояли коровы и овцы. Зажиточным крестьянином стал Дулинь! Но как только он разбогател, прежнего работящего крестьянина словно подменили, не хотел он больше работать в поле и плести корзины по вечерам. Теперь он жил иначе: важно закуривал трубку и, взяв в руки клетку с любимой птахой, выходил прогуляться по окрестностям. Когда жена просила его купить на базаре серп, мотыгу или шелк для вышивания, Дулинь набирал побольше вина и пил его ночи напролёт. Когда жена звала его в поле работать, он жаловался, что у него болят руки и ноги. А когда она предлагала ему плести корзины, Дулинь вздыхал, что стал плохо видеть. Всё чаще жена стала говорить мужу:

– Не так уж хорошо мы живем теперь. Нам надо вдвоём трудиться – мне одной тяжело. Помоги мне, Дулинь!

Но Дулинь только сопел носом и отводил глаза в сторону, а потом закуривал свою трубку и уходил гулять по улицам или играть в кости в соседнее селение.

Как-то вечером жена Дулиня одиноко сидела у красной лампы и вышивала. Был праздник Середины Осени, и Дулинь отправился в деревню повеселиться. Вдруг лампа ярко вспыхнула, и превратилась в большой красный цветок лилии. Из цветка вылетел павлин и, распустив пестрый хвост, запел:

 
Лилия красным пылает огнем,
Стало ночью светло, как днем.
Ленится муж, не хочет помочь,
Фея цветов улетает прочь!
 

Павлин посадил жену Дулиня к себе на спину и вылетел в окно.

В это время в комнату как раз вбежал Дулинь, но не успел поймать павлина за хвост, лишь одно перышко осталось у него в руке. Выглянул Дулинь в окно и увидел, как павлин всё выше и выше уносит его жену, прямо к луне.

Снова Дулинь остался один. Некому стало за ним смотреть, и он совсем разленился. Только пил, ел, курил и гулял. Съел он все свои запасы, продал скот, сносил одежду.

И вот настал день, когда нечего ему стало продавать, не на что покупать и совсем нечего есть. Решил Дулинь отыскать среди старья хоть какую-то вещь, чтобы обменять её на горсточку риса. И тут нашёл расшитый женой коврик: на нём с одной стороны Дулинь и его жена вместе работали на своём поле, усеянном золотистыми рисовыми всходами, а с другой – было вышито, как Дулинь плетет корзины, а жена занята рукоделием.

Посмотрел Дулинь на этот коврик, вспомнил свою прежнюю счастливую жизнь и заплакал:

– Эх, Дулинь! Сам во всем виноват!

Вытер слезы Дулинь, стиснул зубы, схватил свою трубку и швырнул ее в огонь, потом сломал клетку и выпустил птицу на волю. А на следующее утро он, как много лет назад, положил на плечо мотыгу и отправился в поле. С этого дня, как и прежде, стал он днем работать на поле, а по вечерам плести корзины при свете лампы.

Однажды нашёл он у своего окна павлинье перо. Посмотрел на него с тоской, вздохнул и сунул в ступку для риса, где когда-то цвела его лилия. Вспомнил Дулинь её нежный цветок, вспомнил свою жену, и слезы закапали прямо в каменную ступку. Вдруг перо исчезло, а на его месте снова появилась благоухающая лилия; подул легкий ветерок, и Дулинь услышал знакомую мелодию: «И-и, я-я!»

Прошел год. Наступил праздник Середины Осени. За окном ярко светила луна, и хижина бедняка была наполнена алым светом лампы. Вдруг лампа ослепительно сверкнула, и в ней расцвел большой красный цветок лилии. Из цветка выпрыгнула красивая молодая женщина в белом платье и звонко запела:

 
Лилия красным пылает огнем,
Сделалось ночью светло, словно днем.
Снова ты трудишься день и ночь,
Фея цветов тебе хочет помочь!
 

Фея засмеялась, и цветок в ступке пропал. Обрадовался Дулинь. Перед ним снова была его жена.

С той поры они стали жить душа в душу: днем вместе трудиться в поле, а по вечерам работали при свете лампы: Дулинь плел корзины, а его жена вышивала. И жизнь их снова стала счастливой.

Обманщик

Эту легенду знает каждый житель города Юньяна. Прадеды рассказывали её дедам, деды – отцам, отцы – детям, а мы расскажем её вам.

Как-то приехал в город Юньян меняла и открыл свою обменную лавку. Хорошо пошли дела у торговца: с каждым днём становился он всё толще и богаче. И неудивительно. Все, кто приходил в его лавку, уходил оттуда обманутым: одного меняла обвесит, другого – обсчитает, а третьему – долг не вернёт. Многие жители стали догадываться, что делец не чист на руку, но, как говорится, не пойман – не вор. Вывести плута на чистую воду смог лишь его сосед – батрак. Долго он думал, как проучить обманщика, и, наконец, придумал. И вот как.

Сидел раз меняла в своей лавке и, потирая руки, подсчитывал доход. Вдруг на двери зазвенел колокольчик, и в лавку вошёл незнакомец. Он учтиво поклонился хозяину, вынул из кармана свёрток и развернул его. Перед жадными глазами менялы засверкал увесистый золотой слиток.

– Сколько ты за него хочешь? – поинтересовался мошенник, не сводя глаз с золота.

– Немного, – ответил гость, – всего сотню монет.

Меняла схватил слиток и бросил его на весы:

– Но этот слиток весит полсотни унций, значит, я дам не больше пятидесяти монет.

– Господин ошибся, – поправил его гость. – В слитке шестьдесят унций, и я хочу получить за него сто монет.

– Ах ты, презренный! – заорал меняла. – Ты украл это золото и еще торгуешься со мной! В слитке пятьдесят унций, получай свой полтинник и убирайся прочь, а то я сейчас позову стражников.

Незнакомец низко поклонился купцу:

– Это не моё золото, господин, – продолжал он. – Меня просил продать его больной товарищ. Напишите мне расписку, что этот слиток весит пятьдесят унций, и я отдам его вам.

Меняла написал записку и отдал её гостю, а гость уступил ему слиток за пятьдесят монет.

Как только за посетителем захлопнулась дверь, довольный делец расхохотался. Да и как ему было не потешаться над глупым, трусливым бедняком. Ведь слиток-то, действительно, весил шестьдесят унций и стоил гораздо больше.

Купец решил еще раз взглянуть на него, открыл ящик, надел очки и тут… Руки его задрожали, щёки побагровели, а очки слетели с носа и разбились о пол… Впрочем, теперь мошенник видел и без них, что купил, – о, ужас! – поддельное золото.

Меняла был вне себя от злости, ведь для обманщика нет ничего обиднее, когда кто-то сумеет перехитрить его самого. В ярости он бросился в погоню за незнакомцем и вскоре догнал его. Он схватил посетителя за шиворот и стал требовать назад свои деньги. Но бедняк оттолкнул дельца и вошёл в свой дом, захлопнув дверь перед его носом. Долго меняла тарабанил в двери, выкрикивал проклятия и угрозы: никто не отзывался.

Тогда меняла побежал к знакомому судье и рассказал ему о случившемся.

На следующее утро бедняк уже стоял перед возмущенным судьёй, который размахивал перед ним поддельным слитком.

– Как же ты посмел обмануть такого почтенного человека?! – сурово спросил судья. – Может быть, тебе надоело носить голову на плечах? А?

– Мудрый господин, – сказал батрак, – этот слиток не мой. Я продал меняле слиток настоящего золота, а в ваших руках самая обычная медь.

– Ах ты, безродная собака! – возмутился судья. – Сейчас же получишь сто палочных ударов по пяткам, если не докажешь свою правоту! – пригрозил служитель закона и велел внести бамбуковые палки для наказания виновного.

– О, справедливый господин, – взмолился бедняк, – я готов доказать свою честность. Вели взвесить этот слиток, и ты убедишься, что обманщик – меняла, а я – честный человек.

Судья положил слиток на весы.

– Шестьдесят унций, – сказал он, посмотрев на гирьки.

– Ну, вот я же говорил, – продолжал бедняк. – Здесь шестьдесят унций, а в моём – ровно пятьдесят было. Вот меняла расписку даже мне написал своей рукой. – И добавил в полголоса. – Теперь-то вы понимаете, что торговец показывает вам совсем не тот слиток, что купил у меня?

Нечего было судье возразить бедняку, и пришлось отпустить его домой с миром. А нечестный меняла вскоре уехал из Юньяна, потому что теперь, завидя его издалека, каждый житель не мог сдержать улыбку, а мальчишки бежали за ним следом и громко кричали:

– Пойманный вор! Пойманный вор!

Обезьяна и черепаха

Вы еще не знакомы с черепахой Лу-ин?

Hy, той самой Лу-ин, что живёт в расщелине валуна на берегу океана? О, это очень уважаемая пожилая черепаха. Она прожила на белом свете триста лет, и ей есть о чём рассказать своим друзьям. Но об одной истории черепаха не любит вспоминать. О том, как она дружила с обезьяной. И вот почему.

Как-то раз решила черепаха прогуляться по берегу и встретила обезьяну. Посмотрели они друг на друга. Обезьяна сразу понравилась черепахе, черепаха тоже понравилась обезьяне.

– Почтенная макака! – начала разговор черепаха. – Я давно мечтала подружиться с обезьяной, и просто счастлива, что встретила вас!

– Ах, дорогая черепаха! Сегодня я пришла на берег океана только для того, чтобы увидеть вас, госпожа Лу-ин. Я столько слышала о вашей мудрости, редкой красоте и природной грации…

Обе приятельницы так увлеклись приятной беседой, что не заметили, как пришли к валуну, где жила черепаха.

– Очаровательная макака, – сказала черепаха, – будьте так любезны, отобедайте со мной.

Обезьяна учтиво поклонилась, и черепаха угостила её ракушками, молодой зеленью и сочной морской капустой.

После обеда черепаха поползла провожать свою дорогую гостью. Обезьяна жила в лесу по соседству. День был ясный, солнечный, места живописные и подруги совсем не утомились в пути.

– Ну, вот мы и пришли, – сказала макака и остановилась у толстой высокой пальмы. – Мой дом на самой вершине дерева. Прошу вас, уважаемая Лу-ин, осчастливить своим присутствием моё скромное жилище.

– Милая макака, – смутилась черепаха, – я бы рада, но разве вы не знаете, что я не умею лазить по деревьям? Я могу плавать по волнам, опускаться на дно океана, ловить мух, но взбираться на вершины деревьев… не могу.

– Пустяки! – махнула лапой находчивая обезьяна. – Держитесь зубами за мой хвост и ничего не бойтесь! Я сама вас доставлю наверх.

Черепаха так и сделала, а обезьяна стала проворно подниматься на вершину пальмы. Никогда ещё черепаха не видела мир с такой головокружительной высоты. У неё просто дух захватывало от страха. А макака взбиралась всё выше и выше, таща на своём хвосте почтенную Лу-ин. И вот, наконец, они достигли домика обезьяны. Муж макаки высунул голову из окна и радостно воскликнул:

– Как я рад видеть у себя столь почтенную гостью!

Надо сказать, что черепаха была очень хорошо воспитана и на любезность всегда отвечала любезностью. Правда, никто не знает, что хотела сказать Лу-ин мужу обезьяны, потому что едва она открыла рот, как тотчас выпустила обезьяний хвост и шлёпнулась на землю. Бедная черепаха упала с такой высоты, что чуть не сломала себе шею.

Обезьяна быстро спустилась вниз и принялась утешать неуклюжую гостью. А когда черепаха перестала стонать, макака сказала:

– Пожалуйста, черепаха, крепче держитесь за мой хвост. И, умоляю вас, не отвечайте на приветствие моего мужа ни слова.

– Я постараюсь быть молчаливой, – проговорила черепаха слабым голосом. – Клянусь вам.

И макака снова начала подниматься на вершину пальмы, таща на своём хвосте черепаху. У дома их уже дожидался муж обезьяны.

– Надеюсь, вы не ушиблись при падении? – спросил он с участием. – Я так опечален, так опечален…

Черепаха подумала: «Какой интеллигентный господин», – и, забыв обо всём, сказала:

– Спа…

Она, видимо, хотела сказать «спасибо за сочувствие», но не успела, потому что, открыв рот, опять грохнулась на землю.

Долго не соглашалась черепаха подняться к обезьяне в третий раз. Но макака так уговаривала её, так прыгала перед ней, что Лу-ин снова взялась зубами за хвост обезьяны.

Но как только они поднялись к дому, муж обезьяны воскликнул:

– Ах, неужели вы опять упали?

– Да! – успела сказать черепаха и кубарем полетела вниз.

На этот раз Лу-ин так сильно ударилась, что потеряла сознание. А когда пришла в себя, сразу заковыляла к своему дому. Напрасно обезьяна уговаривала черепаху снова посетить её хижину на вершине пальмы. Лу-ин на этот раз не согласилась ни на какие уговоры.

На следующее утро макака вновь отправилась навестить свою новую подругу. Черепаха, как всегда, любезно и приветливо встретила свою гостью.

– Как хорошо, милая макака, что вы пришли, – сказала черепаха. – Я как раз отправляюсь на небольшую прогулку по морю. Приглашаю вас с собой.

– Но я совершенно не умею плавать, уважаемая Лу-ин. Я могу прыгать по деревьям, выкрадывать яйца из гнёзд, ходить на трёх и даже на двух лапах, но на воде я не продержусь и секунды.

– Пустяки! – воскликнула черепаха. – Садитесь ко мне на спину и ничего не бойтесь.

Обезьяна не заставила себя долго упрашивать: с готовностью вскочила черепахе на спину, и Лу-ин проворно отплыла от берега.

Сначала макаку забавляло это необычное путешествие. Всё-таки, что ни говорите, а не каждой обезьяне удаётся поплавать в океане на черепашьей спине. Но скоро ей стало скучно. Сами посудите: куда ни глянешь, – кругом вода, вода, вода! Ничего интересного!

И тогда обезьяна придалась приятным воспоминаниям, припомнила, как черепаха вчера шлёпнулась с дерева и начала тихонько хихикать.

– Не вертитесь, любезная макака, прошу вас, – попросила Лу-ин. – Вы можете упасть с моего панциря. Он такой скользкий!

Но обезьяна никак не могла остановиться и смеялась всё громче и громче. А когда макака вспомнила, как грохнулась черепаха во второй раз, она просто затряслась от хохота.

– Сидите смирно! – недовольно крикнула черепаха. – Почему вы смеётесь?

А макака в это время вспомнила, как смешно заковыляла Лу-ин, когда шлёпнулась третий раз. И, давясь от смеха, сказала:

– Я вспомнила… я вспомнила, как вы вчера… как вы вчера… ха-ха-ха!

И беззаботная обезьяна, забыв обо всём на свете, так заёрзала от смеха на мокром панцире, что и сама не заметила, как свалилась в море, захлебнулась и… утонула.

С той поры старая почтенная черепаха больше не заводит дружбу с вертлявыми обезьянами.

Свадьба дракона

Давно это было, но легенду о бедных невестах речного дракона в Китае помнят до сих пор.

Испокон веков на берегах Жёлтой реки силились люди, и больше всего на свете они боялись речного дракона, который, как они верили, обитал в её мутных водах. Желая задобрить чудовище и вымолить хороший урожай риса, бедняки приходили в храмы, каялись в своих грехах, отдавали служителям свои последние гроши, словом, делали всё, чтобы умилостивить речного дракона.

Но однажды молитвы им не помогли, наступил трудный, засушливый год. Толпа голодных людей собралась на берегу реки, чтобы просить милости у дракона. И тут вышли из храма служители богов – монахи – и торжественно возвестили беднякам:

– Речной дракон отныне требует новую жертву и повелевает каждый год отдавать ему в жёны юную красавицу пятнадцати лет от роду. Если мы не выполним его желания, нас постигнут голод, мор и потоп.

Ужаснулись люди, но никто не посмел нарушить волю речного дракона.

С той поры каждую весну крестьяне опускали в заболоченную землю побеги риса, а в воды Желтой реки – новую невесту для дракона. Но из года в год, в жертву приносили девушек только из бедных семей. Богачи задаривали монахов серебром, золотом, жемчугом, и те не трогали их дочерей, а каждый раз обрекали на смерть девушку, за которую родители не могли заплатить выкуп.

В это лихое время родился в одной небогатой крестьянской семье мальчик, назвали его Чжао Бай-янь. В час его рождения к дому прибежала лиса и молвила человеческим голосом:

– Ваш сын родился в счастливый час: один раз в жизни он сможет принять облик любого человека.

Сбылось пророчество лисицы. Чжао Бай-янь вырос славным юношей и воспользовался своим даром на благо людей. Вот как это было. Пришла весна, люди посеяли рис и готовились к очередному дню жертвоприношения. Монахи уже выбрали новую невесту для речного дракона, и всё шло своим чередом, пока не выяснилось, что главный служитель храма не успел вернуться из дальней поездки к назначенному дню. Так кто же его заменит? Узнал об этом Чжао Бай-янь и тотчас принял облик настоятеля храма, оделся в праздничные одежды и, как ни в чём не бывало, вместе с другими служителями торжественно отправился к реке, где на берегу толпился взволнованный народ. Несчастная невеста дракона в свадебном наряде покорно сидела на позолоченных носилках. Она закрыла свои прекрасные глаза и ждала только одно – смерти. Рядом стояли её бедные родители и не могли сдержать рыданий.

Служители храма торжественно подошли к свадебным носилкам, ударили в гонги и барабаны. Все замерли, ожидая, когда главный служитель храма сделает знак рукой. Взоры устремились к Чжао Бай-яню, стоило ему только приподнять большой палец вверх – и в пучине вод Жёлтой реки погибла бы ещё одна несчастная девушка, но вместо этого Чжао Бай-янь сказал:

– Постойте! Сегодня я сам буду сопровождать невесту к нашему повелителю-дракону. И потому всё должно быть особенно торжественно и величественно.

Чжао Бай-янь на мгновение умолк, многозначительно взглянул на стоявшего рядом с ним монаха и продолжал, не сводя с него глаз:

– Ты первым пойдешь во дворец речного дракона и скажешь повелителю Жёлтой реки, чтобы он вышел нас встречать.

Монах побледнел от страха и попятился назад. Но Чжао Бай-янь приказал страже схватить непокорного и бросить в воду. На глазах у толпы стража швырнула монаха в реку. Волны сомкнулись над его головой.

Прошло полчаса.

– Этому человеку ничего доверить нельзя, – возмутился Чжао Бай-янь, – иначе он давно бы вернулся!

И, положив руку на плечо второго, толстощёкого служителя храма, сказал:

– Теперь, ты, почтенный, отправишься к дракону и выполнишь мой приказ.

Толстяк притворился глухим. Но Чжао Бай-янь подал знак страже – и притворщик тоже оказался под водой.

Прошло ещё полчаса, и Чжао Бай-янь закричал не своим голосом:

– Негодные! Лентяи! Бездельники! Они заставляют меня ждать!

Тут он сурово взглянул на третьего монаха и приказал:

– Ну, теперь ты сходи к дракону и посмотри, чем там заняты твои нерадивые братья.

Перепуганный монах упал перед ним на колени и взмолился о пощаде, вслед за ним на земле униженно распростёрлись остальные монахи. Они клялись, что никогда больше не будут приносить в жертву дракону людей.

Тогда Чжао Бай-янь приказал всем жителям разойтись по домам, и помог невесте сойти с носилок. Счастливая девушка упала в объятия своих родителей.

Так прекратились на берегах Желтой реки свадьбы речного дракона.