Текст книги "Китайские сказки"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Небесный барабан

В незапамятные времена жил во дворце Шэнь-сянь – бессмертный старец. Было у старца семь взрослых дочерей. Очень беспокоился небесный старец, как бы его дочери не стали мечтать о земной жизни. Но больше этого он боялся, чтобы они не вышли замуж за простых смертных людей. Оттого и держал их старец в строгости, не дозволял им гулять и устраивать развлечения и забавы. Бедные девушки вынуждены были сидеть весь день во дворце и скучать.

Самую младшую дочь небесного старца звали Ци-цзе – Седьмая Дочь. Была эта девушка красоты необычайной. Как-то раз, когда Ци-цзе скучала в своей комнате, донеслись до её ушей нежные звуки флейты, долетавшие до Небесного дворца из мира людей. Прекрасная мелодия флейты очаровала девушку, и ей захотелось узнать, кто это так играет на инструменте. Подозвала она своего верного пятнистого оленя и, выскользнув из дворцовых покоев, отправилась взглянуть через облака на игравшего.

А внизу в мире людей расцветала весна. Зеленели луговые травы, распускались цветы, щебетали птицы, кружась парами. А влюблённые, работая в поле, распевали песни. И позавидовала Ци-цзе людям.

Повернувшись в ту сторону, откуда долетали звуки флейты, девушка увидела молодого крепкого юношу, сидящего под ивой. Он играл на флейте, прикрыв глаза, и не догадывался, что за ним наблюдают. Долго смотрела Ци-цзе на юношу и влюбилась в него.

А пятнистый олень, будто читая мысли хозяйки, и говорит ей:

– Как же хорошо в мире людей! Так хочется спуститься к ним, погулять!

А девушка всё смотрит и молчит.

Олень опять ей говорит:

– Какой пригожий юноша, что под ивой на флейте играет! А до чего он трудолюбивый, каждый день траву косит с утра до вечера! И тебе он, наверное, тоже понравился, правда Ци-цзе?

Покраснела девушка от смущения, а сама головой закивала. Помолчала немного и добавила:

– Но ведь так и не узнаешь, что он за человек?

А олень и предлагает:

– Хочешь, я вниз спущусь и всё разузнаю?

Девушка кивнула, и олень спустился на землю.

Юношу, игравшего на флейте, звали Ван Сань. Целыми днями он косил траву в горах, тем и кормился. И был он один на всём белом свете.

Закончил Ван Сань на флейте играть, встал на ноги, и хотел было за косу взяться, как увидел пятнистого оленя. Подбежал к нему олень, поклонился и попросил Ван Саня жалобным голосом:

– Спрячь меня, братец-косарь скорее! Вот – вот волк меня настигнет!

Не раздумывая, спрятал юноша оленя в копну травы, и взобрался на дерево. В тот же миг показался волк, подбежал к дереву, на котором юноша сидел и спрашивает:

– Ты не видел тут пятнистого оленя?

Ван Сань махнул рукой в южную сторону и отвечает:

– Туда побежал твой олень.

Услыхал это волк и умчался, куда ему юноша показал.

Выбрался олень из копны и стал благодарить Ван Саня. А затем спросил, как бы невзначай, большая ли у него семья.

Ван Сань ему и отвечает со вздохом:

– Один я как перст на всём белом свете.

Тогда олень и говорит:

– Что же ты не женишься?

Опустил голову юноша и отвечает:

– Да кто же за бедняка пойдёт?

Говорит ему олень:

– Не горюй, братец! С твоим трудолюбием мы тебе быстро невесту найдём! Я сам тебя сосватаю!

Засмеялся Ван Сань:

– Спасибо тебе, олень за добрые слова.

А олень поклонился и говорит.

– Поздно уже, пора мне домой возвращаться. Но запомни, если тебе понадобиться моя помощь, повернись на восток и позови меня три раза: «Братец олень»! Я и прибегу к тебе.

Сказал это пятнистый олень и умчался проч. А юноша собрал скошенную траву и пошёл к себе в хижину.

На следующий день встал Ван Сань на заре, и снова косить траву отправился. Подошёл он к речке, видит: красивая девушка в белом платье стирает на берегу. Залюбовался юноша на красавицу и забыл куда шёл.

А красавица вдруг возьми и оступись! Упала в воду вот – вот утонет. Бросился Ван Сань, не раздумывая, в воду и вытащил на берег красавицу.

Дрожит, бедная девушка и говорит Ван Саню:

– Спасибо тебе, добрый юноша! Вот только боюсь я простудиться на холодном ветру, если не далеко твой дом, позволь мне зайти к тебе и обсушиться.

Закивал в ответ Ван Сань:

– Недалеко, пойдём, обсушишься у моего очага.

Отправились они к хижине, подходят, и видит юноша – пятнистый олень с ноги на ногу переминается у ворот.

Ван Сань спрашивает оленя:

– Зачем, ты братец, пожаловал?

А олень и отвечает:

– Обещал я тебе невесту сосватать, вот и пришёл. Зовут эту девушку Ци-цзе. Спустилась она к тебе на землю из Небесного дворца. Оставила она свои покои, потому что по нраву ей твоё трудолюбие и доброта. Станет она твоей женой, коли ты возьмёшь её в жёны?

Услышал Ван Сань такие слова, удивился и обрадовался одновременно, запело у него сердце от счастья, и попросил он девушку стать его женой. Стали они жить в его хижине, трудиться с утра до вечера, а пятнистый олень им помогал.

Как проведал небесный старец, что его младшая дочь вышла за простого смертного замуж, так разгневался страшно. От злобы гром и молнии мечет. И вот однажды, спустился он в мир людей из поднебесья и забрал свою дочь обратно в Небесный дворец. А юноша тем временем траву косил.

Вернулся Ван Сань домой, а Ци-цзе и след простыл. Искал он её, искал, да всё попусту. Опечалился юноша и вдруг вспомнил о пятнистом олене. Обернулся Ван Сань лицом к востоку и крикнул трижды:

– Братец олень! Братец олень! Братец олень!

И тут же олень перед ним появился. Поведал юноша о своём горе.

А олень ему и говорит:

– Знаю я, где твоя Ци-цзе. Проведал её отец, бессмертный старец, что она за тебя замуж вышла, разгневался и забрал её в Небесный дворец. И за то, что она его ослушалась, посадил её в небесную тюрьму. Ци-цзе велела тебе передать, чтобы ты посеял семена гаоляна. А когда придёт время убирать урожай, оставь на поле самый толстый стебель гаоляна. Вырастет тот стебель за ночь до самых облаков. По нему ты и доберёшься в поднебесье, чтобы с Ци-цзе увидеться. А еще она попросила, чтоб ты на флейте своей играл, тогда ей не так тоскливо будет. Сказал это олень и исчез.

Загоревал юноша. Поднял он глаза к небесам, но ничего не увидел, из-за чёрных туч? Взял Ван Сань флейту и заиграл на ней, чтобы Ци-цзе порадовать. Запела флейта так нежно и пронзительно, что музыка долетала до самой небесной тюрьмы. Донеслись звуки до Ци-цзе, и ей стало не так тоскливо.

Всё исполнил юноша, как наказала ему любимая: посеял гаолян, ухаживал за ним день и ночь. А когда пришло время убирать урожай, оставил на поле самый толстый стебель гаоляна. И вырос тот стебель за ночь до самых облаков, толстый точно дерева ствол. И стал Ван Сань по нему наверх подниматься.

Долго взбирался юноша и увидел, наконец, Небесный дворец. Из дворца вышли ему навстречу шесть девушек, в одинаковых платьях.

Старшая из всех его и спрашивает:

– Кто ты? И с чем к нам пожаловал?

Говорит ей Ван Сань:

– Зовут меня Ван Сань. Пришёл я за своей женой Ци-цзе.

Обрадовались сёстры и наперебой защебетали:

– Значит, ты муж нашей младшей сестрицы?

Кивает головой Ван Сань:

– Да, так и есть.

Говорит ему старшая из сестёр:

– Увидели мы, что гаолян созрел и вышли тебя встречать. Сестрица в небесной тюрьме тебя дожидается. И пятнистый олень с ней – заперли его, чтобы он тебе не помогал. А пока тебе спрятаться нужно.

Только вымолвила она эти слова, послышались шаги небесного старца. Подошёл он к дочерям, и, указывая, своим посохом на юношу говорит:

– Кто этот человек и что ему здесь нужно?

Старшая сестра и отвечает:

– Прилетел он к нам из мира людей!

«Видно, юноша этот сноровист, раз сумел до Небесного дворца добраться», – подумал это небесный старец и спросил у юноши:

– И зачем к нам пожаловал?

Говорит ему Ван Сань:

– Пришёл я к вам, чтобы выразить свое уважение к тестю и забрать обратно свою любимую жену, Ци-цзе.

Услышал это старик, улыбнулся недоброй улыбкой и спрашивает:

– Значит, ты мой зять?

Кивнул в ответ юноша:

– Да, это я!

А бессмертный старец надумал испытать Ван Саня, приказал своим дочерям соху принести и говорит:

– Слышал я, что трудолюбив ты! Посмотри, вон на той каменной стене буйная трава выросла. Давай – ка, перепаши ее! Если справишься с заданием – вернёшься домой с женой, а если нет, то уйдёшь ни с чем!

Усмехнулся старик, повернулся и пошёл в свои покои.

Приуныл Ван Сань: «Слыханное ли дело стену перепахать»? Подошла к нему старшая сестра и говорит:

– Не отчаивайся, Ван Сань, я тебе помогу.

Подула она юноше на ноги три раза, и он словно муха пошёл по отвесной стене, взялся за дело и с лёгкостью перепахал стену с травой.

В скором времени вернулся старец, смотрит – всё сделано как он велел. Покряхтел и задумал новое испытание зятю устроить. Приказал небесный старец дочерям своим принести мешок с отрубями, а потом и говорит зятю:

– Вот тебе мешок отрубей, хочу я, чтобы ты свил из них веревку.

Если справишься с заданием – вернёшься домой с женой, а если нет, то уйдёшь ни с чем!

Усмехнулся старик, повернулся и пошёл в свои покои.

Приуныл Ван Сань: «Слыханное ли это дело из отрубей верёвку вить»? Подошла к нему старшая сестра и говорит:

– Не отчаивайся, Ван Сань, я тебе помогу.

Подула девушка на руки юноше три раза, ион с лёгкостью принялся верёвку вить. Свил в одно мгновение.

В скором времени вернулся старец, смотрит – всё сделано как он велел. Покряхтел и подумал: «Какое ещё испытание зятю устроить»?

Придумал и говорит:

– Отдохни пока, а с утра отправишься к Обезьяньей горе и раздобудешь для меня небесный барабан. Если справишься с заданием – вернёшься домой с женой, а если нет, то уйдёшь ни с чем!

Усмехнулся старик, повернулся и пошёл в свои покои.

Тут Ван Сань совсем расстроился и думает: «Как я раздобуду небесный барабан?» Подошли к нему все сестры и говорят:

– Не отчаивайся, Ван Сань, мы тебе поможем.

Одна сестра подарила юноше холщовый мешок, другая сестра – маленький топорик, третья дала ему кремень, а последняя серебряную иголку. Объяснили они Ван Саню, что нужно делать, чтобы небесный барабан раздобыть, да после в живых остаться и назад возвратиться.

Услышал это юноша, испугался, не на шутку, но делать нечего! Надо задание старца выполнять!

На рассвете отправился Ван Сань в дорогу, попрощался со всеми сёстрами и пошёл к Обезьяньей горе.

Стал он взбираться на крутую гору. Долго карабкался, все руки ноги в кровь изранил, одежду изорвал, но добрался до вершины!

Спрятался в терновых зарослях, стал смотреть, что да как. Куда не посмотрит – везде обезьяны скачут. А небесный барабан на огромном дереве висит, и обезьяны его охраняют.

Неподалёку была глиняная яма, добрался Ван Сань до ямы и извалялся в глине. Потом присел на камень и сидел пока солнце его не обсушило.

Тем временем обезьяны к горному потоку помчались, чтобы искупаться. И приняли они Ван Саня, за глиняного бодисатву, остановились, а потом потащили его к небесному барабану. Поставили юношу рядом с барабаном, и давай ему кланяться. Положили у его ног разные плоды и умчались, только одна старая обезьяна осталась охранять небесный барабан.

Вынул из-за пазухи Ван Сань холщовый мешок, поманил старую обезьяну и крикнул:

– Велю тебе, в мешок залезть!

Обезьяна покорно полезла в холщовый мешок, а Ван Сань сразу же завязал его. Подбежал к барабану, схватил его и бежать. Тут обнаружили обезьяны пропажу, всполошились, закричали на тысячу голосов и кинулись вдогонку за юношей.

Быстрее ветра мчится Ван Сань, а обезьяны всё равно нагоняют. Достал тогда юноша топорик, кинул его на землю, и в тот же миг бурная река потекла с севера на юг, отрезала юношу от обезьян.

Закричали обезьяны, кинулись в воду, и стали вплавь переправляться.

Бежит Ван Сань со всех ног, барабан на спине несёт, а обезьяны опять его нагоняют. Совсем уже близко, в спину дышат. Бросил тогда юноша позади себя кремень, и в тот же миг огромная гора за спиной его вытянулась, обезьянам путь преградила.

Стали обезьяны на гору вскарабкиваться, лезут, друг дружку подталкивают.

Из последних сил бежит Ван Сань, видит – скоро нагонят его обезьяны. Достал юноша серебряную иголку, бросил на землю, и в то же мгновение выросли за спиной сверкающие скалы, словно острые ножи. Перегородили скалы дорогу обезьянам – не перебраться через них, не обойти.

Так и убежал Ван Сань от обезьян, и вернулся в Небесный дворец.

Стоит у ворот старшая сестра, юношу поджидает. Встретила его и говорит:

– Вот, возьми эту вату, заткни ею крепко уши да припаси палку покрепче. Юноша всё исполнил.

А старец думал, что не вернётся зять, потому и радостно ему было на сердце.

Подошёл Ван Сань к небесному старцу, барабан подаёт и говорит:

– Всё исполнил, как ты и велел мне. Вот твой небесный барабан!

Увидал его старец, побелел весь от злости, решил насмерть юношу оглушить и говорит:

– Надобно мне проверить, зять, настоящий ли ты небесный барабан принес или ненастоящий!

Взмахнул старец своим посохом и ударил по небесному барабану. Дон! – загремел барабан, и тут же все листья с деревьев посыпались.

«Ну, – думает старик, наверное, оглушил я зятя до полусмерти!»

А Ван Сань ему и говорит:

– Ударь ка сильнее, а то мне плохо слышно!

Удивился старик и еще сильнее ударил:

Дон! – загремел барабан; Гэ-ча! Гэ-ча! – затряслись стены Небесного дворца. «Ну, теперь то, – думает старец, – он точно в живых не останется»!

А Ван Сань, улыбаясь, ему говорит:

– Ударь ка сильнее, а то мне плохо слышно!

– Ну-ка стукни ещё сильнее! А то я не слышу!

Тут старец со всей злости как стукнул по барабану, так у него в голове и помутилось.

Ван Сань ему и говорит:

– Что-то не расслышал я, может ты бить разучился? – Взял палку, да и ударил в небесный барабан. Заходил тут ходуном весь Небесный дворец, а злой старик дух испустил.

Пошёл тогда Ван Сань в небесную тюрьму и вызволил свою любимую жену. А все шесть сестер решили вместе с ними спуститься на землю. Нашли они себе трудолюбивых мужей в мире людей и зажили все счастливо.

Портрет девушки из дворца

В горах Ишань есть два ущелья. Одно называют Цзюлункоу, то есть – ущелье Девяти драконов, а другое зовётся – Цилункоу, то есть ущелье Семи драконов.

Около ущелья Девяти драконов расположилась небольшая деревенька. Жила в ней одна старуха вместе с сыном, по имени Тянь-тай. С ранних лет охотился юноша на барсуков, и других зверей. И вырос он славным охотником, а каким статным да пригожим стал, так и говорить нечего. И трудолюбив был и покладист. Гордилась своим сыном старая женщина, любила его без памяти.

Начался как-то сильный ливень в сезон дождей, лил, не переставая несколько дней. А дома у Тянь-тая, как назло всё закончилось: ни риса, ни зерна, даже хворост весь перевёлся. Делать нечего – взял юноша свой тяжёлый топор, веревку и пошёл за хворостом.

Идёт юноша под ливнем, весь до нитки промок, а до лесистого места ещё не добрался, стал через горное ущелье перебираться. Перешел Тянь-тай через ущелье и пошёл по тропинке-ниточке к лесу. Тут и ливень перестал. Стал юноша своим увесистым топором махать: раз – раз и охапка хвороста уже на земле горой высится. Вдруг опять ливень хлынул, забрался юноша на высокую сосну, по сторонам огляделся, смотрит – всё ущелье вода заполнила, и река из берегов вышла. Не добраться юноше до дому, уж больно бурный горный поток!

Сидит Тянь-тай и думает: «Матушка, наверное, уже тревожиться стала, ждёт меня у ворот». Задумался юноша и не заметил, как его топор из рук выскользнул и упал на большой чёрный камень. Спустился Тянь-тай за топором, только хотел его поднять, как вдруг двинулся камень. А потом появилась старуха и как закричит:

– Кто посмел меня тревожить и в мою дверь стучать?

Отвечает ей юноша:

– Это я к тебе стучал.

А старуха, посмотрела на него и говорит:

– И что тебе надо, юноша?

Решился юноша рассказать всё, как есть, и говорит старухе:

– Выслушай меня, добрая женщина! Разлилась река бурным потоком, затопила водой ущелье. Не могу я домой добраться, хворост продать, да риса купить, чтобы было, что нам с матушкой поесть.

Покачала головой старуха и говорит юноше:

Видела я, как ты с утра до вечера топором машешь, да зверей ловишь. На вот, возьми эту тростниковую циновку. Стоит сесть на неё и представить, где хочешь очутиться, мигом перенесёт тебя в то место волшебная циновка.

Отдала старуха Тянь-таю циновку и исчезла. Только чёрный камень чуть шелохнулся и опять замер.

Обрадовался юноша такому подарку, сел на циновку и подумал: «Вот бы над землёй подняться», и циновка поднялась вместе с юношей над землёй.

Подобрал Тянь-тай охапку хвороста, взвалил её на плечо, сел на циновку и полетел домой. В другие времена целый день уходил у юноши на то, чтобы вязанку хвороста домой принести. А теперь знай себе руби да на циновке перевози. За день можно по пять вязанок навозить. Скоро выросла у него во дворе целая гора хвороста, обменял юноша хворост на мешок зерна и принёс матери. Поставил перед ней и говорит:

– Вот, матушка, есть у тебя теперь вдоволь еды. И хочу я испросить твоего позволения по белу свету побродить, мир посмотреть. Вырос я, а нигде кроме ближайших гор и не был.

Выслушала его старая женщина и говорит:

– Куда же ты, сынок, отправишься?

А Тянь-тай, подумал немного и говорит:

– Слышал я, что в столице людей разных много да чудеса всякие. Хочется мне на это поглядеть.

Удивилась мать таким словам и говорит:

– Там в столице сам великий император живет, ты уж смотри, будь осторожнее да поскорее домой возвращайся.

Обнял Тянь-тай мать на прощание, сел на циновку и поднялся за облака. Не успел опомниться, как в столице оказался. Посмотрел вниз, и дивно ему стало – кругом стены высокие, башни восьмиугольные на стены пристроены. На площади города народ толпиться. Улочки да переулочки ручьями разбегаются в разные стороны. А в Запретном городе, чего только нет: и дворцы и павильоны, и беседки резные, и пагоды, белеющие в зелени деревьев. Кругом цветы, плодовые деревья и голубые пруды с качающимися на воде лодочками.

Полюбовался с высоты юноша и решил вниз спуститься. Стал он бродить по широким улицам, по узким переулкам. На базарной площади подивился чудесам, доселе невиданным. И страстно захотелось ему в Запретный город попасть, чтобы красотой его полюбоваться. Подождал Тянь-тай, пока все лавки закроются, а барабаны отобьют третью стражу, сел на свою циновку и отправился на ней в Запретный город.

Слов не хватит, чтобы описать дивную красоту пейзажей императорского имения. Стены рисунками разрисованы, рельефами украшены. Кругом круглые фонари висят, качаются на ветерке. В императорских прудах лотосы цветут, благоухают. И всюду статуи разные, то драконы нефритовые пасть разевают, то львы гордо восседают – огромные, выше человеческого роста из бронзы отлитые.

Прошёл Тянь-тай тихонько мимо тех львов, пробрался сквозь туннель, который в горе змеею вьётся. Вышел юноша в прекрасный сад, а в нём среди цветов и кустарников дворцовый павильон виднеется с красными колоннами, зелёной черепичной крышей и узорчатыми окошками. Посмотрел Тянь-тай по сторонам – вокруг ни души, и решил поближе всё рассмотреть да потрогать. А больше всего хотелось юноше внутрь заглянуть, посмотреть как императорские вельможи живут. Подошёл он к узорчатому окошку, отодвинул шёлковую шторку и заглянул в чьи-то покои. А там темнота непроглядная, только он назад воротиться, как слышит, шорох какой-то, и вдруг комната заискрилась разноцветными огоньками. Затаив дыхание, стоял юноша у окна и видел, как вошла в комнату красавица, каких он в жизни не видывал. На руках у неё браслеты резные, в волосах цветы серебряные, в ушах серьги с драгоценными камнями висят. Одета красавица в шелка да атлас, юбка по полу стелется. Стоит красавица у стены и слёзы текут по её дивным щёчкам.

Защемило сердце Тянь-тая. За что же её, такую милую наказали? За какие провинности заперли красавицу в пустом павильоне? Ни кровати нет, ни циновки, только стены одни. Видно вздохнул громко юноша, жалея девицу, потому как, стала она к окошку приближаться. Вздрогнул, Тянь-тай хотел скрыться прочь, но нежный голос остановил его:

– Не уходи, пожалуйста! Выслушай меня, добрый человек!

Тянь-тай замер на месте. А девушка и говорит:

– Помоги мне, доброе сердце! Уже давно заперли меня насильно во дворце, не дают мне с родным человеком видеться. Жду я избавления своего день за днём!

Услышал юноша эти слова и говорит:

– Рад бы я всей душой помочь тебе, красавица, да не знаю как это сделать. Стража кругом караулит, а на окне рамы крепкие. И дверь на замке.

А девушка ему и говорит:

– Не нужно рамы да двери ломать! Всё что надо – это вынести отсюда картину, где дворцовая девица изображена. Тогда и я освобожусь.

Не успел спросить Тянь-тай красавицу, где ту картину искать, как исчезла девушка, а в комнате опять темнота наступила.

Не по себе стало юноше, да и первые лучи солнца уже восток окрасили, нужно было выбираться из Запретного города. Сел Тянь-тай на свою волшебную циновку и полетел к родному дому.

Вернулся Тянь-тай домой, рассказал всё матери и решил отправиться в горы Ишань. Влез на ту самую сосну, где ливень пережидал и уронил топор на чёрный камень. Чуть двинулся камень с места, и появилась та самая старуха.

Спросила старуха грозным голосом:

– Кто посмел меня тревожить и в мою дверь стучать?

Отвечает ей юноша:

– Это я к тебе стучал.

А старуха, посмотрела на него и говорит:

– И что тебе надо, юноша?

– Прошу тебя, матушка-волшебница! Ещё раз выслушай мои слова. Благодарен я тебе за волшебную циновку, теперь я не ведаю ни нужды, ни голода. Но много ещё обездоленных в Поднебесной. Не знаю я, как мне помочь одной девушке, из беды её выручить. Подскажи мне, добрая женщина, где мне найти картину одну, на которой дворцовая девица нарисована?

Выслушала его старая колдунья и говорит ласково:

– Доброе у тебя сердце, Тянь-тай. Справедливы слова твои. Много в Поднебесной ещё обездоленных. Помогу я тебе ту девушку выручить. Слушай внимательно, что я тебе сейчас скажу, да запоминай хорошенько.

Нелёгким будет путь твой юноша. Придётся тебе отправиться в горы Мэншань. Нужно отыскать в этих горах Байдисяня – это бессмертный дух Белой земли. Чтобы найти его, подойди к высокому тростнику, крепко ухватись за него и дерни со всей силы, тогда ворота откроются к бессмертному духу. Если Байдисянь спать будет – разбуди его, иначе сто лет ждать придётся, пока он выспится. Кричи, тряси его – всё без толку, чтобы разбудить духа, нужна игла волшебная. А раздобыть ту иглу можно только у матушки Чёрной рыбы, что в Красной реке живёт.

Промолвила это старая волшебница и исчезла, а чёрный камень опять на своё прежнее место встал.

Сел юноша на циновку и отправился к горе Мэншань. Красота в тех местах сказочная, горные хребты один на одном возвышаются, от глубоких ущелий дух захватывает, деревьев различных видимо – невидимо, а уж цветов да трав, сколько и говорить нечего. Такой аромат разливается, что голова кругом идёт. Ищет Тянь-тай высокий тростник, в каждую рощу заглядывает, на каждую вершину взбирается – не может найти.

К вечеру подошёл юноша к отвесной круче, видит, тот самый высокий тростник растёт, про который ему волшебница сказывала. Сделал Тянь-тай, как было велено, и оказался на большой дороге. Пошёл юноша той дорогой в самую глубь горы. Шёл, шёл и пришёл к высокому каменному дому. Прошёл юноша внутрь дома, смотрит, а в доме вся мебель каменная и стол и кровать, подушки и те каменные. А на каменной подушке великан спит, видимо и есть – Байдисянь. Позвал юноша духа:

– Байдисянь! Байдисянь! Спит сладким сном старец и не просыпается. Тогда решил юноша его за руку потрясти, да только и это без толку. Задумался Тянь-тай: «Что ж делать нечего, придётся мне к Чёрной рыбе отправиться». Сел на свою циновку и полетел к Красной реке.

Мчится над облаками юноша, виз поглядывает, ищет Красную реку. Каких только рек не попадалось на пути: и прямые, и кривые, и жёлтые, и зелёные. Уже девяносто девять рек Тянь-тай повстречал на своём пути, тысячу ли пролетел, и вдруг заметил внизу, что-то красное виднеется. Присмотрелся юноша, на берегу речки и на дне её красный песок, от того и вода красной кажется.

Опустился Тянь-тай на красный песок и стал в воду заглядывать. А в воде стайками чёрные рыбки резвятся. Думает юноша: «Наверное, это и есть Красная река, но как тут найти матушку Чёрную рыбу?» Постоял на берегу, подумал и решил в ближайшую деревеньку отправиться, за сетью рыболовною.

Как услышали люди, зачем юноше сеть, стали его отговаривать:

– Не ходи ты на тот берег, не ищи своей смерти!

Услышал Тянь-тай такие слова, и стало ему тревожно на душе. Но делать нечего, взял сети и пошёл к реке. Встал юноша на свою циновку, забросил сети в воду Красной реки и начал их тянуть. Вытянул тьму-тьмущую чёрных рыбёшек, не успел оглянуться, вдруг река забурлила, и волна высокая поднялась прямо на юношу. Закричал тут Тянь-тай:

– Поднимайся!

Циновка мигом подняла юношу над рекой. А волна тоже всё выше и выше поднимается. Не отпускает юноша сети и кричит:

– Выше гор поднимись!

Подняла циновка его выше самой высокой вершины, а водяной столб тоже всё выше и выше за ним тянется. Чуть-чуть не дотянулся столб воды и обратно в реку опустился. Смотрит Тянь-тай вниз, а там, на волнах чёрная рыба в золотом уборе качается, никак сама матушка Чёрная рыба, подняла она голову и кричит:

– Взял ты верх надо мной, юноша! Выпусти из сети моих деток! Всё что хочешь, исполню!

Долетел Тянь-тай до макушки дерева и остановился.

А потом и говорит Чёрной рыбе:

– Нужна мне игла волшебная, чтобы бессмертного духа с горы Мэншань разбудить. Да скажи мне, матушка, как это сделать.

Кивнула матушка головой и говорит:

– Если хочешь его разбудить, возьми иглу в правую руку, уколи его в мочку уха – сразу проснётся. Но вот только нет у меня той иглы волшебной, украла её у меня старая тётка Туаньданян. Отправляйся к бухте Старого дракона, там она живёт, и вычерпай всю воду из бухты ложкой – уховёрткой, которую я тебе дам. Как не станет воды в бухте – игла и найдётся.

Достала матушка Чёрная рыба из уха серебряную ложку и бросила на берег. Подлетел Тянь-тай на циновке к берегу, выпустил из сетей чёрных рыбок и взял ложку. Оглянулся на реку – будто и не было ничего, течёт себе река спокойно, а матушки Чёрной рыбы и след простыл.

Полетел юноша к бухте Старого дракона, заметил в ущелье заводь, словно изумруд зелёную. Достал ложку – уховёртку из – за пазухи. А затем принялся воду из бухты вычёрпывать. Выглянула из воды огромная черепаха и говорит:

– Зачем ты, юноша воду вычерпываешь?

А юноша и говорит:

– Отдавай иглу волшебную, ту, что украла, не то я осушу твою заводь!

Забормотала что-то черепаха, нырнула в воду и достала волшебную иглу.

Взял иглу Тянь-тай, сел на волшебную циновку и помчался духа бессмертного будить. Прилетел к горе Мэншань, вошёл в каменный дом, видит, как спал великан на каменной кровати так и спин беспробудным сном. Сделал юноша всё, как наказала ему матушка Чёрная рыба: взял иглу в правую руку, уколол духа в мочку уха. Пробудился Байдисянь и как закричит громовым голосом так, что каменные стены закачались:

– Кто посмел меня укусить?

Говорит ему юноша:

– Не хотел я тебя беспокоить, добрый старец, но нужна мне твоя помощь в одном добром деле.

Захохотал тут Байдисянь:

– Поди, Ишаньская старуха тебя ко мне прислала?

Кивнул головой юноша и отвечает:

– Да, добрая волшебница меня к тебе послала.

Тогда бессмертный дух и говорит:

– Выкладывай, что тебе от меня надобно.

Тянь-тай и говорит:

– Помоги мне, бессмертный старец из императорского дворца одну картину раздобыть. На той картине дворцовая девица изображена.

Тут хлопнул Байдисянь огромной рукой по камню и говорит:

– Помогу я тебе, только запомни, что я ни одного дела не довожу до конца. А теперь ложись на мою кровать и поспи. Приснится тебе сон, и в нём ты увидишь, что я буду делать.

Сказал это великан и толкнул юношу на кровать. Только коснулся Тянь-тай каменной подушки, тут же в глубокий сон погрузился.

И увидел юноша во сне чудеса невиданные. Приснилось ему, как великан бессмертный в один миг в белую кошечку превратился. И оказалась эта кошечка в Запретном городе, в то время вторую стражу в городе отбили. Пробралась белая кошечка в императорский дворец. Спит император со своей женой на роскошной кровати, золотым пологом увешанной. А за императорским пологом служанки стоят, сон его стерегут, ни сесть, ни вздремнуть бедные не смеют. Подобралась тихо кошечка к самой кровати и утащила пояс императрицы, отделанный нефритом. Взяла она пояс в зубы, проскочила сквозь одну дворцовую стену, сквозь другую пробралась тише мыши и побежала к высохшему колодцу на окраине города.

Пробудился Тянь-тай, закричал и сел на кровати. А бессмертный старец рядом с ним стоит, зевнул и говорит юноше:

– Помог я тебе, чем мог, юноша! Отправляйся в столицу и дальше сам решай, что делать, а мне спать пора.

Поблагодарил его юноша:

– Спасибо тебе, добрый старец, за помощь твою! А бессмертный кивнул и на кровать лёг. Только коснулся великан каменной подушки, тут же захрапел.

На рассвете отправился Тянь-тай на волшебной циновке в столицу.

А в императорских покоях поднялась государыня с постели только к полудню, стала наряжаться, ищет свой нефритовый пояс, а найти не может. У неё всего лишь одним поясом меньше стало, а какой шум да крик подняла! Кинулись все служанки тот пояс искать, где только не ищут, весь дворец перевернули, но нет нигде нефритового пояса.

И вот тогда развесили на всех улицах и переулках города императорский указ. А написаны на нём чёрной тушью такие слова: «Тому, кто отыщет нефритовый пояс, государыни, император пожалует чин, а если не захочет тот человек чиновником стать, то наградит его император золотом.

Увидел Тянь-тай доску с указом государевым и сорвал указ. Схватили его стражники и отвели в императорский дворец. А Тянь-тай набрался храбрости и говорит императору:

– Снятся мне, государь вещие сны. Так вот этой ночью приснилось мне, что кто-то взял пояс императрицы и бросил его в колодец на окраине города. Выслушал император юношу и велел всем чиновникам да полководцам к высохшему колодцу отправиться. Недолго искали нефритовый пояс подданные государя, принесли его во дворец, отдали императору.

Спросил тогда император юношу:

– Что ты хочешь в награду, юноша?

А Тянь-тай ему и говорит:

– Не нужно мне ни чина, ни денег. Слышал я, про картину, на которой девица дворцовая изображена. Так вот её и прошу в награду!

А государь, недолго думая, и говорит:

– Хотел я тебе чин пожаловать, а ты какую-то картину просишь, Зачем она тебе?

Юноша ему и говорит:

– Не прогневайся государь император, не могу тебе сказать.