Текст книги "Апокрифы Библиотека Наг-Хаммади"

Автор книги: Автор Неизвестен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 35 страниц)

И это совпало с его мыслью, (и) явились силы, что были названы "Богами". И боги из их обсуждения явили божественных богов, и боги из их обсуждения явили господов, и господы господов из их слов явили господов, и господы из их сил явили архангелов, и архангелы явили ангелов, и их подобие, вместе с их строением и формой явились для именования всех эонов и их миров.

Все бессмертные, о ком я сейчас сказал, имеют власть, – всех из тех, кто из силы Бессмертного Человека и Софии, его жены, которая была названа "Молчание", потому что размышляя без речи, она стала совершенным величием. Поскольку нерушимые имеют силу, ради их величия предусмотрены великие царства во всех бессмертных небесах и их небесных сводах, престолах (и) храмах.

Некоторые, в самом деле, (те, кто) в жилых домах и колесницах, будучи в невыразимой славе и не способные быть посланными в любое создание, предусмотрены как начальства ангелов, коих бесчисленные мириады, для их свиты и славы, даже (над) девственными духами и невыразимыми светами. У них не бывает ни болезней, ни слабости, но это будет, если они пожелают. Таким образом исполнились эоны с их небесами и небесными сводами ради славы Бессмертного Человека и Софии, его жены: область, что <содержит образ> каждого эона и их миров, и тех что пришли позднее, чтобы содержать образ, подобный им в небесах хаоса и их миров.

И вся природа из Бессмертного, из Нерожденного в раскрытии хаоса, (пребывает) в свете сияющем из призрачного и (находится) (в) невыразимой радости и непередаваемом ликовании. Они восхищаются сами собой из-за их неизменной славы, и их неизмеримого покоя, который не возможно описать и (даже) представить, среди всех пришедших, чтобы быть эонов, и их сил. Но уже достаточно. Все, что я только что сказал вам, (есть) в пути, который вы можете принять, до тех (пор) пока не появятся среди вас те, кто будут радостно говорить вам об этих вещах и в чистом знании.

Евгност Блаженный.

Апокалипсис Павла

        [...] путь. И он сказал ему, говоря «Какой дорогой взойду я к Иерусалиму?» Ребенок ответил, говоря, «Скажи свое имя, так чтобы я мог указать тебе путь». Ребенок знал, кто был Павел. Он желал говорить с ним через его слова, для того, чтобы он мог найти предлог для разговора с ним.

        Ребенок говорил, "Я знаю кто ты, Павел. Ты тот, кто был благословлен от лона своей матери. Ибо я пришел к тебе, чтобы ты мог взойти к Иерусалиму к своим собратьям апостолам. По этой причине тебя позвали. И я – Дух который (будет) сопровождать вас. Позволь своему уму пробудиться, Павел, вместе с [...]. Ибо [...] целое, которое [...] среди правителей и этих властей, и архангелов и сил, и всех родов демонов [...] тот, кто показывает тела в семя души".

        И после того, как он закончил говорить это, он сказал мне, "Позволь своему пробудиться, Павел, и узри, что гора на которой ты стоишь – гора Иерихона, так, что ты можешь знать скрытые вещи в тех (вещах) что открыты. Сейчас это двенадцать апостолов, к кому ты пойдешь, ибо они избраны духами, и они будут приветствовать тебя". Он (Павел) поднял глаза и увидел их приветствующих его.

        Затем Святой Дух, кто говорил с ним, захватил его выше третьих небес, и они прошли к четвертым небесам. Святой Дух говорил ему, говоря, "Смотри и увидь свое подобие на земле". И он (Павел) смотрел вниз, и видел тех, кто были на земле. Он вглядывался и увидел тех, кто на [...].  Тогда он пристально посмотрел вниз и увидел двенадцать апостолов справа и слева в сотворении мира; и Дух шел перед ними.

        Но я видел в четвертом небе, согласно роду – я увидел ангелов, имеющих сходство с богами, ангелов приносящих душу из земли мертвых. Они поместили ее в ворота четвертых небес. И ангелы хлестали ее. Душа говорила, "Какой это был грех, что я совершила в мире?". Сборщик платы, кто пребывает на четвертых небесах, ответил, говоря, "Не было (у тебя) права совершать все беззакония, что ты совершила в мире мертвых". Душа ответила, говоря, "Приведите свидетелей! Позвольте им показать вам какие беззакония совершила я в теле. Вы принесете книгу, чтобы читать из (нее)".

        И пришли три свидетеля. Первый сказал, "Не был ли я в теле во второй час [...]. Я восстал против тебя, пока ты не впала в гнев и ярость и зависть". И второй (свидетель) говорил, "Не был ли я в мире. И я вошел в пятый час, и я видел тебя и желал тебя. И созерцайте, тогда, теперь я обвиняю тебя в убийствах, которые ты совершила". Третий (свидетель) говорил, говоря, "Разве я не приходил к тебе в двенадцатый час дня, когда солнце садилось? Я дал тебе темноту, пока ты не исполнишь все свои грехи". Когда душа слышала это, она печально смотрела вниз. А затем смотрела вверх. Она была свергнута. Душа, которая была свергнута, вошла в тело, которое было приготовлено для этого. И созерцание свидетелей было закончено.

        Затем я пристально посмотрел наверх и увидел Духа, говорящего, "Павел, приди! Подойди ко мне!" После того как я пошел ворота открылись, и я подошел к пятым небесам. И я видел моих собратьев апостолов, идущих со мной, в то время как Дух сопровождал нас. И я увидел великого ангела на пятом небе и железный прут в его руке. Было три других ангела с ним, и я вгляделся в их лица. Но они соперничали друг с другом, с кнутами в руках,  гоня души на судилище. Но я шел с Духом и ворота открылись для меня.

        Затем мы взошли на шестые небеса. И я увидел моих собратьев апостолов, идущих со мной и Святого Духа, который вел меня перед ними. И я посмотрел наверх и увидел великий свет, светящий на шестое небо. И я сказал, говоря Сборщику Платы, который был на шестом небе, "Открой мне и Святому Духу, который передо мной". Он открыл мне.

        Затем мы взошли на седьмое небо, и я узрел старика [...] свет и чья одежда была белой. Его трон, который на седьмом небе, был ярче солнца в семь раз. Старик сказал, говоря мне, "Куда ты идешь, Павел? О благословенный и избранный от чрева его матери". Но я посмотрел на Духа, и он кивал головой, говоря, "Говори с ним!". И я отвечал старику, "Я иду в место из которого пришел". И старик отвечал мне, "Откуда ты?" А я ответил, "Я спускаюсь в мир мертвых, чтобы вести захваченного пленника, что был в Вавилонском плену". Старик отвечал мне, говоря, "Как ты сможешь уйти от меня? Взгляни и увидь правителей и власти". Дух сказал, "Дай ему знак, что у тебя, и он откроет тебе". И затем я дал ему знак. Он отвернул свое лицо к своему созданию и тем, кто его собственные власти.

        Затем седьмое небо открылось и мы взошли на Огдоаду. И я увидел двенадцать апостолов. Они приветствовали меня и мы взошли на девятое небо. Я приветствовал всех тех, кто были на девятом небе, и мы взошли на десятое небо. И я приветствовал своих собратьев духов.

        Апокалипсис Павла.

(Первый) Апокалипсис Иакова

Это Господь говорил со мной: «Смотри теперь завершение моего искупления. Я дал тебе знак этого, Иаков, мой брат. Ибо не без причины я навал тебя своим братом, хотя ты не мой брат в материи. И я знал о тебе, когда дал тебе знак – знай и слушай».

"Ничто не существовало кроме Того-Кто-Есть. Он неназываемый и невыразимый. Я сам также неназываемый, от Того-Кто-Есть, также мне даны многие имена, – два от Того-Кто-Есть. И я тот, кто перед тобой. Поскольку ты спрашиваешь о женственности, женственность существовала, но женственность не была первой. А она подготовила для себя власти и богов. Но она не существовала когда я пришел, поскольку я образ Того-Кто-Есть. Но я принес образ его, чтобы сыновья Того-Кто-Есть знали что их, и что является чужым им. Созерцай, я покажу тебе все вещи этой тайны. Ибо они схватят меня послезавтра. Но мое искупление близко".

Иаков сказал: "Равви, ты сказал ‘они схватят меня’, но что я могу сделать?" Он сказал мне, "Не бойся Иаков. Ты также будешь схвачен ими. Но покинь Иерусалим. Ибо это – она, кто дает чашу горечи сыновьям света. Она жилое место многих архонтов. Но твое искупление будет сохранено от них. Так, чтобы ты мог понять, кто они и каких они родов, ты будешь [...]. И слушай. Они не [...] но архонты [...]. Эти двенадцать [...] вниз [...] архонты [...] в его собственной Гебдомаде".

Иаков сказал, "Равви, тогда двенадцать недель, а не семь как записано в священный писаниях?" Господь сказал, "Иаков, тот кто говорил об этом священном писании имел ограниченное понимание. Я, однако, открою тебе что пришло от того, кто не имеет числа. Я дам знак касательно их числа. Что касается того, что пришло от того, кто не имеет никакой меры, я дам знак касательно их меры".

Иаков сказал, "Равви я получил их число. Семьдесят два". Господь сказал, "Это семьдесят два неба, которые им подчинены. Они власти всей их власти; и они установлены ими, и они те – кто распространены повсюду, существующие под властью двенадцати архонтов. Низшая власть среди них принесла для себя ангелов и перечисленные множества. Тот-Кто-Есть, однако, дал [...] из-за [...] Тот-Кто-Есть [...] они бесчисленны. Если ты хочешь дать им число теперь – ты не сможешь, до тех пор пока не отбросишь от своей ослепленной мысли, эти узы плоти, которая окружает тебя. И тогда ты достигнешь Того-Кто-Есть. И ты больше не будешь Иаковым, скорее ты (уже) – Тот-Кто-Есть. И все те бесчисленные будут названы."

<Иаков сказал>, "Равви, каким образом я достигну Того-Кто-Есть, поскольку все эти силы и множества восстали против меня?" Он сказа мне, "Эти все силы не восстали именно против тебя, но они восстали против другого. Это против меня они настроены. И они восстали вместе с другими силами. Но они восстали против меня в наказании. Они не дали [...] мне в этом [...] через них [...]. В этом месте [...] страдание, я буду [...]. Он будет [...] я и не упрекну их. Но будет во мне молчание и скрытая тайна. Но я малодушен перед их гневом."

Иаков сказал, "Равви, если они восстали против тебя, в то время как нет вины?"

Вы пришли вместе со знанием, (так) что вы могли упрекнуть их забывчивость. Вы пришли с воспоминанием, (так) что вы можете упрекнуть их незнание.

Но я беспокоился о вас

Ибо вы опустились в великое невежество, Но вы не были осквернены этим. Ибо вы опустились в великое беззаботность, А ваше воспоминание осталось.

Вы шли в грязи, И ваша одежда не загрязнилась И вы не были похоронены в их грязи И вы не были пойманы.

И я не был подобен им, но я облек себя со всеми ними.

Во мне находится забвение, Я помню вещи, что не их. Есть во мне [...], И я буду в их [...].

[...] знание [...] не в их страданиях [...]. Но я боюсь их, поскольку они правят. Ибо что они будут делать? Что я смогу сказать? Или какое слово я смогу сказать чтобы избежать их?"

Господь сказал, "Иаков, похвальны твое понимание и твой страх. Если ты и дальше будешь беспокоиться, то не беспокойся ни о чем еще, кроме своего искупления. Ибо, я закончу эту судьбу на этой земле, как я сказал из небес. И я открою тебе твое искупление".

Иаков сказал, "Равви, как после этого ты явишься нам снова? После того как они схватят тебя, и ты окончишь эту судьбу, (и) ты пойдешь к Тому-Кто-Есть". Господь сказал, "Иаков, после этого я открою тебе все, не ради тебя одного, но ради неверия людей, так чтобы вера могла существовать в них. Ибо множество достигнут веры и они увеличатся [...]. И после этого я появлюсь для порицания архонтов. И я открою им, что он не может быть схвачен. Если они схватят его, тогда он одолеет каждого из них. Но сейчас я должен идти. Помни, что я говорил и позволь им возвысится перед тобой". Иаков сказал, "Господи, я поспешу как ты сказал". Господь попрощался с ним и исполнил, то что должно быть исполнено.

Когда Иаков слышал о его страдании и был очень опечален, они ждали знака его прихода. И он пришел после нескольких дней. И Иаков взошел на гору, что зовется "Галилейская", с его учениками, кто слушали его потому что они были обеспокоены, и он был [...] утешитель, говоря, "Это [...] второе [...]". Тогда ученики разошлись, но Иаков остался [...] молитва [...] как он обычно.

И Господь явился к нему. Тогда он прекратил молиться и обнял его. Он поцеловал его, говоря, "Равви, я нашел тебя! Я слышал о страданиях, которые ты вынес. И я очень опечалился. Ты знаешь мое сострадание. Поэтому, размыслив, я решил не видеть этих людей. Они должны быть судимы за то, что они сделали. Ибо то что они сделали, противоречит тому, что [...]".

Господь сказал, "Иаков, не беспокойся за меня или за этих людей. Я – тот, кто был во мне. Я никогда не испытывал боли таким образом, (и) ни страдал. И эти люди не причинили вреда мне. Но эти (люди) созданы как образ архонтов, и они заслужили быть уничтоженными через них. Но [...] архонты, [...] кто имеет [...], но поскольку это [...] сердятся на [...]. Справедливый [...] – его слуга. Поэтому твое имя – "Иаков Справедливый". Ты видишь как ты успокоился когда увидел меня. И прервал эту молитву. Сейчас, поскольку ты человек Божий, ты обнял и поцеловал меня. Истинно я говорю тебе – ты вызвал великий гнев против тебя. Но (это случилось) так чтобы другие могли придти к бытию".

Но Иаков был робок и плакал. И он был очень огорчен. И они оба сели на большой камень. Господь сказал ему, "Иаков, таким образом ты подвергнешься этим страданиям. Но не печалься. Ибо плоть слаба. Она получит то, что предопределено. Но что до тебя, не надо робеть или бояться". Господь замолчал.

Теперь, когда Иаков слушал это, он вытер слезы на глазах и очень горькие [...] который [...]. Господь сказал ему, "Иаков, я открою тебе твое искупление. Когда тебя схватят, и ты пострадаешь, многие восстанут против тебя, так что (они) смогут схватить тебя. И в особенности трое из них схватят тебя – те, которые сидят (там) как сборщики пошлины. Они не только требуют плату, но они также воровством отбирают душу. Когда ты будешь в их власти, один из них, их страж, скажет, "Кто ты или откуда ты?". Ты скажи ему, "Я – сын, и я – от Отца". Он (снова) скажет тебе, "Ты сын какого рода, и какому отцу принадлежишь?" Ты скажи ему, "Я – от Предсущего Отца и сын Предсущего". Когда он скажет тебе, [...], ты скажи ему [...] в [...], что я могу [...]."

"[...] чуждых вещей? Ты должен (будешь) сказать ему, "Они не полностью чуждые, но они от Ахамот, кто женщина. И их она принесла от рода Предсущего. Так что они не чуждые, но они наши. Они в самом деле наши, потому что она владеет ими от Предсущего. В то же самое время они чуждые, поскольку Предсущий не общался с ней, когда она произвела их". Когда он также скажет тебе, "Куда ты идешь?" Ты должен сказать ему, "В место из которого я пришел, туда я возвращаюсь". И если ты скажешь эти слова, ты избежишь их нападок.

"Но когда ты придешь к этим трем держателям, забирающим души как воры в том месте [...] они. Ты [...] сосуд [...] гораздо больше, чем [...] того, кто ты [...] ибо [...] ее корень. Ты также будь спокоен [...]. Но я призову нерушимое знание, которым является София, которая в Отце и она мать Ахамот. У Ахамот нет ни отца ни мужа мужского, но она женщина от женщины. Она породила тебя без мужского, поскольку она была одна и не ведала, что живет через ее мать, она думала, что она одна существует. Но я объявлю всем ее мать. И они будут в замешательстве и обвинят их корень и род их матери. Но ты будешь вознесен до того, что твое [...] ты будешь [...] Предсущий".

"Они символ этих двенадцати учеников и двенадцати пар, [...] Ахамот, которая переводится (как) ‘София’. И кто я сам, и кто нерушимая София, через которую вы спасены, и кто все сыновья Того-Кто-Есть – это они знали и это скрыли в себе. Ты скрой это в себе, и молчи (об этом). Но открой их Аддею. Когда ты уйдешь, в этой стране сразу же начнется война. Плачьте, тогда, за тех, кто в Иерусалиме. Но позволь Аддею взять эти вещи в сердце. Позвольте Аддею в течении десятого года сидеть и записывать их. И когда он напишет их [...] и они должны дать им [...] у него есть [...] его зовут Леви.  Тогда он принесет [...] слово [...] из того, что я сказал ранее [...] женщина [...] Иерусалим в ней [...] и он родит двух сыновей с ней. Они унаследуют эти слова и понимание того, кто [...] возвеличен. И они получат [...] через него из его ума. Сейчас, младший из великих. И эти слова будут скрыты в нем, пока ему не исполнится семнадцать лет [...] начинает [...] через них. Они будут чрезвычайно преследовать его, поскольку они от его [...] спутников. Он будет провозглашен через них, и они провозгласят это слово. Затем он станет семенем [...]".

Иаков сказал, "Я удовлетворен [...] и они [...] мою душу. Еще об одном я спрашиваю тебя: Кто семь женщин, которые были твоими учениками? И все женщины благословляют тебя. Я также изумлен как бессильные сосуды стали сильными, воспринимая то, что в них". Господь сказал, "Ты [...] будешь [...] дух [...], дух мысли, дух совета [...] дух [...] дух знания [...] их страха. [...] когда мы прошли через дуновение этого архонта, чье имя Адонейн [...] им и [...] он не ведает [...] когда я пришел от него, он помнил, что я его сын. В то время он был добр ко мне как к своему сыну. И тогда, прежде чем я появился здесь, он бросил их среди этих людей. И с неба пророки [...]".

Иаков сказал, "Равви, [...] я [...] все вместе [...] в них особенно [...]". Господь сказал, "Иаков, я хвалю тебя [...] иди на землю [...] слова, пока он [...] на [...]. Ибо отброшен от тебя кубок с горечью. Ибо некоторые из [...] против тебя. Ибо ты начал понимать их корни от начала до конца. Отбрось от себя все беззаконие. И берегись, если они завидуют тебе. Когда ты говоришь слова этого восприятия, ободряй этих четырех: Саломею и Марию, Марту и Арсению [...] так как он взял некоторую [...] ко мне, он [...] сожженная жертва и [...]. Но я [...] не таким образом; но [...] первые плоды [...] вверх [...] так, чтобы власть бога могла явиться. Смертный достиг бессмертного, и женское достигло этой мужской основы".

Иаков сказал, "Господи, в этих трех, тогда имеет их [...] отброшены. Ибо их оскорбляли и преследовали [...] все [...] от любого [...]. Ибо ты получил [...] знания. И [...] что является [...] иди [...] ты найдешь [...]. Но я пойду и открою, что они верили в тебя, что они могут быть довольны с их благословением и спасением, и это откровение может прейти".

И в это же время он пошел немедленно и упрекал двенадцать и отвел от них содержание относительно пути знания [...].

[...]. И большинство из них [...] когда они видели посланника, принимали [...]. Другие [...] сказали, "[...] его из этой земли. Ибо он не достоин жизни". Затем, они боялись. Они восстали, говоря, "Мы не участвуем в этой крови, ибо справедливый человек погибнет через несправедливость". Иаков ушел так, что [...] смотри [...] ибо мы [...] его.

Апокалипсис Иакова.

(Первый) Апокалипсис Иакова

    В самом тексте данный трактат называется просто Апокалипсис Иакова. Однако мы будем называть его Первым Апокалипсисом Иакова, исходя из того, что следующее сочинение (V,4), тоже называется Апокалипсисом Иакова.     Наш апокалипсис является блестящим примером «диалога Откровения». Партнёры по этому диалогу – сам Господь и Иаков, брат Господа (хотя в дальнейшем в тексте и говорится о том, что понятие «брат Господа» следует трактовать в чисто духовном смысле). В  первой части трактата (24,10 – 30,11) Иаков задаёт Господу вопросы, отражающие его озадаченность наличием  страдания. Иаков желает вознесения вместе с Господом, и Господь дарует Иакову утешение в терминах обычного для гностиков учения о месте человека во Вселенной.     Косвенное и мимолётное обращение к распятию (в 30,12-18) служит поворотным пунктом в повествовании. После появления Господа вновь в рассказе начинает преобладать ряд заклинаний, переданных Иакову для того, чтобы он оказался способным принять вызов враждебных сил, которые будут пытаться препятствовать его восхождению к «Предсуществующему» после его мученичества (32,23 – 36,1). Эти заклинания воспроизводят те драматизированные тексты, которые появлялись повсеместно в рамках описания посмертных ритуалов в валентинианском гностицизме (см. Ириней, Haer. 1.21.5, Епифаний, Pan. 36.3.1-6). Вполне возможно, однако, что одна из характерных черт данного текста («Я есмь единственный, сын Расы Отца») была тесно связана с Corpus Hermeticum (13.3). Другие интересные фрагменты, находящиеся во второй части нашего апокалипсиса, включают в себя и руководства, относящиеся к сохранению данного трактата в тайне (36,13 – 38,11), и комментарии относительно потребности в женщинах-ученицах (!) (38,15 – 41,18), упоминается также упрёк Иакова в адрес Двенадцати апостолов (42,20-24), а в конце текста также приводится относительно длинное повествование (дошедшее сильно повреждённым) о мученичестве Иакова.     Обозначение в тексте Иакова как «Иакова Справедливого» (32,2-3, сравн. 43,19) указывает на контакт с иудео-христианской традицией (Эгессипп, у Евсевия, Н.Е. 2.23.4,7; Евангелие от Евреев, у Джерома, De viris inl.2;  Gos. Thom., стих 12). Включение же Аддайя (36,15-24) в список лиц, обязанных хранить данное учение в тайне, говорит о контакте с Сирией, и в силу этого, вероятно, с семитической формой христианства (ср. у Евсевия, Н.Е. 1.13). Некоторые ученые считали также, что и многочисленные прочие темы повествования апокалипсиса претерпели влияние иудео-христианской теологии. Но помимо той важной роли, которая отводилась Иакову Справедливому, в тексте слишком мало такого, что могло бы даже с некоторой смелостью быть списано, в частности, на влияние иудейского христианства. К тому же, существует и немалая возможность того, что фигура Иакова была результатом замены сектой гностиков какой-либо другой фигуры, и таким образом стала для них удобной зацепкой, о которую могло «зацепиться» их учение.     Одной из причин обращения к фигуре Иакова был тот факт, что последний находился вне круга двенадцати апостолов, и в силу его отношения к Иисусу (здесь понимаемого в чисто духовном смысле) он мог бы быть подан как основатель более чистой формы гностического учения, чем та, которую представляли Двенадцать. И именно установка на то, чтобы держать Учение в тайне, служила объяснением, почему непосвящённым гностицизм впоследствии стал казаться относительно поздним течением религии Иисуса. К тому же наш апокалипсис был попыткой представить альтернативу доктрине апостольской власти, имевшей столь большое влияние вплоть до современного католицизма. Однако  трактат расставляет акценты и так, что Иерусалим и иудаизм вообще оказываются связанными с более тёмными силами Вселенной, тогда как Двенадцать апостолов (и, следовательно, правоверное христианство в целом) дрейфуют всё же в сторону более благих сфер деятельности Ахамот, т. е. меньшей части Софии.     Другая причина данного обращения, видимо, состоит в том, что фигура Иакова позволяла некоторым гностикам как бы придавать больший смысл истории I столетия вообще. Ведь падение Иерусалима было тогда главным событием, но его объяснение не приветствовалось. И хотя вскоре стало казаться естественным расценивать как катастрофу третирование Иисуса евреями (ср. Ориген, Contra Celsum, 2.13; Евсевий, Н.Е., 3.7), ещё более естественным было связывать падение Иерусалима с трагедией, ниспосланной Иакову еврейскими властями как раз накануне Большой войны с Римом (Эгессипп, в Евсевии, Н.Е., 2.23). Известному христианскому учёному Оригену довелось отразить в своих трудах такое понимание событий (ср. Contra Celsum, 1.47).     Наш апокалипсис, однако, не вдаётся в дискуссии по данному вопросу и находит возможным эксплуатацию фигуры Иакова по двум, как нам представляется, причинам. Во-первых, различия между искупителем (Господом) и искупаемым (Иаковом, прототипом ученика) весьма слабо освещается в гностицизме (ср. 27,8-10, где Иаков прямо отождествляется с «Тем, Кто Есть»). Соответственно, эти две фигуры скорее дополняют друг друга, нежели соперничают, причём дополняют теми методами, которые остаются непонятыми ортодоксальным христианством.     Во-вторых, это основная точка зрения гностиков на мученичество, которое не вызывало у них понимания, как и причины, побуждавшие людей к мученичеству: решение принять его, говорили гностики, приходило только после длительного периода страха и тревоги, совершенно естественных при ожидании своей участи в их условиях. Т. о., распятие Иисуса и мученичество Иакова выглядят в трактате второстепенными эпизодами, каждый из которых требовал полного объяснения с т. зр. его необходимости для победы над силами тьмы. Далее, ниспровержение Архонтов Иаковом на пути его восхождения к Богу предположительно связаны с фактом падения Иерусалима, этого места обитания (согл. 25,15-19) многих Архонтов.     Истолкование роли Иакова Справедливого в раннем христианстве приводится во фрагменте Климента Александрийского: «Иакову Справедливому, Иоанну, Петру, Господь передал Гнозис после своего воскресения. А они уже передавали его другим апостолам. А другие апостолы передали его семидесяти...» (Евсевий, Н.Е. 2.14). Этот пассаж скорее всего означает, что в христианстве (как целом) существовали (и, несомненно, частично совпадали друг с другом) три основных стадии в развитии образа Иакова:     1) как Иакова Справедливого, символа иудео-христиан;     2) как получателя Откровения гностического духа от воскресшего Иисуса;     3) как воплощения всего собрания апостолов Господа в ортодокса-лизированном христианстве.     (Наш апокалипсис, несомненно, отражает заинтересованность в образе Иакова, отражённом в  п. 2).     Отметим в заключение, что в нашем апокалипсисе прослеживается некое очевидное целенаправленное влияние эзотерической иудейской спекуляции. Так, исходя из наличия сложных числовых манипуляций в тексте и из осознания важности числа 72 в иудейской священной науке, мы можем заключить, что «Двенадцать Гебдомад» (12?7) в сумме дают 72 Неба (26,2-18).

© Ed. by James M. Robinson. The Nag Hammadi Library in English.

Revised edition. San-Francisco, 1988.  Pages 266-267.

By William R. Schoedel, ed. by Douglas M. Parrott,

пер. с англ. – А. Мома.

И Господь говорил мне: "Узри же ныне полноту искупления моего. Я дал тебе знак этих событий, Иаков, брат мой. Ибо не без причины назвал я тебя братом моим, хотя физически ты и не мой брат. И не пребываю я в неведении о тебе; так что когда я даю тебе знак – знай и слушай.

Ничто не существовало кроме Того, Кто Есть. Он безымянен и несказанен. Сам я также бызымянен, от Того, Кто Есть, ведь мне было дано несколько имён – два от Того, Кто Есть. И я, я прежде тебя. Ведь ты спрашивал о женственности – женственность была, но женственность не была первой. И она приготовила для тебя Силы и Богов. Но она не была, когда я изошёл, ведь я – образ Того, Кто Есть. А привнёс я образ Его, чтобы Сыновья Того, Кто Есть могли узнать, что вещи – их и что вещи чужды (им). Узри же, я открою тебе всё от этой Тайны. Ибо послезавтра они схватят меня. Но близким будет искупление моё".

Иаков сказал: "Равви, ты сказал: "Они схватят меня". А я, что могу сделать я?" Он же сказал мне: "Не бойся, Иаков. Ты слишком (боишься), что они схватят (тебя). Но оставь Иерусалим. Ибо вот – та, кто всегда даёт Сыновьям Света горькую чашу. Она – Место обитания великого множества Архонтов. Но искупление твоё будет сохранено от них. Чтобы ты мог понять, кто они и какого они рода, ты будешь [...]. И слушай. Они не [...], но Архонты [...]. Эти двенадцать [...] вниз [...] Архонты [...] на его собственную Гебдомаду (Седьмицу)".

Иаков же сказал: "Равви, не те ли это тогда Двенадцать Гебдомад, а не Семь, как те, что в Писаниях?" Господь сказал: "Иаков, тот, кто говорил об этом Писании, имел ограниченное понимание. Я, однако, открою тебе (тех), что изошли из Того, Кто Неисчислим. Я дам знак об их числе. Что касается изошедших из Того, Кто Неизмерим, то я дам знак об их мере".

Иаков сказал: "Равви, узри же, я получил число их. Их семьдесят две меры!" Господь же сказал: "Это – Семьдесят Два Неба, которые суть их подчиненные. Это – Силы всего их могущества, и они были основаны ими. А вот – те, которые были повсеместно распространены, пребывая под властью Двенадцати Архонтов. Низшая среди них Сила породила для себя Ангелов и бесчисленные полчища. Тому, Кто Есть, однако, был дан [...] за счёт [...]. Тот, Кто Есть [...] они – бесчисленны. Если же ты хочешь ныне дать им число, ты не сможешь сделать это, пока не отпрянешь от своей слепой мысли, этой оковы плоти, окружающей тебя. И тогда ты достигнешь Того, Кто Есть. А все те, которые неисчислимы – все они будут поименованы".

(Иаков же сказал): "Равви, каким образом я достигну Того, Кто Есть, ведь все эти Силы и эти полчища ополчились против меня?" Он сказал мне: "Эти Силы не нацелены специально на тебя, а нацелены на другого. А именно – против меня нацелены они. И нацелены они с другими Силами. Но они нацелены против меня в осуждении. Они не давали [...] мне в этом [...] через них [...]. В этом Месте [...] страдание, я буду [...]. Он будет [...], и я не стану упрекать их. Но пребудет внутри меня Безмолвие и Сокрытая Тайна. Но я пасую перед их гневом".

Иаков сказал: "Равви, если они нацеливаются на тебя, то не упрёк ли это?

Ты пришёл со знанием

чтобы ты смог обвинить их забывчивость;

ты пришёл с воспоминанием

чтобы ты смог обвинить их неведение.

    Но из-за тебя упомянут и я.

Ибо ты снизошёл в великое неведение,

но ты ничем не был в нём осквернён.

Ибо ты снизошёл в Великую Множественность,

и твоё воспоминание осталось.

Ты ходил в грязи,

и одежды твои испачканы не были,

и ты не был схоронен в отбросах их,

и ты не был пойман.

    И я не был подобен им, но я облачился во всё, что их.

Во мне забвение,

я уже помню всё, что не их.

Во мне [...],

и я пребываю в их [...].

[...] знание [...] не в их страданиях [...]. Но я убоялся перед ними – ведь они правят. Ибо что они будут делать? Что я смогу сказать? Или какое слово я буду способен сказать, чтобы суметь избежать их?"

Господь же сказал: "Иаков, я хвалю твоё понимание и твой страх. Если ты всё ещё истощён, не заботься ни о чём, кроме искупления своего. Ибо узри, исполню я эту судьбу на этой земле, как я и говорил от Небес. И я явлю тебе искупление твоё".

Иаков сказал: "Равви, как же после всего этого ты снова явишься нам? После того, как они схватят тебя и ты исполнишь эту судьбу, ты взойдёшь к Тому, Кто Есть". Господь сказал: "Иаков, после всего этого я всё открою тебе, и не ради тебя одного, но из-за неверия людского, чтобы вера смогла пребывать в них. Ибо многие достигнут веры, и возрастут они в [...]. А после этого я появлюсь, чтобы осудить Архонтов. И я явлю им, что Его нельзя схватить. Если же они схватят Его, тогда он победит каждого из них. А теперь пойду я. Помни то, что сказал я, и пусть они взойдут перед тобою". Иаков же молвил: "Господи, я потороплюсь, как ты и сказал". Господь простился с ним и исполнил то, что должно.