Текст книги "Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана"
Автор книги: Автор Неизвестен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 43 страниц)
– Я сделал так, как ты приказал, вот пластинка, я взял ее так, как ты меня научил.
– Покажи мне пластинку, я хочу посмотреть на нее! – сказал Ихмим, а Сайф воскликнул:
– Зачем тебе эта пластинка? Может быть, ты замыслил дурное, и хочешь предать меня?
– Нет, клянусь великим Аллахом, которому ведомо все, скрытое и тайное, разве я могу предать тебя, разве такие, как я, бывают предателями?
Тогда царь Сайф протянул Ихмиму пластинку, но едва тот коснулся ее рукой, как лишился сознания и упал наземь недвижимый и безмолвный. В великом замешательстве и удивлении царь Сайф протянул руку, чтобы взять пластинку, опасаясь, как бы джинны не забрали ее. И как только он взял пластинку из рук Ихмима, тот очнулся и воскликнул:
– Нет бога, кроме Аллаха!
– Что это с тобой случилось и почему? – спросил Сайф.
Ихмим ответил:
– О сын мой, никто не может выдержать силы тех тайных имен, которые начертаны на этой пластинке, и если бы ты не взял ее у меня из рук, она сожгла бы меня, и я бы, без сомнения, погиб. А теперь положи эту пластинку передо мной и возвращайся во дворец, царь Сим ждет тебя. Ты увидишь, что правая рука лежит у него на груди, а левая рука поднята, он не положил ее на место. Подними ткань, которая покрывает ложе с левой стороны, и ты найдешь под ней меч. Скажи мертвецу: «Разреши мне взять меч и сражаться им во имя Аллаха, а тебе он воздаст за это добром». Если он не двинет рукой, возьми меч, надень его и возвращайся с миром, но не делай ничего по своей воле. А если ты не послушаешься меня, то тебя ждет гибель.
– Слушаю и повинуюсь! – сказал Сайф и снова вошел во дворец. Там он увидел, что одна рука мертвеца лежит на груди, а вторая поднята. Он подошел, как велел ему Ихмим, поднял покрывало, взял меч и надел его. Но, посмотрев на ножны и увидев, что они покрыты грязью и изъедены ржавчиной, он сказал себе: «Эти ножны уже не годятся, я возьму себе меч, а ножны брошу». И царь Сайф извлек меч из ножен, так что смерть засверкала на его острие, и уже хотел бросить ножны, как вдруг ржавчина, которая их покрывала, отвалилась и упала на землю, и под ней показалось червонное золото, чистое и блестящее, как будто бы только что отлитое. В великой радости Сайф вложил меч обратно в ножны. Тогда духи-хранители, которые находились там, закричали:
– О царь, не извлекай больше этот меч из ножен здесь, не то он сожжет нас начертанными на нем тайными письменами. Бери его и уходи с миром, да принесет тебе этот меч благословение!
Тогда Сайф понял, что, пока этот меч у него в руках, никто не сможет победить его. Он взялся за рукоять меча и увидел, что она пришлась ему как раз по руке, как будто была сделана специально для него. Радости Сайфа не было пределов, и он уже хотел, было, выйти из дворца, но тут шайтан стал искушать его, и он подумал: «Интересно, осталась ли душа в этом мертвеце и откуда у него взялись силы, чтобы двигать руками, когда я брал сначала пластинку, а потом этот меч. Но если бы он был жив, он мог бы говорить, а если бы в нем не было ни капли жизни, то он бы давно сгнил, и кости его рассыпались бы в прах, – а ведь его тело совершенно не тронуто тлением. Я должен откинуть покрывало с его лица и посмотреть, жив ли он и только онемел, или умер много лет назад и от него остался один остов. Если так, то его движения вызваны колдовством и умелым волшебством. А, кроме того, если я расскажу своим друзьям, царю Афраху, Садуну и другим, о том, что я был во дворце царя Сима сына Ноя и взял у него пластинку и меч, кто-нибудь из них может спросить меня: „Ты украл эти сокровища, или он сам дал их тебе?“ Если я скажу, что украл, то это будет неправда, а если скажу, что царь Сим подарил мне сокровища, то они могут возразить: „Царь Сим умер много лет назад“. Нет, я не выйду отсюда до тех пор, пока не увижу его лица и не узнаю, жив он или умер».
Царь Сайф вернулся к ложу царя Сима – а меч он надел на себя еще раньше, и это его потом спасло. И вот, подойдя к мертвецу, Сайф откинул первое покрывало, а вслед за ним – второе и третье, потом им овладело смущение и страх, и он остановился, но, преодолев робость, откинул все покрывала и хотел посмотреть в лицо царя Сима, но вдруг тот открыл красные как кровь глаза и уставился в лицо Сайфа. Потом Сим дохнул на него, и вместе с дыханием изо рта мертвеца вылетели искры и языки пламени, и Сайф услышал громовой голос:
– О невежда, о самый низкий из арабов, ты дошел в своей дерзости до того, что открываешь лицо сына пророка в этом святом месте, после того как тебе оказали милость и одарили благодеяниями!
Тут раздались вопли и крики, дворец зашумел и загудел со всех сторон. Сайфу показалось, что земля уходит у него из-под ног, а небо рушится ему на голову. Невидимые духи-хранители сокровищ набросились на него, рыча, как разгневанные львы, а Сайф не мог ни сесть, ни встать, ни слова сказать, и если бы на нем не был надет волшебный меч, духи растерзали бы его и заставили выпить чашу смерти. Крики и вопли не умолкали, а становились все громче. Джинны-хранители выволокли Сайфа из своего священного убежища и бросили его, бесчувственного и бездыханного, на землю.
Так он пролежал до вечера следующего дня. А назавтра вечером Сайф пришел в себя, произнес: «Нет бога, кроме Аллаха» – и сел у ворот дворца. Тогда он увидел, что Ихмим сидит рядом с ним, а пока Сайф был в беспамятстве, Ихмим сидел у его изголовья, терзаясь жалостью и кусая себе пальцы. Увидев, что Сайф очнулся, он спросил его:
– О царь Сайф, ты открыл лицо мертвеца?
– Да.
Тогда Ихмим воскликнул:
– Разве я не запретил тебе делать это, разве не предостерегал тебя, и не говорил, что тебя ждет гибель?! Ведь я предупреждал тебя, но ты меня не послушался и сам себя погубил. Клянусь печатью на перстне Сулаймана, если бы я только мог, я напоил бы тебя из чаши смерти! Теперь оставайся здесь, умирай в горести, и пусть о твоей смерти никто не узнает. А я предупреждал тебя, так что на мне нет греха. Я прощаюсь с тобой и ухожу своей дорогой, нет мне до тебя дела!
– О отец мой, как ты можешь уйти и оставить меня здесь, – закричал Сайф, – погоди немного и помоги мне вернуться в твою крепость.
Но Ихмим ответил:
– О сын мой, я не в силах ничего сделать: ведь я слуга, а слуги не могут противоречить своим господам. Я ухожу, а если тебе удастся добраться живым и здоровым до моей крепости, то ты спасен.
Тут мудрый волшебник Ихмим хлопнул в ладоши, и перед ним появился большой медный кувшин. Ихмим уселся в кувшин, хлестнул его бичом, и тот поднялся в воздух. Сайф крикнул:
– Погоди, дядюшка, возьми меня с собой!
Но Ихмим с высоты прокричал ему в ответ:
– Тебе нельзя лететь со мной, и так тебе не добраться до крепости. Ты мог бы только подняться на столб и перепрыгнуть на другой столб на том берегу, как в прошлый раз, но теперь тебе уже не под силу такой прыжок, и не спастись тебе отсюда никогда!
– Заклинаю тебя господином твоим Сулайманом и той печатью, что начертана на его перстне, и всеми великими тайными именами, остановись! – воскликнул Сайф. – Я попробую прыгнуть, если смогу – хорошо, а если нет – тогда делай что хочешь.
Услышав это заклятье, Ихмим остановился, а Сайф поднялся на столб, поставил ноги в углубления в камне и хотел прыгнуть, но почувствовал, что отяжелел. У него задрожали руки и ноги, а Ихмим сказал ему:
– О мой сын, все твои старания напрасны. Теперь тебе остается только терпеть, ведь от судьбы не уйдешь, – и через несколько мгновений скрылся из виду. А царь Сайф остался, одинокий и всеми покинутый, на столбе. Он заплакал и стал жаловаться на несчастья и превратности судьбы, а потом спустился со столба, чуть не лишившись чувств, и всю ночь провел без сна.
А когда миновала ночь, и наступил день, он увидел перед собой стеклянную чашу, полную чистого прозрачного меда, а рядом с ней – две пшеничные лепешки и кувшин с водой. Царь Сайф сильно проголодался, поэтому он обрадовался и удивился, а потом начал есть, думая и гадая, кто мог принести ему эту еду и питье? Он провел в этом месте весь день, а вечером уснул тут же, у подножия столба. А утром он опять нашел перед собой мед, лепешки и воду и съел одну лепешку, а вторую оставил на вечер. То же самое повторилось и на третий, и на четвертый день, и так продолжалось три месяца. Сайф одичал, его одежда порвалась, тело покрылось грязью, а ногти и волосы выросли. Наконец терпение его истощилось, и он сказал себе: «Такая жизнь – только бремя, а если есть одну и ту же пищу все время, можно заболеть. Я должен подняться на столб и попытаться еще раз. Может быть, я сумею перепрыгнуть на первый столб, тогда я возвращусь откуда пришел, в мою родную землю, а если я упаду в реку и утону, то, по крайней мере, избавлюсь от этих мучений. Чему быть, того не миновать. Если мне на роду написана долгая жизнь, я обязательно спасусь, а если настал мой конец, то ничто не отвратит веления Аллаха».
И вот царь Сайф поднялся и направился к столбу со словами: «Да будет воля Аллаха!» – встал в углубления для ног и, собрав все свои силы и ловкость, прыгнул, но не успел опомниться, как очутился в самой середине реки. Плыть он не мог, потому что ему мешала тяжелая одежда. Тогда он сбросил с себя все, оставив только шаровары, чалму и меч, который висел на перевязи у него на шее. Если бы Сайф вспомнил об этом мече, то, наверно, сбросил бы и его, но он совсем о нем забыл, потому что изо всех сил боролся с волнами. Течение в реке было сильное, и Сайф несся по волнам, как камень, выпущенный из манджаника. Он барахтался, работая руками и ногами, а течение переворачивало его то на спину, то снова на живот. И всякий раз, как он пытался повернуть к берегу, течение отбрасывало его и уносило дальше. А если после тяжких трудов ему и удавалось добраться до берега, то он оказывался каменистым и гладким, так что Сайфу не за что было ухватиться и удержаться. Сайф совсем растерялся и обессилел, он был чуть жив от усталости, но все же высматривал, не найдется ли на берегу места, где бы он мог выйти из реки, но только ничего такого не видел.
Вдруг впереди показалась гора, и течение понесло его прямо на нее. А в этой горе была пещера, куда вода падала со страшным шумом, так как вся река низвергалась в это отверстие и другого выхода не имела. Сайф хотел как-нибудь задержаться, но ничего не мог поделать, поток понес его и швырнул прямо в водопад. Тут Сайф совсем потерял надежду на спасение и сказал себе: «Нет силы и мощи ни у кого, кроме всевышнего Аллаха». А когда волны влекли его сквозь отверстие, Сайф вытянул руку, чтобы потрогать стену пещеры, и убедился, что она совершенно гладкая, отполированная водой и выбраться из этой стремнины невозможно. Меж тем течение несло Сайфа все дальше, а проход становился все шире. Мало-помалу Сайфу стало легче дышать, и он возблагодарил Аллаха.
А Сайф все время пытался выбраться, но вопреки его стараниям течение уносило его все дальше и дальше, и так продолжалось целый день и целую ночь, хоть Сайф в темноте и не мог отличить дня от ночи и не знал, куда влечет его этот поток. Ему становилось все труднее держаться на поверхности, вода захлестывала его и покрывала с головой, так что он много раз был близок к гибели. Но вот он увидел перед собой светлое пятно – это было узкое, как игольное ушко, отверстие, и вода несла Сайфа прямо к нему, а скалы все ниже и ниже нависали над его головой. Сайф хотел как-нибудь задержаться, потому что боялся утонуть там, но пучина увлекала его с такой силой, что он ничего не мог поделать. И когда его вынесло к выходу из пещеры, он оказался под водой, так что потерял сознание, а течение подхватило его и пронесло сквозь проход и выбросило на острые утесы и камни. Волны швыряли тело Сайфа, били его о скалы и рвали о камни, а потом вынесли к берегу и швырнули там на прибрежную отмель, как будто это была деревянная кукла.
Когда Сайф оглянулся по сторонам, он увидел, что лежит в широкой долине, заросшей плодовыми деревьями, под развесистым абрикосом. Это-то дерево его и спасло, когда волны швырнули Сайфа о берег: его шаровары зацепились за одну из древесных ветвей, а он невольно ухватился за другую ветку и таким образом остался на берегу. Тут Сайф понял, что на этот раз ему удалось спастись.
Отдохнув немного, он почувствовал сильный голод. А на дереве росли огромные абрикосы, каждый величиной с гранат. Сайф наелся этих абрикосов досыта, снял с себя шаровары и чалму, высушил их на солнце, а потом, натянув шаровары и прикрыв плечи чалмой, пустился в путь и шагал по той долине, пока не прошел ее до конца и не увидел город, подобный белой голубке. Тогда Сайф сказал себе: «Слава Аллаху, который дал мне силы дойти до человеческого жилья и обитаемых мест!»
Глава семнадцатая
Подойдя к городским воротам, Сайф увидел, что они заперты, и хотел было постучать, но услышал юлос:
– Отворяйте ворота, выходите и ведите его сюда! Это наш враг, его принесла к нам река, чтобы мы дали испить ему чашу гибели!
И Сайф сказал себе: «Клянусь Аллахом, они меня ищут!» И, возвратившись к абрикосовому дереву, он взобрался на него и укрылся среди листвы. А в это время городские ворота распахнулись, и из города выехал всадник высокого роста на кровном скакуне, а за ним еще четыреста всадников, облаченных в броню и одетых в кольчуги. Они доехали до дерева, на котором прятался Сайф, а там спешились и разбили большой шатер. Тогда предводитель всадников сказал:
– Установите палатки, а потом мы поищем нашего врага.
Воины установили палатки, укрепили значки и знамена, а в шатре предводителя поставили ложе из драгоценного дерева, облицованное червонным золотом и накрытое драгоценным покрывалом. Тогда предводитель уселся на ложе и сказал своим воинам:
– Ищите врага в этой долине!
И воины отправились на поиски и отсутствовали весь день, а, вернувшись к предводителю, сказали:
– Мы никого не нашли.
– Этого не может быть, когда мой отец гадает на песке, он не ошибается, а узнает правду и истину, и гадание никогда не обманывает его. Если вы увидите нашего врага, то ведите его сюда, а если никто его не найдет, значит, он скоро сам придет, и вы сможете его поймать.
Всадники ответили ему:
– Мы не нашли его, клянемся твоей головой!
– Тогда подождите его, он скоро явится и живым от нас не уйдет! А сейчас принесите мне поесть, – приказал предводитель. Всадники быстро расстелили скатерть и расставили на ней всякую пищу, сладости и фрукты, от которых шел аромат, как от чистого мускуса. Предводитель уселся, слуги окружил его, и все принялись за еду.
А Сайф в это время сидел на дереве, скрываясь от преследования, как мы уже говорили. И вот до него донесся запах этой пищи, а он давно не ел и страдал от голода так, что готов был лишиться рассудка. Ведь он несколько дней в рот ничего не брал, если не считать абрикосов, от которых голод его только увеличился, поскольку плоды не насыщают так, как мясо и хлеб. И вот, когда ветер донес до Сайфа запах съестного, он сначала хотел крикнуть этим людям и попросить у них поесть, но отказался от этого намерения, опасаясь, как бы они его не убили: ведь их было так много, а он был безоружен, и ему нечем было бы защищаться, если бы они на него напали. И он сказал себе: «Эти люди ищут меня повсюду, как же я покажусь им? Если они увидят меня, то тут же убыот». И хотя Сайф совсем обессилел, он решил потерпеть голод и сидел тихо.
А предводитель и его люди поели, слуги унесли скатерть, а потом все уснули. Это было в полдень. Вечером предводитель всадников проснулся, уселся среди своих слуг и велел принести ему поесть. Они снова расстелили скатерть, поставили еду и собрались сесть за ужин вокруг своего предводителя. Но тот сказал им:
– Никто из вас не сядет за еду, пока вы не разыщете нашего врага и не схватите его, чтобы мы могли, наконец, успокоиться.
Всадники ответили: «Слушаем и повинуемся!» – встали и, разойдясь в разные стороны, стали рыскать по пустынным степям, по долинам п холмам.
А царь Сайф опять услыхал запах пищи и сказал себе: «Я вручаю себя Аллаху, потерплю еще, может быть, Аллах дарует мне сон». Он привязал себя чалмой к ветви дерева и уснул. А в это время всадники обшарили всю долину и окрестные места и вернулись к своему предводителю ни с чем, говоря:
– Мы не видели в долине никого, ни белого, ни чернокожего.
– Тогда садитесь за еду, – разрешил предводитель.
Они поели досыта, омыли руки и уснули. А когда утром предводитель проснулся, он разбудил всех остальных, говоря:
– Отправляйтесь на поиски, быть может, вы найдете нашего врага.
Всадники искали врага около часа и опять вернулись с пустыми руками. Тогда предводитель приказал подавать еду, и когда слуги поставили перед ним кушанья, он сошел с ложа и уселся за завтрак, пригласив слуг разделить с ним трапезу.
А царь Сайф тоже проснулся рано утром, и когда он посмотрел вниз и увидел, что его преследователи сидят за едой, то едва не лишился чувств от сильного голода. А среди разных блюд, расставленных на скатерти, был яблочный напиток, аромат которого мог свести с ума кого угодно. И вот Сайфу нестерпимо захотелось отведать этого напитка. Он сказал себе: «Я смотрю на еду, а отведать ее не могу, жить в таких мучениях все равно, что схоронить себя заживо. А ведь известно, что если суждено умереть, то жизни себе не прибавить. И от голодной смерти страх меня не спасет. Спущусь-ка я к этим людям и попрошу у них поесть, а если они захотят меня убить, буду защищаться до последнего, пока они не одолеют меня, ведь их четыреста всадников. Конечно, на коне да на сытый живот я бы перебил их всех острым мечом и прямым копьем, не оставил в живых ни единого. Но пока я голоден, они могут разорвать меня в клочки: ведь в моих руках не осталось силы для битвы и сражения, и нет у меня ни оружия, ни снаряжения, и не с чем мне встретить врага. Однако все в руках славного судьи – Аллаха. Я спущусь и им покажусь. А первым делом я наемся и набью себе живот – пусть они убивают меня после того, как я поем. Лучше умереть сытым, чем голодным». И Сайф крикнул во весь голос:
– О жители этой страны, о вы, окружившие свою еду, знайте, что я чужестранец, несчастный скиталец вдали от родины, от близких и друзей, от любимых мною людей. Нет у меня здесь ни товарища, ни друга, кроме всевышнего судии – Аллаха. Вот уже несколько дней я сижу на этом дереве нагой, голодный и холодный. Я прошу вас покормить меня той пищей, которая стоит перед вами.
Услышав голос Сайфа, все оставили еду и, вскочив на ноги, крикнули ему в ответ:
– Слезай и сдайся нам, а если ты останешься на дереве, мы срубим его под самый корень, а потом изрубим тебя своими мечами.
Царь Сайф сказал себе: «Я сам указал им место, где скрываюсь, но нет силы и мощи, кроме как у великого Аллаха». А этим людям ответил:
– Эй, люди, стойте на своих местах, я сейчас спущусь к вам. Делайте со мной что хотите. Убейте меня или отведите к вашему предводителю.
– Спускайся, мы стоим на месте, – ответили они.
И когда царь Сайф спустился с дерева, люди подошли к нему и, окружив со всех сторон, схватили и привели к своему предводителю, говоря:
– Посмотри, тот ли это враг, которого ты ищешь, утомив нас этими поисками до предела? Если ты хочешь что-нибудь с ним сделать, то вот он перед тобой.
Услыхав слова своих всадников, предводитель вскочил на ноги и некоторое время внимательно всматривался Сайфу в лицо, а потом спросил его:
– Из какой ты страны, из какого рода и племени? Отвечай мне правду, не то я снесу тебе голову вот этим мечом.
Царь Сайф ответил ему:
– О храбрый юноша, я чужестранец, время было несправедливо ко мне, и судьба подвергла меня мучениям и страданиям. Но я вижу, что ты разумный и понятливый юноша, перед тобой стоит разная еда, а меня терзает голод. Окажи мне сначала милость – накорми меня твоей пищей, чтобы я хоть немного утолил свой голод, а потом уже спрашивай о чем хочешь, ведь я здесь перед тобой и никуда не смогу от тебя скрыться. И знай, о юноша, чтобы не было беды, разговаривать надо после еды.
Предводитель ответил:
– Ты прав, о потомок благородных мужей, принимайся же за еду и бери что хочешь.
Сайф сел, скрестив ноги, протянул обе руки к скатерти и стал уплетать, что там было, как человек, который ест последний раз в жизни, говоря себе: «Я съем этот кусок и прощусь с жизнью, ведь смерть уже подступает ко мне». Так он ел, пока не насытился, а после него поели все присутствующие. Потом слуги унесли блюда с остатками и принесли чаши с вином, и Сайф пил вместе со всеми. Затем все омыли руки и приступили к беседе.
Предводитель всадников сказал Сайфу:
– Теперь ты поел и можешь рассказать нам, кто ты и по какому делу прибыл в нашу страну.
– Я торговец, – ответил Сайф, – езжу по всему свету, перевожу товары из одной страны в другую, продаю их и так зарабатываю себе на жизнь. В этом году я закупил ткани, погрузил их на корабль и отправился в путь вместе с другими купцами. Мы плыли по морю, а на восемнадцатый день нашего плавания воды стали пениться и волноваться. Ветры дули со всех сторон, и волны бились друг о друга, грозя нам гибелью. Так продолжалось три дня, а на четвертый день мы сбились с пути и не знали, куда нам идти. Наконец море успокоилось, волнение утихло и волны улеглись. Я сказал рулевому: «Посмотри, в каком месте мы оказались, чтобы нам немного успокоиться». Рулевой влез на матчу, посмотрел направо и налево и начал плакать, рыдать и стонать. Я спросил его: «Что случилось?» Он ответил: «Прощайтесь друг с другом, вам нет спасения!» Я спросил его: «А в чем дело?» Он ответил: «Наш корабль подошел к скале, которую называют Магнитная гора, и непременно утонет, потому что эта гора притянет его к себе в вытянет все железные гвозди из его досок, и от этого корабль погибнет. Прощайтесь же друг с другом! Тому, кто спасется, на роду написано прожить долго, у тех, кто утонет, жизненный срок уже подошел. Да помилует всевышний Аллах меня и вас всех». Не успел он закончить свою речь, как корабль притянуло к Магнитной горе, железные гвозди выпали из него, доски распались, корабль развалился на части, и все, кто был на нем, очутились в море. Куски корабельного железа понесло к горе, а мы остались в воде среди обломков. Некоторые сразу же захлебнулись и пошли ко дну, а другие уцепились за доски, которые плавали на поверхности. Я влез на одну из досок, и волны понесли меня по морю, то поднимая, то опуская, пока, наконец, по воле судьбы, не забросили на остров посреди моря. И когда я выбрался на берег, то увидел, что это обширный остров, заросший травами и разными деревьями. Я поел древесных плодов и напился воды из источников. А когда наступил вечер, я стал опасаться, что меня растерзает дикий зверь или проглотит какое-нибудь морское чудовище. Я взобрался на высокое дерево и хотел поспать там, но вдруг на это дерево села птица, которая была раз в пять больше верблюда. Я очень испугался, но птица положила голову под крыло и уснула. Тогда я сказал себе: «Эту птицу послал мне всемогущий господь. Я должен ухватить ее за ноги, когда она полетит, может быть, она отнесет меня в населенное место, где есть люди, и я останусь с ними». Потом я уснул там, где сидел, а, проснувшись рано на заре, стал наблюдать за птицей. И когда наступил светлый день, и ночь унесла свой мрак, птица проснулась, расправила крылья, вытянула одну ногу за другой, встряхнулась и приготовилась к полету. Я схватил ее за ноги, вручив себя Аллаху. И когда птица почувствовала, что кто-то держит ее за ноги, она подумала, что ее хотят поймать, и взмыла высоко в небо, а я летел вместе с ней, ухватившись за ее ноги. Но птице оказалось тяжко нести меня, и она устала. Тогда она вытянула шею и, наклонив голову, хотела ударить меня своим клювом. И когда я понял, что птица хочет разорвать меня на части, я решил ввериться Аллаху, сотворившему землю и море и высокие горы, и оторвал руки от ее ног. И не успел я опомниться, как упал в эту реку, волны выбросили меня на берег, и так я добрался до вашей цветущей долины. Вот я стою перед вами – нагой, голодный и холодный. Когда настала ночь, я побоялся, что дикий зверь разорвет меня, сонного, на части или морское чудовище утащит в море. Поэтому я взобрался на дерево и там уснул и проспал до утра, а потом не мог двинуться от голода, а теперь, раз вы захватили меня, и я очутился в вашей земле, делайте со мной что хотите.
Когда предводитель воинов выслушал Сайфа, он громко рассмеялся и сказал:
– О человек, ты рассказал такую длинную историю, которая не поместится в целой книге, но я думаю – и на то есть у меня основания, – что все это речи лжеца. Во-первых, ты не купец и ничего не понимаешь ни в торговле, ни в товарах. Во-вторых, Магнитная гора, возле которой, как ты говоришь, затонул твой корабль, находится на другом конце света. В-третьих, можно еще поверить, что корабль сломался, некоторые люди утонули, а другие спаслись, уцепившись за доски. Но то, что ты рассказал о птице, – совсем невозможно и невероятно. Если бы ты действительно взлетел высоко в небо, уцепившись за ноги птицы, то тебя унес бы прочь ветер, разорвав на части. Кроме того, у тебя задрожали бы руки и ноги, а тело онемело от такого быстрого полета, и ты бы сразу упал. Вот тебе доводы и доказательства того, что ты солгал. Правдиво только то, что ты провел ночь на этом дереве, голодный и нагой. Говори же правду: ведь ложь никогда никого не спасала!
А когда предводитель говорил это, Сайф по его голосу понял, что перед ним женщина. Он сказал:
– Зачем же мне лгать тебе перед людьми? Я не знаю тебя и никогда в жизни не видел, зачем же мне скрывать от тебя что-то? Разве ты мой кровный враг или я твой неоплатный должник?
– Да, – ответил предводитель, – ты – наш враг, мой отец еще никогда не ошибался, гадая на песке, а всегда говорил правду. Скажи лучше, что ты вошел во дворец Сима, сына пророка Ноя, взял у него чудесный меч и волшебную пластинку, а потом, после того как он одарил тебя, ты отплатил ему неблагодарностью, открыв его лицо из любопытства. Скажи, что он разгневался на тебя и, если бы ты не был его потомком, он поразил бы тебя своим гневом и местью, а еще расскажи, как ты не смог перепрыгнуть на другой столб и упал в реку, которая принесла тебя сюда.
– Откуда ты знаешь все это? – воскликнул Сайф.
Но предводитель ответил:
– Я покажу тебе, где правда, а где ложь.
Потом он крикнул своим воинам:
– Пусть кто-нибудь из вас отправится к моему отцу и приведет его сюда!
Один из воинов поскакал в город, а предводитель, обратившись к Сайфу, спросил:
– Ну что, верно я говорю или нет?
Сайф ответил:
– Все, что ты сказал, правда.
– Я узнал тебя по твоей родинке, о муж Шамы и Тамы, – продолжал предводитель, – и скоро я испытаю тебя и удостоверюсь, чего ты стоишь.
А гонец, приехав в город, отправился во дворец и сказал:
– О царь, пожалуй к своей дочери, она схватила твоего врага и просит тебя прибыть, чтобы ты рассудил, как ей быть.
Царь встал и поспешил к своей дочери, и когда она увидела его, то встала ему навстречу, усадила его рядом с собой, а потом сказала:
– Отец, я нашла нашего врага, вот он перед тобой. Я попросила тебя прийти, чтобы ты рассудил наше дело.
– Приведи его сюда, чтобы я мог посмотреть на него, – сказал отец, а она ответила:
– Он сидит в моем шатре.
И они отправились в шатер царской дочери. Царь посмотрел на Сайфа и радостно улыбнулся, а потом сказал:
– Слава богу, избавившему тебя от гибели и спасшему от смерти, хвала Аллаху, который судил тебе попасть в наши руки, чтобы мы могли получить с тебя то, что нам причитается.
Сайф спросил:
– А что с меня причитается?
Царь ответил:
– Клянусь печатью на перстне Сулаймана, ты не кто иной, как царь Сайф сын царя Зу Язана. Что же ты не признаешься, о великий царь нашего времени? Я приношу хвалу всевышнему Аллаху, избавившему тебя от мучений и унижений и приведшему тебя сюда. Я ведь уже давно жду тебя здесь.
– Кто же ты из моих близких и друзей, да пошлет тебе Аллах исполнение всех твоих желаний? – спросил Сайф, и тот ответил:
– Я твой друг, волшебник Ихмим.
Тогда Сайф поднял голову, обрадовавшись и успокоившись, убедившись в том, что ему ничто не угрожает, и сказал Ихмиму:
– О Ихмим, разве так поступают друзья и братья? Ты ел со мной хлеб, а потом предал меня! Ты взял пластинку, а меня бросил в беспамятстве на волю судьбы, сел в кувшин и улетел своим путем, не зная, что со мной станется: спасет ли меня Аллах от смерти и унижения, или пошлет мне кончину и уничтожение. Где та пластинка, которую ты взял у меня, о Ихмим?
– О царь, боже упаси, чтобы я был предателем, – ответил тот, – но у меня нет силы против духов-хранителей, которые служат царю Симу. О сын мой, я твой верный друг и советчик, клянусь господом миров, но ты не послушал моего совета и сам повредил себе, открыв лицо царя Сима. Это ведь считается позором у сыновей пророка, и это запретно для всех, о доблестный царь! Если бы я мог спасти тебя тогда, я бы не улетел, но мне не суждено было избавить тебя от мук и страданий. В горе вернувшись домой, я стал гадать и узнал, что случится с тобой от начала и до конца. Тогда я возвратился и каждый день готовил тебе еду – хлеб и мед, а потом, когда ты бросился в реку, она принесла тебя сюда, и ты встретился с моей дочерью.
Услышав слова Ихмима, Сайф понял, что он говорит правду, и что если бы он мог спасти его, то сделал бы это. Сайф сказал:
– Ты говоришь правду, но я хочу узнать, кто этот предводитель, всадников, мне кажется, что это девушка.
Ихмим ответил:
– Да, ты не ошибся, о украшение героев, это моя прекрасная дочь, а имя ее – Гиза. Тебе суждено на вечные времена стать ее мужем, а ей написано на роду быть твоей подругой и женой, об этом я узнал при гадании. Но все случится в свое время, о сын мой, с помощью и по воле Аллаха.
Сайф спросил Ихмима:
– А где пластинка, которую я вынес из дворца царя Сима?
– Она здесь, у твоей жены, – ответил Ихмим.
Сайф спросил его:
– О дядюшка, откуда у меня здесь жена?
– Сейчас я покажу ее тебе, о свет моих очей, – сказал Ихмим, а потом крикнул:
– Эй, Гиза!
– Я слушая тебя, отец, – отозвалась дочь.
Ихмим сказал ей:
– Дай пластинку, которую ты носишь с собой.
– Она висит на цепочке у меня на руке, – ответила Гиза. – Но, отец, ты ведь говорил, что это наш враг и противник, а когда ты пришел сюда, он стал упрекать тебя, а ты униженно и покорно слушаешь его!
Тогда Ихмим воскликнул:
– О дочь моя, встань перед великим рыцарем нашего времени, владыкою всех стран и земель, губителем язычников и неверных, который очистит землю от злокозненных лицемеров! Перед тобой царь Сайф сын Зу Язана сын царя Йемена из рода Тубба, тот, который проник в замок царя Сима сына Ноя, мир ему, и взял пластинку и меч.
