Текст книги "Книга Урантии"

Автор книги: Небесные жители

Большую часть этого дня апостолы провели в прогулках по Елеонской горе и беседах с учениками, жившими в том же лагере, но уже в начале второй половины дня им стало очень не хватать Иисуса. Они всё больше тревожились за его безопасность; без Иисуса они чувствовали себя невыразимо одиноко. Весь день они много спорили о том, следовало ли позволять Учителю уходить в горы в сопровождении одного только юноши. Хотя никто открыто не признавался в этом, каждый из них, за исключением Иуды Искариота, хотел бы оказаться на месте Иоанна Марка.

Примерно в середине второй половины дня Нафанаил выступил с речью «О высшем желании»; среди его слушателей было с полдюжины апостолов и столько же учеников. В заключение он сказал: «Большинству из нас мешает нерешительность. Мы неспособны любить Учителя так же, как он любит нас. Если бы все мы желали отправиться с ним так же сильно, как Иоанн Марк, он обязательно взял бы нас с собой. Мы стояли рядом и смотрели, как юноша подошел к Учителю и предложил ему корзину, но когда Учитель взялся за нее, Иоанн не захотел ее отпускать. И вот Учитель оставил нас здесь и ушел в горы с корзиной, в сопровождении одного лишь юноши».

Примерно в четыре часа к Давиду Зеведееву прибыли гонцы с сообщением от его матери из Вифсаиды и от матери Иисуса. Несколькими днями ранее Давид пришел к заключению, что первосвященники и правители собираются убить Иисуса. Давид знал, что они поставили своей целью уничтожить Учителя, и он почти не сомневался в том, что Иисус не прибегнет к своей божественной силе для собственного спасения и не позволит своим последователям использовать силу для его защиты. Сделав эти выводы, он тотчас направил своей матери послание, призывая ее немедленно прибыть в Иерусалим и привести с собой Марию, мать Иисуса, а также всех членов его семьи.

Мать Давида поступила так, как велел ее сын, и теперь гонцы вернулись к Давиду, сообщая, что его мать и вся семья Иисуса направляются в Иерусалим и должны прибыть сюда к концу следующего дня или днем позже рано утром. Давид сделал всё это по своей собственной инициативе, и он посчитал за лучшее никому не рассказывать об этом. Поэтому ни один человек не знал, что семья Иисуса находится на пути в Иерусалим.

Вскоре после полудня более двадцати греков, встречавшихся с Иисусом и двенадцатью в доме Иосифа Аримафейского, прибыли в лагерь, где в течение нескольких часов совещались с Петром и Иоанном. Греки – по крайней мере, некоторые из них, – получили хорошую подготовку в вопросах царства у Родана Александрийского.

В тот вечер, вернувшись в лагерь, Иисус побеседовал с греками, и если бы не боязнь чрезвычайно обеспокоить своих апостолов и многих ближайших учеников, Иисус посвятил бы этих двадцать греков точно так же, как он уже посвятил семьдесят евангелистов.

В то время, когда в лагере происходили все эти события, в Иерусалиме первосвященники и старейшины изумлялись тому, что Иисус не возвращается, чтобы обратиться к народу. Правда, накануне, покидая храм, он сказал: «Я оставляю ваш дом заброшенным». Но они не могли понять, почему он был готов отказаться от приобретенного к тому времени огромного преимущества – сочувственного отношения толпы. Хотя они и опасались, что он всколыхнет народ, поднимет его на бунт, последние слова, с которыми Учитель обратился к людям, являлись призывом всеми разумными путями подчиняться власти тех, кто «сидит на месте Моисея». Это был напряженный день, ибо они одновременно готовились к Пасхе и уточняли свои планы убийства Иисуса.

В лагере было мало посетителей, ибо те, кто знал, что Иисус собирается оставаться здесь, вместо того, чтобы каждый вечер уходить в Вифанию, держали существование лагеря в глубокой тайне.

Вскоре после того как Иисус и Иоанн Марк покинули лагерь, Иуда Искариот исчез, вернувшись к своим братьям только к вечеру. Несмотря на то что Учитель специально просил воздержаться от посещения Иерусалима, этот запутавшийся и недовольный апостол спешно отправился в город на встречу с врагами Иисуса, которая состоялась в доме у первосвященника Кайафы. Неофициальное заседание синедриона должно было начаться вскоре после 10 часов утра. На этой встрече они собирались обсудить характер обвинений, которые предстояло выдвинуть против Иисуса, а также решить, какую процедуру следует использовать для того, чтобы доставить его к римским властям и обеспечить необходимое утверждение гражданской властью уже вынесенного смертного приговора.

Днем ранее Иуда рассказал некоторым родственникам и саддукеям, друзьям семьи его отца, что он убедился в том, что Иисус является благонамеренным мечтателем и идеалистом, а не долгожданным избавителем Израиля. Иуда заявил, что ему очень хотелось бы найти какую-нибудь возможность достойно покинуть это движение. Его друзья льстиво заверили его в том, что его уход будет приветствоваться иудейскими правителями как великое событие, значение которого будет трудно переоценить. Они заставили его поверить, что он удостоится высоких почестей синедриона и наконец-то сможет стереть с себя клеймо позора, – его благонамеренную, но «прискорбную связь с невежественными галилеянами».

Иуда не мог по-настоящему поверить в то, что Учитель творит свои чудеса силой князя дьяволов, но теперь он был полностью убежден: Иисус не станет использовать свое могущество для самовозвеличения; наконец, он убедился в том, что Иисус позволит иудейским правителям убить себя, и он не мог вынести унизительной мысли – оказаться причастным к разгромленному движению. Он не собирался мириться с явным поражением. Он хорошо понимал твердый характер Учителя и проницательность его величественного и милосердного разума. И тем не менее, ему было приятно хотя бы отчасти разделять мнение одного из родственников о том, что Иисус, оставаясь благонамеренным фанатиком, был, вероятно, не в своем уме, что он всегда выглядел странным и непонятым человеком.

И теперь, как никогда прежде, Иуда осознал, что испытывает странное негодование из-за того, что Иисус так и не назначил его на более почетную должность. Прежде он всегда ценил то, что ему доверили должность апостольского казначея, но теперь он начал чувствовать, что его не оценили по достоинству и что его способности остались непризнанными. Внезапно его охватило негодование, когда он подумал, что именно Петр, Иаков и Иоанн удостоились чести близкого общения с Иисусом; и теперь, когда он направлялся к первосвященнику, стремление расквитаться с Петром, Иаковом и Иоанном поглощало его куда больше, чем мысль о своем предательстве Иисуса. Однако помимо всего прочего, именно в тот момент на переднем плане в его сознании начала появляться новая, преобладающая мысль: он решил добиться почестей для себя, а если одновременно с этим можно было свести счеты с виновниками величайшего в его жизни разочарования, то тем лучше. Им овладела ужасная смесь смятения, гордыни, отчаяния и решимости. Поэтому должно быть ясно, что отнюдь не деньги вели Иуду в дом Кайафы, где ему предстояло договориться о своем предательстве Иисуса.

Подходя к дому Кайафы, он утвердился в мысли покинуть Иисуса и своих товарищей-апостолов; решив, таким образом, предать дело царства, он поставил своей целью добиться для себя как можно больше тех почестей и славы, которые, как он полагал, впервые связывая себя с Иисусом и новым евангелием царства, должны были когда-нибудь достаться ему. Прежде все апостолы лелеяли такие же честолюбивые мечты, но с течением времени они научились восхищаться истиной и любить Иисуса, – во всяком случае, больше, чем Иуда.

Предатель был представлен Кайафе и еврейским правителям его двоюродным братом, который объяснил, что Иуда – обнаружив, что было ошибкой позволить коварному учению Иисуса ввести себя в заблуждение, – прибыл туда, где он желал бы публично и официально отречься от своей связи с галилеянином и одновременно просить о восстановлении в доверии и братстве своих собратьев-иудеян. Как объяснил далее этот представитель Иуды, он признаёт, что для сохранения мира в Израиле Иисуса следует взять под стражу и что он пришел, дабы – в подтверждение своего раскаяния в том, что он принимал участие в таком ошибочном движении, и в доказательство искреннего возврата к учениям Моисея – предложить синедриону свои услуги, поскольку он, вместе с начальником стражи, имеющим приказ об аресте Иисуса, может устроить так, чтобы этого человека можно было арестовать тихо и тем самым полностью исключить опасность народных волнений или необходимость откладывать арест до окончания Пасхи.

Когда двоюродный брат умолк, он представил Иуду, который, подойдя поближе к первосвященнику, сказал: «Я сделаю всё, что обещал мой кузен, но что вы готовы предложить мне за эту услугу?» Видимо, Иуда не заметил выражения презрения и даже отвращения, которое появилось на лице жестокого и тщеславного Кайафы; сердце Иуды слишком стремилось к личной славе и жаждало того удовлетворения, которое дает самовозвеличение.

Взглянув на предателя, Кайафа сказал: «Иуда, ступай-ка к начальнику стражи и договорись с ним о том, чтобы привести своего Учителя к нам сегодня или завтра вечером; и когда ты передашь его нам в руки, ты получишь награду за свои услуги». Услышав это, Иуда покинул первосвященников и правителей и обговорил с начальником храмовой стражи план ареста Иисуса. Иуда знал, что в то время Иисуса не было в лагере, и совершенно не представлял себе, когда он вернется. Поэтому они договорились арестовать Иисуса на следующий день (в четверг) вечером после того, как жители Иерусалима и прибывшие сюда паломники отправятся на покой.

Иуда вернулся к своим товарищам в лагерь, опьяненный давно уже не посещавшими его мечтами о величии и славе. Примкнув к Иисусу в надежде на то, что однажды он станет великим человеком в царстве, он, наконец, понял, что новому царству – такому, какого ждал он, – не бывать. Однако он радовался, что оказался настолько благоразумным, чтобы обменять свои разочарования, связанные с невозможностью достигнуть славы в том новом царстве, которого он ожидал, на быстрое обретение почестей и наград при старом порядке, который, как он теперь полагал, сохранится и который, как он был уверен, уничтожит Иисуса и то, что он олицетворяет. Последний осознанный мотив предательства Иуды раскрывает трусливый поступок эгоистичного дезертира, единственной целью которого было обезопасить и прославить самого себя, невзирая на те последствия, которыми было чревато его поведение для Учителя и бывших товарищей.

Но таким он и был всегда. Иуда давно уже увяз в своем злостном, упрямом, эгоистичном и мстительном сознании, постепенно накапливая в уме и лелея в сердце эту пропитанную ненавистью, злонамеренную жажду мести и предательства. Иисус любил Иуду и доверял ему так же, как он любил других апостолов и доверял им, однако Иуда не воспитал в себе неизменной преданности и не испытал в ответ беззаветной любви. Сколь опасным может стать тщеславие, когда оно сливается с эгоизмом, а его высшей мотивацией становится зловещее и давнее, затаенное желание отмщения! Сколь сокрушительным является разочарование для тех глупцов, которые, не сводя глаз с призрачных и эфемерных соблазнов времени, неспособны увидеть более высокие и реальные достижения – те непреходящие свершения, которые осуществляются в вечных мирах божественных ценностей и духовных реальностей! Иуда жаждал мирских почестей и постепенно всем сердцем возлюбил свое желание; умом остальные апостолы тоже жаждали такой же мирской славы, но в душе они любили Иисуса и делали всё возможное, чтобы полюбить те истины, которым он их учил.

В то время Иуда не отдавал себе отчета в том, что подсознательно он критиковал Иисуса с тех пор, как Иоанн Креститель был обезглавлен Иродом. В глубине души Иуда всегда возмущался тем, что Иисус не спас Иоанна. Не забывайте, что Иуда являлся учеником Иоанна, прежде чем стать последователем Иисуса. И всё то человеческое возмущение и горькое разочарование, которое Иуда накапливал в своей душе, облачая в одеяния ненависти, стало теперь органичной частью его подсознания, готовое выйти на поверхность и поглотить его, как только он решился лишить себя защитного воздействия своих собратьев и одновременно с этим стал жертвой хитрых намеков и тонких насмешек врагов Иисуса. Каждый раз, когда Иуда позволял своим надеждами подняться до небес, а слова или дела Иисуса разбивали их вдребезги, в его сердце оставался шрам горькой обиды. Этих шрамов становилось всё больше, и вскоре сердце, которому столь часто наносили раны, утратило подлинную любовь к тому, кто заставил страдать эту благонамеренную, но трусливую и эгоистичную личность. Хотя Иуда и не понимал этого, он был трусом. Поэтому он всегда был готов приписать Иисусу трусость в качестве мотива, который столь часто заставлял его отказываться от стремления к власти или славе, когда, казалось, ему ничего не стоило овладеть ими. И каждый смертный доподлинно знает, что любовь, даже если когда-то она и являлась настоящей, способна – через разочарование, ревность и продолжительное чувство обиды – превратиться в итоге в самую настоящую ненависть.

Наконец-то первосвященники и старейшины могли вздохнуть с облегчением, получив на несколько часов передышку. Теперь им не нужно было арестовывать Иисуса прилюдно, а получив в качестве союзника предателя Иуду, они могли быть уверены, что Иисус не уйдет от их суда, как это уже не раз случалось в прошлом.

Поскольку всё это происходило в среду, вечер в лагере прошел в общении. Учитель пытался приободрить своих удрученных апостолов, но это было практически невозможно. Все они начинали понимать, что надвигаются мрачные и тяжелые события. Они не повеселели даже тогда, когда Учитель вспомнил о тех насыщенных событиями и исполненных любви годах, которые они провели вместе. Иисус внимательно расспросил апостолов об их семьях и, глядя на Давида Зеведеева, осведомился, не было ли в последнее время сообщений от матери, младшей сестры или других членов его семьи. Давид смотрел себе под ноги; он боялся ответить.

В тот вечер Иисус предупредил своих сторонников не полагаться на поддержку толпы. Он напомнил о том, что им довелось испытать в Галилее, когда, раз за разом, людские толпы с энтузиазмом устремлялись за ними, а затем с той же страстью отворачивались от них и возвращались к своей прежней вере и жизни. И затем он сказал: «Поэтому вы не должны позволять огромным толпам, которые слушали нас в храме и, казалось, верили нашему учению, вводить вас в заблуждение. Толпа слышит истину и верит ей поверхностно, умом, но мало кто из этих людей позволяет словам истины сразу пустить живые корни в своих сердцах. Когда придет настоящая беда, вы не сможете надеяться на поддержку тех, кто знает евангелие только умом и не прочувствовал его своим сердцем. Когда правители евреев договорятся об убийстве Сына Человеческого и сообща нанесут удар, вы увидите, как толпа либо разбежится в панике, либо застынет в молчаливом изумлении, пока эти ослепленные правители будут вести учителей евангелия на казнь. А затем, когда вражда и преследования обрушатся на вас, другие – которые, как вы считаете, любят истину, – будут рассеяны, а иные отрекутся от евангелия и бросят вас. Некоторые из тех, кто был очень близок к нам, уже решили бежать. Сегодня вы отдохнули, готовясь к тем временам, которые надвигаются на нас. Потому будьте осмотрительны и молитесь о том, чтобы завтра вы укрепились, дабы устоять в те дни, на пороге которых мы находимся».

Атмосфера в лагере была накалена до предела. Молчаливые гонцы появлялись и исчезали, общаясь только с Давидом Зеведеевым. До наступления ночи кое-кто уже знал, что Лазарь спешно бежал из Вифании. После возвращения в лагерь Иоанн Марк хранил зловещее молчание, несмотря на то что он провел весь день в обществе Учителя. Все попытки расспросить его ясно показывали, что Иисус велел ему молчать.

Даже хорошее настроение и необычная общительность Учителя пугали их. Все они ощущали неизбежное приближение ужасного разобщения и сознавали, что оно готово обрушиться на них с сокрушительной внезапностью и неизбежным ужасом. Они смутно ощущали, что их ждет, и ни один из них не чувствовал себя готовым к этому испытанию. Учитель отсутствовал весь день; им страшно не хватало его.

За всё время вплоть до смертного часа Учителя, апостолы никогда так не падали духом, как этим вечером в среду. Хотя в четверг они еще на один день приблизились к трагической пятнице, тем не менее, он был с ними, и они лучше справились с волнениями того дня.

Незадолго до полуночи Иисус, знавший, что это станет последней ночью, которую он сможет спокойно провести вместе со своей избранной семьей на земле, сказал, отпуская их на ночлег: «Отправляйтесь на покой, мои братья, и пусть мир будет с вами, пока мы не проснемся и не встретим день завтрашний, – еще один день для исполнения воли Отца и испытания радости от сознания того, что мы являемся его сынами».

ДОКУМЕНТ 178 ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ В ЛАГЕРЕ

Иисус планировал провести этот четверг – свой последний свободный день на земле в качестве божественного Сына, инкарнированного во плоти, – вместе с апостолами и несколькими верными и преданными учениками. В это прекрасное утро, вскоре после завтрака, Учитель увел их в уединенное место чуть выше лагеря, где раскрыл им много новых истин. Хотя в течение ранних вечерних часов Иисус вновь беседовал с апостолами, эта речь, произнесенная в четверг утром, была его прощальным обращением к объединенной группе апостолов и избранных учеников – как евреев, так и иноплеменников. Присутствовали все двенадцать, кроме Иуды. Петр и несколько других апостолов отметили его отсутствие, и некоторые из них решили, что Иисус отправил его в город по делу, – возможно, в связи с их предстоящим празднованием Пасхи. Иуда вернулся в лагерь только к середине второй половины дня, незадолго до того, как Иисус повел двенадцать в город на Тайную Вечерю.

В течение почти двух часов Иисус беседовал примерно с пятьюдесятью верными последователями и ответил на множество вопросов относительно того, как царство небесное соотносится с царствами этого мира, а богосыновство – со статусом граждан земных государств. Вместе с ответами Иисуса на вопросы, эту речь можно вкратце изложить на современном языке следующим образом.

Материальные царства этого мира нередко сталкиваются с необходимостью прибегать к физической силе для исполнения своих законов и поддержания порядка. В царстве небесном истинно верующие не будут прибегать к физической силе. Являясь духовным братством рожденных в духе Божьих сынов, царство небесное может распространяться только силой духа. Это различие в методах касается отношения царства верующих к царствам, основанным на светском управлении, и не лишает социальные группы верующих права поддерживать порядок в своих рядах и дисциплинировать непокорных и недостойных членов.

Нет ничего несовместимого между статусом сына божественного царства и статусом гражданина, подчиненного мирскому, или гражданскому, управлению. Обязанность верующего – отдавать кесарю кесарево, а Богу – Божье. Между этими двумя требованиями не может быть никакого противоречия, поскольку одно является материальным, а другое – духовным, если только не происходит так, что кесарь пытается узурпировать прерогативы Бога и требовать, чтобы ему оказывали духовный почет и высшее поклонение. В таких случаях поклоняйтесь только Богу, пытаясь просветить этих заблудших земных правителей и тем самым привести их также к признанию Отца небесного. Не выказывайте духовного поклонения земным правителям; и не пользуйтесь физическими силами земных правительств, чьи правители когда-нибудь могут стать верующими, для содействия миссии духовного царства.

С точки зрения прогрессирующей цивилизации, сыновство в царстве небесном должно помочь вам стать идеальными гражданами царств этого мира, поскольку братство и служение являются краеугольными камнями евангелия царства. Зов любви духовного братства должен оказаться эффективным разрушителем побуждения к ненависти, присущего неверующим и воинственным гражданам земных царств. Однако эти материалистически настроенные и невежественные сыны никогда не увидят ваш духовный свет, если вы не приблизитесь к ним вплотную с тем бескорыстным общественным служением, которое является естественным следствием плодов духа, появляющихся в жизненном опыте каждого верующего.

Как смертные и материальные люди, вы действительно являетесь гражданами земных царств, и вам следует быть хорошими гражданами, тем более, что вы возродились в духе, став сынами небесного царства. На вас, просвещенных верой и освобожденных духом сынов небесного царства, ложится двойная ответственность – долг перед человеком и долг перед Богом, и в то же время вы добровольно принимаете на себя третью, священную обязанность: служение братству богопознавших верующих.

Не поклоняйтесь своим бренным правителям и не пользуйтесь материальной силой для укрепления духовного царства. Однако исполненное любви служение должно стать той праведной опекой, которую вам следует проявлять как по отношению к верующим, так и неверующим. В евангелии царства заключен могущественный Дух Истины, и вскоре я изолью этот дух на всю плоть. Плоды духа – ваше искреннее и любвеобильное служение – являются мощным социальным рычагом для возвышения пребывающих во тьме народов, и этот Дух Истины станет тем средством, которое приумножит ваше могущество.

В своих отношениях с неверными гражданскими правителями демонстрируйте мудрость и прозорливость. Будьте благоразумны – докажите, что вы умеете устранять незначительные разногласия и разрешать мелкие споры. Всеми возможными способами – идя на компромисс во всём, кроме духовной преданности правителям вселенной, – стремитесь жить в мире со всеми людьми. Будьте всегда мудры, как змеи, но безобидны, как голуби.

Став просвещенными сынами царства, вы должны сделаться еще лучшими гражданами светского государства; так же и земные правители, уверовавшие в евангелие небесного царства, должны превратиться в еще лучших управляющих гражданскими делами. Бескорыстное служение человеку и разумное поклонение Богу должны сделать всех верующих в царство лучшими гражданами мира, в то время как высокая гражданственность и искренняя преданность мирским обязанностям должны сделать таких граждан более чуткими к зову духа – сыновству в небесном царстве.

До тех пор, пока земные правители будут стремиться к религиозной диктатуре, вы, верующие в это евангелие, можете ожидать только неприятностей, гонений и даже смерти. Тот свет, который вы несете в мир, и даже то, как вы будете страдать и умирать за это евангелие царства, всё это рано или поздно само по себе просветит весь мир и приведет к постепенному разделению политики и религии. Придет время, когда настойчивая проповедь евангелия царства принесет всем нациям новое, невиданное освобождение, интеллектуальную независимость и религиозную свободу.

В условиях надвигающихся преследований со стороны тех, кто ненавидит это евангелие радости и свободы, вы будете процветать, и евангелие будет преуспевать. Однако серьезная опасность подстерегает вас в будущем, когда большинство людей будут доброжелательно отзываться о царстве, и многие из тех, кто занимает высокое положение, формально примут евангелие небесного царства. Учитесь преданности царству и во времена мира и процветания. Не искушайте опекающих вас ангелов и не заставляйте их из любви к вам наказывать вас – вести смутными путями ради спасения ваших праздных душ.

Помните, что вы посланы проповедовать евангелие царства – высшее желание исполнять волю Отца вместе с высшей радостью вероисповедного осознания богосыновства, – и вы не должны позволять чему-либо отвлекать вас от преданного исполнения этой единственной обязанности. Пусть избыток вашей любвеобильной духовной опеки, просвещающего интеллектуального общения и возвышающего общественного служения пойдет на благо всему человечеству, но ни одно из этих гуманных деяний – ни все они в совокупности – не должны вытеснять проповедь евангелия. Такое великое служение является побочным социальным продуктом еще более великих и возвышенных служений и преобразований, производимых в сердце верующего Духом Истины и личным осознанием того, что вера рожденного в духе человека придает уверенность в активных дружеских взаимоотношениях с вечным Богом.

Вы не должны пытаться распространять истину или утверждать праведность за счет власти гражданских правительств или принятия мирских законов. Вы должны всегда стремиться убедить человеческий ум, но не вздумайте принуждать его. Вам нельзя забывать великий закон человеческой справедливости, которому я учил вас в позитивной форме: во всём поступайте с людьми так, как вы хотите, чтобы люди поступали с вами.

Когда верующий в царство призывается на гражданскую службу, пусть он служит как смертный гражданин, подвластный своему правительству, хотя такой верующий должен проявить на своей службе все обычные гражданские черты, улучшенные тем духовным просвещением, которое является следствием облагораживающей связи разума бренного человека с пребывающим в нем духом вечного Бога. Если неверующий превосходит вас как гражданский служащий, вы должны всерьез задаться вопросом, не погибли ли корни истины в вашем сердце из-за нехватки в нем живой воды – духовного общения в совокупности с социальным служением. В течение всей жизни сознание богосыновства должно оживлять служение каждого мужчины, каждой женщины и каждого ребенка, ставших обладателями столь мощного стимула для пробуждения всех внутренних сил человеческой личности.

Вам нельзя превращаться в пассивных мистиков или невыразительных аскетов; вам не следует становиться мечтателями и скитальцами, лениво уповающими на воображаемое Провидение даже для обеспечения предметами первой необходимости. Конечно, вы должны быть милосердны к заблудшим смертным, терпеливы к невежественным людям и сдержанны при провокациях; но вам следует также быть доблестными поборниками праведности, могущественными распространителями истины и энергичными проповедниками этого евангелия царства в самых дальних уголках земли.

Это евангелие царства является живой истиной. Я уже говорил вам, что оно подобно закваске в тесте, подобно горчичному зерну; а теперь я заявляю, что оно подобно семени живого существа, которое из поколения в поколение – оставаясь всё тем же живым семенем – неизменно раскрывает себя в новых проявлениях и благоприятно развивается в руслах новых приспособлений к специфическим потребностям и условиям каждого последующего поколения. Это откровение, предпринятое мною для вас, есть живое откровение, и я желаю, чтобы оно приносило должные плоды в каждом индивидууме и каждом поколении в соответствии с законами духовного прогресса, роста и адаптационного развития. Из поколения в поколение это евангелие должно обнаруживать всё большую жизненную силу и проявлять всё большую глубину духовного могущества. Нельзя допускать, чтобы оно превратилось всего лишь в священную память, в одно лишь предание обо мне и о том времени, в котором мы живем.

И не забывайте: мы не делали прямых нападок на личности или на власть тех, кто сидит на месте Моисея; мы лишь предложили им новый свет, который они столь решительно отвергли. Наша критика выражалась только в разоблачении их духовного предательства тех самых истин, которым они якобы учат и которые они якобы охраняют. Мы пришли в столкновение с этими правомочными вождями и общепризнанными правителями только после того, как они преградили путь проповеди евангелия царства к сынам человеческим. Вот и сейчас не мы критикуем их, а они ищут нашей погибели. Не забывайте о том, что вы посланы в мир для проповеди одной только благой вести. Вы не должны нападать на старые методы; вы должны умело класть закваску новой истины в самую гущу старых верований. Пусть Дух Истины сделает свое дело. Пусть споры разгорятся лишь после того, как те, кто ненавидит истину, навяжут их вам. Но когда неверующий преднамеренно нападает на вас, без колебаний становитесь на решительную защиту той истины, которая спасла и освятила вас.

При любых превратностях судьбы всегда любите друг друга. Не боритесь с людьми, даже с неверующими. Будьте милосердны даже к тем, кто жестоко обращается с вами. Будьте лояльными гражданами, честными работниками, достойными похвалы соседями, преданными родственниками, отзывчивыми родителями и искренними верующими в братстве царства Отца. И мой дух будет с вами – отныне и до скончания века.

Когда Иисус завершил свой урок, было уже около часа дня, и они сразу же вернулись в лагерь, где Давид и его товарищи ждали их с полуденной трапезой.