Текст книги "Книга Урантии"

Автор книги: Небесные жители

ДОКУМЕНТ 89 ГРЕХ, ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ И ИСКУПЛЕНИЕ

Первобытный человек полагал, что он в долгу у духов и должен вернуть этот долг. В понимании дикаря, духи имели все основания навлечь на него намного больше несчастий. Со временем это представление вылилось в доктрину о грехе и спасении. Считалось, что душа приходит в этот мир, запятнанная первородным грехом. Душу необходимо выкупить. Для этого нужен козел отпущения. Кроме того, что охотник за головами был приверженцем культа черепов, он мог заменить свою жизнь чужой – найти «человека отпущения».

Уже в древности дикарь был глубоко уверен в том, что духи испытывают высшее удовлетворение, взирая на несчастья, страдания и унижения людей. Первоначально человека волновал только грех действия, однако впоследствии его стал беспокоить грех бездействия. Вокруг этих двух понятий сформировалась вся последующая система жертвоприношений. Этот новый ритуал выражался в соблюдении обрядов умилостивления. Первобытные люди считали, что с помощью особых ритуальных действий можно завоевать расположение богов. Только развитая цивилизация признает неизменно спокойного и благосклонного Бога. Искупление являлось скорее гарантией от ближайших несчастий, нежели вкладом в будущее блаженство. И все ритуалы уклонения, заговора, принуждения и умилостивления сливаются друг с другом.

Соблюдая табу, человек пытался уклониться от несчастий: избегая чего-либо, он стремился уберечься от оскорбления духов-призраков. Изначально табу не имели религиозного смысла, однако вскоре они стали одобряться призраками или духами и, усиленные таким образом, превратились в создателей законов и институтов. Табу является источником ритуальных норм и предшественником примитивного самообладания. Это была древнейшая и в течение длительного времени единственная форма общественного регулирования. Она до сих пор лежит в основе регулирующей социальной структуры.

Почтительное отношение, пробуждаемое этими запретами в сознании дикаря, в точности соответствовало его страху перед силами, которые, якобы, накладывали эти запреты. Впервые табу возникли из-за случайных столкновений с неудачей. Позднее их стали вводить вожди и шаманы – колдуны, которыми, как считалось, руководят духи-призраки и даже боги. Страх перед возмездием духа был столь велик в сознании первобытного человека, что порой, нарушив табу, он умирал от ужаса, и такие драматичные эпизоды в огромной мере укрепляли власть табу над живыми.

Среди первых запретов были ограничения на присвоение женщин и иной собственности. С повышением значения религии в эволюции табу, предмет запрета стал считаться нечистым, а впоследствии – дьявольским. Письменные свидетельства древних евреев изобилуют упоминаниями о вещах чистых и нечистых, святых и дьявольских, однако в данном отношении их вероучения были значительно менее громоздкими и пространными, чем у многих других народов.

Семь заповедей Даламатии и Эдема, равно как и десять предписаний древних евреев, являлись типичными табу, каждое из которых было выражено в той же негативной форме, что и наиболее древние запреты. Однако эти новейшие кодексы несли явное освобождение в том смысле, что они пришли на смену тысячам прежних табу. Более того, эти заповеди определенно обещали нечто в обмен на послушание.

Источником древних табу на пищу были фетишизм и тотемизм. Свинья являлась священным животным у финикийцев, корова – у индусов. Табу на свинину у египтян было увековечено иудаизмом и исламом. Одной из разновидностей табу на пищу была вера в то, что если беременная женщина слишком много думает об определенной пище, то родившийся ребенок будет отражением этой еды. Подобные блюда становились для такого ребенка табу.

Вскоре табу распространились на манеру есть; так возникли древние и современные правила этикета. Кастовые системы и социальные слои суть исчезающие остатки древних запретов. Табу были высокоэффективны для формирования общества, однако они являлись крайне обременительными. Система негативных запретов сохраняла не только полезные и конструктивные правила, но также устаревшие, изжитые и бесполезные табу.

Однако никакое цивилизованное общество, вместе со своей критикой первобытного человека, не смогло бы появиться без этих всеохватных и разнообразных табу, а табу никак не смогли бы сохраниться, если бы не поддерживающие их предписания первобытной религии. Многие из важнейших факторов человеческой эволюции потребовали больших затрат и стоили огромных усилий, жертв и самоотречения, но эти достижения – проявления самообладания – являлись теми ступеньками, по которым человек взбирался по восходящей лестнице цивилизации.

Боязнь случайностей и благоговейный страх перед несчастьями буквально заставили человека придумать примитивную религию в качестве предполагаемого спасения от этих бедствий. От магии и призраков религия эволюционировала к духам, фетишам и табу. У каждого первобытного племени было собственное дерево с запретным плодом, своя яблоня, состоящая, образно говоря, из тысячи ветвей, сгибающихся под тяжестью всевозможных табу. И запретное дерево всегда говорило: «Не смей».

Когда разум дикаря эволюционировал до того уровня, на котором у него возникли представления о добрых и злых духах, а также когда табу приобрели официальное одобрение развивающейся религии, сложились все условия для появления новой концепции греха. Понятие греха получило всемирное признание еще до наступления периода богооткровенной религии. Только с помощью концепции греха примитивный разум мог логически обосновать естественную смерть. Грех являлся нарушением табу, а смерть – наказанием за совершенный грех.

Грех отличался ритуальностью, а не рациональностью; это было деяние, а не мысль. И вся концепция греха была усилена давними легендами о Дилмуне и тех днях, когда на земле был маленький рай. Кроме того, предание об Адаме и Эдемском Саде укрепили мечту о «золотом веке», существовавшем на заре человечества. И всё это подтверждало представления, выраженные впоследствии верой в то, что человек появился в результате особого творения, что он вступил на свой путь в совершенстве и что нарушение табу – грех – низвело человека до его последующего печального состояния.

Привычное нарушение табу стало пороком; первобытный закон считал порок преступлением; в религии он стал грехом. Среди ранних племен нарушение табу представляло собой сочетание преступления и греха. Общинные бедствия всегда рассматривались как наказание за племенной грех. У тех, кто полагал, что процветание и праведность неразделимы, очевидное преуспевание негодяев вызывало такое беспокойство, что пришлось придумать ад для наказания нарушителей табу. Число таких мест будущих наказаний колебалось от одного до пяти.

Уже на раннем этапе развития примитивной религии появились понятия исповеди и прощения. Люди принародно просили прощения за грехи, которые они собирались совершить на следующей неделе. Исповедь была всего лишь обрядом отпущения грехов, а также публичным оповещением о скверне, ритуальными воплями: «Нечист, нечист!» Вслед за этим появились всевозможные ритуальные системы очищения. Все древние народы пользовались этими бессмысленными ритуалами. Многие обряды древних племен, имевшие, на первый взгляд, гигиеническое значение, использовались, в основном, в ритуальных целях.

Следующим шагом в эволюции религии стало самоотречение. Постничество было общей практикой. Вскоре стало обычным отказываться от многих видов физических наслаждений, в особенности от наслаждений сексуального характера. Соблюдение поста прочно вошло во многие древние религии и перешло практически во все современные теологические системы.

Примерно в то же время, когда варвар избавлялся от разорительной практики сжигания и захоронения собственности вместе с покойником, когда стала формироваться экономическая структура рас, появилась новая религиозная доктрина самоотречения, и десятки тысяч искренних душ стали стремиться к бедности. Собственность рассматривалась как духовное препятствие. Эти представления об опасностях владения материальной собственностью получили широкое распространение во времена Филона и Павла, и с тех пор они оказывают заметное влияние на европейскую философию.

Бедность была всего лишь частью ритуала умерщвления плоти, который, к сожалению, вошел в писания и учения многих религий – в особенности христианства. Епитимья является негативной формой этого часто нелепого ритуала самоотречения. Однако всё это приучало дикаря к самообладанию, что было заметным прогрессом в социальной эволюции. Самоотречение и самообладание явились двумя крупнейшими социальными завоеваниями ранней эволюционной религии. Самоотречение и самообладание дали человеку новую философию жизни; они учили его искусству увеличения дроби жизни за счет уменьшения знаменателя личных требований, вместо вечных попыток увеличить числитель эгоистичного самоуслаждения.

Эти древние представления о самодисциплине включали телесные наказания и всевозможные виды физических истязаний. С особой активностью проповедовали учения о благе физических страданий жрецы культа матери, в качестве примера подвергавшие себя кастрации. Древние евреи, индусы и буддисты были убежденными приверженцами доктрины физического унижения.

Во все древние эпохи с помощью этих методов люди стремились получить дополнительный кредит в бухгалтерских книгах своих богов. Когда-то, в условиях эмоционального стресса, было обычным давать клятву самоотречения и самоистязания. Со временем эти клятвы приняли форму договора с богами и в этом смысле представляли собой истинный эволюционный прогресс, ибо считалось, что боги должны были совершить что-то определенное в ответ на самоистязания и умерщвление плоти. Клятвы были как негативными, так и позитивными. В настоящее время наиболее последовательными приверженцами таких вредных и экстремальных обетов являются некоторые группы в Индии.

Совершенно естественно, что культ самоотречения и унижения не мог не обратить внимание на половое удовлетворение. Воздержание возникло как обычай, которого придерживались солдаты перед боем; в более поздние времена оно стало практикой «святых». Этот культ мирился с браком только как со злом меньшим, чем блуд. Многие из великих мировых религий испытали неблагоприятное воздействие этого древнего культа, однако самый глубокий след он оставил на христианстве. Апостол Павел был приверженцем этого культа, и его личные взгляды отражены в учениях, навязанных им христианской теологии: «Лучше для мужчины не притрагиваться к женщине». «Я хотел бы, чтобы все люди были подобны мне». «Безбрачным же и вдовым я говорю: лучше для них, если они останутся, как я». Павел прекрасно знал: такие учения не являются частью евангелия Иисуса, что подтверждается следующей его фразой: «Это я говорю в качестве позволения, а не приказа». Однако этот культ привел Павла к высокомерному отношению к женщинам. И самое обидное заключается в том, что долгое время его личное мнение оказывало влияние на учения великой мировой религии. Если бы весь мир буквально последовал совету этого изготовителя палаток и проповедника, то человечество пришло бы к быстрому и бесславному концу. Более того, вовлечение религии в древний культ воздержания прямо ведет к войне против брака и семьи – истинного фундамента общества и основного института человеческого прогресса. Неудивительно, что все подобные верования способствовали появлению безбрачного духовенства в различных религиях и у разных народов.

Когда-нибудь человеку предстоит научиться пользоваться свободой без вседозволенности, пищей без обжорства, удовольствием без разгула. Как метод контроля за поведением, самообладание лучше крайнего самоотречения. Сам же Иисус никогда не внушал этих неразумных убеждений своим последователям.

Как часть религиозных обрядов, жертвоприношение, наряду с многими другими ритуалами поклонения, не имело простого и единого источника. Тенденция склоняться перед могуществом и падать ниц в боготворящем обожании в присутствии тайны знакома по раболепству собаки перед своим хозяином. От порыва к поклонению до акта жертвоприношения – один шаг. Первобытный человек измерял ценность своего жертвоприношения испытываемой болью. Когда жертвоприношение впервые стало атрибутом религиозного обряда, приношением считалось только то, что причиняло боль. К первым видам жертвоприношения относились такие действия, как выдирание волос, разрезание плоти, членовредительство, выбивание зубов и отрезание пальцев. С развитием цивилизации эти примитивные представления о жертвоприношении были подняты до уровня ритуалов самопожертвования, аскетизма, постничества, лишений и последующей христианской доктрины об очищении через страдания, муки и умерщвление плоти.

Уже на раннем этапе развития религии в ней появились две концепции жертвоприношения: представление о жертве-даре, которое подразумевало отношение благодарения, и жертве-долге, которое включало понятие возмещения. Впоследствии появилось представление о заменах.

Еще позднее человек стал считать, что жертва любого характера может служить средством для передачи сообщения богам. Она может быть приятным благоуханием в ноздрях божества. Так появился фимиам и другие эстетические атрибуты жертвенных ритуалов, которые впоследствии превратились в религиозные праздники, со временем становившиеся все более изысканными и витиеватыми.

С развитием религии жертвенные ритуалы примирения и умилостивления пришли на смену более древним методам уклонения, задабривания и заклинаний.

Согласно древнейшему представлению, жертва являлась податью, взимаемой духами в обмен на свое невмешательство. И уже позднее появилось понятие искупления. С отходом человека от представления об эволюционном возникновении человечества и по мере того, как предания о времени Планетарного Князя и пребывании Адама просачивались сквозь века, широкое распространение получила концепция греха и первородного греха, в результате чего жертвы, приносимые для искупления случайных и личных грехов, стали рассматриваться как жертвоприношения во искупление греха всего человеческого рода. Искупление через жертвоприношение было всеобъемлющей гарантией, покрывавшей негодование и ревность даже неведомых богов.

В окружении такого количества обидчивых духов и алчных богов первобытному человеку приходилось иметь дело с целым сонмом божеств-кредиторов. Поэтому в течение всей своей жизни человек нуждался в многочисленных жрецах, ритуалах и жертвах, чтобы избавиться от духовной задолженности. Из-за доктрины первородного греха, или врожденной вины человеческого рода, каждый человек отправлялся в свой жизненный путь под бременем долга перед духовными силами.

Подарки и взятки даются людям. Однако когда они предлагаются богам, то о них говорят как о посвященных, ставших священными или называют их жертвоприношениями. Отречение было негативной формой умилостивления; жертвоприношение стало его позитивной формой. Акт ублажения включал хвалу, прославление, лесть и даже развлечение. Современные формы божественного поклонения представляют собой пережитки этих позитивных обрядов древнего культа умилостивления. Такие формы поклонения – это всего лишь ритуализация древних жертвенных методов позитивного умилостивления.

Жертвоприношение животных имело для первобытного человека несравненно большее значение, чем для современных рас. Эти варвары действительно считали животных своими близкими родственниками. Со временем человек стал практичным в отношении своих жертвоприношений и перестал приносить в жертву рабочий скот. Поначалу он жертвовал лучшую часть всего, включая домашних животных.

Вовсе не пустыми словами является утверждение одного из правителей Египта о том, что он пожертвовал 113.433 раба, 493.386 голов скота, 88 кораблей, 2.756 золотых изображений, 331.702 сосуда с медом и маслом, 228.380 сосудов с вином, 680.714 гусей, 6.744.428 хлебов и 5.740.352 мешка с монетами. И для того чтобы иметь возможность сделать это, ему, вероятно, пришлось собрать жестокую дань со своих подчиненных, работавших в поте лица своего.

В конце концов, суровая необходимость заставила этих полуварваров съедать материальную часть своих жертв, после того как боги успевали насладиться душой жертвенных даров. И древняя священная пища была тем предлогом, который послужил оправданием этому обычаю, который в современной церковной практике превратился в евхаристию.

Современные представления о раннем каннибализме в корне неверны; он был частью нравов древнего общества. Хотя каннибализм традиционно вызывает ужас у современных цивилизованных людей, он являлся составной частью социальной и религиозной структуры первобытного общества. Практика каннибализма была продиктована групповыми интересами. Она возникла под давлением необходимости и поддерживалась рабской зависимостью от суеверий и невежества. Это был социальный, экономический, религиозный и военный обычай.

Древний человек был людоедом. Ему нравилось человеческое мясо, и потому он предлагал его в качестве жертвенной пищи духам и своим первобытным богам. Так как призраки-духи представляли собой всего лишь видоизмененных людей и так как пища являлась первой потребностью человека, то она должна была быть таковой и для духа.

Некогда каннибализм был чуть ли не всеобщим явлением среди развивающихся рас. Он был свойствен всем сангикским расам, однако первоначально он отсутствовал у андонитов; не было его и у нодитов и адамитов. У андитов каннибализм появился лишь после того, как они полностью смешались с эволюционными расами.

Вкус к человеческому мясу растет. Употребление в пищу человеческой плоти – из-за голода, как атрибут дружеских отношений, из мести или как часть религиозного ритуала – превратило каннибализм в привычку. Людоедство возникло из-за скудости еды, хотя обычно это не являлось основной причиной. Тем не менее, за исключением случаев голода, эскимосы и ранние андониты редко становились каннибалами. Красные люди, в особенности в Центральной Америке, были людоедами. Когда-то первобытные матери, по своему обыкновению, убивали и съедали собственных детей, чтобы восстановить силы, потерянные во время беременности, а в Квинсленде до сих пор нередко убивают и съедают первого ребенка. Еще относительно недавно к каннибализму преднамеренно прибегали многие африканские племена в качестве военной меры для запугивания своих соседей.

В некоторых случаях каннибализм появлялся вследствие деградации некогда высокоразвитых родов, но наибольшее распространение он получил среди эволюционных рас. Людоедство возникало в те времена, когда человек остро испытывал ненависть к своим врагам. Поедание человеческой плоти стало частью торжественной церемонии возмездия. Считалось, что таким образом можно было уничтожить дух врага или же слить его с духом съедавшего плоть человека. В свое время широкое распространение получила вера в то, что колдуны приобретают свои способности благодаря людоедству.

Некоторые группы людоедов употребляли в пищу только членов своих племен. Такой псевдодуховный инбридинг якобы подчеркивал племенную солидарность. Правда, они также ели врагов – из мести к ним и с целью присвоить себе их силу. Считалось, что когда съедается тело друга или соплеменника, его душе оказывается честь, в то время как пожирание врага служило мерой наказания. Разум примитивного человека не претендовал на последовательность.

В некоторых племенах престарелые родители желали быть съеденными собственными детьми. В других обычно воздерживались от поедания близких родственников: их тела продавались или обменивались на чужаков. Велась оживленная торговля женщинами и детьми, откормленными на убой. Когда болезни или войны не справлялись с ограничением рождаемости, излишек бесцеремонно съедался.

Каннибализм постепенно исчезал под воздействием ряда факторов:

1. Иногда он становился общинной церемонией, принятием коллективной вины за вынесение смертного наказания соплеменнику. Кровная вина перестает быть преступлением, когда разделяется всеми, обществом. Последние случаи каннибализма в Азии относились к поеданию казненных преступников.

2. Уже в глубокой древности он превратился в религиозный ритуал, однако растущий страх перед духами не всегда способствовал уменьшению людоедства.

3. В конце концов, он эволюционировал до того положения, когда в пищу шли только строго определенные части тела – такие, которые, якобы, содержали душу или части духа. Получила распространение традиция выпивать кровь, и стало обычным явлением смешивать «съедобные» части тела с лекарствами.

4. Он стал культом мужчин; женщинам запрещалось есть человеческую плоть.

5. На следующем этапе он стал прерогативой вождей, жрецов и шаманов.

6. После этого в более развитых племенах он превратился в табу. Табу на людоедство впервые появилось в Даламатии и постепенно распространилось по всему миру. Нодиты поощряли кремацию как метод борьбы с каннибализмом, ибо когда-то было обычной практикой выкапывать тела и съедать их.

7. Человеческие жертвы возвестили конец каннибализма. Превратившись в пищу для высших людей – вождей, – плоть человека в итоге стала предназначаться для еще более высоких духов. Так принесение в жертву людей смогло положить конец каннибализму; исключение составляли только наиболее отсталые племена. Когда человеческие жертвы стали распространенной практикой, людоедство превратилось в табу: человеческая плоть предназначалась только для богов. Человек же был вправе съедать лишь небольшой ритуальный кусок – причащаться.

Наконец, общее распространение получило использование животных вместо людей для жертвоприношений, и даже среди самых отсталых племен употребление в пищу собак привело к огромному сокращению людоедства. Собака была первым одомашненным животным, которое высоко ценилось и как таковое, и в качестве пищи.