Текст книги "Книга Урантии"

Автор книги: Небесные жители

Сегодня в мире нет чистых рас. Из числа изначальных эволюционных цветных рас в мире сохранились только две – желтая и черная, но и они включают в себя много крови исчезнувших цветных народов. Хотя так называемая белая раса произошла в основном от древнего синего человека, она в большей или меньшей степени смешана со всеми расами, что в значительной мере справедливо и для красного человека Америки.

Из шести цветных сангикских рас три были первичными и три вторичными. Хотя первичные расы – синяя, красная и желтая – во многих отношениях превосходили три вторичные, не следует забывать о том, что у этих вторичных рас было много привлекательных черт, которые могли существенно улучшить первичные расы, если бы существовала возможность ассимилировать лучшие генотипы вторичных.

Нынешние предрассудки против «метисов», «гибридов» и «полукровок» возникают из-за того, что современные расовые смешения происходят в основном между чрезвычайно низкопробными генотипами соответствующих рас. Неудовлетворительное потомство получается и при смешении дегенеративных генотипов одной и той же расы.

Если бы современные расы Урантии можно было освободить от бремени их низшего пласта выродившихся, антисоциальных, слабоумных и негодных экземпляров, существовало бы мало возражений против ограниченных расовых смешений. А если бы такие расовые смешения могли происходить между высшими типами нескольких рас, то возражений было бы еще меньше.

Секрет создания новых и более жизнеспособных генотипов заключается в гибридизации лучших и несхожих элементов. Это справедливо в отношении как растений и животных, так и людей. Гибридизация увеличивает жизнестойкость и повышает плодовитость. Расовые смешения средних и высших слоев различных народов чрезвычайно усиливают творческий потенциал, что демонстрируется на примере современного населения Соединенных Штатов Северной Америки. Когда такие брачные отношения устанавливаются между более низкими или низшими слоями, творческая способность уменьшается, что видно на примере современных народов южной Индии.

Расовые смешения чрезвычайно способствуют внезапному появлению новых качеств, а если такая гибридизация является союзом лучших генотипов, то эти новые качества также будут являться преимущественными свойствами.

До тех пор, пока современные расы остаются столь перегруженными низшими и дегенеративными генотипами, широкомасштабное расовое смешение было бы весьма пагубным. Однако большинство возражений против таких экспериментов объясняется скорее социальными и культурными предрассудками, нежели биологическими соображениями. Даже среди низших родов гибриды нередко означают шаг вперед по сравнению с их предшественниками. Гибридизация ведет к улучшению вида благодаря роли доминантных генов. Расовые смешения повышают вероятность увеличения в гибриде числа желательных доминант.

За последние сто лет на Урантии было больше расовых смешений, чем за многие тысячелетия. Опасность появления резких диспропорций в результате смешения человеческих рас чрезвычайно преувеличена. Основные проблемы, с которыми сталкиваются «метисы», объясняются социальными предрассудками.

Питкэрнский эксперимент по смешению белой и полинезийской рас дал вполне удовлетворительные результаты благодаря тому, что белые мужчины и полинезийские женщины происходили из достаточно хороших родов. Смешанные браки между высшими типами белой, красной и желтой рас могли бы сразу же дать много новых и биологически эффективных свойств. Три этих типа относятся к первичным сангикским расам. Смешение белой и черной рас не дают столь желательных непосредственных результатов, однако мулатское потомство отнюдь не является таким предосудительным, как это пытаются представить социальные и расовые предрассудки. В физическом отношении такие люди являются великолепными образчиками человеческого рода, несмотря на их незначительную неполноценность в некоторых других отношениях.

Когда первичная сангикская раса смешивается со вторичной, последняя существенно улучшается за счет первой. Если такое жертвенное участие первичных рас в улучшении вторичных групп происходит в небольшом масштабе – и в течение продолжительного периода времени, – оно не может вызывать серьезных возражений. В биологическом аспекте вторичные сангикские расы в некотором отношении превосходили первичные.

И всё же истинная опасность для людей лежит скорее в неограниченной репродукции низших и дегенеративных генотипов различных цивилизованных народов, нежели в какой-либо мнимой опасности их расового смешения.

[Представлено главой серафимов, расположенных на Урантии.]

ДОКУМЕНТ 83 ИНСТИТУТ БРАКА

Это рассказ об истоках института брака. Этот институт прошел путь неуклонного развития от случайных и беспорядочных спариваний в стаде – через многочисленные разновидности и адаптации – к тем нормам брака, венцом которых в итоге стали парные супружеские отношения: союз одного мужчины и одной женщины с целью создания семьи высшего социального типа.

Брак неоднократно подвергался опасности, и нравы, регулирующие брачные отношения, искали прочную опору как в собственности, так и в религии. Однако действительным фактором, неизменно охраняющим брак и возникающую в результате семью, является простой и врожденный биологический факт того, что мужчины и женщины просто не могут прожить друг без друга, будь они самыми примитивными дикарями или самыми культурными смертными.

Именно половое влечение превращает эгоистичного человека в нечто большее, чем животное. Половые отношения, которые строятся на эгоизме и самоуслаждении, влекут за собой определенные последствия, связанные с самоотречением, и обеспечивают принятие на себя альтруистических обязательств и многочисленных семейных обязанностей, идущих на пользу расе. В этом отношении половая жизнь дикаря была его неосознанным и неожиданным цивилизатором, ибо всё то же половое желание автоматически и безошибочно заставляет человека думать и в результате приводит его к любви.

Брак является общественным механизмом, предназначенным для регулирования и управления теми многочисленными человеческими отношениями, которые вытекают из физического факта разнополости. В качестве такого института брак функционирует в двух направлениях:

1. Регулирование личных половых отношений.

2. Регулирование передачи и получения наследства, правопреемства и общественного порядка, что является его более древней и изначальной функцией.

Создаваемая в браке семья сама укрепляет институт брака наряду с нравами, регулирующими отношения собственности. К другим потенциальным факторам устойчивости брака относятся достоинство, тщеславие, рыцарский дух, долг и религиозные убеждения. Однако, хотя браки могут одобряться или не одобряться свыше, они едва ли заключаются на небесах. Человеческая семья является явно выраженным человеческим институтом, эволюционным обретением. Брак есть общественный, а не церковный институт. Конечно, религия должна оказывать ощутимое воздействие на брак, однако ей не следует пытаться подчинить его своему исключительному управлению и контролю.

Примитивный брак был в основном производственным институтом. Да и сейчас он нередко носит социальный или деловой характер. В результате расовых смешений с андитами и благодаря нравам эволюционирующей цивилизации, в браке постепенно появляется всё больше места для взаимности, романтики, родительских чувств, поэзии, нежности, этичности и даже идеализма. Выбор партнера и так называемая романтическая любовь не были характерны для примитивных брачных отношений. В глубокой древности муж и жена редко бывали вместе; обычно они даже питались порознь. Однако личная приязнь древних мужчин и женщин не была прочно связана с половым влечением. Они нравились друг другу в основном потому, что жили и работали вместе.

Примитивные браки всегда планировались родителями мальчика и девочки. На переходной стадии между этим обычаем и свободным выбором существовали брачные посредники, или профессиональные сваты. Такими сватами вначале являлись парикмахеры, позднее – священники. Первоначально брак был прерогативой группы, затем – семьи, и только с недавних пор он стал личным опытом.

Средством примитивного брака было не влечение, а принуждение. В древности женщина испытывала не равнодушие к половой жизни, а только свою половую неполноценность, как это внушалось ей существовавшими нравами. Как кража предшествовала продаже, так брак по принуждению предшествовал браку по согласию. Некоторые женщины помогали пленению, чтобы освободиться от власти старейшин; они предпочитали попасть в руки мужчин своего возраста из другого племени. Такой псевдопобег являлся переходной стадией между захватом силой и завоеванием сердца с помощью личного обаяния.

Древним видом свадебной церемонии был инсценированный побег – нечто вроде репетиции настоящего побега, который когда-то являлся повсеместной практикой. Позднее шуточное похищение невесты стало частью обычного свадебного обряда. Притворное сопротивление современных девушек «похищению», их сдержанность по отношению к браку – всё это пережитки древних обычаев. Перенесение невесты через порог восходит к целому ряду древних традиций, в том числе и к похищению невесты.

В течение долгого времени женщина была лишена возможности свободно распоряжаться собой в браке, но самым умным женщинам всегда удавалось обойти это ограничение, умело пользуясь своей сообразительностью. На стадии ухаживания активной стороной обычно бывает мужчина. Однако иногда в явной или неявной форме инициативу проявляет женщина, и по мере развития цивилизации женщина играла всё более заметную роль на всех стадиях ухаживания и брака.

Усиление роли любви, романтики и личного выбора в период добрачных ухаживаний является вкладом андитов в мировые расы. Отношения между полами развиваются благоприятным образом. Многие прогрессирующие народы заменяют мотивы выгоды и собственности несколько идеализированными представлениями о половой привлекательности. При выборе спутников жизни половое желание и чувство любви начинают приходить на смену холодному расчету.

Когда-то обручение приравнивалось к браку; в древности половая связь в период помолвки была нормальным явлением. В последние века религия ввела табу на половые отношения в период между помолвкой и браком.

Древние люди не доверяли любви и обещаниям. Они считали, что залогом прочности союза должна быть материальная гарантия – собственность. Поэтому заплаченная за жену сумма считалась конфискованной собственностью, залогом, который муж неизбежно терял в случае развода или невыполнения своего долга. Во многих племенах муж, уплатив за невесту, имел право выжечь на жене свое клеймо. Африканцы до сих пор покупают своих жен. Жена по любви – или жена белого человека – сравнивается ими с кошкой, потому что она ничего не стоит.

Смотрины невест позволяли наряжать и украшать дочерей для общего обозрения, чтобы получить за них большую плату в качестве жен. Однако продажа жены отличалась от торговли животными: у поздних племен жена не могла переходить другому собственнику. Не сводилась такая покупка и к хладнокровной выплате денег: при покупке жены услуга приравнивалась к наличности. Если мужчина был подходящим во всех отношениях, но не мог заплатить за свою жену, он получал возможность жениться, став приемным сыном отца девушки. А если у подыскавшего жену бедняка не было той суммы, которую требовал алчный отец, старейшины часто оказывали на родителя давление, после чего тот умерял свои аппетиты, – в противном случае девушка могла сбежать из дома.

Цивилизация развивалась, и отцы уже не хотели выглядеть торговцами своих дочерей. Поэтому, продолжая принимать деньги в уплату за своих невест, они ввели обычай дарить супружеской паре ценные подарки, которые примерно соответствовали заплаченной сумме. А когда обычай платить за невесту отошел в прошлое, подарки превратились в приданое.

Смысл приданого заключался в том, чтобы создать впечатление о независимости невесты, показать глубокий разрыв с теми временами, когда жены были рабынями, спутницы жизни – собственностью. Муж не мог развестись с женой, не выплатив сполна ее приданое. В некоторых племенах родители невесты и жениха делали совместный денежный взнос; если одна из сторон оставляла другую, она лишалась своей доли, которая, по существу, служила брачным залогом. В период перехода от покупки жен к получению приданого, если жена покупалась, дети принадлежали отцу; если нет, они принадлежали семье жены.

Свадебная церемония возникла из того факта, что свадьба изначально была общинным делом, а не просто кульминацией решения, принятого двумя индивидуумами. Брачные отношения касались не только личности, но и группы.

Вся жизнь древних людей была наполнена магией, ритуалами и обрядами, и брак не являлся исключением. По мере развития цивилизации, по мере того как отношение к браку становилось более серьезным, свадебная церемония становилась всё более пышной. Как и сегодня, в древности брак являлся одним из факторов, влиявших на отношения собственности, что требовало законной процедуры, в то время как максимально широкая публичность была необходима для утверждения социального статуса будущих детей. Первобытные люди не вели записей, поэтому при заключении брака должно было присутствовать как можно больше свидетелей.

Поначалу свадебная церемония больше напоминала помолвку и заключалась в публичном изъявлении намерения жить вместе; позднее она превратилась в совместное застолье. В некоторых племенах родители просто отводили дочь к мужу. В других случаях единственным ритуалом был официальный обмен подарками, после чего отец невесты представлял ее жениху. У многих народов Леванта вошло в обычай оставлять в стороне формальности, скрепляя брак половыми отношениями. Впервые более усовершенствованная свадебная церемония появилась у красного человека.

Люди страшно боялись бездетности, а так как бесплодие объяснялось кознями духов, то желание гарантировать плодовитость привело к появлению в свадебном обряде некоторых магических и религиозных ритуалов. В целях обеспечения счастливого брака и способности к воспроизведению потомства использовались всевозможные талисманы. Советовались даже с астрологами, которые должны были удостовериться в счастливом для сочетающихся сторон расположении звезд. Одно время на всех свадьбах богатых людей приносились человеческие жертвы.

Свадьбу стремились отпраздновать в счастливый день, предпочтительно в четверг, и особенно благоприятным для брачной церемонии считалось полнолуние. У многих народов Ближнего Востока был обычай осыпать молодоженов зерном – считалось, что этот магический ритуал наделял способностью иметь детей. Некоторые восточные народы использовали в этих случаях рис.

Огонь и вода всегда считались лучшими средствами защиты от привидений и злых духов. Поэтому на свадьбах обычно использовали огонь жертвенника и свечи, а также окропление святой водой. В течение долгого времени существовал обычай назначать ложный день свадьбы, а затем внезапно откладывать праздник, чтобы сбить с толку призраков и духов.

Поддразнивание молодоженов и подшучивание над ними во время медового месяца являются пережитками тех далеких дней, когда полагали, что лучше прикинуться бедным и несчастным на виду у духов, дабы не пробуждать их зависть. Фата унаследована с тех времен, когда считалось необходимым скрыть невесту, чтобы ее не смогли узнать призраки, а также для того, чтобы спрятать ее красоту от глаз ревнивых и завистливых духов. Перед началом свадебной церемонии ноги невесты не должны были касаться земли. Даже в двадцатом веке сохраняется христианский обычай расстилать ковровую дорожку от места свадебного экипажа до церковного алтаря.

Одним из наиболее древних видов свадебной церемонии было освящение жрецом брачного ложа для обеспечения способности к деторождению. Этот обычай сложился задолго до появления официального свадебного обряда. В те времена приглашенные на свадьбу гости должны были проходить ночью через спальню, становясь законными свидетелями брачных отношений.

Элемент случайности – то, что, несмотря на всевозможные добрачные испытания, некоторые браки оказывались неудачными, – заставил первобытного человека искать гарантии от несчастного брака, обращаться за помощью к жрецам и магии. Это стремление в итоге привело к современному церковному венчанию. Однако на протяжении многих лет считалось, что брак определяется решениями родителей жениха и невесты, позднее – самими будущими супругами, в то время как в течение последних пятисот лет церковь и государство присвоили себе соответствующие права и в настоящее время позволяют себе объявлять о заключении брака.

На раннем этапе эволюции брака незамужние женщины принадлежали мужчинам своего племени. Позднее в одно время у женщины был только один муж. Эта практика – один мужчина в одно время – стала первым отходом от беспорядочных стадных отношений. В то время как женщине позволялось иметь связь только с одним мужчиной, ее муж мог прерывать такие временные связи по своему усмотрению. Тем не менее, эти слабо регулируемые связи были первым шагом на пути к парным отношениям в противоположность отношениям стадным. На этой стадии развития брака дети обычно принадлежали матери.

Следующим шагом в эволюции брачных отношений стал групповой брак. Эта промежуточная общинная стадия брака была вынужденной мерой в развитии семьи, так как нравы, регулирующие брачные отношения, были еще недостаточно устойчивыми, чтобы сделать парные связи постоянными. К этому типу относились браки между братьями и сестрами; пять братьев одной семьи могли жениться на пяти сестрах другой. Во всём мире более свободные формы общинного брака постепенно превращались в различные виды группового брака. И такие групповые связи в основном регулировались теми нравами, которые касались их тотема. Семейная жизнь развивалась медленно и уверенно, ибо, обеспечивая сохранение большего числа детей, регулирование брака и половой жизни способствовало сохранению самого племени.

У наиболее развитых племен групповые браки постепенно уступили место практике полигамии – полигинии и полиандрии. Однако полиандрия никогда не была распространенным явлением, оставаясь обычно атрибутом королев и богатых женщин. Кроме того, как правило, она практиковалась внутри семьи – одна жена принадлежала нескольким братьям. Кастовые и экономические ограничения порой заставляли нескольких мужчин довольствоваться одной женой. Но и в таких случаях женщина выходила замуж только за одного мужчину, мирясь с остальными как с «дядями» совместного потомства.

Иудейский обычай, требующий, чтобы мужчина взял в жены вдову брата с целью «взрастить семя своего брата», был распространен более чем у половины народов древнего мира. Это пережиток тех времен, когда брак был скорее семейным делом, нежели индивидуальной связью.

В различные времена институт полигинии признавал четыре типа жен:

1. Официальные, или законные, жены.

2. Жены по любви и согласию.

3. Наложницы, договорные жены.

4. Рабыни.

Истинная полигиния, когда все жены и дети имели одинаковый статус, была весьма редким явлением. Обычно, даже в случае многобрачия, в доме хозяйничала главная жена – официальный партнер. Только она участвовала в ритуале заключения брака, и дети только такой супруги – купленной или полученной вместе с приданым – могли стать наследниками, за исключением случаев специального соглашения с официальной женой.

Официальная жена не обязательно была любимой женой; в древности, как правило, она таковой не являлась. Любимые жены, или возлюбленные, появились только после значительного прогресса рас, в особенности после смешения эволюционных племен с нодитами и адамитами.

Табу, в соответствии с которым можно было иметь одну законную жену, привело к появлению наложниц. Нравы разрешали мужчине только одну жену, однако он мог поддерживать половые отношения с любым числом наложниц. Наложничество было ступенью на пути к моногамии, первым шагом, порывавшим с откровенной полигинией. У евреев, римлян и китайцев наложницы очень часто были служанками жены. Позднее, например, у евреев, законная жена считалась матерью всех детей, родившихся у ее мужа.

Древние табу на половые отношения с беременной или кормящей матерью привели к широкому распространению полигинии. Частые беременности в сочетании с тяжелым трудом быстро старили первобытных женщин. (Такая переутомленная жена выживала только за счет того, что каждый месяц на одну неделю ее изолировали от остальных, – если только она не была беременной.) Нередко, устав от частых родов, жена просила своего мужа взять другую, более молодую жену, которая могла бы и рожать детей, и помогать по хозяйству. Поэтому новые жены принимались более старшими с огромным удовольствием. Половой ревности не существовало и в помине.

Число жен ограничивалось только возможностями мужчины обеспечить их. Богатые и сильные мужчины желали многочисленного потомства, и так как детская смертность была очень высокой, для создания большой семьи требовалось большое число жен. Многие из них были всего лишь рабочей силой – женами-рабынями.

Человеческие обычаи совершенствуются, однако очень медленно. Назначением гарема было создание сильного и многочисленного клана кровных родственников в поддержку трона. Однажды некий вождь, решив, что он должен удовлетвориться одной женой и что ему не следует держать гарем, сразу же распустил его. Недовольные жены отправились по домам, и их оскорбленные родственники набросились на вождя и тут же учинили над ним расправу.