Текст книги "Перчатка для смуглой леди"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

2

У Гертруды Брейси была особая манера: она бросала острый пронзительный взгляд на собеседника и через секунду отворачивалась, резко дергая головой. В результате ее визави испытывал чувство неловкости, подозревая, что за манерами дамы скрывается не столько суетливость и непоседливость, сколько глубокое недовольство окружающими. Она то и дело улыбалась с вызывающим видом и за словом в карман не лезла. Аллейн, привыкший не доверять первым впечатлениям, предположил, что мисс Брейси из тех, кто любит сводить счеты.

Подтверждение своему мнению он обнаружил в поведении ее коллег. Актеры, собравшиеся воскресным утром в «Дельфине», расположились в кабинете администрации с уверенностью и раскованностью, свойственными людям их профессии, однако в их глазах мелькало беспокойство, а в великолепно поставленных голосах проскальзывали скорбные нотки. Настороженность была особенно заметна в Дестини Мед, поскольку та не брала на себя труд ее скрывать. Закутанная в меха, в перчатках чуть ли не до плеч, она сидела откинувшись в кресле и время от времени посматривала на Гарри Гроува, который, поймав ее взгляд, широко улыбался в ответ. Когда Аллейн принялся допрашивать мисс Брейси, Дестини Мед и Гарри Гроув снова переглянулись: она – со значением приподняв брови, он – явно забавляясь в предвкушении скандала.

Маркус Найт выглядел так, словно ему нанесли непростительное оскорбление, и в то же время он, по-видимому, опасался, что мисс Брейси может зайти слишком далеко в своих высказываниях на щекотливые темы.

Чарльз Рэндом наблюдал за ней с выражением тревоги и неодобрения, а Эмили Данн – с очевидным огорчением. Уинтера Мориса, казалось, раздирали противоречия: в смятение чувств вторгались деловые соображения. Он глянул на мисс Брейси так, словно она помешала ему производить невероятно важные вычисления. Перегрин, сидевший рядом с Эмили, уставился на собственные сцепленные пальцы, время от времени поглядывая на соседку. Он внимательно слушал вопросы Аллейна и ответы Гертруды. Джереми Джонс, устроившийся несколько поодаль остальных, сидел выпрямившись, словно аршин проглотил, и не сводил глаз со старшего инспектора.

Общей чертой у всех этих людей была смертельная бледность, очевидная у мужчин и предполагаемая у женщин.

Аллейн кратко и последовательно изложил события минувшей ночи, уточнил у всех по очереди, когда они покинули театр накануне вечером, и принялся за выяснения их дальнейших передвижений, начав с мисс Брейси. Ее ответы и вызвали те реакции, о которых было сказано выше.

– Мисс Брейси, полагаю, вы и мистер Найт вместе уходили из театра. Верно?

Оба кивнули.

– И вы вышли через зал, не через служебный вход?

– Нам Перри так посоветовал, – сказал Маркус Найт.

– В переулке у служебного входа стояли лужи, – пояснила мисс Брейси.

– И вы вместе вышли через парадную дверь?

– Нет, – хором откликнулись они, и мисс Брейси добавила: – Мистер Найт зашел в кабинет администрации.

Произнося эти слова, она обошлась без фырканья, но ее интонация определенно предполагала, что тут есть над чем посмеяться.

– Я заглянул к администрации по делу, – высокомерно заявил Найт.

– Вы пришли сюда, в этот кабинет, чтобы переговорить с мистером Морисом?

– Да, – сказал Уинтер Морис.

Найт медленно и с достоинством кивнул.

– Значит, поднимаясь наверх, вы прошли мимо Джоббинса?

– Я… ах да. Он стоял на площадке под сейфом с реликвиями.

– Я тоже видела его наверху, – подтвердила мисс Брейси.

– Как он был одет?

– Как обычно, – ответили они в один голос, явно удивившись вопросу. – В форму.

– Мисс Брейси, как вы вышли из театра?

– Через маленькую дверь главного входа. Я открыла ее и захлопнула за собой.

– Вы заперли ее?

– Нет.

– Вы уверены?

– Да. Собственно говоря, я… я открыла ее еще раз.

– Зачем?

– Я хотела узнать время, – ответила она, определенно испытывая неловкость. – В фойе висят часы.

– Джоббинс закрыл эту дверь на задвижку и опустил решетку, после того как все ушли, – вставил Уинтер Морис.

– Во сколько это было?

– Примерно десятью минутами позже. Мы с Марко… с мистером Найтом выпили по стаканчику и вместе вышли. Джоббинс шел следом за нами, и я слышал, как он гремел решеткой и задвижками… Боже! – вдруг воскликнул Морис.

– Да?

– Сигнализация! Он включал ее, после того как запирал дверь. Почему она не сработала?

– Потому что кто-то ее заранее отключил.

– Господи!

– Давайте вернемся к Джоббинсу. Как он был одет, когда вы уходили?

– Я не видел его, когда мы спускались по лестнице, – ответил Морис тоном человека, чье терпение долго, но тщетно испытывают. – Возможно, он зашел в туалет. Я крикнул ему «до свидания», и он откликнулся сверху. Мы постояли немного под портиком, и тогда я услышал, как он запирает дверь.

– Когда вы, мистер Джей, увидели его примерно десятью минутами позже, на нем были пальто и шлепанцы?

– Да, – сказал Перегрин.

– Спасибо. Как вы добрались до дома, мисс Брейси?

У нее был мини-автомобиль, который она поставила на площадке, очищенной от развалин. Между пивной и театром.

– Были там еще машины, принадлежавшие вашим коллегам?

– Естественно, – сказала Гертруда. – Я же первая уходила.

– Вы узнали их?

– О да, думаю, узнала. Там были и другие, незнакомые мне машины, но… я видела… – она обернулась к Найту и произнесла снисходительно-дружелюбным тоном: – Твою машину, Маркус.

– Какой марки машина мистера Найта?

– Понятия не имею. Какой, Маркус?

– «Ягуар», дорогая.

– А другие машины? – настаивал Аллейн.

– Но я и в самом деле не помню. Кажется, я заметила твою машину, Чарльз, – сказала мисс Брейси, взглянув на Рэндома. – Да, точно, я видела ее, потому что она уж слишком бросается в глаза.

– Какой марки?

– Понятия не имею.

– Старый-престарый скоростной спортивный «моррис», – пояснил Рэндом. – Выкрашенный в ярко-красный цвет.

– А машина мисс Мед была там?

Дестини Мед широко раскрыла глаза, подняла руку в элегантной перчатке, стянутой браслетами, и медленно покачала головой. Жест должен был означать безмерное изумление. Но прежде чем она успела произнести хоть слово, Гертруда Брейси, издав короткий презрительный смешок, сказала:

– Ах, эта, ну конечно, была. Весь из себя шикарный автомобиль, стоявший прямо под портиком, словно его подали для особы королевских кровей.

На Дестини она не смотрела.

– Дестини нанимает машину, не правда ли, радость моя? – вмешался Гарри Гроув. Его легкий развязный тон, свидетельствовавший о близости к примадонне, вызвал немедленную реакцию у Маркуса Найта и Гертруды Брейси: оба свирепо уставились в пространство.

– А другие машины, мисс Брейси? Например, автомобиль мистера Мориса там был?

– Не помню. Я не разглядывала машины специально и вообще не обратила на них внимания.

– Мой автомобиль был там, – сказал Уинтер Морис. – Я оставил его за театром в довольно темном месте.

– Когда вы уходили, мистер Морис, оставались ли перед театром другие машины, кроме вашей и мистера Найта?

– Не знаю. Возможно, были. Ты не помнишь, Марко?

– Нет, – вяло и несколько уклончиво отозвался Найт. – По крайней мере, не помню. Ты ведь сам сказал, было темно.

– Мне показалось, что я видел твой «мини», Герти, – сказал Морис, – но, видимо, мне только показалось. Ты ведь уехала до нас.

Гертруда Брейси метнула на Аллейна сердитый взгляд.

– Я не могу поклясться в точности своих слов, – повысила она голос. – Я не обратила внимания на машины, у меня… – она резко взмахнула руками, – …голова была другим занята.

– Насколько мне известно, – продолжал Аллейн, – автомобилей мисс Данн и мистера Джея не было перед театром?

– Верно, – ответила Эмили. – У меня вообще нет машины.

– А я свою оставил дома, – сказал Перегрин.

– Где она стояла, пока мистер Джонс не взял ее? – словно невзначай спросил Аллейн.

– Я не брал машины, – возразил Джереми. – Я был дома, работал весь вечер.

– Один?

– Абсолютно.

– Что касается машин, то осталось лишь выяснить про автомобиль мистера Гроува. Вы, случайно, не обратили внимания на машину мистера Гроува, мисс Брейси?

– О да! – громко сказала Гертруда, в привычной манере окинув инспектора быстрым неодобрительным взглядом. – Я видела ее.

– Какой она марки?

– «Пантера-55», – не задумываясь ответила Гертруда. – Открытый спортивный автомобиль.

– Вам, похоже, хорошо знакома эта машина, – непринужденным тоном заметил Аллейн.

– Знакома? О да, – с язвительной усмешкой повторила мисс Брейси. – Она мне знакома. Или, точнее, была знакома.

– Вы, кажется, невысокого мнения о «пантере» мистера Гроува?

– Машина тут ни при чем.

– Дорогая, какое богатство оттенков в твоей речи, – сказал Гарри Гроув. – Ты, случайно, не училась в Королевской академии драматического искусства?

Дестини Мед разразилась серебристым смехом, но посреди прославленного стаккато осеклась, проглотив половину. Морис сдержанно фыркнул.

– Вы не находите, что сейчас не время разыгрывать комедию? – нарочито тихо вопросил Маркус Найт.

– Конечно, – подхватил Гроув. – Совершенно с тобой согласен. Но ты скажешь нам, когда пора начинать?

– Если меня будут публично оскорблять… – взяла высокую ноту мисс Брейси.

– Послушайте, – решительно вмешался Перегрин, – не забывайте, пожалуйста, что мы присутствуем при полицейском расследовании по делу, которое может оказаться убийством.

Все посмотрели на него так, словно он сказал чудовищную грубость.

– Мистер Аллейн, – продолжал Перегрин, – решил на первом этапе следствия созвать нас вместе, всех, кто был вчера в театре и ушел незадолго или сразу после случившегося несчастья. Я правильно вас понял? – обратился он к Аллейну.

– Совершенно правильно, – подтвердил Аллейн, испытывая разочарование оттого, что Перегрин, вероятно руководствуясь самыми благими намерениями, подавил в зародыше начинавшуюся свару, которая могла оказаться весьма полезной следствию. Теперь придется искать другие подходы.

– Эта встреча, – продолжал суперинтендант, – при удачном исходе должна избавить вас от дополнительных проверок и перепроверок и сократить время вашего общения с полицией. Альтернативой ей является разговор с каждым по отдельности, пока остальные дожидаются в фойе.

Наступила короткая пауза, нарушенная Уинтером Морисом.

– Вполне разумно, – сказал Морис под одобрительное бормотание труппы. – Сейчас не время демонстрировать темперамент, ребята. Соберитесь.

Аллейн готов был треснуть его по голове.

– Совершенно справедливо, – сказал он. – Продолжим? Думаю, вы все поняли, зачем я расспрашивал о машинах. Очень важно выяснить, когда и в какой очередности вы покинули театр и мог ли кто-нибудь из вас вернуться в интересующее нас время. Да, мисс Мед?

– Я не хотела бы встревать, – сказала Дестини. Прикусив нижнюю губу, она беспомощно взирала на Аллейна. – Но… я не совсем понимаю.

– Продолжайте, пожалуйста.

– Можно? Видите ли, все говорят, что Тревор, известный своим отвратительным характером, украл реликвии, а потом убил бедного Джоббинса. Я знаю, что этот ужасный мальчишка способен на многое. Конечно, никогда нельзя сказать наверняка, но если дело обстоит таким образом, то какая разница, когда мы уходили и на каких машинах уезжали?

Аллейн ответил, тщательно подбирая слова, что пока выводы делать рано и следует хорошенько во всем разобраться, но он надеется, его поймут правильно и воспользуются возможностью доказать, что их не было в театре между одиннадцатью часами, когда Перегрин и Эмили ушли из театра, и пятью минутами первого, когда Хокинс выскочил на улицу, громко крича об убийстве.

– А пока, – продолжал Аллейн, – мы уяснили лишь тот факт, что, когда мисс Брейси вышла из театра, все остальные были еще там.

– Только не я, – подал голос Джереми. – Я же сказал вам, я был дома.

– Да, вы так сказали, – согласился Аллейн. – Было бы неплохо, если бы кто-нибудь подтвердил ваше заявление. Вам никто не звонил с одиннадцати до двенадцати вечера?

– Если и звонили, то я не помню.

– Понятно, – сказал Аллейн.

Он вновь принялся уточнять очередность, в какой актеры покидали театр, пока не было твердо установлено, что вслед за Гертрудой и Маркусом вышел Чарльз Рэндом и отправился в бар, находившийся неподалеку от дома, где Рэндом снимал квартиру на время работы в «Дельфине». Он, как обычно, поужинал там. За Чарльзом последовала Дестини Мед с друзьями, все они вышли через служебный вход и около часа провели в «Братишке дельфина», откуда поехали домой к Дестини. Там к ним присоединились еще полдюжины гостей, с которыми Дестини была почти незнакома, а также Гарри Гроув, вышедший из театра вместе с ними, но по просьбе Дестини ездивший к себе в Кэнонбери за гитарой. Оказывается, Гарри Гроув был известен как сочинитель песен, в которых он, – Дестини явно цитировала кого-то, – в таких выражениях прославляет всякого рода олимпийцев, что им лучше бы больше не спускаться с Парнаса на землю.

– Какая потеря для ночных клубов, – сказал Маркус Найт, ни к кому конкретно не обращаясь. – И зачем рваться на сцену при таких возможностях заработать.

– Уверяю тебя, дорогой Марко, – подхватил Гроув, – что только цензура стоит между мною и огромным состоянием.

– После окончания спектакля, – продолжал Аллейн, – кто-нибудь из вас видел или говорил с Тревором?

– Я, естественно, – отозвался Чарльз Рэндом. Его порывистость и застенчивость не слишком сочетались с мужественным обликом, но назвать такую манеру женственной было бы преувеличением. – Я делил с ним гримерную. Не хочу показаться последней скотиной, но только падение с высоты двадцати футов может заставить его замолчать.

– Он малевал на зеркале?

– Нет, – удивился Рэндом. – Что малевал? Лозунги?

– Не совсем. Слово «жах». Красной помадой. – Он то и дело вопит: «Жах!» Наберет полную грудь воздуха и орет. Наверное, из комиксов понабрался.

– Он говорил когда-нибудь о реликвиях?

– Говорил, – неохотно отвечал Рэндом. – Он любит болтать языком про то, как любой дурак может проникнуть в сейф и… Ну да это к делу не относится.

– И все-таки расскажите поподробнее.

– Он просто выпендривался, но часто повторял, что любой, у кого есть мозги, может разгадать шифр.

– И делал вид, что он-то уж его разгадал?

– Ну, в общем, да.

– А он, случайно, не выдал вам эту великую тайну?

Рэндом, кровь с молоком, слегка побледнел.

– Нет, – сказал он. – Но если бы даже и выдал, я бы все равно не обратил внимания. Я ни за что не поверю, что Тревор знал шифр.

– Но ты, милый Чарльз, долженбыл знать, не так ли? – произнесла Дестини с милостивой снисходительностью звезды к исполнителю эпизодических ролей. – Ты постоянно носишься с этими дурацкими головоломками из журналов для умников. Так что шифр как раз по твоейчасти.

Замечание Дестини вызвало всеобщее замешательство, наступила тишина.

– Помнится, – обратился Аллейн к Уинтеру Морису, – я рекомендовал вам заменить ключевое слово и сделать его менее очевидным. Вы последовали моему совету?

Уинтер Морис поднял брови, покачал головой и взмахнул руками.

– Я все время собирался это сделать. А потом мы узнали, что реликвии скоро увезут… Ну знаете, как это бывает. – Он на секунду закрыл лицо руками. – Как это бывает, – повторил он, и всем стало не по себе.

– В то утро, когда устанавливали сейф, – продолжал Аллейн, – в театре, кроме вас и мальчика, присутствовали все те, кто находится сейчас здесь, за исключением мисс Брейси, мистера Рэндома и мистера Гроува. Так, мисс Брейси?

– О да, – язвительно отозвалась Гертруда. Реакция, на которую старший инспектор и рассчитывал. – Должны были делать снимки. Меняне позвали.

– Дорогая, всего две фотографии, – сказал Морис. – Дестини и Марко с перчаткой. Ты же знаешь!

– Конечно, конечно.

– А мальчишка подвернулся под руку, вот они его и взяли.

– Я вдруг вспомнил, что Тревор наплел газетчикам, – вставил Гарри Гроув. – Мол, когда я гляжу на перчатку, мне прямо-таки хочется заплакать.

– Как же так? – вдруг воззвал к присутствующим Маркус Найт. – Разве мальчик не находится в критическом состоянии и не может в любую минуту умереть? Или я ошибаюсь мистер… э-э… суперинтендант… э-э… Аллейн?

– Его жизнь по-прежнему в опасности, – подтвердил Аллейн.

– Спасибо. У кого-нибудь сохранилось еще желание острить по поводу мальчика? – осведомился Найт. – Или фонтан веселья наконец иссяк?

– Если ты имеешь в виду меня, – подхватил Гроув, нисколько не обидевшись, – то я заткнул свой фонтан. Больше никаких шуток.

Маркус Найт молча сложил руки на груди.

– Мисс Мед, мисс Данн, мистер Найт, мистер Джей и мистер Джонс… и мальчик, конечно, – все присутствовали при обсуждении кода замка, – сказал Аллейн. – Как я понимаю, речь о замке зашла не впервые. Сейф к тому времени уже несколько дней как был установлен, и его надежность наверняка была предметом дискуссий. Вы слыхали от мистера Мориса, что у замка пятизначный код, основанный на ключевом и очень простом слове. Мистер Морис также говорил, пока я не перебил его, что ключевое слово, предложенное мистером Кондукисом, само напрашивается для замка этого сейфа. Кто-нибудь из вас размышлял о том, какое это слово? Или делился своими соображениями?

Наступило продолжительное молчание.

– Естественно, мы обсуждаликод, – скорбным тоном произнесла Дестини Мед. – Мужчины вообще разбираются в таких вещах. Буквы и цифры, и цифр меньше, чем букв, и все такое. Но ни у кого из нас и в мыслях не было что-нибудь сделать,я уверена. Правда, все думали…

– О чем все думали… – начал Маркус Найт, но Дестини холодно взглянула на него и сказала:

– Пожалуйста, не перебивай, Марко. У тебя такая ужасная привычка – перебивать. Пожалуйста.

– Боже! – произнес Найт. Он был неподвижен и грозен, как неразорвавшаяся бомба.

– Все думали, – продолжала Дестини, глядя на Аллейна широко раскрытыми глазами, – что этим простым словом должна быть «перчатка» [23]23
  «Перчатка» по-английски «glove».


[Закрыть]. Но насколько я знаю, шифра так никто и не вычислил.

Гарри Гроув громко расхохотался.

– Дорогая, ты неподражаема! – Он поднес к губам ее руку в перчатке и поцеловал, затем сдвинул перчатку пониже и поцеловал внутреннюю сторону запястья, а затем заявил присутствующим, что не променяет Дестини на всех клоунов на свете.

Гертруда Брейси, сидевшая нога на ногу, резким движением поменяла ноги местами. Маркус Найт поднялся, повернулся к стене и с пугающим безразличием принялся разглядывать рисунок в рамке, изображавший «Дельфин» во времена Адольфуса Руби. На его шее под побагровевшей щекой учащенно бился пульс.

– Отлично, – сказал Аллейн. – Вы все думали, что «перчатка» подходящее слово. Так оно и было на самом деле. Кто-нибудь разгадал код и вычислил цифровую комбинацию?

– Тише, мыши, кот на крыше! – весело крикнул Гарри Гроув.

– Вы преувеличиваете, – немедленно возразил Аллейн. – Если, конечно, учитывая смехотворность предпринятых мер безопасности, вы не сплотились в банду грабителей. Если кто-нибудь разгадал комбинацию, то этот человек наверняка не удержался бы и поделился открытием с другими. Не так ли, мистер Рэндом?

Чарльз Рэндом сначала откликнулся междометием. Затем он быстро взглянул на Аллейна, помолчал, а потом разразился скороговоркой:

– Честно говоря, я догадался. Меня всегда интересовали всякие коды и шифры, и я слышал, как все кругом болтают о замке сейфа и о том, что ключевым словом должна быть «перчатка». Мне приходилось подолгу ждать выхода на сцену, сидя в гримерной, вот я и развлекался расшифровкой. Я подумал, что шифр может быть одним из тех, когда пишут три ряда цифр от 1 до 0, а под ними буквы в алфавитном порядке, а потом вместо букв в ключевом слове подставляют цифры. Каждой букве соответствуют две или три цифры.

– Все правильно. И что у вас получилось?

– 72525 или, если алфавит был написан в обратном порядке, 49696.

А если алфавит писали под первым рядом цифр в обычном порядке, под вторым – в обратном, а под третьим – опять в обычном?

– Тогда 42596, что кажется более правдоподобным, потому что в этой комбинации нет повторяющихся цифр.

– Как ты все это запомнил! – воскликнула Дестини и обвела взглядом остальных актеров. – Ну разве не удивительно!Я не могу запомнить ни один телефонный номер, даже свой собственный.

Уинтер Морис развел руками и посмотрел на Аллейна.

– Но конечно, – сказал Рэндом, – в таком коде может быть множество комбинаций, и, возможно, мои догадки ошибочны.

– Скажите, вы и мальчик играете в одних и тех же сценах? Помнится, что так оно и есть.

– Да, – хором подтвердили Перегрин и Рэндом, а последний добавил: – Я не оставлял никаких записок в гримерной, Тревору нечего было прочесть. Он пытался выпытать у меня шифр, но я полагал, что ему ни в коем случае не стоит его знать.

– А вы кому-нибудь рассказывали о своих вычислениях?

– Нет, – ответил Рэндом, глядя прямо перед собой. – Я ни с кем не обсуждал код. – Он посмотрел на своих коллег. – Вы все можете подтвердить.

– Ну и дела! – воскликнула Гертруда Брейси и рассмеялась.

– Разумное решение, – пробормотал Аллейн, и Рэндом взглянул на него.

– Мне кажется… – с беспокойством начал он.

– Вы что-то еще хотите мне сказать?

Последовавшую паузу заполнила Дестини.

– Нет, вы должны согласиться, что Чарльз у нас ужасно умный! – произнесла она с видом человека, сделавшего потрясающее открытие.

– Возможно, нет необходимости обращать на это ваше внимание, но если бы я попытался украсть реликвии, то не сказал бы вам то, что сказал, и уж тем более то, что собираюсь сказать, – продолжил Рэндом.

Следующую паузу нарушил инспектор Фокс, который, сидя у дверей, вел себя так тихо, что о его присутствии успели позабыть.

– Разумное замечание.

– Спасибо, – вздрогнув, ответил Рэндом.

– И что же вы собираетесь сказать мне, мистер Рэндом? – спросил Аллейн.

– А то, что какой бы комбинация ни была, Тревор ее не знал. Он вовсе не такой шустрый, как кажется. Он блефовал. Когда он опять завелся про то, какая ерунда этот шифр, я разозлился – мальчик страшно надоедлив – и пообещал, что дам ему фунт, если он скажет мне комбинацию. Ну и все, что он мог ответить, было «ой-ей-ей, меня так просто не проведешь» и так далее. – В подражание Тревору Рэндом слегка приподнял одно плечо и говорил гнусавым голосом. – Он постоянно лез в мои ящик с гримом и доводил меня этим до бешенства. Однажды я здорово рассвирепел и… ну, это к делу не относится… но я начал трясти его, и он выпалил номер – 55531. И тут нас позвали на сцену.

– Когда это было?

– Позавчера. – Рэндом повернулся к мисс Брейси. – Комната Герти рядом с моей. Думаю, она слышала шум.

– Конечно, слышала. Вопли за стенкой не слишком помогают вжиться в роль, по крайней мере мне.

– В ее безумии есть Метод. Или безумие в Методе? – спросил Гарри Гроув.

– Хватит, Гарри.

– Хорошо, Перри, не сердись.

– Вы только что утверждали, мистер Рэндом, – продолжил Аллейн, – что мальчик не знал комбинации.

– Не знал. Он назвал не то число, – торопливо пояснил Рэндом.

– Но почему ты так уверен, что число неправильное? – вмешалась Дестини Мед.

– Это номер телефона «Дельфина», дорогая, – улыбнулся Гроув. – 55531. Вспомнила?

– Разве? Ах да. Ну конечно.

– Он был испуган и выпалил первое, что пришло ему в голову, – проворчал Рэндом.

– Вы действительно напугали его? – спросил Аллейн.

– Да, устроил ему маленький ужастик. Если бы он знал, он сказал бы. – И Рэндом громко добавил: – Тревор не знал комбинации и не мог открыть замок.

– Он все время приставал ко мне, чтобы я дал ему подсказку, – произнес Уинтер Морис. – Стоит ли говорить, что я этого не сделал.

– Вот именно, – подхватил Рэндом.

– Не понимаю, почему ты так уверен, Чарли, – вмешался Перегрин. – Он мог просто дурачить тебя.

– Если бы он знал комбинацию и собирался совершить кражу, – изрек Найт, вновь усаживаясь в кресло, – он наверняка не сказал бы тебе правильное число.

Заявление Найта было встречено одобрительным гулом.

– И вообще, – заметил Гроув, – ты не можешь быть уверен, Чарльз, что ты сам правильно угадал комбинацию и даже тип кода. Или можешь? – усмехнулся Гарри. – А ты не пытался проверить,Чарльз? Может, ты немножко подправил замочек? До того,как в сейф положили реликвии?

Рэндом глянул на Гроува так, словно собирался ударить его. Поджав губы, он помолчал некоторое время, а потом заговорил, обращаясь исключительно к Аллейну.

– Я не верю,что Тревор открыл сейф, и, следовательно, я абсолютно уверен, что он не убивал Джоббинса. – С вызывающим видом он пожал плечами.

– Надеюсь, ты понимаешь, что следует из твоих слов, Чарльз? – спросил Уинтер Морис.

– Понимаю.

– Тогда я должен признать, что у тебя странное представление о лояльности по отношению к твоим коллегам.

– Одно с другим не связано.

– Не связано! – воскликнул Морис и с беспокойством посмотрел на Аллейна.

Суперинтендант никак не отреагировал на реплику администратора. Он молчал, положив руки на стол и сцепив пальцы.

Великолепный голос Маркуса Найта нарушил тишину.

– Может, я очень тупой, – тут все присутствовавшие повернули к нему головы, – но я не понимаю, куда нас может завести признание Чарльза. Если будет доказано, что мальчик не покидал театра и что все двери были заперты, а ключ от служебного входа был только у Хокинса, то откуда, черт побери, мог взяться третий человек?

– Возможно, кто-нибудь из зрителей остался? – осенило Дестини. – Ну знаете, как это бывает? Притаился?

– Билетеры, служители, Джоббинс и бригада рабочих сцены после каждого спектакля проверяют все закоулки в зале и за кулисами, – сказал Перегрин.

– Ну тогда, может, убийца – Хокинс? – продолжала Дестини, словно обсуждая детективный сериал. – Об этомвы не подумали? – обратилась она к Аллейну, который счел за благо не отвечать.

– Ну, я не знаю, – не унималась Дестини. – Ктомог это сделать, если не Тревор? Вот о чем нам надо спросить себя. Я уверена, хотя и не знаю почему, и говорите что хотите, но самое главное – мотив… —Она умолкла и с обворожительной гримасой взглянула на Гарри Гроува. – Только не смейся, это лишь предположение…Мало ли что бывает… Почему бы не предположить,что преступник – мистер Кондукис.

–  Моя дорогая девочка…

–  Дестини, честное слово!

–  Ради бога, радость моя!..

– Я понимаю, это звучит глупо, – сказала Дестини, – но других предположений, кажется, нет, а он былв театре.