Текст книги "В мишуре и блестках"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Не могу знать, сэр. Он получил указания, сэр. Очень ясные указания.

– Хорошо. Найдитеего, Катберт. Он нужен полковнику. Миссис Форестер не оставит полковника одного. Давайте,Катберт. Найдите его. Лично поищите.

Брови Катберта взмыли вверх. Он поклонился, подошел к Мервину, затем поманил пальцем Найджела и вместе с ним вышел из столовой. Мервин остался в одиночестве прислуживать гостям.

Хилари обвел взглядом стол и произнес по-французски что-то о тирании подчиненных. Трой предположила, что из ужинавших лишь единицы смогли оценить глубину его мысли.

Она повернулась к майору Марчбэнксу. Теперь она была почти уверена, что проявит недюжинную силу характера, если станет впредь отказываться от шампанского. Сурово взглянув на свой бокал, Трой обнаружила, что он опять полон. Ей вдруг стало чрезвычайно весело, и она решила не противиться судьбе.

– Кто такой Молт? – спросил майор Марчбэнкс.

Трой оказалась в состоянии дать вполне исчерпывающий ответ, что ее весьма порадовало.

– Вы не находите нынешний праздник очень необычным? – спросила она.

– О, совершенно фантастическим, – откликнулся майор, – если взглянуть со стороны. Я хочу сказать, что всего четыре часа назад я был почетным гостем на рождественском пиру в Вейле, а сейчас сижу за одним столом с тремя моими охранниками, пью шампанское Билл-Тасмана, а прислуживает мне сами знаете кто.

– Один из них – кажется, Катберт – сидел в Вейле, правда?

– О да. Он мой старый знакомец. Я порекомендовал его сюда. С соответствующими предостережениями, разумеется. Уверен, ему даже нравится демонстрировать нам, людям из Вейла, свое искусство официанта. Он занимал высокое положение в своей профессии, этот Катберт.

– Он слишком часто мне подливает, – осторожно заметила Трой.

Майор Марчбэнкс взглянул на нее и рассмеялся.

– Вы хотите сказать, что назюзюкались?

– Ну это было бы чересчур. Надеюсь, я не произвожу такого впечатления. Пока, – с достоинством ответствовала Трой.

– На мой взгляд, с вами все в порядке.

– Отлично.

– Надо же, – обратился Хилари к Трой поверх голов соседей, – какая досада. Я имею в виду Молта. Тетя Трах с места не двинется, пока он ее не сменит.

– Что с ним могло случиться?

– Полагаю, бедолага совершенно одурел от свалившегося на него успеха и празднует в одиночестве. За ваши чудные глаза, – добавил Хилари и поднял бокал.

– Послушайте, – сказала Трой. – Я отхлебну и пойду сменю миссис Форестер. Позвольте мне, пожалуйста.

– Но я не могу...

– Да-да, можете. Я сыта, ужин был чудесным. Пожалуйста, не беспокойтесь, – обратилась Трой ко всем присутствующим, вскочила и вышла из столовой с проворством, чрезвычайно ее порадовавшим. "По крайней мере, – подумала она, – с каблуков я еще не падаю".

В холле покончивших с ужином детей препровождали обратно в гостиную. Там они соберут свои подарки, перейдут в библиотеку, откуда по очереди отправятся домой. Ради удобства детей праздник закончится рано.

У подножия лестницы она столкнулась с Катбертом.

– Вы нашли Молта? – спросила она.

– Нет, мадам, – кисло ответил Катберт. – Ничего не понимаю, мадам. Очень странное поведение.

"А убивать коммивояжера ножом для разделки мяса, – вдруг ни с того ни с сего подумала Трой, – не очень странное поведение?"

– Я иду наверх сменить миссис Форестер.

– Как вы добры, мадам. И как печально, что вам пришлось взвалить на себя чужие обязанности.

– О, пустяки, – небрежно бросила Трой.

– Молт! —произнес Катберт. Он говорил тихо, но с такой явственной злобой, что Трой слегка растерялась.

Поднявшись наверх и обнаружив, что у нее немного шумит в голове, она сначала зашла в свою комнату, приняла две таблетки аспирина, приложила холодную мокрую губку к затылку, открыла окно и, высунув голову наружу, глубоко вздохнула.

Две снежинки упали ей на лицо, словно Снежная королева коснулась пальцами ее щеки. Трой задержалась на минуту, разглядывая помертвевший пейзаж, затем опустила раму, задернула занавески и отправилась к Форестерам.

3

Полковник Форестер был в постели, но не спал. Он сидел откинувшись на подушки и выглядел румяным и чистеньким пациентом из детской палаты. Миссис Форестер сидела у камина, яростно вывязывая петли.

– Подумала, что Молт явился, – сказала она.

Трой объяснила, зачем пришла. Поначалу миссис Форестер вознамерилась отклонить помощь, заявив, что не желает никакого ужина, и тут же без передышки заметила, что ей могли бы прислать поесть и сюда.

– Иди, Тру, пожалуйста, – сказал ее муж. – Я отлично себя чувствую. Ты только нервируешь меня, дорогая. Сидишь тут такая сердитая.

– Я совершенно не верю, что они и в самом деле его искали. Я говорю...

– Вот и хорошо. Поищи сама.Пойди и подними всех на ноги. Держу пари, если ты вмешаешься, его Живо найдут.

Если полковник и хитрил, то хитрость его была не напрасной. Миссис Форестер сгребла вязание, сунула в ярко-красную сумку и встала.

– Очень мило с вашей стороны, – прорычала она, обращаясь к Трой. – Эта желтая кукла Крессида сроду бы не догадалась. Спасибо. Я не задержусь.

Когда грозная супруга скрылась за дверью, полковник закусил нижнюю губу, втянул голову в плечи и вытаращил глаза. Трой ответила похожей гримасой, и полковник хихикнул.

– Терпеть не могу, когда со мной начинают носиться, – сказал он. – А вы?

– Я тоже. Вы правда чувствуете себя лучше?

– Честное слово. И даже обида почти прошла, хотя, согласитесь, было от чего расстроиться.

– Ужасно неприятно.

– Я не сомневался в вашем сочувствии. Но я рад, что Молт справился.

– Когда вы решили выпустить его?

– О... в самый последний миг. Я был в гардеробной, надевал костюм, немножко запутался, знаете, как это бывает: одна рука над головой, рот забит тканью, я запаниковал, и тут случился приступ. Дело приняло плохой оборот, и надо было срочно принимать решение. Тогда я велел ему выступить вместо меня, – рассказывал полковник, словно описывая критический момент в военной кампании, – что он и сделал. Он привел меня сюда, уложил в постель и вернулся в гардеробную надеть костюм. И выступил. Весьма успешно, не так ли?

– Очень успешно. Но не странно ли, что он не вернулся к вам?

– Конечно, странно. Он должен был сразу же доложить. Очень неприятная история... – Полковник уселся повыше в постели и нахмурил брови.

– А не пошел ли он прямо в гардеробную, чтобы переодеться? Ведь туда можно войти из коридора.

– Можно, но он должен был сначала доложить. Непростительная промашка.

– Вы не возражаете, если я загляну в гардеробную? Посмотрю, там ли костюм?

– Да-да, пожалуйста, – разрешил полковник.

Но золотистого одеяния в гардеробной не оказалось. Комната, выдержанная в багровых тонах, блистала чистотой и порядком. Тисненые красные обои на стенах, мебель начала викторианской эпохи, тяжелые красные занавески на медных кольцах. Подобная комната могла бы быть в "Холодном доме" Диккенса, и, несомненно, именно такое впечатление хотел произвести Хилари. Трой заглянула в шкафы, ящики и даже под кровать, где обнаружила изрядно потрепанный жестяной сундучок с надписью, сделанной белой краской: "Полковник Р. Форестер". Припомнив рассказы Хилари о непременных составных частях багажа супружеской пары, Трой предположила, что именно в этом сундучке хранится достояние Форестеров.

Где-то в отдалении хлопнула дверца машины. Трой показалось, что она слышит голоса.

Она раздвинула занавески и услышала, как захлопали другие дверцы и заурчали моторы. Гости разъезжались. Лучи от невидимых фар переплетались на снежной равнине, сигналили машины, перекликались голоса.

Трой с шумом задернула занавеску и вернулась к полковнику.

– Там нет, – объявила она. – Наверное, он оставил костюм в раздевальне. Надо спросить Крессиду, та должна знать. Она снимала с него бороду.

– Я страшно сердит на Молта, – произнес полковник сонным голосом. – Придется его отчитать, ничего не поделаешь.

– Он вам показывался в костюме? Прежде чем спуститься к нам?

– А? Показывался ли? Ну да, но... Видите ли, после приступов я задремываю. Так получается, знаете ли... – Полковник все протяжнее выговаривал слова. – После приступов... сплю.

И он задремал, причмокивая и неслышно надувая щеки, как младенец.

В комнате стало очень тихо. Последняя машина уехала, и Трой представила себе, как обитатели дома собрались в гостиной у камина и обсуждают прошедший вечер. Или, может быть, они затеяли игру в казаки-разбойники и все бросились искать Молта? А возможно, уже и нашли его спящим в каком-нибудь дальнем закутке.

Полковник погрузился в очень крепкий и мирный сон, и Трой решила, что ей больше нет нужды оставаться с ним. Она погасила все лампы, кроме ночника, и направилась вниз.

В холле она застала нечто вроде собрания общественности. Слуги в полном составе, сбившись в тесную кучку, настороженно внимали Хилари. Рядом с племянником с суровым видом председателя собрания восседала миссис Форестер. Мистер Смит, покуривая сигару, стоял поодаль, выступая в роли независимого наблюдателя. Крессида, по всей видимости в полнейшем изнеможении, сидела в кресле портье, безвольно опустив руки и вытянув ноги в золотистых туфельках.

– ...вот все, что я хотел вам сказать, – говорил Хилари. – Его нужно найти.Он где-то здесь, и его нужно найти. Знаю, у вас много работы, я очень сожалею, случай и в самом деле нелепый, но придется им заняться. Есть ли у вас какие-либо предположения? Если есть, буду рад их услышать.

Трой, стоя на лестнице, взглянула на аудиторию Хилари: Катберт, Мервин, Найджел, Винсент, Котеночек, поваренок; чуть поодаль стояли помощники, нанятые специально для праздника, мужчины и женщины. Об этих последних можно было только сказать, что они выглядели усталыми и обескураженными.

Но постоянные слуги производили совсем иное впечатление. Трой не сомневалась, что ее живое воображение и знакомство с их биографиями тут ни при чем. Если бы даже она ничего не знала об их прошлом, то все равно почувствовала бы, что слуги сейчас выступают сплоченной командой и подвиг их к единству страх. Если бы они обмазали лица глиной и дали ей застыть, то вряд ли добились бы более бесстрастного выражения. Мысль о глиняных масках не показалась ей чересчур неуместной, поскольку все слуги были чрезвычайно бледны. Они стояли, глядя прямо перед собой, словно взвод на параде.

– Итак, Катберт? – произнес Хилари. – Вы главный среди прислуги. Есть у вас какие-нибудь идеи?

– Боюсь, нет, сэр. Осмелюсь заявить, сэр, мы провели тщательный обыск помещения. Тщательнейший, сэр.

– Кто, – выпалила миссис Форестер, – видел его последним?

– Да. Конечно, вы правы, тетя Трах. Хороший вопрос, – явно смутившись, подхватил Хилари.

После продолжительной паузы раздался голос Крессиды:

– Ну я ведь уже говорила,разве нет? Когда он слинял со сцены, я вернулась, как договаривались, в раздевальню, а он вошел с парадного крыльца, и я сняла с него халат, парик и грим, и он сказал, что пойдет доложить дяде Роду, а я вернулась в гостиную.

– Оставив его там? – хором спросили Хилари и миссис Форестер.

– Боже, сколько можно повторять! Оставив его там.

Трой никто не замечал. Она села на ступеньку и задумалась о том, как бы ее муж отнесся к происходящему.

– Хорошо. Да. Отлично, – говорил бедный Хилари. – Пока все ясно. Ну а потом, дорогая? Ведь ты по дороге в гостиную должна была пересечь холл, не так ли?

– Это же не постановка "Хижины дяди Тома", дорогой, и мне незачем мотаться по снегу.

– Конечно, нет. Ха-ха. И... постой... значит, люди, ответственные за детский ужин, были здесь, да?

– Точно, – ответила Крессида. – Трудились как пчелки. – Она закрыла глаза.

– Полагаю, – продолжал Хилари, – кто-нибудь из вас помнит, как мисс Тоттенхэм шла через холл?

– Видите ли, сэр, – обиженно начал Котеночек, – мы все были очень заняты приготовлением ужина, и стол находился в дальнем конце холла, и лично я ни на что не обращал внимания, кроме моей работы. Однако, сэр, я припоминаю инцидент, о котором идет речь, потому что он сопровождался неким замечанием.

– Да? – Хилари взглянул на Крессиду.

– Я спросила его, – сказала Крессида, не открывая глаз, – запер ли он своих мерзких тварей.

– Да, понимаю.

Миссис Форестер приставила к глазам очки с толстыми линзами и воззрилась на Крессиду.

– Дело вот в чем, – торопливо продолжил Хилари, – заметил ли кто-нибудь, как Молт вышел из раздевальни? После мисс Тоттенхэм. Потому что он должен был выйти и подняться по правой лестнице в комнату полковника, а затем вернуться, чтобы помочь с детским ужином.

При упоминании о лестнице все подняли глаза и увидели Трой.

– Опять?.. – воскликнула миссис Форестер.

– Нет, ни малейшего признака, – поспешила успокоить ее Трой. – С полковником все в порядке, и он спит.

Никто, как выяснилось, не видел Молта, выходившего из раздевальни. Котеночек вновь подчеркнул, что холл большой, и в нем было темно, и все были очень заняты. На вопрос, не удивились ли они тому, что Молт манкирует своими обязанностями, слуги с очевидной неприязнью ответствовали, что ничуть не удивились.

– Почему? – взвилась миссис Форестер.

Котеночек хмыкнул, Катберт промолчал, одна из женщин хихикнула.

Мистер Смит вынул сигару изо рта.

– Он что, был под мухой? – спросил дядя Берт, ни к кому конкретно не обращаясь, и, не дождавшись ответа, добавил: – Я хотел сказать, принял рюмочку, чтобы отпраздновать свой триумф?

– Угадали, – снизошла до ответа Крессида и открыла глаза. – Его трясло перед выступлением. Глупо, честное слово, роль-то всего ничего, и без слов. Обойти вокруг елки, помахать руками – и гуляй. А он все равно дергался. И когда я прилаживала ему бороду, меня прямо-таки обдало волной виски.

– Та-ак, – протянул мистер Смит.

– Тетя Трах... Молт иногда?..

– Случалось, – подтвердила миссис Форестер.

– Думаю, он принял, – заявила Крессида. – Заметьте себе, я только домысливаю, но, наверное, он решил хватануть для храбрости, понимаете?

– Он уже был в костюме, когда пришел гримироваться? – спросил Хилари.

– Точно. Сказал, что надел его наверху, чтобы показаться дяде Роду.

– А полковник его и не увидел, – вставила Трой. – Заснул.

– Молт ничего об этом не сказал. Хотя, заметьте себе, – продолжала Крессида, – я была с ним не больше минуты. Возиться с бородой не надо было, пару капель гримировального клея – и дело в шляпе. Но я заметила, что он на взводе. Трясся как заяц.

– Винсент! – вдруг воскликнул Хилари, и Винсент явственно вздрогнул. – Почему я раньше о вас не подумал! Вы же видели Молта во дворе, когда он вышел из гостиной, не так ли? После представления?

Винсент невнятно подтвердил, что видел Молта.

– Ну и что? Сказал ли он что-нибудь или сделал, и вообще – как он выглядел? Ну говорите же, Винсент!

Но, увы, выяснилось, что Винсент даже не понял, что перед ним Молт, и вообще дал понять, что они были не в таких отношениях, чтобы Молт доверил ему свой секрет. Молт после триумфального выступления вышел на ледяной холод, сгорбился под натиском ветра и бросился бегом к крыльцу. Винсент видел, как он входил в раздевальню.

– Круг замкнулся, – с мрачным удовлетворением произнесла миссис Форестер.

– Не пойму, Илли, чего вы тут голову ломаете, – махнул рукой мистер Смит. – Старина Молт где-нибудь отсыпается.

– Где? – грозно осведомилась миссис Форестер.

– Да где угодно! Тут полно небось укромных закутков, где можно покемарить в свое удовольствие и куда никто не подумал сунуть нос! Как насчет часовни?

– Дорогой дядя Берт... уверяю вас...

– А старые конюшни и эта развалюха позади? Да ладно вам!

– Вы?.. – обратился Хилари к слугам.

– Я заглядывала в часовню, – заявила миссис Форестер.

– Кто-нибудь смотрел... снаружи? В прачечной и так далее?

Оказалось, никто не смотрел. С поручением немедленно отправили Винсента.

– Если он там, – услышала Трой его бормотание, – то давно уж замерз насмерть.

– А верхние этажи? Чердак? – не унимался мистер Смит.

– Его там нет, сэр, мы посмотрели, – доложил Катберт, обращаясь исключительно к Хилари. Трой вдруг пришло в голову, что слуги презирают мистера Смита по той же причине, по которой ненавидят Молта.

Воцарилось молчание. Слуги молчали угрюмо, хозяин и гости озадаченно, и все – устало. Наконец Хилари отпустил слуг. С достоинством владетельного сеньора он поблагодарил пятерых убийц, поздравил их с удачным проведением праздника и выразил надежду на то, что их успешное сотрудничество продолжится и в следующем году. Временным помощникам он разрешил разойтись по домам.

Затем все перешли в будуар, в настоящее время единственную комнату, по словам Хилари, приспособленную для жизни.

Там после довольно продолжительных и невнятных споров и рассуждений все, кроме Трой, которая обнаружила, что даже вид алкоголя ей противен, выпили по коктейлю на сон грядущий. Хилари смешал два ромовых пунша, и миссис Форестер сказала, что отнесет их наверх.

– Если твой дядя не спит, он с удовольствием выпьет. А если спит...

– То вы уговорите оба, тетушка.

– А почему бы и нет? – откликнулась полковница. – Спокойной ночи, миссис Аллейн. Я вам чрезвычайно признательна. Спокойной ночи, Хилари. Спокойной ночи, Смит. – Она пристально посмотрела на Крессиду. – Спокойной ночи.

– Что я опять не так сделала? – воскликнула Крессида, когда миссис Форестер вышла. – Честное слово, дорогой, твои родственнички!..

– Дорогая, ты не хуже меня понимаешьтетю Трах. Нам остается лишь смеяться.

– Хи-хи-хи. Можно подумать, что я связала Молта по рукам и ногам и запихнула в нижний ящик гардероба. – Крессида вдруг резко замолчала и подняла палец. – Кстати, заглядывал ли кто-нибудь в шкафы?

– Право, деточка моя, ну почему он должен быть в шкафу? – сказал Хилари. – Ты говоришь так, будто он уже "тело". – И вдруг смятение промелькнуло на лице Хилари.

– Зря вы меня не слушаете, – заговорил мистер Смит. – Изводите себя и других по пустякам. Не стоит терять покой из-за Альфа Молта. Он умеет позаботиться о себе, и получше многих. А поскольку я всегда делаю то, что говорю, желаю вам спокойной ночи. Отличное представление, Илли, и ничего, что немного чудное. Колокола, друиды, Святое Семейство, ангелы! Какая смесь! Только погремушек с трещотками не хватало. Ну да ладно. Детишкам понравилось, а нам и подавно. Пойду-ка я баиньки. Прощевайте.

Когда он удалился, Хилари обратился к Трой:

– Теперь вам ясно, как обстоят дела с дядей Бертом? Он своего рода пурист.

– Теперь ясно.

– Он фантастический, – подхватила Крессида. – Понимаете? Такой изначальный. Корни, почва. В него веришь.Жене словно про него писал.

– Девочка моя, что за ужасную чушь ты городишь! Много ли ты читала Жене?

– Хилли, ради бога! Без него не было бы о.-э.

– А с ним, боюсь, не будет меня, – с неожиданной резкостью парировал Хилари.

– Конечно, я всегда знала, что ты не рубишь.

"Пожалуй, я здесь лишняя, – подумала Трой. – Они собираются затеять ссору". И она уже собралась уйти, как Крессида вдруг расхохоталась и обвила руками шею Хилари. Он замер. Крессида притянула его голову поближе к себе и что-то прошептала. Оба рассмеялись. Объятие становилось все более откровенным, и Трой решила, что ей и в самом деле пора испариться. Она направилась к выходу.

У двери она обернулась в нерешительности, не зная, следует ли непринужденным тоном пожелать спокойной ночи. Хилари, не отпуская Крессиду, поднял голову, и Трой увидела не столько улыбку, сколько диковатый оскал фавна. Будуар она покинула с чувством, что подсмотрела нечто неприличное.

В холле с уборкой уже покончили, и теперь, судя по раздававшимся из-за стенки голосам, прислуга трудилась в гостиной. "Что ж, – подумала Трой, – Хилари не приходится саночки возить. Он забавляется вовсю, устраивает праздник, а разделываться со скучными последствиями предоставляет нанятым убийцам".

Она вошла в свою хорошо натопленную комнату с разобранной постелью и аккуратно разложенными халатом, пижамой и шлепанцами. Найджел, несмотря на праздничную суету, не забыл о своих обязанностях, что почему-то лишь огорчило Трой.

Вешая платье в шкаф, она уловила приглушенное гудение голосов в комнате Форестеров. Супруги, очевидно, вполне мирно беседовали. Спать Трой не хотелось, наоборот, она была слегка взбудоражена. Слишком много загадочных событий случилось за последние несколько дней, событий, так и не получивших разъяснения. Анонимные послания, о которых Трой, к собственному изумлению, почти забыла. Ловушка. Рассказ Крессиды о ссоре в служебной гостиной. Приступы дяди Прыга. Молт в роли Друида. Исчезновение Молта. Существует ли связь между этими странными происшествиями? Что бы сказал Рори? Он любил цитировать чью-то фразу: "Нужно только найти связь. Только найти связь". Как бы он отнесся к тому, что творится в доме Хилари? И вдруг Трой совершенно отчетливо поняла: ее муж отнесся бы к происходящему весьма серьезно.

Как иногда случается в счастливых браках, Трой и ее муж, пребывая в разлуке, часто начинали испытывать твердую уверенность в том, что очень скоро один даст другому знать о себе. И правда, несколько иррациональное ожидание вознаграждалось письмом, телеграммой или телефонным звонком. Вот и сейчас Трой живо почувствовала, что в самом ближайшем будущем она получит известие от мужа. Возможно, завтра утром. Она повеселела.

Пробило полночь, и минуту спустя мимо двери Трой прошла Крессида, мурлыкая "Колокола святого Клемента" и направляясь, по-видимому, в свою комнату, находившуюся в южном конце коридора.

Трой зевнула. В спальне было чересчур жарко, и в конце концов ее одолела сонливость. Она подошла к окну, скользнула за занавеску и слегка приподняла раму. Северный ветер усиливался, о чем свидетельствовал нараставший гул в ночи. Стаи облаков быстро плыли по небу. Луна стояла высоко, и на снегу четко вырисовывалась черная, как уголь, тень дома. Ночной пейзаж не был безлюден: из-за угла западного крыла появился Винсент с тачкой, в которой лежало недвижное тело рождественской елки, лишенной праздничного наряда. Трой наблюдала за Винсентом, пока, пройдя под окном Форестеров, он не свернул в тень, поглотившую его. Послышался резкий шорох и звон стекла: Винсент вывалил груз на обломки разрушенной оранжереи.

Дрожа и чувствуя невероятную усталость, Трой легла в постель и заснула.

Глава 5

АЛЛЕЙН

1

Разбудила Трой почти бесшумная возня Найджела у камина. Поднос с чаем уже стоял на прикроватном столике.

Трой не сразу собралась с силами заговорить со слугой, и только когда он раздвинул занавески, впустив в комнату бледный свет снежного утра, она пожелала Найджелу здравствовать.

Найджел помолчал немного, моргая белесыми ресницами, а затем вернул приветствие.

– Снег еще идет? – спросила Трой.

– То пойдет, то перестанет, мадам. Ночью шел дождь, а потом сменился снегом.

– Молт появился?

– Кажется, нет, мадам.

– Очень странно, не правда ли?

– Да, мадам. Что-нибудь еще, мадам?

– Нет, спасибо.

"Но все это жуткое притворство, – подумала Трой. – Он играет роль. Он не так разговаривал, когда делал лошадок и лепил восковые фигурки". Найджел был уже у двери.

– Вы сделали замечательный катафалк, – остановила его Трой.

– А-а. – Найджел замер.

– Не пойму, как вам удалось достичь такого сходства и четкости линий. Снег не самый благодарный материал.

– Он замерз.

– Тем более. Вы когда-нибудь занимались скульптурой? Или резьбой по камню?

– В общем-то я больше работал с литьем. Но вырезать меня всегда тянуло.

– Неудивительно.

– А-а, – снова произнес Найджел и, глянув на Трой в упор, вышел.

Трой выкупалась, оделась и, как обычно, выглянула в окно. Все было покрыто снегом, только рядом с домом расчистили дорожки. Снежный покров выглядел абсолютно девственным, нигде никаких следов. Бульдозеры, защищенные брезентом, и стройплощадка были придавлены толстым слоем снега. Все елки стали по-рождественски нарядными. Кто-то выпрямил пугало, или же при смене ветра оно само разогнулось. По крайней мере, теперь оно выглядело более по-человечески. Пугало облепили птицы, сидевшие тесно прижавшись друг к другу.

Трой спустилась вниз. Хилари и мистер Смит уже завтракали. Хилари с места в карьер завел разговор о Молте.

– Его нет! Шутка непозволительно затянулась, – сказал он. – Даже дядя Берт так считает, правда, дядя Берт?

– Сдаюсь. Чудная история, – согласился мистер Смит. – И более того, учитывая нынешний расклад, нехорошая история.

– Что вы имеете в виду под "нынешним раскладом"?

– А ты подумай.

– Лучше вы мне разъясните.

Вошел Мервин с только что поджаренными тостами.

– Не при слугах, – произнес по-французски мистер Смит, передразнивая миссис Форестер.

Когда Мервин вышел, Хилари сердито спросил:

– Почему не при них?

– Пошевели мозгами, парень.

– Не понимаю, о чем вы, дядя Берт.

– Не понимаешь? А-а, ну-ну.

– Черт бы все побрал! – воскликнул Хилари и обернулся к Трой. – Его и в самом деле нигде нет. Ни в доме, ни в дворовых постройках. Если он разгуливает где-то по полям, то ни по шоссе, ни по тропкам он не проходил, ни малейшего намека на следы не найдено.

– А что, если он забрался на заднее сиденье какой-нибудь машины, заснул, его не заметили и увезли?

– Но в таком случае он бы уже давно проснулся и заявил о себе.

– А что, неплохая мысль, – восхитился мистер Смит. – А ну как он забрался под сиденье фургона, что привез охранников из Вейла, и очухался за решеткой? Вот был бы сюжетец для кино!

– Невероятно смешно, – кисло заметил Хилари. – Хорошо! – продолжал он, поднимая ладони вверх. – Что нам делать дальше? Я не знаю! Прыги потихоньку выходят из себя, можете мне поверить. Я заглянул к ним сегодня, тетя Трах пыталась заменить дяде камердинера, и все у нее из рук валилось. Тетя в ярости, потому что не может спрятать свои украшения.

– Почему?

– Вроде бы она держит их в жестяном ящике вместе с прочими ценностями под кроватью в гардеробной.

– Верно, – вставила Трой. – Я видела ящик.

– Так вот, ключ у Молта.

– Они чокнутые, – убежденно произнес мистер Смит. – Точно чокнутые. Это ж надо такое удумать! Таскать за собой все барахло, и, заметьте, хорошее барахло, а местами даже отличное. Таскать в помятой консервной банке, а ключ доверить парню, который вдруг взял да утек. Нет, если бы я был на твоем месте!..

– Хорошо, дядя Берт, хорошо. Всем известно, что Прыги ведут себя порою вопреки общепринятым нормам, но перевоспитывать их уже поздно. У нас сейчас другая проблема...

Дверь резко распахнулась, и в комнату ворвалась миссис Форестер, являя собой диковинное зрелище. На ней был обычный утренний наряд: твидовая юбка, блузка и три кардигана, верхний – бурого цвета. Ансамбль был вкривь и вкось утыкан невероятным количеством брошек Вокруг шеи болталось изящное старинное ожерелье, бывшее главным украшением ее вчерашнего туалета. На каждом пальце красовалось по кольцу, а то и по два, с запястий свисали браслеты. Кроме того, миссис Форестер приколола на грудь бантик из бриллиантов и изумрудов, к которому крепились часики. Она сверкала и мерцала, как – сравнение напрашивалось неизбежно – рождественская елка.

– Посмотрите на меня, – обратилась она к присутствовавшим с совершенно излишним требованием.

– Тетя Тру, – покладисто отозвался Хилари, – мы и так смотрим. С изумлением.

– Еще бы. В данных обстоятельствах, Хилари, я считаю необходимым держать драгоценности при себе.

– Я бы не стал...

– И не надо, но эти вещи будут поценнее столового серебра, можешь не сомневаться. Хотя разница незначительна.

– Вроде как вчера на вас было поменьше металлолома, миссис Ф., – заметил мистер Смит.

– Правильно. Я достала украшения и выбрала подходящие. Остальные должны были быть убраны на место. Молтом. Он их не убрал, и в данных обстоятельствах я предпочитаю держать их при себе. Однако я не об этом хотела сказать. Хилари!

– Да, тетя Трах?

– Кто-то пытался взломать наш сейф.

– О боже! О чем вы?

– Есть доказательства. Неким инструментом – возможно, кочергой – пытались сбить замок. Попытка не удалась.

– Только этого не хватало, – сказал Хилари и обхватил руками голову.

– Твоего дядю я оставила в неведении, он бы разволновался. Что ты намерен делать?

– Я? А что я могу сделать? Почему, – вдруг взорвался Хилари, – вы держите ценности под кроватью в гардеробной?

– Потому что под нашу кровать сейф не входит, она непозволительно низка.

– Что ж получается? – спросил мистер Смит. – Альф Молт попытался грабануть кассу, да сноровки не хватило, и он с испугу бежал?

– С ключом в кармане? – сердито парировала миссис Форестер. – Вы сегодня явно не в форме, Смит.

– Я пошутил.

– То-то.

Вошел Катберт.

– Сэр, миссис Аллейн просят к телефону.

– Меня?Звонят из Лондона?

– Да, мадам. Мистер Аллейн на проводе, мадам.

– О, как замечательно! – невольно вырвалось у Трой. Извинившись, она бегом бросилась к телефону.

2

– ...короче, когда в тени стало сорок градусов, мы закруглились, и вот я дома. С Рождеством тебя, дорогая. Когда мы увидимся?

– Скоро, очень скоро. Портрет готов. По крайней мере, я так думаю. Не уверена.

– Не уверена, остановись. Ты ведь знаешь.

– Наверное, ты прав. Я и сама хочу остановиться. Но есть одно обстоятельство...

– Трой, что-нибудь случилось?

– Вроде того. Нет, не со мной. Здесь.

– Ты начала говорить загадками. А ну-ка давай выкладывай начистоту.

– Пожалуй, не сейчас, потом.

– Понятно. Так когда ты приедешь?

– Я... Рори, не клади трубку, ладно?

– Я и не собирался.

Трой не заметила, как рядом оказался Хилари. Он умоляюще жестикулировал и корчил довольно нелепые рожи.

– Пожалуйста! – произнес он. – Можно мне? Прошу прощения, но можно мне сказать?

– Разумеется.

– Мне вдруг пришло в голову. Наверное, мистеру Аллейну неприятно оставаться одному в пустом доме на Рождество. Поэтому, пожалуйста,предложите ему приехать сюда. Я понимаю, вы бы хотели лететь в Лондон на крыльях, но вы же сами говорили, что потребуется еще один сеанс. А я был бы счастлив познакомиться с вашим супругом. К тому же он мог бы дать нам совет насчет Молта, или это будет не по протоколу? Но все равно... пожалуйста...

– Но может быть...

– Нет, нет, никаких "может быть". Пригласите его. Будьте так добры.

Трой передала мужу приглашение.

– Ты сама хочешь, чтобы я приехал? – спросил он, обхватив микрофон ладонью, с тем чтобы его слышала только Трой. – Или ты предпочла бы вернуться домой? В Холбердсе неприятности, да? Радость моя, прими беззаботный тон и ответь. Ты хочешь, чтобы я приехал? Я могу. Сейчас я свободен.

– Можешь? Правда?

– Значит, приехать?

– Право, не знаю, – сказала Трой и засмеялась, более-менее достоверно изображая веселье. – Пожалуй, да.

– А если я не появлюсь, когда ты сможешь выехать?

– Ну... я точно не знаю, – чуть капризно протянула Трой, надеясь, что "игривый тон" ей вполне удался.

– Да что, черт возьми, у вас происходит? – забеспокоился ее муж. – Ну ладно, хорошо. Видимо, ты не можешь говорить.