Текст книги "В мишуре и блестках"

Автор книги: Найо Марш

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Какой же я дурак. Вы, должно быть, Найджел.

– Правильно, сэр.

– Я любовался вашим творением во дворе. В самом деле впечатляет.

Губы Найджела зашевелились.

– Большое спасибо, – беззвучно произнес он.

По стеклу потоками стекал дождь. Голова, лицо и свитер Найджела были мокры.

– Досталось вам, – небрежным тоном заметил Аллейн.

– Дождь начался так неожиданно. – Найджел словно оправдывался. – Я... я закрывал окно, сэр. Оно заедает, окно то есть.

– Боюсь, ваша статуя погибнет.

– Значит, в наказание, – вдруг заявил Найджел.

– В наказание? Кому? За что?

– Вокруг много грешат, – громко продолжал Найджел. – По-всякому. Никогда не знаешь, кому и за что.

– Например?

– Языческие ритуалы. Замаскированные под христианские. Всюду видно богохульство. Чуть-чуть, но видно, если правильно посмотреть.

– Вы имеете в виду рождественскую елку?

– Языческие ритуалы вокруг идолов. Камланья. И вот, видите, что случилось с ним?

– Чтослучилось с ним? – спросил Аллейн, подозревая не без опаски, что вызвал в собеседнике приступ горячечного бреда.

– Он исчез.

– Куда?

– А! Куда! Туда, куда заводит грех. Я-то знаю. Кому знать, как не мне. После того, что я сделал.

Внезапно лицо Найджела резко переменилось. Рот широко раскрылся, ноздри раздулись, белесые ресницы затрепетали, и Найджел, словно в подражание природному явлению, бушевавшему за окном, залился слезами.

– Послушайте... – начал Аллейн, но Найджел с безумным стоном бросился вон из комнаты и, громко топоча, ринулся по коридору.

На пороге появился Рэйберн.

– И как только такого придурка взяли на работу? – осведомился он. – Это который?

– Найджел, второй слуга, тот, что когда-то делал фигурки, потом стал религиозным маньяком и убил порочную женщину. Говорят, его вылечили.

– Вылечили?!

– Правда, мистер Билл-Тасман предупреждал, что когда Найджел вспоминает о своем преступлении, то начинает рыдать. Он как раз о нем вспомнил.

– Я кое-что слышал. Парень невменяемый. Религиозный маньяк.

– Интересно, зачем он высовывался из окна.

– А он высовывался?

– Думаю, да. Вряд ли он всего лишь закрывал окно, тогда бы он так не намок. И на ковре почти нет следов дождя. Не верю, что окно было открыто, он сам его открыл.

– Забавно!

– Пожалуй. Давайте осмотрим помещение.

В спальне они не нашли ничего примечательного, разве что зеленые тропические зонты Форестеров. Найджел расправил постели, вынул ночные рубашки и подбросил дров в камин. Все окна были закрыты.

– Вам не кажется, – заметил Рэйберн, – что здесь следовало бы поставить обогреватели? А то весь ремонт пойдет насмарку. Сколько денег угрохано!

– Билл-Тасман пытается воссоздать прошлое.

– Ну тогда сумасшедшая прислуга ему в самый раз.

Они прошли через ванную, пахнувшую мылом, прорезиненной тканью и лосьоном для волос. Мистер Рэйберн продолжал громко комментировать обстановку в Холбердсе:

– Ванные! Ни дать ни взять, как в десятизвездочном отеле. Глазам своим не веришь. – Он несколько смягчился, обнаружив в гардеробной полковника решетчатый радиатор. Радиатор был включен, видимо, Найджелом. – Гляньте-ка! А как счет за электричество придет! Ему все нипочем!

– А вот и валлийские каминные щипцы, – заметил Аллейн. – Отполированные до блеска и, конечно, ни разу не использованные. Кочерга блистательно отсутствует. Думаю, Джек, следует запомнить взаимное расположение камина, кровати, окна и дверей. Когда выходишь из ванной, окно находится справа, дверь – слева, кровать, стоящая перпендикулярно стене, – напротив, а за ней, у дальней стены, камин. Если бы я сидел за кроватью, а вы бы выходили из ванной, вы бы заметили меня?

– Нет, а что? – с интересом отозвался Рэйберн, ожидая продолжения, но тщетно. Аллейн обогнул кровать, узкое викторианское ложе на высоких ножках и с четырьмя столбами без занавесок. Викторианское же стеганое покрывало свисало до полу и с одной стороны пузырилось. Аллейн откинул покрывало – под кроватью стоял походный сундучок полковника Форестера, японский, крытый черным лаком, с надписью, сделанной белой краской. Вокруг замка явственно виднелись царапины и зазубрины.

– Терпеть не могу, – сказал Аллейн, присаживаясь на корточки, – работать без снаряжения. Чувствуешь себя идиотом любителем. Впрочем, Фокс привезет, а пока в моем распоряжении лупа Билл-Тасмана. Взгляните, Джек. Дилетантская пачкотня! Матерый взломщик такого безобразия после себя не оставит. Рэйберн присел рядом.

– Очень неуклюжая попытка, – согласился он. – Чего он добивался? Глупо.

– Да, – сказал Аллейн, разглядывая царапины в лупу, – с замком немного пошалили. С помощью предмета, закругленного на конце.

– Вроде кочерги?

– Возможно, но пока точно сказать нельзя. Надо завладеть сундуком. Я переговорю с полковником.

– А как насчет содержимого?

– Он достаточно большой, чтобы вместить все сокровища Короны, но, полагаю, львиную долю драгоценностей миссис Форестер нацепила на себя. Трой говорила, что они держат в нем акции и документы. Вы, конечно, слыхали, что ключом распоряжается Молт?

– Просто черт знает что! – с оттенком отчаяния в голосе воскликнул Рэйберн. – Как говорится, прочел бы в книжке, не поверил. Нам придется вскрыть его для них?

– Или для себя. Я спрошу разрешения у полковника, а пока они не должны к нему прикасаться.

Рэйберн указал на поцарапанную поверхность.

– Ей-богу, орудовали кочергой.

– О, где мой Бейли и его порошки, что тайное делают явным!

– Значит, вот что я думаю, – продолжал развивать мысль Рэйберн, – некий неизвестный злоумышленник был застигнут врасплох, когда пытался открыть сундук кочергой.

– И был убит? Той же кочергой? После драки? Не слишком ли много наворочено? И когда вы говорите "какой-то злоумышленник"...

– Я имею в виду Молта...

– ...который предпочел ковырять замок кочергой, вместо того чтобы воспользоваться ключом?

– Вы правы, дурацкая версия, забудем о ней. Ну тогда Молт вернулся сюда, отработав у елки, застиг злоумышленника и получил удар по голове.

– А потом?

– Его выбросили в окно. А вслед за ним и кочергу.

– В таком случае, – сказал Аллейн, – тело убрали прежде, чем начались поиски. Давайте взглянем на окно.

Оно было таким же, как все остальные в доме: подъемное окно, верхняя и нижняя рамы крепились друг к другу задвижкой.

– Лучше его не трогать. Что совершенно невыносимо в здешнем образцовом хозяйстве, так это то, что тут ни пылинки не оставляют. Но если глянуть из окна вниз, Джек, то упрешься взглядом в верхушку ели, с которой Билл-Тасман снял кочергу. Его кабинет как раз под нами. А если выглянуть и посмотреть налево, то окажется, что окно находится в юго-восточном углу крыла. Секундочку, ну-ка, ну-ка.

– Что такое?

Аллейн перемещался вдоль окна, наклонив голову и пристально вглядываясь.

– Будьте добры, Джек, выключите свет. Там что-то есть... да, у самой верхушки дерева. Поблескивает на свету. Взгляните.

Рэйберн, приложив ладонь козырьком ко лбу, уставился в ночную тьму.

– Ничего не разберу. Разве что кусочек чего-то блестящего и легкого. Еле видно.

– Но все же видно. Совсем близко к нам. В хвое.

– Может быть, ленточка?

– Или мишура.

– Точно. Развевается на ветру. И что?

– И ничего. Так, вдруг подумалось... У нас с вами еще дел по горло. Необходимо выяснить в деталях и подробностях, кто и что делал вчера вечером и куда ходил.

– Миссис Аллейн наверняка сможет помочь.

– Вам известно, что я думаю по этому поводу? – сурово осведомился Аллейн.

– Но ведь то было до того, как вам поручили дело.

– Именно. А теперь я нахожусь в изумительной ситуации: мне придется допрашивать собственную жену, используя тактику и уловки полицейского следователя.

– Возможно, – неуверенно пробормотал Рэйберн, – ей это покажется забавным.

Аллейн уставился на него.

– А знаете, – произнес он наконец, – в ваших словах что-то есть. Не удивлюсь, если она и впрямь позабавится. – Он помолчал немного. – И будет, как всегда, права, хотя лично я не вижу повода для веселья. Идемте. Нужно побыстрее покончить с осмотром. Я только еще разок взгляну на этот чертов сундук.

Аллейн стоял на коленях над сундуком, Рэйберн заглядывал ему через плечо, когда над ними раздался голос полковника Форестера:

– Значит, вы его нашли.Отлично. Отлично.

Полковник слегка запыхался, но глаза его сияли, чувствовалось, что его прямо-таки распирало от любопытства.

– Я не пошел в гостиную к дамам, – объяснил он. – Решил потихоньку наведаться сюда и узнать, не нужна ли вам помощь. Ведь у вас могут возникнуть вопросы. Поэтому я здесь, и, если я мешаю, отошлите меня обратно. Если бы не тревога за Молта, мне было бы страшно интересно посмотреть, как вы на самом деле работаете. И... кстати, ваша жена сказала, что Джордж Аллейн приходится вам братом. Мы вместе служили; конечно, по званию он был младше меня, лейтенант. Помнится, он был совсем молоденьким. Какое совпадение, не правда ли? Скажите, что он делал, после того как вышел в отставку? Стал проконсулом, если мне память не изменяет?

Аллейн ответил на вопрос настолько кратко, насколько позволила вежливость. Полковник сел на кровать и широко улыбнулся собеседнику, дышал он все еще с трудом, но настроение, по всей видимости, у него было прекрасное. Аллейн представил ему Рэйберна, и старик радостно закивал.

– Но не обращайте на меня внимания, – сказал он. – Вы сейчас сыщики за работой, вооруженные увеличительным стеклом и всем прочим. Скажите, что вы думаете о царапинах на сундуке?

– Я хотел спросить об этом вас, сэр, – ответил Аллейн. – Попытка была неумелой, не так ли?

– Неумелой? Ну разумеется. А какой еще она могла быть, когда орудовали кочергой?

– Вы знаете о кочерге?

– Ну да! Хилари сказал нам.

– Что именно он сказал?

– Что нашел кочергу на дереве за окном. Неподобающее место для такого инструмента, не правда ли?

– Он описал ее?

Несколько секунд полковник внимательно смотрел на Аллейна.

– В общих чертах, – сказал он и, чуть помолчав, добавил: – В любом случае, обнаружив следы на сундуке, мы оба, Тру и я, сразу подумали о кочерге.

– Почему?

– Не знаю. Просто подумали, и все. Кочерга, решили мы, или Тру решила, что в принципе одно и то же.

– Вы заметили, что из гардеробной исчезла кочерга?

– О боже, нет. Даже не подозревал. Ни секунды.

– Полковник Форестер, Трой сказала мне, что вы виделиМолта, после того как он надел костюм Друида.

– Верно! – сказал полковник, тараща глаза. – Я видел его.

– Уверены?

– Ну... можно сказать, что видел. Я лежал на кровати в спальне и, знаете ли, немножко дремал, а он появился на пороге ванной. Он хотел показаться мне. На нем был костюм, парик, в руке он держал бороду. По-моему, он сказал, что заглянет ко мне еще разок, прежде чем спуститься вниз. А я напомнил ему про окно, а потом-таки уснул. Он, по-видимому, заглядывал в спальню, но не стал меня будить и ушел. Наверное, миссис Аллейн вам об этом случае рассказывала. Я припоминаю, хотя могу и ошибаться, но мне кажется, я слышал, как он открывал окно.

– Слышали, как он открывал окно?

– Да. Я велел ему выглянуть из окна гардеробной посмотреть, стоит ли на углу Винсент с санями. Потому что с появлением Винсента ему следовало спускаться. Такова была договоренность. И произойти это должно было ровно в полвосьмого, ни секундой раньше, ни секундой позже. Так оно и случилось.

– Что?! – воскликнул Аллейн. – Вы хотите сказать?..

– Я люблю во всяком мероприятии придерживаться четкого расписания, и Хилари, что меня очень радует, тоже. Мы сверили все часы, ручные, настенные и напольные. И я только что вспомнил: я уверен, что слышал, как он открывает окно, и сразу же часы на конюшне пробили половину. Значит, наступил момент, когда Винсент должен был подать знак, а Молт – спуститься вниз наклеивать бороду. Иначе говоря, первый этап операции завершился.

– Понятно. И – простите за навязчивость, но это очень важно, – по возвращении он не зашел к вам?

– Нет. Не зашел. Точно, – произнес полковник очень неуверенным тоном.

– Может быть... вы все еще спали?

– Да! – завопил полковник, словно на него снизошло откровение. – Наверное! Несомненно, я спал! Конечно!

Аллейн услышал, как мистер Рэйберн подавил глубокий вздох.

– Видите ли, – продолжал полковник, – я и правда отключаюсь после приступов. Наверное, что-то такое подмешано в пойло, которое мне выписывает лекарь.

– Да, я понимаю. Скажите... меховые сапоги, он должен был надеть их здесь или в раздевальне?

– В раздевальне. Он сам отнес их туда по моей просьбе. Я хотел нарядиться здесь, потому что тут есть большое зеркало, но сапога не имели значения, и в них неудобно топать по лестницам.

– Ясно.

– Полагаете, вы найдете его? – спросил полковник.

– Думаю, найдем. Надеюсь.

– Вот что я скажу вам, Аллейн, – лицо полковника стало печальным, как у белого клоуна, – боюсь, бедный малый мертв.

– Почему, сэр?

– Конечно, пока рано говорить. Но... не знаю... я очень боюсь, что бедный старый Молт мертв. Во многих отношениях он был ужасным болваном, но мы подходили друг другу, он и я. А вы что думаете?

– Есть другое объяснение, – осторожно заметил Аллейн.

– Знаю, о чем вы. Амнезия, да?

– Во всяком случае, нечто, что заставило его выйти из раздевальни на улицу и отправиться бродить в ночи. Мисс Тоттенхэм сказала, что от него сильно разило алкоголем.

– Она так сказала? Да? Ну, переволновавшись, он мог наделать глупостей. По правде говоря... боюсь, он их наделал.

– Прочему вы так думаете?

– Потому что, когда я запутался в халате и у меня начался приступ, он помог мне выпутаться и уложил в постель, и, должен признаться, от него просто ужасно пахло виски. Разило прямо-таки. Но если причина в алкоголе, то где он сейчас? – спросил полковник. – Неужто блуждает по пустоши, словно какой-нибудь король Лир? В такую погоду, бедняга... Но если он там, – очень энергично произнес полковник, – его нужно найти. Это самое главное. Его нужно найти.

Аллейн объяснил, что поисковая партия уже на пути в Холбердс. Когда он сказал, что майор Марчбэнкс пришлет полицейских собак с проводниками, полковник коротко кивнул, словно услышал об исполнении собственного приказа. Аллейн все более и более укреплялся во мнении, что имеет дело вовсе не с дурачком. Сколь эксцентричен бы ни был полковник в домашней обстановке, как странно бы ни выражался, но до сих пор он не сказал ни одной явной глупости. И когда Аллейн завел разговор о сундуке и гардеробной, полковник оборвал его на полуслове.

– Знаю, вы хотите запереть комнату, – сказал он. – Ваши ребята всегда запирают помещения. Я скажу Молту... – Он осекся и взволнованно махнул рукой. – Сила привычки. Глупо. Я снесу наши вещи в спальню.

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы сами все сделаем. Но у меня есть еще один вопрос: вы не могли бы сказать, что лежит в сундуке?

– В сундуке? Так, дайте вспомнить. Бумаги, во-первых. Мой послужной список. Дневники. Мое завещание... Одно из них, – поправился полковник. – Акции, облигации, или как их там называют. – Полковник снова на минутку задумался. – Деловые бумаги, так скажем. Деньги Тру, самая малость. Она любит всегда иметь под рукой наличные. Говорят, все женщины любят. И драгоценности. Вот, пожалуй, и все. Да.

Аллейн сказал, что с сундука потребуется снять отпечатки пальцев, и полковник немедленно попросил о разрешении присутствовать при процедуре.

– Мне ужасно интересно... – старик словно извинялся, – посмотреть, как проступают невидимые следы, когда их посыпают порошком, и все такое прочее. Я прочел множество детективов, ужасная чушь, но в них немало полезных сведений. Тру читает с конца, но я не позволяю ей рассказывать, кто убил.

Аллейну удалось свернуть полковника с темы, и в конце концов они порешили, что в ожидании прибытия людей из Лондона сундук поставят в шкаф в гардеробной, перенесут пожитки полковника в спальню, а затем запрут и шкаф, и гардеробную. Ключи останутся у Аллейна.

Прежде чем переезд был закончен, в комнату с громким топотом ворвалась миссис Форестер.

– Так я и знала! – Она сурово глянула на мужа.

– Со мной все в порядке, Тру. Дело принимает серьезный оборот, но со мной все в порядке. Правда.

– Что вы делаете с сундуком? Добрый вечер, – добавила миссис Форестер, кивнув Рэйберну.

Аллейн начал объяснять. Полковница сверлила его грозным взглядом, но выслушала не перебивая.

– Ясно, – припечатала она. – Получается, что Молт, у которого ключ лежал в кармане, открывал сундук кочергой, но ему помешали, так?

– Конечно, нет, Тру. Мы все согласны, что такого быть не могло.

– Тогда вы решили, что его убили, а тело заперли в сундуке?

– Право, дорогая!

– Одна мысль не глупее другой.

– Но мы их не рассматриваем. Правда, мистер Аллейн?

– Миссис Форестер, – перешел в наступление Аллейн, – а каково ваше мнение о случившемся? У вас есть версия?

– Нет, – отрезала старая дама. – Не мое дело сочинять версии. И не твое тоже, Род, – вскользь бросила она мужу. – Но я хотела бы сделать замечание и надеюсь, вы его примете к сведению: Молт и здешние убийцы были друг с другом на ножах.

– Почему?

– Почему! Да потому что Молт терпеть не мог такого сорта людей. Он старый солдат, денщик. Служил на Востоке. Много чего повидал в жизни и любит, чтобы все делалось в соответствии с уставом Ее Величества. Полковой снобизм. Им пропитана вся армия сверху донизу. Он считает слуг Хилари бандой подонков и не скрывает этого.

– Я пытался, – вставил полковник, – внушить ему более просвещенный взгляд на вещи. Но он не хотел понимать, бедняга, не хотел.

– Он был женат?

– Нет, – разом ответили супруги, и миссис Форестер добавила: – Почему вы спрашиваете?

– В его бумажнике есть фотография...

– Так вы нашли его! —столь порывисто воскликнула миссис Форестер, что не только ее собеседники, но и сама она смутилась.

Аллейн объяснил, где обнаружили бумажник.

– Наверное, чья-нибудь дочка, – предположил полковник. – Одного из его приятелей по службе. Он любит детей.

– Ложись в постель, Род.

– Еще не время, Тру.

– Время. Для тебя.

Рэйберн, который с момента появления Гертруды Форестер потихоньку перетаскивал пожитки полковника в спальню, вернулся и выразил надежду, что супруги найдут все вещи в порядке. Миссис Форестер, на лице которой явственно читалось "а куда мы денемся?", увела мужа, оставив обе двери ванной открытыми, очевидно, с тем, чтобы присматривать за полицейскими.

Аллейн и Рэйберн подняли сундук за боковые ручки, поставили в шкаф и заперли там. Аллейн подошел к окну, встал на викторианскую скамеечку для ног и принялся разглядывать в лупу соединение двух рам.

– По крайней мере, здесьпыль не вытирали, – пробормотал он. – Но много ли нам это даст, сказать не берусь. – Он беспокойно прошелся по комнате.

В дверях ванной возник полковник Форестер в пижаме и халате. Он скорчил извиняющуюся гримасу, мотнул головой туда, где находилась его жена, и закусил нижнюю губу, после чего закрыл дверь, и они услышали, как он чистит зубы.

– Ну просто душка, а? – пробормотал мистер Рэйберн.

Аллейн подошел к своему коллеге и указал на окно. Дождь все еще бешено стучал по наружному подоконнику, растекаясь потоками воды по стеклам. Рама непрерывно дребезжала. Аллейн выключил свет, и пейзаж за окном приобрел расплывчатые очертания. Верхушка ели судорожно моталась из стороны в сторону под непрекращающимися ударами серебристых струй, жестких, как розги. Вдали появились размытые огни, они то исчезали, то вновь выныривали из низин.

– Ребята из Вейла. Или моя команда.

– Взгляните на ель.

– Раскачивается как безумная, правда? Такой уж он, ураган. Ветки сломаны, и снег весь сдуло. Да уж, с северо-западным шутки плохи.

– Там что-то застряло. Обрывок чего-то блестящего.

– Чего не занесет бурей.

– Оно с подветренной стороны. Впрочем... возможно, вы правы. Нам пора спуститься вниз. Вы идите вперед, Джек. Я запру гардеробную. Кстати, они потребуют ботинок Молта, чтобы собаки взяли след. Только на псов и остается надеяться.

– Не дать ли им меховой сапог из раздевальни?

Аллейн поколебался и согласился.

– Тогда до встречи внизу.

– Пока.

Рэйберн вышел. Аллейн задернул занавески на окне, постоял немного в темной комнате и уже собрался выйти, как дверь в ванную отворилась и на пол упало пятно тусклого отраженного света. Аллейн замер на месте. Голос, едва слышный, неузнаваемый, выдохнул: "О!" – и дверь закрылась.

Аллейн подождал и вскоре услышал шум воды, текущей из крана, и другие звуки, сопровождавшие вечерний туалет.

Он запер дверь в ванную, вышел в коридор, запер вторую дверь, сунул оба ключа в карман и повернул налево как раз вовремя, чтобы увидеть, как Трой заходит в свою спальню.

Аллейн скользнул в комнату вслед за ней; Трой стояла перед камином.

– Ты носишься по коридорам, как кролик, дружок Алисы, – улыбнулся он. – Не смотри на меня так, словно первый раз видишь. Радость моя, отключись и не обращай внимания. Изменить мы ничего не в силах, просто не нужно обращать внимания.

– И не буду.

– Глупо получилось. Смехотворно.

– Сейчас лопну от смеха.

– Трой?

– Ладно, все в порядке. Спасибо, что зашел.

– И скоро я насовсем...

Трой подняла руку, словно подавая знак.

– Что такое? – спросил Аллейн. Трой указала на встроенный шкаф.

– Если Форестеры оставили дверь своего шкафа открытой, то, приложив ухо к задней стенке, можно их услышать, – сказала она. – Хотя вряд ли они оставили дверь открытой и вряд ли тебе захочется подслушивать. Зачем? Тем не менее такое возможно.

Аллейн подошел к шкафу и сунул голову внутрь. До него донеслось журчание спокойной беседы, голос полковника звучал близко, голос миссис Форестер намного дальше. "Она все еще в ванной", – подумал Аллейн. Внезапно загрохотали плечики, и полковник неожиданно совсем рядом произнес: "...трудновато найти место..." и несколькими секундами позже: "Все в порядке, нашел. Не начинай, Тру".

Наступила тишина. Аллейн вынул голову из шкафа.

– В сочельник, – сказала Трой, – сразу после полуночи, вешая платье, я услышала, что они вроде бы ссорятся.

– Да?

– Ну... дело было только в одной фразе полковника. Он сказал, что решение принято окончательно и что если не она, то он сделает это. Он говорил очень непохоже на себя. А потом миссис Форестер громко хлопнула дверью... дверью ванной видимо, и я слышала, как она, ругаясь, пробирается к кровати. Я с трудом вспомнила о приличиях и оторвалась от шкафа.

– Любопытно, – отозвался Аллейн и, подумав немного, добавил: – Я должен идти.

Он был на полпути к выходу, когда в глубокой тишине раздался дикий вопль миссис Форестер.

Глава 7

ДОМАШНЕЕ ХОЗЯЙСТВО

1

Полковник Форестер лежал под окном, скрючившись, лицом вниз, и выглядел очень маленьким и жалким. Его жена в ярко-красном халате стояла рядом с ним на коленях и пыталась приподнять мужа. В этот момент и вошли Трой с Аллейном. Аллейн поспешил на помощь перепуганной женщине.

– Ему надо дать лекарство? – спросила Трой.

– Таблетки. На столике, у кровати.

Полковник теперь сидел, поддерживаемый женой. В широко раскрытых глазах застыл ужас, голова легонько покачивалась в такт дыханию. Тощая косица миссис Форестер, приготовившейся ко сну, болталась над его ухом.

– Их здесь нет, – сказала Трой.

– Должны быть. Похожи на пилюли. В капсулах. Он всегда кладет их туда. Побыстрее.

– Поищите в кармане его халата, если сможете дотянуться, – предложил Аллейн. – Погодите, я сам. – Карман был пуст.

– Я видела их. Я напоминала ему. Вы плохо смотрели. Род! Род, все в порядке, родной. Я здесь.

– Честное слово, – сказала Трой. – Их нет на столике. Может, дать бренди?

– Да. Фляжка в среднем ящике. В туалетном столике.

Фляжка была на месте. Трой открутила крышку и передала бутылку миссис Форестер. Аллейн принялся рыскать по комнате.

– Так-то лучше, да, Род? Лучше?

Трой принесла стакан воды, но миссис Форестер даже не взглянула на него. Приложив горлышко бутылки к губам мужа, она говорила:

– Выпей, Род. Всего один глоток. Выпей. Надо. Вот так. И еще один.

– Нашел! – воскликнул Аллейн.

Он протянул миссис Форестер раскрытую ладонь с капсулой. Затем забрал у нее фляжку и поставил на туалетный столик, рядом со стеклянным пузырьком.

– Род, смотри, твоя таблетка. Ну-ка, давай, милый.

Ожидание казалось бесконечным. В тишине раздавалось лишь дыхание полковника – слабые ритмичные звуки "ха... ха... ха...". Наконец миссис Форестер произнесла:

– Теперьлучше, да, родной? Теперьлучше.

Полковнику и вправду полегчало. Выражение безумного страха исчезло, он коротко застонал, а потом что-то пробормотал.

– Что? Повтори.

– Молт, – прошептал полковник.

Миссис Форестер отозвалась невнятным восклицанием, пригладила редкие волосы мужа и поцеловала его в лоб.

– Опять... приступ? – Голос старика был едва слышен.

– Да.

– Сейчас пройдет.

– Конечно, пройдет.

– Встать.

– Пока рано, Род.

– Нет, встать.

Он вяло засучил ногами по ковру. Миссис Форестер с трогательной беспомощностью, на которую Трой считала ее абсолютно неспособной, обернулась к Аллейну.

– Да, конечно, – отвечал Аллейн на невысказанную просьбу. – Он ведь не должен лежать горизонтально.

Аллейн склонился над полковником.

– Позвольте перенести вас в постель, сэр.

– Спасибо. Извините...

Трой взбила подушки на кровати и откинула покрывало. Обернувшись, она увидела Аллейна с полковником на руках.

– А вот и мы. – Аллейн мягко опустил свою ношу на кровать.

– Старая гвардия умирает, но не сдается! – Полковник глянул на Аллейна, и на его лице промелькнуло проказливое выражение.

– Ты старый дурак, – ласково сказала его жена.

– Победа будет за вами, – улыбнулся Аллейн. – Наверняка.

– О да. Я тоже так думаю.

Миссис Форестер принялась растирать руки мужа, зажав их между своими старческими ладонями.

Аллейн аккуратно двумя пальцами взял стеклянный пузырек и поднес его к свету.

– Где он был? – спросила Трой.

Аллейн мотнул головой в сторону корзинки для мусора из лакированной кожи, стоявшей под туалетным столиком. Жест не остался незамеченным, от орлиного взора миссис Форестер ничто не ускользало.

– Там?– произнесла она. – Внутри?

– Могу я переложить куда-нибудь капсулы? Пузырек я хотел бы оставить себе.

– Пожалуйста. На туалетном столике есть коробка для булавок. Возьмите ее.

Переложив таблетки, Аллейн развернул носовой платок и ловко упаковал в него пузырек вместе с пробкой.

– Подуем на сбежавшее молоко, – пробормотал он и сунул сверток в карман.

– Что это значит? – резко осведомилась миссис Форестер, быстро восстановившая спортивную форму.

– Это значит, что поздновато спохватились, – ответил Аллейн.

– Нельзя ли проветрить комнату? – окрепшим голосом произнес полковник.

Окно, под которым его нашли, не было зашторено. Дождь все еще колотил по стеклу.

– Стоит ли? – спросил Аллейн.

– Мы всегда опускаем верхнюю раму на ночь, – сказала миссис Форестер. – Молт опускает, прежде чем лечь в постель. На два дюйма. Всегда.

Задвижка, скреплявшая обе рамы, оказалась открытой. Аллейн уперся тыльной стороной ладоней в верхнюю планку нижней рамы и не смог сдвинуть ее с места. Он попытался приподнять раму, ухватившись за два медных крюка у ее основания, но безуспешно.

– Чтобы опустить верхнюю раму, нужно сначала приподнять нижнюю, – заметила миссис Форестер.

– Что я и пытаюсь сделать.

– Быть такого не может. Окно отлично открывается.

– А теперь не открывается.

– Руки крюки.

Презрительное замечание Аллейн воспринял как руководство к действию. Округлив пальцы, он принялся водить ими на стыке двух рам.

– Его заклинило, – определил он.

– Что?

– Между рамами вложен клин.

– Так выньте его.

– Погодите минутку, миссис Форестер, – сказал Аллейн. – Погодите.

– Почему я должна погодить?

– Потому что я так сказал, – последовал ответ, и, к изумлению Трой, он пришелся по вкусу миссис Форестер.

– Надеюсь, – огрызнулась она, – вы знаете, что делаете.

– В чем дело, Тру? – осведомился ее муж. – Проблема с окном?

– Им сейчас занимаются.

– Его заело. Сильно заело.

Аллейн подошел к кровати.

– Полковник Форестер, – спросил он, – вы бились над окном? Подняв руки над головой? Напрягаясь и толкая?

– Замнем для ясности, – попросил полковник.

– Род! – возопила его жена. – Ну чтоприкажешь с тобой делать? Я говорю...

– Прости, Тру.

– Я открою другое окно, – решил Аллейн. – Это пусть останется, как есть. Пожалуйста, это очень важно. Вы понимаете, не правда ли? Его нельзя трогать.

– Конечно, конечно, – пробормотал полковник. Его глаза были закрыты, он задремывал. "Белый Рыцарь, – подумала Трой, – превращается в садовую соню".

Миссис Форестер упрятала руки полковника под одеяло, насупившись, оглядела мужа и двинулась в другой конец комнаты к Аллейну и Трой.

– Что это за ерунда насчет клиньев? – немедленно потребовала она разъяснений.

– Второй слуга, или как его тут называют...

– Да, понятно. Найджел.

– Так вот, Найджел, возможно, вложил клин между рамами, чтобы окно не дребезжало.

– Почему бы и нет.

– В таком случае он заклинил только одно окно.

Словно в подтверждение слов Аллейна, второе окно в спальне Форестеров отбило барабанную дробь.

– Наши окна не заклинены, – вставила Трой.

– В гардеробной тоже. Разрешите воспользоваться вашими ножницами. Спасибо.

Аллейн придвинул стул к окну, сняв ботинки, встал на него и осторожными движениями извлек из-под соединения рам туго свернутый кусок картона. Держа картон за самый кончик, Аллейн положил его на туалетный столик.

– Похоже на упаковку от лекарства, – сказал он. – Она вам знакома? Пожалуйста, не трогайте.

– В ней был пузырек с таблетками. Мы его недавно открыли.

Взяв конверт с письменного стола, Аллейн сунул туда клин, а конверт положил в карман. Надев ботинки, он поставил стул на место.

– Не забудьте, – повторил он, – окно трогать нельзя и не позволяйте Найджелу к нему прикасаться. Вам еще нужна наша помощь, миссис Форестер? Можем мы оставить вас со спокойной душой?

Полковница сидела за туалетным столиком, подперев голову рукой. Тощая косица болталась за спиной, сквозь редкие волосы на голове просвечивала кожа. Миссис Форестер выглядела старой и очень усталой.

– Спасибо, – отозвалась она. – Ничего не нужно. Не беспокойтесь о нас.

– Вы уверены? – Трой коснулась ее плеча.

– Да, моя дорогая, совершенно уверена. Вы были очень добры. – Слегка приподнявшись, она смерила Аллейна своим фирменным свирепым взглядом. – И вы тоже, если уж на то пошло. Спасибо.

– Знаете, – посоветовал Аллейн, – на вашем месте я бы запер двери на ключ. Вы же не хотите, чтобы вас тревожили?

Миссис Форестер пристально поглядела на него, а затем покачала головой.

– Догадываюсь, о чем вы думаете, – сказала она.

2

Спустившись вниз, Аллейн обнаружил, что суперинтендант Рэйберн не терял времени даром. Облачившись в форменный непромокаемый плащ, он давал указания пятерым констеблям, также одетым в плащи. У входных дверей дожидались двое тюремных охранников и две собаки – образцовые представители чуткой собачьей породы. Хилари с чрезвычайно встревоженным видом стоял у одного из каминов.