Текст книги "Под моим крылом (СИ)"

Автор книги: Наташа Гера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

– Ну как, зачем? Хоть что-то ему приятное сделаю…

Захар не сдержался и засмеялся вслух.

Смешно им. А я вот не смеялась. Мыла холодильник и плакала. О своем утерянном сексе.

– И ты осталась у него ночевать? – Спрашивает Мая, – в надежде на утренний матч-реванш?

– Ты прям все-все обо мне знаешь? Ну, я хотела остаться. А потом у него начал звонить телефон.

Звонит и звонит. А Петя спит себе и нифига не слышит. Никогда вот не роюсь в чужих телефонах, а тут подумала, что это может быть очень важно, раз так упорно звонят в два часа ночи.

Звонил Валентин. Я подняла трубку, сказала “алло”, а сказать “Петя спит, что ему передать?” я не успела. По голосу я поняла, что это какая-то Валентина и она сходу давай на меня орать:

– Где Петя? Почему трубку не берет!

– Он спит…

– А ты кто такая? Ты что там делаешь? Пошла вон от моего Петьки! Думаешь, нашла дурачка с квартирой, и ты его на себе женишь? Прошмандовка!

Данафиг надо!

– Что ему передать?

Дальше была непереводимая игра слов, но суть такая: эта Валентина собралась за Петю замуж, а я – падшая женщина, даже думать не должна о Пете.

Ну, я собралась, вызвала такси и уехала домой. Нафиг не надо такого счастья, пусть берет себе этого самца вместе с недвижимостью. Я могу ей только посочувствовать, заводить этого мачо то еще удовольствие. И я не прошмандовка!

– Я ведь не прошмандовка? – Уточняю я у Маи. Этот вопрос меня сейчас очень интересует.

– Нет, – уверенно отвечает она.

– Ни в коем разе! – Кричит Захар из кухни. И как только услышал?

Петя мне днем позвонил, извинялся за все. И за то, что лишнего выпил, и что уснул. Я ему рассказала о его настойчивой невесте. А он мне говорит, что это не невеста, а жена его друга. Да мне то все-равно, мне не интересно. До свидания.

– И вот уже две недели я ни с кем не встречаюсь, никуда не хожу. Ничего не хочу, – тихо жалуюсь Мае. – У тебя есть вкусняшка от такой проблемы?

– Для Пети? Есть. Трубочка вафельная со сгущенкой!

– Для меня!

– И для тебя найдется, если Книга разрешит. А ты чего хочешь?

– Чтобы моя жизнь стала такой, как была.

– Ой, нет! – Мая машет на меня руками, – так не пойдет. Ты должна конкретно сказать, чего хочешь. А то я знаю одну, пожелала познать смысл жизни, съела кексик и проснулась с крыльями.

Я тоже ее знаю.

– Ладно, я тогда подумаю еще.

Когда я ухожу от них, нагруженная пакетами со всякими вкусняшками, Захар наклоняется и говорит мне:

– Запомни, никакая ты не прошмандовка…

– Мая, а че твой муж говорит, что я даже прошмандовка уже никакая?

Мая ущипнула Захара за руку.

– Ты что такое говоришь?

– Так ты не дослушала и переврала! Я хотел сказать, что ты замечательная женщина и можешь осчастливить любого мужчину! Вот!

– Ну ладно тогда.

После позорного провала с Петей я отпустила ситуацию на самотек. И где-то еще через две недели поняла, что меня никто уже на свидания и не приглашает. Очень сильно удивилась, заказала себе пиццу с доставкой на дом, включила киношку, просмотрела минут десять и уснула.

Я-то думала, что я такая звЯзда, прямо нарасхват. А вот телефон уже вторую неделю молчит.

С трудом просыпаюсь по утрам и собираюсь на работу. Работа дает мне деньги, надо приводить себя в порядок, нацепить улыбку – и арбайтен, шнель!

Жду тепла и весны. Надеюсь, что все поменяется. К лучшему, в этот раз.

На работе ничего не поменялось. Валя носит каждый раз новые крылья, иногда повторяется. Мне даже неловко на них смотреть. У новой коллеги, слишком болтливой многодетной мамы, на зеленых крыльях четыре божьих коровки. Детей у нее тоже четверо. Она не против еще родить. Ей бы с моими сестрами потусоваться.

А начальница меня теперь не любит. Потому, что мне надо было вести себя как все, молча слушать ее нытье и жалобы на свекровь, мужа и детей. А я ее учила жизни – не ной, радуйся, ищи в жизни хорошее, цени то, что имеешь. Так я просто пыталась спасти ее крылья, которые уже в сквозных дырках, и труха сыплется.

Потому и повышения мне не видать.

И вот настроение меня такое – сплошная хандра, ни любви, ни секса в жизни нет, так я еще и усугубила ситуацию. Сходила в гости к сестрам. У одного из племянников день рожденья. Сестры знают, что я в этом плане забывчивая и неорганизованная, поэтому сообщают мне заранее дату, место празднование, имя именинника и заказывают конкретный подарок. Иначе я все пропущу, но не сильно расстроюсь, а они потеряют возможность утвердится в своем материнстве на моем фоне. Племянников и племянниц у меня много, поэтому на такие мероприятия я хожу каждый месяц, иногда и по нескольку раз. Терпеть не могу все это, но надо. Я же часть семьи. Тут у нас царят законы построже, чем у итальянской мафии.

Представляешь, какое удовольствие я получаю на детских днях рождениях? Много детей разного возраста – бегают, скачут, плачут, бесятся, капризничают, поют. Кто-то прячется за моими ногами, другой сшибает с ног на машинке вместе с тем, первым. Одного дают подержать на руках, хотя мы оба не проявляем особого восторга. А вот милашка в золотых кудрях вытирает руки от шоколада мне о платье. Заполошные мамочки, носятся с детьми, все контролируют, но вокруг полный хаос. И я в красивом платье и на шпильках. Через десять минут я хочу сбежать, резко бросив подарком в именинника, не дождавшись торта. Любимое развлечение теток – это спрашивать меня, когда же я обзаведусь таким счастьем, когда выйду замуж и нарожаю детей?

Делать мне больше нечего. Щаз все брошу и побегу в роддом.

Однажды я была на детском дне рождения в специальном детском кафе. Адский ад как доя меня. Дети переели сладкого и бесились. Аниматоры опаздывали. Усталая мама именинника ругалась с администрацией. Юные гости в момент распаковали все подарки, а потом за что-то били именинника коробкой от подарка. Он сказал маме: это какой-то галимый день рожденья, собрал свои вещи и ушел. Я была с ним согласна. Тем более, у них в меню ни коньяка, ни коктейлей не было.

Сегодня все собрались в доме у старшей сестры, Карины. Я отловила именинника, душевно поздравила, расцеловала в обе щеки и вручила подарок. А этот засранец мне говорит:

– Я не Саня, а Игоряша. Саня вон там. – Это ж надо было так лохануться? А я виновата, что ли, что они так быстро растут и меняются? Надеюсь, никто не увидел?

Ага, как же. Одна видела, всем рассказала, и вот у моих сестер есть новый повод, чтобы поржать – как я именинника перепутала. Ох, мне это долго будут припоминать.

Вот моя любимая часть застолья:

– Так когда уже ты заведешь себе мужа и детей?

А вот почему нельзя в ответ спросить человека:

– Так когда уже ты мозги себе заведешь?

Можно?

С этого праздника жизни я принесла домой кусок торта, пакет пирожков какую-то заразу.

Болею я редко и даже в сезон простуд или во время эпидемии гриппа остаюсь на ногах и работаю за всех. Но зато если болею, то конкретно – обычных соплей у меня не бывает, сразу ангина или бронхит, или пневмония. Высокая температура, аллергия на антибиотики и все такое. Две недели или больше пропадают из жизни.

Спала плохо, снились кошмары о детских днях рождениях, где страшный клоун пытался меня задушить. Проснулась с болью в горле и сразу поняла, что попала. На работу не пошла, сообщила начальнице, что должна лечиться. И долго слушала нытье о том, что меня заменить некому и что я вообще там себе думаю?

Думаю, как бы не помереть в одиночестве. Занялась самолечением, напилась горячего чая и уснула. Сима говорила, что сон лечит. Уснула больная, а просыпаешься здоровая.

С первого раза мне не помогло. Я проснулась от озноба. Взяла себе еще одно одеяло, не без труда приготовила чай. Есть не хотелось, да и особенно не было ничего готового в холодильнике. А так захотелось бульончика.

Вот и минусы самостоятельной жизни – ты всегда заботишься о себе сама. А мне так сейчас захотелось под сильное крыло. А еще мне было страшно, температура не сбивалась. По-хорошему, давно надо было вызвать доктора. Еще днем. А то ведь теперь, вечером, придется ждать до утра. А еще у меня нет денег ни на врача, ни на лекарства. Даже чай вон заканчивается. Завтра буду пить кипяток.

Почему со мной рядом нет мужчины, который порешает все мои проблемы, спасет, поможет в болезни? Где они, все те мои мужчины, которые так меня любили?

Я начала писать Денису. Первая. Раз уж он так меня любит, как рассказывает, что ему стоит приехать и спасти меня от болезни? Знаю, что не должна звонить ему, должна быть гордой и независимой, но мне так плохо. У меня нет лекарств, денег и еды. Я отправила штук десять сообщений с ошибками, потому что и руки дрожали, и буквы расплывались. И получила в ответ одну: я не приеду, выздоравливай.

Выздоравливай?

Что, прости? Выздоравливай?

И это все? Вот и цена всей его любви.

И в этот момент свершилось чудо. Пелена с глаз упала. И я поняла, что больше никогда не хочу его видеть. Никогда. Пошел ты в жопу, Денис. От него я излечилась в один момент, а вот болезнь моя заходила на новый вираж – температура не сбивается.

Леонид отморозился и даже трубку не взял.

Лешик шепотом ответил, что встретил девушку своей мечты и сейчас с ней, все, целую, пока.

Наверное, из-за температуры я позвонила Пете – интеллигенту, а трубку подняла женщина. Валентина? Нашла все-таки свое счастье.

Я нажала в телефоне отбой и упала на подушки. Все.

Я не проснулась, меня вырвал из забытия настойчивый телефонный звонок.

– Привет, Фима.

– Привет, Кира. – Я еле разговариваю, горло болит, голова болит, все болит.

– Извини, что беспокою тебя, но у меня тут такая ситуация…

– Что случилось?

– Ангелина очень плохо спит ночью, я уже как зомби. А еще в груди что-то затвердело, покраснело, болит и температура. – Ой, не надо подробностей! – Ты могла бы погулять с детьми и врача мне найти какого-то, я уже плохо соображаю от этого всего?

А я сейчас вот вообще тебе не помощник. Давай меряться, у кого температура выше? А доктора по сиськам я знаю только одного – наш общий знакомый.

Вот почему она не оставит меня в покое, чтобы я забыла всю эту позорную для меня историю с ее мужем?

– Кира, я тоже заболела… у меня температура и я боюсь, что заразна.

– Да? Ох. Извини за беспокойство.

– Тебе может помочь кто-то другой? Бывшая свекровь или няня?

– Ммм, – она очень медленно разговаривает, видимо, очень устала.

– Я что-то придумаю, не волнуйся.

И вот я уже звоню Мае и коротко излагаю ситуацию: я заболела, Кира устала и что-то там с грудью, помочь некому, что делать?

– Так, давай я к твоей Кире поеду, посижу с детьми, и Катю возьму с собой, она больше понимает в младенцах и грудях.

– О, ты спасешь не только меня, но еще и одну маму с детьми. Это должно где-то засчитываться.

– Да, да, конечно. Говори адрес, телефон и предупреди Киру.

И вот Чип и Дейл, то есть Мая и Катя, спешат на помощь. А я могу дальше валяться поперек кровати, красиво разбросав волосы.

Несмотря на некоторую абсурдность ситуации, мои подруги справились с задачей. Кира была рада любой помощи, пусть и исходящей от незнакомых женщин. Зато они помогли! Сначала Катя помогла Кире с грудью, показав позу для кормления, которая очень облегчила ее состояние. Потом наложили компресс, собрали детей и ушли гулять на целых два часа.

Кира поспала и отдохнула, температура упала, ей стало легче.

А Мая после нее приехала ко мне, отправив Катю домой. Нечего ей ходить к заразным, у нее дети дома.

– А ты не боишься заразных?

– Тебя? Точно нет. Выздороветь хочешь?

– Конечно хочу.

– Держи пирожок, а мне дай монетку. Правила знаешь.

– Возьми сама в кошельке. А с чем пирожок?

– С рыбкой, оздоровительный. Но с доктором я договорилась, через час приедет.

Больше недели Мая меня буквально выхаживала, приезжала, привозила бульон и паровые котлеты от Захара, заставляла принимать лекарства и даже сама колола мне антибиотики. Я надеюсь, что ведьма из нее лучше, чем медсестра, потому что после ее инъекций синяки с моей попы сходили неделями. А она еще хвасталась, что умеет это делать.

– Да я всем уколы ставлю! И маме, и сестре.

Вот и тренировалась бы и дальше на их попах, а моя за что пострадала?

За это время ни один муд… мужчина не поинтересовался моим здоровьем, кроме Гаврилыча, но речь не о нем, не об этом рыжем архенгеле. Все те мои дорогие мужчины, которых я любила, дарила им себя, как только во мне не стало секса, исчезли из моей жизни. Получается, я нужна им только для одного – для секса. И ничего больше во мне мужчин не привлекает.

Так больно. Так обидно.

Чувствую себя пустой, бестолковой, бесполезной и не нужной.

Из болезни выкарабкалась. Забота Маи, горячие бульончики, врачебная помощь, лекарства, от которых жопа уже синяя – спасибо, Мая! – и особенно пирожки с рыбкой сделали свое дело. Я вышла на работу.

Пока я болела, и Мая опекалась мной, Катя заботилась о Кире. Катя она такая – добрая, душевная, сочувствующая. Конечно же она не могла оставить без помощи женщину с двумя детьми на руках. Тем более, с младенцем. Она отвозила Тима в школу, Сеню в садик, брала Гошу с собой и ехала к Кире. Я даже стала ревновать немного, не хватало еще, чтобы Кира переманила моих подруг! Так и сказала Кате. А она мне ответила, что мне не стоит волноваться, они просто общаются и гуляют с детьми.

– Да какие у вас могут быть общие темы для разговоров?

Катя удивляется:

– Как, что? Беременность, роды, дети, грудное вскармливание.

Ну точно, не со мной ведь обсуждать все это. Зная мое слабое место Катя не утруждает меня подробностями своего материнства. Мы говорим о других вещах. Ладно, пусть болтают и гуляют, но легкое беспокойство все-равно осталось.

– А ты помнишь, как я с ней познакомилась? – Осторожно спрашиваю я, намекая, что все-таки близко дружить им не стоит. Да у пусть простит меня Катя, но Кира – человек совсем другого круга. Я имею ввиду материальное положение.

Да и по характеру они совершенно разные. Если описать одним словом, то Катя – это ласковая кошечка, а Кира – ледяная королева. Хотя, может, материнство равняет всех? Откуда мне знать.

– Я помню, что ты встречалась с ее мужем. Мы об этом не говорим. Кира рассказывает только то, что ты спасла ее и Ангелину, и даже не один раз. Она тебе так благодарна, ты даже не представляешь!

– Отчего же не представляю?

Очень даже представляю. Кира, видимо, привыкла все оценивать в деньгах. Мою помощь она тоже оценила и отблагодарила. Через некоторое время после того, как мы привезли ее из роддома домой, Гаврилыч привез мне от нее подарок. В маленькой коробочке с логотипом ювелирного магазина находились сережки с бриллиантами.

Я эти самые бриллианты в руках держала только в магазине у Любы, тетки Маи, когда приходила туда на экскурсию. Люба разрешила мне даже померить колечко. Блестит, конечно, красиво. А так – где я, работник из аптеки и где бриллианты? Мужчины дарили мне иногда украшения, но не такие дорогие. Так высоко меня не оценили.

К сережкам прилагалась записка с выражением благодарности и большой просьбой принять подарок от всей души. Я не отказала, чтобы не обижать ее. Только вот мне и носить их некуда и хранить негде – сейфа у меня дома нет.

А серьги действительно красивые, выбраны со вкусом. Каждая в форме элегантного крылышка. Я как увидела, чуть на пол не рухнула. Я Кире и Ангелине отдала свои две пары душевных крыльев, а они мне подарили драгоценные. Откупились? Отплатили? Совпадение?

Часто тебе дарит бриллиантовые серьги бывшая жена бывшего любовника? А у меня вот есть такой подарок.

– Кира вам с Маей деньги предлагала? – Спрашиваю Катю.

– Да! – Смеется Катя, – когда мы первый раз к ней пришли. А у нее температура, лактостаз, малышка плачет, мальчик весь потерян. Мы все это быстро порешали, всех спасли, а она нам потом деньги предлагала за беспокойство. Говорит, любой труд должен быть вознагражден.

– И что вы сделали?

– Отказались, конечно. Даже почти оскорбились. Мая ей рассказала, что люди заботятся о других не из-за вознаграждения, а просто так. Кира была сильно удивлена. Знаешь, а она ведь очень хорошая, эта Кира.

– Так я никогда и не говорила, что она плохая. В этой истории чудовище – я.

– Она умная, красивая, – продолжает нахваливать Киру Катя, – очень вежливая. Но она не умеет показывать свои чувства и эмоции или специально их прячет. Она выстраивает какую-то ледяную стену вокруг себя и до нее тяжело достучаться. И она очень одинокая. Очень.

Конечно, одинокая. Раз уж кроме меня ей помогать некому, кроме меня. А я по теории – враг номер один. И до такой степени она одинокая, что, когда я одолжила ей своих подруг на один раз, она их полностью захапала. Маю и Катю не отдам, они мои!

Ощущаешь силу женской дружбы?

Ну, ладно, хотят они с ней общаться, пусть общаются. Запрещать я им буду, что ли?

Глава 11 У птенчиков маленькие крылышки, у меня – большие

Чтобы чем-то занять себя и отвлечься, едва оправившись от болезни, я устраиваю дома генеральную уборку и перестановку. Есть такое мнение, что если хочешь изменений в жизни, надо выбросить весь старый хлам из дома, а еще переставить 27 предметов интерьера. Скрупулезно выполняю задачу, безжалостно выбрасываю вещи, которые уже непригодны. Туда же, на свалку подарки от бывших – всякие безделушки, сувениры, памятные вещи. Ничего стоящего мне и не дарили, да я бы и не принимала дорогие подарки. Я ведь такая бескорыстная, все на общественных началах.

Собрала и выбросила какие-то мужские вещи, что случайно у меня остались – чья-то майка, одноразовый станок, дезодорант, галстук и один носок. Потом забралась в телефон и ноутбук и с удовольствием поудаляла фото и контакты всех бывших. Всех. И даже Дениса. И даже рука не дрогнула. Зачем мне этот хлам?

Я все так же чувствую себя так, будто меня использовали и выбросили. На месте сердца у меня черная дыра, которая вытягивает из меня все силы. Пустота, одиночество, бесполезность – вот мой внутренний мир.

Когда я выбросила старый хлам, дышать стало легче. Если бы точно также можно было выбросить все из сердца, ума и души. Если бы душу можно было отмыть…

– С кем ты сейчас встречаешься? – Спрашивает Мая. Она вытащила меня погулять по городу в воскресенье. Вот лучше бы своим мужем занималась, честное слово.

Маю я люблю нежно, за ее помощь безгранично благодарна, но вот эти разговоры меня бесят. Ни с кем не встречаюсь!

– Ни с кем. Не хочу никого и ничего. Секса не хочу совершенно и не вижу смысла себя насиловать, чтобы сделать кому-то приятно. Мне никто не звонит, я никому не нужна, да и после того, как они все дружно меня бросили в тяжелую минуту, видеть никого не хочу.

– Даже Дениса?

– Его особенно. Измотал мне душу в клочья.

– Понимаю. Я просто не привыкла, что ты так долго ни с кем не встречаешься.

– Я тоже, – я могу даже улыбаться, видишь? – Но ничего, не померла. Не хочу ни с кем даже знакомится. Мне это кажется очень утомительным. И так нормально.

Раз ты, Мая, лезешь ко мне с такими вопросами, я тебе тоже наступлю на больную мозоль.

– Какие новости от Алисы?

Это я еще не спросила, планируют ли они с Захаром ребенка. Я умею быть сукой, да.

– Мы разговаривали недавно, говорит, все у нее хорошо. На английском так классно разговаривает. Договорились, что в конце весны встретимся.

Ну я и дура! Необязательно нападать и бить по больным местам в качестве защиты. Прости, Мая.

– Мая, извини. Это такая сложная тема.

– Ничего. Мы с этим живем и говорим об Алисе уже спокойно. Она в безопасности, о ней заботятся, выглядит она здоровой и счастливой.

Мы зашли в мой любимый Котэ. Но по пути тщательно обходили стороной ЗАГС, я Маю попросила не гулять возле него. А то как бы случайно замуж не выйти. Знаю я одних, пошли перед Новым годом за покупками и неожиданно поженились. Ну, у них все прекрасно, а мне туда – в смысле, замуж, – сто лет не надо. А с другой стороны, выйти замуж за Маю мне не грозит, с ней можно ходить вокруг ЗАГСа кругами. Во-первых, она уже замужем, а двоеженство в нашей стране запрещено. Во-вторых, она не мужского пола, а совсем наоборот, а однополые браки, опять-таки, в нашей стране запрещены. Так что, как не крути, а гулять мне с Маей можно хоть возле ЗАГСа, хоть вокруг ЗАГСа, хоть по самому ЗАГСу.

Хотя Мая очень хороший кандидат для замужества. Надо бы внимательнее к ней присмотреться.

– Что ты на меня так смотришь? – Мы вышли в переулок и скоро будем возле Котэ, а там глинтвейн, вкусная еда и десерты.

– Да вот думаю, что при таком раскладе с мужчинами, не заделаться ли мне лесбиянкой? – Я игриво вскидываю бровь и складываю губы бантиком. – А вдруг с женщинами мне больше повезет!

– Вот ты смешная! – Мая поскальзывается, и чтобы не упасть цепляется мне в руку. – Какая из тебя лесбиянка? Ты создана для мужчины!

А вот не забыл ли создатель сотворить и моего мужчину?

– Смотри, какой дом! – Мая остановилась и некультурно показывает рукой в сторону старого мрачного дома, вокруг которого стоят строительные леса. Ремонтируют, наверное. Это старый район города, ничего удивительного, дома здесь старинные и часто требуют реконструкции.

Присмотрелась.

– Знаешь, а это тот самый дом, который мне Гаврилыч ночью показывал, помнишь?

– Ага, – Мая задрала голову и рассматривает что-то над большой входной дверью. То ли герб, то ли символ какой-то. Круг, а в него вписанный квадрат. В каждом углу квадрата – треугольник. В квадрат вписанный еще один круг, а в него – шестиугольная звезда.

– Так это же дом князя Вулка!

Это открытие меня поражает. Я и думать уже забыла о старой легенде из деревни в горах. И вот у меня перед носом очевидное доказательство, что этот мерзавец, который извел столько женщин, жил в нашем городе, ходил по этим улицам, дышал этим воздухом. Ужас.

Кому нужно делать здесь ремонт? Разве не страшно жить в таком доме?

Хорошо, что эта история давно закончилась. А то мы с Маей оказались бы в опасности из-за своего Дара.

Отвожу Маю подальше от этого страшного дома и перевожу разговор на другую тему.

– Как тебе Кира? Я слышала, она вам денег предлагала за помощь?

– Ага. Первый раз. Видимо, она привыкла все проблемы решать деньгами. Сначала она была очень закрытой и скованной, а потом немного оттаяла. Мне кажется, она очень осторожна с людьми и не каждого подпускает близко к себе. А еще она очень одинокая.

Значит у нас сложилось одинаковое мнение о Кире.

Мои подруги прониклись к ней симпатией. Это я вожусь с ней из-за противного чувства вины, а они воспринимают ее иначе. Говорят, прикольная тетка.

Позвонить ей, спросить, как дела, что ли?

И именно с телефонного звонка от Киры последнее время начинаются все мои неприятности.

Вот сегодня, понедельник, разгар рабочего дня, пять заказов сделала, сижу, принимаю товар. Уже под горячую руку начальницы попала, потому что кто-то накатал жалобу на плохое обслуживание в нашей аптеке. А я тут совсем не при чем, я в тот день была выходная, но ей фиолетово, ей бы поорать.

У Вали сегодня леопардовые крылья. Даже у меня такого белья нету.

И вот сижу, зубные щетки пересчитываю, когда звонит Кира.

– Извини… – все наши разговоры начинаются и заканчиваются этой фразой.

– Кира, что случилось? – Если она звонит, значит случилось что-то серьезное.

– Кажется, я заболела.

– Что болит? – Деловито спрашиваю я, одновременно сверяя количество щеток с накладной.

– Температура. Высокая.

– Ага. Лакто… лакто – как его там? Лактостаз? – Не знаю, что это такое, вроде связано с грудью и молоком. Мы уже это проходили. – Вызвать Катю?

– Нет, не похоже, с грудью проблем нет. Тошнит сильно и живот болит справа.

Если уж эта королева мне звонит и посвящает в такие подробности, значит, ей действительно очень плохо.

Вот сейчас все брошу и поеду опять ее спасать!

– Надежда Антоновна, простите пожалуйста, мне нужно отпроситься на сегодня. Нужно подругу везти в больницу.

Надежда аж взбеленилась вся! Как это так, куча товара приехала, работать некому, а я опять свалить надумала? А я плевать хотела на ее визги, форму сняла и сумку собираю. Раз так, говорит Антоновна и крыльями грозно машет, труха из них так и сыплет, – напишешь за сегодня отпуск за свой счет, никто тебе платить за этот день не будет!

– Хорошо, до свидания, – спокойно отвечаю, чем бешу ее еще больше, и ухожу. Точнее, убегаю.

Мне надо спешить к Кире, а волноваться о крыльях начальницы я больше не буду. Она уже тетка взрослая, как наживет, то и будет иметь.

Звоню Гаврилычу, он домчит меня быстрее, чем другое такси. Еще зову на подмогу Катю и Маю. Прямо развернула спасательную миссию. Пора уже нарисовать на лбу красный крест, чтобы соответствовать ситуации.

Первой к Кире доехала Катя, она была недалеко от нее, смогла оценить серьезность состояния Киры и вызвала скорую помощь.

Я приехала второй, и сейчас смотрела на сине-зеленую Киру, в испарине, с больными глазами, на Льва, который испугано вжался в кресло и Катю, которая одновременно держала на руках Гошу и Ангелину. Гоша на правах собственника пытался выковырять Ангелине глазик.

– Дай мне Ангелину. Спасибо, что приехала. – Уж этого ребенка я могу держать на руках без полуобморочного состояния.

Гаврилыч не мог пропустить такую заварушку и пришел со мной. Сейчас он присел возле Льва и что-то ему говорит. Хорошо.

Мая врывается в квартиру на перегонки с бригадой скорой помощи. Через несколько минут доктора решают, что Киру нужно срочно госпитализировать.

– Подозрение на аппендицит. – Вердикт врача меня обескуражил. В больницу? Возможно, операция? А с детьми что делать?

– Кира, кому можно позвонить, чтобы присмотрели за детьми? – Спрашивает Катя, пока Киру осторожно укладывают на носилки.

– Они никому не нужны, – тяжело отвечает Кира. – Фима, присмотри за ними, пожалуйста. Там, в тумбочке, деньги, возьми сколько нужно.

Опять за свое! Деньги.

Я? Я – присмотреть за детьми? Два месяца и пять лет? У них даже инструкции нет!

Пока я растеряно щелкаю клювом, Мая едет с Кирой в больницу. Это было правильное решение. Через два часа Киру прооперировали. Действительно, аппендицит.

– Катя, что мне с ними делать? Может, ты к себе возьмешь Ангелину и Льва. Где трое, там еще двое? А я тебе помогать буду,

– Фима, да мы в моей квартире не поместимся даже. Не бойся, это всего-навсего дети. Ты справишься, а я тебе помогать буду.

Это же дети, это же дети…

Это же дети!!!

И я.

Я была категорически против всего этого, но вечером в моей квартире появилось много чужеродных и пугающих меня предметов. Коляска, переноска, детский шезлонг, ванночка, пачка подгузников, целая сумка детских приблуд, множество детской одежды, игрушки, банка детского питания, бутылочки, соски. И два напуганных, не меньше чем я, ребенка.

На счет Льва я более-менее спокойна, он уже достаточно большой, его надо просто кормить, гулять и играть. А что делать с грудным ребенком?

До вечера меня снабдила молоком Катя. Не знаю, как она это сделала, но она вышла из комнаты и вернулась с двумя бутылочками молока.

– Теперь Гоша и Ангелина будут молочные брат и сестра!

Не травмируйте мою психику. Она и так расшатана. Будете усугублять, брошу все и сбегу в лес!

Среди детских вещей нашлась банка смеси, и я внимательно изучила инструкцию. Не бегать же мне вечно за Катей с бутылочками и приглашать ее на дойку? Никто не спорит, что мамино молоко – самое лучшее для ребенка, но что делать, если мама заболела? Придется достать банку смеси.

Подруги и даже Гаврилыч задержались у меня допоздна. Пока собирали вещи – жить в доме Киры мне было очень некомфортно, лучше уже у меня, – пока перевозили все добро, заехали в магазин и аптеку, разместили все у меня дома, наступила ночь.

Мы сидим на кухне, пьем чай, впервые на наших посиделках на столе нет алкоголя – в доме дети.

– Девочки, мне страшно!

– Успокойся! – Катя.

– Расслабься! – Мая.

Да ну вас к черту!

Лев напуганный, плачет, просится к маме. Гаврилыч долго читал ему книжку, и он уснул. Маленький.

Ангелину купала Мая под контролем Кати, потому, что Гоша зашелся в приступе ревности. Я изучала тонкости процедуры. Господи, как я это буду делать потом сама? Пусть Кира побыстрее выздоравливает!

– Мая! А можно Кире тот твой пирожок с рыбкой? Ей поможет? – Спрашиваю наедине, чтобы никто не услышал.

– Я об этом думала, пока мы ехали в больницу. Как только она сможет такое кушать, я ей предложу, чтобы быстрее пошла на поправку. Хирург сказал, что мы привезли ее очень вовремя.

М-да, где-то Кира капец как нагрешила, что докторам приходится ее столько раз спасать.

Я внимательно слушаю и запоминаю, когда, как и сколько кормить Ангелину.

Каждые три часа? И ночью тоже? Ночью тоже каждые три часа? Шутишь, да?

Нееет?

Вот почему этот аппендицит не вылез, пока она была в браке с Вадимом? Пусть бы он все это делал! Почему прелюбодействовали мы оба, а расхлебываю только я? А он укатил себе к немцам, живет с новой женой и радуется!

По-настоящему мне стало страшно, когда все ушли. Я закрыла дверь, посмотрела на свою квартиру и мне очень захотелось свернуться клубочком и заплакать. Но мне нельзя, я тут самая старшая.

Моя уютная девочковая квартира, которую я долго ремонтировала и с любовью украшала, старательно убирала недавно, мой маленький мир стал похож на мой личный кошмар. Везде! Везде были детские вещи. Они оккупировали мое жилище и взяли меня в плен.

Я переставила ровно 27 предметов интерьера, чтобы привлечь перемены в жизнь, но ведь не такие!

Лев спал на диване в гостиной. Да какой он Лев – Львенок, Левушка. Я оставила ему ночник и открытую дверь в свою комнату. Вдруг ночью ему что-то понадобится.

А мне надо срочно уснуть ровно на полтора часа, потому что в полночь надо кормить Ангеляшу. А потом в 3, потом в 6, 9, 12 и так далее, по кругу. Некоторое время моя жизнь будет разделена на трехчасовые блоки, от кормления до кормления.

А женщины, которые так страстно мечтают о детях, знают об этом?

Поставила будильник в телефоне, чтобы не проспать кормление. Ангелина спит в люльке возле моей кровати. В квартире тишина. Вроде бы, не так уж и сложно.

До полуночи не могла уснуть. Заранее приготовила смесь. Там такая технология! Сначала наливаешь нужное количество воды в бутылочку. Не кипятка, а просто кипяченой, горячей, специальной детской. Если бы не работала в аптеке, даже и не знала, что существует специальная детская вода. Ага, существует. Потом надо отмерить специальной мерной ложкой смесь. Точно ровно мерную ложку, без горки. Размешать. Довести до необходимой температуры, смесь не должна быть слишком горячей.

О том, что бутылочки, соски и прочее надо мыть и стерилизовать, я говорила? Катя научила меня, как это сделать в микроволновке. Хвала прогрессу.

Ангелина не собиралась терпеливо ждать, пока я все это приготовлю, она стала хныкать. Хожу по кухне, на плече хнычет девочка, болтаю смесь в бутылочке.