Текст книги "Под моим крылом (СИ)"
Автор книги: Наташа Гера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Вот, если я пойду не обратно к нему, а в сторону, то меньший путь преодолеть надо. С большим трудом я повернулась и ощутила, как под ногами дрожит земля. Чего вдруг? Я ведь не на мосту. Землетрясение?
Еще один шаг. Лишь бы не упасть.
Громыхнуло, а следом небо вспорола молния. Откуда? Еще недавно небо было чистым. Полил дождь. Земля опять дрогнула, и я упала. Мне осталось пару шагов. Вот Тарас уже ждет меня у границы из камней. Почему он мне не поможет? Пару последних шагов я проползла чуть ли не на пузе. Вокруг меня бушевала буря. Но вот я коснулась пальцами камней внешнего круга, вот смогла еще чуть-чуть просунуть ладонь, и за нее ухватился Тарас. Через секунду я уже была в совсем другом мире. Здесь светило солнце, летали птицы и ни намека на грозу. Только я была вымокшая и напуганная. Предполагаю, что еще и лохматая. И даже боялась посмотреть себе за спину, на тот проклятый круг – что там сейчас творится.
– Ты что, с ума сошла? Ты зачем туда полезла? Никому нельзя туда ходить!
– Почему?
Тарас посмотрел на меня, как на дуру. Ах, да, здесь же проводился какой-то ведьмовской ритуал, и все умерли, все такое.
– Если кто-то узнает, что я тебя сюда привел… что ты зашла в круг…
– Что будет?
– Да меня дед убьет! Он запретил сюда приводить туристов. А тем более гулять по кругу. – Деда Юры я видела, он на усадьбе занимался садом и огородом, высокий широкоплечий мужчина с палкой в руке, на которую он опирался из-за больной ноги. Судя по тому суровому тону, каким он раздавал команды молодежи, он действительно мог и прибить Тараса. Палкой.
– Мы ник-к-ому не ска-ка-жем. – Сначала от стресса я не чувствовала ничего, кроме тяжести, усталости и страха. Теперь мокрые волосы и одежда облепили тело, стало потряхивать от холода.
Сейчас посинею и окучурюсь прямо тут, пусть закидают меня камнями. Подумаешь, одной ведьмой больше на этой скале. Все равно от меня толку в жизни нету, я пустая, жизнь моя пустая.
Тарас помереть спокойно мне не дал. Он снял с меня мою мокрую куртку, замотал в свою, растирал мне руки и приказал немедленно идти к квадроциклу, ехать домой отогреваться. Вниз мы добрались быстрее, чем шли к этому каменному кругу. Мне хотелось согреться и поэтому пришлось быстро двигаться. Даже подвесной мост меня уже не пугал, я просто пролетела его, даже не замечая, какой он ненадежный. В багажнике квадроцикла нашлась жилетка для Тараса, а то я беспокоилась, что, спасая меня, он сам замерзнет. Он всю дорогу тащил меня за руку, придерживал где надо, приобнимал. Под шумок два раза погладил по попе.
Он отпаивал меня горячим кофе из термоса и наливкой, кормил, отогревал. Мы немного увлеклись… и это… у нас был секс прямо на квадроцикле. Не очень удобно, моя попа постоянно сползала, но это никого не останавливало. Могу оправдаться только пережитым стрессом и шоковым состоянием.
О том, что я наделала, я задумалась, когда мы уже подъезжали к усадьбе и на дорогу вышла Вера, девушка Тараса. Симпатичная блондинка в розовой куртке. Ее ромашковые крылья встрепенулись, когда она нас увидела, а потом, когда она заметила меня рядом с Тарасом – ромашки на ее крыльях стали вянуть.
– Почему вы так задержались, Тарас? Что случилось? Почему ты мокрая? А с тобой все в порядке? – Видно же, что я ей не нравлюсь, а все-равно беспокоится обо мне. От этого мне еще хуже. Ой, как стыдно. Крылья Тараса тоже пристыжено опущены.
– Так это… Фима в водопад упала.
– В Аннушкин? – Вера смотрит на меня круглыми от ужаса глазами. – Беда какая! Теперь у тебя не будет детей!
Это тоже местное поверье? Нельзя купаться в Аннушкином водопаде, потому что не будет детей? Так я и не купалась, если честно. Хотя, это хорошая идея – и мой страх неожиданно родить отступит, и на контрацепции существенно сэкономлю.
– Ну что ты мелешь! Что ты мелешь своим языком? Зачем ты нам гостей пугаешь? – К нам подошел Юра, как всегда спокойный и с улыбкой. – Ну упала и упала, искупалась в холодной воде. Давай, чтобы не разболеться, быстренько в баню, прогреешься.
Это была хорошая идея. Оставшись в одиночестве, согревшись и разомлев от чая с медом, я смогла осознать, что со мной сегодня случилось. Эти угрюмые руины замка со страшным подземельем, страшная легенда о женщинах, детях и паршивеньком князе, который их всех погубил.
Я сомневалась в том, что рассказанная мне легенда может быть правдивой. Ровно до тех пор, пока не оказалась в круге Ведьм Четырех Стихий. Так страшно мне еще никогда не было. Это действительно были стихии в их самом страшном и сильном виде. И вообще, мне ли не верить в ведьм?
Ночью я спала очень плохо, то ли моя тонкая душевная организация никак не могла справится с пережитым приключением. Или не надо было есть столько пирожков на ночь.
Еще один день – и я поеду домой. Здесь, конечно, хорошо, но дома цивилизация. Провожать меня вышли почти все – Юра, Мария, их два сына и три дочки, Тарас, Вера, другие племянники и дяди – тети, которые делали мой отдых здесь полезным и приятным. Даже дед с палкой вышел на веранду. И пока я там обнималась – целовалась на дорожку, получила пакет еды от Марии с собой, он молча наблюдал, а потом тоже подошел, пожал руку, и тихо спросил:
– Зачем ты туда полезла?
– Куда? – Я поначалу решила, что случайно влезла дедушке в огород.
– В круг. Я видел молнии.
О, кажется, кто-то таки рискует получить как минимум пару раз по спине этой палкой. Надеюсь, меня он бить не будет, я и так натерпелась на той скале.
– Береги себя, девочка. Ты сильнее, чем ты думаешь, но береги себя.
Так и села в автобус – с пакетом пирожков в руках и сильно удивленная.
В городе меня встречала Мая. Ей было очень интересно, как я отдохнула, понравился ли мне их подарок.
Конечно же, понравился!
– Я там спала, ела, пила наливки и самогон, ходила на массаж и в бассейн, гуляла, дышала этим горным воздухом. На экскурсию ходила, руины замка смотрела.
– Это ты замок развалила?
– Нет, ну что ты. Это сделали еще и до меня. А ты знаешь легенду о ведьмах четырех стихий?
К сожалению, прилива энергии хватило еще на два дня, потом я опять захандрила.
Наверное, уже полгода я обладаю крыльезрением. Такой интересный Дар у меня проявился, даже можно сказать – уникальный. Лично я нигде не могла найти информацию о такой сверхъестественной способности. Вот такая странная ведьма из меня получилась – крыльезрячая. За это время я научилась не только видеть крылья, когда мне это нужно, не выкатывая глаза или жмурясь, я уже этим никого не пугаю, но и не видеть их, если я этого не хочу – надев любые очки или линзы. Еще я уже умею более-менее диагностировать состояние человека по его крыльям. Я вижу, как человек себя чувствует, больной он или здоровый, сколько у него жизненных сил. Влюблен ли он, и в кого. Как он ко мне относится. А еще я вижу по крыльям самую большую страсть человека.
Иногда эта способность мне очень помогает в жизни. Например, я могу подлатать крылья Маи, когда она слишком много отдает себя и своих сил “особым” покупателям. Я, типа, такой крыльедоктор, крыльеврачеватель, крыльецелитель, что ли.
Одну покупательницу из аптеки, которая пришла за обезболивающим, потому что у нее болит живот, я настоятельно отправляла к врачу. Очень настоятельно. Настолько, что вызвала скорую. Она была беременна, но не знала об этом, а я видела маленькие крылышки у нее под левой грудью, совсем маленькие, прозрачные. И сильные боли в животе могла означать только одно – ей немедленно нужна помощь. Через две недели она опять к нам пришла. С коробкой конфет для меня, – я оказалась права и долгожданную, но неожиданную беременность удалось сохранить.
Мой однокурсник Сергей – как ни странно у нас с ним ничего не было, просто дружба, да, и такое у меня в жизни бывает – хотел жениться, но не был уверен, любит ли его девушка. Я попросила показать фото девушки. На первом фото у нее были голубые прозрачные крылышки, ничего особенного.
– Это сегодняшнее фото? – Спросила я друга по телефону.
– Нет, это еще до нашего знакомства. Мне здесь она особенно нравится, такой ангелочек!
Пустой какой-то ангелочек, да ладно, не мне судить.
– А вот ты сфоткай ее сегодня и вышли мне, тогда я тебе скажу, что за ангелочек твоя девушка.
Фото пришло вечером. Эта же девушка, но немного старше. Симпатичная, честно должна признать. А крылья ее теперь были сплошь укрыты изображением двух обручальных колец. Ой, кто-то хочет замуж! И сердечки есть вверху левого крыла. А в одном, самом большом сердечке – футбольный мяч. Именно футбольные мячи на крыльях у Сереги, он увлекается футболом с детства.
– Женись! И немедленно! – Даю установку другу и через месяц получаю приглашение на свадьбу.
Схожу, конечно же, буду ловить букет невесты, мне не впервой, да и в приметы я не верю. Я сама всегда выбираю встречаться ли мне с мужчиной, влюбляться и пропасть, или просто иметь с ним здоровый секс. Выходить ли замуж тоже решаю я, а не букет другой невесты, которым швырнули мне в морду.
Теперь, когда Катя уже родила замечательного мальчишку Гошу, я уже вдоволь налюбовалась ее крыльями. Почему-то во время ее беременности я старательно закрывала крыльезрение и даже не пыталась подглядывать, хотя мне было очень интересно. Мне казалось, что в таком состоянии она очень уязвимая и мне не надо на нее лезть своими глазами. Хотя вот беременную Киру я спокойно смотрела. Наверное, потому что вынуждена была. Катю я старательно берегла от себя. У Гоши крылья маленькие и белые, как чистый лист. Это и понятно, человек только родился и познает мир. А вот у его мамы на спине целый бразильский карнавал. Это огромезная конструкция из золотистой проволоки, на которую нанизано множество всего – бисер, бусы, стразы, подвески, ленточки, кристаллы, звездочки, бабочки и прочая милота.
На левом крыле имеются три сердечка разного размера из красного бархата, вышитые бисером, и одно побольше из драгоценного камня. Крылья у нее настолько большие, что волокутся за ней по полу еще около метра. Я все время теперь боюсь на них наступить. Другим-то ничего, они навредить не могут, Катя даже не замечает, как размахивая своими крыльями проходит сквозь мебель и стены, как на ее крыле стоят сразу два ее сына и черный кот. А вот я, ведьма, теперь во всю с крыльями взаимодействую, могу их трогать, расправлять, сминать, поднимать или опускать, порвать или склеить заново, заворачивать, да хоть узлом связать на спине. Кстати, кот, мне кажется, тоже что-то видит. А иначе почему он следит за тем, как Катя крыльями машет?
Значит, мой Дар развивается, и я становлюсь сильнее. Как говорит Мая, я должна обязательно пользоваться своим Даром, потому что иначе меня разорвет, как хомяка.
– Дар должен работать, энергия должна циркулировать. Ты ее отдаешь, она к тебе возвращается. Больше, чем ты отдала. Всегда так, возвращается больше, чем ты отдаешь, значит, в следующий раз ты должна отдать еще больше. Понимаешь?
– Нет, не понимаю. – Я пришла в гости к Мае и Захару.
Сейчас, пока у них ремонт, и они перестраивают дом под кафе и пекарню, они живут в квартире Маи. Вот сразу видно, что тут поселился мужчина. Нет, не по раскиданным носкам и трусам по всей квартире, или бритве и мужском шампуне в ванной, а по законченным висякам, которые были здесь, когда мы праздновали новоселье. В шкафу в коридоре намертво прикручена штанга с вешалками, все дверцы в мебели на кухне отрываются и закрываются без душераздирающего скрипа, книжные полки висят на стенах, как и положено.
– Видно мужскую хозяйскую руку! – Хвалю я Захара, который готовит нам кофе, пока мы болтаем на балконе. Вид из балкона обалденный – город, на который падает снег. Как новогодняя открытка.
– И хромую мужскую ногу тоже видно? – Спрашивает Захар.
После аварии он хорошо восстанавливается. Теперь, занятый ремонтом и поиском новых рецептов, он меньше внимания уделяет своему состоянию, больше двигается и полностью переключился на новую задачу, но хромота еще осталась, и он ходит с палочкой. Это ничуть его не портит, я бы сказала, даже наоборот – добавляет сексуальности, но Мае я об этом не скажу, прибьет. Глаза у него блестят, портрет Маи на левом крыле тоже блестит, сердечки на фоне переливаются. Крылья сильные и наполненные, плотные. Рецепты мне все-равно не показывает, постоянно перелистывает страницы. Зараза.
У Маи сегодня крылья бледнее, чем обычно, просто у нее было много работы с особенными покупателями, заряжала свои пирожки и тортики, почти вся выдохлась.
– Кстати, об энергии. Твои крылья почти прозрачные. Подзарядить тебя?
– Так, не трать свой Дар на меня. И я сама заряжусь. Ночью. И, возможно, даже утром. – Мая смеется. – И что тебе не понятно про Дар?
– Почему он у меня такой странный? Почему больше я о таком нигде не слышала? Зачем он мне?
– О чем шепчетесь, девочки? – Захар уже все приготовил, чтобы нас угощать – кофе, вино, закуски, десерт. От помощи он категорически отказался.
– Так о своем, любимый, о … – ведьмачьем? думаю я, и немного напрягаюсь, раскрываться перед Захаром я еще не намерена, но Мая говорит: – о девчачьем. Знаешь, это – бусики, трусики, секс?
– Так, девочки! – Захар предупреждающе поднимает одну руку, второй опирается на трость. – Я, конечно, могу вам составить в этом компанию, но давайте вы продолжите через несколько минут, когда я вас покину? Мне как-то неловко ваши бусики – трусики слушать. – Хорошо, хоть тростью по лбу не дал. Мне, по крайней мере.
Он посидел немного с нами, ухаживал, подливал вино, а потом незаметно переместился в комнату и прилег.
– Устал, – шепотом говорит Мая. – Весь день на ногах для него тяжело еще.
– Как Алиса? – Спрашиваю я пододвигаю поближе к себе тарелку с пирожными. Эклеры! Мое любимое, ммм.
– Недавно разговаривали, у нее все хорошо. Кажется, она там счастлива. Мы думаем весной встретится с ней, Захар ведет переговоры с ее мамой, как это можно сделать.
– А вы не передумали сдать эту мамашу полиции?
– Нет пока, – с сожаление в голове говорит Мая. – У нашего закона не настолько длинные руки. У нас мало шансов доказать свою правоту. Да и Захар все так же убежден, но не может так поступить с Алисой и объявить, что ее горячо любимая мама хотела его убить. Переживает за дочку.
Для меня это настолько благородно, что даже в голове не укладывается. Такое соломоново решение. Помнишь притчу о двух женщинах и ребенке, которые пришли к царю Соломону, и каждая доказывала, что ребенок именно ее? Тогда Соломон приказал разрубить ребенка пополам и дать каждой половину. Одна женщина отказалась, а вторая согласилась. И тогда Соломон решил отдать ребенка той матери, которая отказалась делить ребенка мечом. Как по мне, Захар и есть та мать, что отказалась от своих прав на ребенка, лишь бы сохранить ему жизнь.
– Так, а что там с этим Даром? Как мне работать с моим? – Я принимаюсь за эклеры, Захар уснул, и мы можем поговорить уже о важных ведьмаческих делах.
– Помогаешь людям, и все. Вот что ты должна делать.
– Как ты это делаешь?
– Нет, как ты это делаешь. У тебя совсем другой Дар.
– Поверить не могу, что мы так просто сидим и разговариваем о своем Даре. И мы – две ведьмы.
– А что тебя смущает? – Мая ведьма более опытная, привыкшая к таким необычным делам.
– Я думала, что ведьмы – страшные старые злые тетки, которые летают на метле, варят какие-то зелья, летают на шабаш.
– Это ты по сказкам судишь. На самом деле “ведьма” – это ведающая мать, то есть женщина, которая знает больше обычных людей. Я где-то читала, что каждая женщина может быть ведьмой, по своей природе она ближе к магии. Там все дело в хромосомах. У мужчин половые хромосомы ХУ, а у женщин ХХ. И вот этот маленький хвостик, который есть у женской пары хромосом имеет решающее значение. Там вся магия. И женщина может выбирать, какой ей быть – доброй или злой.
– Как ты думаешь, а я добрая ведьма? – Задаю я вопрос, который мучает меня уже долгое время. А вдруг я ведьма злая, у меня скоро вырастет нос, еще больше, чем у моей сестры Карины, да еще и с бородавкой? Я стану летать на метле и питаться жабами. И буду ломать людям крылья метлой?
– Это тебе решать. Только тебе. Помогать или вредить людям – твоей силе все-равно, что делать. Ты выбираешь.
О, значит не все потеряно. Я буду самой доброй крыльезрячей ведьмой. Я буду восстанавливать крылья людей и помогать им летать.
– Я у врача была, – вдруг сознается Мая, рассеяно размешивая несуществующий сахар в чашке кофе. Теперь она его не ест ни в каком виде, и кофе пьет без сахара.
– У какого?
– Говорит, что я здорова и могу забеременеть в любой момент, – игнорируя мой вопрос, продолжает Мая. – А я все никак не беременею. – Она отпивает кофе, кривится, тут же берет эклер, откусывает, жует, потом спохватывается, что этот эклер – сплошная сахарная бомба, бросает его мне, подрывается и бежит в ванную.
От сахара у нее может быть такое похмелье, которого небывало раньше и от ведра коньяка. Вплоть до больницы с капельницами. Они с Захаром однажды в ресторан сходили, предупредили, что у нее аллергия на сахар, но шеф-повар решил по-своему и с какого-то хрена в соус к безобидному салату дал ложечку сахара. Мая неделю провалялась в больнице под капельницами. Вот и верь после этого людям. Не удивительно, что Захар так над ней трясется и все готовит для нее сам. А эти эклеры Захар приготовил специально для меня, а для Маи вон стоят тыквенно-творожные маффины с курагой. У них теперь так всегда есть два вида еды: для обычных людей и для Маи.
Мая говорит, что это не большая цена за жизнь Захара. Я бы тоже так сделала, если бы у меня был любимый.
Я украдкой смотрю под левую грудь Маи, когда она возвращается из ванной комнаты. Да, она сейчас не беременна, маленьких крылышек там нет. Но они ведь могут появиться в любой момент. Да?
Да что я могу об знать? Я всю жизнь как раз наоборот, стараюсь не забеременеть.
– Прости, немного захандрила, – извиняется она.
– Прекрати, на то мы и подруги, чтобы в богатстве и бедности, болезни и здравии…
– Это совсем другая клятва! – Возражает мне Мая, – не по этому поводу, а для свадьбы!
– Да? – Удивляюсь я. – Ничего, для дружбы тоже подходит. – Слушай, я ничего не понимаю в зачатии ребенка. Но вот что я думаю… Мне кажется, если бы я была ребенком, новой душой в смысле, я бы скорее выбрала себе счастливых и радостных родителей, которые наслаждаются жизнью. Они смогли бы научить меня этому. А вот плачущих и хандрящих я бы вряд ли выбрала…
– Так давай же выпьем за это! – Выдыхает Мая и улыбается. – А где встречаешь Новый год, уже определилась?
Сначала хотела встречать Новый год с Маей и Захаром, даже открыла рот, чтобы выдвинуть это предложение, но меня опередила Люба, ее тетка, и уже пригласила их к себе, в свой большой дом за городом. Там будут еще родители Маи и беременная сестра с мужем и куча детей разного возраста. Так что я в ту компанию не вписываюсь совершенно, хоть Мая и приглашала меня пойти с ними:
– Будет весело, вот увидишь, а дом большой, все поместимся!
– Нет, ну что ты! – Все такие замужние, с детьми, счастливые, не хочу к ним.
Катя встречает Новый год дома, в кругу семьи, с детьми и мужем. Тоже, кагбэ, не мой формат.
Из моих ухажеров никто не проявил инициативу и не потрудился меня пригласить или напроситься в гости. Денис опять пропал, сам не звонил, на мои звонки не отвечал. Сука.
Леонид долго и нудно мне рассказывал, как поедет к родителям, но меня ее приглашал, а я и не хочу.
Денис предсказуемо не отвечает на звонки и сообщения. Даже и не сомневалась, что так будет. Ну и хорошо. Когда же я от него вылечусь? Перестану ждать, надеться, верить, любить?
Последний раз, когда он ко мне приехал, а потом пропал, я неделю приходила в чувство. От любви его загадочной, я стала нервной и припадочной. Такие вот дела.
Нового кавалера у меня не завелось, и я в серьез обдумывала два варианта: зарыться под одеяло и встретить Новый год там, с бокалом шампанского и тазиком оливье из супермаркета или пойти сдаться на растерзание своим сестрам и отпраздновать с их семействами, в окружении детей разного возраста.
И тут меня встретил мой душевный писькодруг Лешик, и настойчиво предложил пойти с компанией его друзей в ресторан. Мы всегда выручали друг друга, вот и сейчас он мне помог. А что, неплохой вариант – сидишь себе вся такая нарядная, готовить и убирать ни до, ни после праздника не надо, все сделают за тебя. Ешь, пей, развлекайся, танцуй, смотри фейерверк. В случае чего – Лешик есть на подхвате, и потанцует, и шампанского дольет, и домой проводит, полюбит если что. Я согласилась.
– Значит, мы увидимся уже в новом году? – Уточняет Мая, провожая меня к такси. Новый год уже послезавтра. – Придешь к нам первого?
– Это смотря как я погуляю! К вечеру, возможно.
На том и порешили.
Этот Новый год я чуть не проспала. Если бы Лешик был менее настойчив, я даже не знаю, что бы случилось. Проспала бы всю ночь дома?
Началось все с того, что наша начальница плевать хотела, что сегодня 31 декабря и заставила меня отработать полный рабочий день, потому, что среда. Хотя покупатели у нас закончились еще к обеду. Домой я добиралась очень долго, маршрутки ездили редко, такси еще реже, путь пешком домой неблизкий, к тому же снег пошел. Я устала, замерзла и настроение у меня было совершенно не новогоднее. Я все больше склонялась к плану А встречи Нового года – под одеялом с шампанским и оливье. Ну нафиг эти танцы, пляски, елку и деда Мороза в том числе.
Сначала я долго отогревалась под горячим душем, потом закуталась в халат и одеяло и уснула. Ой, даже если я не буду стоять с бокалом шампанского в руке в кругу людей, когда часы пробьют двенадцать – Новый год все-равно наступит. Даже для меня.
Лешик стал звонить мне в восемь часов – готова ли я уже и когда за мной заехать? Еще через полчаса он уговаривал меня встать и собраться. В следующий раз он перешел с уговоров на шантаж и угрозы, обещал даже применить физическое воздействие. Пришлось все-таки вылезти из-под одеяла и собраться.
Мы встречали Новый год в пафосном ресторане, куда простой смертный не так-то просто может попасть, а тем более, на новогоднюю вечеринку. Каким образом друзья Лешика забронировали столик, я не знаю, но я туда попала, потому что кто-то отказался. Ну и ладно, мне же лучше. Наверное.
В эту ночь действовал обязательный дресс-код: карнавальный костюм. Лешик вырядился графом Дракулой, вампиры нынче популярны. А я сообразила себе костюм… да хрен знает, костюм кого я сообразила. Решай сама: красное короткое полупрозрачное платье, под ним красное белье, красные чулки и туфли. Соответствующий вызывающий макияж и прическа. А самое главное – красные крылья, которые мне смастерила Катя. Идею я слизала прямо с ее крыльев, хорошо, что она сама их не видит. Мои крылья были созданы из проволоки, красного кружева, бисера, кристаллов, блесток, сердечек и звездочек и были намного меньше оригинала. Я приблизительно нарисовала, что хочу увидеть, и Катя за одну бессонную ночь смастерила мне это чудо. Взамен я пообещала посидеть с детьми и отпустить ее погулять с мужем.
Эти крылья были похожи на мои настоящие, но по ним сразу было видно, что они ручной работы. Мои настоящие были живыми, теплыми на ощупь, красное кружево и зеленые травяные узоры, они нервно трепетали и сопротивлялись, когда я пыталась присобачить себе эти карнавальные крылья на спину. Они крепились двумя петлями мне на плечи и еще одной лентой под грудью, которая удачно вписалась под платье.
Чтобы не смотреть на свои крылья и отдохнуть от крыльев других людей я поставила себе цветные линзы, теперь у меня были золотые глаза со зрачком в виде сердечка.
Вот теперь сиди и думай, кто я? Красная шапочка? Ангел Виктории Сикрет? Такая вот развратная фея любви? Амур на пенсии? Или просто дура в красном платье с крыльями на спине?
Лешик без конца названивал, поторапливал меня, и я стала вызывать такси, чтобы ехать в ресторан. Пока услышала в трубке голос живого диспетчера, я послушала три разных песни, кучу рекламы и миллион раз – ожидайте на линии.
– Вы знаете, что сейчас действует двойной тариф? – Ни тебе здасьте, ни с Новым годом. Ладно, я не обидчивая, переживу. – Знаю, машинку поищите пожалуйста.
– Вам только машинку или водителя тоже? – Спросили меня издевательским тоном. Они там все уже бухие, что ли? А то, если бы я работала диспетчером такси в новогоднюю ночь, то сидела бы там трезвая?
– Мне машинку с водителем, пожалуйста. – Пусть диспетчер и выделывается, а я должна быть сама вежливость и невозмутимость. Мне еще ехать надо, а в такое время найти свободное такси – большая удача.
– Ожидайте на линии, – икнул диспетчер.
Через двадцать минут карета была подана. Крылья я предусмотрительно со спины сняла и везла их отдельно, бережно уложив на заднем сидении. Мне еще скакать с ними всю ночь. Кто знает, а вдруг я сегодня встречу свою любовь и это изменит все мою жизнь? И я, наконец-то, пойму, в чем смысл моей жизни? Ну не в том же, чтобы до пенсии продавать подгузники в аптеке, расставлять зубные пасты, бухать с друзьями, страдать по Денису и разгадывать людей, как кроссворд по крыльям.
Вот кто сегодня был в новогоднем настроении, так это мой таксист. Он надел шапочку Санта Клауса, в салоне такси играла новогодняя музыка и пахло корицей, елкой и мандаринами. Сам он постоянно пел или кричал в окно пешеходам: с Новым годом! Уже поддал, что ли? Или так радуется двойному тарифу и ни секунде простоя?
Мне он тоже пожелал счастливого Нового года, взял с меня дофига денег и укатил в неизвестном направлении, подвозить следующего пассажира.
И вот стою у ресторана…с крыльями в руках…А там сверкает иллюминация, окна украшены в новогодней тематике, у входа встречают два огромных светящихся оленя, громко играет музыка, слышны взрывы хохота, веселые люди заходят и выходят, атмосфера самая радостная и праздничная. А я ничего не чувствую, кроме одиночества, пустоты, своей бестолковости и бесполезности.
Я стою у ресторана, замуж поздно, сдохнуть – рано.
Сдохнуть от тоски Лешик мне не дал, вышел за мной, провел внутрь через три ряда фейс-контроля, которые я успешно прошла не без воздействия на мужчин прозрачного платья и чулок. Шубу сдала в гардероб, крылья нацепила в дамской комнате.
Видела когда-нибудь, как ангел или ведьма цепляет себе крылья в тесной кабинке и громко материться, поминая и склоняя по матери и владельца дорогого ресторана, который пожмотился на нормальные туалетные комнаты, и архитектора, который это проэктировал, и строителей, и дизайнера, который повесил зеркало черт знает где. В результате крылья привязала криво и Лешику пришлось мне все исправлять. Хорошо, что у меня есть такой друг. Вот сразу же и пригодился.
До Нового года оставалось чуть больше часа. Публика в ресторане уже была достаточно подогрета и расслаблена. Лешик познакомил меня со своими друзьями, и я была неприятно удивлена, увидев среди них Давида. Ну, того, с красно-черными крыльями, которого я подцепила аккурат на свой день рожденья, когда проснулась уже с крыльезрением. У нас был неплохой секс, потом я от него устала и попросила пойти нафиг, в смысле, покинуть мой дом. А потом мы вечером встречались, я впервые увидела его крылья, очень испугалась и убежала. Больше мы в городе нигде не пересекались, я уже о нем забыла – и вот, на тебе, ведьма новогодний подарочек.
Я бы очень хотела увидеть, какие его крылья сейчас. Но я ведь заковыряла себя в глаза эти дурацкие золотые линзы с сердечком вместо обычного зрачка. Вижу-то я Давида и всех остальных в них нормально. А вот крыльев не вижу совсем, как бы я не таращилась или жмурилась и подмигивала. Надо бы пойти и просто снять их в том тесном туалете, но у меня случился приступ жадности. За эти линзы я отдала много денег. Правильно будет их дома снять в подходящих условиях, чистыми руками, и поместить в контейнер со специальным раствором, чтобы потом можно было их еще носить. Нет, так и буду сидеть без информации о том, какие у него крылья.
Давид сегодня ведет себя очень красиво. В противовес нашей последней встрече, когда он немного охамел и позволил себе лишнего. Я, как истинна леди – и с чего это вдруг? – предпочитаю старое не поминать, настроение никому не портить, а наоборот, подыграть. Я позволяю за собой ухаживать и пока другие танцуют и пьют, я активно ем. А что? Я голодная, за этот банкет свою часть я честно заплатила, могу себе позволить.
Пока я знакомлюсь с некоторыми людьми из нашей на этот вечер компании, пока здороваюсь и перекидываюсь парой фраз со знакомыми, пока усаживаюсь, оказывается, что за нашим столиком закончилось шампанское. Лешик пошел разбираться, а я болтаю с Давидом, ну и угощаюсь деликатесами, а как же. Дома у меня такого точно нету.
Давид смотрит на меня с восхищением. Наверное, ему нравится мое платье и крылья, с которыми не очень-то удобно сидеть за столом, я постоянно кого-то задеваю. А вот с моими настоящими крыльями такого никогда не происходит, они мне не мешают. Или глаза мои ему нравятся. Не каждый ведь день встречает золотоглазых девушек. С сердечками. Да и декольте у меня показывает больше, чем скрывает.
Вот так, когда мы сидим и разговариваем, когда он ведет себя как джентельмен, а не быдло подзаборное, когда я не вижу его крыльев, я ловлю себя на мысли, что он очень даже и ничего. Присмотреться, что ли, и влюбиться? Это было бы не сложно. Может, и Дениса забыла бы совсем, а не только до очередного его ночного звонка.
– Мне так нравится, как ты ешь, – вдруг говорит он, не сводя с меня прямо-таки плотоядного взгляда.
Я чуть не подавилась каким-то рулетом из неопознанных продуктов, но очень вкусного. Разные комплименты в свой адрес я слышала: красивая, сексуальная, женственная, нежная, страстная, умная – иногда мне даже говорили, но вот прожорливая – так это впервые. Резко хватаюсь за стакан с соком, – Лешик с шампанским еще не объявился, или сам хлещет где-то за углом, или потерялся по дороге, или его вообще украли, – в спешке опрокидываю его и обливаю Давида. А он сегодня в красивом белом костюме, типа Элвис Пресли. А я его щедро полила соком сицилийского апельсина.
В ужасе начинаю извинятся, ищу салфетки, пытаюсь вытереть сок с его брюк, и ощущаю рукой, – нет, не то, как он рад меня видеть, – как вибрирует моя маленькая красная сумочка. Достаю телефон, он уже замолчал, но показывает мне десять пропущенных от Киры.
Десять!
Что, с Новым годом так хочет поздравить, что ей неймется? Могла бы просто послать сообщение.
Телефон снова оживает, снова звонит Кира, я поднимаю трубку, но почти ничего не слышу из-за музыки.
