Текст книги "Время гона (СИ)"

Автор книги: Наталья Соколина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

ГЛАВА 34

Утром Соня проснулась рано, когда первые робкие лучи солнца едва-едва показались над вершинами дальних сосен, синеющих в предутреннем тумане монолитной зубчатой стеной. Она встала и умылась, а потом долго ждала, когда откроется ресторан.

Вчерашнее происшествие с Олегом воодушевило её. Кажется, ей было даже чуточку жаль, что она поступила с ним так жёстко. Но Соня на корню задавила эти нелепые мысли: он такой же, как и все они, безжалостные звери, но отныне она нашла их слабое место.

Завтракая в ресторане, она обдумала свои дальнейшие действия и решила, что для начала встретится с Сергеем. Айк оставил ему какое-то письмо, с которым ей необходимо ознакомиться. Мелькнула мысль, что он может и отказать. Мелькнула и пропала. Теперь у неё есть рычаг воздействия на волков!

Сергей позвонил сам, неохотно согласившись на встречу. Попросил не выходить из гостиницы, а дождаться Олега. В Соне кипел дух противоречия, уж слишком долго она соглашалась с навязанными ими правилами. Правда, чуть помедлив, она согласилась. На машине всяко лучше, чем на маршрутке.

Приехавший Олег был холоден и предельно вежлив, обращался по имени-отчеству, открывал дверь, но первой не пропускал: выходил вначале сам и цепко оглядывал окрестности. Наплакавшаяся ночью Соня была спокойна, хотя внутри всё дрожало и, когда проезжали мимо сгоревшего дома, она закусила губу и отвернулась, чтобы не расплакаться. Тут же, совсем некстати, вспомнился Айк – утренний, удовлетворённый, расслабленный, следящий из постели за тем, как она ходит по спальне, открывает шторы, а потом неосторожно приближается к кровати и падает от неожиданного рывка прямо в его объятия.

Соня часто заморгала и, чтобы отвлечься, спросила об Аллочке. Олег неуверенно взглянул на неё: – Алла просила вас приехать, Софья Михайловна. Она сейчас занялась обедом, хочет, чтобы вы пообедали у нас.

Обида на подругу уже прошла, да невелико её прегрешение, в конце концов. Не хотела подводить мужа, а может быть, страшилась Сониного горя. Так что решили, что после разговора с Сергеем Олег увезёт её к Аллочке.

***

Звягинцев расслабленно развалился за столом в своём кабинете, кивком головы отпустив Олега. С любопытством и неприязнью посмотрел на Соню: – я тебя слушаю? Только давай договоримся: ты сообщаешь мне всё, зачем приехала, я рассказываю то, о чём должен поставить тебя в известность, и Олег скоренько увозит тебя в Демидово. Лады? А то у меня тут работы воз и маленькая тележка, – он небрежно кивнул на гору бумаг на столе.

Соня почувствовала, как закипает. Она прошла к стоящему у стены креслу, проигнорировав стул для посетителей, притулившийся сбоку стола. Не спеша села, расправив подол летнего платья под скептическим взглядом мужчины. Прохладненько улыбнулась ему: – для начала: “Софья Михайловна” и “вы”. Затем, сообщаю: я уеду тогда, когда сочту нужным, а пока вы будете всеми силами мне помогать. Далее: поручаю вам, Сергей, сегодня к вечеру, скажем, к семнадцати часам, собрать Совет стаи. Явка всем строго обязательна. Ну и, наконец, я хочу ознакомиться с письмом, которое оставил вам мой муж. – Она спокойно смотрела ему в глаза, и под её взглядом он как-то стушевался, суетливо перекладывая с места на место бумаги на столе. Соня поняла, что Олег рассказал ему об их встрече и теперь Звягинцев не знает, как поступить. Наконец, он взял себя в руки, сухо сказал: – Айк не велел вам ничего говорить…Софья Михайловна! Письмо написано для меня, а не для вас.

– Не выдержав, Соня вскочила с кресла. Наклонившись к нему, с ненавистью прошипела: – именем Закона Стаи! Я требую это письмо!

И Звягинцев дрогнул. Не глядя на неё, вынул из стола письмо и бросил его на стол: – читайте!

Соня взяла конверт, стараясь унять дрожь в руках, сунула его в сумку: – я прочитаю его в гостинице. – Повернувшись к двери, сказала через плечо: – до вечера, Сергей. Пусть Совет соберётся в кабинете Айка.

Олег ждал её в приёмной. Мельком глянув в лицо, отвернулся и пошёл к выходу.

Сидя рядом с ним в машине, Соня думала, что сейчас бы ей хотелось закрыться в номере гостиницы, читать письмо, плакать, ругать Айка и свою разрушенную жизнь. Но нет, скрепя сердце приходится ехать к Аллочке, которая наверняка уже измучилась под бременем своей вины.

Действительно, подруга, едва открыв Соне двери, с рыданием бросилась ей на шею: – С-о-о-онька-а… прости меня, пожалуйста! Я правда хотела позвонить, но испугалась за Олежку!! – Стоящий за Сониной спиной муж протиснулся мимо неё, привлёк к себе плачущую Аллочку:

– не плачь, прошу тебя, любимая! Не плачь, тебе же нельзя расстраиваться! – укоризненно глянул на Соню. Та усмехнулась:

– хватит рыдать, уймись. О чём ревёшь-то?

– Мне стыдно, правда! Такая беда, такое горе, а я отмолчалась, испугалась!

– Да ладно, Алла, ничего уже не изменить. Я всё равно бы узнала. – Ей не хотелось утешать подругу, её страдания показались Соне слишком ничтожными и мелкими по сравнению с её горем. Не то чтобы она завидовала, но ей хотелось поскорее закончить с этим и уехать в гостиницу. Письмо не позволяло отвлечься ни на секунду. Всё же она немного задержалась у Одинцовых, выслушав жалобы Аллочки на отекающие к вечеру ноги, на боли в спине и наблюдая, как трепетно здоровенный полярный волк реагирует на каждое движение подруги. Ей пришлось рассказывать о девчонках и своей, уже бывшей, работе. Только о ближайших планах Соня умолчала. Олег сидел рядом, да и Аллочке она уже не доверяла. Кое-как ей удалось уверить подругу, что она на неё не сердится и обязательно будет к ней забегать, но переезжать из гостиницы к Одинцовым категорически отказалась.

Наконец, закрыв на ключ дверь за ушедшим Олегом, Соня дрожащими руками открыла конверт.

Мелкий угловатый почерк Айка: “ Сергей, я верю, что ты справишься. Не позднее, чем через месяц после этого письма ты должен провести выборы нового вожака. Прости, но я знаю, ты не сможешь повести за собой стаю. Ты тоже это знаешь, так что с выборами не тяни. Мне жаль, что прольётся много крови, потому что явных вожаков в стае нет, а значит, будет много поединков.

Не говори Соне обо мне. Она всё равно узнает, но пусть пройдёт время. Я глубоко виноват перед ней, а она так и не смогла простить. Порой, мне кажется, вся моя жизнь – одна большая ошибка. А самую главную ошибку совершила Природа, создавая оборотней, объединив в одном теле человека и волка. Я не мог вмешаться в её противостояние со стаей, а лишь наблюдал, хотя сердце сжималось от боли. Жалея её и сочувствуя, я понимал, что если она не выдержит и сломается – ей не быть во главе волков. Я не раз говорил ей о Первом Законе Стаи, но она ничего не хотела знать. Она никогда не просила о помощи, а я уважал её гордость. Это была её битва, и она её проиграла. Мне кажется, Соня внутренне была к этому готова, потому что ей не интересны наши законы и традиции, она видела только наших зверей, презирала и ненавидела их.

Я знаю, что мы разные. Даже внутри одного оборотня человек и волк не всегда находят общий язык, и побеждает сильнейший, что уж говорить о нас с Соней. Она не верила в мою любовь, а я так и не научился любить по-другому.

К несчастью, наши дети не смогут жить вне стаи. Совсем скоро Соня будет вынуждена привезти их в Междуреченск. Меня радует лишь одно: с моим уходом и появлением нового вожака и его пары моя любимая сможет жить в нашем городе спокойно, как живут тысячи женщин: людей и волчиц. Я знаю, что стая не бросит их, но всё же прошу тебя и Олега позаботиться о моей семье. Я люблю Соню и детей и буду любить их до последнего вздоха.

Это была моя исповедь, а теперь – дела. Сергей, ты уже нашёл в конверте доверенность. Я уполномочиваю тебя продать “Строймонтаж”, выплатить все штрафы за разрыв договоров и двухмесячные пособия в размере окладов всем уволенным сотрудникам фирмы. Оставшиеся деньги ты переведёшь на счёт, открытый на имя Рубцовой Софьи Михайловны. Её паспортные данные ты найдёшь в этом же конверте. Ты, также, закрываешь мои рублёвые и валютные счета и переводишь деньги на этот Сонин счёт. Кроме того, я поручаю тебе продать участок, на котором стоит сгоревший дом. Деньги Соне. Прощай.”

Чёрт возьми, она даже пореветь не могла досыта! В пять вечера соберётся Совет стаи, если, конечно, соберётся.

Соня торопливо пошла в ванную и долго плескала в лицо холодной водой, придирчиво разглядывая себя в зеркало. Красный распухший нос, красные зарёванные глаза и припухшие от слёз губы ясно демонстрировали, чем она занималась послеобеденное время. Подумав, она решила припудрить хотя бы нос, но потом, обозлившись, скорчила своему изображению зверскую рожу и пошла звонить Олегу. Услышав её гундосый голос, он сразу насторожился, но она не стала ничего ему объяснять, а лишь сухо попросила отвезти её в “Строймонтаж”.

По дороге спросила упорно глядевшего перед собой мужчину: – Олег, если что, ты выйдешь на поединок вместо меня?

Он кивнул, не поворачивая головы: – да. Могли бы и не спрашивать.

– Спасибо, – Соня облегчённо откинулась на спинку сиденья.

***

Она такой, зарёванной, и явилась пред скептическими хмурыми взглядами десятка старых волков. Лишь один Звягинцев сидел, развалившись на стуле и с интересом ожидал грядущего спектакля. Вошедший с нею Олег прислонился спиной к косяку, скрестив руки на мощной груди и замер неподвижной статуей.

Сидящий за столом Айка Кытах Арбай презрительно вздёрнул верхнюю губу, оскалив не по-стариковски белые крепкие зубы: – ну? Зачем приехала?

– Здравствуйте, – ровно сказала Соня. Кое-кто из стариков небрежно кивнул, остальные молча, неприязненно смотрели на неё.

– А этот что тут делает? – Кытах сурово глянул на Олега, – выйди за дверь, там подожди.

– Нет, – опять спокойно ответила Соня, – он останется здесь. – Олег ухмыльнулся, не меняя позы. Она подошла вплотную в столу, за которым сидел Кытах Арбай: – Это моё место. Пересядьте на стул, пожалуйста.

– У тебя с головой неладно, девчонка? – он, нахмурив брови, смотрел ей в глаза. Звягинцев откровенно заулыбался. Соня взгляд не отвела, приветливо ответила:

– вы забыли о Первом Законе Стаи? Могу напомнить, если что.

– Э…, – от неожиданности старый волк поперхнулся, побагровев, закашлялся. Соня повернулась к остальным, холодно глядя на них. Под её взглядом старики один за другим опускали головы, съёживались, как будто из них выпустили воздух. Улыбающийся Сергей подмигнул ей. Всей душой ненавидя их, она решила покончить со своеволием Совета раз и навсегда.

– Я спрашиваю вас: кто осмелится оспорить тот факт, что Айк признал меня своей парой? – В ответ – молчание, но рассвирепевшая Соня решила, что всё равно дожмёт старых волков. – Кто из вас намерен нарушить Закон Стаи? Ну? Отвечайте! – Она даже повысила голос! Отклеившись от косяка, Олег встал рядом с Соней, настороженно обводя взглядом членов Совета. Они молчали, не глядя на неё. Наконец, Кытах Арбай встал с кресла, вылез из-за стола и грузно опустился на свободный стул рядом с остальными стариками. Не глядя на Соню, сдавленно сказал:

– я прошу прощения за себя и Совет стаи. Мы готовы выслушать тебя.

Соня потихоньку, с облегчением выдохнула. На самом деле ей совершенно не хотелось, чтобы Олег был вынужден защищать её право на власть в поединке. Мало ли, даже если его не убьют, то обязательно будут раны, кровь и…укоризненный взгляд подруги. Да и вообще, ей по-прежнему было дико и чуждо принять то, что все спорные вопросы нужно решать в смертоубийственном бою. Она решила не требовать, чтобы старики обращались к ней по имени-отчеству и на “вы”. Всё же Соня годилась им даже не в дочери, а во внучки, так что пусть их…радуются, что настояли на своём хотя бы в малом.

Она прошла к креслу за столом Айка, кивнула Олегу на стул, окинула взглядом настороженно смотревших на неё старых волков и, хотя у неё внутри всё дрожало, постаралась, чтобы её голос звучал спокойно:

– я собрала Совет для того, чтобы вы помогли мне в поисках мужа. Я уверена, что он… – она сглотнула, запнувшись, – что он не погиб, а ушёл в тайгу. Хочу услышать ваши предложения и предлагаю вам подумать над моими.

– С чего ты взяла, что он не сгорел в своём доме? – скептически уставился на неё щуплый невысокий старик.

– Сергей? – она посмотрела на Звягинцева, и тот неохотно сказал:

– следователи считают, что его не было в доме, когда начался пожар. По крайней мере, они не нашли ничего, что подтверждало бы его гибель в огне.

– У нас не принято мешать волку, решившему умереть! – Это ещё один, угрюмый, с лицом, изборождённым глубокими морщинами. – Если Айк ушёл в тайгу, значит так тому и быть.

– Плевать я хотела на то, что у вас принято или не принято, – ровно сказала Соня. – Теперь будет так, как я скажу.

Старики переглянулись. Кто-то из них примиряюще сказал: – да мы и не возражаем, как скажешь. Искать так искать. Только где? Тайга большая, а он…, ну, будем считать, что ушёл, три недели назад. Мы не знаем даже, в какую сторону! У нас всего населения города не хватит, чтобы тайгу на расстоянии хотя бы ста километров обыскать!

– Ты, как всегда, паникуешь, Евгений Кириллович, – лениво сказал Звягинцев. – Ещё и не сделали ничего, а ты уж в панику ударился.

– Да он реально на вещи смотрит! – вскинулся другой, – что, закроем все организации и конторы и кинемся на поиски одного?? – Старики зашумели, заспорили, стараясь перекричать друг друга.

– Молчать! – Соня хлопнула ладонью по столу. От неожиданности кто-то подавился, закашлялся, все замолчали, поражённо глядя на женщину. Сергей усмехнулся, покачав головой. – Всем замолчать, – спокойно сказала Соня. – Говорите, но по одному. Я хочу выслушать всех. Начнём по порядку. Слушаю вас, – она повернулась к старику, ближайшему к ней.

Она не понимала: вот это Совет стаи? Болтливые, выжившие из ума старики, место которых на скамейке в парке или у подъезда? Что дельного они могут посоветовать, если сосредоточены на каких-то мелких дрязгах, воспоминаниях о старых обидах, смакования древних традиций и правил? Но сможет ли она обойтись без них? Едва ли.

Соня умоляюще посмотрела на Звягинцева. Тот с усмешкой сказал: – ну, все всё сказали. Предложений нет ни у кого. Тогда, Соня, я предлагаю следующее: для начала мы отправим десятку вашей охраны по улицам, прилегающим к сгоревшему дому. Пусть поспрашивают жильцов: не видел ли кто-нибудь в ночь пожара пробегающего по улице волка. Может, у кого-то бессонница, или дети разбудили, или ещё что. За два дня должны обойти всех, я думаю.

Соня с благодарностью посмотрела на него: – спасибо, Сергей, хорошая идея. Сегодня же всех разошлём, а через два дня опять приглашаю Совет стаи собраться и обдумать, что делать дальше. Все свободны, только Сергей и Олег – задержитесь, пожалуйста. – Старики потянулись на выход, негромко переговариваясь между собой.

Звягинцев кивнул Соне: – мы с Олегом сейчас вернёмся, мне надо показать ему письмо из Красноярска.

– Хорошо, – равнодушно ответила та. Оставшись одна в кабинете, механически потянула ящик стола и…замерла. Эту фотографию она забыла, а сейчас, в рамочке под стеклом, она лежала в столе Айка. Он сфотографировал её с девчонками зимой, в солнечный морозный день. Она, сидящая на вершине большого сугроба с детьми на коленях, смущённо улыбается ему. Малышки весело смеются, румяные, вывалянные в снегу. К рамке прикреплена записка: “Не нашёл в себе сил уничтожить фотографию. Отдай её Соне. Когда-нибудь.”

Вернулись Сергей и Олег, а с ними вошёл Кытах Арбай. Соня плакала, прикрыв лицо руками, слёзы текли из-под ладоней, собираясь на подбородке и капая на стекло фотографии. Мужчины переглянулись. Звягинцев открыл шкаф, зазвенел стеклом. Кытах грубо сказал: – хватит реветь! Ты встала во главе стаи, так держись, раз решила быть сильной, а мы поможем тебе!

Сергей достал бутылку минеральной воды, открыл, налил в стакан и пододвинул Соне. Обыденно спросил: – кому ещё налить?

– Давай, – Кытах подтолкнул к нему стакан, шумно выпил воду. Олег жестом отказался. Соня достала из сумки носовой платок, вытерла глаза и нос. Не глядя на мужчин, пробормотала:

– извините, – отпила из стакана и подняла на них несчастные глаза, – я забираю эту фотографию?

– Забирай, – махнул рукой Сергей, – письмо мне верни.

– Верну, только сниму с него ксерокопию. – Соня уже взяла себя в руки.

Он усмехнулся: – лады, договорились.

За два часа они составили примерный план предстоящих поисков свидетелей. Спорили, ругались и доказывали – каждый свою правоту. Соня уже не злилась на старика, а с удивлением отмечала, что многие его предложения были толковыми.

Уже в десятом часу вечера Олег отвёз её в гостиницу. Он усиленно звал её к себе на ужин, но она отказалась, да и есть не хотелось.

***

Прошло два дня, но побеседовать со всеми жильцами домов и квартир, чьи окна выходили на улицы, ведущие мимо сгоревшего дома, не получалось. Соня обосновалась в кабинете Айка в “Строймонтаже”. Сюда приезжали те, кто ходил по домам и беседовал с жильцами. Людей не хватало, и Кытах Арбай предложил подключить ещё десяток человек. Соня не возражала. Один за другим она вычёркивала в большом списке улицы и номера домов. Уже исключили восточное, южное и западное направления. С дрожью в сердце она думала о том, что предпринять, если их план даст осечку. – Всё равно я заставлю их искать Айка, – упрямо решила она, – мы все уйдём в тайгу и не вернёмся, пока не найдём его.

К её великой радости, через три дня обходов домов и квартир нашлась старая волчица, которая и сообщила, что в ночь пожара видела пробегающего по улице большого волка, но был ли это Айк, сказать она не могла. Он бежал по направлению к лесу и очень быстро скрылся из виду.

Вечером этого дня опять собрался Совет стаи. Сидели долго, допоздна. Спорили и ругались до хрипоты, каждый доказывал свою правоту. Соня слушала, не ввязывалась. Звягинцев иногда поглядывал на неё, удивлённо хмыкал. Никто из стариков больше не пытался оспорить её право на принятие решений. Более того, доказывая свою правоту, каждый из них всё чаще апеллировал к Соне, стараясь заручиться её поддержкой. А она, слушая всех, выцепляла из моря пустой шелухи дельные мысли, торопливо записывая их на лежащий перед ней листок бумаги. Наконец, когда старики утомились, и паузы между яростными словесными баталиями увеличились, Соня тихо сказала: – я зачитаю вам то, что получилось у меня после осмысления ваших предложений. – Несмотря на её тихий голос, это услышали все. Старики враз замолчали, внимательно глядя на неё. А Соня, скользя взглядом по их лицам, думала о том, что ещё совсем недавно боялась и ненавидела их до дрожи в коленях. Сегодня они вдруг стали соратниками, советчиками, называли её Соней и, в пылу спора, глупой девчонкой, но она не обижалась, потому что в главном они были послушны её воле. Она встала во главе Совета стаи.

Составленный ею план предполагал, что будут созданы поисковые отряды, каждый из десятка волков, которые в зверином обличье направятся в тайгу, преимущественно на север, куда бежал увиденный старой волчицей волк. На запад и восток также отправятся отряды, но в меньшем количестве. Чтобы сэкономить силы, поисковиков увезут на имеющихся в городе автобусах примерно на тридцать километров вглубь тайги. В последнее время не было дождей, так что можно надеяться, что лесные дороги в проезжем состоянии. Там, где дорог нет, волкам придётся рассчитывать на свои силы.

Вопрос о южном направлении оставался открытым. Дело в том, что ещё накануне Сергей сказал ей, что несмотря на то, что волков, ушедших в тайгу искать не принято, он всё же сразу после пожара сбегал в Сухой Лог, где Айк впервые встретился с Соней. Она потупилась, чувствуя, что краснеет. Он хмыкнул насмешливо, но сказал, что по его предположениям, Айк мог уйти туда. Его следов Звягинцев не обнаружил, значит вожак ушёл в другом направлении. Кажется, все были в курсе этих соображений, потому что предоставили ей решать, отправлять или нет на юг поисковую группу.

Соня считала, что понадобится не менее пятидесяти человек, но её опровергли. Один из стариков, Джон, сказал, что отправлять надо не менее двух сотен. С ним согласились остальные, а она не стала возражать, им виднее. Решили, что весь следующий день члены Совета посвятят формированию групп. Сергей займётся транспортом, а Соня – организацией питания. Она растерялась: – но…я никого не знаю!

Кто-то из стариков фыркнул: – забудь это – “не знаю”! Не знаешь – узнай! И побыстрее, время не терпит!

Олег ободряюще улыбнулся: – завтра с утра сядем на телефон и будем звонить нужным людям.

На этом и расстались, шумной толпой вывалившись из кабинета.