Текст книги "Время гона (СИ)"
Автор книги: Наталья Соколина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)
ГЛАВА 17
Лето пролетело незаметно. Работу Соня так и не нашла. Собственно, она уже оставила попытки её найти. Живот был огромным, хотя Аллочка, пожимая плечами, уверяла её, что он ничуть не больше, чем бывает у беременных её срока.
Стали отекать ноги, изменилась походка. Разглядывая себя в зеркале, Соня морщилась, до того не нравилась себе. Черты лица расплылись, даже нос стал чуточку шире. Настроение было отвратительным, особенно после того, как однажды она увидела, как впереди неё, из дверей женской консультации вышла молодая женщина, а навстречу ей со скамейки у входа поднялся мужчина. Он с таким обожанием, с такой радостью и любовью смотрел на свою неуклюжую подругу, что у Сони защипало в глазах и в горле встал ком.
Всю дорогу до дома она думала о том, что и её могли бы встречать также. Уж неизвестно, действительно ли любит её Айк, но дети ему нужны и радовался им он бы искренне. Эти рассуждения навели её на мысль, что, пожалуй, она нужна вожаку в качестве инкубатора. Конечно, она должна была, сидя взаперти, рожать ему детей, волчат для пополнения стаи.
Эти мысли окончательно добили её и, вернувшись домой, Соня наплакалась всласть, чувствуя себя крайне одиноко.
Тягостные раздумья не спешили покидать её, а спустя два дня раздался звонок. Когда Соня услышала этот низкий, с едва уловимыми рычащими нотками голос, которые, она знала, появлялись, когда волк рвался на свободу, она испугалась. Испугалась до такой степени, что подогнулись ноги и Соня была вынуждена сесть прямо на пол. Горло перехватил спазм, голос сорвался, в голове билась лихорадочная мысль: – неужели нашёл?? Как?? И где он? Неужели через несколько минут раздастся звонок в дверь?
К счастью, Айк по-прежнему не знал, где она находится. От греха подальше Соня немедленно избавилась от сим-карты и купила новую. Позвонив родителям, сообщила им новый номер телефона и узнала, что бабушка выдала её Айку. Слава Богу, она не сказала ему, что Соня уехала в Ачинск. Анна Витальевна была очень сердита на мать и пообещала дочери, что немедленно позвонит Прасковье Агафоновне. Соня же решила, что больше не будет звонить в Малую Ветлугу. Об этом же ей сказала и мать, пообещав, что сама будет рассказывать бабушке о внучке.
***
Деньги от продажи квартиры утекали, как вода сквозь пальцы. Эта ситуация беспокоила родителей и они, время от времени, высылали Соне небольшие суммы, которые она бережливо хранила на своём счёту в банке.
Вовсю шли осенние дожди, временами становилось так холодно, что пролетал снег. Соне пришлось подумать о зимней одежде. Большой живот не позволял носить её прежнюю шубку, которую родители выслали из дому вместе с бельём, обувью, шапками, свитерами и брюками. Она думала о том, в какую громадную сумму им обошлась пересылка её вещей. Но делать было нечего: ни папа, ни мама приехать не могли. Анна Витальевна берегла отпуск на время родов дочери, а Михаил Иванович использовал отпуск, когда оббивал пороги полицейских чинов, настаивая на поисках пропавшей в тайге дочери. Порой Соня со страхом думала, на что она будет жить с детьми, когда закончатся деньги. Едва ли в обозримом будущем, имея на руках двух крошечных дочерей, она сможет найти работу.
Она не раз обсуждала с Аллочкой эту проблему, но подруга не могла ничего посоветовать. Она и сама-то с трудом сводила концы с концами.
Но однажды Соне необыкновенно повезло. Она стояла перед столом, на котором восседал непоседливый Аполлоша. В одной руке девушка держала баночку с подогретым детским питанием, а в другой – ложку. Ложку время от времени приходилось бросать, чтобы поймать шалуна. Он вертелся что-то лопотал, а Соня боялась, что он упадёт. Она считала, что у ребёнка должен быть свой столик и стульчик, но у подруги не было денег, а от Сони никакую помощь она принимать не хотела – знала, что той вскоре придётся несладко. И так, Аполлоша рассеянно глотал морковное пюре с яблоком, Соня бдительно следила, чтобы он не свалился со стола, а подруга сооружала некую башню из кудряшек и начёса на голове немолодой клиентки. Внезапно Аллочка сказала:
– вот, Вера Николаевна, вы говорили, что вам нужен бухгалтер, но не на каждый день, а только для составления отчётов куда-то там. Может, Соня вам подойдёт?
Соня насторожилась, переводя вопросительный взгляд с подруги на её клиентку. Та заинтересованно посмотрела на девушку: – а вы бухгалтер?
– Да! И у меня высшее образование! И стаж работы по специальности тоже есть! – Соня с такой надеждой смотрела на женщину, что та улыбнулась:
– но ведь вам скоро рожать, как я понимаю. Конечно, вы могли бы работать на дому, объём бухгалтерской документации у меня небольшой… – она задумалась, а Соня с жаром подхватила:
– у меня мама приедет, помогать мне будет, а потом, может, я няню найду!
Женщина в сомнении покачала головой: – ну, моя дорогая, много вам платить я не смогу, работы-то с гулькин нос. Едва ли на няню хватит. – Она задумалась: – разве что я смогу вас порекомендовать ещё кому-то. У нас, мелких предпринимателей, денег негусто, так что мы объединяемся и содержим одного бухгалтера, который и ведёт нашу отчётность.
Соня напряжённо смотрела на неё, боясь поверить, что, наконец-то, ей повезло и у неё будет работа. Недовольно залопотал Аполлоша и стукнул её по руке с зажатой в ней ложкой. Она улыбнулась малышу: – сейчас-сейчас, зайчик, – и сунула ему в рот очередную порцию пюре.
***
Теперь у Сони была работа. Она прилежно вела бухгалтерию Веры Николаевны и ещё двух её коллег по бизнесу. Из скудных денежных резервов ей пришлось выделить довольно приличную сумму и купить компьютер, да ещё оплатить интернет. Бухгалтерские программы она, без зазрения совести, скачала пиратские. Соня жалела, что не смогла забрать из дома свой ноутбук, но тут уж ничего не поделаешь. Денег платили маловато, но одной ей хватало. Соня познакомилась с соседкой. Как-то раз к ней в квартиру позвонили и она, удивлённая, открыла. Кроме Аллочки, в Ачинске у неё не было никаких знакомых, так что прийти, вроде, некому. За дверью стояла невысокая старая женщина, тяжело опирающаяся на тросточку. Она улыбнулась девушке: – здравствуйте! Вы ведь Соня? – недоумевая, Соня поздоровалась, выжидательно глядя на женщину. – А я ваша соседка! Моя квартира – за стенкой, рядом с вами! Мне о вас ваша хозяйка, Глафира Астафьевна сказала. – Она помолчала, глядя на Соню, но та не спешила поддерживать разговор, пробормотав дежурную фразу, что, дескать, приятно познакомиться. Тогда соседка решительно сказала: – я приглашаю вас к себе, Соня, хочу обсудить с вами пару вопросов.
– Хорошо, – продолжая недоумевать, девушка закрыла дверь и пошла в соседнюю квартиру.
Обычная “однушка” одинокой женщины, заставленная старой, но добротной мебелью, с большой тахтой на полкомнаты, множеством растений на подоконниках и всевозможных подставках, пара старинных глубоких кресел, накрытых бордовыми плюшевыми покрывалами. На тумбочке телевизор. Хозяйка и гостья расположились в креслах, с интересом глядя друг на друга.
– Так вот, Соня, меня зовут Дарья Никаноровна, и я хочу предложить вам свою помощь.
Девушка улыбнулась: – спасибо, конечно, Дарья Никаноровна, но я даже не представляю, что вы имеете в виду?
– Я твоего ребёночка имею в виду, дорогая! – соседка улыбнулась, глядя на Сонино растерянное лицо, – или ты уже знаешь, куда будешь его пристраивать, когда станешь работать? Глафира сказала, что у тебя на мужа нет никакой надежды, так что, похоже, тебе рано придётся выходить на работу! Ты уж извини, милая, что мы посплетничали о тебе. И что я тебе “ты” говорю, тоже не обижайся. Мне скоро восемьдесят стукнет, так что ты мне во внучки годишься.
Соня окончательно растерялась, не зная, как реагировать на такое предложение. С одной стороны, было бы просто замечательно, если бы соседка согласилась помочь ей с детьми. Но, с другой, – что она знает об этой женщине? Квартирка, хоть и не богато обставленная, но чистенькая. Старушка тоже одета чисто, выражение лица доброжелательное, приветливое, а вот ходит она плохо, с трудом, опирается на тросточку. Да и детей будет двое. Кроме того, не даром же она будет с детьми водиться? Но денег на няню у Сони нет. Совместить работу и уход за малышами тоже невозможно! Просто какой-то тупик!
Соседка продолжала выжидательно смотреть на Соню, и она заторопилась: – нет, конечно, ничего страшного, что вы с Глафирой Астафьевной о моих проблемах поговорили, но ведь у меня двойняшки будут! – она стеснительно улыбнулась: – вон, живот какой большой…
– Да что ты, Соня, радость-то какая! – всплеснула руками соседка, – сразу двое деток! Им вдвоём веселее будет, да потом, когда вырастут, друг за дружку держаться станут. И живот у тебя обыкновенный. Наоборот, как бы не маленькие они оказались. Я, правда, рассчитывала на одного малыша, ну так где один, там и двое!
– Врач говорит, что вес у детей будет нормальный, а мне кажется, что я настоящая каракатица, еле хожу. – Соня сморщила нос, а собеседница рассмеялась:
– не говори так, глупышка, материнство – великое счастье! У меня вон их трое, у всех свои дети, а я до сих пор помню какие они были, когда родились.
Нет, положительно, соседка нравилась Соне, только вот деньги… – А сколько вы хотели бы получать за то, что с детьми сидеть будете?
– Э-э, милая, вот теперь давай-ка всё с тобой обговорим. – Дарья Никаноровна посерьёзнела, уселась поудобнее в кресле. – Я, сама видишь, хожу плохо. Ноги болят, говорят – артроз в последней стадии, надо бы операцию делать, да я не хочу. Какая операция в восемьдесят-то лет! А этаж-то у нас с тобой четвёртый. И лифта нет. Дети к себе зовут, они у меня кто где – старший сын в Магадане, золото добывает, средний – в Иркутске, а дочь в Омске живёт. Только не хочу я им на шею садиться. Все работают, у всех семьи, дети, свои заботы. Вот я и хочу с тобой, Соня, договориться: я могу с детьми посидеть, только уж прости – не целый день, а так четыре-пять часов, ну, как у тебя потребность будет. А ты мне за это станешь продукты покупать. Деньги я тебе давать буду. Как для себя пойдёшь в магазин, так и мне купишь, что скажу. Ну, в аптеку когда забежишь. Ты не бойся, девонька, я не капризная. Только вот куда деток девать будешь на оставшееся-то время? Целый день мне с ними тяжело будет, не справлюсь. Их ведь и накормить, и спать уложить надо.
– Но деньги? – Соня озабоченно нахмурилась. Условия замечательные, подумаешь – продукты купить, но ведь и платить, наверно, сколько-то надо?
– Так я разве не сказала? Вот сбегаешь для меня в магазин да аптеку – вот и рассчитались мы с тобой. Я ведь, порой, сама заплатить готова, чтобы кто-нибудь мне сходил за продуктами. Ведь я по два часа до ближайшего магазина добираюсь, а потом ночь не сплю из-за болей.
Соня с облегчением вздохнула. Кажется, решилась её самая серьёзная проблема. Она счастливо сказала: – насчёт – “накормить-спать уложить” вы, Дарья Никаноровна, не беспокойтесь. И пять часов вы с ними заниматься не будете. Я дома работаю, так что и накормлю и усыплю сама.
– Ну и ладно, ну и хорошо, вот и договорились! – кажется, у старушки гора с плеч свалилась.
ГЛАВА 18
Надо было ехать в Воронеж, Самару и Ставрополь. Но дела! – В раздражении Айк бросил бумаги на край стола. Время идёт, а он так и не определился, где будет искать Соню. Умом он понимал, что ехать к родственникам бесполезно: её там нет. Иначе хитрая старуха ни за что не сказала бы ему, где они живут. Сергей предлагал съездить вместо него или послать кого-то из телохранителей.
Дело было в том, что у Айка, как вожака стаи, имелась небольшая личная гвардия, состоящая из наиболее крупных, сильных, преданных волков. Оборотни позаимствовали эту традицию у своих диких родичей. Там, в тайге, чуть позади бегущих впереди стаи вожака и его пары, обязательно мчались их телохранители – гвардейцы. Количество их не было чётко определено, и каждый вожак вместе со своей волчицей решали, сколько таких охранников у них будет. У Айка их было десять. Правда, он чрезвычайно редко привлекал их для собственного сопровождения, справедливо полагая, что в состоянии сам справиться с любой проблемой. С появлением в его жизни пары он поспешил предупредить мужчин, что их служба скоро понадобится. Об этой спешке он уже пожалел, с досадой вспоминая, каким гордым и счастливым он был, сообщая им о Соне.
Он немного подумал над тем, чтобы послать вместо себя Сергея или кого-либо из гвардейцев, но вскорости отверг эту мысль. Заместитель не понимал сути проблемы. Их с Айнур брак был настолько гармоничен, настолько крепок, а связь двух любящих сердец так велика, что он просто отвергал даже возможность того, что кто-то из недавно образованной пары может не любить свою половинку. Такая упёртость и нежелание Сергея понять Сонины поступки раздражала Айка. И уж тем более не следовало отправлять Серого на встречу с девушкой, пусть и маловероятную, но всё же… Ну а телохранители…, все они были, безусловно, преданы ему и его паре и были готовы защищать их даже ценой жизни, но в качестве переговорщиков не годились однозначно. Имелась и ещё одна причина против отправки этих кандидатур: в случае встречи с Соней она, однозначно, будет возмущена таким неуважением к ней. Так что выход один – ехать самому. Она так и не позвонила ему, а он терпеливо ждал и каждое утро вставал с надеждой, что сегодня раздастся звонок от неё. Время шло, дни складывались в недели, а Соня не звонила. Он не мог нарушить своё обещание и набрать её номер, но как же тяжело это давалось ему! Порой, когда становилось невмоготу, здоровенный матёрый волчище подолгу, в одиночестве, метался по ночной тайге. Когда не было больше сил, он прибегал в Сухой Лог и нюхал, нюхал поваленный ствол старой сосны и землю под ней и, хотя запахи давно смыли дожди, он всё искал и надеялся, а тоскливый волчий вой, оглашающий окрестную тайгу заставлял замирать всё живое, и опасливо озирающиеся молодые волки спешили прочь, поджимая хвосты.
Наступила осень, и Айк потерял всякую надежду. Он понял, что Соня не позвонит. Зато позвонил переживающий за него Лукьянов: – Айк, ну как ты? Она молчит?
– Молчит, – угрюмо буркнул тот.
– А ты ей не звонил?
– Нет.
– Почему?
– Я обещал ждать, когда она сама позвонит.
– Ха, так под лежачий камень вода не течёт, ты знаешь!
– Я обещал, – упрямо повторил Айк.
– Ну ладно, вожак, я тебя понял, – вздохнул полицейский, – но вот хочу тебе сказать: как ждать надоест, я готов помочь тебе с поиском твоей девчонки.
– Ты не сможешь, Эдик.
– Смогу, – возразил тот. – Раз у тебя есть её номер, можно попробовать поискать по нему.
– Едва ли, – устало усмехнулся Айк, – он, наверняка, зарегистрирован в Красноярске, по месту её последней прописки.
– Прописка отменена, – въедливо заметил Лукьянов.
– Ну да, пусть будет регистрация! Нашёл, к чему придраться!
– Порядок прежде всего, дорогой, – хохотнул собеседник, – так что? Помогать или сам справишься?
– Слушай, не тяни…волка за хвост, а?
– Лады, слушай сюда. У нас сейчас имеется небольшое окошко. То ли преступники все вывелись, то ли в отпуска ушли, но я могу тебе немного помочь. Для этого ты должен, всё же, девчонке позвонить. Мы запеленгуем звонок, и я скажу тебе, где находится искомый номер. Ну, только город, конечно. – Он захохотал: – представляешь, окажется, что в Москве?
Айк проигнорировал веселье приятеля: – ну что же, можно попробовать.
– А как же обещание?
– Перестань поддразнивать меня, Эдуард! Мне и так не сладко, – кисло ответил Айк.
– Хорошо. Тогда договариваемся так: как только мы будем готовы, я звоню тебе, а ты перезваниваешь своей милой. Постарайся затянуть разговор.
– Спасибо, Эдик, – вздохнул мужчина, – я постараюсь.
Полицейский позвонил через два дня. Скрепя сердце, Айк набрал знакомый номер и замер в ожидании. Механический голос сообщил: ”номер не существует”. Он в ярости бросил телефон на стол.
Спустя несколько минут Лукьянов сообщил: – Айк, хитрая девчонка уничтожила сим-карту, так что пеленговать нечего.
Оставалась последняя надежда – родственники.
***
В отличие от Сибири, в Воронеже стояла настоящая осень. С занудными моросящими дождями, хмурым серым небом над головой, непролазной грязью под ногами, которая подмораживалась холодными ночами, а днём опять раскисала, налипая на ботинки тяжёлыми комками.
Дом на улице Красногвардейцев оказался старой пятиэтажкой. Прежде чем войти в подъезд, Айк долго оттирал ботинки о пожухлую жёлтую траву по краю тротуара. Он попросил таксиста подождать его, и теперь тот с усмешкой наблюдал, как приезжий щёголь боролся с местной грязью. Победа осталась за щёголем, и он, легко перепрыгнув через лужу приличных размеров, вошёл в подъезд.
Дверь Айку открыл…самый настоящий таёжный медведь! С огромными ручищами, короткой бычьей шеей, на голову выше гостя и в два раза шире в плечах. Лицо, изборождёно глубокими морщинами, небольшие глаза из-под широких кустистых бровей смотрят хмуро. Гулким басом он неприветливо спросил: – ну? Что надо?
Айк улыбнулся, вежливо спросил: – надо думать, вы Василий Агафонович?
– Ну, я Василий. Дальше что?
– А дальше я хочу вас спросить, не у вас ли живёт Соня Рубцова?
– Соня?? – здоровяк с недоумением, пристально смотрел на Айка. Внезапно, нахмурившись ещё больше, он обернулся назад, в квартиру, и оглушительно закричал: – Зоя! Иди скорее сюда! Здесь волк! Помнишь, ты мне не верила, смеялась, говорила, что оборотни мне приснились под пьяную лавочку?! Так вот, иди, посмотри на одного из них! – В глубине квартиры послышались быстрые шаги и, бесцеремонно потеснив мужчину, на пороге квартиры появилась худенькая, невысокая женщина с коротко остриженными седыми волосами, кротким взглядом бледно-голубых глаз и смущённой улыбкой на лице. Увидев иронически улыбающегося Айка, который светски поклонился ей, она смутилась ещё больше:
– какой ты, всё же, невоспитанный, Василий! Бьюсь – бьюсь с тобой сорок лет, а всё ты как только что из тайги вышел! – и уже Айку: – здравствуйте, молодой человек! Прошу вас, проходите и извините моего мужа за неотёсанность! – Тот осторожно оглянулся, но соседи, видимо, уже привыкли к громкому голосу Василия и никто из них не вышел на площадку. Тогда Айк, усмехнувшись, вошёл в квартиру и прикрыл за собой дверь.
Больше часа он провёл у гостеприимных хозяев, отказавшись от угощения в виде пары стопок водки от Василия и тарелки пирожков с капустой – от его жены, Зои.
Брат Прасковьи Агафоновны продолжал восторгаться появлением волка-оборотня в его квартире, смущая своей громогласностью жену и вызывая снисходительную усмешку у Айка.
– Слышь, Зоя, мы их и постреляли тогда, с ребятами, когда они напали на нас! Молодые были, горячие!
– Да и ваших погибло немало, как я слышал, – скривился Айк.
– Было дело, – согласился Василий. – У них ведь как? Сразу горло рвут, страшное дело, я тебе скажу! – Жена ожесточённо пинала его под столом, за которым они сидели на кухне, и он, наконец, понял, похлопал её по руке, сказал, обращаясь к Айку: – дело прошлое, больше сорока лет прошло, а всё одно люди вас опасаются, не верят.
Мужчина пожал плечами: – от нас мало что зависит, сами знаете.
– Это так, вы тоже не виноваты, что вас так природа создала. И захочешь – не изменишься. – Василий задумчиво потянулся к отодвинутой Айком стопке, но был решительно остановлен женой:
– хватит тебе, давай, выслушаем человека. Не зря же он этакую даль ехал!
– да ты что, мать, он и не человек вовсе! – захохотал хозяин, и от его гулкого, как впустую бочку, смеха, жена поморщилась и уже строже сказала:
– прекрати! – и великан утихомирился, чинно сложил на столе громадные ручищи лесоруба. А Зоя улыбнулась гостю:
– извините. Мне странно, что вы…, ну,… не человек вроде. Даже как-то и не верится… – Айк вздохнул, улыбаясь развёл руками. Она смущённо продолжала: – вы рассказывайте, что там про Соню узнать хотели. Только мы мало что знаем. Видимся редко, в Красноярске уж сколько лет не были, они тоже не приезжают. Дорого всё, сами знаете. Так, перезваниваемся на праздники.
Айк уже понял, что его поездка в Воронеж была напрасной. Всё же он рассказал, что ищет девушку, которую любит, а она уехала, потому что он имел несчастье её обидеть.
Хозяйка, подперев голову рукой, с сочувствием слушала гостя и даже Василий задумчиво сопел, не перебивая.
– Вот, хочу ещё к родственникам Михаила Ивановича съездить в Ставрополь и Самару. Может быть, Соня у них? – Айк внимательно смотрел на хозяев. Василий молча покачал головой, а Зоя сказала:
– нет, едва ли. У Михаила сестра – инвалид, ей не до гостей, а в Ставрополе у него младший брат, да только у него, говорят, жена больно неприветливая. Едва ли Соня к ним поехала. Скорей уж у подруг её надо искать.
– У подруг?? – Айк был ошарашен. Почему-то он никогда не думал, что Соня может уехать к кому-то из подруг. Родственники – это да, но чужие люди? Он решительно встал: – спасибо вам, Зоя! А вы её подруг не знаете?
– Нет, к сожалению я не могу вам помочь. Мало ли подружек у девчонки: с кем училась в школе, институте…
– Молчи, мать, – Василий тоже встал, тяжело опираясь на стол, – ты нас прости, парень, но раз Соня не хочет с тобой встречаться, так тому и быть. Ты уж сам с ней договаривайся, а от нас помощи не жди!
– Я понимаю, – Айк улыбнулся, – спасибо что согласились поговорить.
***
Он, всё же, навестил Сониных родственников в Ставрополе и Самаре, потому что привык доводить задуманное до конца. Ожидаемо, никто из родни девушку не видел. Что же, остаются подруги. Айк боялся думать, что его поиски не увенчаются успехом, а девчонка, очертя голову, просто рванула в первый попавшийся город, лишь бы отвязаться от него. Эти мысли всё чаще навещали его, когда он вернулся в Междуреченск: дела стаи и фирмы требовали его присутствия. Днём, погружённый в круговерть бумаг, встреч, телефонных звонков он ненадолго забывал о своей боли. Но наступала ночь, и Айк кусал зубами подушку в одинокой постели и думал, думал о том, как найти её, единственную, без которой нет жизни. В нём жило постоянное беспокойство, что Соня, возможно, беременна. Как справится глупая девчонка с беременностью, родами, новорожденными младенцами одна, без всякой помощи любящего мужчины? То, что детей будет двое или трое, он даже не сомневался. У волчиц рождалось и четверо, но его пара – человек, так что едва ли. Возможно, что её мать решит помочь дочери и поедет к ней. Тогда за домом родителей нужно установить постоянное наблюдение. Айк прикинул время предполагаемых родов. Выходило – конец ноября. Он вскочил и заметался по ночному дому: – если она, действительно, была беременна, то уже должна родить. А он-то, дурак, пил чай с её родственниками, вместо того, чтобы следить за матерью! – Волк взвыл и забился, стремясь немедленно мчаться туда, в душный, переполненный людьми и отвратительными запахами город.
Стиснув зубы, Айк набрал знакомый номер. Заместитель ответил не сразу: – Айк? Что случилось? – вожак глянул на часы: половина третьего ночи. Он досадливо сморщил нос:
– прости, что разбудил. Я уезжаю. Стая и контора опять на тебе.
– Уезжаешь? Куда? Что-то прояснилось?
– Нет, потом расскажу. Пришли в Красноярск, ко мне в гостиницу “Огни Енисея” кого-нибудь из моих ребят. Не тяни, пусть утром выезжает.
– Хорошо, Айк, сделаю.
– Ну, до связи. Извинись за меня перед Айнур, что разбудил.
– Айк, ты куда собрался? – Марфа Петровна в халате, накинутом на ночную рубашку, стоя на пороге кухни морщилась на ярком свету.
– Я в Красноярск, Сергей остаётся за меня. Когда вернусь – не знаю. – Он подхватил небольшую дорожную сумку и по внутренней лестнице спустился в гараж. Через несколько минут чёрный джип мчался по дороге среди сонной тайги.
