Текст книги "К черту! Но если ты сделала все эти глупости… (СИ)"

Автор книги: Наталья Ручей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 22 страниц)

Адэр решил проверить.

Он не оставит Виллу, не позволит спустить жизнь на монстра. Она нужна ему! И она достойна лучшего, не правда ли? Ее тело не для постели чудовища.

– Что «нет»? – поинтересовался Марбас, видимо, думая, что у него отнимают бумажную корону.

Дон отвел взгляд от Адэра.

– Нет, – сказал устало, – Аббадон нам пока не нужен.

Адэр прищурился, следя за медлительными движениями Дона. Обманчиво медлительными, ибо помнил, как он гнался за ним по тоннелям и как молниеносно расправлялся с его воинами.

Хм, кто же ты? Что ты такое?

Дон посмотрел на Марбаса, но его слова предназначались другому:

– К сожалению, я не всемогущий.

– Еще бы, – буркнул дракон.

Вопреки ожидаемой агрессии, Дон улыбнулся.

– Но я достаточно силен, чтобы придушить маленького невоспитанного дракончика.

– Блин, – возмутился дракон и уткнулся подмышку друга.

Пересидев пару минут, он выглянул, оценил обстановку и спрыгнул на пол. Адэр знал, что так просто Невилл не простит, и пусть сейчас он не мог разорвать обидчиков в клочья…

В кухню зашел белый зверек, взобрался на второй подоконник.

– Дело сделано! – махнул лапой. – Через денек девушка будет как новенькая.

– День?

В голосе Дона послышались нотки грусти.

– Так что, расходимся? – спросил Самаэль.

– Неплохо бы проветрить помещение, – кашлянул зверек, тем самым одобрив предложение.

Видя, что Дон не возражает, Марбас взъерошил свои волосы, махнул беспечно рукой, бросил веселое «Адьос!», сделал шаг и… растянулся на пыльном полу. С грохотом и протяжным стоном. Лицом вниз. У ног Адэра. И у лап маленького, мстительного дракона.

– Чер… – остановился вовремя, неуклюже поднялся и глянул на свои кроссовки. Шнурки ласково переплелись друг с другом. Не без помощи ласковых драконьих лапок.

– Ты… – Марбас навис над шкодником.

– Ага, – дракон задрал голову вверх. – Я.

С минуту демон дырявил мелочь с крыльями взглядом, потом растянулся в улыбке. Щелчок – и Невилл уменьшился до размера таракана. Секунда – и над чешуйчатой головой завис кроссовок.

– Ну, как? – все еще улыбаясь, спросил Марбас, и чуть опустил стопу.

– Хе-хе, – усмехнулся дракон.

Адэр с сочувствием посмотрел на демона. Знал бы он, с кем связался. Для мести размер – не проблема. Но Марбас пока еще чувствовал свое превосходство, бумажная корона всемогущего усыпила его бдительность, он даже не сразу понял, как получилось, что дракон-таракан ухватился за носок стопы, подтянулся, пробежался по рельефному мысу и юркнул в брючину.

Остальное прошло бы за кадром – брюки скрыли передвижения Невилла, если бы демон не схватился за промежность и не закричал во всю глотку. Где-то там, между его бедрами, послышался смешок и довольное:

– Хе-хе!

Едва различимый треск, и вой демона, который почти заглушил клич победителя. Яйца – это, знаете ли, не всегда съедобно, наблюдая за «битвой под одеялами», подумал Адэр. Но после них желательно всегда тщательно почистить зубы.

Об этом моменте он обязательно, всенепременно напомнит Невиллу, когда снимут заклятье. Интересно, как долго он будет отплевываться? Года хватит?

– Едва ли.

Адэр встретился с насмешливым взглядом Дона. Сомнений не было: он только что считал его мысли.

– Всегда, – подтвердил тот.

Черт попытался проникнуть в голову Дона, но наткнулся на липкую стену, и чем больше прилагал усилий, тем активней она его втягивала. Холодная, звенящая тысячами голосов, сотканная из волос неприкаянных и украшенная, как ракушками, – их ногтями.

Адэр стряхнул наваждение.

– Жаль, – глаза Дона действительно изобразили жалость, – что это не морок.

Он отвернулся, щелкнул пальцами, раскидывая Марбаса и дракона по углам. Но отдышавшись, они снова рванулись друг к другу.

– Хватит! – прикрикнул Дон, и оба противника замерли в весьма неуютных позах. – Один – один. Счет сравняли. Я доходчиво объясняю? Увеличь его, не хочу ненароком украсить свою подошву серебряным трупом.

Щелчок, и противники как подкошенные упали на пол. Стоны и ругательства прозвучали почти синхронно. Еще пара стычек – и станут друзьями, как в свое время Невилл и Адэр. Во время первой встречи дракон едва не перегрыз ему горло.

– Хорошо, что не яйца, – послышался голос Дона уже в коридоре.

Губы Адэра непроизвольно дрогнули.

Глава № 14

Открыв глаза, Вилла повернула голову, пытаясь понять, где находится. Последнее, что помнила – поцелуй с Доном; казалось, губы до сих пор горят. А потом – туман, редкие вспышки рассеянных видений, в одном из которых увидела себя лежащей на незнакомце, и пробуждение в этой комнате.

Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться: Дон снова применил морок. Снова! Хотя она просила этого не делать.

Ну, что ж, ей есть, что сказать по этому поводу!

Первая попытка подняться вызвала головокружение, но не остановила. Вилла вынудила себя двигаться плавно, медленно. Удалось сменить горизонтальное положение, от которого ныла спина на вертикальное, от которого раскалывалась голова. Удачный обмен.

Осмотрелась: небольшая пыльная комната, два матраца вместо пружинистой постели, и вместо простыни… мужская синяя рубаха.

Дона?

Приложив титанические усилия, нагнулась, поднесла рубашку к лицу. Вдохнула.

– Адэр? – не поверила собственным ощущениям.

Мог ли он быть здесь? Сомнительно. Раскаялся и пришел с извинениями? Прости, мол, сбросил тебя ла-ла-ла, а теперь пожмем друг другу руки или сольемся в поцелуе, как уже пробовали?

Вспыхнула.

Он не мог знать, что она жива.

Он вообще ни черта не знал об этом городе.

Здесь живет смерть…

Мертвые…

Ну, да, ну, да. Как же! Такие страсти кипят, что до сих пор в дрожь бросает, стоит посмотреть на одного из демонов. В отличие от Адэра, его сестренка более осведомлена.

И более опытна?

Вилла слегка рассердилась на свое неуместное любопытство. Секс – это кровать, так? А ее типает при одном взгляде на ложе.

Внутренний голос доверительно шепнул, что секс более разнообразен, что она представляет, но Вилла его подавила и двинулась прочь из комнаты. Подальше от ложа. Подальше от мыслей, которые настроения не улучшали.

Длинный темный коридор «разбейколенку» не преминул показать свою суть, только почему-то удар коленкой отозвался болью в висках. Солидарность? Ойкнув, с расставленными в стороны руками, по-крабьи, Вилла продолжила шествие на свободу.

Успеть бы высказать все, что думается до того, как ее снова отправят спать!

От воспоминаний об унылом времяпровождении вновь заныла спина. Фух, коридор длиннющий, как тоннель в другой мир, и ни одной лавочки для усталого путника. Приглушенные голоса, полоса тусклого света из приоткрытой двери.

Остановилась, собираясь с силами, заодно прислушалась.

Грохот, шлепок, что-то шмякнулось о стены; и голос Дона, который, видимо, играл роль арбитра.

– Хватит! Один – один. Счет сравняли. Я доходчиво объясняю? Увеличь его, не хочу ненароком украсить свою подошву серебряным трупом.

Не очень.

Вилла напрягла слух, но вторая реплика не внесла ясности.

– Хорошо, что не яйца, – сказал он, распахнул дверь и уткнулся в растерявшуюся Виллу.

– Ты… – Дон оборвал себя на полуслове.

Они оба молчали. Вилла смотрела с упреком и легкой обидой, мелькнуло скрытое недовольство, но она смотрела на него так, будто ничего не замечала! Ни тех белых жирных соседей, которые наблюдали за ней из норок, ни кусков обугленной плоти, ни двух дыр вместо носа, ни лысого черепа.

Она будто не видела его настоящего. Но так не бывает, не может быть, он сбросил иллюзию, которую она создала ему, отказался от незаслуженного дара. И даже сейчас, когда минутным порывом было прикинуться таким, каким она хотела его видеть, не позволил себе этого.

Как бы сильно она не хотела. Как бы сильно не хотел он.

– У меня к тебе серьезный разговор, – Вилла скрестила руки на груди.

А Дон понять не мог: неужели она все еще хочет с ним разговаривать? Не кричать, не падать в обморок, а разговаривать… Она? С ним?

– Чупарислиодиусс!

– Разговор тет-а-тет, – строго сказала Вилла.

– Что такое? – показался в дверях пушистый.

– Прочь! – отослал его Дон.

Тот зашипел и попытался сглазить обидчика большими глазами, но после щелчка, дверь ударила его по носу, оставив по ту сторону. Полоса света исчезла, но чтобы рассеять возможные заблуждения Виллы, Дон щелчком зажег лампу в коридоре.

Ярко. И видно все недостатки.

Пусть так. Пусть лучше сейчас, он применил магию, чтобы в соседней комнате не слышали ее крик. Тет-а-тет будет полным, все останется между ними.

Вилла зажмурилась от света, открыла глаза.

– Мне не нравится, как ты обращаешься с теми, кто слабее тебя, – сделала ему внушение, топнув ножкой.

Дон встряхнул головой. С ней, определенно, творилось что-то странное. Вероятно, без врачевателя не обойтись.

– Хорошо, – согласился, раздумывая. – Чупарислиодиусс!

Зверек толкнул ногой дверь, вышел в коридор, сверкая глазами-блюдцами. Улыбнулся Вилле, но на Дона смотрел хмуро.

– Ну? – потер переносицу, намекая на перенесенные муки.

– Вилла выздоровела?

– Да. Ты ослеп?

– Она точно здорова? Совсем? Я хочу, чтобы ты проверил, потому что мне кажется… Ты же говорил, что понадобится день?

– Перекрестись, – подсказала Вилла и опустилась на корточки, чтобы погладить поспешившего к ней зверька.

– Прочь! – приказал Дон.

Взяв пушистика за руку, Вилла пошла к двери.

– Вилла… ты… я не тебе… останься…

Она обернулась, Чуп тянул ее в комнату.

– Пожалуйста, – попросил Дон.

– Ну, раз ты настаиваешь… – Чуп сделал шаг к нему, но дверь снова закрылась перед его носом. Дон придавил ее магией, чтобы обойтись без третьего пришествия.

– Мне это все не нравится! – возмутилась Вилла, и смело двинулась на Дона, уничтожая взглядом и указательным пальцем. – Ты обращаешься с Чупом, будто он тебе игрушка! Ты обращаешься со мной, будто я тебе вещь! Ты обращаешься с нами, будто мы тебе не нужны!

– Это не так, – мягко возразил Дон.

– Я знаю, – Вилла слегка остыла после признания. – Но мне все равно это не нравится. Дон, я и Чуп – живые существа.

– Ты – безусловно.

– И мы имеем право на выбор, – не заметив поправку, продолжила Вилла.

– Я дам тебе выбор.

Вилла насторожилась, пытаясь уловить подтекст. Нет, милая, ты не догадаешься… Дон скрыл эмоции, чтобы не выдать себя. Захочет ли она тот выбор, который он ей даст? Безусловно. Для нее весь мир – дорога, а для него только один город – ад.

– А Чуп? У него тоже должен быть выбор.

– Он не может уйти с тобой.

Она остановилась в шаге от Дона, опалила растерянным взглядом серебряных глаз и уверенно сказала греховно манящими губами:

– А я никуда не собираюсь.

Пришла очередь Дона слегка растеряться.

– Нет, ты так просто от меня не избавишься, – для пущей убедительности Вилла кивнула. – Только ты должен пообещать, – еще раз пообещать, но теперь без обмана, – что больше не применишь ко мне морок.

– Нет.

Вилла тяжко вздохнула, и Дон едва подавил желание прижать ее к себе, и больше не отпускать.

Она – его!

Но он не может ее взять.

Он опустил руку.

– Бывает, что иногда я чрезмерно болтаю, бывает ворчу, бывает не в настроении. Но разве тебе больше нравится, когда я сплю?

О, да, наблюдать за ней спящей – такое искушение. И представлять, что однажды он разделит ее сон.

– Да, – солгал Дон.

Но когда она рядом, когда смотрит такими доверчивыми, такими по-детски наивными глазами или когда в ее взгляде просматривается искусительница, женщина, о которой мечтают его руки – она его жизнь.

– Нет, – сказал правду.

И не добавил главного: она нравилась ему любая. Более того, не нравилась. Это чувство по отношению к ней не уместно. Он любил ее разной, но всегда настоящей, и мучительно желал, хотя знал: это нереально, что когда-нибудь она сможет принять и его настоящим.

– Неужели так сложно определиться?

О, он давно определился, еще тогда, когда маленькой девочке с каштановыми волосами нельзя было даже намекать о своих чувствах.

– В общем, Дон, будет так. – Вилла скрестила с ним взгляды. – Я буду жить здесь, с тобой.

– Нет.

– Ты прав, – согласилась быстро, – мне больше нравится прежний дом, где мы жили, там хотя бы есть кровать.

– Вилла…

Он взял ее за плечи, чтобы привлечь внимание, чтобы заставить понять: она не может жить с ним. Она достойна роскоши, почестей, элементарных удобств, кофе не в старой глиняной кружке, а в золотой чашке и на серебряном подносе.

– Да, Дон? – Ее улыбка выбила все мысли Дона, и паузу снова заполнил ее уверенный голос. Голос, который он слушал бы и ворчливым, и ласковым, и охрипшим от страстных криков. – Ты больше не сбежишь от меня. Я этого не позволю. В крайнем случае, я знаю, где тебя искать, понятно? Я только ненадолго загляну в Анидат, обниму маму и ведьму, скажу «привет» лицемерному папочке и… я твоя.

Дон застыл. Перед его глазами, дразнясь, мелькнули сцены, где он, действительно, делает Виллу своей. Он едва сдержал голодное рычание монстра, который требовал заявить на нее права. Сейчас. Когда она сама предложила. Даже если она не поняла, что именно только что сделала.

Забывшись, утонув в сладостных муках, он перестал контролировать дверь, и она, усмехнувшись скрипом, выпустила бледную полоску света и обозленного Адэра в образе черта с маленьким дракончиком у его ног.

– Ну, что же ты медлишь? – спросил черт, взмахнув хвостом. – Я бы не отказался от такого могущественного свекра.

– Адэр? – изумилась Вилла. Перевела взгляд на дракончика и изумилась еще больше. – Не… Невилл?

– Угумс, – сказал черт, облокотившись о каркас двери.

– Угумс, – сказал дракон, облокотившись о ногу черта.

Вилла переводила взгляд с одного на второго. Оба явно не в настроении. И оба явно не сон. Она присела на корточки, протянула руку, поманив дракона, тот облизнулся, дернулся, словно хотел бежать навстречу, но после «кхм-кхм» черта, сдержался.

Вилла пожала плечами, скрыв обиду; поднялась.

– Что ты здесь делаешь? – задала вопрос Адэру. Дракона отныне игнорировала.

– Твой папочка выбрал меня посредником.

– Неужели?

– Такую вот доверили миссию. Представь себе. Считает, что ты загостилась.

– Я только четко представляю, что ты вряд ли рассказал ему, как я попала в гости.

– У нас не было личной беседы, он передал просьбу через Ризгора.

– Не велика миссия быть посредником посредника. Я никуда с тобой не пойду.

Черт изогнул бровь, хвост, взметнувшись, завис в воздухе. Раздумывал. Усмехнувшись, сменил образ на человеческий. Высокий, темноволосый, с наметившейся щетиной, глазами цвета талой ириски или…

Вилла задохнулась, когда накатили воспоминания.

Незнакомец, которого она увидела, целуя Адэра в Наб. Незнакомец, который поймал ее, когда она падала с третьего этажа. Незнакомец, который взял с нее обещание о двух поцелуях. Незнакомец, на котором она лежала в холодном тоннеле.

Глаза кофе с молоком.

Адэр.

– Таким я нравлюсь тебе больше?

– Нет, – покачала головой.

Он не поверил, по глазам видно – не поверил.

– Я не сбрасывал тебя с обрыва.

Теперь не поверила она, и он тоже это увидел.

– Если ты не вернешься, начнется война.

– И что? – Вилла беспечно пожала плечами. – Никто не пострадает.

– Война – это не шутки, котеночек, – прошептал Адэр и с удовольствием отметил, как она вздрогнула. Ее упрямство вывело из себя, а права, которые она даровала Дону – вызвали его истинную суть. Он обернулся чертом, чтобы сдержать поток эмоций, и принял привычный образ только когда не сомневался, что может себя контролировать.

Она сказала, что принадлежит Дону.

Но она нужна ему, Адэру. Два поцелуя, снятие проклятья с Невилла – и пожалуйста, радуй своим присутствием папочку. Только никогда больше, никогда не суйся в город, где живут демоны, потому что они не привыкли отказывать своим нуждам.

– Я тоже не шучу, – сказала Вилла и прижалась спиной к Дону в поисках защиты. Большие ладони монстра опустились на ее плечи, но она даже не поежилась. Она словно не замечала его уродства! – Я никуда не пойду с тобой, и я не понимаю, как кто-нибудь может пострадать, если со мной ничего не случилось, и я сама скажу об этом отцу, а в этом городе давно все мертвы?!

Это был ощутимый удар по самолюбию Адэра. Он думал, что в городе никого не осталось, он поверил на слово Ризгору, прекрасно зная, как часто лгут демоны. Город, пусть и не в прежнем обличье, с искрящимися фонтанами, смехом детей, ароматом духов женщин, воинов, гордо взирающих на горожан, – жил.

Но не только девушкам позволено делать больно.

– Так что ты решил? – Он посмотрел в глаза Дона. – Оставишь ее себе или все-таки передашь папочке?

– Не твое дело, – огрызнулась Вилла.

Если бы она была более сдержанна, если бы просто разула глаза, если бы сделала правильный выбор, он был бы мягче, внимательней к ее чувствам, а так…

– Почему же не мое? – усмехнулся. – Это, знаешь ли, немаловажно для меня. Если Дон оставит тебя себе, он станет баловнем императора. Если не оставит – я.

Вилла уставилась на него, как на ходячее дерево. Она сомневается, что император пожалует Адэра за спасение дочери?

Но ее вопрос звучал весьма странно:

– При чем здесь император?

Адэр заметил, как сжались руки монстра на плечах Виллы, и показалось, он что-то хотел сказать. Но перебить свою игру Адэр никому не позволит!

– При том, котеночек, что он – твой папа. Что здесь непонятного? Или твой дружок стер и эти воспоминания?

Вилла, полуобернувшись, подняла лицо к Дону. Он молчал. Она снова посмотрела на Адэра. Бледная, с дрожащими губами, она что-то неразборчиво прошептала. Покачала головой, снова посмотрела на Дона.

– Мой отец – шут.

Она попятилась от него и Адэра, ускользала, вжималась в треснувшую стену. Обхватила себя руками, унимая лихорадочную дрожь.

– Шут, – повторила, сверкнув глазами в сторону Адэра. – Королевский шут.

Адэр, наконец, понял: она не сомневалась, что император пожалует «героя» за спасение дочери. Она не знала, что она – его дочь.

– Вилла…

Дон и Адэр двинулись к ней одновременно, но она выставила перед собой руку, словно защищаясь от нападения. Прошлась взглядом по Адэру, – показалось или мелькнуло сожаление? – посмотрела на Дона.

– Это правда?

– Да.

– Ты давно это знал?

– Теперь кажется, вечность.

– Почему… – она прижала руку к пересохшему горлу, -… не сказал мне?

– Не мог.

– Почему?

Дон помедлил с ответом. Сделал шаг, но остановился. Осмотрел себя.

– Почему, Дон?

– Я узнал это перед смертью.

– Почему ты не скажешь ей правду? – В дверях показался Самаэль. Сделав затяжку, пыхнул дымом в мордочку глазевшего любопытного дракона.

– Еще одну правду? – спросила Вилла после того, как Невилл откашлялся.

– Нет, все ту же, – улыбнулся ей Самаэль и проигнорировав мысленный приказ Дона, вместе с новой порцией дыма, выдохнул: – Он и умер-то потому, что узнал, кто ты. Так что с тебя должок, императорское высочество.

Дон умер из-за нее?!

Она – дочь императора?!

– А шут? – вырвался глупый вопрос.

– Ну, переживи как-нибудь, что у твоего папочки статус повыше, – посоветовал Хаос.

Жаль, что это не сон, а реальность. Она бы согласилась на любое ложе, можно матрац, и пусть бы спина ныла. Это легче перенести, чем когда разрывается сердце.

Императорское высочество…

Осев на пол, на ватных ногах, Вилла расхохоталась.

***

Пригвоздив заклятьем не в меру болтливого черта, Дон немедленно оказался рядом. Вилла слишком ранима сейчас, слишком открыта для очередного потока боли, чтобы позволить напыщенным хвостатым тварям не только открывать рот, но и предлагать утешение после продуманного удара.

Прочь! К стене! А чтобы не дергался, Чупарислиодиусс, согласно мысленному приказу, обеспечил черту легкое удушье. Должно послужить предупреждением, а нет – иссушить его просто, намного сложнее удержаться от искушения этого не сделать.

– Вилла… – Дон обнял ее, покачивая, словно в колыбели, шептал нелепые обещания, в которые сам не верил, и которым, если судить по смешкам, не верила и она.

Он будет рядом…

Никому не отдаст…

Он станет шутом для нее, если попросит…

Она отстранилась, посмотрела в глаза и снова прижалась к груди.

– Нет, – сказала твердо, – шут мне не нужен.

– Нет?

Он практически вспомнил, что такое дышать, когда губы ее, улыбнувшись, произнесли:

– Мне больше не нужен никто из мужчин, – и добавила, потупив взгляд: – Кроме тебя.

Он умер второй раз от этих слов. Или второй раз родился?

Слова для него, ни с кем не желал делить сокровенное: ни черт, ни кто-либо другой, их не слышали. Магия пропускала в реальность застывшую лже-картинку: Дон и Вилла, сидят напротив друг друга, молчат.

Но Дон летал, парил над городом, и счастье, которое невозможно удержать в себе, вырывалось диким криком ликования.

Моя!

Моя!!

Моя!!!

Закрыв глаза, позволил забыться и забыть и том, что пропастью лежало между ним и Виллой. Руки его тисками сжимали девушку, а сама она льнула к нему доверчиво, безбоязно и по своей воле.

Не видел черт этого, но чувствовал: стал вырываться, а его лексикон мало отличался от лексикона пьяного человека. Дон бросил в его сторону взгляд. Ревнует, беснуется, но бережет козырную карту.

Или ее нет?

– Почему ты молчишь? – Голос девушки снова вернул к себе.

– Я не молчу, – улыбнулся, провел рукой по ее щеке. Большой палец своевольно задержался на нижней губе, даря мимолетную ласку.

Ей больше не нужен никто из мужчин, а его вряд ли можно назвать мужчиной. Если не брать во внимание суть, которая в нем поселилась – он труп, куски от которого больше не станут единым и лицеприятным целым. Но вслух он сказал другое:

– Я у тебя есть.

Сказал то, что она и сама знала. То, что должна ощущать, даже если он ей соврет. А ему придется… Глаза ее жадно просили добавки: еще, еще… скажи мне еще! А губы прикоснулись к его пальцу, и… Жаркая волна напомнила о невозможном.

Моя! – возмутилась суть, когда он поднялся.

Да, моя, – согласился, именно потому он даст ей все, что в его силах.

Ослабил путы магии, но черт не рискнул предъявить претензии. Так, отдышавшись, пообещал взглядом когда-нибудь расквитаться, и сосредоточился на поглаживании своего серебряного приятеля.

– Я пропустил все веселье? – В дверях показался Марбас. Первым делом отметил месторасположение Невилла – далеко и для шнурков безопасно. Поежился, когда память услужливо подсказала: страдающие шнурки – это малоприятно, но не больно, и не щекотно. – Минута молчания? Дон, а почему Вилла выглядит и смотрит на тебя так, будто…

Он хотел сказать, будто «вы переспали», но осекся под взглядом Дона и шустро телепортировался на улицу.

– Она и правда выглядит и смотрит на тебя так, будто вы… – следом исчез Хаос, оставив только сигаретную дымку.

Дракон уютно разместился на плече Адэра и прочистил уши, которые заложило от недавнего хохота девушки.

– Что они мели в виду? – насторожился черт.

Дон не обратил на него внимания. Демону ясно, что имели в виду демоны. Девушка выглядела так, будто млела от страстных объятий любовника, и смотрела на Дона так, будто этим любовником был он.

Он мог бы.

Когда-нибудь.

В прошлом.

Но тогда она была слишком юной, а он слишком живым и влюбленным, чтобы торопиться. Когда-нибудь она будет выглядеть так же и так же смотреть на другого. Возможно, на черта?

– Нет, – она покачала головой, будто прочла его мысли.

Странное ощущение, моторошно, но она не могла, не умела… Пока его девочка не обладает силой, которую однажды примет, впитает, пропустит через себя и начнет игру в приручение.

И рядом появится тот, кто начнет приручать ее. Властно, безжалостно, до изнеможения, на грани боли и удовольствия. Он бы многое отдал, чтобы стать тем счастливчиком. Только некому, да и нечего больше отдать.

– Вилла… – Дон присел на корточки. – Пожалуйста, выслушай меня.

Провел ласково ладонью по ее щеке, впитывая в себя ее тепло, запах. Он кормился, даже зная, что она слишком слаба, тянул из нее энергию. Такова его суть.

Мразь!

Убрал руку.

– Ты прощаешься… – догадалась.

– Я не хочу, чтобы ты уходила. Не могу даже думать, что снова буду… жить?… без тебя, – он надеялся, что она не заметит паузу. Жить – чуждое для него состояние. – Но я хочу самого лучшего, самого дорогого и красивого для тебя. Я хочу, чтобы у тебя было все, чего ты достойна.

Она зажмурилась, словно отвергая его слова.

– А если все, чего я хочу – ты?

Глаза Виллы медленно открылись. Серебро, расплавленное слезами – он удержит в памяти этот взгляд на вечность вперед, и чуть дольше.

– У тебя должен быть выбор.

– А если я его сделала?

– Нет! – рявкнул черт, но она обратила на него внимания не больше, чем Дон.

– Чтобы выбирать, нужно знать, что именно отвергаешь, – он заставил себя улыбнуться. – Ты – кровь императора. Ты всегда хотела увидеть своего отца. Теперь он хочет того же.

– Я знаю, что выбираю, этого мне достаточно.

– Разуй глаза! – не сдержался черт, и тут же снова был пригвожден к стене, и чтобы знал свое место – рот его припечатали магией. Дракон выругался и разделил невидимый кляп с другом, во избежание мелких пакостей, тоже прилип к стене.

Изумительная картина, столько эмоций! Суть Дона требовала вытравить их до единой, он потянулся и… отшатнулся, когда к нему потянулась Вилла.

– Дон…

– Посмотри на меня, – взял себя в руки.

– Смотрю.

– Посмотри на меня внимательно, Вилла.

Минуту прислушивался к ударам ее сердца, алчно ловил дыхание. Ждал.

– Я смотрю, – заверила Вилла, игнорируя хмурый взгляд. И чуть покраснев, добавила: – Мне нравится то, что я вижу.

Черт дергался, как змея на сковороде, и Дон телепортировал его вместе с питомцем на улицу, к Марбасу и Самаэлю, запечатал подъезд для их входа.

Подальше от себя. Подальше от взгляда Виллы, который лишь для него. Открытый, светящийся… любовью? – он не позволит украсть у него хоть это. Не станет делить с другими.

Взгляд принадлежит ему. Поцелуй, когда Вилла потянула его за полы рубашки, вынуждая приблизить губы – принадлежит ей. Второй поцелуй, когда он позволил страсти вырваться на свободу, и языки сплелись в диком танце – им.

– Я люблю тебя, – он не дал ей ответить, снова прильнув к губам. Его суть требовала, чтобы он оставил ее себе, чтобы заполнил собой всеми возможными способами. Но он стер эти мысли и стер три последних слова из ее памяти.

Вкус поцелуев оставил. Мужское самолюбие, эгоизм – без разницы, но выбор есть выбор, будет с чем сравнивать.

Сравнивать… А зачем?

Дон едва не зашелся в нервном смехе, как Вилла минуту назад. Он думал, она может вернуться? К нему? После того, как великий папаша, в искуплении вины за пренебрежение бросит к ее ногам мир?

Единственная дочь императора, и сущность, у которой не было четкого определения…

– Я всегда буду твоим другом, – Дон встал, помог подняться Вилле.

– Я была права: ты прощаешься.

– Друзьям не обязательно видеться или говорить без умолку при встрече, – он избежал прямого ответа. – Между ними это ничего не меняет.

Она задумалась, потупив взгляд, и вдруг сверкнула улыбкой.

– Между нами тоже ничего не изменится?

– Никогда! – заверил с жаром и тут же стер и это воспоминание. Ответил сдержанно: – Нет.

– Договорились. И не советую передумать.

Бросив на него многозначительный взгляд, Вилла двинулась прочь. Из комнаты. Из квартиры. Куда она?! Вот так, просто… уходит от него?!

Нахмурившись, он шел следом. Что-то не так, определенно девочка что-то задумала. Но что?! Он едва не споткнулся, когда попробовал и не смог прочитать ее мысли. Ни с того ни с сего показалось, она знает о неудачной попытке проникнуть в ее сознание, и эта улыбка, которой наградила его у выхода из квартиры, и смешная угроза, чтобы не передумал…

– Идешь? – спросила его.

– Да, конечно.

Усмехнулась, бросила лукавый взгляд, вышла из темного подъезда, и сразу к черту. А он? А ее слова, которые прозвучали минуту назад? Дон не стирал их из памяти, только свои, но она вела себя так, будто забыла все. Или так, будто ничего-то и не было!

– Ну, что? – посмотрела требовательно на черта. – Какие у тебя планы на вечер?

Дон подавил желание убить Адэра, сейчас, не сходя с места. Девушка спрашивает черта о планах на вечер, а он ведет себя, как болван: безразличный взгляд, язвительная усмешка. А, впрочем, именно эта реакция и спасла его от немедленной смерти, и разве плохо, что твой соперник – болван?

– Планы? – переспросил равнодушно черт.

– Ооо! – радостно протянул дракон у него на плече, и его глаза заблестели в предвкушении, а мордочка расцвела улыбкой. – Еда! Да-да! Еда! Да-да!

– Даже не думай, – предупредила Вилла, щелкнув его по высунувшемуся языку. – Мне почему-то кажется, что мой новый папа не расположен к юмору и вряд ли обрадуется паштету из дочери.

Дракон задумчиво почесал подбородок. Язык нехотя спрятался.

– Так что, – Вилла перевела взгляд на черта, – когда едем?

Черт перевел взгляд на дракона, тот округлил глаза и активно замахал головой. После нескольких неудачных попыток сказать хоть что-то членораздельное, сквозь поток брани, выдал вполне внятно:

– Ху-деть! Оба!

И самое интересное, черт не собирался с ним спорить и смотрел на Виллу так, будто видел не девушку, а сало молодого поросенка.

– Как знаете, – Вилла пожала плечами и двинулась прочь от них и от демонов, застывших в изумлении, от Дона, который порывался вмешаться, но почему-то сдержал порыв.

– Ты не покинешь этот город без нас! – крикнул самодовольно Адэр.

– Да! Так вот! – не менее самодовольно поддержал дракон.

– Вернись, пока не заблудилась, котеночек!

Вилла, не останавливаясь, шла дальше, пока крики за спиной не стихли и пока вскипевшая гордость не сменилась рассудительностью, и не напомнила, что идти-то некуда.

Вернуться? Услышать их смех? Показать себя неженкой и беспомощной маленькой девочкой, которая, стоило свернуть за поворот в мрачном городе, тут же мчится обратно?

Не дождутся!

Остынуть, включить холодный расчет.

– А не пошли бы вы со своими советами… – процедила раздраженно, усмехнулась победоносно и крикнула: – К черту!!!

Ну, вот, никуда идти не нужно, унижаться незачем. Он сам пришел, как в сказке про Сивку-бурку. И даже выглядел схоже: посиневшие от злости губы и бурые глаза-фонарики. Черт, собственной персоной.

– Я ведь предупреждал тебя?

Голос звучал на удивление мягко, но Вилла почувствовала беспокойство.

– О чем?

– Не прикидывайся.

– А где Невилл? – попыталась сменить тему.

– Разминает крылья.

Ух, удалось!

– Мы уже уходим?

– Улетаем. Да. Но сначала…

Он улыбнулся, и беспокойство Виллы усилилось.

– Я раскусил тебя, котеночек. – Адэр телепортировался перед ней.

– Не подавился? – Она отошла на шаг.

Он снова приблизился.

– Что происходит?! – Она скрестила руки на груди, как и он, ничуть не собираясь из победителя становиться жертвой.

– О, ничего особенного, – уверил черт.

– Правда? – недоверчиво уточнила.

– Я мог бы солгать, но не стану. – Черт одарил лучезарной улыбкой. – Ничего особенного не происходит. Только то, что должно произойти.