Текст книги "Страсти ниже плинтуса"

Автор книги: Наталья Александрова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

На высоте примерно четвертого этажа лесенка закончилась возле маленького, закрытого ставнями окошка, которого почти не видно было с земли. Андрей достал из своей сумки какой-то инструмент и сбил замок. Открыв ставни, он нырнул в окно. Я пробралась следом.

Мы оказались на узкой железной антресоли, опоясывающей огромное помещение, что-то вроде крытого вокзала или громадного заводского цеха. Внизу копошилось множество людей, которые окружили несколько длинных крытых грузовиков. Я не могла с такого расстояния понять, что они делают. Кажется, они грузили в машины какие-то длинные ящики.

Андрей достал из своей незаменимой сумки небольшой бинокль, поднес его к глазам и тихо присвистнул. Затем он передал бинокль мне. Сначала я ничего не смогла разглядеть, но потом подкрутила окуляры и увидела совсем рядом со мной людей в пятнистых камуфляжных комбинезонах, которые подносили к грузовикам ящики.

– Посмотри слева от машины! – прошептал Андрей.

Я повернулась и увидела открытый ящик.

В нем лежали продолговатые темно-зеленые предметы. Я сразу поняла, что это оружие. Причем какое-то страшное, незнакомое оружие.

В дальнем конце ангара разъехались ворота, в открывшийся проем хлынул дневной свет, и тут же показался черный «Мерседес». Суетившиеся внизу люди застыли, потом освободили центральную часть площадки. «Мерседес» остановился, его дверцы распахнулись, из него выскочили двое широкоплечих мужчин в зеленой полувоенной форме, с короткими автоматами на груди, а вслед за ними невысокий, до глаз заросший черной бородой человек в черной меховой папахе, явно не соответствующей времени года. Навстречу прибывшему из глубины ангара торопливой походкой вышел грузный мужчина средних лет в отлично сшитом сером костюме. Они поздоровались и вместе подошли к открытому ящику. Человек в папахе взял в руки один из тех продолговатых предметов, на которые я перед тем обратила внимание. Это было что-то вроде короткого толстого ружья, на котором крепилось несколько странных насадок угрожающего вида. Человек в папахе так ловко ухватил это оружие, что оно, казалось, стало продолжением его руки. Он переговорил с мужчиной в сером, а затем отдал своим телохранителям какую-то короткую команду. К сожалению, из-за разделявшего нас расстояния я не могла расслышать слов и мне оставалось только наблюдать за происходящим.

Один из телохранителей подошел к «Мерседесу», распахнул его багажник и вытащил оттуда связанного человека. Он поставил его на ноги, как следует встряхнул. Пленник едва держался на ногах и, когда охранник отпустил его плечо, чуть не упал. Подкрутив колесико бинокля, я разглядела его лицо. Это был человек средних лет, коротко стриженные темные волосы с сединой, все лицо в ссадинах и кровоподтеках. Один глаз не открывался – видимо, тоже следствие побоев. И еще его лицо носило отпечаток совершенного безразличия к происходящему. Наверно, перенесенные им мучения превысили человеческие возможности, в нем что-то сломалось, и теперь ему было все равно, что его ждет. Или просто этот человек многими поколениями своих предков приучен никак не показывать своих эмоций...

Охранник ткнул пленника в бок, и тот медленно пошел, как автомат, тупо уставясь перед собой и механически переставляя ноги. Подойдя к глухой бетонной стене, он остановился, равнодушно глядя перед собой.

Охранник что-то повелительно крикнул, и пленник тяжело развернулся, встав лицом к своим мучителям. Теперь в его лице что-то неуловимо изменилось. С него слетела маска равнодушия. Он нашел взглядом человека в папахе и что-то ему сказал. В эту секунду в ангаре наступила странная звенящая тишина, и в этой тишине слова пленника отчетливо прозвучали, словно он говорил в микрофон. Я не знала того хриплого, гортанного языка, на котором он говорил, но и без перевода поняла, что его слова были полны бесконечной ненависти и обещали извергам страшную, скорую и неизбежную расплату. На губах пленника выступила кровавая пена, и он плюнул в своих палачей.

Человек в папахе усмехнулся, вскинул свое необычное оружие, на долю секунды приник к прицелу, и из зеленоватого ствола вырвалась голубая слепящая молния. Ее конец вонзился в грудь пленника, и того словно перерезало пополам. Мне казалось, что я сплю. Верхняя часть человека отделилась и грохнулась на бетонный пол, а нижняя еще какую-то бесконечно долгую секунду продолжала стоять. И в эту секунду человек в папахе снова припал к прицелу своего оружия, на этот раз из ствола выплеснулся комок густого оранжевого пламени, и тело мертвого человека мгновенно вспыхнуло и испепелилось. На бетонном полу, в том месте, где он только что стоял, осталась только горстка золы.

Переложив оружие в левую руку, убийца правой похлопал по плечу своего гостеприимного хозяина, мужчину в сером костюме, и сказал ему что-то явно весьма одобрительное. Тот ответил парой вежливых фраз. Совершившееся на его глазах убийство явно не произвело на него никакого впечатления. Гость положил оружие обратно в ящик и сел в свой «Мерседес».

Только что увиденная сцена привела меня в полуобморочное состояние. Сердце колотилось где-то не на месте, на лбу выступил холодный пот. Мне казалось, что я сплю и вижу ужасный сон.

Вдруг, как продолжение этого сна, у меня за спиной раздался удивленный и насмешливый голос:

– Никак у нас гости?

Резко обернувшись, я увидела молодого парня в пятнистом камуфляжном комбинезоне. Он криво усмехался и вытаскивал из пристегнутой к поясу кобуры пистолет.

– Эй, мужик, – подал голос Андрей. – Ты чего, в самом деле? Чего тебе от нас нужно? Ну, по лесу мы ходили, забрели сюда случайно... нас эти ваши заморочки не касаются!

Голос его звучал жалобно и безвольно, как-то по-детски, и даже мне его слова показались неубедительными. И сам Андрей выглядел совершенно растерянным, слабым и испуганным. До сих пор он казался гораздо решительнее и мужественнее, видимо, его перепугала сцена, свидетелями которой мы только что стали.

– По лесу, говоришь? – Парень в камуфляже откровенно развеселился. – Это вы сейчас начальству моему расскажете!

– Леха, – проговорил Андрей, взглянув куда-то за спину нашему противнику, – скажи ему, что мы...

Парень удивленно оглянулся. Этого было достаточно: Андрей, только что казавшийся совершенно раскисшим, мгновенно собрался, как стальная пружина, и в один прыжок очутился возле врага. Он неуловимо быстрым движением ткнул того в точку чуть ниже уха. Парень охнул, выронил пистолет и обрушился на пол. Самое удивительное, что Андрей успел еще в воздухе подхватить его оружие, чтобы оно не выдало нас, загремев по железному полу.

– Уносим ноги, быстро! – приказал Андрей страшным шепотом.

Я от всего увиденного и пережитого впала в какой-то ступор. Проще говоря, не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой. Тогда Андрей пару раз ударил меня по щекам и потянул за собой к окну, через которое мы попали на эту антресоль.

От пощечин я пришла в себя. Это было не больно, но унизительно, я хотела высказать Андрею все, что о нем думаю, но он тащил меня, как буксир, не давая времени на разговоры.

– Обязательно было по лицу? – все же выговорила я обиженно, когда мы выбрались на лестницу.

– Обязательно, – отмахнулся Андрей, – под ноги смотри, потом выскажешь мне все свои обиды...

– И выскажу! – Я всхлипнула, но чуть не сорвалась с лестницы и решила действительно оставить все переживания и выяснение отношений на потом, когда мы будем в более безопасном месте.

Взяв себя в руки, я довольно ловко спустилась по железной лесенке. Внизу меня уже дожидался Андрей, он помог мне спрыгнуть, и мы побежали через пустырь к лесу. Сзади, со стороны здания, раздались крики.

– Кажется, его уже нашли! – озабоченно проговорил на бегу Андрей. – Скорее к лесу!

Я и так бежала что было сил. Наконец мы поравнялись с первыми деревьями. Сзади донесся лай собак.

– Скверно! – выдохнул Андрей и потащил меня в сторону.

– Куда ты? – я попыталась вырвать у него руку. – Вот же она, тропинка, по которой мы пришли!

– На тропинке собаки нас быстро найдут! – отозвался Андрей, не выпуская мой локоть. – Не спорь со мной, сейчас не самое подходящее для этого время!

– А здесь болото! – испуганно проговорила я. – Утонем же!

– Это еще вопрос. А вот если нас догонят, тогда нам точно крышка! Сейчас самое главное – сбить собак со следа.

Он подобрал какую-то хворостину, прощупал ею дно широкой лужи с мутной красноватой водой и решительно вошел в нее. Я секунду колебалась, но собачий лай приближался, и пришлось последовать примеру Андрея.

Ноги по колено погрузились в холодную воду. Дно пружинило и раскачивалось, как надувной матрас, и понемногу опускалось под моей тяжестью.

– Иди быстрее, не останавливайся на месте! – прошептал Андрей, повернувшись ко мне. – А то действительно провалишься!

Мы шли так несколько минут и наконец выбрались на сухой островок. Андрей раздвинул кусты и подтолкнул меня в спину:

– Прячься сюда, быстро!

Мы скрылись за кустами, Андрей расправлял ветки, чтобы скрыть наши следы. Наступила тишина, нарушаемая только быстро приближающимся собачьим лаем. Я покосилась на Андрея и вполголоса проговорила:

– Ты что – действительно программист? Что-то не похоже! Ведешь себя, как Джеймс Бонд и Бэтмен в одном флаконе! Уж очень ты подготовленный программист!

– В стрелялки-догонялки много играю! – усмехнувшись, ответил Андрей и поднял палец: – Тише! Потом поговорим!

Едва мы замолчали, в лесу, совсем близко от нас раздался лай. Там, где мы прошли всего несколько минут назад, показались два огромных черных добермана. С хриплым лаем, пригнувшись к земле, они бежали по нашим следам. За ними едва поспевали четверо бойцов в камуфляже, с автоматами наперевес.

Вдруг собаки завертелись на месте и разочарованно завыли. Люди догнали их, остановились и огляделись по сторонам. Нас отделяло от преследователей не больше ста метров – сто метров болота.

Андрей прижал палец к губам и распластался по земле, слившись с ней, как мох или лишайник. Я последовала его примеру.

– Черт, собаки потеряли след! – проговорил один из бойцов.

Голос раздавался так отчетливо, как будто нас разделяло всего несколько шагов. Должно быть, на болоте звуки разносятся особенно далеко.

– Они где-то тут, рядом! – выкрикнул второй голос.

– Ну и что – ты полезешь в это гребаное болото? Погляжу я на тебя! Флаг в руки, барабан на шею! Лично я не собираюсь здесь сдохнуть! Другие планы имеются! И вообще, откуда ты знаешь, в какой стороне их искать? Что же, весь лес будем прочесывать?

– Если мы вернемся ни с чем, шеф с нас шкуру сдерет!

– Скажем, что они на наших глазах провалились в трясину, и дело с концом! Утонули! Нет человека – нет проблемы!

Негромко переругиваясь, бойцы двинулись по тропинке обратно к ангару.

Я приподнялась, собираясь вернуться на тропинку.

– Лежи! – прошипел Андрей. – Нужно выждать еще какое-то время, чтобы убедиться, что они не вернутся!

Мы пролежали на этом островке еще целый час. Хоть день был теплый, но я совершенно замерзла от влажной земли, да еще и с мокрыми ногами. Однако я послушно лежала. Перед моими глазами стоял разрезанный лучом человек, и очень не хотелось повторить его судьбу.

Наконец Андрей решил, что прошло достаточно времени, и поднялся. Мы снова перебрались через болото, палкой прощупывая перед собой почву, дошли до тропинки и двинулись по ней.

Обратная дорога показалась бесконечной. Мокрые кроссовки натерли ноги, и сил уже совершенно не осталось, когда мы наконец добрались до спрятанного в кустах мотоцикла. Андрей выкатил его на бетонку, включил зажигание, я устроилась у него за спиной и вздохнула с облегчением. Можно было хоть ненадолго расслабиться, дать передохнуть натертым и гудящим ногам.

Мотоцикл помчался по ровной бетонке, встречный ветер трепал мои волосы, и казалось, что мы на скорости в сто пятьдесят километров в час уносимся от всех неприятностей, но, когда до конца дороги оставалось совсем чуть-чуть, мы увидели, что она перегорожена двумя здоровенными джипами.

– Держись! – крикнул Андрей, на секунду обернувшись ко мне.

Я изо всех сил вцепилась в его куртку, так что от напряжения побелели костяшки пальцев. Мотор взревел, и мотоцикл с еще большей скоростью понесся на препятствие. Я в ужасе сжалась в комок: казалось, еще немного, и мы вдребезги разобьемся. Теперь мне уже хорошо были видны перегородившие бетонку машины и сгрудившиеся возле них люди. Они отступили за свои джипы, кто-то уже вытаскивал оружие.

Когда до заграждения оставалось метров двадцать, Андрей резко развернул руль, и мотоцикл, накренившись и едва не опрокинувшись на дорогу, слетел с бетонки. Меня резко подбросило, так что я чуть не прикусила язык, но не разжала рук и осталась в седле мотоцикла.

Съехав с дороги, мотоцикл помчался между деревьями, угрожающе кренясь и едва не налетая на стволы огромных сосен. К счастью, лес в этом месте был довольно чистый, без подлеска и бурелома. Сзади раздались разочарованные крики, хлестнула автоматная очередь, совсем рядом с нами перерубив тонкую сосенку. Мотоцикл петлял между стволами, постепенно удаляясь от дороги. Выстрелы смолкли – видимо, наши противники поняли их бесполезность. Андрей понемногу начал забирать вправо, и через несколько минут мы выехали на проселочную дорогу. Позади слышался рев автомобильных моторов.

– Они нас все еще преследуют! – выкрикнула я, стараясь перекричать мотор мотоцикла и встречный ветер.

– Знаю! – огрызнулся Андрей, снова увеличивая скорость. – Главное, держись за меня!

Проселок вывел нас на шоссе, и вскоре впереди показались постройки станции Девяткино. Сзади неумолимо приближались джипы наших преследователей.

Когда их отделяло от нас не больше ста метров, мы выехали к железнодорожному переезду. Шлагбаум был опущен, со стороны города к переезду приближался товарный состав. Андрей еще прибавил газа и понесся прямо на шлагбаум. Я в ужасе закрыла глаза, ожидая неминуемого удара.

Однако ничего не произошло, нас только подбросило на переезде. Я открыла глаза и обернулась. Мы миновали переезд, протиснувшись в просвет между краем дороги и шлагбаумом. Локомотив товарного поезда наплывал на просвет, сквозь который виднелись два едва успевших затормозить джипа и выскочившие из них матерящиеся бойцы.

– Вот теперь, кажется, оторвались, – удовлетворенно проговорил Андрей, взглянув на плывущий мимо бесконечный состав. – Вагонов сто, не меньше, пока он проедет, мы уже будем в городе!

Однако не успели мы отъехать от переезда, как в небе раздался рокот. В первый момент я не обратила на него внимания, но этот звук приближался, нарастал и через минуту стал оглушительным. Я подняла голову и увидела стремительно несущийся над нами вертолет. Он был так близко, что я могла разглядеть мелкие детали корпуса.

Дверь на боку винтокрылой машины распахнулась, на подножку выбрался человек в камуфляжном комбинезоне. Он был пристегнут за пояс страховочным тросом, в руке держал винтовку.

– Андрей, берегись! – крикнула я. – Над нами снайпер!

– Вижу, – отозвался он сквозь зубы.

Стрелок поднял винтовку, навел на нас прицел. Андрей резко повернул руль, заложив вираж. В ту же секунду винтовка в руках снайпера дернулась, справа от мотоцикла раздался хлопок, и припаркованная возле тротуара машина осела набок – у нее прострелили колесо.

– Что они себе позволяют, – проговорила я, крепче вцепившись в Андрея, – мы что, в какой-нибудь горячей точке? И где, интересно, милиция? Когда не надо, они торчат на каждом углу...

Андрей ничего не ответил: ему было не до того. Он мчался, закладывая крутые виражи, чтобы не дать стрелку прицелиться. Впереди показался бетонный мост. Стремительно изогнутой дугой он навис над дорогой, и несущиеся по нему машины словно летели по небу. Именно к этому мосту и направил Андрей свой мотоцикл.

Мы въехали под мост, и Андрей остановил мотоцикл, не глуша мотор. Вертолет пророкотал над нами и начал удаляться.

– Долго мы здесь не просидим, – озабоченно сказал Андрей. – Сейчас они свяжутся с джипами и сообщат, где мы прячемся. У нас в запасе не больше десяти минут.

Вертолет, плавно накренившись, пошел на разворот. Андрей прикинул расстояние до него и крикнул мне:

– Держись!

В ту же секунду мотор мотоцикла взревел, машина понеслась в обратную сторону – туда, откуда мы только что приехали.

– Что ты задумал? – крикнула я сквозь ветер. – Мы же сейчас встретим джипы!

Андрей ничего не ответил. Он только ниже пригнулся к рулю и прибавил газу.

А сзади нарастал рокот винта. Вертолет неумолимо приближался.

Я пыталась понять, что задумал Андрей.

Впереди показалось длинное высокое здание. Мы поехали вдоль него, возможности маневра уменьшились. Вертолет нагонял нас. Он снова опустился и летел теперь почти рядом с мотоциклом на небольшой высоте. Снайпер поднял винтовку и не торопясь навел на нас прицел. Я отчетливо видела его молодое, сосредоточенное лицо. Ствол винтовки медленно двигался. Казалось, еще секунда, и все будет кончено. Я сжалась, ожидая смертельного удара...

Тем временем мотоцикл доехал до конца здания и стал огибать его. Вертолет тоже пошел на поворот. Снайпер на подножке качнулся и замер, удерживая равновесие. Мы завернули за угол здания... и тут я поняла, что задумал Андрей.

За домом был пустырь, по которому проходила линия электропередачи. Связка толстых проводов, прогибаясь под собственной тяжестью, висела между ажурными металлическими опорами. Наверное, Андрей хорошо знал этот район и целенаправленно вел сюда наших преследователей.

Пилот вертолета увидел линию электропередачи слишком поздно. Он попытался развернуться, но громоздкая машина была слишком тяжела и не смогла погасить скорость. Я увидела лицо снайпера, перекошенное от ужаса: он смотрел на неумолимо приближающиеся к нему провода...

Андрей резко бросил мотоцикл в вираж. На этот раз он хотел уйти как можно дальше от места аварии, чтобы не попасть под падающий вертолет. Я повернулась, как зачарованная следя за происходящим, и увидела, как огромные лопасти разрубили провода. Брызнул сноп ослепительных искр, лопасти винта переломились, вертолет тяжело накренился, на какое-то время завис, как бы в раздумье, и наконец рухнул на землю. Над местом его падения вспухло круглое пыльное облако, тут же окрасившееся темно-багровым цветом пламени, и только секунду спустя раздался раскат взрыва. Куски покореженного металла разлетелись в разные стороны, один из них упал совсем рядом с нами. Я на какое-то время оглохла и никак не могла понять, что мне говорит Андрей. Мне казалось, что он просто, как рыба, беззвучно открывает рот. Я переспросила его и не услышала своего собственного голоса.

Наконец звуки прорезались, и я расслышала слова Андрея:

– Ну, теперь, я думаю, мы точно оторвались...

– Ничего себе! – проговорила я потрясенно. – Это ты называешь «оторваться»? Да уж, оторвались мы по полной! Все-таки признайся, кто ты такой? Агент десяти разведок?

– Я же тебе сказал – программер! – отмахнулся Андрей и рванул мотоцикл с места. – В любом случае надо отсюда срочно сматываться, а то скоро здесь будет слишком людно!

Действительно, из-за ближайших домов уже раздавались сирены пожарных машин.

Удалившись от места крушения вертолета, Андрей затормозил и достал свой мобильник.

Взглянув на меня, он пробормотал, как бы оправдываясь:

– Сама понимаешь, домой нам возвращаться никак нельзя, а о Рэе нужно позаботиться...

Он набрал номер и быстро проговорил:

– Леха, слушай внимательно, повторять не буду. Я на какое-то время исчезну, так фишка легла. Забери Рэя к себе, буквально на пару дней. Как только можно будет, я с тобой свяжусь. Спасибо за все, старик! – Он выключил мобильник и бросил его в мусорный контейнер.

– Ты чего? – удивленно протянула я. – Хороший телефон...

– Он засвечен, – ответил Андрей, снова набирая скорость. – Нас по нему опять могли бы вычислить...

Выбросив телефон, он резко изменил направление. На этот раз мы поехали на Петроградскую сторону.

Пожилой бомж по кличке Керосиныч не поверил своим глазам. Он открыл мусорный контейнер, рассчитывая найти там пару-тройку пустых алюминиевых банок из-под пива, в случае большой удачи могла попасться и пустая бутылка, но такого редкостного везения он никак не ожидал!

На самом виду, поверх груды мусора, красовался новенький мобильный телефон!

Керосиныч осторожно огляделся. Вдруг тот придурок, который разбрасывается телефонами, уже опомнился и бежит обратно, чтобы забрать свое имущество? Или, того хуже, дорогую игрушку подбросили нарочно, чтобы посмеяться над бедным человеком? Говорят, по телевизору показывают такую передачу, как-то она называется... скрытая камера, что ли...

Слово «камера» Керосинычу определенно не нравилось, и он еще раз внимательно осмотрелся по сторонам.

Но никого поблизости не было, и бомж осторожно вытащил свою дорогую находку, торопливо спрятал в засаленных лохмотьях и припустил прочь от мусорного бака.

Теперь нужно было срочно реализовать телефон.

Керосиныч направился к хорошо знакомой ему торговой точке – круглосуточной аптеке «Мандарин». В этой аптеке работала Нинка, добрая душа, которая иногда в долг давала старому страдальцу пузырек настойки овса или боярышника. Но сегодня, как назло, вместо Нинки за прилавком стояла ее сменщица Анфиса, худая и нервная молодая девица с выпученными по причине больной щитовидки глазами. Увидев на пороге бомжа, она завопила:

– А ну, вали отсюда, клоп помойный! После тебя аптеку на дезинфекцию закрывать придется! Сколько раз тебе говорила, чтобы ноги твоей здесь не было! Всех покупателей мне распугаешь!

– Фисочка! – проговорил Керосиныч, умоляющим жестом сложив руки на груди. – Ну чего же ты так себя, извиняюсь, изводишь? Сама же знаешь, нервные... эти... клетки, они же не восстанавливаются!

В прошлой своей жизни Керосиныч некоторое время был лаборантом в институте, нахватался у образованных коллег разных умных слов и выражений и любил иногда ввернуть их в разговоре.

– Сказано тебе – вали отсюда! – взвизгнула Анфиса. – Все равно ничего тебе даром не дам!

– А мне и не надо, – смиренно сообщил бомж.

– Так чего же ты тогда приперся? – в голосе Анфисы звучало явное недоверие, но она, по крайней мере, несколько понизила тембр. – Чего же ты сюда притащился, если тебе ничего не нужно?

– Не то чтобы мне ничего не надо... – заюлил Керосиныч, – а вот насчет того чтобы даром, это, Фисочка, можешь не беспокоиться!

– Что ж, – недоверчиво поинтересовалась аптекарша, – у тебя деньги имеются? Где это ты так разжился?

– Деньги – не деньги, – солидно проговорил бомж, – а ценная вещь действительно имеется! – И он с гордостью выложил на прилавок свою дорогую находку.

Анфиса уставилась на маленький изящный аппарат.

Ее раздирали противоречивые чувства.

С одной стороны, не хотелось связываться с бомжом – и грязь от него, и инфекция, и опять же, неизвестно, каким темным путем раздобыл он телефон.

С другой стороны, Анфиса давно мечтала о таком аппарате, а денег на новый у нее не было. Конечно, модель была скорее мужская, но кто так уж обращает на это внимание!

– Где ты это спер? – спросила недоверчивая девушка, одновременно протирая вожделенный мобильник перекисью водорода.

– Обижаешь, Фисочка! – проговорил бомж, заискивающе поглядывая на восходящую звезду фармацевтики. – Я эту... законность соблюдаю! Чтобы чего спереть – это никогда! Кого хошь спроси! Всякий тебе скажет: Керосиныч мужик честный, Керосиныч чужого не тронет!

– Так где же ты, честный, такую дорогую вещь раздобыл? – осведомилась Анфиса, любуясь модной игрушкой.

– Это мне друг подарил, – быстро сочинил Керосиныч. – На, говорит, тебе подарок на день рождения, из большого к тебе уважения дарю! Как ты, Керосиныч, есть умный и... этот... ерундированный мужик!

– Друг, говоришь? – с сомнением переспросила девушка. – И сколько же ты, ерундированный, за эту вещь хочешь?

– А это, красавица, тебе виднее, – засуетился бомж, мучительно прикидывая, как бы не продешевить и в то же время как бы не упустить покупательницу излишне высокой ценой.

– Сто рублей! – заявила Анфиса, придвигая к себе мобильник.

– Ну, Фисочка, пожалей старика! – заныл Керосиныч. – Такая вещь дорогая, а ты говоришь – сто! Хоть бы уж двести...

– Сто пятьдесят! – сказала Анфиса, зная, что бомж согласится. Тем более что больше названной суммы у нее все равно не было.

Керосиныч хотел было уже с тяжелым вздохом согласиться на предложенную сумму, как вдруг двери аптеки с грохотом распахнулись, и в тесное помещение ворвалось несколько вооруженных людей в масках и пятнистых камуфляжных комбинезонах.

– Всем стоять! – заорал возглавлявший группу коренастый широкоплечий мужчина. – Кто шевельнется, стреляю без предупреждения!

Впрочем, он тут же разглядел, что в обозримом пространстве нет никого, кроме перепуганной девчонки и грязного бомжа.

Вслед за спецназовцами в аптеку вошел человек в хорошо сшитом сером костюме. Окинув помещение цепким наблюдательным взглядом, он выхватил у Анфисы злополучный телефон, внимательно оглядел его и сунул в пустой полиэтиленовый пакет. Спрятав этот пакет в карман, он достал оттуда собственный мобильник и набрал на нем номер.

– Шеф, – вполголоса проговорил человек в сером, – пустой номер, объект выбросил тот телефон. Есть, вас понял.

Через секунду помещение опустело. Исчез человек в сером, исчезли вооруженные люди, только Анфиса и Керосиныч стояли друг против друга, удивленно хлопая глазами и думая, померещилась ли им вся предшествующая сцена.

«Надо было на сто рублей соглашаться! – мысленно сокрушался Керосиныч. – Глядишь, и успел бы деньги взять, а обратно я их ни в жизнь бы не отдал!»

– А ну, вали отсюда, урод заразный! – завопила, опомнившись, Анфиса. – Так и знала, что от тебя ничего не будет, кроме неприятностей! Топай к себе на помойку, и чтобы ноги твоей здесь больше не было!

– Не кипятись, Фисочка, – с грустным вздохом проговорил Керосиныч.

Он развернулся и побрел прочь, к знакомому мусорному баку. Там вполне можно было найти несколько алюминиевых банок из-под пива, а если повезет – то и пустых бутылок...

В Петербурге нет улицы Анны Ахматовой, нет хотя бы переулка Михаила Зощенко. Да что уж там – нет даже площади Александра Блока! Ну, что поделать – не хватило на этих писателей названий... город-то маленький, как сказал герой одного фильма! Но вот писателю Алексею Топтыгину, автору романа «Вперед, концу навстречу» и пьесы «Большой надой», повезло больше, его именем названа улица в самом центре Петроградской стороны. Улица, правда, всего на десять домов, но хорошо известная каждому жителю города, потому что именно на этой улице, в доме номер шесть издавна располагается студия нашего основного телевизионного канала. Зачастую так и говорят, вместо названия канала упоминая адрес – Топтыгина, шесть.

Когда-то этот канал был очень популярен, его транслировали на всю (или почти всю) страну, из этой студии вышли многие известные тележурналисты. Однако время прошло, популярность канала сошла на нет, журналисты разлетелись по другим, в основном московским каналам, а многие вообще сменили профессию, но студия осталась на прежнем месте.

Именно сюда, на Топтыгина, шесть, и приехали мы с Андреем на его верном мотоцикле.

Узнав, куда мы направляемся, я обрадовалась. Никогда прежде я не бывала на телевидении, а скажите, какой девушке это не интересно? Правда, подъехали мы не к главному входу, а к торцу здания, где виднелась маленькая и явно давно не открывавшаяся железная дверка. Андрей слез с мотоцикла, приковал своего коня цепью к фонарному столбу, полминуты повозился с замком, и мы благополучно прошли внутрь.

– Я здесь какое-то время работал, – ответил он на мой невысказанный вопрос.

– Кем?

– Программистом, – отозвался Андрей и дал понять, что сейчас не самое лучшее время для расспросов.

Мы поднялись по короткой железной лесенке, толкнули высокую дверь и оказались в бесконечном коридоре.

Честно говоря, я была разочарована.

Внутри этого здания все говорило о бедности – ободранные стены, прорванный линолеум, выщербленные ступени лестниц, перегоревшие лампы в полутемных коридорах... Я думала, что на телевидении все не так – яркий свет, роскошная отделка, шик, блеск, красота...

– И зачем мы сюда пришли? – поинтересовалась я, так и не дождавшись от своего спутника никаких объяснений.

– Ну, во-первых, мы здесь немножко отсидимся. У меня тут остались друзья, они нам помогут. А самое главное, нам с тобой нужно немножко заняться внешностью...

Он так на меня посмотрел, что я поежилась и спросила:

– А что с ней не так, с моей внешностью? Конечно, я давно ею не занималась, но все-таки...

– Ты меня не так поняла! Выглядишь ты отлично, но в этом-то и беда. Тебя слишком легко узнать, а мы в бегах. Ну ничего, Лизочка нам поможет! Она просто волшебница!

– Лизочка? – переспросила я, неожиданно забеспокоившись. – Что еще за Лизочка?

Нет, вы только поймите меня правильно. Я вовсе не претендую на какие-то особые отношения с Андреем. И то, что я была у него дома и спала в комнате его мамы, совершенно ничего не значит. Как говорится, постель – еще не повод для знакомства. И что он пару раз спас мне жизнь, тоже не считается. В конце концов, я его об этом не просила. Скорее у нас сильнейшая обоюдная симпатия с Рэем (как он там, бедняжка, без меня?)...

Но отчего-то при упоминании Андреем женского имени у меня резко испортилось настроение.

– Лизочка – она прелесть! – широко улыбнулся Андрей. – Вот увидишь, она тебе тоже очень понравится!

– Сомневаюсь, – проворчала я себе под нос, ощутив вдруг самую настоящую ревность.

Мне захотелось сделать неизвестной Лизочке какую-нибудь гадость. Осознав сей факт, я так удивилась, что встала на месте, так что Андрею пришлось подхватить меня за воротник и придать ускорение.

Мы еще немного прошли по коридору, миновали вывешенные в ряд крупные фотографии каких-то подозрительных личностей. Обычно над такими снимками пишут «Их разыскивает милиция», но над этими было написано «Новые лица старого канала».

Сразу за этими «новыми лицами» Андрей толкнул полуоткрытую дверь.

– Вот здесь и работает Лизочка... – проговорил он, входя внутрь.

– Вот сам с ней и общайся, – отозвалась я, но тем не менее шагнула вслед за ним.

За этой дверью была небольшая комната, одну стену которой занимали большие зеркала и яркие лампы, а вдоль другой стояли глубокие старомодные кресла с продавленными сиденьями и здорово потертой обивкой.

Перед зеркальной стеной, на вращающемся стуле, как в парикмахерской, сидел молодой мужчина с вытянутым лошадиным лицом и длинными черными волосами. Вокруг него крутилась полная добродушная тетенька лет шестидесяти.