Текст книги "Пани сумасбродка (СИ)"

Автор книги: Наталья Борисова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Ругается, – со смехом сказала я, а Маша дёрнула плечом.

– И мой всегда ругается, он далёк от мира искусства, в отличие от Кшиштофа, мы с ним на оперу всегда ходили.

– И мы с Димкой тоже, – не удержалась я, – а Макс обыватель.

– Хватит! – решительно воскликнула вдруг Маша, – давай лучше искать убийцу Барбары, а со своими мужьями потом разберёмся. Лично мне это на нервы капает.

– И мне тоже, – согласно кивнула я, и в этот момент автобус остановился, приехали.

– Объявились, любительницы классической музыки, – саркастически заметил Яцек.

– А вы обыватели, – не осталась я в долгу, – пошли лучше домой.

– Пошли, – Макс взял меня за руку, – а у нас происшествие, очередное.

– Какое ещё происшествие? – испуганно воскликнула я, – что ещё случилось?

– В дом Вильчинских забрались грабители, обшарили нашу комнату, и добрались до янтаря, но я их спугнул.

– Молодец, – растерянно проговорила я, – интересно, зачем они полезли.

– Я бы тоже хотел знать, не за янтарём же.

– А почему бы и нет? – подала голос Маша, – могли и за янтарём полезть, видели, наверное, сколько вы выловили. Это же минерал, и очень дорогой.

– Это ещё не всё, – сказал вдруг Яцек, – убили одну из присутствующих в доме женщин.

– Господи! – вырвалось у меня, – а кого именно?

– Да одна из девушек, – раздражённо ответил Макс, – кто она такая, я не в курсе, следователь нас опросил, но мы ни черта не знаем, и обещал завтра прийти по вашу душу.

– А мы-то чего знаем? – возмущённо воскликнула я, – чего нас допрашивать? Я даже не знаю, кого там убили.

– Допросить-то они обязаны, – посмотрел на меня Максим, – успокойся, только что вернулась с работы Ядвига, поговорим сейчас с ней.

Дом был ярко освещён, мы вошли в прихожую, и услышали приглушённые голоса. Я юркнула в спальню, быстро переоделась в уютные брюки и кофту, и поспешила на кухню.

– Здравствуйте, – робко сказала я, – а что сегодня случилось?

Мне Макс рассказал про какое-то убийство.

– Вот уж ужас, – со вздохом сказала Ядвига, – что за напасть в нашем городке? Сначала труп девушки той неопознанной нашли, теперь вот убийство, да и Максим твой говорит, что в вашей спальне кавардак, и он там грабителя застал.

– А кого убили? – пыталась я сквозь причитания добраться до сути.

– Одну из постоялиц, кстати, она твоя соотечественница. Вы уж извините, тут у нас полно всякого народу шастает, вдруг кто кого привёл, и тот решил полазать по спальням.

– А кто убитая? – вцепилась я репейником.

– У нас много людей останавливается, – со вздохом сказала

Ядвига, – у меня график чётко расписан, я только одно место всегда в запасе для тебя держу, до последнего момента, и даже летом. Но летом ты почти не приезжаешь, по-моему, только один раз и была. Да это ладно, не о том сейчас речь веду. Я это к тому, что девушка эта новая, ранее у меня не останавливалась. Зовут её Неонилла, очень приятная внешне, со спортивной фигурой, милая такая блондинка. Она вроде бы акробатка, или что-то в этом роде, толком я и не знаю.

– А вы можете в своих записях посмотреть, как её полностью зовут? – спросила я Ядвигу, и она насторожилась.

– А это зачем? – рассеянно проговорила она.

– Давайте, это останется между нами, – доверительно сказала я, – я в Москве занимаюсь частным сыском, не сама ищу преступления, в большинстве случаев они сами меня находят. И вот теперь, опять гора трупов, и я рядом. Просто проклятие какое-то! Вообщем, я решила заняться расследованием, только вы уж следователю не проговоритесь, а то он меня на пятнадцать суток закроет за самоуправство.

– Ни словечка не скажу! – энергично закивала головой Ядвига, – наши глины ничего не умеют, они не хуже ваших ментов, стражи порядка везде одинаковые. Есть среди них единицы, но и они завалены работой, так что спокойно занимайся расследованием, и спрашивай меня, если что нужно, – и она открыла ящик стола кухонного гарнитура, и вынула оттуда общую тетрадь, – Савостина Неонилла Кирилловна, она собиралась просидеть тут две недели. Аванс внесла при приезде, и занимает комнату в западном крыле.

– А можно эту комнату осмотреть? – заискивающе спросила я.

– Конечно, пойдём, – она вынула из ящика ключи, – правда, полиция там всё опечатала, но мы всё можем на место приклеить. Господи, и за что мне всё это? Езус – Мария, и пресвятой Юзеф! Сейчас, только очень быстро, чтобы никто не прознал о нашей вылазке, – она аккуратно отклеила печати, и отперла дверь, – только давай быстрей, чтобы никто не узнал, – и я юркнула в комнату.

Первое, что бросилось мне в глаза, это обведённый контур человеческого тела, и мороз слегка пробрал по коже.

Обойдя этот контур, я огляделась в комнате, открыла платяной шкаф, где висело пара платьев, а на полках лежало несколько маек, брюки, джинсы, прошлась руками под одеждой, и захлопнула шкаф, не найдя ничего.

Потом заглянула в тумбочку, и в кровать, неизвестно зачем заглянула под одеяло, потом под кровать, и увидела что-то у самой стены.

Я немного протиснулась под кровать, и потянула на себя находку. Выбрались из-под кровати, и посмотрела на то, что я нашла. Это была фотография, и я вскрикнула. С фото на меня смотрели лица двух девушек, внешне очень похожих, по общему признаку. Длинные волосы цвета спелой соломы, и голубые глаза, они стояли в обнимку, и обворожительно улыбались в объектив, а у меня под ложечкой засосало.

Со снимка на меня смотрела Барбара, а рядом с ней стояла, судя по всему, какая-то её подруга. Я перевернула фотографию, и увидела надпись: « Ваша покорная слуга, Полина, и моя лучшая подруга, Барби. ».

Барби! Барбара мне сказала, что знакомые называют её Барби, значит, тут есть связь. Связь между убийствами.

Неониллу убил тот, кто убил и Барбару. Вероятно, и этой Полине грозит опасность, только я пока не знаю, точно ли это. Неонилла знает Барбару, вернее, знала, и кто она такая, эта Неонилла Савостина? Ядвига, кажется, сказала, что Савостина вроде бы акробатка. Вот это уже интересно, как-то сразу интригует, но да ладно, посмотрим, что ещё имеется в комнате.

Но больше ничего не было, я заглянула в ванную, прошлась по ящикам, но ничего больше не нашла и вышла из комнаты.

– Ты нашла что-нибудь? – посмотрела на меня Ядвига.

– Да кое-что нашла, – туманно ответила я, – спасибо, что вы мне посодействовали. Кстати, я что-то проголодалась, на кухне не найдётся ничего?

– Найдётся, – согласно кивнула Ядвига, поворачивая ключ в замке, и приклеивая назад печати, – я целую гору натотении для постояльцев нажарила, а Казик вопит, говорит, что от неё рыбьим жиром воняет. И с чего он это взял вообще? Очень вкусная рыбка, он и скумбрию не переваривает. Впрочем, у каждого человека своё мнение.

– Я тоже терпеть не могу рыбий жир, – честно сказала я, – меня им с детства пичкали, просто до тошноты.

– И детей своих будешь им кормить? – с улыбкой спросила Ядвига, двинувшись по направлению кухни.

– Моя свекровь теперь потчует, – призналась я ей, – утро с воплей начинается, столовая ложка рыбьего жира, три перепелиных яйца в сыром виде. Правда, овсянку и сок она ест молча, ей это нравится, но вот при виде тыквенного пюре губы так сжимает, что мы едва заставляем её их разжать.

– А сколько ей годочков? – Ядвига открыла крышку на сковородке, и наложила мне щедрой рукой рыбки.

– Четыре, – я села за стол, – а сметаны у вас нет?

– Держи, – она вынула сметану, – что у тебя за пристрастие, есть рыбу со сметаной?

– Я и пельмени ем со сметаной, – я отделила рыбу от костей, и полила её сметанкой. Вкуснотища!

– А эта дочка, она ведь у тебя уже была, верно? – Ядвига села рядом со мной.

– Василиса от Димки, – со вздохом сказала я, подцепляя на вилку кусочек рыбы.

– Сколько раз ты уже была замужем? – задумчиво спросила

Ядвига, – на моей памяти два раза, но Дмитрий был лучше Иннокентия. Тот просто хам!

– Я его с секретаршей на столе застала, – подлила я ещё сметаны, – но потом так отомстила, что ему пришлось с работы уволиться, да ещё половину его денег отобрала.

– Это ты можешь, отомстить, – покачала головой Ядвига, – а этот твой Максим, он хороший человек?

– Он очень хороший, добрый, следователь. В конце ноября нашим близнецам, Лизочке и Ленечке, будет по годику.

– Как я люблю детей, – с нежностью сказала Ядвига, – и скучаю по тому времени, когда мои Кася и Конрад были малышами. Сейчас они уже совсем взрослые, у Катажины выпускной класс, а Конрад на втором курсе юридического, в Варшаве учится. И сестру натаскивает, она тоже на юридический собирается, мечтает стать прокурором, а сын адвокатом. Они даже спорят на эту тему, постоянно ругаться начинают, когда Конрад приезжает сюда после сессии. С одной стороны, он учит сестру, а с другой, ссорится с ней.

– Бывает, – с улыбкой пожала я плечами, – мои пока маленькие, в кроватках слюнки пускают, а как подрастут, это капец будет. Василинка уже тарарам устраивает, но она ещё подрастёт, начнётся переходный возраст, парни, любовь. Я столько ошибок совершила в молодости, хотя ни о чём не жалею, но я боюсь за дочку. Что ей в голову взбредёт? С другой стороны, я не буду ей препятствовать, просто закрою глаза на её выходки, памятуя себя в её возрасте. Конечно, не на все выходки следует закрывать глаза, но ведь потерянную невинность не вернёшь, а если ей захочется попробовать сигареты, я тоже не буду препятствовать.

– Но это же вредно! – здраво воскликнула Ядвига.

– Вредно, – согласно кивнула я, – но лучше самому дать ребёнку сигареты, и не обращать внимания на курение, тогда ему станет неинтересно. Думаете, почему я стала курить? У нас дома все курят, мои мать с отцом, да и Дима курит, а мне родители говорили, что это вредно. Я попробовала в четырнадцать лет, мне не понравилось, а однажды Дима заявил, чтобы я и думать не смела о курении, что-то тогда разговор зашёл. На следующий же день я купила сигареты, и по сей день не расстаюсь с ними, одного его слова хватило, чтобы я завелась.

– У меня только один вывод, большинство родителей истерики, они не умеют влиять на детей, а на гибкую психику малыша действительно нужно влиять хитростью. Просто незаметно подводить их к правильному, а потом они сами поймут, какие же молодцы их родители. Уберегли их от дурного, вроде и не ругались, и не запрещали ничего, но в тоже время не дали съехать по кривой. Но для этого надо просто железную психику иметь, и стальной характер. Я так не могу. А ты можешь?

– Пожалуй, смогу, – дёрнула я плечом, – может, я просто легкомысленная.

– У тебя нервы железные, – с усмешкой сказала Ядвига, – или ты просто умная, и уверенная в себе.

– Наверное, уверенная в себе, – пожала я плечами, – а ещё я самая нерадивая мать на свете. Дети с нянями, я уезжаю утром, и домой возвращаюсь поздно вечером. Бизнес, расследования, обедаю на деловых встречах.

– Но это же плохо!

– Плохо, – согласно кивнула я, – детям нужна мать, а я вот даже в отпуск уехала за границу.

– Ладно, – махнула рукой Ядвига, – ты хороший человечек, и дети тебя всегда поймут.

– Наверное, – вяло откликнулась я, – а чайку можно?

– Конечно, можно, – хозяйка встала с места, – может, тебе лучше кофейку? Ты вроде его больше любишь?

– Люблю, – кивнула я головой, и она налила мне кофе, достала из холодильника пирожные, и мы вдвоём напились кофе.

Я посмотрела на часы, подумала, не побеспокоить ли Марата, но отмела эту мысль. Ни к чему ему сейчас мешать, пусть спокойно рыскает в Интернете, и отправилась в комнату.

– Ты уже поужинала? – поднял на меня глаза Максим, – а то вы опоздали, Яцек утащил ужин для Маши в спальню, а мне

Ядвига сказала, что накормит тебя внепланово.

– Я с ней уже пообщалась, – я опустилась на кровать, – как я устала.

– Устала! – сдавленно фыркнул Макс, откладывая в сторону книгу, – нечего по католическим церквям шляться, богомолка ты моя.

– А ну прекрати! – возмущённо вскрикнула я, – если ты этого не понимаешь, это ещё не значит, что тебе дано право глумиться над этим.

– И я вовсе не глумлюсь, – Макс сделал невинные глаза, – но это не модно, ходить в церковь!

– Это с каких это пор это стало не модно? – прищурила я глаза, – напротив, сейчас многие люди ходят в церковь.

– Чтобы грехи замолить!

– Идиот! – не удержалась я.

– А ты живёшь с идиотом!

– Кретин! – сквозь зубы процедила я, – да в царские времена все ходили в церковь!

– То было в царские времена. Да и потом, на церковный праздник можно сходить в церковь, против веры я ничего не имею.

– Ещё бы ты что-то имел против религии!

– Я не понимаю твоих походов в католическую церковь. Это не наша религия, так чего слушать службу?

– Мне она нравится, – дёрнула я плечом, – а ты не понимаешь!

– Понятно, тебе просто классика нужна! Театра тебе мало?

– Слушай, а чего ты так злишься? По-моему, у тебя мнение, если тебе что-то не нравится, то ты считаешь, что и другим это не должно нравиться. Короче, Лиза будет балериной, я её отдам в балетную школу.

– С ума сошла?! – Максим так и подскочил на месте, – я тебе не позволю!

– А тебя никто и не спросит!

– Ты ещё Леню в балет отдай!

– Зачем? Пусть в спорт идёт, посмотрим, какие у детей таланты будут.

– Только бы никаких не было!

– Размечтался! – со злостью воскликнула я, – слушай, дружок, мы ведь сейчас поссоримся, давай лучше текущие проблемы обсуждать.

– Почему ты вечно сворачиваешь разговор? – раздражённо спросил Максим, – выскажешь своё мнение, и резко тормозишь, не даёшь мне ответить.

– Я сама сначала злюсь, а потом думаю, мы же сейчас поссоримся, и прекращаю бессмысленный спор. Просто останавливаюсь в нужный момент, пока мы окончательно не рассорились. Или ты хочешь поскандалить? Лично я вижу, что ты за человек, видела, за кого замуж выхожу, и винить мне в том, что выбрала в спутники жизни обывателя, мне остаётся только саму себя. Понял?

– Понял, – с глупым видом ответил Максим, я его своим напором в нокаут отправила.

– Отлично, – я поудобнее устроилась на кровати рядом с ним, – смотри, – и вынула из кармана фотку.

– Это же Барбара! – Макс так и подскочил, – откуда ты её взяла?

– Из комнаты убитой Неониллы!

– Ты уже и там побывала! Погоди, так ты что, печати там сорвала?

– Их Ядвига аккуратно сняла, а потом назад повесила.

– Ещё и хозяйку дома привлекла! Молодец, ничего не скажешь!

– Успокойся! – со смехом воскликнула я, – убитую звали

Савостина Неонилла Кирилловна.

– А я знаю, – Макс рассматривал фотографию, – уже говорил с милицией, вернее, полицией.

– И что они тебе интересного сказали?

– Они паспорт нашли, и инспектор рассердился, был всё тот же пан Седляк. Мы с Яцеком, опять убийство русской, и он взбеленился, и стал материться по-польски.

– А ты откуда знаешь, что он стал материться? – вздёрнула я брови, – ты же не знаешь польского.

– Зато Яцек знает, и он мне жестами и намёками перевёл, даже ему повторять подобное в переводе показалось стыдно. Имя ты уже знаешь, убили её тремя выстрелами, и четвёртым контрольным в голову. Стреляли через стекло, потому что оно разбито, да и траекторию они вычислили, к тому же в стекле пулевые отверстия. Ничего особенного не нашли, только её паспорт, одежду, и больше ничего. Будут запрос в Москву посылать.

– Отлично, я сейчас тоже запрос в Москву пошлю, – я решила всё-таки позвонить Марату, и набрала его номер.

– Завтра к утру всё будет, – безо всяких приветствий, сказал он мне.

– У меня ещё один человек, некая Савостина Неонилла Кирилловна, и она знала Барбару. И попробуй узнать, была ли у Барбары подруга Полина.

– Ты мне задачки, одна хлеще другой, задаёшь, – вздохнул на том конце провода Марат, – и чтобы ты делала без Интернета, и без хакера?

– Без Интернета я бы села в лужу, а в отношении хакера, я могу соблазнить любого математика. Они в большинстве своём парни не целованные, я в этом успела убедиться, когда была на твоих лекциях. Уж их лица в юношеской сыпи о многом говорят, а один парнишка от меня свалился со скамьи, это он так шарахнулся, когда я ему ногу на ногу закинула.

– И я не ругался? – растерянно протянул Марат.

– Маленько укорил меня, да и только.

– Однако, – и он отключился.

– И кого это ты совращала в отсутствие законного супруга? – прищурил глаза Макс.

– Почему сразу совращала? Просто поозоровать решила.

– И каким же образом?

– Закинула одному студенту свою ногу ему на ногу, и он так рванул от меня, что свалился на пол.

– И когда это было? – нехорошим тоном спросил мой милый супруг.

– А какая тебе разница? Забудь.

– Как-нибудь мне ты изменишь, а потом скажешь, забудь.

– А не планирую пока тебе изменять, нет адюльтера в списке ежедневника.

– Ну ты и стерва!

– Уж какая есть, – развела я руками, – ты лучше думай, в какую сторону нам дальше плясать.

– Знаешь, мыслительному процессу очень помогают сильные эмоции, – и его рука скользнула мне под майку.

– Давай проверим твою теорию, – замурлыкала я в ответ, и обвила его шею руками.

– Подожди, я только дверь запру, – я задвинула замок, и вернулась к нему.

Макс неизменно засыпает после этого самого, Дима же всегда со мной разговаривал, спрашивал, хорошо ли мне, и всякие нежности нашёптывал, пока я не засыпала. Какие они разные, но сердце моё безраздельно принадлежит Диме, не взирая ни на что. Он мой принц, мужчина, о котором я мечтала, но я потеряла его навсегда.

К горлу подкатили слёзы, и я едва сдерживалась, чтобы не зарыдать навзрыд. Хватит! Хватит мучить себя! Я больше не могу! Сил никаких нет!

Я перекатилась на другой бок, натянула на себя одело, и уткнулась в подушку, стараясь не рыдать. Дима из меня всю душу вынул, а уж какой он любовник! Самый великолепный на свете!

Проснулась я в объятьях Макса, выглянула в окошко, и увидела капли дождя на стекле, на улице бушевал ливень, и волны поднимались до небес.

– Просыпайся, – толкнула я Макса локтём, взяла с тумбочки мобильник, и раскрыла ноутбук.

– Чего тебе не спится? – Макс сладко зевнул.

– Хочу поскорее разгадать свою тайну, – и я вызвала Марата.

– Я кое-что нашёл, – доложил он мне, – я сейчас тебе скину.

– Давай, – я захлопнула сотовый, и положила его на столик.

– Что интересного он тебе сказал? – Макс вытянулся на кровати.

– Сейчас скинет добытое, – и в этот момент ноутбук подал голос, и я открыла почту.

Решила начать с Барбары, и тут же была ошарашена. Девушка, которая ехала с нами в купе, её зовут Апполинария Самсонова, и вовсе не Барбара. Похоже, это та самая Полина, которая изображена на фото. Но почему она назвалась именем Барбары?

Посмотрим, что тут ещё имеется. Апполинария, медик по образованию, три года проработала в районной больнице медсестрой, её родители врачи. А вот Барбара, тут ситуация похлеще.

Её мать полячка, а отец англичанин, и не простой, а самый настоящий лорд, с титулом графа, и несметно богатый.

Марат собрал все хроники по Интернету, и я получила много интересного. В сеть порой выкладывают газетные заметки, и он прислал мне перевод этих заметок.

« Такого-то числа и года граф Уильям Мильтон, единственный наследник своего отца, и прочих родственников, объявил об официальной помолвке с юной полячкой, Иреной Кристиной

Вежлицкой. Высший свет Англии не одобряет этого мезальянса, поскольку Ирена Кристина происходит из очень простой семьи, не имеет дворянской крови, и не может быть вхожа в высшее общество Англии. Красота молодой панны вскружила голову графу, и он не слушает здравых советов. Вероятно, его исключат из палаты лордов, если он женится на польской девушке. »

« Сегодня состоялась свадьба графа Мильтона, весь высший свет пришёл на церемонию, и они были зачарованы красотой панны. Буквально в последний момент выяснилось, что Ирена Кристина происходит из очень знатной, хоть и обедневшей семьи, и никто не протестовал, чтобы она стала графиней Мильтон. Свадьба прошла на высшем уровне. »

« Сегодня произошло значимое событие в семействе Мильтон,

Ирена Кристина родила дочь, которую счастливые родители назвали Барбарой. Но графу необходим сын, которому он передаст титул, и своё поместье. »

« Пресса следит за домом Мильтонов, а Ирена Кристина, наконец, подарила графу долгожданного сына, и ещё одну дочку. Двойня родилась в марте, Джордж и Юстина, так нарекли малышей счастливые родители, растут не по дням, а по часам. »

« Говорят, что в доме Мильтонов спрятано старинное украшение, египетское, уникальное. Старый граф любил пошутить, и он спрятал украшение, самое дорогое из всех, и официально объявил, что любой нашедший, родственник, или посторонний человек, становится его полноправным владельцем. Ирене Кристине и Уильяму не дают покоя, их дом постоянно осаждают толпы кладоискателей, слуги, и те потихоньку шарят. Правда, чтобы в глаза не бросалось, но всё же. Старик любил шутки, но это же чересчур. »

« Пресса следит за семейством Мильтонов, Барбара выросла настоящей красавицей, ей уже двенадцать, и родители хотят отправить её на учёбу за границу. Все были к чему угодно готовы, но неожиданно девушку отправили в Россию. Непонятно, почему аристократку отправили в эту странную страну, ведь высшее образование в Европе лучше. Все следят за развитием событий, у Барбары появилась лучшая подруга, которая почти постоянно рядом с ней. Говорят, что подруга эта из низших слоёв общества, и всем непонятно, что может общего у таких девушек. Одна урождённая аристократка, а другая бедная девушка из России. Их постоянно видят вместе, девушки просто неразлучны. »

« Скандал в семействе Мильтонов! Какой-то неизвестный заявил, что Барбара на самом деле не дочь Мильтонов, что её подменили в роддоме. Супруги начисто отрицают этот факт, и на предложение всего высшего света, сделать генетический анализ, отвечают категорическим отказом. Они твёрдо уверены, что им кто-то мстит, хочет потрепать нервы, но вот кто, это предстоит выяснить. »

Я оторвалась от экрана, и помотала головой. Я точно не хочу быть женой аристократа, вся личная жизнь на виду, ребёнка не родишь спокойно, пол года мусолить будут. Просто капец какой-то! Ладно, что там у нас дальше?

Газетные статьи закончились, и я перешла к общей информации, найденной Маратом на просторах сети.

Барбара училась на экономическом факультете, а Полина попала туда лишь потому, что была прилежной ученицей, и девушки как-то сразу сдружились.

Что связывало дочь аристократов, и простую девушку? Впрочем, я прекрасно осведомлена, что такое дружба, два человека могут дружить всю жизнь, и никогда не разлучаться.

Похоже, в данном случае так и произошло. Но потом Полина перешла в медицинский институт, не захотела продолжать обучение на экономфаке, но их дружба не прервалась.

На этом сообщение Марата закончилось, и я перешла к другому, конкретно, к Неонилле Савостиной.

И удивлённо вздёрнула брови. Неонилла Кирилловна Савостина была потомственной циркачкой, акробаткой, и всё своё детство, юность, отрочество, пол жизни она провела в цирке.

Не самая лучшая профессия – циркачка, никакой спокойной жизни, нет возможности создать семью, и обустроить быт. Это постоянные разъезды, и постоянные гастроли, но циркачи иной жизни и не понимают.

Однако, Неонилла, видимо, была из другой породы. Она мечтала о семье, о нормальных ценностях и традициях, мечтала выйти замуж и родить ребёнка. Долгое время жизнь её была связана с цирком, а потом она ушла оттуда, и стала работать в театре.

Личная жизнь тоже не сложилась, муж бросил её после трёх лет совместной жизни, после этого у неё случился выкидыш, и больше она детей иметь не могла. Всю свою жизнь она просидела в консерватории, и меня только один вопрос волнует. Где она нашла деньги на поездку в Гданьск?

Билет стоит довольно дорого, и мне не ясна пока связь с Полиной и Барбарой. Возможно, девушки посещали концерты классической музыки, но откуда простой капельдинер взял такие деньги?

Информацию про Каминского я решила Максу пока не показывать, с этим я сначала сама разберусь, к тому же, я не хочу лишний раз Машу ранить. Она так влюблена в него, и я хочу, чтобы она была счастлива. Я очень хочу, чтобы она обрела счастье. Я захлопнула крышку ноутбука, и посмотрела на Макса, растянувшегося на кровати, а до этого читавшего через моё плечо.

– И что скажешь?

– А что сказать? Думаю! Где связь девушек с Савостиной? Не просто так же её убили.

– Надо Марата подрядить, чтобы в театр сходил, выяснил, что там такое, – не успела я это сказать, как мой мобильный взвыл, и это был Марат.

– Прочитала? – деловито осведомился он, – я тут сходил в театр, и поговорил со знакомой Неониллы.

– Молодец! – в ажиотаже восхитилась я, и включила громкую связь, – давай рассказывай скорей.

Марат побывал в театре вчера вечером, посидел на концерте в Малом зале, что просто немыслимо, на мой взгляд, но не до этого сейчас.

Он отсидел концерт, а потом подошёл к вахтёрше, и стал спрашивать её про Савостину.

– А зачем она вам? – настороженно спросила вахтёрша, -

Нилочка у нас капельдинер, работает с посетителями, – и Марат вынул удостоверение майора.

– Где ты его взял? – чуть не упала я с кровати, а Максим заорал.

– Я же обезвредил уже одну точку! Безобразие!

– Замолчи! – пихнула я его в бок, – Марат, продолжай.

Он показал вахтёрше удостоверение майора, и она тут же испугалась.

– А Нилочка что-то натворила? Она такая положительная, спокойная, мухи не обидит.

– А вы её хорошо знаете?

– Да не слишком, её личная жизнь не сложилась, она бывшая циркачка, акробатка, хотя женщина интересная, представляете, она могла в любое отверстие пролезть. У неё абсолютнейшая гибкость, она один раз в кино снималась, роль была малозначительная, но она должна была на ходу поезда влезть в окно поезда. И сделать это так, чтобы никто из находящихся в купе даже шороха не услышал. И что-то там украсть. Но только не удалась карьера в кино, её один раз сняли, и больше с тех пор и не звали. Знаете, вы лучше с её приятельницей поговорите, Александровной Олеговной Михайловой, она в буфете сидит. Спросите по имени-отчеству, она там сейчас.

– Хорошо, спасибо, – и Марат отправился в буфет.

Александру Олеговну он нашёл сразу, но она сначала не захотела с ним разговаривать, и Марат сказал ей, что Неонилла умерла, и женщина впала в истерику. Заплакала, потом напилась холодной воды, и как-то жалобно воскликнула:

– Я же ей говорила! Я ей говорила, что этот долг из неё все соки вытянет, и ни к чему хорошему заработок не приведёт! А она поверила!

– Какой ещё долг? – решительно спросил Марат, – вы можете рассказать последовательно?

– Да дело под Новый год было, мы вместе его встречали, – и слова полились из неё рекой.

Я сама очень люблю Новый год, больше только Пасху. Это чудесный праздник, но для некоторых людей он становится роковым. Особенно, для любителей взрывать фейерверки. В этом деле нужно быть осторожным, а то можно себе что-нибудь повредить, если быть неаккуратным.

Но в данном случае произошла полнейшая нелепица.

Девушки встретили Новый год, шампанское, и всё такое, а потом пошли гулять. Они были навеселе, вышли во двор, и в этот момент подъехал джип.

Время было позднее, а во дворе находились мальчишки, они что-то копошились, и в одном из них Александра узнала главного паршивца подъезда, Степана.

Степан этот постоянно затевал какие-то пакости, то дверь в квартиру измажет, извините, навозом, не хочется употреблять более непристойных выражений, то напугает кого-нибудь до обморока. А в последнее время он помешался на опытах, парнишка здорово разбирается в химии, и из квартиры, где живёт озорник, постоянно раздаются лёгкие взрывы.

Но в этот раз он превзошёл самого себя, решил устроить фейерверк, и соорудил самодельный. Но что-то там пошло не так, как он планировал, и он просто отшвырнул петарду, испугавшись, что она пальнёт в его руках.

Но надо же было такому случиться, петарда угодила в руки

Неонилле, девушка испуганно отскочила, весь хмель в момент выветрился из головы, и откинула фейерверк. И петарда угодила прямо на капот джипа, раздался оглушительный взрыв, петарда оказалась какой-то сверх – сверх.

Крышу джипа снесло, и ещё было масса повреждений, и платить впоследствии пришлось Неонилле. С одной стороны, она и не виновата, любой другой так поступил бы на её месте, ведь в неё кинули петарду, и она за собственную жизнь испугалась.

Но хуже того, что родители пацана отказались ей помочь. Они и слушать ни о чём не хотели, и свидетелей не нашлось. Одна только Александра, но её никто не слушал, вроде как заинтересованное лицо. Её просто выставили вон, и бедная женщина впала в истерику. У неё не было денег на восстановление дорогостоящей машины, она прибежала к подруге в слезах, Александра попыталась успокоить её, стала придумывать варианты выхода из тупиковой ситуации.

Но что тут придумаешь? Петарду кинула Неонилла, и ей отвечать. Вдобавок владелец машины приехал к ней домой, осмотрел двухкомнатную квартиру, и досадливо хмыкнул:

– За такую халупу немного дадут, новую машину не купишь, – и у бедной женщины сердце оборвалось.

– Вы хотите продать мою квартиру? – сдавленно спросила она, – но где же мне жить тогда?

– А это уже не мои проблемы, – спокойно отозвался бизнесмен, – хотя этих денег на покупку новой машины всё равно не хватит.

– Но я же не виновата! Эти поганцы кинули в меня фейерверк, испугались, что она взорвётся в их руках, и я того же испугалась. От испуга не глянули, куда надо кидать.

– Я уже сказал, что мне плевать! – холодно ответствовал пострадавший, – никто не докажет, что вы непреднамеренно кинули, а мне даже лучше. Должен же кто-то заплатить мне за машину! Я всё сказал, и собирайте деньги, а то хуже будет. Мы нашли вашу семью, родителей, которые до сих пор колесят по России со своим цирком. Кстати, у вас имеется младшая сестрёнка, Вероника, если не ошибаюсь, и ей сейчас все шестнадцать. Девочка уже у нас, если вы не найдёте денег, то отрабатывать долг придётся девчонке. Думаю, не стоит объяснять, как она это будет делать.

– Вы не имеете права! – заорала не своим голосом Неонилла, – вы ответите за это!

– Любопытно, кто в милицию стукнет, – прищурил он глаза.

– Я и заявлю! – набралась наглости Неонилла.

– Тогда вообще сестрёнку не увидишь, какому-нибудь шейху продам её, и тебя твои родные до конца своих дней проклинать будут. Ты хочешь этого? Думаю, что не хочешь. Поэтому доставай бабки, сроку тебе две недели, – и он ушёл, а

Неонилла впала в истерику.

Целую неделю она ломала голову, как решить эту проблему, пока в её квартире не раздался звонок.

– Савостина Неонилла Кирилловна? – спросил мужской голос.

– Верно, – испуганно ответила женщина.

– Сейчас вам привезут вашу сестру, никуда не уходите, – и ей в ухо полетели гудки.

Испуганная, и ничего не понимающая, Неонилла металась по квартире, звонок в дверь заставил её подскочить, и через пять минут Ника рыдала, прижавшись к тётке.